К вопросу об истории формирования санитарной и природоохранной деятельности в России в XVIII в.

Бабинцева Екатерина Алексеевна кандидат исторических наук Старший преподаватель, кафедра иностранных языков факультета гуманитарных и социальных наук, Российский университет дружбы народов (РУДН) 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10/2, каб. 502 Babintseva Ekaterina Alekseevna PhD in History Senior Educator, the department of Foreign Languages, the faculty of Humanities and Social Sciences, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10/2, kab. 502 babintseva-ea@rudn.ru Другие публикации этого автора

Пономаренко Людмила Васильевна доктор исторических наук д. истор. наук, профессор, кафедра Теории и истории международных отношений, Российский университет дружбы народов (РУДН) 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10/2, оф. 516 Ponomarenko Lyudmila Vasil'evna Doctor of History Vice-Dean of the faculty of Humanities and Social Sciences, Peoples' Friendship University of Russia; Professor, the department of Theory and History of International Relations, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10/2, of. 516 ponomarenko-lv@rudn.ru

В контексте истории экологического развития Российского государства редко затрагивается вопрос санитарно-эпидемиологического влияния на состояние природы. Между тем, необходимо подчеркнуть прямую зависимость благополучия окружающей среды, флоры и фауны от соблюдения санитарно-эпидемиологических и гигиенических норм, состояния и своевременной дезинфекции канализационных систем, поддержания качества питьевой воды, следования регламентированным правилам захоронения и утилизации отходов быта, а также от своевременной оценки заболеваний, опасных для человека и разных видов живых организмов. Таким образом, эффективность природоохранных исследований определяет их комплексный характер в совокупности с вышеупомянутыми науками об экологии человека и его окружающей среды. Различие в моментах популяризации наук об экологии и санитарии объясняет тот факт, что пик их развития приходится на разные периоды времени. Повышение внимания к экологическим наукам фиксируется только во второй половине XX в., в то время как санитарно-эпидемиологическая деятельность получает свое развитие уже с конца XIX в. Происходит это в связи с процессом урбанизации и оттоком жителей в городскую среду, промышленным переворотом, а позднее с военными действиями, актуализировавшими необходимость медико-санитарного обслуживания в нестерильных условиях. Основой санитарной деятельности на территории современной столицы принято считать организацию первой Московской санитарной станции в 1891 г. врачом-гигиенистом Ф.Ф. Эрисманом – одним из основоположников санитарной и гигиенической науки. Следует подчеркнуть, что разработкой аналогичных вопросов занимались в большинстве своем ученые, имеющие отношение к медицинской, санитарно-эпидемиологической и ветеринарным областям науки. Анализ экоориентированных, связанных с окружающей средой и санитарией аспектов в контексте исторического развития – путь комплексного раскрытия проблемы с точки зрения процесса законотворчества в указанных сферах и особенностей исторического процесса, влиявших на вызовы времени и приоритеты государства.

Немаловажно упомянуть и тот факт, что само понятие «окружающая среда» в контексте социума употребляется не только применительно к натуральным объектам природы. Как заметил советский эколог Н.Ф. Реймерс, заимствованный преимущественно из английского и немецкого языков термин «окружающая среда» является некорректным в российской науке, так как в русском языке слово «окружающей» подразумевает определения «окружающий кого?» ^{[1, с. 13]}. Под окружающей средой человека, несущей наиболее вредоносный потенциал для среды естественной, следует понимать совокупность городских систем и объектов, относящихся к полю изучения урбанистики.

Следует отметить, что первые простые канализационные системы стали появляться в России еще в XII в. По данным, полученным после раскопок в Новгороде на Ярославском дворище был обнаружен канал, предположительно несший дренажные функции, датированный указанным веком ^{[2, с. 107-126]}. Приблизительно с XIII-XIV вв. были известны водосточные системы, находки в верхних временных пластах указывают на то, что их количество постепенно возрастало при разных типах построек. В XVII в. обнаружены конструкции для транспортировки снега в канализационные стоки. Крупный водоотводный канал появился уже лишь в 1775 г. и был связан с крупной перепланировкой Москвы. ^[3]

Еще в период правления Петра I принимались меры по поддержанию порядка во дворах и на дорогах. Так, в 1712 г. специальным указом назначались десятские, контролировавшие состояние чистоты на главных улицах. Вводился категорический запрет на сброс нечистот в реки, в том числе в Москву-реку, являвшуюся одним из основных источников питьевой воды для города. ^{[4, с. 820]}

Импульсом для активизации серьезных законодательных санитарных мер и перепланировки стала крупная эпидемия чумы, разгоревшаяся в 1770-1772 гг. во время русско-турецкой войны и повлекшая за собой крупный социальный и политический кризис. Отмечается, что источник заражения остался неопределенным, однако очевидным оказался тот факт, что эпидемия развивалась среди российских военных частей. 19 сентября 1770 г. по указанию Екатерины II в Серпухове была учреждена застава для перехвата зараженных по пути в Москву. Ряд мер по осмотру населения и утилизации вещей больных не привел к успеху, так как помимо путей возвращения военнослужащих существовали и другие дороги в Москву и Санкт-Петербург. ^{[5, c. 133]}

Именно в связи с событиями эпидемии и чумного бунта были приняты меры законодательного урегулирования вопроса. Екатерина II издает ряд указов, регламентирующих порядок поведения населения в ходе борьбы с заражением. Так, специальным указом были урегулированы специфический порядок захоронения умерших от болезни во избежание распространения чумы ^{[6, с. 298]}, а также строго обозначено ограничение присутствия в общественных местах с целью минимизации контактов здоровых людей с носителями болезни ^{[4, с. 299]}, закрывались общественные бани в связи с опасностью распространение инфекции. Особенно важно отметить, что реализация всех мер здравоохранения и санитарно-эпидемиологической сферы в XVIII в. происходила не только при крупной поддержке медицинских работников в лице представителей Медицинской конторы, как это происходило во время вспышек болезни во второй половине XVII в. Активную поддержку по размещению на карантины и в сопутствующих вопросах оказывали Мануфактур-коллегия и церковь. Однако, при Екатерине II, под ее строгим контролем, большая часть мер по противостоянию чуме, поддержанию условий изоляции, информированию населения о противодействии болезни, захоронению зараженных реализовывались за счет Московской полицмейстерской канцелярии. ^{[8, с. 65]} Согласно именному указу от 20 августа 1771 г. формировался специальный батальон из людей с жалованьем и гарантированным провизионным обеспечением в случае изъявления желания проходить службу. ^{[9, с. 300]} Очевидно, что огромное количество добровольцев подвергалось риску и погибало в результате постоянного контакта с больными.

В связи с обострением внутригосударственной обстановки в России на фоне военных действий, давлением на население, уничтожением имущества больных и умерших, ограничением свободы передвижения и слухов о намеренном устранении бездомных граждан, нарастало противостояние населения, обернувшееся двухдневным восстанием с 15 по 17 сентября 1771 г. Подавление бунта не прошло бесследно, вызвав новую вспышку заболеваемости в местах массового выхода рабочих фабрик и крестьянского люда.

В 1772 г. наблюдается положительная динамика и затухание очагов чумы. Согласно указанию императрицы, полицмейстерами были получены полномочия для противодействия мародерам, расхищавшим могилы убитых эпидемией и захороненным граждан. ^{[10, с. 581]} По специальному указанию Комиссией по предохранению и врачеванию была проведена заключительная очистка города, организовано семь крупных кладбищ на выгонных землях. ^{[7, с. 49-50]} В целях окончательного искоренения болезни правоохранители исполняли указание по сожжению дворов погибших жителей, что вместе с пожарами 1770 и 1773 гг. привело к образованию незадействованных пустырей. Наличие пустого пространства стало поводом для перепланировки и благоустройства городской среды. ^{[8, с. 68]}

Отдельное внимание после эпидемии уделялось городскому водоснабжению. По причине массовых захоронений и попадания нечистот в источники питьевой воды московские реки Яуза и Неглинная, остававшиеся единственными источниками питьевой воды для горожан. Именно в результате перепланировки и эпидемии, контрольные мероприятия по которым продолжились вплоть до 1775 г., затем сменившись профилактическими, в 1779 г. указанием Екатерины II было начато строительство первого московского водопровода с питьевыми водами из мытищенских ключей. Данный процесс стал важным шагом к оздоровлению водных ресурсов и окружающей среды в прилегающих регионах в целом.

Порядок работы правоохранительных органов и Министерства внутренних дел в функционировании врачебно-санитарных организаций остался вплоть до XIX в., когда начали появляться первые городские общественные санитарные организации. Именно этот период времени принято выделять как время зарождения современного Управления Роспотребнадзора по городу Москве и в целом врачебно-санитарного дела. В начале XIX в. санитарная сфера контроля находилась под контролем Медицинского департамента Министерства полиции. С 1826 г. вся отрасль перешла в ведение Министерства внутренних дел. ^[11]

Важно отметить, что период эпидемии чумы неизбежно наносил удар по фауне пораженного региона. В частности, крупные потери несли крестьянские скотоводческие хозяйства. Вплоть до XIX в. основные методы противодействия инфекции заключались в превентивных мерах по распространению путем изоляции пораженных регионов и жесткого карантина. Однако, активно применялись и меры постфактум, заключающиеся в обеззараживании пораженных территорий охлаждением, умерщвлении скота, находящегося в поле подозрения или полным сожжением как земельных участков, так и останков. ^{[12, c. 397-400]} Все меры касательно скотобойного режима, так или иначе исходили из торговли и вопросов поддержания качества продукции. Одним из первых еще в период правления Петра I был выпущен указ, предписывавшей территориальное отделение мест убоя скота от торговых площадок и рыночных площадей. Следует предположить, что помимо поддержания приемлемой в гигиеническом плане обстановки на улице и освоения норм хранения товара вдали от портящихся остатков, упор делался на сокращение пищевых остатков, привлекательных для грызунов, зачастую и являвшихся разносчиками чумы. Помимо норм дислокации устанавливались приемлемые сроки и время торговли мясом, а также назначались специальные должностные лица, контролировавшие состояние скота. Позднее при скотобойнях учреждались специальные ветеринарные организации, занимавшиеся специализированной диагностикой состояния скота. ^{[13, с. 65-66]}

В XVIII в. контроль за мясной и молочной продукцией был усилен не только в центральных регионах, но и на территориях, отдаленных от столицы в целях профилактики и избегания новой вспышки эпидемии. В XIX в. наравне с отсутствием достаточного для реализации всех необходимых мер технического оборудования и специалистов, отмечался рост обмена опытом и научных связей в сфере ветеринарии и диагностики заболеваний домашнего скота. ^{[14, с. 62]} Хотя в XIX в. отмечалась недостаточность уровня надзорных функций на производстве мяса, фиксировались регулярные проверки охлажденной и замороженной продукции, в 1894 г. на примере Орловской губернии зафиксированы не только нормы вакцинации против инфекций, поражающий скот, а специальные постановления, регламентировавшие санитарно-эпидемиологические и ветеринарные тонкости. К примеру, обязательную инспекцию внутренностей туши, наиболее подверженных заболеваниям и ускоряющим разложение мясной продукции. ^[15]

Таким образом, несмотря на то, что в государствах на территории Европы значительно раньше началось формирование санитарно-эпидемиологической деятельности, как на территории России, так и за рубежом прослеживается аналогия ее становления. Сооружения, еще в XII в. возводимые в России для поддержания гигиены, напротив, несут в себе информацию о более раннем прогрессе в рассматриваемом направлении. Как за границей, так и на территории России импульсом к срочному внедрению санитарного законодательства становится эпидемия, неизбежная при актуальном для рассматриваемого периода уровня защиты. Именно в условиях критической санитарной опасности и политического напряжения были созданы первоосновы структурных подразделений и законодательных актов, на базе которых в будущем получил развитие современный образ контроля и надзора в данной отрасли. Также, допустимо считать периодом становления санитарно-эпидемиологической сферы не только период деятельности основоположников данной науки. В качестве базисного периода возможно расценивать более ранний этап исторического развития, охватывающий непосредственно события, связанные с законотворчеством, внедрением технических средств, проведением специализированных мероприятий, а также обновлением государственных структур в связи с актуальными вызовами времени.