Оценка стратегий критического мышления человека новой генерации

Иванова Ольга Эрнстовна доктор философских наук профессор, кафедра экономики, управления и права, Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет 454080, Россия, г. Челябинск, пр. Ленина, 69, ауд. 254 Ivanova Olga Doctor of Philosophy Professor, the department of Economics, Management and Law, South Ural State Humanitarian Pedagogical University 454080, Russia, g. Chelyabinsk, pr. Lenina, 69, aud. 254 74oliva@list.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-010-00322 «Трансформация концепции управления человеком: осмысление отношения человека и организации в эпоху постиндустриализма в свете притока рабочей силы нового поколения».

Введение

Высокая скорость перемен в обществе, обусловленная избыточностью постоянным двукратным ростом информации в течении каждых двух лет ^[28], необходимость решения личных и профессиональных проблем, обусловленных избыточностью информации актуализировали современный интерес к критическому мышлению (КМ) как универсальному аналитическому навыку в противовес ограниченности возможностей знаниевого подхода.

Критическое мышление - интеллектуальный инструмент достижения ясности, последовательности в суждениях и решения проблем в процессе исследовательского поиска, к которому обращались мыслители, начиная с античности (Сократ, Ф. Аквинский, Ф. Бэкон, Р. Декарт, Т. Гоббс, Д. Локк, Ш. Монтескье, И. Кант, О. Конт, Г. Спенсер, У. Самнер, Д. Дьюи, М. Лимпан и др.). Критическое мышление – это «использование когнитивных техник или стратегий, которые увеличивают вероятность получения желаемого конечного результата», мышление, «отличающееся контролируемостью, обоснованностью и целенаправленностью», «к которому прибегают при решении задач, формулировании выводов, вероятностной оценке и принятии решений», мышление, руководствуясь которым «думающий использует навыки, которые обоснованы и эффективны для конкретной ситуации и типа решаемой задачи» ^{[12, с. 22]}.

Сегодня критическое мышление, наряду с креативностью, эмоциональным интеллектом, диалогическим взаимодействием, отнесено к базисным процессным навыкам, наиболее востребованным работодателями для успешного выполнения профессиональных требований специалистами разных категорий профессий «во многих отраслях производства» ^[19].

В настоящее время достигнуто значительное согласие относительно основного набора навыков КМ, используемых для формирования суждения и включающих анализ, интерпретацию, логический вывод, объяснение, оценку и саморегулирование ^[17]. Критическое мышление определено научным мышлением, представляющим высокотехнологичный комплекс когнитивно-поведенческих умений, осознанное владение методом «слепых проб и непрерывного отсеивания ошибок (заблуждения, иллюзий и т. п.)» ^{[4, с. 199]}; рефлексивным и регулируемым субъектом мыслительной деятельности стилем мышления, сопряженным «с мотивационными установками личности, при котором человек познает путем выдвижения и проверки гипотез, аргументации выводов с учетом разнообразия альтернативных точек зрения на природу предмета мыслительной деятельности» ^{[6, с. 53]}. Обоснована субстанциональность КМ для формирования инновационного мышления, системно интегрирующего рациональную, интеллектуальную и творческую составляющие ^{[6, 13]}. Подчеркнута важность практической ориентированности КМ, основанного на знании законов формальной логики и содержании операций ^[7]. Установлено влияние вовлеченности студентов в различные виды университетской деятельности на развитие критического мышления; значимым фактором влияния выявлена продолжительность обучения: с повышением курса отмечен рост уровня критического мышления ^[16]; необходимой образовательной средой КМ обоснована коммуникация ^[5].

На данную проблему как одну из основных современных проблем управления человеческими ресурсами обратили внимание и работодатели, отмечая необходимость коррекции навыков КМ как Soft Skills ^{[18, 20, 29]} с целью повышения эффективности сотрудников. Кроме того, зарубежные и отечественные исследователи обращались к оценке навыков КМ студентов на разных ступенях обучения в вузе. Результаты сравнительного анализа показателей КМ студентов 1 курса и старшекурсников опровергли гипотезу о более высоких показателях КМ у студентов выпускного курса бакалавриата и позволили установить влияние субъективных факторов ^{[1, 27]}.

Таким образом, проблемой является исследование различных аспектов навыков КМ, как с позиции инструмента аналитического решения проблем, так и с позиции обеспечения возможности самостоятельного мышления в долгосрочной перспективе.

Материалы и методы

Оценка стратегий / навыков КМ осуществлялась при внедрении метода критического анализа. В исследовании и оценке стратегий критического мышления мы исходили из трансдисциплинарной концепции критического мышления, включающей основной набор когнитивных навыков и применяемой в образовании. Данная концепция определяет критическое мышление как интеллектуально дисциплинированный процесс, представляющий «самосовершенствование (в мышлении) через стандарты (которые оценивают мышление)» ^{[23, р. 7]}.

Стратегии (аспекты, навыки) критического мышления исследовались в ходе пилотного On-line опроса, проводимого в форме анкетирования в приложении Google Forms. Методом формирования выборки явились панели доступа (access panels), расширяющиеся по принципу «снежного кома», когда принявший на себя статус панелиста, имел возможность переслать сообщение и рекомендовать друзьям и знакомым выступить в роли респондента.

Целевыми характеристиками выступили возраст респондентов, определяющий их принадлежность к цифровой генерации в соответствии с принятой на постсоветском пространстве позицией относить к данному поколению «детей, рождённых после 2000 года» ^[7]; социальный статус, предоставляющий возможность практиковать и анализировать собственные навыки КМ, учитывать стратегический характер навыков КМ, приобретающих «все большее значение для успеха во всех сферах личной и профессиональной жизни» ^{[23, р. 14]}.

Выборку составили студенты 1-2 курсов, обучающиеся по программам бакалавриата в 2018 – 2019 учебном году в одном из государственных университетов России. Количество человек, принявших участие в опросе N = 351 (женщин – 68 %, мужчин – 32 %, в возрасте 17 лет – 26,3 %, 18 лет – 33,3 %, 19 – 40,4 %). Потенциальный респондент получал по электронной почте приглашение заполнить форму, содержащее название опроса, условия участия (ограничение по возрасту, анонимность) и диапазон шкалы ответов.

Основой опросного листа явились сформулированные R. W. Paul 35 стратегий критического мышления ^{[23, р. 391-445]}. Формулировки стратегий КМ (S1-S35) приводились в опросном листе с пояснениями в нашем переводе и при обращении к переводу Е. Н. Волкова ^[3]. Участникам предлагалось оценить собственные стратегии критического мышления, отметив соответствующее деление диапазона («всегда или почти всегда»; "в большинстве или во многих случаях»; «редко или не замечено») по трехуровневой шкале, согласуемой с международным инструментом оценки качества критического мышления (HCTSR): «сильное, приемлемое, слабое» ^[16], соответственно: 1, 2, 3. На основе введенных данных проводилась оценка стратегий критического мышления.

Участие в опросе было добровольным, доступным с любого гаджета, имеющего выход в Интернет. Выполнение задания занимало около 10 минут. Участников опроса не просили идентифицировать данные, обязательным было указание возраста и пола. Респонденты не имели возможности внести изменения в отправленные ответы. После прохождения процедуры опроса студентам предоставлялся ознакомительный доступ к его общим результатам в графической форме.

Результаты

КМ является многомерным мышлением, включающим опору на разумные логические критерии, анализ альтернатив (антидогматическую и антиидеологическую направленность) и саморефлексивность. Критическое мышление, – подчеркивает M. Lipman, – нацелено на формирование разумных обоснованных суждений и выводов, оно «опирается на критерии, является самокорректирующимся и чувствительным к контексту» и тем самым «облегчает суждение» ^{[22, p. 212]}.

В исследовании стратегий КМ мы исходим из того, что в состав КМ входит не только оценка получаемой информации и суждений других, но и оценка собственных суждений. Способность к аналитической оценке собственного мышления выступает проявлением субстанциональности самобытия, «самости человека» (М. Хайдеггер): «самость человека существенна как лежащее в основе. Самость есть subiectum» ^{[11, с. 125]}.

Трансдисциплинарная концепция критического мышления – содержательный подход, разработанный R. W. Paul – предполагает измерение критического мышления в соответствии с тремя группами стратегий: одной аффективной и двумя когнитивными – макроспособностями и микронавыками ^{[23, р. 391-445]}. Указанное соотношение стратегий не означает, что когнитивному аспекту следует уделять вдвое больше внимания. Когнитивные и аффективные стратегии являются взаимосвязанными и взаимозависимыми, независимо от преобладания определенного измерения, необходима их интеграция. Это относится ко всем важнейшим характеристикам критического мышления, ценностям или установкам. Кроме того, R. W. Paul неоднократно подчеркивает важность аффективного измерения критического мышления: «никто не научится мыслить критически, если он не мотивирован на это» ^{[23, p. 393]}.

Когнитивные микронавыки представляют собой элементарные навыки критического мышления, включающие основные принципы мышления: разграничение идеалов и реальной практики, выделение значимых сходств и различий, признание противоречий, оценку свидетельств и предполагаемых фактов, анализ посылок и следствий и т. д. Макроспособности предполагают одновременное «использование нескольких элементарных навыков», избранных «в согласовании друг с другом» ^{[23, р. 396-397]}, например, критическое чтение и критическое слушание; освоение навыков сократовской дискуссии; диалогическое и диалектическое рассуждение.

Аффективные стратегии основаны на образах и ассоциациях и представляют эмоциональные реакции при попытке решения задач. Данные стратегии неразрывно связаны с мышлением как таковым: «не обладая возможностью мыслить самостоятельно, невозможно развить интеллектуальную независимость» ^{[23, p. 393]}. Аффективные стратегии, в соответствии с указанной классификацией, выражаются, в частности, в практике независимости мышления; понимания и преодоления эго-и-социоцентризма; проявления и совершенствования интеллектуального смирения, интеллектуальной храбрости и интеллектуальной настойчивости. Немаловажно и то, что аффективные измерения как ценностно-смысловые, характеризуют степень зрелости, личностного развития и способность к гибкости мышления, и, тем самым, обеспечивают широту применения навыков критического мышления относительно ситуаций и целей. Согласно авторитетному отчету экспертов под руководством P. A. Facione, действовавших в рамках Delphi-методологии, развившие аффективные диспозиции, «гораздо чаще применяют навыки КМ надлежащим образом как в личной, так и в гражданской жизни по сравнению с теми, кто овладел этими навыками, но не склонен их использовать» ^{[15, p. 26]}.

Следовательно, интеграция аффективной и когнитивных стратегий КМ является концептуальной. Когнитивные микронавыки представляют основу для макроспособностей. Аффективные стратегии являются обеспечивающими в долгосрочной перспективе, они определяют расширение спектра применения когнитивных стратегий, выводя его за пределы образовательной среды. Данная позиция реализуется в концепте интеграции стратегий КМ, где S1-S9 – аффективные стратегии; S10-S26 – когнитивные макроспособности и S27-S35 – когнитивные микронавыки; SPPP – сфера личных, профессиональных и социальных интересов; ES – сфера образования (рисунок 1).

Рисунок 1. Концепт интеграции стратегий КМ

В исследовании оценивались уровни оценки качества КМ как по отдельным стратегиям, так и по группам стратегий. По причине ограниченности диапазона возраста участников и учитывая соответствующие результаты исследований ^{[27, р. 1510]}, оценка стратегий КМ не дифференцировалась по демографическим данным. Результаты самооценки аффективных стратегий КМ представлены в таблице 1.

Таблица 1. Оценка аффективных стратегий критического мышления (в %)

В блоке аффективных стратегий преобладание сильного мышления свойственно для признания диалектических отношений между чувствами и мыслями: 54,2 % респондентов осознают мысли, лежащие в основе чувств и чувства, на которых основаны мысли; для проявления и совершенствования интеллектуального смирения и приостановки суждения, при котором респондент признает существование пределов собственного знания (50,4 %); для проявления и совершенствования интеллектуальной настойчивости (48,6 %), свидетельствующих о проявлении терпения, упорства в стремлении к истине, несмотря на препятствия. Наивысший же показатель сильного мышления (58,8 %) выявлен в позиции проявления и совершенствования честных намерений (честности, правдивости в мыслях).

Преобладание слабого (неудовлетворительного) уровня не зафиксировано, вместе с тем, почти треть респондентов (32,2 %) не практикуют или редко практикуют понимание и стремление развития понимания эгоцентризма и социоцентризма, демонстрируя слабое мышление. По остальным показателям отмечено преобладание приемлемого (удовлетворительного) мышления, ведущей характеристикой определена беспристрастность, честность мышления (59,3 %), позволяющая непредвзятость, размышление без предубеждений.

Рисунок 2. Оценка аффективных стратегий КМ

В среднем по аффективным стратегиям зафиксировано примерно равное соотношение сильного и приемлемого уровней мышления, соответственно, 43,5 % и 44,3 %; средняя оценка слабого мышления составила 12,1 %.

Таблица 2. Оценка макроспособностей КМ (в %)

В блоке когнитивных макроспособностей проявление максимального показателя сильного мышления позволяет респондентам всегда или почти всегда задумываться о последствиях действий, анализируя или оценивая поведение (56,4 %); сравнивать между собой аналогичные ситуации (49,6 %); прояснять и анализировать значения слов или фраз (46,4 %).

Преобладание приемлемого мышления отмечено в 82 % (14 из 17 показателей диапазона), наивысший показатель зафиксирован в позиции развития критериальности оценки (56,7 %), свидетельствуя о проявлении совершенствовании критериев оценки: прояснении ценностей и стандартов, следовании четким критериям. Среди макроспособностей не выявлено доминирование показателей слабого мышления. Однако 32,2 % респондентов практикуют редко или не замечают за собой владение навыками сократовской дискуссии: не стремятся задавать себе и другим вопросы, направленные на прояснение смысла, значения, обоснованности суждений, высказываний (верований, теорий или взглядов / подходов).

Рисунок 3. Оценка макроспособностей КМ

В среднем по когнитивным макроспособностям зафиксировано преобладание приемлемого мышления по отношению к сильному, соответственно, 48,5 % и 38,4 %, средняя оценка слабого мышления составила 13,1 %.

Таблица 3. Оценка микронавыков КМ (в %)

В блоке когнитивных микронавыков сильное мышление преобладает только по показателю распознания противоречий. Проявление данного элементарного навыка, который демонстрируют 50,3 % респондентов, свидетельствует об осмыслении двойных стандартов, несоответствий между словами и делами и проявлении, таким образом, иммунитета к логическим манипуляциям.

Приемлемое мышление продемонстрировано в 88,8 % показателей (в 8 из 9). Наиболее высокий процент – 57,4 – зафиксирован по показателю оценивания свидетельств и предполагаемых фактов, что позволяет респондентам в большинстве или во многих случаях аналитически оценивать собственные суждения: разбивая суждение на части и исследуя их, выявляя основания выводов, оценивая полные, уместные доказательства и отказываясь от рассмотрения неизвестных, неопределенных доводов.

Рисунок 4. Оценка микронавыков КМ

В средней оценке по когнитивным микронавыкам сохранилась тенденция, выявленная в средней оценке макроспособностей, что свидетельствует об отсутствии противоречий между диспозициями в когнитивной группе, поскольку основой согласованного использования нескольких элементарных навыков является применение элементарного навыка.

Расчет стандартного отклонения (Microsoft Excel: СТАНДОТКЛОН) позволил выявить степень изменчивости значений. Среди уровней наибольшая изменчивость выявлена по сильному мышлению. Из групп стратегий наибольшая волатильность зафиксирована по аффективным измерениям. В частности, значение показателя сильного мышления в среднем отклоняется почти на 11 % от среднего значения.

Рисунок 5. Стандартное отклонение стратегий КМ

Обсуждение

Данное исследование дополнительно подтверждает выводы, изложенные в научной литературе о целесообразности развития критического мышления, а также расширяет наше понимание оценки стратегий КМ у представителей цифровой генерации.

Исследование позволило выявить преобладание приемлемого мышления. Демонстрация респондентами первенства сильного уровня мышления в отношении ряда стратегий (S4, S5, S7, S8, S11, S14, S20, S34), а также фиксация наиболее высоких показателей стандартного отклонения по группе аффективных стратегий, могут свидетельствовать об отсутствии признания и преодоления эгоцентризма и о недостаточности интеллектуального смирения.

Обнаруженные точки роста навыков КМ, наиболее показательными среди которых выступают S2, S24, S21, определяют стратегически перспективные направления культивирования КМ, особо актуальные в мире, насыщенном информацией. К ним мы относим сократовскую дискуссию и критическое чтение. Сократовская дискуссия создает благоприятную диалогическую среду взаимного вопрошания и самокоррекции суждений, аналитической оценки, объяснения, интерпретации, производства и обмена смыслами. Такая среда способствует эмпатии, совершенствованию понимания и преодолению эго-и социоцентризма, когда «речь идет, прежде всего, об установлении когнитивных, а не эмоциональных взаимоотношений, основанных на разуме» ^{[2, с. 86]} и, в целом, содействует культивированию критического мышления в коммуникации с другими. Критическое чтение предполагает прояснение, анализ смысла и оценку целостности текста, под которым, в соответствии с герменевтическим пониманием, может быть рассмотрена («прочитана» и «понята») любая реальность.

Данные направления могут быть реализованы в образовательной сфере при внедрении в учебный процесс специализированного курса по критическому мышлению, включающего аналитическую оценку, последовательную и систематическую тренировку навыков. Эта установка, актуализируемая в условиях динамично изменяющегося мира, имеет корреляцию с внедрением ФГОС ВО (3++) по направлениям бакалавриата ^[8], где в числе других категорий (групп) универсальных компетенций, наряду с разработкой и реализацией проектов, командной работой и лидерством, коммуникацией и т. д., первой универсальной компетенцией значится «системное и критическое мышление» (УК-1), которое по сути, выступает субстанциональным для перечисленных в этом ряду компетенций. Концепт интеграции аффективных и когнитивных стратегий КМ позволяет расширение спектра их применения за пределами образовательной среды. Совершенствование навыков критического мышления сотрудников как главной ценности и ресурса организации целесообразно для повышения конкурентоспособности компании за счет повышения эффективности управленческих решений и коммуникаций персонала. В целом, внедрение специализированных курсов по развитию КМ необходимо для решения проблем в долгосрочной перспективе.

Проведение анализа и оценки стратегий КМ в рамках одного университета, не учитывало различий по типу и размеру образовательной организации. Однако, при ограничении выборки мы исходили из возрастных рамок, принципиальной возможности культивирования стратегий КМ в образовательной среде и отсутствия специализированного курса по КМ на момент проведения исследования.

Мы допускаем, что выводы, основанные на самооценке респондентов, не могут обладать высокой валидностью. Вместе с тем, мы учитываем результаты современных исследований ^{[21, 24, 25]} показывающих, что при создании определенных условий (когда респондентам известна информация, вопросы сформулированы четко и однозначно, относятся к недавним действиям, заслуживают вдумчивого ответа, ответы на них не угрожают респонденту, не нарушают конфиденциальность и не побуждают респондента к проявлению социально-ожидаемой реакции – что мы и старались реализовать в опросе), данные самооценки могут быть валидными ^{[25, р. 223]}.

Целесообразным и перспективным представляется измерение, оценка и сравнительный анализ стратегий КМ у представителей иных социальных групп, как входящих в категорию цифровой генерации, так и у представителей старших поколений.

Заключение

Таким образом, стратегии критического мышления как долгосрочные направления культивирования КМ являются аналитическим инструментом решения проблем и достижения целей, актуальным к применению в стремительно изменяющемся информационно-насыщенном мире.

Аналитическая оценка стратегий критического мышления позволила выявить точки роста диспозиций, и, учитывая повышенную волатильность значений аспектов КМ. К данным направлениям отнесены сократовская дискуссия и критическое чтение из группы когнитивных стратегий. В результате исследования мы пришли к выводу о необходимости целенаправленного систематического культивирования аффективной и когнитивных стратегий КМ. Концептом такого развития стратегий КМ должна выступить их интеграция, позволяющая расширение спектра реализации стратегически значимых навыков КМ, не ограничиваясь их применением в образовательной среде.