Приоритеты инженерного образования, ориентированного на инновационную экономику России

Розин Вадим Маркович доктор философских наук главный научный сотрудник, Институт философии, Российская академия наук 109240, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Гончарная, 12 стр.1, каб. 310 Rozin Vadim Markovich Doctor of Philosophy Chief Scientific Associate, Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences  109240, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, ul. Goncharnaya, 12 str.1, kab. 310 rozinvm@gmail.com Другие публикации этого автора

Общее место, что эффективное образование в стране должно идти в ногу с развитием хозяйства и экономики России. В настоящее время установка отечественного развития ‒ формирование инновационной экономики, которая бы обеспечила создание хозяйственно-экономического климата, способствующего инновациям, преодолению сырьевой направленности развития хозяйства и отставанию от западного мира. Понятно, что сфера образования старается так выстраивать свои приоритеты, чтобы участвовать в этом процессе. Только что (с 5 по 8 ноября 2019 г.) в Поволжском государственном политехническом университете прошел «V Всероссийский студенческий форум “Инженерные кадры ‒ будущее инновационной экономики России”» ^[7]. Данная статья ‒ размышление автора, на основе которого был подготовлен доклад на этом форуме.

Прежде всего, нужно понять состояние инновационной практики в стране. К сожалению, вряд ли это состояние можно признать благополучным. Мой соавтор, председатель правления Ассоциации малых конструкторских бюро, к.э.н. Людмила Голубкова пишет, что «складывается впечатление, что в России есть две инновационные системы. Первая представлена институтами развития: Сколково, Роснано, АСИ и др., а также стартапами, венчурными фондами, корпоративными хакатонами, акселераторами в никуда и прочим инновационным декором… Вторая инновационная экосистема снаружи никому не видна, изредка появляются слухи: что-то где-то летает и в кого-то стреляет. Что на самом деле происходит в ИС-2, какие разработки действительно внедряются? Но и оттуда вести неутешительные» ^[8]. В сухом остатке, показывает она, можно утверждать следующее:

• Ничтожен объем частных венчурных инвестиций, при том что деньги в стране есть, много долларовых миллионеров и есть даже миллиардеры. Российские инвесторы не готовы рисковать, вкладываясь в стартапы и другие инновационные проекты, не сложилась в России и венчурная отрасль.

• Напротив, государство достаточно активно вкладывается в инновационные проекты, но они неэффективны» ^[8]. Спрашивается почему? Тут не одна причина: 1. Деньги используются не по назначению, а именно, в «рентостоительстве» (оно представляет собой имитацию заявленной деятельности и создание условий для извлечения ренты). 2. Нет заинтересованности в развитии и конкуренции. 3. Идет распродажа технологий, созданных в последние десятилетия в СССР (например, мы отдаем Китаю в обмен на поставку микроэлектроники документацию лучшего в мире ракетного двигателя РД-180). 4. Принимаются решения, фактически направленные против инновацинной инфраструктуры (например, за последние годы на территории Сколкова построены громадные бизнес-центры: «Матрешка», «Амальтея», «Орбион»; получился загородный братец “Москвы Сити”; инноваций в Сколково скоро не останется ‒ бизнес их быстро съест; этому же способствует принятая летом поправка к закону о статусе Сколково) ^[9].

Л. Голубкова показывает, что на смену стартапам приходит малое конструкторское бюро (МКБ) – «инициативная самодеятельная организация, образованная специалистами с высокой технической компетенцией, способными на основе собственных разработок создавать конкурентоспособные инновационные решения». Она предлагает также создавать «ассоциации малых конструкторских бюро» (АМКБ). Важно, что малые конструкторские бюро (в огрформе НКО) финансируют сами себя (членские взносы, спонсорство, гранты (не научные), продажа услуг ассоциации, а не отдельных членов). В отличие от стартапов малое конструкторское бюро свободно от венчурных рисков (МКБ не должно быть продано следующему инвестору или поглощено корпорацией); в отличие от студенческой команды оно состоит из взрослых профессионалов, имеющих опыт выполнения работ по требованиям и стандартам; в отличие от малого инновационного предприятия при вузе МКБ нацелено не на научные исследования (НИРы), а на создание технологической продукции и решений. Малые конструкторские бюро могут коммерциализировать технологии, разрабатывать решения и продукты, выполнять заказные разработки, требующие специальных компетенций, тестировать маркетинговые гипотезы, осуществлять реверс-инжиниринг импортного оборудования, предлагать лучшие решения ^[10].

Теперь, что собой представляет современная мировая экономика, которая, по сути, является инновационной. Инновационная она потому, что два основные ее «кита» ‒ конкуренция и рынок, автоматически заставляют фирмы и предприятия развиваться и быть инновационными. Конечно, и у нас есть рынок и конкуренция, но, как известно, деформированные. Рынок, на который периодические осуществляет нашествие государство и силовые структуры; к тому же российский рынок не гарантируюет защиту частной собственности. Конкуренция в нашей стране идет не только и не столько за потребителя, сколько во многом за административный ресурс.

Существенной особенностью современного хозяйства и экономики является то, что они именно мировые, т.е. вклад в создании промышленной и интеллектуальной продукции делают не только национальные производства определенной страны, но и других стран. Процессы глобализации, Интернет, мобильная связь, возможность работать в другой стране, а не только там где, ты родился и проживаешь, ‒ все это позволяет участвовать в создании определенного продукта специалистам разных стран, обмениваться технологиями, развивать их усилиями ученых, инженеров и технологов мирового сообщества. При наличии к тому же конкуренции такой тип развития и экономики является и достаточно эффективным и инновационным.

В отличие от западных стран мы взяли курс на автономное, а не мировое развитие хозяйства и экономики. Такая экономика не может конкурировать с мировой.

Другая существенная особенность мировой экономики ‒ большая доля в инвестициях частного капитала. По известным причинам (западные санкции, собственная политика) доступ к таким инвестициям нам закрыт. В этом отношении санкции, наложенные на нашу экономику, очень даже эффективны.

Еще одна особенность обусловлена характером научно-технического развития страны. Дело не только в сырьевой направленности хозяйства и экономики, а в общем отставании в развитии. Заканчивая книгу «Современное постиндустриальное общество», известный экономист и социолог Владислав Иноземцев пишет: «Подытоживая, следует отметить, что Россия представляет собой сегодня страну с достаточно универсальным, но безнадежно устаревшим производственным потенциалом, гигантскими природными богатствами, широким внутренним рынком и достаточно квалифицированной рабочей силой. Однако, к сожалению, в той или иной мере все положительные черты России как перспективной хозяйственной системы так или иначе связаны с ее прошлыми, индустриальными успехами, а все негативные, концентрирующиеся вокруг дефицита необходимых инвестиций, ‒ с отсутствием постиндустриального опыта. Вывод, который следует сделать в подобной ситуации, однозначен: Россия должна в ближайшей перспективе стремиться только к тому, чтобы стать развитой индустриальной страной, поскольку возможности быстрого вхождения в круг постиндустриальных держав у нее полностью отсутствуют… На наш взгляд, в XXI веке России предстоит работать над тем, чтобы стать зрелой индустриальной нацией, в сознании которой будут укоренены принципы свободы и демократии. Нам предстоит наладить производство продукции, способной конкурировать с зарубежными образцами, активнейшим образом наращивать и раскрывать свой интеллектуальный потенциал. Российскому обществу предстоит изжить в себе имперский комплекс и осознать себя равным среди других равных народов, составляющих человечество. В XXI веке Россия должна осуществить мощный индустриальный прорыв, и инструментами такого прорыва не в последнюю очередь станут хозяйственная открытость и активное привлечение в страну иностранных капиталов, но не как добытчиков местного природного сырья, а как создателей новых производственных мощностей, дающих работу людям, налоги ‒ государству и бесценный трудовой опыт ‒ подрастающему поколению» ^{[2, с. 274, 275]}.

Стоит остановиться и на состоянии инженерного образования в нашей стране. Здесь можно обратить внимание на два основных недостатка. Во-первых, о чем я уже неоднократно писал, в российских вузах и университетах студенты знакомятся с пониманием техники, характерным примерно для второй половины прошлого столетия. Так им излагают представления, в рамках которых ведущим видом технической деятельности выступает именно инженерия. Поэтому, как правило, содержанием учебных курсов являются главным образом инженерные практики (изобретательская деятельность, инженерные разработки и проектирование, инженерные технологии). В то же время уже со второй половины ХХ столетия на первый план выдвинулась «технология в широком понимании», включившая в себя в том числе инженерию. В отличие от узкого понимания технологии, как последовательности инженерных операций и условий их осуществления, технология в широком понимании представляет собой большие техносоциальные проекты (атомный проект, СОИ, проект мобильной связи, проект Интернета и др.), предполагающие, с одной стороны, организацию и комплексирование разных видов деятельности и практик (исследований, инженерных разработок, проектирования и т.д.), с другой ‒ организацию и управления, существенно зависящих от социокультурных факторов (политики, ресурного обеспечения, культуры труда, ценностей общества и др.) ^{[4, с. 116-128]}. Нетрудно предположить, что освоение технологии в широком понимании предполагает другие цели и учебные содержания и другие методы обучения студентов.

Второй недостаток современного инженерного образования ‒ существенное сокращение курсов философского, социального и гуманитарного образования, хотя, по идее, все должно быть наоборот. Освоение технологии (и в узком и широком понимании) предполагает хорошее знание социальных условий, обеспечивающих как создании, так и действие технологии. Дело в том, что технология ‒ это системы операций и практик, неотделимые от соответствующих социальных условий ‒ конкуренции, рынка (или государственного сопровождения, как в нашей стране), установок на разделение труда, экономию, качество, стандартизацию, на особые формы организации и управления. Чтобы учитывать в будущем все эти моменты, студенты инженерных вузов и университетов должны получать не куцые знания о социальных условиях, а наоборот расширенные.

Теперь можно приступить к обсуждению мер в инженерном образовании, которые бы могли способствовать развитию инновационной экономики России. Для этого, в свою очередь, необходимо самоопределение в нарисованной современной ситуации. Прежде всего, на мой взгляд, образование инженера должно способствовать тому, чтобы он понимал, что реально происходит в экономике и современном хозяйстве (и мировом и отечественном), а не питался суррогатными картинами и мемами. Вряд ли стоит приносить в жертву идеологии адекватное мировоззрение и знание происходящего. Один из инструментов реального понимания сложившейся ситуации и трендов развития ‒ критическое мышление, а также современные социальные и гуманитарные исследования и знания. В плане учебных дисциплин речь в данном случае идет о преподавании инженерам основ философии и методологии, а также инженерно ориентированных социальных и гуманитарных наук, причем, как уже отмечалось, в расширенном варианте.

В общую подготовку студентов в инженерных вузах входит также освоение современных форм технической деятельности. Это, с одной стороны, ознакомление с основами технологии в широком понимании, включающем пропедевтические курсы исследования, проектирования, организации и управления, с другой ‒ в качестве мировоззренческого и методологического условия прохождение курса философии техники, с третьей стороны, усвоение основ инженерной экологии и психологии.

Дальше, современное инженерное образование, вероятно, должно быть двухуровневым. На одном уровне образование должно быть ориентировано на сложившийся в настоящее время тренд развития страны (на изоляцию, развитие собственными силами, импортозамещение и прочее). Конечно, это мера паллиативная и неприятная, но ведь мы не знаем, сколько времени продержится этот тренд. Все равно, нужны грамотные специалисты и развитие в стране инженерии. На этом первом уровне именно ассоциации малых конструкторских бюро могут способствовать инновационному развитию инженерного дела. Соответственно, в образовательном цикле инженеров целесообразно ввести курсы по ознакомлению с МКБ и развитию компетенций, необходимых в будущем для эффективной работы в малых конструкторских бюро. Кстати, вполне вероятно, что студенты смогут создавать «студенческие малые конструкторские бюро» (СМКБ), в которых бы сочетались инженерное образование и творчество, в том числе приносящее небольшой доход.

А вот подготовка в работе государственных предприятий и фирм помимо собственно инженерных предполагает и другие компетенции: понимание путей и способов реализации проектов и решений, знание узких мест (бюрократизации, рентостроительства), умение противостоять незаконным способам работы в государственных предприятиях и фирмах.

Образование на втором уровне ориентировано на ближайшее или более отдаленное будущее, когда Россия вернется в лоно мировой экономики. Здесь речь идет об «опережающем образовании». Оно предполагает знакомство с международным разделением труда, компетенции в таких способах работы и творчества, которые основываются на участии специалистов из разных стран. Предполагает опережающее образование знание таких технологий, вклад в создание которых дают разные национальные производства, в которых синтез и комплексирование образуется из разных источников, разных технологических и исследовательских мировых систем.

Не стоит объяснять, что на обоих уровнях Интернет, программирование и цифровизация ‒ необходимые условия эффективного инженерного образования. Но есть еще два условия его эффективности, которые при правильном инженерном образовании по выражению Людмилы Голубковой, возможно позволят «на повороте» обойти западную подготовку. Речь идет, с одной стороны, о необходимости методологической оснащенности наших студентов, с другой ‒ о поднятии общего культурного потенциала. «Теоретики постиндустриализма, ‒ отмечает В. Иноземцев, ‒ констатируют, что современные общества ищут лидерства не через наращивание массового производства благ, а через максимальное развитие (и максимальное использование) своего человеческого потенциала, стремятся заместить экономизированные ценности и приоритеты ценностями и приоритетами социологизированными. Дополнительно говорить о важности и приемлемости такого подхода для России, на наш взгляд, просто излишне» ^{[2, c. 281]}.

В рамках отечественной методологии можно указать на два достижения, которые могут пригодиться в инженерном образовании. Это, во-первых, цикл методологических исследований инженерии, проектирования и техники, во-вторых, разработка оргдеятельных игр (ОДИ), которые с успехом применялись в инновационном и опережающем образовании ^{[3; 5; 6; 11]}. Указанные методологические исследования позволяют в целях инженерного образования отрефлексировать знания и схемы инженерной, проектной и технологической деятельности и мышления, на основе которых уже могут быть написаны учебники нового поколения. ОДИ дают возможность выработать новые компетенции для эффективной работы в МКБ и на государственных предприятиях.