Азнаевское поселение XVII–XIX вв. по результатам археологических исследований

Работа осуществлена в рамках выполнения государственного задания по теме «Внутренние и внешние факторы культурогенеза населения Южного Урала (от эпохи палеометалла к Новому времени)», № АААА-А18-118041290046-0.

Введение. К настоящему временина территории Республики Башкортостан выявлено и исследовано несколько десятков поселенческих комплексов башкир эпохи позднего Средневековья и Нового времени, которые представлены археологизировавшимися сезонными стоянками и стационарными поселениями, однако только часть из них была изучена полностью или исследовались большими площадями. В большинстве своем, материалы раскопок на сегодняшний день не опубликованы ^{[3, с. 27]}. В связи с этим наряду с продолжением изучения башкирских поселений, одной из важных задач является введение в научный оборот уже накопленного материала.

Особое место среди них занимает Азнаевское поселение (Азнаево-1, селище) XVII–XIX вв., которое является по мнению исследователей, зимней кочевкой одного из башкирских племен (юрматы) и ставшей впоследствии аулом ^[5]; ^{[11, с. 91]}. На сегодняшний день это один из наиболее изученных памятников поздних периодов, в ходе археологических исследований которого была собрана значимая коллекция предметов, характеризующих культуру и быт башкир в прошлом.

Основная цель работы – введение в научный оборот общей информации о памятнике и материалах полученных в ходе его археологического изучения.

Месторасположение и описание памятника. Указанный поселенческий комплекс находится на правом берегу р. Хажиновская Шида между д. Азнаево (ранее Бурангулово) и д. Хазиново (ранее Хаджино) Ишимбайского района Республики Башкортостан. Территория памятника располагается на площадке низкой первой надпойменной террасы, ограниченной с юго-запада и юго-востока течением р. Хажиновская Шида, с северо-запада и с севера безымянным ручьем. В северо-восточном направлении – выходит к современной территории д. Хазиново (рис. 1).

Местные жители, в памяти которых сохранились сведения о существование на этом месте в прошлом старой деревни, называют ее «Иске йорт».

История археологического изучения. Памятник был обнаружен в 1997 г. уроженцем д. Азнаево Х. И. Зиннатуллиным. В 1998 г. исследовался совместной экспедицией Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академии наук (в настоящее время Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН), Стерлитамакского государственного педагогического института (в настоящее время Стерлитамакский филиал Башкирского Государственного университета) и Научно-производственного центра Министерства культуры Республики Башкортостан (в настоящее время Научно-производственный центр по охране и использованию недвижимых объектов культурного наследия Республики Башкортостан) под руководством археологов Г. Н. Гарустовича, В. А. Иванова и А. Ф. Яминова ^[5]. Здесь фиксировалось около 20 округлых впадин с невыразительным рельефом диаметром 4–10 м и глубиной 0,2 м; мощность культурного слоя составляла 0,4–0,6 м ^{[11, с. 91]}.

В ходе изучения были выявлены остатки жилых сооружений типа юрт, расположенных по кругу ^[5]. Результаты исследований 1998 г. не опубликованы, материалы раскопок, дополненные сборами Г. Н. Гарустовича 2005 г. (всего более 600 предметов разной сохранности) хранятся в фондах Национального музея Республики Башкортостан. Часть коллекции составляют предметы, относящиеся к эпохе бронзы.

В 2016 г. сотрудниками отдела археологического наследия Южного Урала Института этнологических исследований им Р. Г. Кузеева УНЦ РАН (в настоящее время Институт этнологических исследований им Р.Г. Кузеева УФИЦ РАН) во главе с А. Т. Ахатовым на памятнике были проведены разведочные работы. Заложено 4 рекогносцировочных шурфа, в трех из которых был выявлен археологический материал – кости и несколько индивидуальных находок, которые были переданы на хранение в фонды Музея археологии и этнографии ИЭИ УФИЦ РАН. Исходя из результатов археологической разведки была установлена мощность культурного слоя – 0,4 м, выполнены картографические и топографические работы, определены оценочные границы памятника ^[4] (рис. 1).

Вопросы хронологии. Благодаря выявленному нумизматическому материалу период существования Азнаевского поселения определяется исследователями в пределах XVII–XIX вв. ^[5]; ^{[10, с. 9]}; ^{[11, с. 91]}. В отдельных работах допускается более ранняя датировка XVI–XVIII вв. ^{[9, с. 250]}.

Верхние границы могут быть ограничены рубежом конца XVIII – начала XIX вв., поскольку на Плане генерального межевания Стерлитамакского уезда Оренбургской губернии 1807 г. (составленного по полевым измерениям проводившимся в 1798–1805 гг. ^{[1, с. 166]}) занимаемая памятником площадка обозначена как сенокосные угодья, а деревни Азнаево (Бурангулово) и Хазино (Хаджино) обозначены в районе их современного месторасположения (рис. 2). В дальнейшем возможна корректировка хронологии памятника.

Сопутствующие сведения. Поселенческий комплекс находится примерно на одинаковом расстоянии от указанных населенных пунктов, входящих в конце XVIII в. в состав Азнаевской волости ^{[2, с. 127–128]}. Время первого упоминания в письменных источниках д. Азнаево относится к 1765 г., д. Хазино к 1795 г. ^{[12, с. 140, 217]}. Таким образом, Азнаевское поселение могло быть кочевьем обеих деревень. Однако, учитывая, что по некоторым архивным документам памятник располагается на территории, которая в прошлом являлась «участком башкир-вотчинников д. Хазиново» ^[7], можно с большой долей вероятности считать, что оно связано с ранними этапами истории именно этой деревни.

Хозяйство и бытовая культура. Полученные в ходе археологических исследований Азнаевского поселения материалы позволяют восстановить некоторые аспекты хозяйственной деятельности и бытовой культуры башкирского населения, проживавшего здесь в прошлом.

Выявленные артефакты указывают, что население вело комплексное, состоящее из нескольких отраслей, хозяйство. Значительную массу находок на поселение составляли кости животных, что свидетельствует о большой роли традиционного для башкир скотоводства. Здесь же были найдены элементы конского снаряжения, ножницы для стрижки овец. Находки земледельческих инструментов, представленных обломками кос и серпов, а также жернова из песчаника, указывают на развитие земледелия.

Археологические материалы в некоторой степени коррелируются с имеющимися архивными документами первой половины XIX в., собранными А. З. Асфандияровым. По его данным, в 1839 г. в д. Азнаево на 260 жителей, проживающих в 38 дворах, приходилось 431 лошадь, 518 коров, 170 овец, 104 козы. В 1842 г. здесь же было посеяно 240 пудов (3931,2 кг) озимого и 752 пуда (12317,76 кг) ярового хлеба. Здесь же работали 2 мельницы. В д. Хазиново в1839 г. на 35 дворов и 244 жителя приходилось 350 лошадей, 440 коров, 185 овец, 121 коза. В 1842 г. посев составлял 184 пуда (3013,92) озимого и 752 пуда (5372,64) ярового хлеба. При деревне было три водяные мельницы ^{[2, с. 127–128]}.

Часть населения, очевидно, занималась охотой и рыболовством на что указывают находки наконечников стрел, грузила и бусины из позвонка рыбы.

К универсальным хозяйственным орудиям труда, выявленным на памятнике можно отнести такие инструменты как ножи, в большинстве своем схожие по форме и топоры, которые могли использоваться так же как колуны и молотки. К этой же категории инструментов можно отнести лопату (обломок черенка) и молотки, в том числе один имеющий два разных бойка – один ровный, округлый, другой сужающийся. Для заточки и правки инструментов использовались каменные оселки, также обнаруженные во время раскопок.

На развитие деревообработки и строительства кроме упомянутых универсальных орудий – ножей и топоров, указывают такие специализированные инструменты как кочедык, пробойник, гвозди.

Во время раскопок были обнаружены в большом количестве костяные изделия – проколки, резное навершие, втулки, ручка, ручки ножа и заготовки – отпиленные и обработанные кости, свидетельствующие о достаточно развитом косторезном промысле.

В ходе исследования на памятнике было найдено большое количество железного шлака и изделий из черного металла – обломки чугунных котлов, бытовые предметы и орудия труда, изготовленные приемами кузнечной ковки, часть из которых была изучена С. В. Рязановым методом металлографии.

Результаты исследования 19 предметов, в том числе 9 ножей, 5 фрагментов кос-горбуш, двух топоров, одного зубила, одного кочедыка, наконечника стрелы и др. показали разнообразие кузнечных приемов использовавшихся при их изготовлении. Если часть изделий была сделана по достаточно архаичным для XVII–XVIII вв. технологиям (косая и V-образная наварка, пакет), то для создания некоторых их них требовались большой опыт и сложное оборудование, возможно в виде кузнечного горна большого объема с равномерным прогревом (способ поверхностной цементации) ^{[9, с. 249–250]}.

Также на Азнаевском поселение по результатам металлографического анализа, исследователем была выделена группа чугуна, «с относительно низким содержанием углерода, повышенной газо-усадочной пористостью и отсутствием или слабым развитием графитовых колоний» что, по его мнению сближало «эту группу с золотоордынским чугунным литьем». Он охарактеризовал их «как продукт “кустарного” производства с невыдержанным технологическим режимом» и отметил, что речь может идти о «находках, подтверждающих существование чугунолитейного производства и после упадка Золотой Орды, наследующего раннюю технологию литья» ^{[8, с. 73]}.

Говоря о деревообработке и металлообработке у башкир, нужно подчеркнуть, что если сведения о первом направлении их хозяйственной деятельности достаточно подробно освещено в этнографической и исторической литературе, то данные об обработке металла носят фрагментарный характер. Что касается косторезного дела, то оно до настоящего времени остается почти не изученным.

Не менее важно значение результаты археологических исследований Азнаевского поселения имеют и для воссоздания некоторых аспектов повседневной культуры башкир XVII–XIX вв., которая остается практически неизученной на сегодняшний день и известна в основном по письменным источникам.

Бытовая утварь, кроме упомянутых чугунных котлов, представлена фрагментами глиняной, стеклянной и фарфоровой посуды. Остатков кожаной и деревянной утвари широко известной среди башкир не сохранилось. Из находок имеющих отношение к деревянной посуде можно отметить бронзовую пластину с заклепками, возможно служившую для ее ремонта.

Орудия для домашних промыслов и обихода достаточно разнообразны, к ним относятся – пряслице, наперсток, иголки, шилья и костяные проколки.

К предметам личного обихода можно отнести найденные во время раскопок кресало, предназначенное для разжигания огня, пряжки, накладку на поясную сумку и детскую игрушку – глиняную свистульку, покрытую белой глазурью.

Женские украшения представлены большим количеством бус, изготовленных из стекла разного цвета и коралла. Также здесь были найдены перстни, щиток одного из которых украшен округлыми вдавлениями – один в центре и шесть по краю, которые отделены друг от друга короткими насечками.

Найденные в ходе раскопок куски глиняной обмазки можно связать с бытованием печек для отопления жилищ – сувалами, которые традиционно использовало башкирское население.

Особо стоит выделить предметы, связанные с религиозным культом. Как известно не смотря на то, что башкиры относительно рано приняли ислам, в их общественном сознании долгое время сохранялись многие элементы доисламских религиозных верований. К предметам исламского ритуала можно отнести четки в виде связки бус и бисера, а к языческим атрибутам – подвески-амулеты из зубов хищников и лошади. Наличие предметов кустарного и фабрично-заводского производства свидетельствует о развитие торговли, в которую постепенно втягивалось местное башкирское население.

Заключение. В данной работе был дан первичный, общий обзор Азнаевского поселения и находок полученных с его раскопок. Данные археологических исследований позволяют существенно расширить источников базу по изучению жизнедеятельности башкир и их бытовой культуры в прошлом. В дельнейшем необходимо провести работу по систематизации и классификации предметов, с целью введения их в научный оборот путем публикации, в том числе в контексте сопоставительного анализа с имеющимися археологическими и этнографическими материалами, данными письменных источников и архивных материалов.