Изменения в политике предоставления британской помощи белым силам в Сибири и на Юге России в июле 1919 г. и их причины (на основе протокола заседания Военного Кабинета министров от 25 июля 1919 г.)

Миронюк Сергей Алексеевич кандидат исторических наук Ассистент, кафедра истории, Институт экономики и управления АПК, Российский государственный аграрный университет - МСХА имени К.А. Тимирязева 127550, Россия, г. Москва, ул. Тимирязевская, 49 Mironiuk Sergei PhD in History Assistant Lecturer, Department of History, Institute of Economics and Management in Agribusiness, Russian Timiryazev State Agrarian University 127550, Russia, Moscow, ul. Timiryazevskaya, 49 privetsergey95@mail.ru Другие публикации этого автора

Интервенция стран Антанты и их союзников в Россию – в прямом смысле сложный феномен в российской истории, поскольку она не ограничивалась только вторжением иностранных вооруженных сил на территорию бывшей Российской империи, но была многовекторным процессом, включавшим продвижение политических проектов путем заговоров и переворотов, оказание помощи вовлеченным в конфликт сторонам, так как завоевать, а тем более оккупировать, огромное государство с суровым климатом было для армий, состоящих из людей, выросших в более мягком климате, практически неразрешимой задачей. Кроме того, иностранные армии, в том числе британская, не желали воевать в России, и в этой связи возникало огромное желание привлечь к операции в России как пленных чехословаков, так и внутрироссийскую «оппозицию» – в основном белые войска.

Иностранная помощь путем усиления одной из воющих сторон – значимый фактор затягивания внутреннего противостояния, когда «170 миллионов жителей России вступили в полосу гражданской войны, включающей в себя все зверства, до которых способен пасть человек» ^{[1, с. 462]}. Интервенция способствовала отторжению от России значительных территорий и созданию барьера враждебных государств на ее границах. Несмотря на то, что от этих событий нас отделяет более 100 лет, изучение интервенции и сейчас представляет как научный, так и общественный интерес, поскольку актуальными остаются не только последствия этого вмешательства, но и инструменты его осуществления.

Одним из таких инструментов было оказание иностранной помощи белым силам. Значительная роль в предоставлении такой помощи принадлежала Британии. Как отмечает Н. Е. Быстрова, «…история военного участия союзников в российской Гражданской войне – в основном это история участия в ней Великобритании, которая несла основные расходы на помощь белым войскам» ^{[2, с. 225]}. Соглашаясь с этим утверждением, заметим, что роль Британии в интервенции не определялась только ее денежными вливаниями, которые, конечно, имели большое значение, но лишь в сочетании с другими инструментами: политическим и дипломатическим участием в планировании, согласовании и осуществлении интервенции.

Историография интервенции обширна. Однако, что касается непосредственно вопросов оказания Соединенным Королевством помощи белым силам, то они рассматривались советскими, российскими и зарубежными историками в рамках собственных тем, а не как самостоятельное направление исследований. Это обстоятельство не позволило подробно и комплексно проанализировать сущность, причины и механизмы ее предоставления, включая лоббирование и согласование в правительстве. Среди авторов, в определенных ракурсах затронувших в своих работах вопросы британской помощи белым армиям, необходимо выделить А. И. Уткина, Н. Е. Быстрову, Ф. Д. Волкова, Н. Г. Думову, В. Г. Трухановского, Л. Г. Новикову, Дж. Кеннана и Р. Ульмана ^[1-9]. Отдельного упоминания заслуживает монография «Интервенция на Северо-Западе России в 1917-1920 гг.» под редакцией В. А. Шишкина ^[10].

Объектом исследования в настоящей работе являются изменения в британской политике выделения помощи белым силам в Сибири и на Юге России в июле 1919 г. и их причины, а предметом – сведения по этим вопросам, содержащиеся в протоколе заседания британского Военного Кабинета министров от 25 июля 1919 г.

Цель настоящей работы – выявление изменений в политике предоставления британской помощи белым силам в Сибири и на Юге России в июле 1919 г. и их причин на основе ранее неисследованных документов британского правительства.

Основные источники, использованные в настоящей работе: протоколы заседаний Кабинета министров Соединенного Королевства от 25 и 29 июля 1919 г.; меморандумы начальника Имперского Генерального штаба Г. Вильсона «Наша текущая и будущая военная политика в России» от 13 ноября 1918 г., государственного секретаря по военным делам У. Черчилля «Военная ситуация в России» от 22 июля 1919 г. и государственного секретаря по иностранным делам Дж. Н. Керзона «Сибирь» от 20 декабря 1919 г.; письмо ЦК РКП(б) к организациям партии «Все на борьбу с Деникиным!» от 9 июля 1919 г.; источники личного происхождения (мемуары П. Н. Врангеля, Г. К. Гинса, А. И. Деникина, У. Черчилля и дневник А. П. Будберга) ^[11-21].

Новизна работы состоит в комплексном характере исследования изменений в политике предоставления британской помощи белым силам в Сибири и на Юге России в июле 1919 г. и их причин на основе протокола заседания Военного Кабинета министров от 25 июля 1919 г. и других используемых впервые в контексте темы документов из Национального архива Соединенного Королевства.

При написании работы использовались нарративный и сравнительный исследовательские методы. Нарративный метод применялся исходя из необходимости подробного описания протоколов заседаний Кабинета от 25 июля и в меньшей степени – 29 июля 1919 г. Сравнительный метод использовался для сопоставления данных, содержащихся в перечисленных документах как между собой, так и с источниками личного происхождения.

В условиях военного времени британское правительство оправдывало военную операцию в России необходимостью противостояния Германии, имея в виду не позволить противнику получать помощь из России живой силой и поставками, не допустить их переброску с Русского фронта на другие фронты и предотвратить получение Германией преобладающего влияния в русских делах после войны ^{[13, p. 22]}. Белые были одной из сил, которая могла бы внести свой вклад в достижение этих целей. Однако после подписания 28 июня 1919 г. Версальского договора правительству Соединенного Королевства становилось все труднее объяснить британцам продолжающуюся помощь белым армиям в обстановке социальной напряженности в своей стране. Это было связано с нарастающими требованиями со стороны общества прекратить вмешательство в российские дела и вернуть солдат на родину. «Связывая задержку демобилизации с ростом интервенции в Советскую Россию, солдаты требовали вывода английских войск из Советской страны, прекращения интервенции» ^{[3, с. 135]}. В 1919 г. в Британии отмечались активизация демонстраций в защиту и поддержку революции в России и забастовочного движения ^{[3, с. 130-135]}. «Большой размах среди рабочих приобрело движение “Руки прочь от России!”» ^{[4, с. 99]}.

Драматические события происходили и в России. В июле 1919 г. в ходе Гражданской войны ускорялись одновременно два полярных процесса: отступление армий Колчака с территории Урала и расширение занятых армиями Деникина территорий на Юге России, что позволило ему объявить о дальнейших планах наступления. В известной «Московской директиве», зачитанной Деникиным 3 июля 1919 г. в Царицыне, говорилось, что конечной целью объявленной операции является захват Москвы ^{[17, с. 205-206]}. Эти обстоятельства не могли не повлиять на британскую политику в России. Член правительства Колчака Г. К. Гинс отмечал: «Внешнюю политику делала армия. От нее зависели и размеры, и последовательность помощи союзников» ^{[18, c. 305]}». Похожую точку зрения имел и Деникин: «…колебания английской политики находились в большой зависимости от успехов или неудач на белых фронтах…» ^{[19, с. 1005]}. В условиях поражения Колчака и начатого Деникиным наступления шансы последнего на иностранную помощь возрастали. Это хорошо понимали и в Москве. 9 июля было опубликовано письмо ЦК РКП(б) к организациям партии «Все на борьбу с Деникиным!», в котором указывалось: «Теперь заграничные капиталисты делают отчаянную попытку восстановить иго капитала посредством нашествия Деникина, которому они, как некогда и Колчаку, оказали помощь офицерами, снабжением, снарядами, танками и т. д. и т. п.» ^[16]. Вместе с тем для британского правительства вопрос о помощи белым армиям, в частности Деникину, оставался открытым, и его возможное решение допускало различные варианты.

Способы урегулирования этих и ряда других связанных проблем подробно обсуждались на заседании правительства 25 июля 1919 г. в рамках вопроса «Ситуация в России». В ходе заседания, в частности, обсуждались целесообразность и возможности оказания помощи армиям Колчака и Деникина, включая формы и источники ее предоставления. В обсуждении приняли участие государственный секретарь по военным делам У. Черчилль, премьер-министр Д. Ллойд Джордж, на тот момент исполняющий обязанности государственного секретаря по иностранным делам Дж. Н. Керзон, канцлер Казначейства О. Чемберлен, председатель Совета по образованию Г. Фишер, председатель Совета по торговле О. Геддес, министр здравоохранения К. Эддисон, первый лорд Адмиралтейства У. Лонг и член парламента Н. Барнс. Широкий состав выступивших говорит о стремлении британского правительства рассмотреть этот вопрос всесторонне и комплексно, выяснив мнение всех заинтересованных ведомств, включая социальные.

Основой для обсуждения вопроса о помощи белым силам в Сибири и на Юге России стал меморандум Черчилля «Военная ситуация в России», датированный 22 июля, c приложенными к нему краткими записками самого Черчилля и начальника Имперского Генерального штаба Г. Вильсона. В меморандуме содержались следующие соображения относительно помощи белым силам в указанных регионах: вывести британские войска из Сибири и сократить миссию А. Нокса; начать вывод войск с Кавказа 15 августа 1919 г., к этому времени передав Каспийский флот Деникину; до окончания летней кампании сосредоточить максимум усилий на оказании помощи Деникину людьми, деньгами и материалами ^{[14, p. 285]}.

В меморандуме был сделан акцент на помощь белым силам Юга России. Подчеркивалось, что главнокомандующему армии Юга необходимо было предложить жителям освобожденных районов лучшие условия жизни, чем при большевиках, иначе со временем столкнется с враждебностью в тылу, как это показывал опыт Колчака. Ему было необходимо восстановить и поддерживать железные дороги. Без этого невозможно ни управлять, ни содержать свои войска. В этих целях Деникину необходима союзническая помощь в виде кредита и товаров. Было отмечено, что на рассмотрении Кабинета министров находится предложение о предоставлении Деникину британского кредита в размере 2 млн фунтов стерлингов на покупку продовольствия и предметов первой необходимости для обмена на зерно у крестьян. В документе отмечалось, что, если он сможет продолжить наступление, то это должно привести к массовому уходу большевиков с Урала, что облегчит положение белых сил в Сибири. «С военной точки зрения, таким образом, это та область, в которой любая британская помощь, которая может быть оказана, будет наиболее выгодно применена…» ^{[14, p. 284]}.

Необходимость оказания помощи силам Деникина еще более категорично поддержал Г. Вильсон. В вышеупомянутой записке он писал: «Суть наших рекомендаций состоит в том, что мы должны прекратить наши военные усилия на всех фронтах, кроме Юга России, с целью сосредоточения всех имеющихся ресурсов для помощи Деникину <…> …там наша помощь, если она будет оказана в полной мере, может помочь повернуть чашу весов» ^{[14, p. 281]}. О помощи Колчаку и его силам в этой, по существу, резюмирующей записке Генерального штаба не упоминается.

В прениях первым выступил Черчилль, который все же коснулся вопросов возможной помощи Колчаку. По его мнению, дальнейшую помощь Сибирскому фронту должны оказать США и Япония, и, соответственно, необходимо приложить все возможные усилия, чтобы заставить их это делать. Одновременно Британия могла бы сосредоточить все свои усилия на помощи Деникину. Черчилль просил Кабинет согласовать фиксированную сумму для финансирования затрат на эти цели.

Ллойд Джордж, согласившись с позицией, изложенной в меморандуме, отметил, что этот документ не затрагивал важный политический аспект. Этот аспект касался консультационно-политической помощи: «…неудача адмирала Колчака на самом деле носила отчасти политический характер. У него не было опытных политиков, чтобы помочь ему, и в результате он настроил против себя огромное количество людей, которые изначально поддерживали его» ^{[11, p. 63]}. Премьер-министр дал положительную оценку успехам Деникина, который «освободил территорию» с населением 60 млн человек, хотя эта цифра, возможно, неточна. Он отметил, что Деникин безотносительно того, сможет ли он победить большевиков или нет, «…мог бы, если его поддержать, сохранить очень важную для нас территорию, свободной от них» ^{[11, p. 63]}. Это фраза говорит о том, что Ллойд Джордж не был уверен в успехе дальнейшего продвижения деникинцев к Москве и ее захвате. Он опасался, что с Деникиным произойдет то же, что и с Колчаком: деникинские офицеры «передерутся», и последствия не заставят себя ждать. Премьер считал, что Деникин окружен реакционерами и, возможно, будет побежден не большевистскими армиями, стоящими перед ним, а силами, находящимися у него за спиной.

Премьеру возразил Керзон, отметив, что реакционеры в окружении Колчака были сильнее, чем в окружении Деникина. «Более того, генерал Деникин сильный человек с широкими взглядами» ^{[11, p. 64]}. Последняя фраза косвенно указывает на невысокое мнение Керзона о Колчаке.

В контексте высказанной премьер-министром мысли о том, что одной из причин поражения Колчака было отсутствие опытных политиков в его окружении, Черчилль высказался за назначение британского Верховного комиссара при штабе Деникина. Он отметил, что британское представительство должно осуществлять функции преимущественно политического характера, но в его в составе должны быть военные. Далее Черчилль поднял вопрос о торговле, заявив, что «…он не видит причин, чтобы мы не развивали торговлю на территориях, занятых силами генерала Деникина» ^{[11, p. 64]}. Последнее высказывание оживило дальнейшую дискуссию и несколько поменяло ее вектор.

Премьер-министр поинтересовался, почему для торговли требуется упомянутая в меморандуме «значительная сумма» – 2 млн фунтов стерлингов. Он понимал, что для фрахтования судов, например, требуются деньги, но, что касается рассматриваемого вопроса, то Юг России был одной из богатейших территорий в Европе и обладал большим количеством сырья. Канцлер Казначейства пояснил, что Черчилль просит 2 млн фунтов стерлингов «…для того, чтобы развивать торговлю на Юге России» ^{[11, p. 64.]}. Черчилль в свою очередь объяснил, что «…крестьяне не отдадут сырье, если не получат что-нибудь взамен, что является основой для проведения операций по бартеру» ^{[11, p. 64]}. Таким образом, озвучив премьер-министру, председателю Совета по торговле, канцлеру Казначейства и другим членам правительства поучение о расчетах по бартеру, Черчилль ушел от ответа на прямой вопрос, зачем нужна огромная сумма – 2 млн фунтов стерлингов, – ограничившись емкой формулировкой «на развитие».

Лорд Керзон снова вернулся к политической составляющей помощи белым силам. Он считал необходимым направить политического советника непосредственно Деникину. «Очень желательно, чтобы этот сотрудник находился в тесном контакте с аналогичным политическим представителем в штабе генерала Деникина» ^{[11, p. 64]}. По сути, Керзон предложил двойной контроль за действиями Деникина, отметив нежелательность проведения им каких-либо операций против государств к югу от Кавказского хребта. Председатель Совета по образованию Фишер поинтересовался, будет ли входить в обязанности советника наблюдение за британскими поставками, чтобы они не были растрачены впустую. Черчилль сказал, что этот вопрос находится в ведении другого человека, который был направлен к Деникину в этих целях.

Следующим взял слово канцлер Казначейства Чемберлен. Он поставил конкретные вопросы о том, какие денежные суммы будут задействованы и какие перспективы у Деникина. Канцлер предположил, что результат проводимых Деникиным операций в значительной степени будет зависеть от того, что случится с Колчаком. Если армия Колчака потерпит полный крах, то дополнительные силы будут направлены против Деникина. Кроме того, Чемберлен хотел бы знать, какова вероятность помощи Колчаку со стороны США и Японии, о которой говорил Черчилль. Лично он не верил, что американцы пожелают это сделать. «Мы уже оплатили примерно четверть или пятую часть расходов адмирала Колчака, что являлось нашей согласованной долей, и теперь нас просят сделать больше, так как французы, американцы и итальянцы практически ничего не делали» ^{[11, p. 64]}. Он сказал, что, если США не готовы помочь Колчаку, то его армия окончательно развалится. Чемберлен также отметил, что, как он понимает, Генеральный штаб допускает возможность того, что Деникин может не достигнуть каких-то решающих результатов до зимы, и в этом случае много русских людей столкнется с голодом, результаты которого невозможно оценить, «…и нам, возможно, придется кормить это население» ^{[11, p. 64]}. Канцлер Казначейства очень сомневался в способности сделать это из-за недостатка денежных ресурсов и транспортных возможностей. «Если США не будут готовы найти деньги, которые не увеличили бы нашу уже имеющуюся перед ними задолженность, положение будет очень трудным» ^{[11, p. 64]}. Канцлер заключил, что в 1920 г. выбор будет делаться между тем, чтобы сделать гораздо больше, чем в прошлом, или прекратить все военные усилия в России и что с учетом других обязательств Британии задача расширения помощи белым только силами Соединенного Королевства безнадежна.

Председатель Совета по образованию Фишер в пространной, пафосной речи по существу вопроса отметил, что Россия представляется ему страной, которая «…находится в начале великой сцены преобразования» ^{[11, p. 64]}. Он полагал, что крестьяне, получившие землю в результате революции, будут на стороне правительства большевиков, а не Колчака или Деникина. Военные операции в России не принесли никакой пользы – поэтому большевики могли говорить, что «…священная земля России осквернена англичанами, американцами и японцами» ^{[11, p. 65]}. В этих обстоятельствах в интересах Британии, скорее, вывод войск, чем продолжение активной помощи антибольшевистским силам. В протоколе заседания отмечено, что Фишер разъяснил свою позицию следующим образом: «…мы пытались помочь антибольшевистским силам, но они подвели нас, во всяком случае в Сибири, и он считает, что было бы желательно полностью прекратить активную интервенцию, разве что мы будем готовы сделать значительно больше, чем мы сделали в прошлом. Однако лично он против последнего соображения» ^{[11, p. 65]}.

Председатель Совета по торговле Геддес затронул вопросы торгово-финансовой составляющей помощи Деникину. Он не верил, что Соединенное Королевство в состоянии развивать торговлю на территориях, оккупированных Деникиным. Такая торговля могла быть только односторонней, и ее развитие невозможно без британского кредита. Геддес считал, что «Аванс в размере двух миллионов не является достаточной суммой для немедленного восстановления экономического процветания населения» ^{[11, p. 65]}. Для реализации этих целей фактически необходимо около 300 млн фунтов стерлингов. Геддес заключил, что у правительства нет возможности развивать чисто кредитную торговлю на территориях, оккупированных деникинскими армиями, и, с экономической точки зрения, он бы рекомендовал Кабинету «…тщательно продумать, желательно ли выбрасывать хорошие деньги…» ^{[11, p. 65]}.

Министр здравоохранения Эддисон акцентировался на социально-политических проблемах, связанных с помощью белым силам. Он сказал, что рекомендация Генерального штаба о помощи белым на Юге не будет поддержана британцами, которые не понимают причин британских операций в России, и эта политика вызывает у них вражду. Поэтому правительству зададут вопрос, почему Британия вмешивается в дела России. «Правильный ответ был бы, чтобы установить стабильное правительство; но нельзя давать этот ответ, так как сразу было бы сказано, что мы поддерживаем реакционное правительство» ^{[11, p. 65]}. Заключая, Эддисон выразил мнение, что в скором времени Британия перестанет оказывать поддержку Деникину.

Первый лорд Адмиралтейства Лонг согласился с мнениями Фишера, Геддеса и Эддисона. Он особо отметил, что Эддисон был прав относительно враждебных чувств, преобладавших в Соединенном Королевстве относительно операций в России. Он аргументировал тем, что все документы по этому вопросу, которые он читал, подтверждали этот тезис.

Последним выступил член парламента Барнс. Он констатировал, что настало время окончательно решить, какой должна быть британская политика в России с учетом имеющихся ресурсов и настроений населения Соединенного Королевства. Он не сомневался, что оценка текущей политики среди социалистов и лейбористов сводилась к тому, что правительство осуществляло «капиталистическую политику» не без личной заинтересованности.

Решение по рассмотренным вопросам было принято на заседании Кабинета 29 июля. В нем зафиксировано, что помощь Деникину следует продолжать по тем же направлениям, что и ранее; Керзону предписывалось организовать прикомандирование политического представителя к Деникину и подготовить для рассмотрения Кабинетом проект депеши союзникам о проведении согласованной политики в отношении России; Военному министерству, Адмиралтейству, Казначейству, Министерству авиации, Министерству судоходства, Министерству вооружений, Совету по торговле и Министерству продовольствия подготовить цифры для включения в проект депеши Керзона, чтобы показать расходы Британии в России ^{[12, p. 80]}. Кроме того, Керзон взял обязательство принять меры, чтобы полковник Мак-Элпайн, представитель Высшего экономического совета на Юге России, ни в коем случае не давал «…никаких обещаний, влекущих за собой расходы британского правительства» ^{[12, p. 80]}.

Как следует из обсуждения 25 июля и решения от 29 июля, вопрос об эффективности расходов британских ведомств на операции в России стоял перед Соединенным Королевством очень остро и был трудноразрешимым без существенного финансового участия союзников, которые, однако, также не торопились тратиться. Это обстоятельство порождало пессимизм относительно целесообразности увеличения и даже предоставления помощи белым вообще. Это явственно проявилось в прениях, в которых практически каждый из выступавших с точки зрения своего ведомства критиковал и не поддержал идею наращивания помощи. В конце заседания 25 июля даже Черчилль допустил, что антибольшевистское движение может рухнуть в течение ближайших нескольких месяцев.

Удивительно, но факт, что в день принятия упомянутого решения – 29 июля – в Омске состоялось совместное заседание министров омского правительства и союзных комиссаров по вопросу разверстки между союзниками помощи Колчаку. На этом заседании начальник Английской военной миссии А. Нокс резко заявил, что омскому правительству не стоит помогать, так как большая часть оказываемой материальной помощи становится достоянием красных. Как отмечал в своем дневнике военный министр этого правительства А. П. Будберг, «…мы сидели в очень жалком положении бедных родственников персидской категории, ожидающих решения своей участи. <…>. С нами все беседуют и нас щупают, а через полтора месяца зима, и у нас нет ничего суконного <…> и теперь близко к тому, чтобы очутиться в самом скверном положении» ^{[21, с. 617-618]}.

В августе 1919 г. помощь Колчаку была официально прекращена «…отчасти ввиду критического положения Колчака, отчасти по соображениям экономии и невозможности взвалить на свои плечи все союзнические обязательства в России…» ^{[15, p. 172]}. Очевидно, что судьба белых в Сибири уже мало интересовала британское правительство. Оно решило полностью сосредоточиться на помощи Деникину и направить ему «…припасы, подготовленные к отправке в Сибирь» ^{[15, p. 172]}. Как вспоминал Черчилль, «По совету генерального штаба, начиная с июля месяца, Англия оказывала ему (Деникину – Авт.) главную помощь, и не менее 250 тысяч ружей, двухсот пушек, тридцати танков и громадные запасы амуниции и снаряжения были посланы через Дарданеллы и Черное море в Новороссийск. Несколько сотен британских армейских офицеров и добровольцев в качестве советников, инструкторов, хранителей складов и даже несколько авиаторов помогали организации деникинских армий» ^{[20, с. 240]}.

Заключая, следует отметить, что изменения в политике предоставления британской помощи белым силам в Сибири и на Юге России в июле 1919 г. сводилась к усилению прагматического подхода к выделению помощи белым силам, и Деникин, нацеленный на Москву, официально становился приоритетным бенефициаром такой помощи. Для принятия такого решения имелись весомые внутренние и внешние причины, на которые указывали члены правительства в ходе заседания 25 июля.

Внутренние причины носили социальный, экономический и политический характер. После подписания Версальского договора острая социально-экономическая напряженность в британском обществе усугубилась и стала угрожать политической стабильности. Правительству становилось все труднее объяснять продолжавшуюся помощь белым, означавшую, с точки зрения многих британцев, попытку вмешательства во внутренние дела России, которое вызывало у них резкое недовольство и протесты. В обществе возникали вопросы о том, что делает Британия в России, а в правительстве – каков реальный совокупный размер направляемых туда материальных и финансовых ресурсов, а также обоснованность и эффективность их использования. Общественное недовольство проявлялось в нарастании митингов, забастовок и популярности движения «Руки прочь от России!».

Внешние причины были связаны с текущим положением белых сил в России и трудностями в их финансирования со стороны стран Антанты и США. Принятые 29 июля решения о помощи белым силам основывались на тщательном анализе текущего положения белых сил и их лидеров, претендовавших на помощь: реальных военных достижений и перспектив; политической устойчивости воинских соединений; степени контроля главнокомандующего над ближайшим окружением и войсками в целом. По этим критериям положение Колчака и его армий не позволяло рассчитывать на успех в Сибири и дальнейшее продвижение на запад. Напротив, декларированное Деникиным наступление на Москву и состояние его сил оценивались гораздо оптимистичнее, хотя проблемы были и там. Поэтому в условиях дефицита средств помощь со стороны Британии Деникину продолжилась, а Колчаку – фактически прекратилась. Еще одна внешняя причина носила внутрисоюзнический характер и была связана с нежеланием стран Антанты и США расширять и в ряде случаев даже просто выполнять свои текущие финансовые обязательства в отношении поддержки белых сил, а в одиночку Британия не была в состоянии нести это бремя.

Обсуждение вопросов о помощи белым в Сибири и на Юге России на заседании 25 июля представляло собой попытку оценить эффективность помощи белым силам и определить возможности ее дальнейшего финансирования со стороны членов Антанты и США. В условиях нерешенности этого вопроса принятое 29 июля решение было промежуточным и касалось адресно только помощи Деникину. Официальное решение по другим проблемам помощи фактически было отложено до прояснения позиции союзников по финансированию этих операций.

Британская помощь Колчаку была официально прекращена в августе 1919 г., а ее нереализованные лимиты были перенаправлены деникинцам. При этом подходы британского правительства были чисто прагматическими.