Экономический субъект в философской мысли: ретроспектива и современность

Авакян-Форер Армина Генриховна кандидат философских наук кандидат философских наук, преподаватель кафедры онтологии и теории познания, факультета философии и психологии Воронежского государственного университета 394000, Россия, Воронежская область, г. Воронеж, ул. Университетская Площадь, 1 Avakyan-Forer Armina Genrikhovna PhD in Philosophy PhD in Philosophy, Educator, the department of Ontology and Theory of Cognition, Voronezh State University 394000, Russia, Voronezhskaya oblast', g. Voronezh, ul. Universitetskaya Ploshchad', 1 philVSU@mail.ru Другие публикации этого автора

В настоящее время усиливается внимание к философским проблемам экономики, активизируются попытки разобраться, понять причины кризиса, охватившего экономическую систему. В статье рассматривается трансформация модели, и поведения экономического субъекта в философской мысли от античности до наших дней.

Субъект – это Человек, понятый как существо, обладающее атрибутами целостности и суверенности, продуцирующее цели собственной деятельности. О каком бы экономическом субъекте ни шла речь – индивиде, социальной группе или государстве, – этот субъект всегда имеет форму Я и личностную определенность. Мотивы потребностей и интересов довлеют над субъектом в любую историческую эпоху и существенно сужают границы проявления субъектности. В истории философской мысли поведение экономического субъекта определялось уровнем и особенностями того общества и той эпохи, в котором он конкретно воспроизводился.

Много идей о поведении экономического субъекта в хозяйственной деятельности содержится в работах философов античной эпохи, позже отдельные упоминания обнаруживаются в работах средневековых философов. Но и в период Античности, и в Средневековье экономика не рассматривалась как самостоятельная подсистема общества, она выступала лишь как одна из функций социальной организации. В эпоху Античности и Средневековья домашнее хозяйство и экономические отношения составляли одно целое, и экономический процесс «…сложно идентифицировать в условиях, когда он был всецело включен в неэкономические системы» ^{[1, с. 125]}. В целом позиция античных и средневековых мыслителей базировалась на обосновании необходимости умеренности в отношении экономических благ. Например, на вопрос, а как же надо жить, что­бы стать по-настоящему богатым, Сократ выдавал простой «рецепт»: надо уметь «жить так, чтобы оставался излишек. Поэтому я надеюсь, что человек, у которого остается излишек от немногого, вполне легко может сделать так, чтобы оставался большой излишек от многого» ^{[1, с. 263]}. Для Платона корнем всех несправедливостей и пороков также являлся чрезмерное стремление к материальному богатству и личному благоденствию. Но тем не менее, он понимал, что эти качества являются главными пружинами экономического развития. В диалоге «Государство» он писал, что «богатство и добродетель подобны чашам весов, из которых одна не может опуститься без того, чтобы другая не поднялась» ^{[2, с. 914]}. Аристотель писал: «Деньги должны были облегчить торговлю, но ростовщический процент увеличивает сами деньги. Поэтому этот вид обогащения самый извращенный» ^{[3, с. 23]}. Нужно обуздать неумеренное стремление к материальным благам, поскольку они препятствуют нравственному совершенству, что должно являться целью человеческой жизни. Средневековыми философами экономические вопросы рассматривались прежде всего с позиций Священного Писания в рамках канонического права. К таковым следует отнести идею о естественности натурального хозяйства, которое, по мысли Ф. Аквинского, «…не делает человека счастливым, и приобретение такого богатства не может быть целью, так как последняя должна состоять в нравственном усовершенствовании» ^{[4, с. 203]}.

Эпоха Возрождения и, в частности, протестантизм в эпоху Реформации, принесли с собой новое понимание экономического субъекта. Для этого периода главным становится принцип гуманизма и его ориентация на ценность свободы человека. Если гуманисты говорят о всемогуществе человеческого разума, то реформаторы – о всемогуществе веры. Нравственные нормы гуманизма сводятся к тому, что человек стремится к совершенству не для искупления грехов, а ради максимального раскрытия способностей, заложенных природой. Для данной проблематики большой интерес представляют идеи Ф. Петрарки. Они заключаются в парадоксальных противоречиях между личными экономическими стрем­лениями человека и традиционной аскетической моралью. Ф. Петрарка (в роли Франциска) спрашивает Ав. Блаженного: «Что же преступ­ного в том, что, предвидя бедную старость, я заранее собираю запас на усталые годы?» ^{[5, с. 174]}. Этим вопросом обуславливается истинное отношение к экономическим благам. Защищая человеческую природу, философ считает, что наравне с заботой о внутреннем мире нужно заботиться и об удовлетворении внешних потребностей.

Сторонники Реформации выступают за частную собственность, под­крепляя свои взгляды христианской заповедью «не кради», которая уже предполагает существование личного имущества «и заповедует каждому владеть тем, что принадлежит ему» ^{[6, с. 157]}. Протестантизм убеждал, что человек рождается греховным и необходимо искупать свои грехи трудом и праведностью. Начав с религии, мыслители эпох Реформации постепенно изменили всю систему ценностей и нравственных установок.

Экономический субъект как культурно-исторический тип начал формироваться под влиянием эпохи Средневековья, но в Новое время происходит окончательное понимание места и роли социально-экономического субъекта в развитии общества. Капитализм Нового времени способствовал постепенному развитию товарного производства и обмена, кредитно-денежных отношений. На этом этапе в обществе формируется терпимость к отношению частной собственности, коммерции, торговле и другим видам экономической деятельности. Считается, что благополучие субъекта может приносить общественную пользу. Если учесть, что движущая сила научного творчества – это всегда стремление к экспансии, то расширение возможностей субъекта – это расширение его власти (лозунг Бэкона «Знание – сила») ^[7]. Экономика проникает в такие области человеческой жизнедеятельности, которые способствуют наращиванию силы, поэтому происходит слияние науки и бизнеса, коммерциализации научного творчества. Поведение экономического субъекта на этом этапе базируется на теории разумного эгоизма, принципе максимизировать личную выгоду, во всех ситуациях следовать частным интересам. Здесь можно вспомнить и экономического субъекта А. Смита – эгоист, стремящийся к личному обогащению путем производства и реализации качественного товара или услуги: «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов» ^{[8, с. 82]} и капиталиста К. Маркса, который считался основным хозяйствующим субъектом буржуазного общества, цель которого в точности совпадал с объективной целью капитала, т. е. с его ростом. Потребности роста капитала и материальной выгоды являются главными мотивами экономического субъекта. Богатство в системе капитализма превращал рабочую силу в товар, подразумевает власть над другими людьми, напоминая рабовладение. Это приводил к переоценке всех ценностей. «Производство производит человека не только в качестве товара, не только человека-товар, человека с определением товара, оно производит его, сообразно этому определению, как существо и духовно и физически обесчеловеченное» ^[9].

Конец XIX в. и в начале ХХ в. по мере развития промышленности и утверждения капитализма представления об экономическом субъекте резко меняются, соответственно, меняется и его поведенческая модель. Бурно развивающаяся наука всё больше попадает в зависимость от экономического производства. Экономический субъект руководствуется принципом рациональности, сравнивая предельные выгоды и предельные издержки. В связи с этим допустимым становится всё то, что способствует достижению экономических целей, являясь при этом разумным. Считается, что экономику следует максимально оградить от влияния общечеловеческих этических идеалов. Человек как биосоциальное существо принадлежит к миру природы, определяющему его «сущность», и, изначально реализуя свое стремление к удовольствию, он поступает так, как приятней ему, руководствуясь расчетом на получение всё большей выгоды, большего удовольствия. И. Бентам, говоря о двух силах управляющих субъектом, писал: «Природа поместила человечество под власть двух верховных правителей – боли и удовольствия. Лишь они указывают нам, что следует делать, а также определяют то, что мы должны делать» ^{[10, с. 313]}.

В ХХ в. переход к экономике желаний, снижение уровня рациональности и увеличение роли бессознательного в принятии решений под давлением извне приводят к трансформации этических ценностей. Признается, что материальное благополучие есть добро, и нравственно всё то, что приносит пользу и удовольствие человеку. Поэтому экономическая деятельность получает всё большую степень признания; не подвергается сомнению, что этика должна служить экономике. Как утверждает И. Г. Корсунцев, экономический субъект – это «структура не только и даже не столько материальная, сколько информационно-виртуальная. Можно, акцентируя данное обстоятельство, сказать, что в человеке всё материальное (биологическое) – несубъектно, а всё субъектное – нематериально» ^{[11, с. 73]}. Экономические отношения приводят к положительным результатам, если строятся в режиме предельной нагрузки, когда происходит постоянное и все возрастающее потребление. Ж. Бодрийяр отмечает: «На первый план в современной экономической системе выходит необходимость производства потребителя и спроса, а это производство значительно дороже, чем производство потребительских товаров» ^{[12, с. 55]}. В процессе неограниченного потребления полностью разрушается социальное.

В ХХI в., на стыке психологии и экономики появляется новое направление экономической науки – поведенческая экономика, которая утверждает, что в реальной жизни экономического человека не существует; на самом деле, принимая экономические решения, делая выбор, субъект не всегда поступает рационально. Эксперименты, проводившиеся экономистами-бихевиористами, показывают, что реальное поведение людей имеет не слишком много общего с тем, как ведет себя субъект классической теории – рациональный «homo economicus», обладающий строго упорядоченным набором предпочтений. Во многих самых разнообразных ситуациях поведение реальных экономических субъектов оказывается иррациональным. Это приводит к формированию новой модели субъекта. Работы Д. Канемана и А. Тверски положили начало поведенческой экономике. Авторы показали, что экономический субъект не может рационально оценивать ни величины ожидаемых выгод или потерь, ни их вероятности, что зачастую поступки людей идут в разрез предсказаниям экономической теории. Идеи авторов, перевернули представление экономистов о рациональности человеческого поведения. В предложенных концепциях («теория Перспектив» и «Фрейминг-эффекты») Д. Канемани А. Тверски обнаруживают такие общепризнанные явления, как несклонность к потерям (lossaversion), точка отсчета (referencepoint) и ментальный учет (mentalaccounting) ^{[13, с. 266]}. Разработанная Д. Канеманом и А. Тверски концепция «фрейминг-эффекта» изменила понимание экономического поведения и принятия решений. Конечная выгода или потеря стали восприниматься по-другому, в зависимости от условий: припозитивном фрейминге – это избегание риска; при негативном – наоборот. Исследователи показали, что допущение о независимости принимаемого решения от описания поставленной задачи не реалистично и приводит к ошибочным решениям. В реальной жизни в условиях риска решение проблемы зависит от того, как она оформлена и представлена, т. е. от того, как она обрамлена.

Продолжая эту линию, американский экономист Р. Талер, лауреат Нобелевский премии по экономике за 2017 г. «за вклад в исследование поведенческой экономики», объяснил причины иррационального поведения экономических субъектов на простых примерах. Он исследовал случаи, в которых люди, на первый взгляд, ведут себя иррационально, и пытался найти экономический и психологический эффект, объясняющий их поведение. Р. Талер, выделив особенности поведения экономических субъектов, смог подсказать, каким образом надо сконфигурировать среду для принятия решений, чтобы эти решения были оптимальны для самих субъектов, даже если они изначально не склонны их принять. Доказывая, что человек – не совершенная машина для принятия решений, и поэтому может совершать ошибки, действовать не оптимально и даже себе во вред, – Р. Талер показал, как эту слабость можно поставить на службу человеку и обществу, используя «теорию подталкивания». «Подталкивание, как любой аспект архитектуры выбора, предсказуемо влияющий на поведение людей, не запрещающий ничего и не вносящий заметных изменений в экономические привычки. От этого вмешательства при желании легко уклониться. Оно ни в коем случае не налагает обязательства» ^{[14, с. 16]}.

Таким образом, отличительные характеристики поведенческой экономической теории заключаются в отказе от предпосылки рациональности, преследования собственных интересов. Поведенческая экономика объясняет экономические явления через призму психологических и философских идей. Человеческой природе изначально присуща не только тяга к материальным интересам, собственной выгоде, но и стремление к справедливости, сотрудничеству с другими людьми, альтруизм. Современный этап развития представлений об экономическом субъекте характеризуется трансформацией не только модели экономического субъекта, но и всего экономического процесса, и формирует новую парадигму социально-экономического развития.

Завершая статью, переедем к основным выводам. Социально-философский анализ позволил выявить:

1) в эпоху Античности и Средневековья философы, обращаясь к экономическим проблемам, стремились рассматривать их во взаимосвязи с обществом как единым целым и непременно под нормативным углом зрения – ради установления правил поведения людей на основе социальных норм своего времени. Социо-культурные факторы определяли экономическое поведение индивидов и социальных групп. Признавался приоритет нравственно-религиозного вектора над экономикой;

2) эпоха Возрождения и Реформации формируют новые модели экономического субъекта, демонстрирующие взаимовлияние нравственных идеалов и экономических интересов;

3) начиная с Нового времени на первый план выходят прагматические и финансовые составляющие экономического поведения субъекта;

4) в XIX в. бурно развивающаяся наука попадает в зависимость от экономического производства. Экономический прогресс в поведении субъекта начинает довлеть над социально-гуманистическими нормами;

5) в XX в. кризис существует и в сфере экономики, и в области ценностного измерения. Экономический субъект принимает мир со всеми его неопределенностями и социальными противоречиями;

6) в начале XXI в. как ответ на общепринятую модель «рационального эгоиста» экономистов-классиков появляется современная поведенческая экономика. Новая отрасль экономической теории учитывает иррациональные аспекты в экономическом поведении. Этот подход, в частности, потребовал отказа от классической трактовки рациональности как максимизации доходов. Самыми активными деятелями в этой области можно назвать А. Тверски, Д. Канемана и Р. Талера. Работы этих авторов заставили экономистов не только учитывать идеи представителей других, «гуманитарных» наук, но и активно использовать их достижения в своих исследованиях. Новая реальность предлагает новую природу экономических субъектов и их поведение. Какое здесь будет соотношение этических норм с экономической выгодой – это тема последующих исследований. Однако, следует отметить, что любая подсистема общества (в том числе и экономическая) должна строиться на основе этических ценностей. Другие способы организации ведут к разрушению как экономического субъекта (приводя к одномерному человеку Т. Маркузе ^[15]), так и общества в целом.