Осуществление профессиональной деятельности как альтернатива вины в гражданском праве: теория и практика

Леканова Екатерина Евгеньевна аспирант Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова 150003, Россия, Ярославская область, г. Ярославль, ул. Собинова, 36а Lekanova Ekaterina Evgenevna Postgraduate student, Yaroslavl Demidov State University 150003, Russia, Yaroslavskaya oblast', g. Yaroslavl', ul. Sobinova, 36a lekanova.katya@yandex.ru Другие публикации этого автора

§1. Введение

Основанием гражданско-правовой ответственности является гражданское правонарушение. Это вытекает из положения ч. 2 ст. 54 Конституции РФ, согласно которому никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Значит, если вред причинен правомерными действиями, то возмещение вреда, предусмотренное нормой п. 3 ст. 1064 ГК РФ, является не мерой ответственности, а мерой защиты.

Гражданское правонарушение состоит из нескольких элементов, которые в литературе называют условиями гражданско-правовой ответственности. В ГК РФ перечень элементов состава гражданского правонарушения прямо не закреплен, в связи с чем это порождает ряд дискуссионных вопросов.

Н. Д. Егоров выделяет следующие элементы состава гражданского правонарушения с учетом вида гражданско-правовой ответственности: «Необходимыми условиями для всех видов гражданско-правовой ответственности являются, по общему правилу, противоправное поведение и вина должника. Для привлечения к ответственности в виде возмещения убытков необходимо наличие самих убытков, а также причинной связи между противоправным поведением должника и наступившими убытками» ^{[1, с. 665]}.

В то же время в юридической литературе до сих пор отсутствует единое мнение относительно обязательности (необязательности) вины для привлечения к гражданско-правовой ответственности. Существуют, как минимум, три точки зрения по данному вопросу.

§2. Анализ теорий виновного и альтернативного невиновного начал гражданской ответственности

1. Теория отрицания безвиновной ответственности.

Согласно теории отрицания безвиновной ответственности, сторонниками которой, в частности, являлись советские ученые О. А. Красавчиков, Н. С. Малеин, Н. Г. Александров ^{[2, с. 154],[3, с. 21],[4, с. 168]}, гражданско-правовая ответственность наступает только при наличии вины. Н. С. Малеин по этому поводу писал: «Ответственность без вины не существует вообще, если правильно понимать значение, сущность, основание юридической ответственности и не смешивать ее с другими правовыми институтами» ^{[5, с. 160]}.

Важно заметить, что данная теория формировалась не на основе норм современного ГК РФ, а на положениях советского законодательства. ГК РСФСР 1922 года ^[6] закреплял ответственность за вину, исключением являлась ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности (ст. ст. 403 - 404). О. А. Красавчиков объяснял данное «исключение» тем, что «возмещение вреда, причиненного владельцем источника повышенной опасности, по своим юридическим формам и основаниям строится на сочетании двух начал – начал ответственности и начал несения риска» ^{[2, с. 151]}. Проф. О. А. Красавчиков противопоставляет друг другу ответственность и риск. По его мнению, обязательства на начале риска не признаются ответственностью, и, как следствие, – причинение вреда источником повышенной опасности без вины выходит за рамки ответственности, несмотря на то, что законодатель причисляет данную конструкцию к ответственности ^{[7, с. 54]}.

В ГК РСФСР 1964 года, кроме безвиновной ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности (ст. 454), устанавливалась ответственность независимо от вины за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 447). В ГК РФ случаев безвиновной ответственность стало еще больше ^[8].

Таким образом, в связи с изменением законодательства теория отрицания безвиновной ответственности потерпела поражение.

2. Теория виновной ответственности с исключением

Сторонники данной теории полагают, что обязательным условием гражданско-правовой ответственности выступает вина, за исключением некоторых случаев, предусмотренных законом или договором ^{[9, с. 17],[10, с. 13]}.

При этом аргументация невиновной ответственности базируется на двух основных доводах: 1) для обозначения обязанности по возмещению вреда, причиненного невиновно, законодатель использует термин «ответственность», а не какой-либо иной; 2) существует необходимость обеспечения имущественных интересов потерпевшего ^{[11, с. 324]}.

По мнению О.С. Иоффе, «частные» отступления от принципа ответственности за вину не создают какого-либо нового условия (начала) гражданско-правовой ответственности ^{[10, с. 29]}.

Недостатком теории виновной ответственности с исключением является то, что она допускает безосновательное привлечение лица к ответственности. Ответственность должна соответствовать критерию обоснованности. Если в ряде случаев законодатель предлагает привлекать лицо к ответственности без вины, то это должно быть обусловлено веской причиной, а именно наличием какого-либо другого фактора, равнозначного вине. В частности, данный вывод вытекает из содержания нормы п. 1 ст. 401 ГК РФ, указывающей на необходимость иных оснований, альтернативных вине, для привлечения лица к договорной ответственности независимо от наличия вины.

3. Теория двух начал ответственности

По мнению К. К. Яичкова, основателя теории «двух начал», вина ответственного лица является лишь дополнительным условием ответственности в тех случаях, когда по закону установлена ответственность за виновное причинение вреда ^{[12, с. 170 – 171]}. Иначе говоря, он выделял два равновеликих альтернативных условия ответственности: «вину» и «отсутствие вины». На наш взгляд, «отсутствие вины» не может являться самостоятельным началом (условием) ответственности.

В тоже время, доводы К. К. Яичкова привели к возможности размышления о расширении перечня случаев безвиновной ответственности, что и произошло в ГК РСФСР 1964 года, а затем в ГК РФ 1994 года. Однако каким принципом руководствуется законодатель последние полвека, переводя различные случаи из «режима виновной ответственности» в «режим безвиновной ответственности», остается загадкой. И раз данная тенденция существует, то в целях системности и единообразия законодательства и обоснованного привлечения к ответственности такой принцип должен быть закреплен в законодательстве.

К примеру, Н. С. Братусь и В. А. Ойгензихт предлагали в свое время считать условием, альтернативным вине, – условие о рисковом характере деятельности правонарушителя (например, деятельность с помощью источника повышенной опасности, предпринимательская деятельность) ^{[13, с. 181 – 182],[14, с. 77]}. Однако принцип риска не объясняет ответственность независимо от вины за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, а также за вред, причиненный вследствие недостатков товара, работы и услуги. А дифференцированная ответственность за хранение (ст. 901 ГК РФ) совершенно опровергает построение безвиновной ответственности на принципе риска, так как риск случайной (безвиновной) гибели или повреждения имущества в период хранения одинаков независимо от того, является ли хранитель профессиональным или нет.

§3. Условие гражданско-правовой ответственности, альтернативное вине

В первую очередь, необходимо акцентировать внимание на том, что обязательные условия гражданско-правовой ответственности различаются от ее вида. На наш взгляд, в ГК РФ на сегодняшний день регламентированы три вида гражданско-правовой ответственности: преддоговорная (ст. 434.1 ГК РФ), договорная (гл. 25 ГК РФ) и деликтная (гл. 59 ГК РФ). После появления в ГК РФ в 2015 году ст. 434.1 ГК РФ правоведы единогласно, констатировали оформление преддоговорной ответственности в общем виде (применительно к заключению любого вида договора), несмотря на различные взгляды на ее правовую природу ^{[15, 16, 17]}. При этом понятие преддоговорной ответственности не является новым для гражданского права. Она известна римскому праву и праву некоторых зарубежных стран. Частные проявления преддоговорной ответственности встречались в российском праве еще до 2015 года: например, за нарушение порядка заключения договора поставки сторона, направившая оферту, могла быть привлечена к ответственности в виде возмещения убытков, даже если договор поставки так и не был заключен (ст. 507 ГК РФ), также можно было возложить ответственность на недобросовестного контрагента в случае, если для него заключение договора носило обязательный характер (ст. 445 ГК РФ) ^{[15, с. 138]}.

Основанием преддоговорной ответственности выступает недобросовестное ведение переговоров о заключении гражданско-правового договора, обязательными элементами которого являются противоправное поведение, убытки, причинная связь между таким противоправным поведением и наступившими убытками, вина правонарушителя. К противоправному поведению при недобросовестном ведении переговоров относятся: 1) предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны; 2) внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать (п. 2 ст. 434.1 ГК РФ). Обязательность убытков как условия преддоговорной ответственности вытекает из правила п. 3 ст. 434.1 ГК РФ. Для возложения преддоговорной ответственности на правонарушителя требуется наличие умышленной формы вины, которую предполагает недобросовестное поведение правонарушителя. Законодатель характеризует недобросовестность такими правовыми конструкциями, как заведомость, намерение причинить вред, противоправная цель (п. 1 ст. 10 ГК РФ).

Несмотря на то, что преддоговорная ответственность введена законодателем относительно недавно, правила о ней уже нашли применение в судебной практике. К примеру, в Промышленновском районом суде Кемеревской области в 2019 году рассматривалось дело по иску о возмещении убытков, вызванных внезапным и неоправданным прекращением переговоров о заключении договора купли-продажи здания и земельного участка на общую сумму 9,15 млн. со стороны продавца. Истец и ответчик предварительно договорились о предмете и цене будущего договора. Также ответчиком были совершены действия, свидетельствующие о намерении заключить договор купли-продажи нежилого помещения и земельного участка: неоднократный допуск, показ принадлежащего объекта недвижимости оценщику для составления отчета о рыночной стоимости, необходимого для приобретения нежилого помещения с привлечением заемных средств; предоставление в Новосибирский социальный коммерческий банк «Левобережный» персональных сведений, и согласие на их обработку, необходимое для расчетов между сторонами при заключении договора купли-продажи; получение по расписке аванса в счет продаваемого нежилого помещения денежных средств в сумме 1 850 000 рублей; письменное уведомление от имени ответчика в адрес арендатора продаваемого нежилого помещения о предстоящей смене собственника. Несмотря на отсутствие видимых причин, ответчиком внезапно были прекращены переговоры о дальнейшем заключении договора купли-продажи указанного выше недвижимого имущества, возвращен ранее полученный аванс. В результате действий ответчика, отказом от заключения договора купли-продажи истцу причинены убытки, связанные с ведением с ответчиком переговоров по вопросу приобретения указанного выше имущества, а именно: затраты по оформлению нотариального согласия супруга - 1 900 руб., аккредитив банка по кредитному договору - 73 000 руб., фактически начисленные на дату написания настоящего обращения проценты по кредитному договору - 56 350 руб., оплата по договору страхования жизни в сумме 20 400 рублей. Всего убытки в связи с не заключением договора купли-продажи составили 151 650 рублей. Суд установил полный перечень условий преддоговорной ответственности и со ссылкой на положения ст. 434.1 ГК РФ полностью удовлетворил требования истца о возмещении убытков ^[18].

Основанием договорной ответственности признается нарушение обязательства. Обязательным условием договорной ответственности является противоправное поведение (неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства). Вина же выступает альтернативным условием, так как по смыслу положения п. 1 ст. 401 ГК РФ законом или договором может быть предусмотрено иное (взамен вины) условие договорной ответственности. ГК РФ предусматривает следующие альтернативы вине как условию договорной ответственности: 1) нарушение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности, за исключением невозможности надлежащего исполнения вследствие непреодолимой силы и иных случаев, предусмотренных законом или договором (п. 3 ст. 401 ГК РФ); 2) нарушение обязательства при осуществлении доверительного управления предпринимателями или иными лицами в случаях, указанных в законе (например, лицом, назначенным органом опеки и попечительства для управления за вознаграждение имуществом лица, находящегося под опекой (попечительством), или безвестно отсутствующего лица; помощником при патронаже), за исключением невозможности надлежащего исполнения вследствие непреодолимой силы, виновных действий выгодоприобретателя или учредителя управления (п. 1 ст. 1015 и п. 1 ст. 1022 ГК РФ); 3) утрата, недостача или повреждение вещей при осуществлении хранения профессиональным хранителем (коммерческой или некоммерческой организацией, осуществляющей хранение в качестве своей профессиональной деятельности), за исключением невозможности надлежащего исполнения вследствие непреодолимой силы, из-за свойств вещей, по вине поклажедателя (п. 2 ст. 886, п. 1 ст. 901 и п. 2-3 ст. 926.5 ГК РФ).

Для более наглядной иллюстрации договорной ответственности без вины полагаем необходимым привести несколько примеров из судебной практики. В рамках первого примера проанализируем дело, в ходе рассмотрения которого Абаканским городским судом установлено, что между истцом и ответчиком (ООО «Мустанг») был заключен договор по квалифицированному уходу, содержанию, тренингу и испытанию лошади, принадлежащей истцу. Лошадь, находясь под присмотром ответчика, погибла от заболевания (заворот кишок) несмотря на то, что ООО «Мустанг» вызвало нескольких ветеринарных врачей. Ответчик указал на отсутствие его вины в гибели лошади и просил отказать в иске, ссылаясь на условие договора о том, что ответственность за гибель лошади может быть на него возложена только при наличии его вины. Оценивая возникшие между истцом и ответчиком правовые отношения, суд приходит к выводу, что между истцом и ООО СХП «Мустанг» был заключен договор хранения имущества с элементами договора возмездного оказания услуг в виде содержания, ухода и поддержания здоровья и жизнеобеспечения принятого на хранение животного. Соответственно, правовое регулирование правоотношений сторон по такому договору предусмотрено нормами материального права, содержащимися в главах 39 и 47 ГК РФ. Согласно позиции суда, ответчик ООО СХП «Мустанг» услугу хранения лошади истца осуществлял, как юридическое лицо, в процессе профессиональной хозяйственной деятельности, направленной на извлечение прибыли. Согласно абз. 2 п. 1 ст. 901 ГК РФ профессиональный хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение произошли вследствие непреодолимой силы, либо из-за свойств вещи, о которых хранитель, принимая ее на хранение, не знал или не должен был знать, либо в результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя. Как указал суд, данная норма является специальной по отношению к правилам абз. 1 п. 1 ст. 901 ГК РФ и п. 3 ст. 401 ГК РФ и не может быть изменена соглашением сторон. Суд не согласился с доводами ответчика и признал условие о недопустимости привлечения ООО «Мустанг» без вины к ответственности за гибель лошади недействительным как противоречащее закону. Суд обязал ответчика выплатить истцу стоимость лошади ^[19]. Таким образом, ООО «Мустанг» как предприниматель, руководствуясь оговоркой п. 3 ст. 403 ГК РФ, было вправе заключить договор по возмездному оказанию услуг, исключающий его ответственность без вины, однако ООО «Мустанг» как профессиональный хранитель не вправе было вносить данное условие в договор.

В качестве другого примера можно привести дело, в котором истец не подозревал, что участвует в отношениях хранения. У истца был угнал снегоболотоход (квадроцикл), который был изъят у угонщика органами ГИБДД и передан ООО «Новое измерение» для транспортировки и помещения на специализированную стоянку, откуда был снова похищен. Истец предъявил иск о взыскании убытков к Министерству финансов РФ, МВД РФ, ГУ МВД РФ, отделу ГИБДД, ООО «Новое измерение». Суд обратил внимание, что по данному делу нельзя привлечь к ответственности МВД РФ, ГУ МВД РФ, отдел ГИБДД, так как согласно норме ст. 1069 ГК РФ для этого требуется наличие их вины. Суд счел, что Минфин Пермского края является ненадлежащим ответчиком, так как в соответствии с действующим законодательством, главным распорядителем средств федерального бюджета для ОГИБДД является МВД России. В ходе рассмотрения дела суд посчитал необходимым привлечь в качестве ответчика также ИП, который осуществлял хранение транспортных средств на специализированной стоянке. Приказом Министерства общественной безопасности ООО «Новое измерение» включено в Реестр специализированных организаций, оказывающих услуги по перемещению, хранению и возврату задержанных транспортных средств в качестве организации, оказывающей услуги исключительно по перемещению на специализированную стоянку задержанных транспортных средств на территории Пермского городского округа. Между ООО «Новое измерение» и ИП заключено соглашение о сотрудничестве, согласно которому ИП обязан обеспечивать полную сохранность переданных на стоянку задержанных автотранспортных средств в течение всего периода хранения. Данное соглашение суд квалифицировал как договор хранения, а ИП – как профессионального хранителя. Утрата квадроцикла произошла по вине третьих лиц, а ИП, согласно позиции суда, несет ответственность независимо от вины в соответствии с нормой абз. 2 п. 1 ст. 901 ГК РФ. В связи с этим суд решил взыскать с ИП в пользу истца убытки в размере стоимости снегоболотохода ^[20].

На наш взгляд, решение суда является верным, однако недостаточно аргументированным, так как в нем не разъяснено, почему ИП, не состоящий с истцом в договорных отношениях, несет договорную ответственность как профессиональный хранитель. Договорная ответственность, в отличие от деликтной, происходит из договорного обязательства между правонарушителем и лицом, чьи гражданские права, вытекающие из обязательства, нарушены ^{[21, с. 89],[22, с. 559]}. Обязательства вследствие причинения вреда (деликтные обязательства) являются внедоговорными обязательствами, поскольку из существа обязательств очевидно, что его стороны не были связаны договорными отношениями либо причинение вреда не следовало безусловно из существующего договора ^{[23, с. 559]}. Обращаясь к обстоятельствам анализируемого дела, отметим, что собственник снегоболотохода и ИП не были связаны договорными отношениями. Договор хранения был заключен между ИП (профессиональным хранителем) и ООО «Новое измерение» (поклажедателем). Между ИП и истцом возникли отношения хранения на основании закона, а именно на основании норм ст. 82 УПК РФ. В то же время в силу ст. 906 ГК РФ правила гл. 47 ГК РФ применяются к обязательствам хранения, возникающим в силу закона, если законом не установлены иные правила. Согласно норме абз. 2 п. 1 ст. 901 ГК РФ профессиональный хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение произошли вследствие непреодолимой силы, либо из-за свойств вещи, о которых хранитель, принимая ее на хранение, не знал и не должен был знать, либо в результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя.

Однако в другом деле при подобных обстоятельствах судом была допущена ошибка. ООО (хранитель вещественных доказательств в виде транспортных средств) осуществляло хранение ненадлежащим образом. Причиной плесневелого поражения салона и багажника автомобиля, принадлежащего истцу, явилось длительное хранение автомобиля в ненадлежащих микроклиматических условиях на стоянке, то есть при повышенной влажности, отсутствии вентиляции. Несмотря на установление факта возникновения отношений хранения в силу закона между истцом и ответчиком, суд возложил деликтную ответственность на ответчика со ссылкой на ст. 1064 ГК РФ ^[24]. Таким образом, неправильная квалификация вида ответственности может привести к необоснованному уходу профессиональных хранителей от ответственности при отсутствии их вины.

Также недостатком при разрешении аналогичной категории дел является неустановление принадлежности ответчика к субъектам профессионального хранения. К примеру, в одном из судебных дел суд не признал профессиональным хранителем ИП, осуществляющего хранение вещественных доказательств в виде транспортных средств. Договор хранения был заключен между ИП и ОВД РФ. ИП принял недостаточные меры для обеспечения сохранности автомобиля. Суд руководствовался общим правилом п. 1 ст. 401 ГК РФ, а не специальной нормой абз. 2 п. 1 ст. 901 ГК РФ, в связи с чем иск был удовлетворен частично только на ту сумму материального ущерба, которая соответствовала стоимости тех повреждений, в отношении которых была установлена вина ответчика (хранителя) ^[25]. Если бы суд признал ИП профессиональным хранителем, то ИП должен был бы возместить ущерб в большем размере. Следовательно, выявление профессионального характера деятельности сторон имеет такое же важное значение, как и установление наличия вины.

Таким образом, в тех случаях, когда законодатель устанавливает договорную ответственность без вины, это обусловлено, как правило, тем, что одна из сторон договора является профессионалом (специалистом) в оказании определенных услуг, продаже определенных товаров, выполнении определенных работ. Профессиональная деятельность предполагает наличие специальной подготовленности и, как следствие, повышенную степень осмотрительности при исполнении обязательства, а также возможность систематического (многократного, повторного) оказания определенных услуг, предоставления определенных товаров, выполнения определенных работ, что, в большинстве случаев способствует устранению негативного воздействия технических неполадок, действий третьих лиц и др. Специальная подготовленность в ряде случаев предполагает наличие лицензии или соответствие субъектов профессиональной деятельности или их работников, участников квалификационным требованиям. В связи с этим полагаем, что по логике законодателя «наличие вины» и «осуществление профессиональной деятельности» (в случаях, указанных в законе) выступают альтернативными условиями договорной ответственности наряду с обязательным условием в качестве противоправного поведения.

Однако, на наш взгляд, в некоторых случаях, договорная ответственность без вины возлагается на определенные категории участников гражданского оборота безосновательно. К примеру, исполнителем завещания, на которого возлагается управление имуществом, может быть физическое лицо, не являющееся индивидуальным предпринимателем (п. 1 ст. 1134 ГК РФ, п. 2 ст. 1173 ГК РФ). Однако такое физическое лицо наряду с субъектами профессиональной деятельности (ИП, коммерческими организациями и др.) несет ответственность без вины по обязательствам, вытекающим из управления наследственным имуществом (п. 1 ст. 1022 ГК РФ).

Основанием деликтной ответственности выступает причинение неправомерными действиями вреда личности физического лица или имуществу физического или юридического лица. К обязательным условиям деликтной ответственности относятся противоправное поведение, вред, причинная связь. Вина же выступает альтернативным условием, так как по смыслу положения п. 2 ст. 1064 ГК РФ законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда. В качестве иного (взамен вины) условия деликтной ответственности снова выступает «осуществление профессиональной деятельности» правонарушителем: правоохранительной деятельности (ст. 1070 ГК РФ, абз. 3 ст. 1100 ГК РФ, ст. 133 УПК РФ, ст. 1 федерального закона от 30.04.2010 № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»); деятельности из перечней опасных и особо опасных производств, предусмотренных законом (ст. 1079 ГК РФ, абз. 2 ст. 1100 ГК РФ); предпринимательской деятельности (ст. 1095 ГК РФ) и др.

Отдельного рассмотрения заслуживают нормы о компенсации морального вреда независимо от вины за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Согласно положению абз. 4 ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. На наш взгляд, правило о компенсации морального вреда независимо от вины за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию необоснованно в той мере, в которой возлагает ответственность без вины на лицо, не являющееся профессиональным распространителем продукции СМИ. Более того, эту мысль подтверждает содержание ст. 62 Закона РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации» (далее – Закон РФ «О СМИ»): «Моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный вред, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами в размере, определяемом судом». СМИ несут деликтную ответственность без вины за распространение недостоверных порочащих сведений, так как в соответствии с правилом ст. 52 Закона РФ «О СМИ» сотрудниками СМИ являются лица, обладающие специальным профессиональным статусом (журналисты; штатные сотрудники редакций, занимающихся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов; авторы, не связанные с редакцией средства массовой информации трудовыми или иными договорными отношениями, но признаваемые ею своими внештатными авторами или корреспондентами, при выполнении ими поручений редакции). В их профессиональный статус входит обязанность проверять достоверность сообщаемой им информации (п. 2 ст. 49 Закон РФ «О СМИ»). В свою очередь, распространители ложных порочащих сведений, заблуждающиеся относительно достоверности распространяемой информации и не обязанные ее проверять, не должны нести ответственность без вины. Считаем необходимым приведение правила абз. 4 ст. 1100 ГК РФ в полное соответствие с нормой ст. 62 Закона РФ «О СМИ».

§4. Основные результаты научного исследования

В результате анализа правовых норм, доктринальных позиций и судебной практики, посвященных условиям гражданско-правовой ответственности, можно сделать ряд выводов:

1) Обязательные условия гражданско-правовой ответственности различаются от ее вида. С 2015 года в ГК РФ регламентированы три вида гражданско-правовой ответственности: преддоговорная (ст. 434.1 ГК РФ), договорная (гл. 25 ГК РФ) и деликтная (гл. 59 ГК РФ).

Основанием преддоговорной ответственности выступает недобросовестное ведение переговоров о заключении гражданско-правового договора, обязательными элементами которого являются противоправное поведение, убытки, причинная связь между таким противоправным поведением и наступившими убытками, вина правонарушителя.

Основанием договорной ответственности признается нарушение обязательства. Обязательным условием договорной ответственности является противоправное поведение.

Основанием деликтной ответственности выступает причинение неправомерными действиями вреда личности физического лица или имуществу физического или юридического лица. К обязательным условиям деликтной ответственности относятся противоправное поведение, вред, причинная связь.

Вина же выступает альтернативным условием и для договорной, и для деликтной ответственности.

2) Большое число случаев гражданско-правовой ответственности без вины, указанных в законе, обусловлено иным (взамен вины) условием ответственности, а именно осуществлением профессиональной деятельности, в результате которой совершается гражданское правонарушение.

При этом необходимо обратить внимание на то, что не все субъекты профессиональной деятельности могут быть привлечены к гражданско-правовой ответственности независимо от их вины. К примеру, по смыслу ст. 1069 ГК РФ государственные органы, органы местного самоуправления, их должностные лица, за исключением случаев, указанных в ст. 1070 ГК РФ, несут деликтную ответственность только при наличии вины.

3) Не исключено существование и появление в законе иных условий гражданской ответственности, альтернативных вине, кроме «осуществления профессиональной деятельности». В свою очередь, если случай ответственности без вины, указанный в законе, не содержит какого-либо иного условия ответственности, альтернативного вине, то правило о нем должно быть исключено из закона в виду безосновательности (например, правило о безвиновной ответственности по обязательствам доверительного управления в отношении физических лиц, не являющихся субъектами профессиональной деятельности в области доверительного управления имуществом; правило о компенсации морального вреда независимо от вины за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лицом, не являющимся профессиональным распространителем продукции СМИ).

4) В целях системности и единообразия законодательства и обоснованного привлечения к ответственности принцип безвиновной ответственности, а именно осуществление правонарушителем профессиональной деятельности, должен быть закреплен в законодательстве.

Условие договорной ответственности, альтернативное вине, может быть зафиксировано в норме абз. 1 п. 1 ст. 401 ГК РФ следующим образом: «Лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрено привлечение к ответственности лица, осуществляющего профессиональную деятельность».

В свою очередь, условие деликтной ответственности, альтернативное вине, может быть отражено в правиле абз. 1 п. 2 ст. 1064 ГК РФ следующим образом: «Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины в случае причинения вреда в ходе осуществления профессиональной деятельности».