Реализация концепта “игры Путина” в зарубежном медиадискурсе: аспект актуальности

Паланчук Надежда Валерьевна кандидат филологических наук доцент, кафедра иностранных языков для неязыковых специальностей, Российский государственный социальный университет 129226, Россия, Московская Область область, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, 4, оф. строение 1 Palanchuk Nadezhda Valerevna PhD in Philology Associate Professor of the Department of Foreign Languages for Non-Linguistic Majors at Russian State Social University 129226, Russia, Moskovskaya Oblast' oblast', g. Moscow, ul. Vil'gel'ma Pika, 4, of. stroenie 1 nadezhda_vp@inbox.ru Другие публикации этого автора

Современный медиадискурс становится все более и более политизированным. Журналисты старательно вписывают неполитические события в политический контекст, манипулируя общественным мнением и дискредитируя деятельность ведущих политиков. Олимпийские игры служат ярким примером политического вмешательства в неполитические мероприятия. Несмотря на стремления Олимпийского Движения к международному сотрудничеству и единству, политические проблемы и конфликты стали неотъемлемой частью Олимпийских игр ^{[14; 7, с. 251]}.

В исследованиях, посвященных Олимпиаде-2014 ^{[5; 7; 14; 15]}, отмечается преобладание идеологической составляющей в медиадискурсе при описании Олимпийских игр 2014, связанной, прежде всего, с образом российского президента, в то время как спортивная составляющая является второстепенной. В статьях о сочинской Олимпиаде активно применяется тактика персонификации критики, с целью снижения политического имиджа, как лидера государства, так и страны в целом ^{[2, с. 43]}.

Материалом нашего исследования послужило более 160 англоязычных статей ведущих американских и британских изданий, посвященных Олимпиаде-2014. Анализ англоязычных СМИ позволяет говорить о плотной репрезентации концепта “игры Путина” в контексте Олимпийских игр. В данной работе мы рассмотрим, как функционирует аспект актуальности анализируемого концепта, проанализируем разнообразные языковые средства апелляции к концепту.

Освещая зимние Олимпийские игры в Сочи, западные журналисты уделяют большое внимание российскому президенту Владимиру Путину. Он – ключевая фигура, основная мишень для нападок, и даже нашумевшие “сочинские проблемы” уступают Путину по количеству апелляций. Во-первых, все проблемы Олимпиады в западных статьях связаны с именем президента России. Во-вторых, журналисты причудливым образом вплетают в олимпийский контекст биографию В. Путина, детали из его личной и профессиональной жизни. Авторы отдельных статей подробно рассказывают о карьерном росте президента, начиная с 1999 года, о его внутренней и внешней политике и лишь вскользь упоминают о самой Олимпиаде. Снова и снова зарубежные издательства воссоздают в своих статьях образ самодовольного властителя, пренебрегающего западными идеалами и ценностями. Сочинскую Олимпиаду рассматривают через призму деятельности Путина и из-за неприятия Западом России и ее лидера у Олимпийских игр с самого начала не было шансов завоевать признание в зарубежных СМИ. Российский президент и Олимпиада настолько тесно связаны в англоязычных статьях, что с одной стороны, Олимпиада характеризуется через образ Путина, а с другой, образ Путина раскрывается в олимпийском контексте.

Выражение “игры Путина” стало активно использоваться в западной прессе в конце 2013 года. Вероятно, толчком послужил одноименный фильм режиссера Александра Гентелева, посвященный подготовке сочинской Олимпиады и получивший широкий общественный резонанс на Западе. Как отмечает издательство Telegraph, Международный олимпийский комитет запретил использовать слово “олимпийский” в названии фильма, усмотрев в нем явно политический подтекст ^[13]. Темы, затронутые в этом фильме, были растиражированы в зарубежных СМИ и вошли в интразону концепта “игры Путина” (термин Г.Г. Слышкина ^[9]). Прежде всего, это стоимость Олимпиады и коррупция, проблемы со строительством олимпийских объектов и городской инфраструктуры, выбор летнего курорта для проведения зимней Олимпиады.

Согласно В.И. Карасику, Г.Г. Слышкину, одной из базовых характеристик лингвокультурного концепта является ценностность ^{[4, 9]}, в составе которой можно выделить два аспекта — актуальность и оценочность ^{[9, с. 10]}. В данной статье мы рассмотрим аспект актуальности ценностной характеристики анализируемого концепта. «Аспект актуальности реализуется в численности языковых единиц, являющихся средствами апелляции к данному концепту» ^{[9, с. 10]}. Еще одной характеристикой концепта является полиапеллируемость. «Лингвокультурный концепт принципиально не сводим к значению какой-либо одной языковой единицы. Существует множество способов языковой апелляции к любому лингвокультурному концепту («входов в концепт»)» ^{[9, с. 11]}. Актуальные концепты отличаются высокой частотностью и большим разнообразием «входов в концепт».

Актуализация концепта “игры Путина” в зарубежном медиадискурсе отличается большим разнообразием средств апелляции, и каждая новая языковая единица обогащает содержание анализируемого концепта. Данный концепт вербализуется на разных языковых уровнях: журналисты используют грамматические структуры, разнообразные лексические номинации, неологизмы, фразеологизмы, стилистические тропы, прецедентные феномены.

На грамматическом уровне апелляцией к концепту служит употребление определенного артикля the вместо притяжательного падежа в сочетаниях the Putin Olympics, the Putin Games, что ставит Олимпийские игры на один уровень с правительством Путина (сравните: the Putin government, the Putin regime).

Входами в концепт является большое разнообразие лексических единиц. К частотным выражениям относятся: Putin's Games (Игры Путина), Putin's Olympics (Олимпиада Путина), his Games (его Игры), pet project (излюбленный проект), personal project (личный проект), his Olympic project (его олимпийский проект), personal vanity project (проект личного тщеславия), Putin's legacy (наследие Путина), Vladimir Putin's dream (мечта Владимира Путина), personal ambition (личная амбиция). Однако репрезентация данного концепта в дискурсе англоязычных СМИ характеризуется не частотным использованием отдельных единиц, а большим разнообразием лексических сочетаний, обогащающих содержание концепта. Приведем примеры выражений, встречающихся в дискурсе однократно: his Sochi Olympics (его сочинская Олимпиада), his Winter Olympiad (его зимняя Олимпиада), crowning achievement (главное достижение), the obsession of just one man (навязчивая идея одного человека), Putin's Olympic fever dream (Олимпийская лихорадочная мечта Путина), a project of such colossal authoritarian branding (проект такого колоссального авторитарного брендинга), Vladimir Putin's winter wonderland (зимняя страна чудес Владимира Путина), Putin's triumphalist narrative (триумфальное повествование Путина), Putin's party (вечеринка Путина), the anniversary party of Putin's 15-year reign (вечеринка в честь 15-ой годовщины правления Путина).

Многие лексические сочетания в этой группе отличаются метафорической образностью, некоторые несут в себе иронический оттенок, и все они призваны подчеркнуть неразрывную связь между российским президентом и Олимпиадой-2014. Для реализации данной идеи используется не только лексическая связка «фамилия президента + Олимпиада». Данная связь усиливается за счет притяжательного местоимения his, довольно частотного в данной группе прилагательного personal, а также сочетания one man, которое позволяет выстроить оппозицию: «интересы всей страны – интересы одного человека»:

The extent to which ordinary Russians get behind an Olympics that, to date, have sometimes appeared the obsession of just one man will be a key factor in determining how they are remembered. The Guardian. 08.02.2014. (То, насколько обычные россияне поддержат Олимпиаду, которая на сегодняшний день временами кажется навязчивой идеей одного человека, станет ключевым фактором в определении того, как она запомнится).

Еще одна обширная группа лексем подчеркивает высокую стоимость «олимпийского проекта Путина»: Vladimir Putin's $50 billion extravaganza (феерия Владимира Путина стоимостью 50 миллиардов долларов), Putin's break-the-bank 2014 Winter Olympics (Зимняя Олимпиада Путина 2014, на которую спущены все деньги), $50 billion-plus rebranding exercise (мероприятие по изменению имиджа стоимостью более 50 миллиардов долларов), Sochi's $50 Billion Vanity Games (Сочинские Игры тщеславия стоимостью 50 миллиардов долларов). В последних двух примерах образ российского президента представлен имплицитно через такие выражения, как rebranding exercise, vanity Games. Согласно англоязычной прессе, В. Путин тратит деньги на Олимпиаду, преследуя свои интересы. Издательство New York Daily News опубликовало статью под заголовком “Зимняя Олимпиада: самая дорогая Олимпиада в истории, которая для Владимира Путина стоит каждой потраченной копейки” (Winter Olympics: Most expensive Olympics in history worth every ruble to Vladimir Putin). Автор статьи считает, что для Путина эти огромные траты были вполне оправданы:

When all was said and won, the Russian president got the Olympics he’d always wanted, surely worth in political capital the $51 billion he spent on Vladimir Putin’s Winter Games. New York Daily News. 24.02.2014. (После всего сказанного и выигранного, российский президент получил Олимпиаду, которую всегда хотел, несомненно, стоящую в политическом капитале 51 миллиард долларов, которые он потратил на Зимние Игры Владимира Путина.)

Апелляция к концепту “игры Путина” осуществляется и с помощью неологизмов. Рассмотрим примеры. Неологизм Олимпиада Владимировна (Olympiada Vladimirovna) заимствован из русской прессы, в которой также подчеркивается связь между зимней Олимпиадой и политикой В.В. Путина ^{[1, с. 90]}. Опубликованная издательством Telegraph статья Р. Олифанта начинается со следующих слов:

After seven years and £31 billion worth of preparation, the Sochi Winter Olympics that many in Moscow have dubbed “Olympiada Vladimirovna” – Vladimir’s daughter – get under way on Friday. Telegraph. 06.02.2014. (После подготовки, которая длилась семь лет и стоила 31 миллиард фунтов стерлингов, стартовала сочинская зимняя Олимпиада, которую многие в Москве прозвали “Олимпиадой Владимировной” – дочерью Владимира.)

Данный неологизм представлен и в другой статье этого же издательства, но в более развернутом виде:

He was watching the coming out party here for his improbable project that has been widely described as “Olympiada Vladimirovna” – Vladimir’s daughter – and, even if she has been caught up in a few controversies, she really did look fabulous as three billion people around the world supposedly looked in. Telegraph. 07.02.2014. (Он смотрел на первый бал в честь своей маловероятной идеи, которую часто называют “Олимпиадой Владимировной” – дочерью Владимира. И пусть она была замечена в нескольких скандалах, выглядела она все же потрясающе, когда к ней заглянули около трех миллиардов людей со всего света.)

В приведенном отрывке журналист обыгрывает метафорическое выражение “дочь Путина”, раскрывая его содержание с помощью дополнительных элементов. Используя прием олицетворения, автор последовательно сравнивает Олимпиаду с девушкой. Сначала вводит выражение coming out party, которое можно перевести как прием в честь девушки, впервые появившейся в свете, первый бал ^[11], а затем использует местоимение she, которое позволяет завершить образ. Кроме того журналист приписывает выражению “Олимпиада Владимировна” более широкую известность (has been widely described as “Olympiada Vladimirovna”), но в анализируемом материале оно более нигде не встречается.

Ввиду отсутствия в английской лингвокультуре отчеств, неологизм “Олимпиада Владимировна” выглядит чужеродным и требует пояснений, поэтому в двух приведенных фрагментах авторы вынуждены использовать его эквивалент “дочь Владимира” (Vladimir's daughter), выполняющий функцию экспликации.

Еще одним неологизмом, служащим входом в концепт, является использование фамилии российского президента в качестве предикативного прилагательного:

The president's first day in Sochi, the beginning of a trip that he hopes will mark the pinnacle of his time in charge of Russia, was classic Putin. He paid a visit to a leopard sanctuary, posing for the cameras with one of the big cats and pacifying it with gentle strokes, moments after it had angrily gnashed its teeth on the leg of a journalist. Guardian. 04.02.2014. (Первый день президента в Сочи, начало путешествия, которое, как он надеется, станет вершиной его правления Россией, был классически путинским. Он посетил заповедник леопардов, позируя на камеру с большой кошкой и успокаивая ее мягкими поглаживаниями, после того как она вцепилась зубами в ногу журналиста.)

On a chilly night along the shores of the Black Sea, Russia welcomed the world to the Sochi Olympics on Friday with a giant embrace that was equal parts elegant, awkward and Putin. Los Angeles Times. 07.02.2014. (В пятницу прохладным вечером на берегу Черного моря Россия приветствовала участников Олимпиады с гигантским размахом, одинаково изысканным, неуклюжим и путинским.)

Если в первом примере неологизм Putinиспользуется для описания визита Владимира Путина в Сочи, то во втором отрывке данное прилагательное характеризует церемонию открытия Олимпиады. Как отмечают исследователи, фамилии крупных государственных деятелей являются неисчерпаемым источником неологизмов ^{[3; 8, с. 116; 10]}. Подобные словообразования чаще всего являются производными от фамилий отечественных политиков. Безусловно, приведенные примеры несопоставимы с тем разнообразием производных от фамилии Путин в российском политическом дискурсе, о которых пишет Т.И. Стексова ^[10], однако появление данного неологизма в английском языке свидетельствует о значимости российского президента для англоязычной лингвокультуры. Использование прилагательного Putinв отношении церемонии открытия служит ярким примером апелляции к концепту “игры Путина”.

Фразеологические единицы являются еще одним способом апелляции к концепту, который вносит дополнительную экспрессию и эмоциональную окраску:

With the Sochi Winter Olympics less than a month away, however, it is becoming increasingly evident that Putin has bitten off more than he can chew. American Enterprise Institute. 22.01.2014. (До сочинской зимней Олимпиады остается меньше месяца и становится более чем очевидно, что Путин слишком много на себя взял).

Still, for the rest of this impressive night […], the tiger-hunting president looked like the cat with the cream, the big winner […] Telegraph. 07.02.2014. (Все же, остальную часть этого великолепного вечера […], охотящийся на тигров президент выглядел как довольный кот, утащивший сметану, большим победителем […]).

Спектр используемых стилистических приемов для вербализации концепта “игры Путина” в зарубежном медиадискурсе довольно широк. Журналисты вводят фонетические, лексические и синтаксические изобразительные средства, которые акцентуируют неразрывную связь между сочинской Олимпиадой и российским президентом.

Благодаря приему аллитерации словосочетания Putin's pet project (излюбленный проект Путина), Putin's prestige project (престижный проект Путина), Putin’s private project (личный проект Путина), Putin's personal pride (предмет личной гордости Путина), Putin's pathetic Potemkin games (жалкие потемкинские Игры Путина) звучат как устойчивые выражения, подчеркивающие тесную связь между Олимпиадой и фамилией российского президента.

В приведенном ниже отрывке использование образного сравнения проводит параллель между Владимиром Путиным и греками, создателями Олимпийских игр:

But, like with every once-popular autocrat, the Russian president’s hubris may also be tempting the gods in a style befitting the very Greeks who gave us the Games. American Enterprise Institute. 17.01.2014. (Но как это случается с каждым когда-то популярным диктатором, высокомерие российского президента, возможно, испытывает терпение богов, подобно самим грекам, подарившим нам Игры).

Другой пример:

Who would hold the Winter Olympics in a summer resort? Vladimir Putin is who. American Enterprise Institute. 17.01.2014. (Кто бы стал проводить зимнюю Олимпиаду на летнем курорте? Владимир Путин – вот кто).

Здесь кольцевой повтор местоимения whoсоздает «языковую рамку», в которой заключены два элемента: фамилия российского президента и выраженная оксюмороном несуразность сочинских Игр (Winter Olympics in a summer resort).

В следующем отрывке используется сразу несколько стилистических тропов:

Grotesque corruption, gay bashing, a jihad next door and, by the way, no snow. What was Russia’s strongman thinking? American Enterprise Institute. 17.01.2014. (Коррупция, возведенная до гротеска, нападки в адрес гомосексуалистов, джихад по соседству и полное отсутствие снега. О чем только думал российский властитель?)

Эпитет (grotesque), метафора (nextdoor) и антономазия (Russia's strongman) позволяют акцентировать причастность российского президента к сочинским проблемам, а оформление первого предложения эллиптически, а второго – в форме риторического вопроса усиливает эмоционально-экспрессивную составляющую высказывания.

В следующем примере каламбур, обыгрывающий переносное и прямое значение фразеологизма heads will roll (головы полетят), подчеркивает заинтересованность Путина в олимпийском проекте, а также апеллирует к образу деспота и тирана, столь часто воссоздаваемого в западной прессе:

One hopes the event is a success because, with Vladimir Putin in charge, the sense is that the expression oft-associated with the failure of massive public projects – “heads will roll” – could be employed literally. Telegraph. 07.02.2014. (Надеемся, что событие пройдет успешно, потому что с Владимиром Путиным во главе, есть ощущение, что выражение «головы полетят», которое часто ассоциируется с провалом массовых общественных проектов, могут применить в буквальном смысле.)

Реализация концепта “игры Путина” осуществляется также посредством прецедентных феноменов: прецедентных имен и прецедентных событий. К прецедентным именам, апеллирующим к данному концепту, относятся Сталин, Петр I, Потемкин. В статье издательства New York Post под заголовком «Жалкие потемкинские Игры Путина» (Putin’s pathetic Potemkin games) автор упоминает сразу три прецедентных имени:

The building spree was in the tradition of Peter the Great’s creation of the new capital of St. Petersburg out of nothing in the 18th century, or Josef Stalin’s forced industrialization in the early 20th. In other words, development by diktat […]. It is appearances that matter most in these Potemkin games. When one of the five Olympic rings failed to materialize during the opening ceremonies, Russian TV viewers saw a doctored version with all five rings immaculately displayed. Vladimir Putin willed it, and it was so. It is good to be czar. New York Post. 10.02.2014. (Строительный бум был в лучших традициях создания в 18-м веке Петром Великим новой столицы Санкт-Петербурга из ничего или принудительной индустриализации Иосифа Сталина в начале 20-го века. Другими словами, развитие путем диктата […]. В этих потемкинских Играх видимость превыше всего. Когда одно из пяти олимпийских колец так и не появилось во время церемонии открытия, российские зрители увидели сфабрикованную версию, на которой были безукоризненно отображены все пять колец. Владимир Путин возжелал этого, и это было так. Хорошо быть царем).

В данной статье прецедентные имена раскрывают тему подготовки к Олимпиаде (в частности, строительство олимпийских объектов), которая получает отрицательную трактовку в западных СМИ. Прецедентные имена Петр I и Потемкин требуют для англоязычного читателя экспликации: в статьях приводится краткая информация о потемкинских деревнях и о строительстве Санкт-Петербурга. Прецедентное имя Сталин самодостаточно. Любое упоминание о Сталине усиливает негативно-окрашенную составляющую концепта ^[6].

К прецедентным событиям, характеризующим концепт “игры Путина” можно отнести несколько Олимпиад, с которыми сопоставляются Олимпийские игры в Сочи:

For Putin, any cost, and any means, was worth it. Like the 1936 Olympics in Berlin, these games are priceless political propaganda. New York Post. 10.02.2014. (Для Путина любая стоимость и любые средства оправдывало это. Как и Олимпиада 1936 года в Берлине, эти Игры – бесценная политическая пропаганда).

Just as China announced itself as a superpower with the Beijing Olympics in 2008, Putin wants Russia to regain that status here, and with the 2018 World Cup. The Guardian. 04.02.2014. (Точно также как Китай провозгласил себя супердержавой с помощью пекинской Олимпиады в 2008, Путин хочет, чтобы Россия восстановила этот статус здесь и на Мировом Кубке 2018).

В данных примерах проводится параллель между Олимпиадой в Сочи и Играми в фашистской Германии и в Китае, что акцентуирует геополитические интересы Олимпиады-2014.

Подведем итоги. Анализируемый концепт “игры Путина” получил яркое воплощение в дискурсе зарубежных СМИ. Для его реализации журналисты задействуют разные языковые уровни, связывая фамилию российского президента с сочинской Олимпиадой с помощью лексических, грамматических, стилистических средств. Используются фразеологизмы, чужеродные для английского читателя неологизмы, прецедентные феномены. Все это свидетельствует об актуальности анализируемого концепта для англоязычного медиадискурса.