Политико-правовые вопросы формирования региональной инновационной системы государств - членов ЕАЭС в условиях цифровизации экономики

Шугурова Ирина Викторовна кандидат юридических наук доцент, кафедра международного права, ФГБОУ ВO "Саратовская государственная юридическая академия" 410056, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Вольская, 1 Shugurova Irina Viktorovna PhD in Law Docent, the department of International Law, Saratov State Academy of Law 410056, Russia, Saratovskaya oblast', g. Saratov, ul. Vol'skaya, 1 ivshugurova@mail.ru Другие публикации этого автора

Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ (проект № 19-011-00805 «Развитие права интеллектуальной собственности ЕАЭС и ЕС в рамках региональных моделей цифровой трансформации экономики: сравнительно-правовой анализ»)

Введение

Динамичное движение ряда государств и межгосударственных объединений, преимущественно ЕС, в направлении цифровизации экономики, как и многих сфер общественной жизни, расценивается как скачкообразное появление новых моделей экономики и общественных отношений. Данные изменения вполне можно охарактеризовать как серию радикальных инноваций, ставших возможными на основе беспрецедентного использования т.н. цифровых технологий. Подобного рода проблематика чрезвычайно актуальна для Евразийского экономического союза (далее – ЕАЭС), взявшего курс на цифровую трансформацию экономики и согласовавшего общую Цифровую повестку.

Для получения дивидендов от цифровой трансформации экономики для самой реализации возможности построения цифровой экономики необходим максимально возможный уровень инновационного развития. К такому выводу позволяют прийти выводы, содержащиеся в известном обзоре Всемирного банка о перспективах цифровой повестки ЕАЭС до 2025 г., проведенного совместно с экспертами Евразийской экономической комиссии (далее – ЕЭК). В нем отмечено заметное отставание ЕАЭС в развитии инфраструктуры и институтов. «Для устранения этого отставания и обеспечения экономического роста и конкурентоспособности в регионе стратегические задачи Цифровой повестки должны включать в себя реформы, способствующие инновациям» ^{[1, C. 11]}.

Следует учитывать, что, например, в ЕС цифровизация экономики осуществляется в тесной связи с реализацией регионального стратегического проекта «Инновационный Союз». Соответственно, перед государствами ЕАЭС в силу необходимости ответа на глобальные мегатренды возникает аналогичная задача по использованию новых ресурсов экономического роста и повышения уровня конкурентоспособности в рамках цифровой экономики на основе новых возможностей инновационного развития, предоставляемых использованием цифровых технологий. Важнейшим инфраструктурным объектом, который является сверхсложной системой, выступает региональная (межгосударственная) инновационная система (далее – РИС). Ее формирование как таковой в рамках ЕАЭС еще на стало одним из приоритетов научно-технологической интеграции на официальном уровне, хотя данный вопрос широко обсуждается в экспертных и научных кругах. Ввиду того, что данная система обладает всеми возможностями по наиболее максимальному использованию интеграционного потенциала государств – членов ЕАЭС в сфере науки, технологий и инноваций, то исследование возможных алгоритмов ее формирования отличается особой актуальностью.

Цель статьи – проведение системного анализа широкого круга проблемных вопросов, возникающих в процессе формирования РИС. К разряду политических вопросов относится координация инновационной политики государств – членов вплоть до выработки и проведения единой политики в сфере формирования «территории инноваций», а также сопряжения повесток цифрового и инновационного развития. В качестве правовых вопросов главным образом будет рассмотрена проблематика повышения роли права интеллектуальной собственности в условиях инновационного развития в его цифровом формате. Соответственно будет рассмотрена правовая политика ЕАЭС не только по обеспечению нормативных и организационных условий функционирования структурных элементов РИС, но и по формированию единого правового пространства в сфере права интеллектуальной собственности ЕАЭС как составной части ее экосистемы. Указанные вопросы содержательным образом переплетены друг с другом и составляют одно целое.

Основная часть

Следует начать того, что ключевыми драйверами цифровой экономик являются т.н. цифровые технологии. К цифровым технологиям относят большой круг методов, технических систем и сервисов. Так, говорится о скоростном Интернете, индустриальном Интернете, киберфизических системах и нейротехнологии, искусственном интеллекте, сервисах автоматического сбора, обработки и идентификации глобальных баз данных (Big data), облачных сервисах и вычислениях, робототехнических комплексах, платформах и сервисах в цифровой среде ^{[2, C. 19]}. В целом данный перечень в достаточной мере коррелирует перечню «сквозных» цифровых технологий, приводимых в Государственной программе «Цифровая экономика Российской Федерации». Безусловно, к цифровым технологиям относятся также технологии связи нового поколения, в том числе 5G.Понятие цифровых технологий в настоящее время включило в себя понятие ИКТ. Одновременно отметим, что в основе цифровых технологий и систем – результаты интеллектуальной деятельности, которые являются объектами авторского права и права промышленной собственности. Надлежащий уровень их защиты в процессе коммерциализации – важное условие успеха процессов цифровизации.

При этом следует остановится на важных концептуальных моментах, проливающих свет на кардинальные сдвиги в современной экономике. Так, следует исходить из того, что в рамках процессов цифровизации парадигма инновационной экономики не только не утрачивает своего значения, а, напротив, еще более усиливает свое влияние. Достаточно обратить внимание на название недавно прошедшего международного форума «Цифровая повестка в эпоху глобализации 2.0. Инновационная экосистема Евразии» (Алматы, 1 февраля 2019 г.) ^[3]. Название форума, а также содержание вопросов, которые на нем обсуждались, говорит о том, что цифровая экономика является инновационной. По словам Д.А. Медведева, «цифровая экономика – это бесконечная работа по созданию инноваций» ^[4]. К подобного рода выводу приходят и представители экспертных кругов. Так, А.В. Попенко отмечает, что по мере перехода к «Цифровому обществу» роль инноваций и опережающего научно-технического развития с каждым днем возрастает ^{[5, C. 18]}.

Следовательно, для получения дивидендов от цифровой трансформации экономики, как и, собственно, для самой реализации возможности построения цифровой экономики необходим максимально возможный уровень инновационного развития. К такому выводу позволяют прийти выводы, содержащиеся в известном обзоре Всемирного банка о перспективах цифровой повестки ЕАЭС до 2025 г., проведенного совместно с экспертами Евразийской экономической комиссии (далее – ЕЭК). В нем отмечено заметное отставание ЕАЭС в развитии инфраструктуры и институтов. «Для устранения этого отставания и обеспечения экономического роста и конкурентоспособности в регионе стратегические задачи Цифровой повестки должны включать в себя реформы, способствующие инновациям» ^{[5, C. 11]}.

Одновременно с этим для цифровой экономики как нового ракурса инновационной экономики характерна специфичность инноваций, что и предопределяет возможности ускорения экономического роста.

Существенной чертой цифровой инновационной экономики является то, что характерные для нее инновации отныне главным образом основаны на цифровых технологиях, являющихся важным инфраструктурным аспектом экосистемы инноваций, на основе которых происходит переформатирование привычных хозяйственных связей и существующих бизнес-моделей^{[6, C. 20]}. Это в результате образует новый вектор ускоренного инновационного развития. Но здесь должно реализовываться одно важное условие, на которое постоянно указывают участники Форума «Инновационное развитие через рынок интеллектуальной собственности», а именно – наличие цивилизованного рынка интеллектуальной собственности ^{[7, C. 32]}.

Основываясь на указанной парадигме, цифровая экономика предполагает широкое использование «сквозных» цифровых технологий в различных сферах деятельности – производственной, финансовой, управленческой, социальной и т.д. В итоге можно говорить о цифровых инновациях, распространяемых во все сектора современной экономики и приводящих к поистине революционным социальным, культурным и экономическим изменениям. Инновационные процессы в данном случае открывают новые возможности для экономического роста. При этом речь идет в целом о внедрении инноваций как таковых – не только инновационных технологий, но и инновационных решений, в том числе организационных.

Если идти дальше, то цифровые инновации находят свое продолжение в цифровизации инновационной системы. Более того, в принципе, инновационная система как фундамент современной экономики, которая сегодня не может быть иной, нежели цифровой, сама функционирует на основе цифровых технологий, являющихся наиболее значимыми технологическими инновациями, и предполагает новые инфраструктурные объекты, например, цифровые платформы,которые становятся новым предметом правового регулирования.

Отсюда следует принципиальный вывод о том, что цифровизация как экономики в целом, так и ее отраслей в частности, предполагает реализацию своего рода инновационного подхода к дальнейшему развитию инновационной системы. Именно это единственный путь максимизации эффектов от внедрения цифровых технологий. Отметим, что это также еще один из существенных вызовов цифровизации экономики под воздействием распространения цифровых технологий. Поэтому цифровизация создает новые условия для развития инновационных систем, которые должны быть адаптированы к цифровой стадии развития экономик. Столь же верно говорить и о формировании цифровых инновационных экосистем (цифровизация инновационных экосистем), включающих нормативные, организационные и технические аспекты. Одним из таких аспектов цифровой инновационной экосистемы выступает право и система интеллектуальной собственности.

Как отмечается в Разделе 2 «Цифровая трансформация отраслей экономики и кросс-отраслевая трансформация» Основных направлений реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 г., «для развития цифровой экономики необходимы формирование и развитие цифровых платформ и экосистем, благоприятной среды для создания и оборота цифровых инноваций, а также поддержка цифровых стартапов и других проектов» ^[8]. Вполне очевидно, что к элементу благоприятной среды для создания и оборота цифровых инноваций должно быть отнесено право интеллектуальной собственности и соответствующая техническая система обеспечения звеньев жизненного цикла прав интеллектуальной собственности, предполагающая использование самых последних цифровых технологий, включая технологии распределенных реестров. Именно это позволяет по-новому посмотреть на сложившееся доктринальное представление о ведущей роли использования охраняемых результатов интеллектуальной деятельности в производстве инновационной продукции ^[9].

Вопрос о характере воздействия прав интеллектуальной собственности на инновационное развитие и на звенья инновационного цикла, начиная от разработки охраноспособных решений и до их коммерциализации, не перестает оставаться существенным и для инновационного развития в условиях цифровизации. Как отмечает В.А. Вайпан, «режим оборота объектов интеллектуальных прав в интересах развития цифровой экономики должен обеспечивать поощрение использования результатов интеллектуальной деятельности для нужд инновационного развития и цифровой экономики. Также огромная потребность возникает в преодолении видов злоупотреблений интеллектуальными правами (сопряжение патентов и стандартов, технологическая дискриминация и т.п.), ограничивающих инновационное развитие» ^{[10, C. 12]}.

Аналогичной позиции придерживается Ю.Т. Гульбин. Анализируя соотношение понятий «инновационная экономика» и «цифровая экономика», он приходит к выводу о том, что «современные условия предъявляют требования к правовому сопровождению инновационной экономики, к развитию институтов интеллектуальной собственности» ^{[11, C. 53]}. Сюда он относит оформление доменов в качестве правового объекта, введение в юрисдикцию товарного знака ряда обязательных элементов (градация качества товаров, информация об обладателе прав, дата регистрации права на товарный знак).

В силу того, что цифровые технологии преодолевают государственные границы и приводят к формированию неких общих цифровых пространств, вследствие активности данных драйверов возникают дополнительные технологические условия для формирования и функционирования единых инновационных систем в рамках интеграционных объединений государств (региональных инновационных) систем. В современных условиях дивиденды от цифровой экономики в виде повышения конкурентоспособности отраслей экономики, а также экономики в целом того или иного государства или их объединений могут быть получены только в том случае, когда будет сформирована эффективно функционирующая национальная инновационная система, интегрированная в наднациональную.

Из всего сказанного следует, что аспектом цифровой повестки является политика по переходу к новому качеству национальных инновационных систем в направлении их интеграции в формате цифровизации. Как мы полагаем, это чрезвычайно важный момент, от которого зависит степень адаптации к резким процессам цифровизации. Это возможно через изначальное стимулирование национальных инновационных систем на интеграцию при одновременной реализации мер по выполнению совместных интеграционных проектов на основе интеграционных инфраструктурных объектов. Все это является мощным стимулом по дальнейшему развитию регионального права интеллектуальной собственности и его институтов.

Следует отметить, что интеграция национальных инновационных систем на практике происходит именно в рамках международных организаций региональной экономической интеграции. Наиболее динамично развивающимися межгосударственными объединениями подобного типа являются ЕС и ЕАЭС. Их отличает наличие региональных стратегий цифровизации. Реализация данных стратегий осуществляется на основе различных моделей перехода к цифровой экономике. Мы не будем специально останавливаться на характеристике данных моделей, так это требует специального исследования. Но укажем на то, что озабоченность развитием региональных инновационных систем – общая черта данных союзов. Это является отражением общей закономерности, заключающейся в том, что в условиях инновационного развития различные регионы, заинтересованные в повышении своей конкурентоспособности, разрабатывают собственные стратегии инновационного развития, а ныне – цифрового развития, и столь же инновационные стратегии в сфере охраны, защиты исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности.

Однако, несмотря на то, что для ЕАЭС характерны наибольшая динамика и глубина интеграционных процессов, он все же проигрывает ЕС в том плане, что в нем региональная инновационная система еще не сформирована. Во многом это обусловлено тем, что в государствах ЕАЭС национальные инновационные системы находятся в «полусобранном» состоянии. Данное состояние представляет собой наличие элементов инновационной системы, которые с трудом собираются в систему Тройной спирали «государство – бизнес – исследовательский сектор». Столь же фрагментарным остается правовое регулирование. Как отмечают специалисты в сфере правового регулирования инновационного развития России, «правовое регулирование инновационной деятельности до сих пор остается бессистемным, с разным подходом к формулированию и реализации государственной инновационной политики» ^{[12, C. 13]}. Но, тем не менее, с вхождением в стадию цифровизации появляются достаточно интересные законодательные инициативы, направленные на стимулирование цифровых инноваций. Мы имеем в виду предложенный Правительством РФ Проект Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» ^[13]. В нем предусматривается гибкий подход к процессу разработки и практического применения цифровых инноваций, предполагающий, что их правовой режим включает устранение ограничений, которые накладываются существующим нормативным регулированием, но при условии наличия серьезных прогнозов преимуществ и рисков внедрения данных инноваций.

В свете высказанных в начале статьи соображений концептуального характера данное обстоятельство можно рассматривать как своего рода инфраструктурный барьер на пути реализации не только национальной, но и региональной цифровой повестки. Это можно обосновать тем, что «полусобранное» состояние национальных инновационных систем – это препятствие для формирования региональной инновационной системы и, как следствие, препятствие для реализации цифровой повестки Союза и намеченного формирования «территории инноваций». Но ситуация не столь безвыходная, ибо по мере цифровой трансформации можно видеть увеличение масштаба внедрения цифровых инноваций и, соответственно, повышение доли инновационно-ориентированного бизнеса. Как следствие, запуск разного рода цифровых платформ создаст условия для объединения элементов в систему.

В связи с этим формирование данной системы и более того – в свете весьма продуктивного экосистемного подхода к экономическим процессам – формирование в кратчайшие сроки региональной инновационной экосистемы стало предметом приложения совместных усилий государств – членов ЕАЭС. Особенность момента заключается в том, что формирование региональной инновационной экосистемы актуализировалось именно в условиях реализации региональной цифровой повестки. Это важное отличие от ЕС, где цифровизация происходит на основе уже функционирующей региональной инновационной экосистемы, являющейся интеграционным эффектом национальных инновационных систем. Заметим, что при всей своей уникальности, они достаточно успешно функционируют.

Как показывают специальные исследования, особенностью региональной интеграции в ЕС является сочетание активизации инноваций с продвижением цифровых технологий ^{[14, C. 113–118]}. Другая особенность – право интеллектуальной собственности здесь «заточено» на обеспечение инновационного процесса. Об этом свидетельствуют соответствующие директивы, положения которых составляет право интеллектуальной собственности ЕС. Так, в п. 1 Директивы Европейского парламента и Совета 2004/48/ЕС о правоприменении в сфере интеллектуальной собственности ^[15] устанавливается связь между обеспечением функционирования Единого рынка и созданием благоприятной среды для инноваций и инвестиций. В данном случае защита прав интеллектуальной собственности – это существенный элемент функционирования Единого рынка. Далее в п. 2 подчеркивается необходимость достижения баланса интересов правообладателей и пользователей.

Вхождение государств ЕАЭС в стадию цифровой трансформации экономики на деле предполагает новую фазу инновационного развития и обновления технологической базы производства и управления. Это одновременно означает необходимость усиленного генерирования и внедрения инноваций самого разного характера, расширение потенциала цифровых знаний и компетенций на всех уровнях. Так, если обратиться к Декларации о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза^[16], то в разделе 2 «Формирование «территории инноваций» и стимулирование научно-технических прорывов» прямо говорится об ускорении внедрения инноваций и цифровых технологий в различных секторах, представляющих для государств – членов взаимный интерес, а также об использовании потенциала ведущих ИТ-парков для формирования цифровых инфраструктур и экосистем.

В связи с этим еще раз подчеркнем то обстоятельство, что цифровые технологии представляют собой не только основу для инноваций, но и сами являются таковыми. Вследствие этого в случае неразвитости интегрированной региональной инновационной системы возникает опасность отставания в темпах разработки, передачи и внедрения цифровых технологий. Как отмечается в литературе, «успешное внедрение технологий (имеется в виду цифровых – И.Ш.) в рамках ЕАЭС и получение синергетических эффектов от их использования будут возможны только в случае обеспечения технологической совместимости/интероперабельности и масштабируемости цифровых инфраструктур, платформ и решений государств – членов ЕАЭС» ^{[17, C, 87]}. В качестве показательного итога такой совместимости станет функционирование единой системы передачи и обмена цифровыми данными, являющейся разветвленной системой информационных сервисов.

Весьма актуальным является вопрос о необходимости «состыковки» инфраструктурных объектов национальных инновационных систем государств – членов ЕАЭС. К настоящему времени в ЕАЭС выработаны механизмы такой состыковки. Это – Евразийские технологические платформы, Евразийская цифровая платформа промышленной кооперации и субконтракции, Евразийский инжиниринговый центр, Евразийская сеть трансфера технологий. Они направлены на объединение элементов национальных инновационных систем и генерирование собственных, т.е. в рамках ЕАЭС, технологических решений. Думается, что в настоящее время к этому прибавилась задача генерирования собственных «сквозных» цифровых технологий и их внедрение, а также их закупка, в частности, закупка программного обеспечения из стран ЕАЭС.

Существенные перспективы сетевой состыковки открыло, например, подписание Меморандума об интеграции технопарков государств – членов ЕАЭС на площадке международного форума «Цифровая повестка в эпоху глобализации 2.0. Инновационная экосистема Евразии».Акторами будущего сотрудничества выступят: Фонд Сколково, Фонд «Инкубатор предприятий (Армения), Парк высоких технологий (Кыргызстан), Международный технопарк ИТ-стартапов Astana-Hub (Казахстан). К основной цели интеграции технопарков относится стремление к сокращению технологического разрыва между странами в процессе реализации идеи 4-ой технологической революции. «В перспективе, международная интеграция может привести к открытому обмену опытом и знаниями, к расширению возможностей каждого участника, к доступному масштабированию проектов технопарков и к сокращению технологического разрыва между странами».

В последнее время все более активно выдвигаются различные предложения по разработке и запуску новых механизмов (Центр высоких технологий ЕАЭС, Межгосударственный фонд научных исследований и инноваций) и инструментов (Стратегическая программа научно-технического и инновационного развития и Межгосударственная программа сотрудничества государств – членов ЕАЭС в сфере науки, технологий и инноваций, Межгосударственная программа прогнозирования научно-технологического развития) интеграции в сфере инноваций, науки и технологий, которые дополняли бы уже имеющиеся механизмы и одновременно отвечали бы новым потребностям ^[18]. Указанные механизмы и инструменты необходимы для реализации положений раздела 2 Декларации 2018 г., в котором намечено формирование «территории инноваций». Однако, на наш взгляд, формирование данных механизмов еще не гарантирует устранения имеющей место фрагментарности, которая устранима лишь в случае формирования региональной инновационной системы.

Запуск соответствующихсоюзных объектов инновационной инфраструктуры или совместных инновационных проектов на их основе – это процесс «сборки» общей «территории инноваций», сопряженной с единым рынком прав интеллектуальной собственности. То, что этот процесс находится в поле внимания и пространстве компетенции ЕЭК ^[19], далеко не случайно и определяется тем, что, как указывает Л.В. Андреева, хотя в Договоре о ЕАЭС и провозглашается в разделе XXIII поддержка научного и инновационного развития в аспекте сотрудничества в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности, «однако мер по развитию сотрудничества в сфере инновационной деятельности не предусмотрено»^{[20, C. 58]}. Но важным является самопризнание важности сотрудничества в сфере инноваций и высоких технологий в качестве направления интеграции, так как интеграция в отраслях с низкой долей добавочной стоимости не способна радикальным образом усилить конкурентоспособность экономик государств Союза. Как мы полагаем, раздел XXIII «Интеллектуальная собственность» Договора о ЕАЭС ^[21], сопрягая вопросы поддержки научного и инновационного развития с вопросами защиты и охраны прав интеллектуальной собственности, указывает на направления, по которым должно идти принятие соответствующих мер.

Отсюда мы видим развитие кооперационных связей в сфере т.н. «отраслей будущего» (нанотехнологии, фармацевтика, биоинженерия, ИКТ и др.). В литературе совершенно верно подчеркивается, что качественно новая модель современного экономического развития требует новых направлений интеграции в инновационной сфере, так как «устойчивость национальных экономик, темп их экономического развития зависят не столько от ресурсных возможностей, сколько от инновационного характера капитала, а также от способности бизнеса генерировать знания и реализовывать их в производство в качестве инновационных продуктов» ^{[22, C. 179]}. Сказанное приобретает особую актуальность в условиях цифровой трансформации экономики, когда именно цифровые инновации позволяют добиться нового качества экономического роста.

Несмотря на то, что в системном виде общие меры по развитию сотрудничества в сфере формирования региональной инновационной системы не предусмотрены также и в Декларации о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках ЕАЭС 2018 г., тем не менее, они в настоящее время разрабатываются и реализуются на уровне отраслевого и кроссотраслевого сотрудничества. В последнем случае уместно указать на такой инструмент, как Перечень приоритетных направлений сотрудничества государств – членов ЕАЭС в целях ускорения технологической модернизации и повышения инновационной активности организаций государств – членов ^[23]. Данный перечень был рекомендован Коллегией ЕЭК для формирования взаимовыгодного сотрудничества государств – членов в целях повышения технологической модернизации и инновационной активности.

Но, как бы то ни было, остро чувствуется отсутствие Стратегии инновационного развития ЕАЭС. Этому коррелирует и отсутствие Стратегии охраны и защиты прав интеллектуальной собственности в условиях цифровой трансформации. На это обстоятельство указывается также в научной литературе. Так, В.Л. Абрамов, исходя из концептуального представления о том, что институт интеллектуальной собственности способствует созданию предпосылок системной интеграции в инновационной сфере, отмечает, что «сложившийся уровень национальной конкурентоспособности государств – членов ЕАЭС может быть существенно повышен за счет принятия Концепции и Стратегии в сфере охраны, защиты и использования прав интеллектуальной собственности. Данный тезис становиться все более актуальным в контексте усиления политического и экономического давления, нарастания экономических санкций против России и стран интеграционного объединения» ^{[24, C. 109]}. Данный тезис еще более актуализируется в условиях перехода к цифровой экономике.

В рамках права Союза сложилось интеграционное право интеллектуальной собственности. Оно представлено положениями Договора о ЕАЭС, Протокола об охране и защите прав на объекты интеллектуальной собственности (Приложение № 26 к Договору об учреждении ЕАЭС), Договора о координации действий по защите прав на объекты интеллектуальной собственности, Договора о товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров ЕАЭС; Соглашения о едином порядке управления авторскими и смежными правами на коллективной основе. Однако оно все же имеет фрагментарный характер, так как предполагает регулирование лишь некоторых элементов жизненного цикла некоторых разновидностей прав интеллектуальной собственности. Есть все основания утверждать, что формирование общего инновационного пространства ЕАЭС как институциональной среды модернизации экономики сопряжено с формированием и развитием продуманных и взаимосвязанных направлений общей правовой политики в сфере интеллектуальной собственности, интегрированной с политикой в сфере инновационных исследований и разработок. Во многом это определяется тем, что ключевым аспектом инновационной системы является эффективная и современная система защиты прав интеллектуальной собственности ^{[25, C. 45]}.

Как можно было видеть, формирование и реализация цифровой повестки ЕАЭС не означает, что произошел отказ от проекта технологической и инновационной модернизации экономики, предполагающий развитие права интеллектуальной собственности ЕАЭС, призванного регулировать вопросы защиты, охраны и распределения прав интеллектуальной собственности в процессе международного научно-технического сотрудничества в рамках интеграционного объединения и с третьими сторонами. Как мы полагаем, данный проект подвергся своего рода «цифровизации». А это определяет новую фазу развития права интеллектуальной собственности в ЕАЭС, ибо без адаптации данного права к новому контексту цели Цифровой повестки, а также цели функционирования Союза вряд ли будут достижимы.

Важнейшая предпосылка создания общего инновационного пространства, которая должна дополняться сближением приоритетов национального инновационного и научно-технологического развития – сближение законодательств государств – членов ЕАЭС в сфере права интеллектуальной собственности. Однако в настоящее время связь между инновационной политикой Союза и политикой в сфере развития интеграционного права интеллектуальной собственности не достаточно явственно прослеживается на уровне права Союза, хотя вполне ясно выражена в законодательстве государств – членов ЕАЭС.

В данном случае возникают перспективы дальнейшего развития права интеллектуальной собственности ЕАЭС в направлении обеспечения предусмотренной в Договоре о ЕАЭС интеграции в сфере инноваций. В качестве сравнения укажем на то, что в ЕС экономическая интеграция уже достигла той стадии, когда она развивается в рамках общего научно-технологического и инновационного пространства. Перманентное совершенствование права интеллектуальной собственности ЕС и его государств – членов применительно к условиям Единого Цифрового рынка служит здесь мощным стимулом дальнейших интеграционных процессов, будучи в конечном счет нацелено на повышение конкурентоспособности Европейского континента в сфере технологий и инноваций.

Если возвращаться к вопросу о том, что из себя может представлять результат объединения инновационных систем государств – членов ЕАЭС, то приходится констатировать, что в настоящее время не сложилось однозначной терминологии. Данное системное явление именуют квази-интегрированной инновационной системой ^{[26, C. 6]}, наднациональной ^{[27, C. 63]}, региональной ^[28]. С нашей точки зрения, ее все же более уместно именовать региональной. Термин же «интегрированная» указывает лишь на один из ее аспектов, а именно на то, что она является результатом синергетического взаимодействия национальных систем. Кроме этого, в концептуальном плане Евразийская региональная инновационная система представляет собой институциональные рамки общего пространства науки, технологий и инноваций.

Если судить по процессам в сфере инновационной интеграции, то формирование региональной инновационной системы (далее – РИС) идет не «сверху», а «снизу» посредством кластеризации и формирования евразийских кластеров. Следует согласиться с тем, что «количественный рост кластеров и повышение их конкурентоспособности становится одним из ключевых факторов экономической динамики ЕАЭС. Кластерная кооперация способна особенно ярко выявить инновационный потенциал регионов и укрепить региональные производственные цепочки добавленной стоимости для дальнейшего развития кооперационных связей»^{[26, С. 8]}.Весьма перспективным ресурсом сетевой кластеризации в рамках ЕАЭС является использование опыта ЮНИДО – специализированного учреждения ООН в сфере содействия промышленному развитию ^{[29, C. 359]}.

С нашей точки зрения, кластеры – это драйверы формирования РИС. Имеется здесь также и некоторый геополитический аспект. Как отмечается в литературе, «выработка евразийско-союзного научно-технического формата интеграции путем международной кластеризации национальных компаний-поставщиков наукоемкой, высокотехнологичной продукции из государств-членов ЕАЭС позволит преодолеть ограничения, навязываемые глобальными геоэкономическими игроками» ^{[30, C. 7]}.

Вместе с тем, евразийские кластеры, по логике вещей, произрастают из достаточно локальных (зональных) кластеров на уровне регионов государств–членов ЕАЭС – сегментов национальных инновационных систем, представляющих собой совокупность предприятий и организаций, для которых характерна интеграция в научно-технические цепочки в одной или нескольких отраслях. Именно успешная реализация политики по их поддержке на зональном уровне позволит сформировать те исходные элементы, из которых далее посредством сетевого взаимодействия может сложиться региональная интегрированная инновационная система ЕАЭС.

Необходимо подчеркнуть, что указанный механизм формирования РИС способен привести к синергетическому эффекту и достижению цели повышения конкурентоспособности. Как верно отмечается в литературе, «интеграция зональных инновационных центров на уровне регионов и ЕАЭС является своего рода бизнес-моделью, позволяющей сконцентрировать усилия по борьбе российских (и союзных) участников научно-технической деятельности за одно из ведущих мест на мировых рынках высокотехнологичной продукции и инновационных технологий» ^{[26, C. 6]}.

Как мы полагаем, ключевую роль в реализации отмеченной сетевой кластерной стратегии, реализуемой в ЕАЭС, призваны сыграть цифровые технологии. Напомним, что в проекте Стратегических направлений формирования и развития цифрового пространства ЕАЭС в перспективе до 2025 г. ^[31]сформулирована идея цифровой модернизации интеграционных процессов. Не будет ошибочным утверждать, что следует говорить о цифровой модернизации, в том числе в сфере интеграционных процессов в сфере инноваций, науки и технологий. Это означает не только использование цифровых технологий и платформ в рамках уже действующих механизмов, например, техплатформ, но и в создании общей инновационной системы. Таким образом речь не идет только об очередном создании новых механизмов (инфраструктурных объектов), но об их объединении в сложноорганизованную систему на основе запуска интерактивных виртуальных площадок.

В итоге цифровые платформы помогут не только решить задачу по развертыванию кластеризации, но и решить основную проблему по формированию инновационной системы как таковой, а именно – состыковку научных, образовательных и производственных предприятий. Но в свою очередь, как отмечается в специальной литературе, «для состыковки деятельности в сфере научных, образовательных организаций и производственных предприятий требуется развитие интегрированных сервисов информационных систем, реализующих функции прогнозирования, планирования и операционного управления нового поколения путем интеграции в рамках единой цифровой среды различных проблемно-ориентированных информационных систем, сервисов и информационных ресурсов (баз данных, баз знаний и т.д.)» ^[32].

Несмотря на то, что в настоящее время имеются правовые, технические и финансовые барьеры для формирования евразийских кластеров, именно запуск цифровых платформ позволит осуществлять поиск подходящих партнеров для кооперации. Примером, здесь может служить инициативный Российский центр открытых инноваций «Инноскоп», представляющий собой цифровую платформу, предназначенную для формирования рынка «открытых» инноваций ^[33]. Данная цифровая платформа позволяет формировать запросы относительно технологических решений, содействовать коммерциализации имеющихся разработок, а также создавать партнерские связи.

Как нам представляется, при рассмотрении вопросов формирования инновационной системы ЕАЭС следует исходить из того, что цифровую экономику следует рассматривать как модель платформенной экономики, что изначально предполагает ее инновационный характер. Как отмечается в литературе, «платформенная экономика строится на сложных разветвленных организационных структурах в виде сетевых или виртуальных форм партнерств, которые отвечают изменяющимся условиям внешней среды и опираются на современные цифровые технологии» ^{[34, C. 16–17]}.

Как таковая, платформенная экономика предполагает широкую экосистему, в рамках которой ее агенты взаимодействуют по созданию общего результата, причем рынок потребления подчинен спросу и требованиям потребителей. А это является основой для т.н. «открытых» инноваций. На наш взгляд, использование цифровых платформ в еще большей степени содействует увеличению степени открытого характера инновационного процесса, но и в прагматическом ключе – будет содействовать реализации другого аспекта цифровой экономики – ее кластерного характера.

Кроме этого, надо понимать, что заявленный на форуме «Цифровая повестка в эпоху глобализации 2.0. Инновационная экосистема Евразии», переход к проектному формату реализации цифровой повестки, одновременно предполагает, как нам представляется, интеграцию национальных инновационных систем. При этом надо учитывать особенность текущего момента: их интеграция будет сопровождаться их достраиванием, так как не во всех государствах ЕАЭС они имеют зрелую форму. Так или иначе, связь цифровых инфраструктур предполагает интеграцию инновационных систем. Но, как можно видеть, концептуально-стратегические, а тем более нормативно-правовые основы для формирования общей региональной инновационной системы пока отсутствуют.

При этом, следует понимать, что функционирование высокотехнологичных и к тому же экспортно-ориентированных евразийских кластеров будет означать разработку и коммерциализацию результатов интеллектуальной деятельности. Именно это является толчком для работы по гармонизации национальных законодательств государств – членов ЕАЭС в сфере интеллектуальной собственности. Но не только. В силу технологического разрыва внутри ЕАЭС, когда Россия и Беларусь значительно опережают другие страны пятерки в уровне патентной активности, придется решать проблему выравнивания технологического уровня. Это означает, что Армении и Киргизии придется решать проблему модернизации научно-технического комплекса. Разумеется, это возможно только при активном участии других членов ЕАЭС. Причем, нельзя дезавуировать проблемы, имеющие место в государствах ЕАЭС, лидирующих в сфере инноваций. Как отмечается в литературе, в России всего на 7 регионов приходится около 30 объектов инновационной инфраструктуры ^{[35, C. 25–32]}.

Данный факт не только означает то, что для одних государств ЕАЭС формирование РИС совпадает с необходимостью усиления политики по формированию национальных инновационных систем, но и то, что для других – это совпадает с необходимостью, как отмечает О.В. Хромов, проведения политики по устранению структурных диспропорций в инновационной сфере^{[36, C. 84]}.

Хорошо известно, что инновационное развитие сталкивается в государствах ЕАЭС с некоторыми затруднениями, например, в процессе коммерциализации инноваций, запуска эффективных инновационных систем в целом. На уровне данного регионального объединения как такового возникают трудности с переходом к общему инновационному пространству. Разумеется, масштабирование использования цифровых технологий не решает всех проблем, но все же улучшает организацию инновационного процесса, что повышает его эффективность. Поэтому расширение разработки и внедрения инноваций, основанных на цифровых технологиях, является составной частью цифровых повесток ЕАЭС в целом и его государств – в частности. Здесь мы имеем в виду также цифровые инновации организационного характера, а именно цифровые платформы как драйверы «собирания» национальных инновационных систем и драйверы интеграции национальных систем в единое целое. Достаточно интересен опыт создания одной из первых цифровых интеграционных платформ государств – участников СНГ «Технологическая платформа межгосударственного инновационного сотрудничества». Данная цифровая платформа «предусматривает создание защищенного реестра проектов и защищенных историй проектов с использованием технологии распределенного реестра с возможностями использования криптографической защиты, или блокчейн» ^{[37, C. 276]}.

В силу особенностей инновационных процессов в условиях цифровой экономики важное внимание уделяется созданию благоприятной среды в экосистеме ИКТ, что можно назвать процессом, являющимся составной частью совершенствования среды инноваций. Предполагается рост научно-исследовательских работ в секторе ИКТ. Причем развитие данного научно-технологического комплекса также предполагает реализацию общей закономерности, а именно использование ИКТ-инноваций и цифровых платформ. Отметим, что в этой сфере, как, впрочем, и в других сферах разработки и коммерциализации инновационных технологий, повышается значимость усиления степени интегрированного взаимодействия в рамках Союза в направлении совместных разработок и коммерциализации.

Таким образом, вполне можно говорить, во-первых, о дополнительных возможностях и ресурсах инновационного развития в условиях цифровизации / цифровой трансформации инновационной инфраструктуры и инновационного процесса (за счет новых инфраструктурных проектов и расширения использования ИТК для организации инновационного процесса), и, во-вторых, о новом этапе научно-технического и инновационного сотрудничества государств – членов ЕАЭС. Причем цифровые платформы будут содействовать совершенствованию всех звеньев инновационного цикла, начиная от исследований и разработок и заканчивая коммерциализацией инноваций.

Как можно было видеть, в связи с вхождением в поле внимания интеграционных процессов курса на цифровую трансформацию экономики и других сфер общества проблематика инновационного развития получила новое звучание. Вывод о том, что государства – члены ЕАЭС отдают себе отчет в том, что цифровизация открывает новые перспективы инновационного развития может быть убедительным образом обоснован обращением к документам государств – членов в сфере цифровой экономики. Одновременно с этим в данных документах, пусть и в недостаточно системной форме, но все же прослеживается обращение внимания к проблематике охраны и защиты прав интеллектуальной собственности как необходимого фактора инновационного развития в цифровом формате.

Для этого формата всецело релевантна формула, согласно которой соблюдение, охрана и защита прав ИС – это важнейший пункт вертикальной экономической интеграции с акцентом на наращивание и использовании инновационных ресурсов. Не менее важным этот вопрос является для интеграции в сфере науки, инноваций и технологий, т.е. в сфере международного научно-технологического и инновационного сотрудничества, а тем более в процессе формирования и функционирования региональной инновационной системы. Вопросы обеспечения надлежащего оборота интеллектуальной собственности дополняется необходимостью распределения прав интеллектуальной собственности на результаты интеллектуальной собственности, создаваемые совместными усилиями. Распределение прав интеллектуальной собственности является очень чувствительным моментом межгосударственной кооперации, как внутри Союза в рамках интегрированных производственных цепочек, так и для его внешней научно-технологической кооперации. Кстати говоря, данного рода положения уже содержатся в международных соглашениях о научно-техническом сотрудничестве, которые ранее были заключены государствами, ныне являющимися государствами – членами ЕАЭС, как между собой, так и с третьими государствами.

Включение указанных положений в право ЕАЭС будет реальной основой для обеспечения интересов всех сторон как принципа, находящегося в основе Договора о ЕАЭС. Сбалансированность интересов в данной сфере, закрепленная в нормах «твердого» и «мягкого» права Союза, будет гарантией равноправного характера интеграции с последующим равноправным распределением прибыли между предприятиями, что имеет немаловажный социальный аспект.

Поэтому формирование общего инновационного пространства потребует четкой регламентации распределения прав интеллектуальной собственности на результаты интеллектуальной деятельности по проектам, которые будут либо со-финансироваться государствами, либо будут финансироваться в комбинированном порядке, т.е. частным и публичным сектором, а также финансироваться из общего бюджета.

В связи с тем, что проблематика развития права и системы интеллектуальной собственности в специальных стратегиях государств – членов ЕАЭС в сфере интеллектуальной собственности, а также в стратегических документах в сфере цифровой повестки уже нашла детальное освещение в литературе ^{[38; 39]} мы обратимся к тематике инновационного развития, затрагиваемой в ключевых документах государств – членов ЕАЭС в сфере цифровизации экономики.

Так, в Гл. 2 «Приоритеты социально-экономического развития Республики Беларусь», в соответствии с которыми разработана Государственная программа развития цифровой экономики и информационного общества на 2016 – 2020 гг., развивающая положения Декрета Президента Республики Беларусь от 21 декабря 2017 г. № 8 «О развитии цифровой экономики», отмечается, что реализация государственной программы направлена на достижение одного из приоритетов социально-экономического развития Республики Беларусь, а именно – эффективные инвестиции и ускоренное развитие инновационных секторов экономики.

В Республике Беларусь важнейшим «локомотивом» цифрового и одновременно инновационного развития выступает Парк высоких технологий, являющийсяособой зоной со специальным налогово-правовым режимом, способствующим благоприятному и успешному развитию IT-бизнеса ^[40].Онбыл создан в 2005 г. с целью формирования в Беларуси программного обеспечения и ИКТ, способных повысить конкурентоспособность национальной экономики. Положения о функционировании Парка можно рассматривать как важнейший элемент нормативно-правового регулирования цифровой экономики, поскольку новая редакция Положения о ПВТ была утверждена Декретом о цифровой экономике, который продлил действие специального налогово-правового режима ПВТ до 2049 г. Большое внимание в данном документе уделяется развитию продуктовых ИКТ-компаний. Можно видеть, что к видам деятельности резидентов Парка относится разработка биотехнологий, медицинских технологий, авиационных и космических технологий.

Данный Парк, будучи локомотивом цифровизации, одновременно является важнейшим объектом инновационной инфраструктуры. В п. 2 в числе таких направлений деятельности, как разработка и внедрение ИКТ и иных новых и высоких технологий, формирование инновационной экосистемы, в одном ряду с экспортом ИКТ, иных новых и высоких технологий указан экспорт исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности в данной сфере.

Так, Указом Президента РБ от 18 июня 2018 г. № 239 «О мерах по реализации декрета Президента Республики Беларусь от 21 декабря 2017 г. № 8 «О развитии цифровой экономики» ^[41] в п. 9 Устава администрации Парка высоких технологий (утв. Указом Президента РБ от 31 января 2006 г. № 65) были внесены абзацы следующего содержания: «содействие кадровому обеспечению инновационного развития национальной экономики, развитие образования в сфере ИКТ; формирование институциональной среды, стимулирующей инновационную деятельность, в том числе содействие развитию систем венчурного финансирования, развитие стартап-движения».Аналогичное дополнение был внесено в п. 10: [Парк] «осуществляет комплекс мероприятий по созданию благоприятных условий для развития стартап-движения и реализации проектов, направленных на цифровую трансформацию отраслей экономики, разработку и внедрение новой (усовершенствованной) продукции (работ, услуг), технологий, повышение их качества, увеличение объемов выпускаемой продукции (выполняемых работ, оказываемых услуг)». Весьма показательно, что в развитие положений о стимулировании инновационного развития в условиях цифровизации экономики Президент Беларуси издал Указ № 197 ^[42], предусматривающий разработку приоритетных направлений научной, научно-технической и инновационной деятельности, в соответствии с которыми с 1 января 2021 г. будет осуществляться государственная политика в сфере научной, научно-технической и инновационной деятельности.

Национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации» ^[43] в той или иной степени затрагивает вопросы инновационного развития в условиях цифровизации сквозь призму создания благоприятных условий для оборота результатов интеллектуальной деятельности и прав на их. В последнем случае это означает развитие права и системы интеллектуальной собственности применительно к условиям цифровой экономики. В частности, об этом свидетельствует п. 1.21 Проекте № 1 «Цифровая среда», нацеливающего на наиболее эффективное использование результатов интеллектуальной деятельности и дополняющего п.1.10, в котором предусматривается поддержка высокотехнологичных стартапов и содействие созданию и обороту результатов интеллектуальной деятельности. Основные инициативы по модернизации системы интеллектуальной собственности на основе использования цифровых технологий предусмотрены в Проекте № 2 «Информационная инфраструктура» (п.1.59, 1.2 и др.).

В контексте нашей работы следует отметить, что национальная программа коррелирует реализации других национальных программ. А именно с национальным проектом в сфере науки, разработка и запуск которого предусмотрены в Указе Президента РФ № 204 от 7 мая 2018 г. Помимо задач по обеспечению вхождения России в пятерку государств, осуществляющих разработки и научные изыскания в областях, определяемых приоритетами научно-технологического развития, повышению уровня затрат на науку, можно видеть и такую задачу как создание передовой инфраструктуры научных исследований и разработок, инновационной деятельности, включая создание и развитие сети уникальных научных установок класса «мегасайенс».

В Общенациональной программе Киргизии «Таза Коом» («чистое, честное общество») ^[44], инициированной в 2017 г., вопросы инновационного развития затрагиваются в контексте построение государства, основанного на индустрии данных, технологиях и цифровой инфраструктуре. достаточно показательно, что высказанный нами в самом начале статьи тезис о переходе к беспрецедентному расширению продуцирования инноваций, основанных на использовании ИКТ, подтверждается первым принципом Таза Коом – «Инновации, исследования и наука». Он означает стимулирование развития ИКТ-ориентированных инноваций, инновационной экономики для обеспечения экономического роста.

В результате анализа положений программы вполне понятно, что семь заявленных целей возможно достичь только на инновационной основе. Такая цель, как построение цифровой инфраструктуры мирового класса, основанной на «зеленых технологиях» и чистой энергетике (телекоммуникационные сети широкополосного доступа к Интернету, центры обработки данных, облачные технологии, цифровые платформы и др.) отражает зеленый вектор инновационного развития ИКТ.Более того, цель № 2 прямо говорит о создании благоприятной среды, способствующей устойчивому инновационному развитию (политики, правовых основ, институтов). Отчасти проблематика инновационного развития затрагивается в цели № 3, намечающей реализацию цифровых возможностей для всех, включая среди доступа к цифровым знаниям, опыту,доступ к инновациям.

Вполне заметно, что задачи, которые сформулированы во исполнение целей, непосредственным образом предполагают развитие информационно-цифровой инфраструктуры, что следует рассматривать как важнейший аспект экосистемы инноваций. В данных задачах большое внимание уделяется навыкам, необходимым для существования в цифровой экономике. По этой причине, именно это является необходимым условием резкого повышения инновационной активности. В дополнение к этому намечена цель превращения Киргизии в региональный хаб цифрового Шелкового пути для цифрового бизнеса и цифровых инноваций (благоприятная цифровая среда). В результате внедрения новых технологий в самые различные сферы деятельности, планируется превращение Киргизии вумную страну развитого информационного общества, основанного на инновациях и знаниях.

Так, Задача 4 «Стимулирование формирования и развития ИКТ-ориентированных инноваций и партнерств»предполагает достаточно важные инициативы для развития инновационной системы данной республики: 4.1. Создание и укрепление потенциала для интеграции инноваций и партнерств посредством ИКТ; 4.2. Создание новых подходов и реализации механизмов государственно-частного партнерства в области ИКТ-инноваций. 4.3. Создание новых бизнес-моделей от разработки идеи, ее пилотирования и до коммерческого запуска ИКТ-инкубаторов, кластерных хабов, сети бизес-ангелов, венчурного финансирования; 4.4. развитие партнерства – взаимодействие со всеми заинтересованными участниками процесса (гражданским и бизнес-сообществом, академическими и научными кругами, международными партнерами по развитию и др. в целях достижения поставленных задач с максимальной эффективностью и согласованностью и координацией действий с учетом интересов всех вовлеченных сторон). В основу данных задач положен один из семи принципов, а именно «инновации, исследования и наука – стимулирование ИКТ-ориентированных инноваций, инновационной экономики для обеспечения экономического роста».

Столь массивное внимание к тематике инновационного развития в рамках цифровой повестки связано с необходимостью преодоления значительного резкого отставания данной республики в инновационном развитии от других стран пятерки. Конечно, на этом пути возникают финансовые, кадровые, инфраструктурные и иные трудности. Однако представляется, что реализация положений Государственной программы развития интеллектуальной собственности в КР на 2017–2021 гг. ^[45], в которой учитывается необходимость модернизации системы интеллектуальной собственности на основе цифровых технологий, станет важным инструментом в реализации заявленного курса на инноватизацию.

По сравнению с цифровыми повестками других государств – членов ЕАЭС наиболее системно и масштабно проблематика инновационного развития затрагивается в главном стратегическом документе Казахстана в сфере цифровой трансформации, а именно – в Государственной программе «Цифровой Казахстан», рассчитанной на 2018–2022 г. ^[46]. Этому вопросу посвящен п. 5.2. «Создание инновационной экосистемы»,в котором ясно дается понять, что создание инновационной экономики – ключевая задача цифровизации, предполагающая повсеместное внедрение цифровых технологий и цифровых решений в разных отраслях экономики и, наконец, развитие IT-отрасли в качестве ключевой составляющей всех секторов экономики. Сюда входят инициативы по увеличению количества технологических стартап-проектов, развития венчурного финансирования, поддержка площадок инновационного развития и что самое основное – формирование спроса на инновации. Одновременно, на что нельзя не обратить внимание, предполагается реализация партнерства с международными инновационными кластерами, в том числе из стран ЕАЭС. А это говорит о нацеленности на состыковку национальных инновационных систем.

В качестве основания подобного рода широты освещения планов в области инновационного развития в рамках госпрограммы по цифровизации Казахстана можно привести аргумент о том, что по уровню развития инновационной системы Казахстан уступает России и Белоруссии, что требует принятия неотложных мер, необходимых для обеспечения интеграции в цифровой тренд.

Однако стоит отметить, что вопросам развития системы и права интеллектуальной собственности в данной государственной программе Казахстана уделяется незначительное внимание, что является продолжением отсутствия государственной стратегии развития права и системы интеллектуальной собственности, отвечающей потребностям времени. Тем не менее в п. 5.5. признается важность совершенствования вопросов защиты интеллектуальной собственности в контексте необходимых инициатив по расширению круга стартапов, интенсификации НИОКР и инновационной деятельности.

Основополагающим документом по цифровизации Армении является «Повестка цифровой трансформации Армении до 2030 г.» ^[47]. Основной частью цифровизации является рост ИКТ-сектора посредством финансирования научно-исследовательских проектных работ и продвижение инноваций. Однако надо заметить, что современная стратегия развития права и системы интеллектуальной собственности в Армении к настоящему времени отсутствует. Хотя надо заметить, что в свое время огромную роль в модернизации права интеллектуальной собственности данного государства сыграла Стратегия Республики Армения о защите прав интеллектуальной собственности на 2011–2015 гг., утвержденная Постановлением Правительства Армения от 10 июня 2011 г.

Как можно было видеть из проведенного анализа, подобно тому как в приоритетных направлениях государственной политики государств – членов ЕАЭС в сфере цифровизации экономики, есть сходства и различия, то аналогично можно утверждать и в отношении направлений государственной политики в сфере инновационного развития. Продолжением того, что в ключевых национальных документах в сфере цифровой трансформации в явном или неявном виде переход к цифровой экономике мыслится в интеграционном ключе, переход к новой фазе интеграции в сфере инновационного развития также мыслится в данном же ключе. Однако это не столь выражено.

Следует учитывать, что в современном мире инновационная и научно-технологическая политика теснейшим образом переплетается с политикой в сфере интеллектуальной собственности. Данная политика является стратегическим курсом, направленным на повышение эффективности правового регулирования охраны и защиты прав интеллектуальной собственности. Одновременно данная политика предполагает, что развитие права интеллектуальной собственности выступает одним из базовых условий инновационного развития: развитие права интеллектуальной собственности должно коррелировать инновационному развитию, его задачам и целям. Данный вывод всецело относится к ЕАЭС и подкрепляется опытом регулирования прав интеллектуальной собственности в ЕС.

Известна формула: слабость обеспечения защиты прав интеллектуальной собственности сдерживает диффузию инновационных технологий в экономике. Однако сегодня следует говорить не столько о повышении уровня охраны и усилении защиты, которая, кстати, также оказывает сдерживающее воздействие на диффузию технологий, но о повышении эффективности такой защиты.Дело в том, что между правами интеллектуальной собственности, с одной стороны, и потребностями в инновационном развитии отдельных компаний, отраслей и общества в целом – с другой, подчас складываются противоречивые отношения, поскольку исключительные права в ряде случаев выступают не только в качестве стимулов, но и барьеров для инноваций. Данная проблематика характерна и для цифровой стадии инновационного развития, что требует выработки новых доктринальных и законодательных конструкций ^{[49, C. 42–43]}.Поэтому перед Союзом встает задача по согласованию интересов правообладателей и интересов общества в отношении использования охраняемых цифровых технологий.

Заключение

В заключение сформулируем ряд важных концептуальных выводов. Так, все сказанное говорит о том, что формирование региональной инновационной системы и общего инновационного пространства ЕАЭС в условиях цифровизации предполагает дальнейшие шаги по развитию права и системы интеллектуальной собственности ЕАЭС, так и его государств – членов применительно к реалиям цифровой эпохи. Сказанное следует дополнить положением о необходимости интенсификации политики научно-технологической и инновационной интеграции государств – членов ЕАЭС с учетом тех возможностей, которые предоставляют цифровые платформы. Это также необходимо для динамично развивающегося международного научно-технического сотрудничества ЕАЭС с третьими сторонами (третьими странами и международными организациями) и встраивания в международные кластеры, что весьма значимо для генерирования и внедрения цифровых инноваций. Принятие во внимание данных обстоятельств необходимо как в процессе содержательного наполнения Стратегии инновационного развития ЕАЭС, которая будет востребована в случае принятия долгосрочной программы инновационного развития ЕАЭС, к работе над которой приступила ЕЭК ^[50], так и в процессе разработки союзной Стратегии охраны и защиты прав интеллектуальной собственности.