Проблемы правовой регламентации процессуального порядка изъятия электронных носителей и копирования содержащейся на них информации

Воробей Светлана Николаевна кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного процесса, Дальневосточный юридический институт МВД России 680031, Россия, Хабаровский край, г. Хабаровск, пер. Казарменный, 15 Vorobei Svetlana Nikolaevna PhD in Law Associate Professor at the Department of Criminal Procedure of the Far East Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia 680031, Russia, Khabarovskii krai, g. Khabarovsk, per. Kazarmennyi, 15 s.d.vorobej@gmail.com

Непрерывное развитие информационно-телекоммуникационных технологий существенно изменило и улучшило жизнь современного общества. Сбор, хранение и распространение информации является неотъемлемым процессом использования информационных технологий ^{[7, с. 9]}. Однако, все чаще электронная информация является способом подготовки и совершения преступлений. В целях выявления и расследования данного рода преступлений, носители электронной информации и содержащиеся на них сведения достаточно активно используются следователем в доказывании по уголовным делам. При этом, несмотря на все более частое обращение следователя к построению доказательственного материала используя электронные носители информации и их содержимого ^{[12, с. 251],[13, с. 49]}, в уголовно-процессуальном законодательстве существует ряд проблемных вопросов, не урегулированных вступившим в законную силу Федеральным законом от 27 декабря 2018 г. № 533-ФЗ, который дополнил УПК ст. 164.1 «Особенности изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий» ^[9].

Так, существующий в уголовно-процессуальном кодексе термин «электронные носители информации» не раскрывает признаков по которым его можно выделить среди других электронных устройств. Данное обстоятельство послужило поводом для дискуссий в научном мире. Ряд ученых полагает, что электронный носитель – это устройство, предназначенное к многократному использованию для записи, хранения и обработки информации ^{[4, с. 48],[11, с. 25]}. По данному поводу М. В. Гореловым высказана позиция о том, что под информацией на электронном носителе понимаются сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, выполненные в форме цифровой, звуковой и видеозаписи ^{[5, с. 27-29]}. Относительно уголовно-процессуального закрепления термина «электронный носитель информации», основная проблема заключается в том, что с юридической и технической точек зрения он имеет разную трактовку. Объясняется это множеством технических устройств, которые могут служить для передачи, копирования и хранения информации. В соответствии с п. 3.1.9 ГОСТ 2.051­­­­-2013 электронный носитель - материальный носитель, используемый для записи, хранения и воспроизведения информации, обрабатываемой с помощью средств вычислительной техники ^[8]. Анализируя данное понятие можно сделать вывод о том, что к нему можно отнести любое микропроцессорное устройство, что создает еще большую неточность в понимании сущности электронного носителя информации. Наиболее целесообразно в данном случае к объектам, которые подпадают под определение ГОСТа относить носители информации, которые не являются частью другого устройства и предусмотрены для хранения информации (карты флеш-памяти, CD, DVD и т. д.). Аналогичной точки зрения придерживается и ряд ученых-процессуалистов ^{[10, с. 157-158]}.

С введением ст. 164.1 УПК РФ, законодатель оставил без изменения проблемный вопрос, связанный с нехваткой квалифицированных специалистов и технических устройств, которые позволили бы следователям осуществлять изъятие электронных носителей информации и копировать содержащуюся на них информацию. При этом встает процессуальный вопрос, к какому конкретно виду доказательства можно отнести информацию, изъятую с электронного носителя информации?

Так, А.П. Вершинин полагает, что данную информацию можно рассматривать как письменное доказательство т. к. содержащиеся в ней сведения представляют собой человеческую мысль ^{[3, с. 247]}. Однако, необходимо признать, что в данном случае письменная форма отсутствует и соответственно рассматривать как письменное доказательство не представляется возможным.

Помимо данной проблемы существую вопросы, касающиеся процессуального порядка производства следственных действий, в ходе которых происходит изъятие электронных носителей информации и копирования с них информации. К данным следственным действиям чаще всего относят производство осмотра места происшествия, обыска и выемки ^{[2, с. 5]}. До внесения поправок в Уголовно-процессуальный кодекс РФ порядок изъятия электронных носителей информации и копирование данных, содержащихся на них в ходе обыска и выемки, был закреплен в ч.9.1 ст. 182 УПК РФ и ч. 3.1 ст. 183 УПК РФ. После внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство данные части статей утратили силу, а для регламентации особенностей изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий была введена ст.164.1 УПК РФ. Принципиальное отличие заключается в том, что теперь порядок изъятия электронных носителей информации и копирования информации, содержащейся на данных устройствах, стал единым не для двух следственных действий: обыск и выемка, а для всех, в том числе осмотр места происшествия.

В новой редакции статьи остается обязательным привлечение специалиста к изъятию электронных носителей информации и копированию информации, содержащейся на них, но теперь уже к производству всех следственных действий в ходе которых изымаются электронные носители информации ^{[6, с. 40]}. Однако в правоприменительной практике привлечение специалиста в целях изъятия электронного носителя информации не всегда представляется целесообразным. Например, остается не решенным вопрос о необходимости использования специальных познаний при изъятии электронных носителей, которые используются повсеместно, такие как карты флеш-памяти, CD-RW и т.д.

Ещё одной из наиболее острых проблем в данной области является нецелесообразность изъятия электронных носителей информации у их законных владельцев, связано это с использованием преступниками удаленных ресурсов сети, например, «облачного» хранилища. В настоящее время понятие «облачного» хранилища и особенности проведения следственных действий по изъятию информации хранящейся в нем, также не закреплены в законодательстве Российской Федерации. Этим активно пользуются преступные элементы общества и хранят в «облачном» хранилище огромные массивы информации. Усложняется получение информации из данных хранилищ и тем, что такие серверы могут располагаться на удалённом друг от друга расстоянии, вплоть до расположения на разных континентах ^{[1, с. 64-71]}. При этом, если лицо хранит информацию в «облачном» хранилище и у него изымаются электронные носители информации, с помощью которых он имел доступ к данным хранилищам, то сотрудники правоохранительных органов смогут получить информацию только об обращении лица к тем или иным ресурсам в сети Интернет. При этом сама информация, хранящаяся на удаленных серверах и представляющая доказательственное значение для уголовного дела, так и не будет получена, а владелец изъятого в ходе данных следственных действий электронных носителей информации, при наличии любого другого устройства, с возможностью выхода в Интернет, сможет беспрепятственно в любое время уничтожить изобличающую информацию, имеющую доказательственное значение по уголовному делу.

В связи с тем, что интерес правоохранительных и законодательных органов Российской Федерации к вопросу об обращении к электронным носителям информации в целях предупреждения, выявления и раскрытия преступлений будет только увеличиваться в постоянно развивающемся обществе, целесообразно своевременно внести ряд поправок в действующее уголовно-процессуальное законодательство. Во-первых, изменить редакцию ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса в части определения понятия электронного носителя информации, которое будет отражать все присущие ему признаки и соответствовать как процессуальным, так и техническим стандартам. Во-вторых, на основе анализа практической деятельности по изъятию электронных носителей информации в порядке статьи 164.1 УПК РФ необходимо предоставить следователю право привлекать специалиста для изъятия электронных носителей информации только в том случае, когда действительно необходимы специальные познания. В-третьих, для решения проблемы невозможного доступа из изъятых электронных носителей к информации, хранящейся в «облачном» хранилище предлагается проводить обыск или выемку посредством удаленного доступа, то есть, не изымать, а копировать информацию представляющую интерес для правоохранительных органов, посредством специализированных программно-аппаратных средств.