Импликации сетевой экономики в праве: общие подходы и применение сетевых информационных технологий в странах БРИКС

Беликова Ксения Михайловна ORCID: 0000-0001-8068-1616 доктор юридических наук профессор кафедры предпринимательского и корпоративного права, ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)», профессор 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9 Belikova Ksenia Michailovna Doctor of Law Professor of the Department of Entrepreneurial and Corporate Law, Kutafin Moscow State Law University, Professor 125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya str., 9 BelikovaKsenia@yandex.ru Другие публикации этого автора

В настоящее время развитие информационных технологий, их удобство, другие преимущества, не позволят (при отсутствии глобальных катаклизмов), по нашему мнению, вернуться к традиционной экономике, поэтому такие технологии на службе экономики будут только развиваться и нуждаться в современном и адекватном правовом регулировании. Поэтому представляется необходимым, актуальным и своевременным наряду с общими подходами и применением в странах БРИКС сетевых информационных технологий обозначить проблемы развития сетевой экономики и отражение ее специфики в праве на современном этапе, учитывая, что в настоящее время одновременно с рыночной существует и постепенно развивается информационно-сетевая экономика, в которой практически отсутствуют такие характеристики как исключительность, состязательность и прозрачность, автор рассматривает хозяйственные отношения в иерархической и сетевой экономике. Таким образом, цель настоящей статьи заключается в выявлении современных направлений приложения достижений информационно-сетевой экономики для установления глубины и соответствия правовому регулированию и необходимости внесения соответствующих корректировок. Задачи исследования ограничиваются анализом предметных возможностей в рамках применимости достижений информационно-сетевой экономики в таких областях как научные исследования, образование, торговля и финансы.

1. Информационно-сетевая экономика и ее воздействие на переустройство хозяйственных связей. Состояние мировой экономики ХХI века определяется развитием и проникновением информационных технологий (в том числе Интернета) во все ее сферы. Этот факт кардинально повлиял на производственные циклы, повысил качество жизни в обществе, дал импульс активным научным исследованиям. По этим причинам новую, измененную экономику стали обозначать терминами «цифровая», «знаний», «постиндустриальная», «сетевая». Для выражения сущности произошедших изменений можно было бы говорить, что экономика по форме все больше приобретает вид сетевой, по сущности – экономики знаний, по источнику произошедших изменений – цифровой (применительно к самой экономике) или электронной (применительно к разным названиям деятельности - бизнес, торговля, маркетинг).

Учитывая все возрастающее распространение информации в мировой сети Интернет, понятие «информационно-сетевая экономика» часто употребляется в контексте «глобальная», потому что факт ее возникновения и распространения в мировом масштабе способствует глобализации, и, по-видимому, является одним из ее завершающих этапов. Комиссия ЕС определила глобальность сетевой экономики как возможность любых лиц из любых географических точек экономической системы взаимодействовать между собой с помощью Интернета в целях совместного проведения работ, торговли, обмена идеями и т.д. ^[27] Именно следствием развития и совершенствования информационных технологий явилось образование сетевой экономики на основе произошедших изменений в экономических системах в виде установления горизонтально структурированных связей, появления нерыночных механизмов регулирования и нивелирования существовавших до этого периода отраслей экономики [30. С. 136].

Сегодня под сетевыми информационными технологиями в массовом сознании, обычно, подразумеваются технологии, приведшие к созданию Интернета. Тем не менее сетевой способ ведения информационно-экономической деятельности применялся до создания сети Интернет. Известно, что от технологий, применяемых в любых сферах (информации, промышленности, финансах) зависят средства и форма осуществления целенаправленной совместной деятельности людей. С этой позиции сетевые информационные технологии (ИТ) также, как и другие - промышленные, финансовые - выполняют объединительные функции. Только в одном случае сеть объединяет для коммерческих, потребительских и иных действий любых экономических агентов, в другом – объединяется деятельность в производственных целях (от рабочих и цехов до производств в целом), в третьем - объединяются денежные средства физических и юридических лиц в целях получения более высокого уровня дохода.

Отличительной чертой сетевых ИТ является возможность глобализации как любого вида деятельности, так и любого рынка любой продукции: от обычных потребительских товаров до высоких технологий, финансовых, материальных и трудовых ресурсов.

Такие черты информационно-сетевой экономики вызывают необратимые последствия в виде: устранения географических границ из-за высокой скорости и низкой стоимости передачи информации о необходимой сделке; расширения ареала возможностей привлечения специалистов научной и проектировочной деятельности из всех стран мира; изменения организации труда на дистанционные способы выполнения работ, в том числе за счет вывода производства на территорию другой страны с дешевой рабочей силой и т.д.

Выбор в традиционной экономической системе производится на основе иерархии (системы приказов и распоряжений) и рынка (стихийного порядка) [18. С. 46-48]. Для сетевой экономики эти способы неэффективны, поскольку ей не присущи такие критерии рыночной экономики как исключительность, состязательность и прозрачность.

Собственник товара в сетевой экономике не в силах просто, дешево и быстро избавиться от конкурентов, поскольку тиражирование и доставка продукции в сроки, доступные электронным способам, практически сводят на нет «исключительность», располагающуюся на первом месте списка постулатов рынка.

В связи с тем, что тиражирование «цифровой» продукции приближается к нулю [3. С. 161-171], «состязательность» также теряет смысл в сетевой экономике, где конкурентные различия между продавцами по затратам на реализацию и сервисное обеспечение заказов нивелируются с ростом количества последних.

В настоящее время во многих случаях покупка товаров теряет статус «прозрачности» потому, что факт покупки все чаще нуждается в продолжении отношений покупателя с продавцом (см., напр., URL: https://www.microsoft.com/ru-by/p/office-365-персональный/cfq7ttc0k5bf (дата обращения: 29.07.2019) в виде сервисного обслуживания, обновления версий программного обеспечения, получения бонусов и т.п. акций, которые покупку превращают в долгосрочное взаимодействие («сотрудничество») покупателя с продавцом [6. P. 404-410; 29. 47-66].

По факту перенос хозяйственной деятельности в сеть Интернет автоматически превращает информационные связи в прямые хозяйственные с единым коммуникационным каналом, передающим информацию, финансовые средства и товары [21. С. 81-84].

В теории [22. С. 5-7] экономические связи между субъектами традиционной экономики при организации хозяйственной деятельности обычно определяются двумя характеристиками: дополнительностью и совместимостью.

«Дополнительность» как определение способа производства в большей степени отвечает сущности вертикально интегрированных процессов. На начальном уровне производят сырье, затем - полуфабрикаты, следом – детали и т.д. до последнего этапа – выпуска готового изделия. В этой производственной цепочке на каждой ее стадии продукт дополняется новыми качествами, в итоге превращаясь в товар. Подобная схема реализуется не только в производстве материальных товаров, но в других сферах (услуги, финансовые операции).

Горизонтальная организация связей возможна в случаях, когда основным критерием выбора и замены компонентов на этапе перехода от одной к другой стадии изготовления продукта является «совместимость», способная обеспечить максимальный эффект от изменения или компонентов, или последовательности действий в производственной цепочке, что присуще условиям сетевой экономики.

Таким образом, если вертикальная интеграция является определяющей для иерархической (командно-административной) экономики, организация хозяйственной деятельности которой осуществляется по принципу дополнительности, то основой экономических отношений в сетевой экономике является принцип совместимости.

По нашему мнению, сетевая экономика больше соответствует стремлению людей к устранению автоматизма, к признанию ценности обладания воображением и способностью к творчеству, к образованию прямых равноправных отношений, к обеспечению высокой скорости реализации планов, к уменьшению количества организационных структур и т.д. Эти цели способствуют изобретению и внедрению новшеств, обеспечивая этим экономическое развитие и получая государственное стимулирование, несмотря на сложность налогового, таможенного и др. государственного контроля за такими отношениями [4. С. 4087-4102].

Однако, при исследовании феномена «сетевая экономика» следует отличать его от «экономики сети». Кардинальное отличие заключается в том, что в пределах «экономики сети» сеть образована одной или группой компаний с одинаковыми интересами. В «сетевой экономике» взаимодействуют сетевые структуры различных экономических субъектов, цели которых могут или различаться, или совпадать.

Осмысление процессов, сопровождающих развитие сетевой экономики, является необходимым условием выявления необходимости изменения или дополнения правового регулирования подобных экономических отношений.

2. Теоретическое осмысление феномена сетевой экономики и юриспруденции. Рассуждая о взаимодействии правовой и экономической наук, следует определить сферы научного познания, нуждающиеся в комплексном исследовании. Одной из наименее изученных автору представляется сфера сетевой экономики, несмотря на то, что понятия «информационно-сетевая экономика» и «цифровая экономика» получают разнообразные дефиниции в зависимости от аспектов, находящихся под пристальным вниманием, и результатов многоуровневых дискуссий от государственного аппарата управления до научных исследований (это, например, Научно-практическая конференция «Регулирование научных исследований и техно-логического развития интеграционным правом в условиях четвертой промышленной революции», состоявшаяся 04-05 апреля 2019 г. в ходе VI Московского Юридического форума «Российская правовая система в условиях четвертой промышленной революции» (Москва, МГЮА); Международная научно-практическая конференция «Право и закон в программируемом обществе (к 100-летию со дня рождения Даниела Белла)» 27-28 февраля 2019 г. (Москва, ИЗиСП при Правительстве РФ) и др.) [7. С. 26-31]. Однако большинство осуществляемых в этом направлении мероприятий могут быть охарактеризованы как узконаправленные, не имеющие комплексного и системного подходов. При этом сущности феномена следует, что экономика и право функционально являются институтами, регулирующими и составляющими основу взаимодействия и отношений в сетевой экономике, и потому их следует рассматривать, разделяя макро- и микро- уровни экономики.

Макроэкономический уровень рассматривает общественное развитие с позиции цельности хозяйственной системы. Этот уровень вправе определить наличие и сущность общих проблем в развитии сетевой экономики и способы их преодоления на основании сформулированной государственной политики и принятой в соответствии с ней системы правового регулирования новых отношений, созданных в сетевой экономике. Микроэкономический уровень выявляет и квалифицирует поведение субъектов в конкретных отношениях, характерных для сетевой экономики.

Для первого (макро-) уровня характерно принятие политических решений, для второго (микро-) уровня - поведение субъектов определяется, как правило, или уровнем конкуренции на рынке, или конъюнктурой сети. Первый уровень государство регулирует посредством нормативно-правовых актов, по преимуществу не допускающих диспозитивности в поведении (напр., налогового и т.п. права), защищая таким образом, государственные и общественные (не)коммерческие интересы; на втором преобладает саморегулирование участников торгового оборота с опорой на нормы актов в сфере торговли, антимонопольного и т.п. законодательства для защиты, в первую очередь, частных интересов. Поскольку из функций права и экономики на первом уровне акцент делается на создание публично-правовых систем охраны прав и интересов налоговой, таможенной, в сфере интеллектуальной собственности и поддержки инноваций, научно- и информационно-технического развития, тогда как на втором уровне в сетевой экономике еще больше, чем в традиционной рыночной допускается (иногда по факту, как в случае в криптовалютами) свобода предпринимательства (договора, собственности и пр.). Поэтому важным фактором становится баланс прав и обязанностей сторон, обусловливающих возможности участников разного рода обязательств на основе традиционных механизмов правового регулирования, таких как договор, интеллектуальная собственность, юридическое лицо [15. С. 101-110], ибо именно на его основе возможно безболезненное разрешение социальных конфликтов [5. С. 154-65] и преобразование фактических отношений, в которые вступают субъекты в сетевой экономике, в отношения в сфере права. Влияет на такую квалификацию и тип сетевой модели, достигнутой в обществе на каждый текущий момент, и интересы права и экономики, в которых должна применяться (насколько возможно) единая методология и категориальный аппарат, способные надлежащим образом отражать фактические и перспективные отношения, учитывая потребности общества [10. С. 5-9].

В качестве уже подлежащих правовой охране и регулированию можно назвать, например, электронную коммерцию (e-commerce) ^[24], которая продолжает развивается стремительными темпами одновременно с ростом доли рынка цифровых услуг и онлайн-покупок. Вместе с тем до сих пор мировое сообщество не разработало общего подхода к налогообложению электронной коммерции, различные государства подходят к решению данного вопроса по-разному, что создает определенные сложности как для налогоплательщиков, так и для налоговых администраций. Дело в том, что изменения традиционных экономических отношений сопряжены с неопределенностью налогового и таможенного законодательства для данной сферы экономической деятельности, возникают сложности контроля над сделками, а также злоупотребления со стороны налогоплательщиков, участников рынка электронной коммерции, а поскольку электронная коммерция часто носит трансграничный характер и одной из ключевых ее особенностей является отсутствие физических границ, когда покупка и поставка товаров (услуг) не привязана к какому-то определенному месту (государству), а может происходить в любой точке мира, отсутствие общего подхода составляет серьезной проблемой.

Так, проблемы налогообложения электронной коммерции возникают как в части администрирования прямых налогов, как правило, они связаны с определением постоянного представительства, так и в части косвенных налогов, в основном связанных с расчетом и уплатой НДС.

Проблемы определения постоянного представительства при коммерческой деятельности в цифровом пространстве обусловлены невозможностью применения общего подхода. Например, для образования постоянного представительства согласно концепции, разработанной и закрепленной Организацией экономического сотрудничества и развития (далее – ОЭСР) в ст. 5 модельной Конвенции ОЭСР по налогам на доход и капитал, требуется наличие постоянного места осуществления предпринимательской деятельности (place of business, это 1) место управления; 2) отделение; 3) контора; 4) фабрика; 5) мастерская; 6) шахта, нефтяная или газовая скважина, карьер или любое другое место добычи природных ресурсов) ^[16], иными словами такое место осуществления деятельности также требует физического присутствия в стране. Традиционно организации имели физическое присутствие в какой-либо стране за счет существования офиса или пункта продаж, что позволяло легко определить их присутствие с помощью конкретной географической точки, но предприятиям (организациям), ведущим хозяйственную деятельность в цифровом пространстве, не обязательно открывать офис для ведения бизнеса в зарубежной стране. В связи с такой трактовкой международное сообщество долгое время обсуждало вопрос, является ли постоянным представительством веб-страница, через которую налогоплательщик осуществляет предпринимательскую деятельность. Итогом дискуссии стала позиция ОЭСР 2000 г., согласно которым само по себе наличие веб-страницы на сервере не ведет к образованию постоянного представительства. Постоянное представительство образовывается только в том случае, если помимо сервера в данной стране у налогоплательщика находится и специализированное оборудование, с помощью которого происходит обслуживание интернет-магазина. Эта позиция обусловлена тем, что в таком случае у налогоплательщика образуется постоянное место деятельности. Несмотря на то, что данный подход не всегда справедлив, так как расположение сервера и оборудования по его обслуживанию может быть обусловлено исключительно целями экономии на содержании объекта, а основные прибыли генерируются в иных юрисдикциях, он принят ЕС и США [20. С. 36-39].

Второй проблемой, связанной с взиманием налога на прибыль, является определение характера дохода. Если в результате сделки покупатель получает право использовать товар только для собственных нужд, то у продавца образуется обязанность уплатить налог на прибыль от данной сделки, но если с помощью проданного товара у покупателя возникает возможность использовать его для осуществления коммерческой деятельности, то доход от данной сделки переквалифицируется в роялти и налог должен будет уплатить уже покупатель.

Основные проблемы в части администрирования НДС в сфере электронных услуг связаны с налогообложением трансграничных поставок товаров (услуг) от организации физическому лицу. Данные проблемы в основном, связаны с определением юрисдикции, в которую налог должен быть уплачен, и в части выявления налогооблагаемой операции.

Согласно правилам, введенным в ЕС еще в 2002 г., все операции, осуществляемые в цифровом пространстве, приравниваются к услугам и подлежат налогообложению по месту нахождения покупателя. Поставки облагаются налогом в том месте, где предприниматель зарегистрировал свой бизнес (или получает постоянный доход). Местом поставки услуги для физических лиц (не облагаемых налогом) считается место, где клиент имеет постоянное место регистрации. Принцип назначения означает, что требования к поставке и выставлению счетов регулируются законодательством по НДС страны клиента. Для правильного учета НДС поставщики должны знать статус клиента (является он облагаемым или необлагаемым лицом) и место нахождения клиента [20. С. 36-39]. Многие из этих проблем еще предстоит обдумать снова и предложить решения на новом уровне.

Что касается сетевых объединений ^{[23; 8. С. 197-221]}, действующих в современном мире с участием России, стоит обратить внимание на развитие сетевой экономики и ее формирование элементов в странах БРИКС.

3. Развитие сетевых структур в странах БРИКС. В настоящее время развитие сетевых структур ­в странах БРИКС в научно-исследовательской, образовательной и экономической сферах обладает значительным потенциалом.

В организации научно-исследовательской деятельности в этих странах превалирует иерархический характер отношений: от колледжей и университетов до научно-исследовательских учреждений и национальных Академий наук (напр., в ЮАР, РФ, КНР [14. С. 63-78]). В Индии в 1990-ые гг. насчитывалось 226 университетов, в структуру которых было включено 4,7 тыс. колледжей, в которых преподавались гуманитарные и естественные науки, из них около 2 тыс. колледжей было с преподаванием педагогических наук, 359 медицинских и 185 инженерно-технических учебных заведений ^[25].

В отличие от многих стран Запада, такие иерархии не уравновешиваются развитыми сетевыми структурами типа децентрализованных творческих лабораторий, но прогресс в этом направлении идет. В качестве примера приведем опыт Бразилии в сфере развития биотехнологий на примере деятельности Организации для секвенирования и анализа нуклеотидов (Organization for Nucleotide Sequencing and Analysis, ONSA) – «виртуального института» геномных исследований Фонда поддержки научных исследований штата Сан-Паулу (Fundação de Amparo à Pesquisa do Estado de São Paulo, FAPESP) в рамках его Геномной программы, развиваемой с 1997 г. (1997 Genoma Program, Программа) [2. P. 127-151; 33], которая была нацелена на создание новых биотехнологических методов и процессов для улучшения местного сельского хозяйства и развитие экспертных знаний в области геномики в штате Сан-Паулу на основе теории продуктивности сетевой работы (wealth of networks theory)^[9]. В этом формате бразильский эксперимент был устроен в виде проекта, координирующего усилия многих децентрализованных небольших лабораторий, передающих друг другу и вносящих в центральное хранилище в сети Интернет и через Интернет полученные данные. Такая практика была зафиксирована в качестве обязательного требования в соглашении, на основании которого лаборатории участвовали в Программе. Вся работа велась на основе соглашений между лабораториями и FAPESP, согласно условиям которых лаборатории секвенирования получали ДНК-материал, оборудование и могли пройти специальную подготовку. Взамен они в течение одного года были обязаны предоставить Координатору Проекта расшифрованный согласно установленному стандарту качества отрезок ДНК. Если его качество было удовлетворительным, они могли получить и выполнять новое задание. Полученная таким образом информация размещалась затем в общем хранилище Центра биоинформатики, созданном специально для Проекта, доступ к которому затем могли получить любые заинтересованные лица [34. С. 22-34]. Представляется, что описанная выше открытая исследовательская модель создала новую систему стимулирования научных исследований и показала ее потенциал.

В образовательной сфере в странах БРИКС (напр., КНР, РФ) имеются пилотные проекты по сетевизации образования в школе и в ВУЗах при создании «сетей» в группе (аудитории) с акцентом на интерактивные занятия. Например, в КНР применяется технология team teaching – командной сетевой работы, которая предполагает вовлеченность в процесс обучения сразу нескольких преподавателей, составляющих сеть (скажем, преподавателя профильной дисциплины (иностранный язык, география и пр.) и ИТ-специалиста - в школах Тайваня [12. P. 961-969] - так учителя преподносят школьникам плюралистичную перспективу предмета; сходная форма работы практикуется и преподавателями некоторых кафедр Юридического института РУДН). Проблема может возникнуть при разном видении предмета преподавателями (учителями). Для решения этой проблемы в КНР начинают предусматривать должность преподавателя-медиатора, урегулирующего спорные ситуации. В России (в частности, в РУДН) принят «сетевой» подход при организации учебной работы в формате ТУИС - Телекоммуникационной учебно-информационной системы (URL: http://esystem.rudn.ru/ (дата обращения: 28.07.2019)), в которой преподавателем в закрытом от посторонних (коллеги по работе, все «внешние» посетители), кроме обучающихся, прикрепленных к группам, закрепленным за данным преподавателем, формате размещаются все учебные материалы (включая материалы для самостоятельной работы, промежуточного и итогового контроля, проверки текущей успеваемости и т.д.).

Другой мало задействованный ресурс сетевого взаимодействия, довольно широко используемый для активизации научных контактов специалистов из разных стран и регионов (как, например, ForoCompetencia (URL: https://www.forocompetencia.com/quienes-somos (дата обращения: 28.07.2019)) – виртуальный форум, объединяющий специалистов частного и государственного секторов 20 стран мира для обсуждения вопросов поддержания и защиты конкуренции, участником которого является автор статьи или базирующаяся на ином подходе, но все же достигающая в каком то смысле сходных целей международная идентификационная система идентификаторов, позволяющая создать уникальный профиль исследователя, содержаший все его научные публикации – ResearcherID, Research Gate и др.), который мог бы найти применение и в образовании – сетевое объединение для поддержки рабочих контактов специалистов системы образования из разных стран и регионов мира. Конечно, это требует определенных ресурсов (временных и пр.) по организации. Но это лищь вопрос времени.

И такая инициатива, воплощенная в жизнь в БРИКС, уже есть, - это Сетевой университет БРИКС (BRICS Network University) [1. С. 38-43; 32; 27. C. 4], созданный на основе Меморандума о создании Сетевого университета БРИКС от 18 ноября 2015 г. ^[19] по образу Сетевых университетов СНГ и ШОС, уже действующих при участии РУДН. В этом формате 10 июня 2019 г., например, в РУДН состоялось заседание Национального координационного комитета Сетевого университета БРИКС, в рамках которого РУДН был передан статус председательствующего университета Сетевого университета БРИКС. В заседании приняли участие представители Министерства науки и высшего образования РФ и вузов-участников этого Университета с российской стороны, которые рассмотрели основные вопросы функционирования Сетевого университета, в том числе, коснулись проблем реализации совместных образовательных программ с зарубежными вузами-партнерами, в том числе существенного различия систем образования стран-участниц; проблемы финансирования, что особенно актуально, учитывая дальнее расположение стран БРИКС и др. РУДН как председательствующий вуз предложил наметить план работы Сетевого университета БРИКС на ближайший год и разработать пути решения сложившихся проблемных ситуаций, затрудняющих развитие международного образовательного проекта ^[26].

3. В экономической сфере страны БРИКС активно участвуют в реализации электронной коммерции за счет сделок, совершаемых с использованием цифровых средств и технологий. Так, в 2017 г. страны БРИКС подписали «Инициативу о сотрудничестве в сфере электронной коммерции» ^[11] (уже сейчас почти все госзакупки стран БРИКС идут в электронном виде по схеме Government to Business). Для этих целей страны БРИКС намерены создать сеть модельных электронных портов – логистических хабов, где предусмотрены ускоренные процедуры и электронный таможенный документооборот. В этом формате в «Докладе о развитии электронной коммерции стран БРИКС-2017», опубликованном исследовательским институтом корпорации Alibaba Group, говорится, что в 2016 г. число пользователей Интернета в БРИКС составило 1 млрд 460 млн чел.; покупки он-лайн совершило 720 млн чел., из них в розницу – на сумму 876 млрд 100 млн долл., а трансгранично – на сумму в 92 млрд долл. ^[31] Ведущие платформы для электронной торговли в странах БРИКС – это:^[31]

· бразильская PetroCosm Corporation, интегрировавшая бразильскую государственную нефтегазовую компанию Petrobras и ее партнеров в странах Латинской Америки в Интернете;

· российская Global Rus Trade используемая в несырьевом секторе;

· индийская IndiaMart - онлайн-площадка по сбору и систематизации информацию о товарах и услугах различных индийских компаний, рост электронных продаж на которой объясняется упрощением взаимоотношений между продавцами и покупателями;

· крупнейшая (больше по объему продаж, чем американские Amazon и EBay, объединяющей63% электронной торговли Китая) китайская компания, занимающаяся онлайн-продажами Alibaba Group, на платформе которой покупают товары более 65 млн зарегистрированных пользователей из 240 стран и регионов мира; ее успех объясняется предложением сопутствующих услуг (поисковых, сервиса облачных вычислений данных, электронных платежей и др.) и

· две крупнейшие в Африке электронные площадки и рынки электронной коммерции, дислоцированные в ЮАР, - Takealot.com и Kalahari.com, предоставляющие широкий ассортимент товаров и услуг ряда крупных онлайн-продавцов, как минимум, ЮАР.

Таким образом, подтвержден факт безвозвратного (при сохранении теку-щей мировой ситуации) сдвига традиционной рыночной экономики в сторону экономики информационно-сетевой, меняющей восприятие мира как обычными гражданами (ученые, студенты, покупатели на плат-формах электронной торговли и пр.), так и коммерсантами, промышленными предприятиями и пр., вовлеченными в торгово-финансовую сферу на профессиональной (постоянной систематической) основе.

Сформулированы различия задач взаимодействия экономики и права на макро- и микро- уровнях, определяющих соответственно общие и конкретные направления преобразования реальных общественных отношений в юридические на базе системы прав и обязанностей участников отношений и отражающих преобразования в нормативных актах публичного и частного права. При этом выбор способов и средств, позволяющих перевести сформированные в сетевой экономике отношения в юридические, зависит от одновременного наличия и соотношения рыночной и сетевой экономик.

Продемонстрированы возможность сетевого межгосударственного взаимодействия стран БРИКС в экономической и образовательной сферах, реализуемых соответственно в форме электронной коммерции и сетевого университета БРИКС и примеры национального применения сетевых моделей в организации научно-исследовательской деятельности в области биотехнологий в Бразилии и в образовательных моделях для школьников и студентов в РФ и в КНР.

Показаны непрерывность, безграничность и необратимость развития и прогресса сетевых способов ведения экономической деятельности от проведения производственных процессов и образования экономики сетей в рыночных условиях осуществления деятельности до взаимодействия экономик сетей в информационно-сетевой экономике и необходимость преобразования изменений в общественных отношениях, произошедших при формировании сетевой экономики, в юридические акты на основе установления прав и обязанностей в общих установлениях и для конкретных сфер деятельности. Приведенные примеры участия стран БРИКС в международной электронной коммерции и образовательном проекте сетевого университета БРИКС и примеры национальных областей применения сетевых способов реализации научно-исследовательских проектов в Бразилии и образовательных в РФ и в КНР раскрывают потенциал для совершенствования сетевизации в этой сфере.