Политология права в системе юридических исследований (постановка проблемы)

Кузьмин Игорь Александрович ORCID: 0000-0002-6478-6028 кандидат юридических наук доцент, кафедра теории и истории государства и права, Иркутский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации 664035, Россия, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1 Kuzmin Igor Aleksandrovich PhD in Law Associate Professor, Department of Theory and History of State and Law, Irkutsk Law Institute (branch) of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation 664035, Russia, g. Irkutsk, ul. Shevtsova, 1 grafik-87@mail.ru Другие публикации этого автора

Правовые явления и процессы, существующие в обществе, становятся объектами исследования разнообразных гуманитарных наук, каждая из которых обнаруживает в государственно-правовой реальности свои закономерности и фрагменты познавательного интереса. Предпринимаемые на систематической основе попытки отдельных лиц отстоять «чистоту юридического познания» и противопоставить правовую науку и ее концепции иным научным областям неправового толка представляются волюнтаристскими и антинаучными, сродни стремлению Ганса Кельзена освободить, по факту очистить, право от социальных условий его бытия. «Юриспруденция совершенно некритично смешалась с психологией и социологией, этикой и политической теорией», – пишет немецкий философ ^{[1, с. 10]}, фиксируя вполне объективный процесс развития научного знания и обнаруживая непримиримую позицию относительно признания системного единства социальных наук.

Широко используемый формально-юридический подход к изучению сущностных проблем права является недостаточным, а иногда и неприемлемым, с точки зрения его дальнейшего теоретического применения и внедрения в общественную практику. Так, в своей научной статье С.В. Липень указал, что в область познания юридической науки вовлекаются проблемы социально- политико- и культурно-правового характера ^{[2, с. 1047-1054]}. С.С. Алексеев выделил в составе общей теории права ряд подотраслей: философию права, социологию права и общую теорию специально-юридических проблем ^{[3, с. 392-397]}. На верхнем уровне системы юридических наук И. В. Левакин и А. Г. Шкарупин усматривают философию права, теорию государства и права, социологию права ^{[4, с. 38]}. Н.А. Пьянов в числе основных научных направлений, сформировавшихся в рамках теории государства и права, называет позитивную теорию государства и права, философию государства и права, социологию государства и права, а также сравнительное государствоведение и правоведение ^{[5, с. 26-27]}. В.М. Баранов, переосмыслив предмет теории государства и права, предложил последовательно преобразовать ее в Энциклопедию юриспруденции, в которую будут входить философия права, социология права, психология права, догма права и юридическая практика. В свою очередь теорию государства исследователь воспринимает в качестве элемента политологии ^{[6, с. 13-28]}. М.В. Лушникова и А.М. Лушников в своем учебном издании «Курс права социального обеспечения» напрямую указали на взаимосвязь социологии права и политологии права как социальных наук ^{[7, с. 275-276]}. А.В. Мелехин, характеризуя содержание политологии права, отметил, что государственная политика выражает в актах правотворчества, закрепляющих правовые основы звеньев политической системы общества, что не исключает разобщенность между общегосударственной правовой политикой и правовой политикой в рамках отраслей права. В теоретическом плане исследователь констатирует наличие проблем во взаимодействиях политики и права, а политологию права рассматривает как объективированное выражение законности, равенства и гуманизма. Основная задача политологов права заключается в работе с данными о государственно-правовой действительности и перспективах ее развития, в отражении разнообразных идей о государстве и праве, различных негосударственных политических объединений. Дополнительно политология права призвана определять стержневые направления политического развития государства и права ^[8]. Ранее, А.В. Юрковский выявил имманентную связь правовой и политической науки в познании государственно-правовой реальности ^{[9, с. 35-39]}.

Дальнейшее погружение в содержание подходы, относительно предмета и структуры правовой науки, позволяет обнаружить, что проблемные междисциплинарные зоны права и отдельных областей общественной жизни получают свое развитие в специализированных научных направлениях, таких как философия права, социология права и иные. На этом фоне представляется сложно объяснимым то обстоятельство, что политология права, исследующая важнейшие взаимодействия права и политики, зачастую не принимается во внимание и категорично выносится за границы правоведения. Автор настоящей статьи с высокой степенью вероятности выявил обозначенную проблему, вступив в контакт с несколькими преподавателями политологии права – профессорами ведущих юридических вузов России и ознакомившись со специальной литературой и полярными позициями, выраженными участниками научных конференций международного и всероссийского масштабов. Так, существующие между юридической и политической наукой противоречия подтвердились на международной научно-практической конференции «Юристы и политологи в сфере информационных технологий: компетенции будущего», проведенной 26 июня 2020 г. Межрегиональной Ассоциацией теоретиков государства и права (г. Москва) совместно с Гуманитарно-политологическим центром «Стратегия» (г. Санкт-Петербург) (URL: https://www.matgip-irk.com/provedennye-v-2020).

Размышляя о закономерностях, выявляемых общей теорией права, В.М. Сырых называет, в частности, связи права с политикой, говорит о пересечении предмета общетеоретической науки с предметами других социальных наук ^{[10, с. 92]}.

В.В. Смирнов, оценив достижения в области политологии прав человека, опираясь на классические и новейшие концепции, сформулировал несколько важных тезисов:

1) исследования политологии прав человека носят междисциплинарный характер и обнаруживают тенденцию к взаимообогащению и конвергенции политической науки и юриспруденции;

2) сотрудничество политической и юридической науки содействует формированию юридической политологии;

3) одним из инструментов достижения политической стабильности, по мнению конфликтологов, следует рассматривать защиту (реализацию) прав и свобод человека и гражданина;

4) политология прав человека отличается фрагментарностью, оставаясь на сегодняшний день субдисциплиной политической науки ^{[11, с. 106-109]}.

Как заметил А.Ю. Сунгуров в ходе дискуссии на круглом столе в рамках IV Международной конференции «Парламентаризм: региональное измерение» 18 апреля 2019 г. (г. Томск) только политология права может выявить истинное содержание правовых решений и основания (причины) их принятия. Очерчивая «эскиз исследовательского поля», А.Ю. Сунгуров и А.Е. Захарова, пришли к выводу, что властно-государственную организацию общества определяют два ключевых фактора: политика и право. Право (законодательство) является отражением изменений в политической ситуации и выступает связующим звеном между политическими институтами и обществом. Основные точки соприкосновения права и политики авторы усматривают в структуре правотворческой и правоприменительной деятельности, задаются вопросом о том, как политические факторы могут определять развитие законодательства. Перспективы формирования предмета политологии права видятся ими во взаимодействии основных участников (акторов) публичной политики, включая органы законодательной и исполнительной власти, основные институты гражданского общества, а также в изучении переходных периодов развития универсальных прав человека и правосудия, избирательных систем, управленческого потенциала «мягкого права» ^{[12, с. 84-88, 90]}.

В свою очередь М.Ю. Мизулин утверждает, что политология права является трендом современной политологии, позволяющим создавать научную основу для политико-правового способа мышления и деятельности. Политолог уместно обращает внимание, что базовая идея права как способа и средства достижения справедливости, свободы и порядка не в полной мере вписывается в происходящие политические изменения, в результате чего намечаются зоны расхождения права и политики как социокультурных феноменов. Отсюда делается предположение, что право реализации общественных изменений находится, преимущественно, в плоскости политики, которая воспринимается как процесс, делающий ситуацию «до» ситуацией «после». Следовательно, если в переходе от «до» к «после» возникает некий правовой (юридический) элемент, то он также попадает в область интересов политической науки, намечая предмет политологии права ^{[13, с. 247-249]}. Как утверждает М. Лафлин, политическая юриспруденция основана на предположении, что право – это измерение политического ^[14].

В постановлении от 12 апреля 1995 г. № 2-П Конституционный Суд Российской Федерации установил, что в ситуации, при которой высшие органы государства могут пытаться решать политические вопросы через толкование основного закона Конституционным Судом Российской Федерации, избегая принятие решений, он может быть вынужден высказать политическую позицию для предотвращения политического конфликта.

В Оксфордском справочнике по политологии (под редакцией Э. Гудина) указывается, что право является одним из центральных продуктов политики и призом, за который ведется большая политическая борьба ^[15]. Оценивая состоятельность регулятивной теории права, Т.В. Кашанина пришла к выводу о ее максимализме, поскольку «право очень долго не могло "взять в плен" политику» ^{[16, с. 284-285]}.

Декан колледжа образования Университета Северных Филиппин (г. Вигэн, Филиппины) К.Ф. Буэно среди прочего замечает, что политическая наука имеет непосредственное отношение к изучению права, поскольку стабильность политической системы возможна лишь в условиях должной реализации законов в цивилизованном государстве. Законом определяются политические функции ветвей государственной власти, которые обладают политической властью и авторитетом управлять и создавать обязательные правила поведения – право для общего блага. Учёным также предлагается выделить особую разновидность права – политическое право, имеющее области конституционного и административного права ^[17].

Реализованная ведущими учебно-научными центрами идея комплексной подготовки специалистов в области права и политики убедительно демонстрирует свою актуальность и жизнестойкость в современных условиях. Так, Стэнфордская правовая школа (США) ориентирует абитуриентов на получение дипломов по программе «Юриспруденция и политология», в которой учтены взаимозависимости права и политики, понять которые без совместного обращения друг к другу невозможно. Отмечено, что юристы работают в областях, близких с политикой. Выпускники будут способны решать важнейшие вопросы причин и процедур создания органов власти и международных организаций, а также предотвращения коррупции в правоохранительных органах, выявлять субъектов, обладающих фактической властью и устранять проблемы при формулировании и исполнении политических решений, многое другое (URL: https://law.stanford.edu/). В обоснование эффективности совместного изучения юриспруденции и политологии на сайте «Тринити-колледжа Дублина» (Trinity College Dublin) при Дублинском университете (Ирландия) обращается внимание на неразрывную связь между правом и политологией в областях роли и власти Конституции, судебной системы, прав человека и международном праве и т.д. (https://www.tcd.ie/). Университет политических наук и права провинции Ганьсу (Китай) осуществляет подготовку прикладных профессионалов в области управления, обладающих сильными политическими качествами, твердыми знаниями, верой в верховенство закона, гуманизмом и чувством социальной ответственности (URL: http://www.gsli.edu.cn/). Потребность современной экономики в специалистах профиля «Юриспруденция и политология» очевидна, равно как и понимание взаимопроникновения этих гуманитарных систем. Дополнительно отметим, что в структуре юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова действует кафедра теории государства и права и политологии (https://www.law.msu.ru/pages/kafedra_teorii_gosudarstva_i_prava_i_politologii), а на одноименном факультете вуза «Масариков университет» (Чехия) располагается кафедра конституционного права и политологии (URL: https://www.muni.cz/en/about-us/organizational-structure/faculty-of-law/221200-deptof-constitutional-law).

Вышеизложенное с высокой убедительностью доказывает наличие реальной необходимости расширения методологии юриспруденции за счет актуализации методологического инструментария политологии права, который позволит расширить иллюзорные (по сути) границы научного познания государственно-правовой действительности и усовершенствовать учебные программы подготовки специалистов специализированного и смешанного профиля. В попытках задействовать имманентно присущий общей теории права политолого-юридический методологический арсенал мы видим как минимум три серьезных проблемы:

1) определение статуса политологии права в отношениях с юридическими и политическими науками, включая специфику такого взаимодействия;

2) выявление областей «пересечения» предметов юридической и политической науки для уточнения содержания предмета политологии права;

3) обоснование специфических методов политологии права, адаптированных для изучения любых правовых явлений и процессов.

Воздерживаясь от погружения в дискуссионные вопросы научного статуса политологии права, выскажем собственную точку зрения. На сегодняшний день полисоциальная направленность гуманитарной науки должна признаваться как данность, и любые устремления по отграничению социальных объектов познания одних наук от других необходимо отвергать как вредные и нарушающие общенаучные принципы объективности, всесторонности и плюрализма. С учетом близости объектов, предметов, целей и задач познания отдельных наук, зоны их междисциплинарного взаимодействия в процессе развития существенно расширяются и приобретают известную самостоятельность с точки зрения постановки и содержания проблематики. Требуется признать, что для науки в содержании исследуемых феноменов существует не только «особенное» (социальное, политическое, юридическое и пр.) содержание, но и сложное «единичное» (фактическое) ^{[18, с. 23-46]}, включающее в себя целый комплекс значений и смыслов, относящихся к познавательной области двух-трех и более различных систем знаний.

Совершенствование теоретико-методологического содержания юриспруденции со временем привело к осознанию и обособлению таких ее структурных элементов как философия и социология государства и права. При этом, не играет существенной роли какая из составляющих (социологическая, философская или правовая) преобладает над другой, ввиду безусловной конвенциональности и ценности философско-правового и социолого-правового конструктов для каждой из соприкоснувшихся систем знаний. В связи с этим, полагаем возможным исходя из направленности исследования и индивидуального интереса исследователя признавать социологию государства и права совместно с философией государства и права юридическими, социологическими или философскими науками соответственно. Равным образом, считаем допустимым рассматривать философию и социологию права в качестве научных направлений в структуре общей теории государства и права как общетеоретической и общеметодологической юридической науки.

Отнесение политологии права, по аналогии с философией и социологией государства и права, к самостоятельным наукам или структурным элементам общей теории государства и права представляется закономерным решением. Подобный вывод непосредственно вытекает из анализа предмета юридической науки, исследующей проблемы понимания государства как политического объединения во взаимодействии с иными политическими организациями, закрепление и реализацию политической функции государства, соотношение закона (как политического акта) и права (как естественно-правового феномена), место и роль норм права в системе политических норм и многое другое. Соответственно, комплекс разнообразных взаимовлияний права и политики очерчивает предмет политологии права (юридической политологии), способной подходить к изучению своего предмета с позиции специальной методологии, открывая «политическую» составляющую в государстве и праве, а также «юридический» элемент в политике. О.Ю. Рыбаков уместно отмечает, что концептуализация вопросов правовой политики переходит на качественно новый уровень развития: от перспективного исследовательского направления к самостоятельной теории в рамках правоведения ^{[19, с. 15]}. Между тем, полагаем поспешным и излишне радикальным решением заявлять о независимом от теории государства и права характере политологии права (равно как и философии, социологии, антропологии права ^{[20, с. 23-24]}). Ввиду очевидной невозможности разрыва общей теоретико-методологической основы у названных систем знаний. Еще в конце XIX – начале XX в. С.А. Муромцев, Р. Штамлмер и Г. Гурвич обосновывали существование «политики права» как совокупности правовых ценностей, идеалов, методов юридической техники, наиболее подходящей для определенной системы права в конкретную историческую эпоху и выступающей, своего рода, эталоном развития ее системы ^{[21, с. 30]}. Данный инструментальный подход характеризует политику права в качестве техники совершенствования государственно-правовой действительности, которая призвана обеспечить наиболее полную реализацию объективных ценностей, отраженных в нормах права ^{[22, с. 220-221]}.

Опираясь на современные научные исследования, полагаем обоснованным дифференцировать четыре базовых метода, совместное использование которых позволит продемонстрировать и в дальнейшем расширить методологический потенциал политологии права: метода политико-правового анализа, метода политико-правового моделирования, метода политико-правового эксперимента и сравнительного политико-правового метода. В дальнейших междисциплинарных исследованиях мы предлагаем использовать обозначенные методы в той или иной авторской интерпретации для изучения явлений государственно-правовой действительности, имеющих ярко выраженную политическую составляющую. В частности, политический контекст обнаруживается в вопросах понимания и реализации государственной власти и государственного управления, юридической ответственности, законности и правопорядка.

Таким образом, мы приходим к следующим выводам.

Во-первых, комплексное познание государственно-правовой реальности требует привлечения широкого методологического инструментария различных гуманитарных наук, включая экономическую теорию, социологию, культурологию и политологию. Основой «внедрения» в содержание правовых исследований методов иных неправовых наук выступает общая теория государства и права (теория юриспруденции), предмет которой тесно взаимодействует со смежными областями знания.

Во-вторых, специфика проблемных вопросов, находящихся на стыке права и политики, требует одновременного применения методов юриспруденции и политологии, что возможно исключительно при условии разработки специальной междисциплинарной методологии, на основе которой естественным образом формируется новое научное направление – «политология права». Среди прочего, политология права позволит выявить политические основания статики (законодательство) и динамики (правоприменительная деятельность) права, включая определение политических предпосылок возникновения пробелов и нарушения единообразия в правоприменительной деятельности. В системе высшего образования ведущих правовых школ полезность совместного изучения юриспруденции и политологии была установлена и подкреплена результатами практики достаточно давно.

В-третьих, обращение к научным позициям отдельных представителей юридической и политологической науки в России и за рубежом позволило установить реальную потребность, а также перспективы становления и дальнейшего развития политологии права. Предлагается в дальнейших исследованиях определить статус политологии права в отношениях с юридическими и политическими науками, обозначить области «пересечения» предметов юридической и политической науки для уточнения содержания предмета политологии права и обосновать специфические методы политологии права, адаптированные к изучению любых правовых явлений и процессов.