Многоцелевая территориально-ориентированная экономика как предпочтительная модель экономически безопасного развития Российской Федерации

Самойлова Людмила Константиновна ORCID: 0000-0001-8224-3388 кандидат экономических наук доцент, кафедра административного и финансового права, Санкт-Петербургский институт (филиал) Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)» 199178, Россия, Санкт-Петербург, В.О., 10-я линия, 19 лит. А Samoilova Liudmila Konstantinovna PhD in Economics Associate professor, Department of Administrative and Financial Law, Saint Petersburg Institute (Branch) of All-Russian State University of Justice 199178, Russia, Saint Petersburg, V.O. str., 10th line, 19 A samoylovalk@mail.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-010-00387 А.

Развитие государства, общества, личности сопряжено с удовлетворением множества потребностей в низших и нормальных благах, изменяющихся под воздействием корректируемых социальных стандартов, научно-технических преобразований и внутренней перестройки целей жизнедеятельности, что указывает на их безграничность. Однако для создания материальных и нематериальных благ используются, как правило, экономические ресурсы, особенностью которых является истощаемость. Ввиду этого перед государством как субъектом, гарантирующим соблюдение публичных и частных интересов и приоритетов, их защиту от негативных активностей, встает задача по поиску всеобщего равновесия во избежание неудовлетворенности базовых нужд индивида, социума, разноуровневых публично-правовых образований. А следовательно, на первый план выходит необходимость построения модели национальной экономики (рисунок 1), не только устраняющей разрыв между растущими потребностями и исчерпаемыми ресурсами, но и позволяющей обеспечить безопасность каждой из групп экономических агентов с учетом их внутреннего потенциала, предопределяющего готовность к смене экономического курса.

Внутреннее содержание термина «экономическая модель»

В Российской Федерации на протяжении длительного времени превалировала сырьевая направленность экономики. Попытки ухода от нее к настоящему моменту нельзя признать успешными, что подтверждает сложившаяся отраслевая структура валовой добавленной стоимости (по данным за 2016-2017 гг. доля обрабатывающих производств колебалась в пределах 17%, превышая незначительно долю добычи полезных ископаемых, которая составляла больше 10%, и соответствуя доле сферы обслуживания – около 17% ^[22]). Но ключевой вектор экономического развития следует реструктуризировать в силу непрактичности подобной модели, что, с одной стороны, обусловлено систематическим сокращением запасов природных ресурсов, с другой – прямыми финансовыми потерями от ограниченности первой фазы воспроизводственного процесса этапом добычи, а не первичной и конечной обработки сырья, так как стоимость готовой продукции всегда выше затраченных на ее производство материалов. Кроме того, сырьевая ориентация препятствует самостоятельному, за счет мощностей национального хозяйства, удовлетворению частных и общественных нужд в конкретных благах, поскольку обрабатывающая промышленность находится в зачаточном стоянии.

Подбирая замену сформированному экономическому укладу стоит обратить внимание на такие модели экономики, как социально-ориентированная, инновационная, «зеленая», цифровая, каждая из которых преследует определенную цель. Вместе с тем внедрение любой из упомянутых линий экономического развития следует реализовывать, опираясь на внутренние возможности совокупности экономических субъектов, так как их неспособность адаптироваться к изменениям может служить причиной коллапса социально-экономической системы в целом ввиду утраты старых экономических институтов и нежизнеспособности новых. Но, анализируя внутренние параметры названных моделей (рисунок 2), важно заметить, что суждение об исключительно положительном характере их влияния на все множество экономических агентов ошибочно по причине наличия как видимых, так и скрытых рисков из-за несоответствия потребностей личности, общества, государства.

Характерные черты различных экономических моделей

Социально-ориентированная экономика по своей сути преследует две взаимодополняющие цели: с одной стороны, создание комфортных условий для жизнедеятельности индивида, стимулируя его саморазвитие, являющееся фундаментом роста качества и количества человеческого капитала в масштабах государства, с другой – обеспечение внутренних потребностей в трудовых ресурсах. При этом большое число публикаций посвящено именно вопросам социальных гарантий ^{[20, с. 22; 28, с. 13; 31, с. 87]}, выступающих не только базисом личного благополучия, но и очевидным результатом выполнения государством закрепленной за ним социальной функции. К тому же переход от командно-административной экономической системы к смешанной повлек за собой изменение механизма социальной защиты, однако ни в коей мере не снизив пределы ответственности государства перед собственными гражданами. А успешно нивелируемая до начала 1990-х гг. посредством административно-приказных методов типичная цикличность экономики в настоящее время стала причиной существенной реорганизации государственной социальной политики, на первый план в которой вышла необходимость сокращения дифференциации населения по уровню и качеству жизни. В эпоху командно-административной экономики различие личных доходов было не столь очевидным, кроме того, гарантировался равный доступ к социальным услугам. В настоящее время социальная инфраструктура публично-правовых образований Российской Федерации не единообразна, ведущим фактором значительного несоответствия стали как разбалансированность бюджетов, обуславливающая их зависимость от дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности, так и процесс оптимизации расходов, направленный на ее преодоление. Перечисленные факторы, сопряженные в конечном счете с недофинансированием, в целом негативно сказались на достаточности социальных учреждений в отдельных регионах, что, в свою очередь, привело к стремительному ослаблению социальной удовлетворенности жителей таких территорий. Указанная ситуация усугубляется из-за присущего Российской Федерации, но нетипичного для других стран, явления – «вынужденного» закрепления за определенной территорией населения ^{[13, с. 136]}, которое вызвано диспропорциональностью экономического развития регионов, что ограничивает возможности жителей неблагополучных общественно-территориальных образований по смене места пребывания из-за недостаточности активов для безболезненного переезда (низкая стоимость жилья, небольшие доходы, минимальная способность к накоплению).

Усиливающееся расслоение населения по возможности реализации собственных потребностей в материальных и нематериальных благах имеет ряд негативных последствий, как то: рост степени социального недоверия к институтам государства, побуждающий людей переводить полностью или частично свою деятельность в теневой сектор; прогрессирование напряженности в обществе, в результате чего находит распространение феномен так называемой «классовой ненависти»; активизация территориальной подвижности граждан, приводящая к неравномерному заселению, деформациям на рынке рабочей силы, демпингу при предложении труда, обесценивающему профессиональные навыки и опыт соискателей; понижение рождаемости ввиду низких доходов, которые не компенсируются набором социальных гарантий. Стоит заметить, что этот перечень не исчерпывающий, присутствуют и производные явления: преобладание в структуре продуктовой корзины низших благ провоцирует снижение спроса на отдельные виды товаров, работ, услуг; деформация потребительских предпочтений ведет к убыточности, банкротству ряда производств; отрицательный финансовый результат деятельности хозяйствующих субъектов влечет за собой падение как личных доходов граждан, так и объемов поступлений в централизованные денежные фонды; недостаток бюджетных доходов требует пересмотра бюджетно-налоговой политики за счет увеличения обязательных платежей, заимствований и уменьшения отдельных публичных расходов.

В этой связи перед государством встает задача по сокращению социального дисбаланса. Однако инструменты защиты должны быть обращены не только на интересы общества в целом, но и на потребности каждой личности, нуждающейся в подобной «опеке». Вместе с тем процесс социального реформирования отразится как на функциях органов власти, так и на национальной экономике, выступающей материальной основой различных преобразований. Но не всегда такие изменения положительно расцениваются всеми группами экономических субъектов. К примеру, переход на прогрессивную шкалу налогообложения доходов физических лиц неоднозначно воспринят разными слоями социума, что предопределило чрезвычайно «мягкий» подход в этом вопросе властных структур Российской Федерации. Если же упомянуть такое явление, как социальное предпринимательство, внедренное в экономическую реальность многих государств, то и оно не нашло широкомасштабной поддержки со стороны отечественных хозяйствующих субъектов, что обусловило его «зачаточное» состояние, несмотря на законодательное закрепление указанного института в 2019 г. (ст. 3, 24.1 Федерального закона от 24.07.2007 №209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации»).

Резюмируя, инвестиции в человеческий капитал фундаментальны по своему содержанию, поскольку в масштабах национальной экономики личности присуща и функция «стимула», так ее нужды обуславливают предпринимательскую активность, и «роль» фактора производства, незаменимого в большинстве отраслей. Однако в условиях высокого имущественного расслоения в Российской Федерации ^{[14, с. 38]} именно на государство ложится данная обязанность, выполняемая за счет бюджетных расходов на осуществление социальных программ в области образования, здравоохранения, социальной защиты, при этом затраченные средства представляют собой вложения в благосостояние как микро-, так и макросубъектов ^{[16, с. 216; 23, с. 99-100]}. Но такая позиция небезупречна, потому что проводит к зависимости индивида от внешней социальной помощи, препятствуя выработке у него сознательно ответственного поведения как участника экономических отношений, поэтому социально-ориентированная экономика должна включать в себя не только инструменты социальной поддержки населения, применяемые в качестве исключительной меры, но и совокупность социально-правовых институтов, способствующих адаптации личности к смене экономического курса ^{[10, с. 620]}. В предложенном виде модель социально-ориентированной экономики представляет собой платформу для дальнейшей корректировки вектора экономического развития национального хозяйства, так как ее цель не раздача «вертолетных денег» для удовлетворения базовых потребностей индивида, а построение восстановительно-адаптационного механизма, элементы которого сконцентрированы на социально-экономической «реабилитации» домохозяйств.

Ко всему прочему, социальная направленность экономики предполагает и гарантирование высокого уровня и качества жизни населению, в том числе путем формирования доступной непроизводственной инфраструктуры, удобной среды обитания. В связи с этим О. В. Башорина обращает внимание на то, что не менее важной целевой установкой полноценно функционирующего социального государства стоит признать экологическую безопасность ^{[3, с. 243]}. В контексте сложившейся модели экономики в Российской Федерации – ресурсопотребляющей – приоритетность защиты окружающей среды неоспорима ^{[24, с. 3; 9, с. 44]}, это подтверждают такие «антиустойчивые тренды», как преобладание природоэксплуатирующих секторов в структуре национального хозяйства, акцент на экспортно-сырьевой ориентации, низкая степень инновационного обновления основных фондов ^{[8, с. 114-115]}, устранение которых жизненно необходимо. А следовательно, «зеленая» экономика в этом ракурсе приобретает ключевое значение. Она содержательно приравнивается к системе экономических мероприятий, затрагивающих в совокупности все фазы воспроизводственного цикла. Их реализация связана с недопущением экологического дефицита через нивелирование вызванных созданием и размещением экономических благ экологических рисков, возникших как в настоящем, так и носящих отсроченное действие, которое подвергает опасности будущие поколения из-за непригодности среды обитания.

В рамках международного сотрудничества концепция «зеленой» экономики опирается на ряд социально значимых принципов: справедливое распределение богатства; право на развитие; стабильное производство и потребление; борьба с бедностью; равенство поколений; экологическая предосторожность ^{[19, с. 34-35]} и другие. Однако неопровержима уместность их введения в систему национальных взглядов ввиду дифференциации российских регионов по множеству социально-экономических параметров для перераспределения экологической нагрузки между общественно-территориальными образованиями.

В целом же предназначение «зеленой» экономики выражается в поиске инструментария по созданию комфортной среды обитания для человечества при наличии неустранимых «экологических ограничений планеты» ^{[12, с. 14]}.

Экологическая составляющая экономического развития сказывается на интересах широкого круга лиц. И даже если собственник капитала для себя видит только лишь затраты от проведения экологоориентированных мер, то ему стоит вспомнить о том, что ущерб природе отразится на качестве и его жизни. Вот почему достижение экологической безопасности возможно при соблюдении природоохранных норм всеми членами общества для препятствования негативному влиянию на окружающую среду домохозяйств и хозяйствующих субъектов в результате их участия в воспроизводственном процессе. Следует отметить, что угрозу содержит в себе не только фаза производства, но и фаза потребления, поскольку отходы образуются в рамках каждой из них. Кроме того, надо не забывать о взаимном воздействии человека и окружающей среды. Так, безграничные потребности индивида накладывают отпечаток на количество и качество естественно-природных ресурсов, часто приводя к их истощению, загрязнению в процессе создания экономических благ. Но произведенных в конкретный момент времени товаров недостаточно: они либо полностью потребляются, либо приходят в негодность в результате износа, либо теряют привлекательность в глазах конечного потребителя, что стимулирует предпринимателя изготавливать новые изделия. По своей сути эта деятельность бесконечна, а ее отрицательное воздействие на экологию непрерывно. Такое отношение к природе на начальном этапе порождает ухудшение комфортности окружающей среды из-за роста числа мусорных полигонов, выбросов загрязняющих веществ в атмосферу и водные объекты, отсутствия мероприятий, направленных на воспроизводство естественно-ресурсного потенциала, а затем отражается на здоровье населения, повышая заболеваемость и, как следствие, снижая продолжительность жизни.

В этой связи особое значение приобретает рациональное потребление, переход к которому с одной стороны обусловит разумное использование экономических благ, отдавая предпочтение внутреннему содержанию, функциональности, а не внешней форме, меняющейся под влиянием запросов покупателей, с другой – приведет к экономии ресурсов. Однако человеку надлежит осознанно удовлетворять собственные нужды не только на стадии потребления, отбирая для этих целей изделия, отличающиеся длительным сроком службы, и игнорируя маркетинговые «ловушки», но и на стадии производства, которое необходимо организовать на основе применения экологически чистых технологий ^{[7, с. 39]}. Их внедрение сопряжено с перестройкой в целом воспроизводственного процесса ^{[30, с. 14]}, в результате которой ресурсосбережение станет предпочтительным как на исходном этапе – создания экономического блага, так и на всех последующих. Изменениям следует подвергнуть не только основные производственные фонды, но и инфраструктуру для сокращения затрат на перемещение товаров в пространстве при параллельном соблюдении экологических норм. Перечисленные факты свидетельствуют о тесной связи между экологизацией и инноватизацией хозяйственной деятельности: без соответствующих технологий обременительно совместить два противоречащих друг другу явления – желание удовлетворить множество потребностей личности и общества и бережно относиться к естественно-природному потенциалу публично-правовых образований. Именно инновации призваны примирить упомянутые противоположности: технологически новые решения способствуют экономии ресурсов, а инновационный продукт позволяет сформировать базис для рационального поведения покупателя. Но стоит заметить, что в отдельных случаях инновационные разработки скрывают в себе источник негативного влияния на окружающую среду, поскольку определенные изделия по истечении срока годности требуют особого подхода к утилизации, в отсутствии которого будет нанесен непоправимый вред экосистеме или устранимый, но путем значительных финансовых вливаний, что в свою очередь сводит «к нулю» эффект от инноваций. По этой причине, с точки зрения обеспечения экологической безопасности, недостаточно создать инновационный продукт, целесообразно подготовить технологии по его переработке, уничтожению, только тогда достижим положительный результат от инноватизации для природы.

Однако инновации можно рассматривать не только через призму экологических преимуществ, но и как инструмент преобразования национальной экономики, что приобретает ключевое значение в условиях снижения жизнестойкости действующей модели. Как указывает Е. А. Севастьянова, страны с сырьевой направленностью экономики заинтересованы в переходе на инновационные «рельсы» как из-за потребности в сокращении издержек для поддержания приемлемого уровня конкурентоспособности на рынке, так и ввиду истощения ресурсных запасов ^{[26, с. 213]}, что со временем должно отразиться на парадигме экономического развития, а затем и на выборе нового вектора функционирования макро- и микросубъектов.

Базисом инновационной экономики являются знания, достижения научно-технического прогресса ^{[29, с. 106]}, применение которых нацелено на переход от количественного экономического роста к качественно-количественному. И. М. Голова, А. Ф. Суховей подмечают, что инновации становятся «катализатором» экономического развития только в случае их использования для решения социально-экономических задач, стоящих перед государством и обществом ^{[5, с. 132]}. Инноватизация, ориентированная исключительно на ресурсосбережение, таит в себе множество угроз – от разрушения существующей системы взаимодействия экономических агентов при отсутствии синхронной возможности выстроить качественно новую схему сотрудничества из-за неготовности функционирующих хозяйствующих субъектов к новациям до социального взрыва, вызванного разрушением старой модели работы, обусловившим банкротство не адаптировавшихся предприятий, рост безработицы, падение личных доходов граждан. Кроме того, в Российской Федерации наблюдается неравномерность пространственного размещения инновационной инфраструктуры ^{[4, с. 1295]}, что обуславливает углубление межрегиональной дифференциации с точки зрения темпов перехода локальных экономических единиц на инновационные «рельсы», поэтому перед государством стоит задача по нивелированию подобных диспропорций. Таким образом, помимо позитивного влияния экономика инноваций несет в себе негативные последствия социального характера ^{[17, с. 11; 6, с. 507]}, так как первоочередная цель предпринимательского сектора, сводящаяся к максимизации прибыли, сопряжена с экономией на издержках, в том числе через оптимизацию затрат труда посредством механизации, автоматизации, что способствует высвобождению ранее занятого населения, увеличивая число безработных. Однако если рынок труда не готов к подобным вливаниям, то индивид не только теряет источник доходов, но и со временем накопленный ранее профессиональный опыт, не нашедший должного применения в измененной экономической среде. Ввиду этого на государство, как главного субъекта защиты публичных и частных интересов и приоритетов, ложится бремя по реализации адаптационных процедур для любого лица, желающего стать частью нового экономического уклада. При этом выполнение требования к личности о ее качественной трансформации возможно лишь в условиях подготовленности как социальной инфраструктуры, при помощи которой осуществляется переобучение, трудоустройство, так и системы социальных гарантий, предназначенной для материального обеспечения самого безработного и нетрудоспособных членов его семьи, что представляет собой дополнительную нагрузку на бюджеты. Но памятуя о том, что централизованные денежные фонды формируются в большей своей части за счет налоговых поступлений, процесс реформирования в «сжатые» сроки может привести к усилению налогового бремени, поскольку запущенные масштабные преобразования, как правило, не ведут к мгновенной окупаемости. В подобной ситуации пополнение бюджетов возможно за счет налогообложения исключительно устоявшихся производств, не подвергнутых перестройке, и их сотрудников, что в целом выступает причиной дисбаланса развития национального хозяйства ввиду всесторонней поддержки инновационного сектора при параллельном нарастающем давлении на «традиционные» предприятия. Такой подход неуместен, потому что отсутствие паритета между потребностями разных групп экономических агентов независимо от их важности при смене экономического курса становится отправной точкой системной деструкции, угрожающей безопасному функционированию домохозяйств, хозяйствующих субъектов, государства. Игнорирование в долгосрочном периоде казалось бы малозначительных в масштабах национальной экономики обстоятельств является причиной развития ее пограничных состояний – условно безопасного, псевдобезопасного, за которыми следует опасное. Примером может служить ряд микроэкономических показателей, отрицательная динамика которых критически отразилась на макроэкономических процессах. Среди них можно выделить такой индикатор, как «Реальные доходы населения», его значение, начиная с 2014 г. по 2018 г., существенно снизилось в большинстве регионов Российской Федерации (в 2015-2016 гг. число субъектов федерации, в которых реальные доходы жителей составили более 100% к предыдущему году, не превысило 1/12) ^[22]. Величина данного коэффициента свидетельствует о падении уровня жизни: сокращается покупательский спрос, нарастает неудовлетворенность нужд в нормальных благах, меняется потребительская активность – отдается предпочтение накоплению на «черный» день, все это ведет не только к обострению социального недовольства, но и к подавлению предпринимательских инициатив, стимулом которых небезосновательно признаны неограниченные потребности индивида.

Перечисленные аргументы прямо указывают на необходимость проведения любых экономических реформ не в отрыве от социальной составляющей, что еще раз подтверждает первостепенность социальной ориентации национальной экономики. Конечно же, можно говорить о главенстве воспроизводственного процесса, в рамках которого создается материальная основа преобразований, но к настоящему времени экономическая модель, пусть и недостаточно эффективная, сложилась, а ее трансформация должна быть реализована не в ущерб собственному населению, отодвигая его интересы и приоритеты на задний план. А следовательно, как отмечают Е. Л. Андреева, В. В. Захарова и А. В. Ратнер, выстраивание устойчивой социальной платформы – естественный эволюционный этап развития государства ^{[1, с. 66]}. Кроме того, стоит заметить, что труд является ключевым экономическим ресурсом, без которого переход к экономике инноваций невозможен ввиду особой для нее ценности идей, решений, технологий, разрабатываемых именно человеком. К тому же в условиях инноватизации способности личности воспринимаются непосредственно как богатство общества ^{[27, с. 45]}. В свою очередь при низком уровне и качестве жизни индивид на первое место ставит удовлетворение базовых потребностей – в еде, одежде, жилье, а не самореализацию и самовыражение, выступающие фундаментом новаций.

С точки зрения поддержания высокого уровня конкурентоспособности отечественных производителей инноватизация лишь начальный этап реорганизации национальной экономики, поскольку распределение, обмен и потребление с развитием информационно-телекоммуникационных технологий вышли за рамки «физического» пространства, распространившись на «цифровую» среду, поэтому особое место отводится процессу цифровизации. Цифровая экономика во главу угла ставит необходимость использования цифровых технологий, решений для повышения благосостояния государства, общества и личности ^{[21, с. 87]}. Изначальная цель их применения в различных сферах жизнедеятельности направлена на рост доступности товаров, работ, услуг ^{[11, с. 169-170]} вне связи с территорией их производства, выполнения, оказания, что делает локальные рынки открытыми для потребителей из любой точки мира. Конечная – формирование основы «для перехода к интеллектуальной экономике», в которой каждая фаза воспроизводственного цикла реализуется при помощи взаимосвязанных «интеллектуализированных систем» ^{[15, с. 18]}.

Ключевой статус информационно-телекоммуникационных технологий как конкурентного преимущества использующих их экономических агентов очевиден, но они наделены кумулятивным воздействием на национальную экономику: при недостаточном уровне развития цифрового сектора, обусловленного «точечностью», бессистемностью цифровых нововведений, им характерна малоэффективность ^{[18, с. 380]}. Иными словами, выстраивание цифровой экономики требует не только комплексного подхода к внедрению в хозяйственную деятельность цифровых достижений, но и подготовленности к подобным преобразованиям «стартового» потенциала экономических субъектов, выраженной через обеспеченность физическим капиталом, трудовыми ресурсами, технологиями, соответствующего качества и количества ^{[2, с. 240]}.

Переход к любой из перечисленных моделей, несмотря на заложенные в них явные достоинства и скрытые недостатки (рисунок 3), по большому счету преследует единую цель – способствовать росту благосостояния всех без исключения групп экономических субъектов, отличие проявляется лишь в очередности удовлетворения их потребностей. Важно отметить и наличие как прямых, так и опосредованных взаимосвязей между процессами социализации, экологизации, инноватизации, цифровизации, каждый из них фактически представляет собой ступень на пути экономического развития. Существование такой скоррелированности подтверждает целесообразность построения многоцелевой экономики, учитывающей основные тренды, которых придерживаются ведущие государства мирового сообщества. К тому же следование по уже апробированному направлению позволяет внедрить преимущества отдельных схем экономического развития и одновременно избежать очевидных ошибок, предупредить возможные потери.

Позитивные и негативные последствия для национального хозяйства от введения различных экономических моделей

Однако особенностью Российской Федерации выступает способ ее территориальной организации, предопределяющий самостоятельность публично-правовых образований в выборе приоритетного экономического курса, а следовательно, локальные интересы могут отличаться от общенациональных. Ввиду этого универсальность в реализации программ экономического развития территорий провоцирует ложное представление об их защищенности от деструктивных факторов, поскольку несовпадающие «стартовые» условия и разные потребности обуславливают необходимость использования дифференцированного подхода к реорганизации хозяйственного комплекса каждого субъекта федерации. При этом типовая схема реформирования может стать причиной зарождения условно безопасного и псевдобезопасного состояний экономики территории ^{[25, с. 38-39]}. Объективность «индивидуализации» преобразований подтверждается, в первую очередь, высоким уровнем расслоения общественно-территориальных образований по ряду параметров, во вторую – внутренним различием как исходного потенциала, так и итоговых результатов при построении одной из моделей экономики. В связи с этим важно определить готовность территории к изменениям и подобрать наиболее соответствующую исходным атрибутам модель, чтобы достигнуть запланированные цели при минимальных потерях, внедрение которой не станет предпосылкой ухудшения ключевых локальных социально-экономических показателей, провоцируя переход от безопасного (условно безопасного) состояния к псевдобезопасному или опасному. В случае же отсутствия «платформы» для модификации вектора регионального экономического развития формируется «иллюзия» безопасности: изначально позитивные трансформации ведут к деградации отдельных не менее значимых секторов территориально-хозяйственного комплекса.

Перечисленные обстоятельства указывают на необходимость применения модели многоцелевой территориально-ориентированной экономики, особенность которой проявляется через сочетание актуальных мировых трендов экономического развития и внутренних признаков общественно-территориального образования.

Проведенное исследование позволило сформулировать ряд выводов:

- раскрыта декомпозиция категории «экономическая модель» путем обособления ее структурных элементов, на основе которой можно установить сходство и отличие между разными экономическими курсами;

- определены преимущества и недостатки следующих моделей экономики – социально-ориентированной, «зеленой», инновационной, цифровой;

- доказано, что каждая из перечисленных моделей находится в тесной взаимосвязи с другими, а некоторые из них являются фундаментом для дальнейшей модернизации национального хозяйства;

- обоснована необходимость применения в Российской Федерации модели многоцелевой территориально-ориентированной экономики.

Таким образом, представленный в работе подход направлен на расширение положений экономической науки за счет предложения к использованию в обороте термина «многоцелевая территориально-ориентированная экономика».