Универсальное и специфическое в национальных антропонимиконах французского и бурятского языков

Доржиева Галина Сергеевна доктор филологических наук доцент, профессор кафедры немецкого и французского языков, Бурятский государственный университет 67000, Россия, республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Ранжурова, 4 Dorzhieva Galina Sergeevna Doctor of Philology Professor of the Department of the German and French Languages at Buryat State University 67000, Russia, respublika Buryatiya, g. Ulan-Ude, ul. Ranzhurova, 4 galdor@yandex.ru

Пушкарева Юлия Геннадьевна ORCID: 0000-0002-8444-5474 кандидат филологических наук доцент, кафедра Иностранные языки в профессиональной коммуникации, Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления 670013, Россия, республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Ключеская, 40 В, ауд. 15-236 Pushkareva Yuliya Gennadevna PhD in Philology Associate Professor, Department of Foreign Languages in Professional Communication, East Siberian State University of Technology and Management 670013, Russia, respublika Buryatiya, g. Ulan-Ude, ul. Klyucheskaya, 40 V, aud. 15-236 panouchkova@mail.ru Другие публикации этого автора

Расширение межнациональных контактов и углубление межкультурных отношений, благодаря СМИ, политическим, экономическим и культурным связям, диктуют необходимость знаний разных аспектов современной жизни той или иной страны, ее культуры, обычаев, традиций. Проприальная лексика относится к регионально значимым «предметам речи», которые отражают уникальность региона, его неповторимый характер, и в то же время обладают общечеловеческой ценностью. Сопоставление лингвистических традиций родственных и неродственных языков позволяет выявить универсальные черты, связанные с общими свойствами языка и специфические черты, обусловленные типологическими различиями языков народов, у которых эти традиции формировались. К универсальным языковым явлениям, обнаруживаемым во всех языках мира, относятся, в частности, имена собственные.

Интерес к проблематике социолингвистического, прагматического и типологического направлений в национальных ономастиконах чрезвычайно высок, достаточно велика востребованность исследований и разработок подобного рода, о чём свидетельствуют материалы многих международных и всероссийских ономастических конференций.

Предмет нашего исследования - универсальное и специфическое в национальных антропонимиконах французского и бурятского языков.

Цель статьи - сопоставление антропонимической лексики французского и бурятского языков для выявления типологических характеристик, их функционального содержания, отражающего специфические национальные черты и свойства системы сопоставляемых языков.

Основным методом исследования является сопоставительный, изучающий языки независимо от их родства с целью выявления схождений и расхождений их структур, способов выражения одних и тех же значений и различия функций однотипных элементов структуры языка, методы этимологического и компонентного анализа, с помощью которых устанавливается то место, которое занимает данный языковой факт в общей схеме распределения приемов и отношений, характерной для исследуемого языка.

Новизна определяется сопоставительным анализом аутентичного материала, а именно, проприальной лексики разноструктурных языков, каковыми являются французский и бурятский языки, что позволяет выявить их лингвокультурологическое содержание, насыщенное национально-культурными ассоциациями, актуальными в массовом сознании естественных носителей языка и, безусловно, присутствующими в их фоновых знаниях, что важно учитывать в межкультурной коммуникации.

Стратиграфический аспект изучения имен собственных дает обширную информацию историко-этнографического плана о данном народе и отражает последовательность и специфику ступеней номинации. По авторитетному мнению известного российского ученого В. Г. Гака: «Сопоставительный подход не только заставляет обратить внимание на многие вопросы, которые при обычном «внутриязыковом исследовании» остаются в тени, но и выводит языкознание на проблемы социолингвистики и этнолингвистики» ^{[1, с. 567]}.

Французский антропонимикон включает в себя множество ономастических пластов разной давности и различного происхождения: кельтский субстрат (I-IV вв.) - Erwan, Gwenaëlle. В традиционно католической Франции распространены христианские имена наиболее почитаемых святых и апостолов - Pierre, Martin, Thomas; имена древнегреческого- Basile, André, древнееврейского - Anne, Gabriel и латинского происхождения - Marcel, Julien. К франкскому суперстрату (V-VII вв.) относятся сложные имена собственные, частично сохранившиеся как фамильные: Gérard < герм. Gerhard от gari, ‘копье’ и hard ‘сильный; Gautier < герм. Walthari от wald ‘правитель’ и hari ‘армия’. Диалектное дробление в донациональный период развития французского языка (IX-XV вв.) привело к тому, что одни и те же фамилии Северной и Южной Франции, восходящие к одному и тому же первоначальному корню, значительно отличаются друг от друга. Например: Dieudonné - Déodat, Dupré - Delprat. В XX веке распро­странились англосаксонскиеианглизированные варианты французских личных имен: Cindy, Marilyne, Grégory(Grégoire),Melissa, Christopher. Ж.-Ж. Побель называет эту тенденцию «médiatico-anglo-américaine», т.е. особым влиянием СМИ, телепередач и кинофильмов ^{[2, с. 16]}.

На основе анализа значений бурятских апеллятивных основ А. Г. Митрошкина выделяет многочисленные группы антропонимов ^{[3, с. 76-101]}. Часть из них относится к «охранным» именам и онимичны следующим названиям: домашних и диких животных - Азарга ‘могучий конь’, Булган ‘соболь’; масти животных - Хулаг ‘саврасый’; птиц и рыб - Нашан ‘сокол’, Алгана ‘окунь’; растений - Зандан ‘сандал’. Семантика приведенных личных имен отражает специфику хозяйственной деятельности бурят, ведущей отраслью которой являлось скотоводство, вспомогательное значение имели охота и рыболовство. Широко были распространены различные ремесла, особенно кузнечное ремесло, передаваемое по наследству. Например: Тубша ‘главный распорядитель облавной охоты’, Дархан ‘кузнец’, Бадаан ‘род сабли’.

Наряду с исконно бурятскими именами (Баяр ‘радость’, Бата ‘крепкий’, Балма ‘богатая, прославленная’, Гунсэма ‘лучшая из всех’) проприальная лексика бурят также включает в себя имена с иноязычными апеллятивными основами, которые по мнению бурятских ученых отражают влияние тюрков (VII-VIII вв.): Бартахан < bart ‘сосуд, кубок’; тунгусо-манъчжуров (XV-XVI вв.): Моодогой < мо ‘дерево’; тибетцев, через религию ламаизма (XVI-XX вв.): Цырен ‘хранитель’ и русских (XX вв.) – Валентина, Сергей ^{[3; 6; 7]}.

Общим для бурятского и французского языков является то, что исторически источником личных имен явились имена нарицательные, содержащие определенную характеристику лица и применявшиеся в качестве прозвища. В большинстве своем это пожелательные и описательные личные имена: бур. Амгалан ‘спокойный, мирный’, Булат ‘сталь’, Малаан ‘лысый’; фр. Félicien ‘счастливый’, David ‘любезный’, Cécile ‘слепая’. Кроме того, у бурят, согласно древней традиции «охранных» имен, то есть «защиты» новорожденного от злых духов, болезней, известны такие мужские имена: Гэрген пренебр. уст. ‘жена’, Myyxaù изии ‘скверная жена, женщина’ и женские имена: Хара Хубуун ‘злой, вредный мальчик’.

По свидетельству А. Доза, в Валлонии и приграничных районах мужчины именовались женскими гипокористиками ^{[4, р. XVII]}. Возможно, эта традиция восходит к эвфемистическим типам имен, переходящим в антифразис - способ выражения, при котором говорят обратное тому, что думают, как это имеет место в лингвистической традиции именования.

Для обоих языков характерна общая морфологическая структура личных имен, которая может включать в себя:

а) первичные основы слов, т. е. слова-корни: (бур.) Жаргал ‘радость’, Сэсэг ‘цветок’; (фр.) Anne ‘милостивая, добрая’, Alexis ‘защитник’. Подобные имена непроизводны, так как не принимают антропоформантов;

б) производные основы слов: Специфической особенностью бу­рятского языка, относящегося к агглютинативным языкам, является то, что более многочисленные, чем во французском языке, словообразовательные суффиксы, а также падежные и глагольные формы в системе личных имен выступают во вторичной функции, в качестве антропоформантов. Такому изменению функции суффиксов способствует наличие у них общего значения признака, который ложится в основу номинации. В каждом антропонимиконе существуют два противоположных друг другу разряда мужских и женских имен. Информация о биологическом поле, в бурятском языке может выражаться эксплицитно в структуре антропонимов: суффиксы -а, -маа, -ита способствуют развитию принципа разграничения мужских и женских имен в условиях активного бурятско-русского двуязычия (Чимит – Чимита, Баир – Баира, Дугар – Дугарма). Сам по себе факт обращения при создании имен к биологическим свойствам человека – одна из ономастических универсалий.

Частично подобное явление наблюдается во французских женских личных именах, образованных от мужских имен в результате присоединения немого окончания -е: René - Renée, Louis- Louise, где флексия -е выступает во вторичной функции, в качестве антропоформанта. Однако в отличие от бурятского языка ей не свойственно значение признака.

В бурятском языке национально-культурная семантика личных имен, образованных корреляционным (суффиксальным) способом, чрезвычайно разнообразна. А. Г. Митрошкина выделяет следующие семантические группы: личные имена с уменьшительно-ласкательными суффиксами, с суффиксами основ, указывающих на внешность человека, на его склонности, выражающие обладание тем, что выражено основой. Например: Шархан, Шардай < шара ‘рыжий’, Амша < ама ‘разговорчивый’, Золто < зол ‘удача, счастье’. Отличительной особенностью бурятского языка является агглютинация суффиксов со значением признака к основам слов, принадлежащим к самым различным частям речи: существительное, глагол, наречие, прилагательное, числительное, междометие. Во французском языке суффиксальный способ образования имен собственных не столь продуктивен и его сочетаемостные возможности более ограничены. Суффиксы могут при­соединяться к глагольным основам (значение действия и его результата), к отыменным основам (действующее лицо, орудие действия, качества). Уменьшительные и увеличительные суффиксы, а также суффиксы эмоционального значения малоактивны и малопродуктивны, что частично объясняется аналитическим строем французского языка.

в) основосложение: Сложные имена образуются путем объединения двух корневых морфем: бур. Даша-Жамса, Цырен-Дулма; фр. Jean-Paul, Anne-Marie или путем сложения двух компонентов: бур. Гомбожаб, Дарижаб, где конечный элемент -жаб восходит к тибетскому слову ‘спасение’; фр. Robert, Herbert, модель с конечным элементом -bert, который восходит к германскому слову ‘блистательный, знаменитый’. Такой способ словосложения имен собственных связан с аналитическим характером французского языка и свидетельствует о том, что аналитический способ словообразования является также одним из самых продуктивных в бурятском языке.

Типологический аспект имен собственных проявляется в частности в том, что в ходе истории развития общества в сходные исторические эпохи у разных народов возникли аналогичные классы имен. Так, потребности административно-юридической организации государств привели к возникновению фамилий. Впервые фамилии появились на севере Италии в X - XI вв., - в то время это была наиболее развитая область Европы. Из Ломбардии через Пьемонт фамилия «проникла» в соседний Прованс, на юго-восток Франции и постепенно распространилась по всей Франции. В Аррасе в XII в., а в Страсбурге к концу XIII в. все горожане имели фамилии. Наследственными фамилии во Франции становятся с XIII в. и полностью входят в обиход к XV в. ^{[4, p. VIII]}. К. Бромберже пишет, что в XII-XIII вв. во Франции родовое имя стало употребляться вместе с личным именем, бывшим до этого единственным средством именования человека ^{[5, с. 117]}.

Вторичность фамилий по отношению к единицам других ономастических секторов отмечают многие ученые (В. А. Никонов, А. В. Суперанская, Н. В. Подольская, А. Г. Митрошкина, М. Г. Горбаневский, Л. В. Шулунова и др.). Буряты стали пользоваться именем своего отца как фамилией под влиянием русского антропонимикона. Анализ формантов бурятских фамилий позволяет установить ареал их распространения. Это своеобразные классифицирующие маркеры, указывающие на принадлежность индивида к определенным чередующимся поколениям в пространственно-временном континууме. Социальный признак бурятских фамилий, входящих в фоновые знания естественных носителей языка проявляется в их вариативности, которая может быть обусловлена, по мнению А. Г. Митрошкиной, во-первых, вариативностью формантов при основах исконно бурятских и тибетских имен: Будажаб > Будажапов, Будажабон, Будажабэ; во-вторых, звуковыми соответствиями в говорах бурятского языка: Очиров, Шагдаров (хоринский диалект), Ошоров, Шагдуров (тункинский, окинский диалекты), Оширов, Шагдыров (западные диалекты), Очиров, Чагдуров (сартульский, цонгольский диалекты); в-третьих, изредка варианты основ фамилий бывают обусловлены разными диахроническими срезами звуковой системы бурятского (монгольского) языка (ср. Таар – Таров – Тагаров) ^{[6, с. 178]}.

В настоящее время бурятские фамилии по типам формантов делятся на три группы ^{[3, с. 177, 267]}:

- суффикс на основе родительного падежа бурятского языка - ай/ой, -э, -н/-ин/-ийн. Ареал наибольшего распространения фамилий с данными антропоформантами относится к Читинской области, Республике Бурятия и отчасти в Боханском и Аларском районах Иркутской области: Батожабай, Будажабэ, Гомбоин;

- суффиксы -он, -о, восходящие к формам родительного падежа старомонгольского языка -ун, -у максимально частотны у бурят Восточного Прибайкалья: Базарон, Донгидон, Жабон, Балдано, Ринчино. Форманты старомонгольского и бурятского языков способны образовывать фамилии только от тибетских и бурятских имен.

- суффикс -ов/-ев наиболее продуктивен, что объясняется наибольшей активностью фамильных образований данного типа в русском языке: Гомбоев, Цыденов. В полиэтнических регионах тот или иной язык, как правило, сохраняет свое своеобразие, но, вступая во взаимодействие с другими языками, приобретает общие черты. В условиях активного билингвизма бурятские фамилии подверглись влиянию русского языка и русской культуры.

В отличие от современной бурятской трехкомпонентной традиции именования французский язык имеет двухкомпонентную модель. Этнические французские фамилии (в основном, это региональные и архаичные формы) образованы с помощью суффиксации, т.к. в старофранцузском языке (IХ-ХIII вв.) преобладали тенденции синтетизма. Например: суффикс -ier со значением узкоспециализированной профессии, многие из которых исчезли из апеллятивной лексики: Parmentier ‘портной’, Fournier ‘пекарь’, Lormier ‘изготовитель путеводителей’; суффикс -and со значением действующего лица : Сouferant- Couffrand ‘парикмахер’, Mitterrand ‘развесчик зерна’ и др. Другой способ образования французских фамилий относится к аналитическим и может быть представлен в следующих моделях:

- артикль + существительное: Legrand < grand ‘большой’, Dubois < bois ‘лес’;

- предлог + существительное: Debasker ‘пекарь’, Ajean (le fils à Jean) ‘сын Жана’;

- существительное + существительное: Jeandidier, Jeanroy. Первый компонент, ставший наследственной фамилией, позже дополнялся вторым компонентом для различения многочисленных родственных ответвлений Didier, Roy. Подобные фамилии распространены во Франш-Конте, Лотарингии.

Многие фамилии произошли от мужских личных имен: Michel, Martin, от женских личных имен: Isabelle, Marguerite, Suzanne. Например, фамилия Lamartine указывает на то, что предком данного человека был некто по имени Martin: la Martine было прозвищем жены или вдовы Мартэна. А. Доза объясняет факт появления подоб­ных фамилий также тем, что в XVII-XVIII вв. кюре Кальвадоса систематически регистрировали незаконнорожденных детей по имени матери. Наибольшее число фамилий, образованных от женских лич­ных имен, зарегистрировано в Кальвадосе и Центральных Пиренеях ^{[4, p. XVII]}.

Аналогично французским личным именам и производным от них фамилиям, в основе многих бурятских фамилий лежат прозвища, с течением времени, утратившие первоначальный смысл. Описательная характеристика внешности номината основывалась на особенностях его физических и моральных качеств, отражала экспрессивно-эмоциональную оценку этих качеств: Халзанов < халзан ‘лысый’, Хусаев < хуса ‘баран’ (у номината кудрявые волосы), Бузаев < ‘бууза’ (бурятское национальное блюдо; у номината большие оттопыренные уши) ^{[7, с. 31] [8, с. 54]}.

Приведем примеры французских имен собственных, отражающих особенности внешности: Chauvet < chauve ‘лысый’, Poincaré < poing carre ‘квадратный кулак’; манеру одеваться (относительно людей, которые одевались старомодно или отлично от других): Heuze - chaussé de bottes ‘обутый в сапоги’, Brongniart < brogne ‘кираса’; семейные отношения: Cornu, Trochu ‘рогоносец’ и пр.

Средневековая Франция отличалась высоким экономическим и социальным уровнем развития. Французское рыцарство в XIII в. достигло известной степени культуры и именовалось по названиям своих владений (например, les ducs de Bourgogne - герцоги Бургундские). Фамилии с дворянской частицей - de и двойные фамилии, образованные от топонимов, вплоть до настоящего времени сохраняют, в определенной мере связь с сословной характеристикой лица, указывая в большинстве случаев на представителя знатного рода. Но не всегда частица - de рассматривалась как признак знатности, т.к. раньше люди недворянского происхождения могли покупать титул (часто вместе с поместьем) или получали дворянство в награду от короля. Множество французских фамилий, особенно на северо- западе Франции, начинались с De-, Du-, Delà-, Des-, которые могли записываться раздельно. Феодального крестьянина могли называть Jean du Bois, Jules du Chateau.

Следует отметить, что в словаре А. Доза особо многочисленную группу составляют антропонимы с пометой nomdelocalité «название местности». На юге Франции 9/10 фамилий басков воспроизводят название местности, индивидуального владения, жилища: их местоположение, внешний вид и пр. Например, Dupont ‘около моста’, Delatour ‘около башни’, Dumur ‘возле стены’. Благополучие жителей этой части Франции во многом зависело от наличия земельной собственности. Здесь царил культ земли и собственного дома, служивших символом устоев семьи и ее достатка. Этим объясняется происхождение многочисленных фамилий, семантика которых ассоциируется с местоположением городского дома - Delaplace, Delangle; с сельским домом, рельефом окружающей местности, близлежащими объектами или водными источниками: Duchêne < chêne ‘дуб’, Piésec < puy sec ‘высохший колодец’.

Напротив, на северо-востоке Франции, в Лотарингии, в семантике личных имен отдавалось предпочтение индивидууму, его социальному статусу в обществе, в то время как дом, очаг находились на втором плане. Как пели средневековые трубадуры: «лангедокский Юг открывал для себя шелка, а Север одевался в латы». Например: Hache < герм. hache ‘топор, секира’, т.е. ‘тот, кто владеет секирой’, Harbaud < герм. hari, ‘войско’ и bald ‘смелый’.

Д. В. Спиридонова считает, что коннотативная семантика имен собственных может быть верифицирована разными путями ^{[9, с. 36]}. Лингвопсихологические исследования обращены в первую очередь к теме вербальной семантики как совокупности специфических явлений когнитивной сферы человека. Специфичность вербальной семантики в том, что она связана с потенциальным или актуальным осознанием или пониманием говорящим человеком отношений между вербальными элементами и объектами внешнего мира, а также отношений вербальных элементов между собой.

Ж. - Ж. Побель отмечает, что ассоциации личных имен с отдельными внешними событиями и перцептивным опытом носителей французского языка, связаны прежде всего с источниками этих имен и их звучанием. Важную роль в доминировании тех или иных имен сыграли средства массовой информации, художественная литература, кинематограф, звезды шоу-бизнеса и др. (Brigitte Bardot, Nathalie (chanson de Gilbert Bécaud), Cécile (Claude Nougaro), Mélissa (Julien Clerc), Mireille, Magali (Mistral). Имена Julie, Pauline, Victor передают вкус эпохи XIX в., Morgane, Tristan, Aymeric – напоминание о далеком средневековье, Benjamin, Sarah – библейские имена. В последние десятилетия во Франции в числе 20 наиболее популярных личных имен входят русское мужское имя Sacha (популярно с 1970-х гг.) – гипокористика имени Alexandre, женское имя Lana – гипокористика имени Svetlana, а также Zina, Nadia, Sonia и др. Для восприятия французов они отличаются благозвучием из-за краткости имени и окончания –а. По эмоциональной оценке авторов статьи их звучание ласкает слух, эти имена – настоящие жемчужины! (Leur sonorité est aussi douce que chantante. Bref, ce sont de vrais bijoux !) ^[10].

Специфической особенностью французского антропонимикона является наличие фамилий, восходящих к прозвищам церковных служителей, которые во время чтения литургических текстов выделяли голосом какое-либо слово: Agnus < Agnus Dei, Clamamus < ad te clamamus. В Бурятии распространение и упрочение ламаизма, его социальная значимость сказались на появлении таких личных имен, перешедших впоследствии в разряд фамилий: Хубрак ‘ученик ламы’, Дамжаа ‘ламская степень’, Номшо ‘книжник’.

Проведенное типологическое исследование служит подтверждением тезиса о том, что апеллятивные основы проприальной лексики большинства народов свидетельствуют об общей закономерности именования. В разных странах и в разных языках антропонимической обработке подвергались одни и те же предметы, качества и действия. Вместе с тем проприальной лексике каждого отдельного языка свойственна своя специфическая национально-культурная семантика, важнейшим компонентом которой являются национально-культурные ассоциации. Лингвокультурологический аспект изучения проприальной лексики, отражающей национально-культурную специфику языка отвечает потребностям сопоставительной лингвистики, необходимости адекватного понимания и передачи значения в межкультурной коммуникации, переводе общественно-политической и художественной литературы, а также возросшим требованиям в практике преподавания иностранных языков, когда язык стал изучаться в тесной связи с культурой данной страны.