Реформа школьного образования в партийном дискурсе (по материалам выборов в Государственную Думу VII созыва).

Тимшина Екатерина Леонидовна кандидат исторических наук доцент, кафедра языковой подготовки кадров государственного управления, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации 119571, Россия, г. Москва, ул. Проспект Вернадского, 82 стр.1 Timshina Ekaterina Leonidovna PhD in History Associate professor, Department of Linguistics for State Administration Personnel, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation 119571, Russia, g. Moscow, ul. Prospekt Vernadskogo, 82 str.1 k.timshina@yandex.ru Другие публикации этого автора

Выборы в Государственную Думу РФ VII созыва существенно отличались от предыдущих избирательных циклов. Либерализация законодательства в 2014 г. привела к заметным изменениям, особенно в области доступа политических партий к предвыборной гонке на федеральном уровне, в результате число участников электоральной кампании увеличилось вдвое: с 7 партий в 2011 г до 14 в 2016 г. По модифицированным правилам для регистрации списка партии без сбора подписей избирателей стало достаточно наличия представительства в региональном парламенте хотя бы одного субъекта Российской Федерации или набор на предыдущих выборах не менее 3% голосов избирателей. К четырем партиям (Всероссийская политическая партия «Единая Россия», Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ), Политическая партия ЛДПР – Либерально-демократическая партия России, Политическая партия «Справедливая Россия»), занимавшим места в Думе VI созыва и желающим повторить свой успех, прибавились Партия народной свободы (ПАРНАС); Всероссийская политическая партия «Партия Роста»; Общественная организация Всероссийская политическая партия «Гражданская сила»; Российская объединённая демократическая партия «Яблоко»; Политическая партия «Патриоты России», Всероссийская политическая партия «Родина»; Коммунистическая партия «Коммунисты России»; Российская партия пенсионеров за справедливость (РППС); Российская экологическая партия «Зелёные»; Политическая партия «Гражданская платформа».

Другим важным новшеством на парламентских выборах 2016 г. стало снижение ограничительного барьера голосов для получения депутатских мандатов: если ранее требовалось 7% голосов, то теперь было достаточно 5%. Для большинства непредставленных в предыдущем цикле в Государственной Думе партий, но допущенных до выборов в 2016 г., прохождение в парламент в новых условиях могло оказаться вполне реальным. Имея стабильную поддержку на уровне 2-3%, они могли рассчитывать добрать недостающие голоса при условии активной предвыборной кампании, стараясь заинтересовать неопределившихся избирателей предложениями и проектами по наиболее важным для них темам.

Среди вопросов наиболее волнующих россиян в месяцы накануне выборов «проблемы, связанные с образованием», занимали внимание около 10% респондентов ^[1]. Тема образования, по мнению опрошенных, уступила по своей значимости лишь проблемам экономического развития, безработицы, низкого уровня жизни и здравоохранения. Подобная высокая заинтересованность общества позволяла предположить, что реформы образования займут видное место в партийной программатике.

Цель представленного исследования – выявление значимости вопроса среднего образования в предвыборных программах политических партий на выборах в Государственную думу VII созыва, определение отношения авторов программ к отдельным острым аспектам проблемы, таким как единый государственный экзамен, социальное обеспечение и положение педагогов в обществе, дальнейшая целесообразность и направление образовательных реформ. Источниковой основой для статьи явились электоральные программы политических партий, чьи федеральные списки кандидатов были официально зарегистрированы в 2016 г. на выборах в Государственную Думу.

История реформ среднего образования в постсоветской России, их результаты исследованы достаточно хорошо, среди примеров таких исследований можно выделить труды выдающихся педагогов и историков образования В. С. Аванесова, М. В. Богуславского, Э. Д. Днепрова ^[2-5]. В центре внимания исследователей обычно оказывалась позиция государственной власти как главного актора реформ, а также просчеты, достижения и дальнейшие направления в модернизации образования. Отношение политических партий к реформированию образовательной системы обычно не попадали в сферу внимания авторов, что определяет актуальность темы данной статьи.

Система школьного образования должна трансформироваться вместе с изменениями в обществе. Как отметил Э. Д. Днепров, «Путь, пройденный нашей школой, почти зеркально отражает путь, пройденный страной. (Почти, потому что школа – не столько зеркало, сколько увеличительное стекло: в ней общество наиболее отчетливо видит и свои достоинства, и свои пороки)» ^{[5, c. 22]}. В истории нашей страны система среднего образования претерпевала значительные реформы примерно с интервалом в 10-20 лет. В СССР последняя реформа стартовала в 1984 г. Исследователь отечественного образования А. В. Овчинников так описывал реформу. «Основные направления реформы общеобразовательной и профессиональной школы предусматривали возможность преодоления ряда «негативных явлений, серьёзных недостатков и упущений» накопившихся в деятельности советской школы. Планировалось улучшить структуру образования, существенно повысить качество общеобразовательной, трудовой и профессиональной подготовки, более широко применять активные и технические средства обучения, целеустремлённо реализовывать принцип единства обучения и воспитания, обеспечить тесную связь школы, семьи и общественности. Реформой предусматривалось повышение качества обучения и воспитания, достижение высокого научного уровня преподавания, усовершенствование учебных планов и ликвидация перегрузки учащихся. Планировалось также коренным образом улучшить трудовую подготовку школьников, усилить их ответственность за качество их учёбы, повысить их общественную активность. Особое внимание уделялось поднятию престижа учительской профессии и укреплению материального положения, как всей системы народного образования, так и каждого её работника.» ^{[6, c. 191]}. Однако из-за стремительных изменений в обществе, связанных с началом Перестройки и неуклонно нарастающим в силу различных причин распадом политической системы заложенные в реформе идеологические установки устарели задолго до её завершения. К концу 1980-х гг. из-за ухудшения экономической ситуации стало невозможным реализовать положения реформы, связанные с техническим перевооружением образовательных учреждений и повышением престижа профессии учителя. Пробуксовка реформы привела к многочисленным модернизационным инициативам «снизу», со стороны педагогического сообщества, направленным на отход от тотальной унификации школьного образования, однако коллапсирующая государственная власть СССР была уже неспособна ни поддержать предложения снизу, ни сформулировать собственные. Таким образом, после распада Советского Союза власти Российской Федерации оказались перед необходимостью организации новой реформы системы среднего образования, соответствующей новым реалиям.

В 1992 г. началась полная смена парадигмы среднего образования, на базе предложений и проектов последних лет Перестройки. Быстро был принят новый закон «Об образовании» (закон от 10 июля 1992 года №3266-1). Идеология оказалась вытеснена из школы. На смену унификации пришла максимальная вариативность и ликвидация монополии государства на образование: произошли децентрализация образовательной системы, появление частных школ, выделение новых типов учебных заведений (гимназии, лицеи колледжи и др.), увеличилась автономность образовательных учреждений в принятии учебных программ. При всей глобальности реформ удалось сохранить фундаментальность школьного образования. В первые годы существования Российской Федерации как независимого государства реформа образования была, возможно, одной из самых эффективных и результативных – при сохранении функциональности системы удалось произвести её глобальную перестройку.

Начальный положительный эффект от реформы был вскоре утерян. Государство оказалось неспособно обеспечить экономическую поддержку системе образования: ни одна из государственных программ фактически не была завершена, уровень жизни учителей неуклонно падал, что придавало импульс для развития низовой коррупции и деградации школы из-за отсутствия кадров и технологической поддержки. Придав начальный импульс развитию образования через демократизацию, децентрализацию и саморазвитие, государственная власть не смогла сформировать внятную долгосрочную образовательную политику. По меткому определению Э. Д. Днепрова, произошёл «уход государства из образования» ^{[5, c. 133]}. Этот же оборот самокритично использован в докладе Госсовета 2001 г. о состояния образования: «Государство во многом ушло из образования, которое вынуждено было заняться самовыживанием, в значительной мере абстрагируясь от реальных потребностей страны… комплексное обновление системы образования не было осуществлено, в связи с чем нынешнее состояние образования — его содержание и структура, его материальная база, организационно-экономические и управленческие механизмы, статус педагогического работника не соответствуют современным потребностям развития страны, запросам личности, общества и государства». ^[7]

В начале 2000-х гг. «возвращение» государства в образование стало неизбежным. Вопрос состоял только в роли, которое оно будет играть. Для активной роли в модернизации образования у новой государственной власти в 2000-х гг. было больше возможностей по сравнению с предыдущим десятилетием: исполнительная власть пользовалась полной поддержкой законодателей, была преодолена региональная фронда, и, самое главное, значительно выросли финансовые возможности федерального правительства. После общественного и экспертного обсуждения в октябре 2000 г. была утверждена Национальная доктрина образования в Российской Федерации, которой должны были соответствовать все последующие изменения системы образования. Доктриной предусматривалось постепенное увеличение финансирования с достижением через четверть века уровня развитых стран. Уже в 2000 г. были увеличены расходы на образование, в том числе ликвидировалась задолженность перед педагогами, произведены закупки комплектов учебно-методической литературы, стартовала программа информатизации школ. В бюджете на 2001 г. образование было самой крупной статьей расходов бюджета, обогнав даже финансирование обороны.

Государство анонсировало значительные модернизационные меры в системе среднего образования. Наиболее важными из которых стало введение Единого государственного экзамена (ЕГЭ) и Федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС). ФГОС представляет собой «совокупность обязательных требований к образованию определенного уровня и (или) к профессии, специальности и направлению подготовки, утвержденных федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере образования» (определение из нового Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ, заменившего закон 1992 г.) и его введение стало важным шагом к унификации образования.

ЕГЭ, централизованно проводящийся по всей стране, является одновременно выпускным экзаменом из школы и вступительным экзаменом в высшее учебное заведение, при его проведении на всей территории России используются однотипные задания и единые методы оценки качества выполнения работ. Несколько лет тестирование и апробация ЕГЭ проводились в отдельных регионах, а 9 февраля 2007 г. был принят Федеральный закон о внесении изменений в закон «Об образовании» (№17-ФЗ), согласно которому с 2009 г. ЕГЭ стал единственной формой государственной итоговой аттестации. Введение Единого государственного экзамена было призвано уровнять требования к итоговым знаниям в стране, убрать коррупционную составляющую при поступлении в вузы, сделать их более доступными для абитуриентов из других регионов.

Введение ЕГЭ вызвало споры, ему были даны диаметрально разные оценки в обществе. Хотя руководители профильного министерства и ряд экспертов говорили об успешности реформы, многие представители родительского и педагогического сообщества негативно оценивали его за тестовый характер экзамена, снижение планки образования, низкое качество и спорность формулировок вопросов. К критике единого экзамена присоединились и парламентские партии. Лидер КПРФ Г. А. Зюганов в выступлении в первый год проведения ЕГЭ отмечал: «Сегодня бурю негодования и среди родителей, и среди школьников вызывает ЕГЭ. Обеспокоены многие ректоры вузов. И представители КПРФ продолжают борьбу за то, чтобы вместо "угадайки" иметь спокойную и качественную систему оценки знаний» ^[8]. ЛДПР внесла в предвыборную программу 2011 г. тезис о необходимости отказа от ЕГЭ: «Единый госэкзамен не оправдал возложенных на него надежд. Его и вступительные экзамены в вузы пора отменить. Принимать в высшие учебные заведения надо всех желающих и по итогам первой сессии оставлять в институтах тех, кто может и хочет продолжать учёбу дальше» ^[9]. К 2016 г. ЕГЭ не стал окончательно сформировавшейся процедурой: министерство образования и науки продолжало вносить в неё изменения, часть из которых была вызвана скандалами, связанными с качеством заданий и утечкой данных. Незадолго до выборов в Думу VII созыва министр Д. В. Ливанов анонсировал отказ от тестовых заданий, наиболее критикуемой части ЕГЭ, и возвращение устной и творческой составляющей выпускного экзамена ^[10]. С одной стороны, министерство учитывало свои ошибки и критику со стороны, с другой – для оппонентов открывались новые возможности для осуждения: если модификации происходят постоянно, то процедура принята поспешно и далека от совершенства, и как можно полноценно готовится к выпускному экзамену, если требования постоянно меняются.

Активность власти в сфере образования не ограничивалась перечисленными реформами, а продолжала нарастать с каждым годом, при этом происходило постоянное усиление законодательной, нормативной и регуляторной роли государства. Государственная власть демонстрировала стремление заимствовать из советской системы исчезнувшие после 1992 г. практики, которые она считала лучшими, при этом подчёркивалась преемственность – зачастую копировались не только суть и ценности, но и дословная терминология, к ним можно отнести возрождение системы ГТО, восстановление допризывной военной подготовки и юнармейского движения, инициатива создания единого комплекса учебников (особенно в части истории), возвращение выпускного сочинения. М. В. Богуславский охарактеризовал данное явление как ретроинновационную волну в российском образовании ^{[3, c. 9-10]}.

Другим направлением модернизации стало создание школьных комплексов, когда в единую структуру объединялись несколько школ и дошкольных учебных заведений, и снижение вариативности школьного образования. Данная тенденция неодинаково проявила себя в субъектах Российской Федерации, наиболее активно объединение школ проходило в Москве, кроме того в столице практически полностью исчезла вариативность: «спецшколы», гимназии и лицеи стали вновь именоваться общеобразовательными школами с достаточно унифицированными программами. Хотя полноценного федерального проецирования московская образовательная политика не получила, она привела к активной общественной дискуссии, в том числе о перспективах слияний и унификации на общероссийском уровне. Дополнительную неопределённость в формировании дальнейшей государственной образовательной политики придала замена министра образования и науки за несколько месяцев до выборов. Занявшая пост О. Ю. Васильева практически не имела возможности подробно представить свою позицию по ключевым вопросам образования до выборов.

Таким образом, школьное образование занимало заметное место в общественном дискурсе накануне выборов. Большинство партий в той или иной степени включило данный вопрос в свои программы. Исключением стали РППС и Партия Роста, сосредоточившиеся на своих «профильных» вопросах – защите интересов пенсионеров и предпринимателей соответственно. Другая «узкоспециализированная» партия – РЭП «Зелёные» упомянула проблематику школьного образования только в контексте экологического обучения: «будем настаивать на ясной и однозначной политике государства в области экологического образования, воспитания и просвещения населения <…> будем активно поддерживать и развивать систему непрерывного экологического образования, способствовать повышению роли семьи в воспитании у детей любви к природе, к животным, формированию правил экологически грамотного взаимодействия с окружающей средой» ^[11].

Из участников предвыборной кампании 2016 г. только «Единая Россия» поддержала образовательную политику государства, остальные в той или иной степени подвергли её критике. Партия власти среди позитивных достижений отметила, рост ассигнований на школьное образование, увеличение зарплат педагогов, принятие нового закона «Об образовании», повышение уровня объективности ЕГЭ, возвращение ГТО и выпускного сочинения. Партия представила и перечень своих дальнейших действий, из него можно сделать вывод о проблемах, которые партия считала требующими решения в новый созыв Думы. Среди них нет глобальных изменений, в основном это вопросы, связанные с инфраструктурой и социальной поддержкой педагогов: борьба с необоснованным повышением родительской платы за присмотр и уход за детьми, создание новых школьных мест, в том числе лицеев при вузах, переход на односменный режим работы, снижение бюрократической нагрузки педагогов, привлечение новых педагогических кадров, восстановление обеспеченности школ библиотечными фондами, спортивным инвентарем и транспортом, контроль за выполнением обещания об увеличении зарплат педагогов и повышение их общественного статуса ^[12].

Наиболее критикуемым результатом реформ в партийной повестке стал ЕГЭ, что объяснялось сохранением среди россиян скептического отношения к его эффективности и достоверности результата, например, опросы показывали снижение поддержки населения с 34% – в 2006 г. до 25 % – в 2014 г. ^{[13, c. 161]}. Даже в предвыборной программе «Единой России» отсутствовали утверждения об общей успешности или эффективности ЕГЭ, как заслуга партии отмечались только возвращение сочинений и рост объективности ЕГЭ. Позиции остальных партий по вопросам ЕГЭ можно разделить на три большие группы. За его полное упразднение выступили ЛДПР, «Родина», «Коммунисты России». «Справедливая Россия», «Патриоты России» и «Яблоко» (только в части детей-инвалидов) предложили отказаться от обязательности и ввести добровольность сдачи ЕГЭ. За реформирование экзамена высказались «Яблоко» (для остальных выпускников), «Гражданская сила» и «Гражданская платформа». Свои предложения по ЕГЭ не представила в предвыборной программе КПРФ, ограничившись предложением о возрождении старой системы образовании и возвращении его доступности ^[14], однако многолетняя последовательная критика единого государственного экзамена позволяет отнести коммунистов к первой группе. Например, в июле 2016 г. на всероссийском форуме «Территория смыслов» лидер КПРФ Г. А. Зюганов заявил: «Наш закон [проект закона «Об образовании», предложенный КПРФ] предусматривает слом системы ЕГЭ» ^[15]. Политические партии, высказавшиеся за реформы, считали необходимым модернизировать различные аспекты ЕГЭ. РОДП «Яблоко» полагала необходимым гуманизировать процедуру сдачи экзамена и отказаться от демонстрации недоверия и неуважения к выпускникам, построить систему контроля качества образования без опоры на ЕГЭ ^[16]. В последнем их позицию поддержала «Гражданская платформа». Её представители критиковали ЕГЭ за недостоверность его результатов для мониторинга качества среднего образования: «Вызывают справедливые подозрения в «подгонке» результатов меры по снижению проходного балла по русскому языку и математике, а также запутанные математические расчёты, чем-то похожие на манипулирование со спекулятивными деривативами на биржах. Серьёзной социальной и управленческой ошибкой стало применение единого госэкзамена для оценки эффективности работы учителей, школ и региональных систем образования» ^[17]. «Гражданская сила» отметила необходимость модернизации ЕГЭ с целью развития творческих способностей школьников ^[18]. Партия не конкретизировала изменения, вероятно, подразумевалось увеличение заданий, требующих написания эссе и сочинений вместо тестовых вопросов.

Большинство партий отметило социальную уязвимость учителей и низкую оплату труда педагогов. Некоторые программы содержали и предложения по решению проблемы. Авторы предвыборного документа ЛДПР предложили «приравнять всех преподавателей школ, техникумов и вузов к госслужащим» ^[19], но не уточнили к госслужащим федерального или регионального уровня будут приравнены педагоги. Отнесение к чиновникам федерального уровня потенциально значительно бы повысило материальное обеспечение учителей в регионах (средняя зарплата чиновников в 2015 г. составила 96,5 тыс. руб. ^[20], учителей – 35 тыс. руб. ^[21]). Следует отметить, что в нормативных актах Российской Федерации нет закрепленных денежных ставок заработной платы для государственных служащих и большая часть их оплаты труда формируется премиями, надбавками, доплатами за классный чин и допуск к государственной тайне, поэтому итоговое повышение могло быть не таким значительным, однако подняло бы социальный статус и социальную защищенность учителей. На проблему зависимости итоговой зарплаты учителя от различных надбавок, находящихся в ведении руководства школы обратили внимание «Яблоко» и «Патриоты России». «Яблочники» предложили «установить оплату труда работников на уровне региональных значений заработной платы из расчета на ставку, а не на физическое лицо; сократить «вес» стимулирующих доплат, ставящих учителей и преподавателей в зависимость от администрации учебного заведения» ^[16]. «Патриоты России» внести предложение закрепить уровень ставки: «пересмотреть принцип оплаты труда работников системы образования: достойный уровень базовой ставки должен составлять 70% общих выплат, надбавки – 30%, а не наоборот» ^[22]. Ни в одной программе при этом не предлагалось решение проблемы значительного регионального неравенства в оплате труда, что приводило к оттоку молодых квалифицированных специалистов образования в регионы, предлагающие лучшие условия по оплате труда и социальной поддержке (например, возможность льготной ипотеки).

Другая проблема труда учителя, отмеченная в программах «Единой России», «Гражданской силы», «Яблока», «Патриотов России», «Гражданской платформы», интенсификация труда учителя за счет увеличения различной отчетности. Партии обратили внимание на излишнюю забюрократизированность процесса обучения, в которой на самосовершенствование и повышение квалификации у педагога не остается времени из-за подготовки многочисленной отчётной документации, и предложили максимально сократить эту нагрузку.

В части организационной структуры образования ряд партий критически откликнулся на последние инициативы государства и региональных властей об объединении школ и снижении вариативности образования. За отказ от массового слияния учебных заведений выступили представили РОДП «Яблоко», по их мнению, работа по объединению должна носить индивидуальный характер с учетом мнения всех заинтересованных сторон, уникальные учебные заведения необходимо сохранять, так же предлагалось законодательно защитить различные формы, методы образования ^[16]. «Патриоты России» отметили, что «необоснованный» процесс объединения учебных заведений в комплексы, приводит к сокращению учителей и увеличению числа детей в классах, что не приводит к экономии средств из-за «сокращения качества преподавания, воспитания, управления» ^[22].

Другим структурным направлением образования, требующим вмешательства государства, по мнению участников избирательной гонки, стала система среднего профессионального образования. С инициативами в этой области выступили «Родина», «Гражданская сила», «Справедливая Россия», «Патриоты России», при этом все партии отметили глубокий кризис. Одни партии («Родина», «Патриоты России») сетовали на фактическое разрушение системы среднего профессионального образования, и отмечали необходимость ее срочного восстановления ^{[22, 23]}. Другие («Гражданская сила», «Справедливая Россия») отмечали растущий разрыв между преподаванием профессиональных дисциплин и реальными требованиями производства, помноженный на падение престижа среднего профессионального образования ^{[18, 24]}.

Из вопросов школьного образования, не получивших широкого распространения в предвыборных программах (отмечены только в программе одной партии), можно отметить межэтнические и методологические вопросы. ЛДПР, традиционно использующая в своих программных документах элементы национализма, предложила ввести преподавание культуры межэтнических отношений и отказаться от обязательного изучения местных языков ^[19], что прямо коррелировало с давними планами партии изменить административно-территориальное устройство России через отказ от национальных республик в пользу губерний, основанных на экономически обоснованном делении. Программа РОДП «Яблоко» констатировала упадок региональных методологических служб и указывала на необходимость их восстановления и развития ^[16].

Подводя итоги анализа партийных программ, можно констатировать, что практически все партии обратились в программах к вопросам образования, критикуя текущее состояние дел и результаты реформ. Если отдельные партии (КПРФ, «Коммунисты России», ПАРНАС) только отметили наличие системного кризиса в среднем образовании, то остальные рассмотрели его отдельные аспекты и предложили свои пути решения. Наиболее подробно, с выделением отдельного раздела об образовании вопрос представлен в предвыборных программах либеральных и правых партий «Яблоко», «Гражданская сила», «Гражданская платформа». Интересной особенностью избирательной кампании являлось, что парламентские партии «Справедливая Россия» и особенно КПРФ, имеющие собственные разработанные проекты законов об образовании, очень лаконично представили вопрос в предвыборных программах. По всей видимости, партийные идеологи исходили из того, что, благодаря доступу к парламентской трибуне и СМИ, их позиция уже известна избирателю и нет необходимости перегружать деталями программу.

Хотя партии достаточно подробно рассмотрели отдельные проблемы среднего образования, его общее видение представлено слабее. Фактически партии оперировали парадигмами уже двух существовавших систем без формулирования новых концепций, при этом просматривается радикально разное отношение к советской и российской системам, связанное, в первую очередь, с критическим настроением избирателей к российским модификациям образования. «Советское образование» являлось для авторов программ синонимом безусловного качества, при этом, хотя этот оборот часто встречается в тексте, авторы не уточняли в какой момент истории советского образования они хотели бы вернуться. Словосочетание «советское образование» использовалось как абстрактный термин, призванный вызвать теплый отклик в сознании избирателя. Партии (как и государство, активно возвращающее в обиход советские образовательные практики в рамках ретроиннновационной волны последних реформ) оказались подчинены коллективной памяти общества, в которой было сформировано убеждение о превосходстве советской системы образования над другими и о катастрофе образования после распада СССР. Безусловно позитивное отношение к советской системе образования демонстрируется не только коммунистическими и близкими к ним партиями, например, для «Коммунистов России», построивших программу партии на примере успешного развития СССР в годы первых пятилеток (что призвано подчеркнуть даже название предвыборной программы – «10 сталинских ударов по уродливому капитализму»), любой советский опыт является априори желательным к возвращению. По определению «Коммунистов России», «советская система образования – cамая лучшая в мире» ^[25]. Однако и отдельные либеральные партии, например, «Гражданская сила» выступили за «последовательный постепенный Ренессанс советского образования» ^[18]. Обратная ситуация отмечается с опытом функционирования образования первого десятилетия существования Российской Федерации. РОДП «Яблоко» фактически базировало свою образовательную часть программы на Законе «Об образовании» 1992 г, выступая за его основные принципы: вариативность образования, использование различных методик, внимание к личности и т.д., но при этом партия избегала прямых отсылок к этому периоду, хотя по остальным направлениям программы часто упоминались в позитивном контексте реформы «ельцинского периода».

В предстоящих выборах 2021 г., по всей видимости, тематика партийной дискуссии об образовании расширится относительно выборов предыдущего цикла. В 2016 г. партии не обращались к вопросам дистанционного или цифрового образования. На мобильные технологии, отвлекающие внимание ученика от учителя, сетовали только авторы программы «Гражданской платформы», но в предстоящем избирательном цикле вопрос цифровой школы может выйти на первый план, потеснив в информационном поле даже традиционную критику ЕГЭ. В период дистанционного обучения в пандемию практически все партии сделали заявления о необходимости сохранения традиционной формы обучения. Учитывая внимание общества к цифровизации школы и переходу образования в oнлайн формат (в основном высказывались негативные мнения), можно ожидать, что партии активно используют этот вопрос в предстоящей избирательной кампании.