О некоторых аспектах практической работы со сновидениями

Постановка проблемы

В современной практической психологии большое значение уделяется работе в области воображения, в целом, и сновидений, в частности. При этом различные подходы предлагают различное понимание сущности сновидческого состояния и, соответственно, различные технологии и техники работы с клиентом, зачастую не согласованные друг с другом. При этом запрос на универсальный синтетический подход работы со сновидениями в рамках психологической помощи (психоконсультирования, психокорреции и (или) немедицинской психотерапии) весьма актуален как в теоретическом, так и в прикладном плане. В настоящем материале представлена попытка ответить на данный запрос на основании опыта, полученного в процессе оказания практической психологической помощи.

Методы исследования

Нами использовались такие методы как анализ научных источников, интерпретация, исследование отдельных случаев, интроспекция, самопротоколирование.

Предметное поле исследования

Среди подходов к теории сновидений и практики работы с ними в области научной психологии, так или иначе, можно, с одной стороны, выделить психоанализ ^[11] и его дериваты, делающие акцент на интерпретации сновидений как исполнения желаний «эго» и (или) как столкновения различных влечений и связанных с ними проекций и интроекций в контексте объектных отношений ^[17] и (или) особой области «контейнирования переживаний» ^[18,19,20], а также как варианта «внутренней игры» ^[21]. С другой стороны, на наш взгляд, находятся понимание сновидений в качестве некой «особой реальности», которую помимо интерпретаций следует переживать, а иногда и «проигрывать» «изнутри» (в психической реальности) и «вовне» (в пространстве внешнего мира). Здесь между собой частично «взаимонакладываются» такие подходы, как аналитическая психология (юнгианская психология) ^[13,14,15], психосинтез ^[2] и т.д, и гештальт-психология ^[9], гипноанализ ^[22] и т.д.

При этом если в юнгианской психологии акцент в существенной степени делается на обращение к архетипическим образам и трансперсональной реальности, как таковой, то в гештальт-подходе и в том же гипноанализе – на внутреннем диалоге между «субличностями» (и это, конечно, далеко не единственные различия).

Конечно, все эти подходы в существенной степени «дублируют» друг друга, так как относятся к одному и тому же объекту работы (психической реальности, в целом, и сновидческой реальности, в частности), но содержание этого дублирования качественно отличается в зависимости от конкретного подхода. Скажем, «диалог субличностей» из сновидения и (или) в трансовом (сновидческом) состоянии в гештальт-подходе или гипноанализе будет «завязан» исключительно в контекст «биографической» личности, тогда как в психосинтезе и в аналитической психологии такой диалог может выйти в трансперсональное «измерение». Или, например, понятие интерпретации в психоанализе будет существенно отличаться от юнгианского толкования, а в «классическом» гештальт-подходе оно вообще теряет свои права.

Таким образом, одно и то же сновидение одного и того же сновидца может истолковываться или использоваться подчас фактически противоположным образом в зависимости от личности психолога (психотерапевта) и от его теоретико-прикладных воззрений. А, между тем, такая ситуация создает немалые трудности в рамках практической работы и становится причиной критики практической психологии, в том числе со стороны клиентов. Конечно, субъективную сторону психокоррекции и психотерапии устранить невозможно, и не нужно, однако потребность в формировании максимально целостной структуры работы со сновидениями безусловно является весьма острой.

Синтетический подход к практической работе со сновидениями в рамках психологической помощи

Ранее нами был представлен синтетический подход к использованию сновидений в рамках психологической помощи клиенту ^[4,5].

В рамках этого подхода, основанного на обобщении материалов целого ряда отдельных случаев, мы выделяем семь взаимопересекающихся «сфер» или «уровней» сновидения (в настоявшей работе к изложенным нами ранее «сферам» («уровням») нами добавляется «сфера отношений»). Само сновидение рассматривается нами как «фактическое обращение к тем образам, символам и метафорам, а также состояниям, которые являются наиболее актуальными» для сновидца на момент сновидения ^{[4, c.78]}, и которые, безусловно, могут, в той или иной степени, проявляться в одном и том же сновидении

Перечислим выделяемые нами семь «сфер» («уровней») сновидения:

«Психофизиологическая – на котором происходит прямое воображаемое исполнение желаний «эго» и «проработка» впечатлений, предшествующих погружению в сон ^[11];

Косвенного («символического») исполнения желаний, согласно описанным З. Фрейдом механизмам^[11];

Глубинных межличностных («объектных») отношений, то есть выражение на символическом уровне отношений, связанных с первичными привязанностями, сформированными во внутриутробном периоде, младенческом возрасте и раннем детстве и конституирующими «я» сновидца ^{[17, 18,19,20,21]};

Субличностно-символическая, то есть сфера прямого диалога между различными «субличностями» ^[1,7,8,9];

Символическая, то есть сфера восприятия символов, как «образов, отсылающих нас к такому явлению, которое принадлежит к сфере запредельного и лишь частично описывается на уровне человеческого сознания», но относится к биографической «сфере» личности ^{[2, 3,10,12,13,14,15, 16]};

Символико-архетипическая, то есть сфера восприятия архетипических образов ^{[2, 3,9,10,12,13,14,15, 16]};

Духовная, то есть сфера непосредственно трансцендентной, запредельной реальности ^[1,2,3,4,14].

При этом, используя язык практической психологии, следует еще раз подчеркнуть, что сновидение – это непосредственное обращение к тем образам, символам и метафорам, которые выражают собой наиболее актуальное для сновидца состояние: «сны - отражения состояний, которые пытаются прорваться в реальность» ^{[8, с.53]}, а также некий «месседж», направляемый из бессознательного в сознание ^{[12, с.47]} и диалог (подчас конфликтный) между различными частями личности («субличностями») сновидца.

На основании вышеизложенного можно постулировать и следующий тезис: практически все образы сновидения символизируют собой ту или иную часть личности сновидца, и этот факт следует учитывать при практически любой работе со сновидениям (что, как минимум, позволяет возвращать сновидцу его проекции, в том числе «проекции вовнутрь самого себя»).

Отсюда следует базовая практическая методика работы со сновидением, согласно которой:

а) необходимо определитьведущую «сферу» (или «сферы») сновидения в контексте жизненной ситуации и личности сновидца, а также определить соотношение и взаимосвязь универсальной и «контекстуальной» символики сновидения;

б) понять, какие именно части личности сновидца (зачастую речь идет о подавленных, «теневых» частях) символизируются в сновидении (в том числе и в плане «умалчивания», то есть отсутствия каких-то образов при доминировании их противоположностей). Осмыслить значение появившихся в сновидении символов (опять же, в контексте жизненной ситуации и личности сновидца);

в) обратить внимание на любые элементы диалога или же «указания» на блокировку диалога, односторонность сновидения, попытки самообмана и т.д. в данном сне;

г) произвести толкование, открывающее новые возможности для самопознания, внутриличностного диалога и интеграции личности (при этом в случае возвращения в сновидение интерпретацию клиенту сразу предъявлять не обязательно);

д) в случае необходимости предложить клиенту вернуться в сновидение в режиме «здесь и теперь» (и в ряде случаев начать диалог между «я»-сознанием и персонажами сновидения или совершить иное действие, позволяющее преодолеть некий «барьер»), а затем уже предложить ему интерпретацию;

е) закрепить полученный опыт, интегрировать его целостную структуру психической реальности сновидца (в зависимости от уровня сновидения закрепление может происходить как на «якорно»-символическом уровне, так и на уровне осмысления) после выхода из сновидения.

При этом имеет смысл использовать следующие критерии адекватности работы со сновидением^[4,5]:

· переживание сновидцем чувство «инсайта» (озарения);

· появление у сновидца нового комплекса эмоций, ощущений, мыслей;

· сопротивление, вызывающее новый психический материал, подтверждающий интерпретацию;

· переживаемое сновидцем чувство внутренней интеграции;

· переживаемое клиентом субъективное чувство благополучия и (или) изменения в сторону целостности;

· «автономное» поведение образов из сновидения в момент толкования и (или) при работе со сновидением;

· появление у сновидца новых поведенческих возможностей;

· появление у сновидца новой серии сновидений, продолжающих тему истолкованного сновидения.

Обратимся теперь к примерам практического применения изложенного нами подхода.

Примеры применения синтетического подхода к практической работы со сновидениями в рамках психокоррекции и (или) психотерапии

Случай 1. Работа в сферах косвенного («символического») исполнения желаний и глубинных межличностных («объектных») отношений

Клиент Марина [здесь и далее имена клиентов изменены; клиентом дано разрешение на публикацию относящихся в работе с ним материалов, - прим. авт.] обратилась к автору настоящей работы с запросом на преодоление постоянно переживаемого чувства скуки. Марина поясняла, что страдает от отсутствия эмоций и смысла жизни.

В рамках дистанционной работы Марина ежедневно присылала психологу-консультанту те сновидения, которые смогла запомнить, а консультант предлагал ей интерпретации в соответствии из изложенной выше схемой (интерпретации сопровождались обратной связью со стороны клиента). Работа продолжалась пять лет. По содержанию сновидения менялись следующим образом: если в начале работы материал сновидений относился, прежде всего, к сфере символического исполнения желаний «эго», то со временем (через два-три месяца) сновидения перешли в область глубинных межличностных («объектных») отношений и периодически обращались к более высоким «сферам» («уровням»), особенно в периоды «промежуточной интеграции», когда психика испытывала потребность, так сказать, закрепить достижения нового состояния целостности.

С точки зрения эмоционального состояния Марина от состояния, субъективно переживаемого как «отсутствие эмоций», довольно быстро перешла к пролонгированной эмоциональной лабильности c чередованием состояний «эйфорической» и «депрессивной» направленности и с переживанием глубинных чувств, соотносимых с младенчеством и ранним детством (и соответствующими привязанностями к «объектам»). Это продолжалось на протяжении приблизительно двух лет, после чего эмоциональные «качели» начали выравниваться. Подчеркнем, что интерпретации сновидений делались в контексте психоэмоциональной структуры и психоэмоциональных процессов клиента и потребностей ее развития.

Отметим, что в рамках обозначенного выше периода Марина запоминала и записывала сновидения практически каждое утро. После же выравнивания ее эмоционального состояния и выстраивания ею достаточно зрелых эмоциональных отношений с молодым человеком (мужем), а также субъективно переживаемой психологической сепарации от матери и от отца (а также от объединенной родительской фигуры), сновидения стали запоминаться все реже и реже.

Приведем одно из ключевых сновидений, зафиксированных Мариной приблизительно в середине процесса психологической работы:

«Марина: <…>в последние дни два дня подряд просыпалась со словом "деменция" в голове.

А сегодня уже утром между будильниками приснилось, что я встречаюсь с отцом 😳

При этом, он находится в психиатрической больнице, где раньше работала мама. Я выхожу из кабинете медсестер к нему, параллельно у них спрашиваю, что с ним? Они говорят-шизофрения.

Мы с ним встречаемся, он выглядит молодо, не так, как я его видела в последний раз. Моложе даже чем на фото со свадьбы их с мамой. И он вроде как меня сразу узнал, но никакого сожаления ничего. Вместо этого, он говорит:"Когда моя жена заболела мертвой, где вы валялись?" Говоря о нас с братом. Что-то в этом духе. Потом я спросила, помнит ли он как называл меня в детстве. Назвала. Он погрустнел. Я пошла в сторону, обошла какого-то больного, а потом смотрю, отец словно начал паниковать. И тут в голове-что этот больной опасен. И надо убегать. Больной с интересом посмотрел на меня, И я проснулась.

Но здесь я бы даже и не подумала встретиться и поговорить с этим больным. Бежать хотелось. Рвать и кричать»

Алексей: «Марина, привет! Этот сон говорит о том, что в тебе актуализировалась какая-то детская травма, связанная с отцом и его образом, а также отношениями отца и матери. И там сильнейшие, безумные эмоции. Поэтому тебе и трудно испытывать эмоции и чувства - путь к ним преграждает ужас, от которого хочется рвать и кричать. Это совсем не скучно, а скука - защита. То, что ты смогла соприкоснуться с этим ужасом и осталось живой говорит о том, что ты стала сильнее».

Ближе к концу работы Марине приснился сон, символизирующий ее способность выбирать свой путь в жизни, выходя из «зоны притяжения» родительских фигур:

Марина: Сегодня сон такой снился. Ужас. Будто бы я встречалась не только с Антоном [имя данного и других персонажей представленных в статье сновидений изменено, - прим. авт.], а с кем-то ещё. И вот я сижу с этим кем-то, потом Антон приходит. Я не могу вспомнить, знакомы ли они. Потом думаю, пора сделать выбор. И выбрала Антона. А потом думала, как бы рассказать ему о том, что больше 2 лет я встречалась ещё с одним.

Алексей: Сон, возможно, как раз от детской сексуальности, завязанной на отцовскую фигуру (деда). Ты выбираешь Антона, то есть преодолеваешь власть прошлого».

Сама Марина так оценивает итоги работы: «С Алексеем разговариваем с 2015 года. Обратилась за помощью, поддержкой, когда мне было 23 года, года три как я рассталась с молодым человеком, которого казалось, сильно любила, была недавняя смена работы, и из ответственности была ежемесячная сумма равная половине месячной выплаты по ипотеке (квартира, купленная для меня, по сей день с мамой платим пополам).

Просьба состояла в том, чтоб пояснить мне мое состояние и показать пусти его исправления. Испытывала я тогда постоянное чувство скуки, отсутствие интереса к чему-либо и к кому-либо, угнетало состояние того, что не могла ничего выбрать, слишком много критериев, отсутствие приоритетов, нежелание делать выбор.

После некоторых вопросов, которые, как относились к делу, так и не относились вовсе (как мне казалось, но я понимала, что подтекст есть везде), Алексей предложил мне делиться своими снами и записывать их от руки.

Процесс шел, поначалу было очень обидно, если я забывала сны, хотя они и были яркими и красочными. Потом все стало привычнее, сны запоминались или вспоминались. Алексей пояснил, что все персонажи во сне – это я сама, одежда, ее замена и выбор – мои маски, в которые я наряжаюсь в жизни, животные – мои инстинкты, а еда - энергия.

<…> Перечитав несколько снов и их толкований за 2015 год, я понимаю, что изменилось сейчас.

Тогда я страдала из-за сложности принятия решения. Сейчас это стало легче <…> В момент обращения за помощью я думала, что со мной все не так. На работе туго соображаю (в тот момент она была для меня новой), в жизни себя не могу найти, личной жизни никакой, да и не требуется. Сегодня я многие вещи поняла и приняла: на работе тогда руководство издевалось (дело все же не во мне), с выбором процесс стал намного проще (кстати, встречала людей с такими же «проблемами» с выбором, это позволило мне еще больше успокоиться, что я такая не одна). <…> Кстати, была тесная связь с мамой, возможно, лишняя. Незаметно как-то я от нее «отделилась». Мама продолжает настаивать на некоторых вещах, но если я категорически не хочу, то я говорю об этом прямо, стараясь не поддаваться.

]<…> Возможно из-за того, что сама понимаю, к чему снится то или иное, а может в жизни успокоилась, что не стремлюсь срочно искать проблемы и решения на них.

Сегодня я позволяю себе выражать свои желания. Даже если они не соответствуют времени/месту/достатку/разумности. Со мной могут не согласиться, но я не считаю, что это плохо. Я думаю, что здесь идет принятие себя. Но пока мне кажется, что это лишь начало. Много есть над чем работать.

Случай 2. Работа в сферах косвенного («символического») исполнения желаний и глубинных межличностных («объектных») отношений

Клиент Татьяна обратилась за психологической помощью вследствие постоянно испытываемого чувства пустоты и одиночества, а также неспособности выстраивать личные отношения. В работе с ней интерпретации сновидений играли вспомогательную, но важную роль и были направлены на амплификацию чувств и эмоций, связанных с ранними привязанностями.

В ходе работы интерпретации сновидений помогали Татьяна раз за разом получать доступ к внутреннему ресурсу и преодолевать «теневые» состояния без отщепления и (или) вытеснения их в бессознательное. Кроме того, они способствовали постепенному укреплению ее внутреннюю доминанты надежной привязанности в Другому (реальному человеку во внешнем мире и к репрезентирующему его внутреннему образу («объекту»).

Вот как итоги психологической помощи в контексте работы со сновидениями, описывает Татьяна: «Исследование в области сновидений помогло мне открыть глаза на многие глубинные, подсознательных вещи, которые спрятаны во мне. Алексей Михайлович является в роли переводчика для меня , когда интерпретирует мои сны, а иногда и в роли проводника в «царство подсознания». Благодаря помощи Алексея Михайловича, я смогла лучше понять ситуацию с процессами, связанными с чувством любви и сопричастности, конфликтами и другими аспектами внутри меня. Когда мы разбирали мои сны, мне становилось спокойнее, потому что я понимала , что даже если наяву кажется, что все уже закончено , то подсознание может говорить об обратном. Например в моем сне от 08.04.2019 сначала мне снилось , что мы с Олегом [молодой человек Татьяны, имя изменено, - прим. авт.] едем в метро, я его провожала на работу, но при этом тоже куда-то направлялась. Я понял , что забыла дома какие-то вещи , и подумала, что после того как провожу его , вернусь за ними домой. Потом мне снилось, что мы с ним летим в самолёте. Нам объявляют, что самолёт должен разбиться. Мне стало очень страшно. Мне захотелось сказать Олегу , что я испытываю к нему чувства любви. Я понимала, что больше у меня не будет такой возможности ему в этом признаться! Потом нам объявили, что мы падаем над морем, и, соответственно, если мы наденем спасательные жилеты, то у нас есть шанс выжить. Алексей Михайлович смог обосновать мне , что любовь во мне все же живет , просто доступ к ней заблокирован».

При этом следует еще раз подчеркнуть, что «сферы» («уровни») сновидений (и, в частности, сновидений Татьяны) зачастую смешиваются. Приведем пример сочетания сфер исполнения запретных (инцестуозных) желаний и уровня глубинных «объектных» отношений:

Татьяна: Алексей Михайлович, здравствуйте) мне сегодня такой сон странный снился. Мне вообще в последние дни много всего снится, только , как обычно , запоминаю не очень.. в общем в моем сне я общалась с вами , мы сидели в чьей то квартире , вы спрашивали меня, смогу ли я выносить вашего ребенка. На это я отреагировала, конечно , шоком) я не помню , что я ответила, вроде бы что-то связанное с тем , что я замужняя девушка и т.п. и потом ушла...

Консультант: Привет, Таня! Думаю, так как я - отцовская фигура, то во сне выражаются твои (нормальные для маленькой девочки) инцестуозные желания по отношению к "отцу". Вот эти желания (побуждения) и проявились в сновидении на моем "примере". При этом эти желания - "теневые", и ты прорабатываешь их (а не убегаешь от них) с помощью ядра твоего "я" и сопричастности с Олегом. Таким образом твоя психика проходит через зависимость от отца, и ты обретаешь саму себя в семейных, взрослых отношениях.

Татьяна: Поразительно...а самое интересное, что дальше во сне, я стояла общалась с какими -то девушками , и рядом проходили вы, и мы как ни в чем не бывало с вами обнялись и поцеловались

Консультант: Ну, сон - это же особое пространство. Ты в этом пространстве себя отстояла, зависимость преодолела, а затем выстраиваются новые внутренние отношения с "отцом" (внутренним отцом), который не уничтожается, а занимает новое положение, - здоровое ).

Татьяна: Да, это все очень интересно! Как хорошо, что вы можете мне это все перевести на доступный для меня язык! Это так важно. Потому что я часто просыпаюсь в каком то трансовом состояние после моих снов и вообще не могу понять, что произошло))/

Укрепление позитивной, ресурсной доминанты сопричастности с молодым человеком вопреки постоянным побуждениям к разрушению отношений помогли Татьяне пройти через этап сепарации от матери, что также выразилось в «знаковом» сновидении: «Добрый день , Алексей Михайлович! Вот сон Снилось, что лежала на кровати. Со мной лежали ещё мои родные - Анна, Вася [имена изменена, - прим. авт.], мама и Олег. Я решила встать. Взяв за руку Олега , я предложила ему пойти в другое место, где мы сможем быть с ним одни. Потом я посмотрела на маму, она показала одобрительный жест, покачав головой. Я сказала, что конечно мы имеем право уйти, ведь мы уже почти женаты...и одобрение нам ,по идее , тоже не нужно..»

Ранее же Татьяне приснился сон, выражающий установление прочных, надежных «внутренних» отношений с Другим (в лице Олега), и явно отражающий собой те процессы на младенческом уровне психической реальности, которые происходят на этапе отделения от родительских фигур (материи и отца на различных этапах «спирали» развития) и включения их образов в проявляющееся «я» младенца: «Сначала снилось, что приехал папа. Я с ним долго гуляла по городу. Ходили сначала по одному торговому центру, потом поехали в другой. Общались о жизни. Далее мне снился половой акт, в котором я участвовала ещё с двумя девушками и одним молодым человеком. Я не знала этих людей. Очень близко к себе я их не подпускала. Потом снится, что я нахожусь в комнате , смотрю в боковину зеркала и вижу отражение Олега. Я понимаю, что его сейчас в комнате нет. Мне приходит мысль в голову:" вот это да, зеркало запечатлело душу Олега, его сейчас здесь нет, но я вижу его в зеркале." Мне стало очень спокойно и хорошо , что он всегда со мной. Я начинаю общаться с этим отражением в зеркале. Я кричу ему, что люблю его , прошу чтобы он никогда не оставлял меня! Потом и телесная часть Олега появилась в комнате. Он лежал на кровати. Я испытывала сильное возбуждение, мне очень хотелось прикасаться к нему. я положила голову на его тело».

Данный сон был проинтерпретирован следующим образом: «Сон с половым актом - это сон об интеграции твоей реальности. Две девушки и парень - суть твои полуосознанные и бессознательные психические функции. А сон про Олега выражение закона - мы (наше "я") состоим из тех, кого мы любим, и кто любит нас. Вот ты это пережила в реальности, которая ещё более реальна, чем этот мир. Запечатлей этот сон внутри. Он будет помогать тебе».

Следует учесть, что до приведенного выше сновидения Татьяны она на сознательном уровне отвергала реальность своей надежной привязанности и чувства любви к Олегу, к которому на поведенческом уровне демонстрировала хаотическую привязанность (смесь негативной и избегающей привязанностей). После же истолкования сна она сумела включить осознанное чувство любви в пространство своего сознания, что в существенной степени повысило качество ее жизни и придало ее новые поведенческие возможности.

Случай 3. Работа в субличностно-символической и символической сферах

Теперь рассмотрим характерный пример интерпретации сновидения и работы с ним в режиме «здесь и теперь» в субличностно-символической и символической «сферах» ^{[4, 5]}.

Девушка по имени Руслана находилась к крайне сложной психологической ситуации. На личностном уровне она не принимала себя, испытывала побуждения к суициду, переживала приступы психогенного «удушья». За психологической помощью она обратилась в особенно кризисный период своей жизни.

Работа с Русланой строилась на последовательной поддержке (фактически «нянченье» («nursing»)) ее «я» с применением элементов трансперсональной психотерапии, арт-терапии, телесноориентированного подхода. После нескольких случаев мощного катарсиса, завершающегося приобретением опыта проработки ранее невыносимых эмоций и чувств, Руслана начала достаточно четко запоминать сновидения. В кульминационный момент процесса психологической помощи ей приснился следующий сон:

Сновидица находится в затемненной комнате. Помимо нее там присутствуют большие черные крысы, которые стараются приблизиться к ней, словно стремясь что-то сказать. Сновидица же убегает от них, поднимаясь по груде сложенных вместе ящиков.

В какой-то момент очень большая крыса практически догнала ее, и тогда она обернулась, после чего швырнула к пасть крысе неизвестно откуда появившийся яд. Крыса упала вниз, и сновидица на время почувствовала себя легче, но однако крыса и громко захохотала («мол, ты никуда ты от меня не денешься). Сновидица проснулась с чувством мертвящего ужаса».

Мы интерпретировали сновидение следующим образом:

Крыса – символ жизненной силы сновидицы на физическом уровне (другими словами, речь идет о самой сновидице (части ее «я») в «природном», «животном» состоянии). В образе (состоянии) крысы сновидица пытается пробиться к себе же, к своему же «центральному «я», начать диалог с самой собой. Однако она страшится такого диалога, и пытается уйти все «выше» и «выше» в область «сверхконтроля» и отчужденного от тела сознания (ведь в случае актуализации инстинктивной сферы могут актуализироваться и пугающие чувства и эмоции, в том числе связанные с травматическими воспоминаниями). Тем не менее, «от себя не убежишь»: и жизненная сила все же прорывается в сознание. Тогда сновидица пытается умертвить, задушить себя, «отравить» свое сознание и свое физическое тело, что в «обычной жизни» может результировать в плохом самочувствии, приступах «удушья», суицидальном и аутоагрессивном поведении, различных психосоматических заболеваниях и т.д.

Однако внутренняя воля к жизни все-таки побеждает в Руслане: жизненная сила «просыпается» вместе с ожившей после атаки на нее крысой, чувства и эмоции «размораживаются», и сновидица просыпается в «ужасном» состоянии!»

Истолковав сновидение таким образом (без сообщения Руслане о содержании интерпретации), консультант предложил девушке возвратиться в сновидение и повернуться к крысе лицом, слушая ее с «позиции силы». Первой реакцией Русланы был резкий отказ от возвращения в сон, однако он согласилась на это после того, как психолог успокоил ее, сказав, что будет присутствовать рядом, держать за руку и защищать.

Получив такого поддержку, Руслана в рамках сеанса психологической помощи погрузилась в сновидение (применялась технология «калибровки» соответствующих образов при сосредоточении на них). Вначале она явно испытывала сильнейшую тревогу. Внезапно девушка успокоилась, и на ее лице появилась улыбка. В ее психической реальности произошло следующее: когда Руслана (в качестве «я-сознания»), обернулась к Другому в себе (той части себя, которая символизирует воплощённость в «жизненной силе») и просто начала его (себя) слушать, то начался плодотворный внутренний диалог и, более того, запустился процесс внутренней интеграции. «Крысы» внезапно отступили, уменьшились в размерах, но увеличились в количестве, превратившись в маленьких мышей с огромными ушами. Стены комнаты раздвинулись, и сновидица увидела красивейшую перспективу (вид с холмами на горизонте), испытав прилив чувства радости и ощутив мощнейший прилив энергии.

После этого процесса она начала достаточно быстро меняться как личность, что проявлялось в более высоких, чем раньше, уровнях ее социализации, адаптированности и адаптивности. Более того, данное сновидение стало для нее неким «якорем», к которому она периодически возвращалась за получением ресурса.

Приведем еще один пример ранее описанный в наших работах ^[4,5].

Некой женщине по имени Анна приснилось, что на ее глазах «злой человек», «разбойник» наносит раны ножом «хорошему человеку», кричащему от ужаса. Сновидица вышла из состояния сна, переживая аналогичную эмоцию. В рамках работы с этим сновидением консультант предположил (опять же, не сообщая о своем предположении клиенту), что оно относится к субличностно-символическому уровню. Сновидице было предложено вернуться в сон и организовать «переговоры» между двумя вышеозначенными персонажами. Когда она сделала это, то «разбойник» сразу согласился на такую «беседу», а вот «хороший человек» долго отказывался, но потом все-таки дал согласие поехать на встречу на бронированном лимузине. Когда стороны прибыли, и двери лимузина открылись, то сновидица испытала внутреннее потрясение: произошла как бы вспышка, после чего «добрый человек» и «разбойник» слились в одно целое. После этого женщина почувствовала мощнейший прилив энергии и сделала, по ее словам, за неделю столько дел, сколько не могла сделать полгода. Что же произошло? А произошло следующее.

Она смогла получить доступ к себе самой как к доверчивому, но беспомощному существу («внутреннему ребенку), и к себе же, как охваченной, одержимой обидой, ненавистью сущности (то есть тому же внутреннему ребенку) и выдержать столкновение себя в состоянии базового доверия к миру с собой же, отвергающей это доверие из-за обиды. В результате та энергия, которая уходила на сдерживание замороженных эмоций, вернулась к «центру психики» (по крайней мере, частично и на какое-то время), и сновидица получила новые внутриличностные и поведенческие возможности.

Случай 4. Проявления архетипической и духовной сфер сновидения

В качестве примера приведем сновидение мужчины по имени Василий в возрасте «за сорок», - закоренелого материалиста и, если использовать терминологию так называемой «соционики», - сенсорика. Этот человек страдал от тяжелой болезни и проходил подготовку к опасному хирургическому вмешательству. Испытываемые им боли были столь сильными, что он в буквальном смысле катался по полу. После одного из приступов боли Василий впал в сновидческое состояние. Ему приснилось, что он находится на корабле, плывущем по некому северному морю к скалистому берегу. Из гавани, в которую заплыл корабль, в глубину скал идет узенькое ущелье. Сновидец заходит туда, и после движения по тропинке выходит в красивейшую долину с чудесными фруктовыми деревьями. Сновидец вышел в центр долины и неожиданно ощутил, как его пронизывает солнечный луч, приносящий поистине неземное блаженство («ни женщины, ни алкоголь и в сравнение с этим не идут», – заявил мужчина впоследствии). Затем он проснулся в том же блаженном состоянии, после чего началось достаточно быстрое физическое выздоровление.

Очевидно, что данное сновидение является исцеляющим ^[3] и насыщенным архетипическими образами, такими как корабль, символизирующий некую внутреннюю трансформацию, движение по тропинке вглубь «заветного места», деревья, символизирующие целостность «верха» и «низа», психики и материи и, наконец, нисходящего с небес света, несущем блаженство и здоровье.

В качестве другого примера приведем случай, описанный К.Г. Юнгом к работе «Воспоминания, сновидения, размышления»: «Некий человек, он был теологом, часто видел один и тот же сон. Ему снилось, что он стоит на склоне, а далеко внизу открывается прекрасная долина. Во сне он знал, что там есть озеро, но что-то всегда удерживало его, мешало спуститься. Тем не менее однажды он решился. По мере приближения к озеру ему все больше становилось не по себе. Вдруг легкий порыв ветра прошел по поверхности воды, подняв темную рябь. Он проснулся от ужаса и собственного крика.

Поначалу этот сон казался неясным. Но как теолог он должен был вспомнить это озеро, воды которого покрылись рябью от внезапного ветра, воды которого исцеляли страждущих, — это купальня у Вифсаиды. Ангел спустился на воды, и они обрели целительную силу. Легкий ветер был Духом, что веет, где хочет. Отсюда смертельный страх сновидца — он происходил от неясного присутствия Духа, что живет своей жизнью, и это ощущение чего-то невидимого рядом способно напугать человека до дрожи» ^{[14, ст.152]}.

Наконец, приведем еще один пример, относящийся к практике одного из автора настоящей статьи. Мужчине по имени Павел находящемся в экзистенциальном кризисе, приснился сон, в ходе которого он поднимался по тропинку на высокую гору, где находился красивый храм и там, наверху, испытал чувство благоговения, которое помогло ему выйти из ситуации кризис и получить новый импульс к духовному росту.

Выводы и заключение

На наш взгляд, приведенные выше примеры достаточно убедительно показывают, что предлагаемый нами синтетический подход является вполне «рабочим» и позволяет истолковать и (или) использовать в целях психотерапии или психокоррекции практически любое сновидение, выбрав те «сферы», в которых оно проявляется наиболее полным образом, и при необходимости применив алгоритм работы со сновидениями.

Представленная нами модель свободна от «привязки» к какой-то конкретной психологической или психотерапевтической школе, используя, при этом достижения каждой из них без явных противоречий в рамках отдельного случая. Кроме того, она позволяет использовать универсальную символику сновидения (включая обращение к архетипическим образом), одновременно учитывая его индивидуальный контекст.

Конечно, речь идет только о начале апробирования этого подхода, и в дальнейшем, безусловно, потребуются дополнительные исследования в соответствующем направлении, однако на данном этапе предлагаемый нами подход, на наш взгляд, доказывает свою эффективность.