"Форс-мажор" по-полицейски. Последствия исключения из отчетов МВД статистики учета количества зарегистрированных заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях.

Гельбер Владимир Анатольевич кандидат философских наук Руководитель представительства, GFT GmbH - Москва/Екатеринбург/Новосибирск 95500, Германия, г. Байройт, ул. Бюльринг, 19 Helber Vladimir Anatol'evich PhD in Philosophy Head of Branch, GFT GmbH, Moscow/Yekaterinburg/Novosibirsk 350087, Germaniya, g. Bairoit, ul. Byul'ring 19, 19 dr.v.gelber@gmail.com Другие публикации этого автора

Сущность проблемы. Регистрация МВД заявлений и сообщений граждан о происшествиях, как показано в Таблице №1 представляет собой объективную информацию о частоте обращений граждан с заявлениями и сообщениями в полицию о правонарушениях и динамики ее роста по годам. Количество происшествий или, по-другому, количество их повторений за единицу времени стало индикатором состояния общества, характеризующим и криминализацию, и эффективность работы полиции, и состояние общества.

Таблица №1

В Таблице №1 отражено, например, что в 2006 году в органы внутренних дел поступило от граждан 19.300,0 тыс. заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях^[6]. В 2014 это количество не уменьшилось, а наоборот, увеличилось, достигнув 29.288,5 тыс^[7].

Ежегодно частота обращений граждан росла в среднем на 1.248,5 тыс. Таким образом, за 8 лет произошел резкий скачек обращений граждан в полицию. Как мы упомянули, с 2015 года такая статистика перестала быть доступной, что дает повод говорить не только о системных проблемах в органах внутренних дел, но и о проблемах системы, проявляющихся, в том числе, в отчетности.

Недостающую для исследования информацию о количестве обращений граждан в полицию с заявлениями и сообщениями о происшествиях за 2015 и 2016 годы нетрудно восполнить с помощью расчетов темпов роста заявлений и сообщений за предыдущие годы, сделанных по формуле:

Темп роста

Общеизвестно, что коэффициентом динамики называют частное от деления числителя на знаменатель дроби. Коэффициент динамики, выраженный в процентах, означает темп роста. Отчетным периодом в настоящей работе определен 2014 год, так как в 2015 и 2016 годах информация по количеству обращений граждан с заявлениями о происшествиях стала не доступной.

Предшествующий отчетному периоду выбран 2006 год, когда впервые МВД России открыло доступ к информации о количестве общей регистрации заявлений о происшествиях. Расчет показал, что темп роста за 8 лет с 2006 года по 2014 год достиг 51,8%. То есть, в среднем ежегодно он составлял 6,4%. Исходя из этого, показатель роста обращений граждан в полицию с заявлениями о происшествиях в 2015 году мог достичь, согласно нашим прогнозам 30.218,46 тыс., в 2016 году, соответственно – 33.157,4 тыс., что отражено в Таблице №1. Частота обращений говорит о том, что почти каждый четвертый гражданин России вовлекался в то или иное происшествие.

Автор статьи предполагает, что критическим моментом, предшествующим решению МВД закрыть от общественности информацию о таком объективном маркере статистики, как регистрация заявлений и обращений граждан о происшествиях, стал глубокий и необратимый разрыв между количеством заявлений, сообщений граждан о происшествиях и количеством зарегистрированных преступлений по материалам этих обращений, а также раскрытых преступлений за тот же период, что влечет за собой естественный когнитивный диссонанс, требующий пристального анализа создавшейся ситуации.

Ниже в Таблице №2 показано: в то время, как линия тренда зарегистрированных заявлений граждан о происшествиях стремится к 40 млн. в год, количество возбужденных уголовных дел неуклонно движется в противоположную сторону. Так, число зарегистрированных преступлений в 2016 году составило всего 2.160,0 тыс. деликтов^[8]. В то же самое время частота обращений граждан в полицию достигла уровня 32.152,4 тыс. Разница в динамике обоих трендов (32.152,4 тыс. – 2.160,0 тыс.) характеризует опасный разрыв в 29.992,44 тыс. случаев. Это явление вполне можно назвать нарушением согласованности функции или просто дисфункцией. Дисфункция – это социологическое понятие, отражающее «некорректное выполнение определённой функции»^[9], обозначающее, по существу, ее противоположность.

Таблица № 2^[10]

Функция здесь имеет, как широкое значение (зависимая переменная величина), так и узкое – функция МВД, закрепленная в федеральном законе о полиции № 3-ФЗ., где сказано, что «полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства». Поэтому угрожающим выглядит процесс, при котором частота обращений граждан в полицию растет, тогда как количество возбужденных уголовных дел по ним падает. На деле это означает, что функция МВД, как зависимая переменная величина, которая должна соответствовать независимой переменной величине, фактически проявляет дискриминационный характер по отношению к гражданам, обратившимся в полицию с различными заявлениями и сообщениями о происшествиях (см. выше Таблицу №2).

Под дискриминацией мы понимаем ущемление прав и интересов лиц без базовых характеристик их конституционного статуса, обратившихся за защитой своих прав в органы полиции и получивших несправедливый, отличающийся в негативную сторону от существующей Конституции (ст. 2 предусматривает признание соблюдения защиты прав и свобод человека, и гражданина, как одну из обязанностей государства; ст. 19 – равенство всех перед законом и судом, международно-правовых норм, включая ст. 7 Всеобщей декларации прав человека, ст. 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, ст. 14 и ч. 2 ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 14 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) отказ, основывающийся на незаконных действиях. Поэтому речь идет о юридическом качестве принципа взаимоотношений полиции с человеком и гражданином, что требует поиска реальных критериев научности в подходе к этой проблеме.

Для примера приведем формулу с зависимой функцией. Прямую пропорциональность математически записывают в следующем виде: f(x) = ax, a = const. Известная формула показывает, что если две величины связаны между собой, то увеличение или уменьшение одной во столько же раз, то есть, пропорционально, увеличивает или уменьшает другую величину. В этом случае говорят, что такие величины прямо пропорциональны или функционально зависимы. В нашем случае, одна величина – это количество обращений граждан с заявлениями о происшествиях, как независимая переменная величина, или аргумент, (см. Таблицу №2) изменяется в несколько раз в направлении увеличения. В связи с этим мы ожидаем, что во столько же раз изменится функция в сторону увеличения, то есть, произойдет рост количества зарегистрированных преступлений по заявлениям граждан о происшествиях, как зависимой величины, а вместе с этим и количество раскрываемых преступлений. Однако этого не происходит в случае со статистикой Министерства внутренних дел Российской Федерации. Более того, функция характеризует обратную зависимость. Применительно к исследуемой проблеме ее можно назвать дисфункцией, проявляющейся в дискриминационном характере работы полиции.

Чтобы определить уровень дискриминации необходимо сравнивать две величины (независимую переменную величину – аргумент и зависимую величину – функцию) не по разности их значений, а через частное от деления числителя на знаменатель дроби, то есть, процент дискриминации (Пд) определятся по формуле составной части, как доли количества зарегистрированных преступлений (Кзп) к общему (целому) – количеству обращений граждан с заявлениями о происшествиях (Око), выполненный в процентах: Пд = х 100%. И если в 2006 году дискриминация граждан, обратившихся в полицию за помощью достигла 665% (в 2006 г. году был впервые осуществлен доступ к информации о зарегистрированных заявлений граждан о происшествиях), то в 2014 году (в этом году доступ к информации был заблокирован) она составила 1869%. Иными словами, рост дискриминации за 8 лет достиг 1204% (1869 – 665) и составил 150% (1204/8) в год.

Промежуточной вывод: Резюмируя вышеизложенное, необходимо с полным на то основанием констатировать, что «чрезвычайным обстоятельством», повлекшим за собой закрытие Министерством внутренних дел Российской Федерации информации о количестве обращений граждан в полицию с заявлениями и сообщениями о происшествиях, стало сокрытие от общественности результатов бездействия, что стало причиной массовой фальсификации статистики. Последствия не заставили себя долго ждать.

Отказ МВД от регистрации преступлений и их расследования ухудшал год от года криминальную обстановку в обществе и, как следствие, увеличивал частоту обращения граждан за помощью в полицию. Иными словами, те, кто обязан был бороться с правонарушениями, создавал условия для их повторения, нарушая принцип неотвратимости наказания. Таким образом, безнаказанность, проникая во все слои общества, вела к явному переходу от чувства нетерпимости к преступлениям и преступникам к привыканию к ним. Агрессия выплеснулась на улицы, усиливая страх и ужас в каждом человеке. В обществе появились посредники – «решала», способные за определенную сумму урегулировать с правоохранительными органами и с судебной системой любой неправовой вопрос. Неотвратимость наказания, сформулированная еще в эпоху Древнего Рима, престала в России выполнять свою превентивную роль.

Другим ярким примером дискриминации граждан могут служить результаты сравнивания трендов между снижением статистических данных МВД о количестве возбужденных уголовных дел за отчетный период и увеличением отказов в их возбуждении. Например, в то время, как количество процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовных дел в 2014 году достигло 6.665.3 тыс. (статистика за 2015 и 2016 годы МВД не представлена на сайте на момент написания статьи), количество возбужденных уголовных дел за этот же отчетный период снизилось до 1.728.6 тыс.

Таблица №3

Представленная Таблица № 3 доходчиво демонстрирует тот же тренд, что и в предыдущей Таблице № 2, только теперь она демонстрирует низкое число возбужденных уголовных дел по сравнению с высоким количеством отказных материалов, что также характеризует дискриминационный тренд работы МВД, отражая его дисфункцию.

Поражает одно: с какой легкостью руководство МВД Российской Федерации публикует свою статистику, заранее понимая, что она искажена. В.В. Лунев приводит данные, которые характеризуют попытки объективирования регистрации преступлений каждым министром внутренних дел в год вступления его в должность. Он показывает, что уже на следующий год такая политика менялась в противоположную сторону^[11].

Итак, с 2016 года руководство МВД ограничило доступ к информации о статистике общего количества обращений граждан с заявлениями и сообщениями о правонарушениях и предложило оценивать свою работу на основе зарегистрированных преступлений. Чтобы хоть как-то понять сущность, предложенной МВД России правовой «эквилибристики», можно на время согласиться с тем, что ведомство предлагает нам свою «особенную» методологию учета происшествий, при которой количество поданных заявлений граждан о происшествиях обратно пропорционально количеству зарегистрированных преступлений. Математически это можно выразить известной формулой: у В этом случае функция МВД, как переменная зависимая величина (количество зарегистрированных преступлений), доминирует над аргументом, то есть, переменной независимой величиной (обращением граждан за помощью), создавая поле деформации.

Автор статьи согласен с утверждениями А.И. Козлова и Ю.В. Сергеева о том, что правовая статистика и ее показатели играют серьезную роль в улучшении деятельности правоохранительных органов, так как они дают возможность установить и осуществить качество правосудия и утвердить судебную власть. На деле общество вынуждено соглашаться с обратным трендом, связанным с тотальным игнорированием запроса на восстановление общественного порядка в стране и соблюдение в ней прав граждан.

Следуя в русле утверждений о дискриминации Министерством внутренних дел Российской Федерации граждан, обратившихся с заявлениями и сообщениями в органы внутренних дел о происшествиях, допустим, что предложенная руководством этого ведомства для 2016 и 2017 года методика оценки криминальной статистики может быть верна. Поэтому воспользуемся, представленными МВД данными, но сделаем это в сопоставлении – сравнении с другими примерами, заслуживающими доверия. То есть, в данной ситуации потребуется обратиться к правовой статистике полиции тех стран, которым можно было бы доверять, применяя их методы, разработки и подходы.

Одним из достоверных источников, как нам думается, может служить отчетность немецких полицейских, представленная в Таблице № 4^[12].

Таблица № 4. Статика Федеральной полиции Германии о частоте преступлений, проценте раскрываемости и количества ее жителей.

Так, согласно представленной таблице в Германии за 2014 год было зафиксировано 6.082.0 тыс. преступлений, что почти в четыре раза больше чем в России (1.728.6 тыс.) за тот же отчетный период. При этом немецкие полицейские по сравнению со своими российскими коллегами раскрыли почти в пять раз больше преступлений. Раскрываемость составила 3.339,0 тыс. деликтов (54% от 6.082,0 тыс.). У российских же полицейских за тот же период она не превысила 1.254.7 тыс. преступлений^[13]. Надо сказать, что мы не учли такие показатели статистики, как количество граждан, проживающих в обеих странах.

По статистике Федерального криминального агентства ФРГ в Германии проживало на тот момент на 56% меньше граждан (80.764,4 тыс. см Табл. №4), чем в Российской Федерации (142.900,0 тыс. человек)^[14]. При этом раскрываемость преступлений в ФРГ обеспечивало всего 220 тыс. полицейских^[15], тогда какв Российской Федерации – 782.01 тысяч. Предельная штатная численность сотрудников полиции России утверждена указом президента РФ от 12.04.2013 г. № 352 «О штанной численности органов прокуратуры Российской Федерации и органов внутренних дел Российской Федерации». Для сравнения частоты обращений граждан с заявлениями о происшествиях в обеих странах, возбужденных, а также раскрытых уголовных дел, сделаем это в расчете на 100 тыс. населения.

Итак, для определения частоты обращений граждан с заявлениями о происшествиях, мы взяли за основу, предложенную МВД России для 2015 и 2016 годов статистику количества зарегистрированных уголовных дел. Частоту обращения граждан (Чо) в органы полиции с заявлениями о происшествиях в расчете на 100 тыс. жителей можно представить следующей формулой: , где (Очо) – это общее число обращений, 100 тыс. – количество граждан на которое достигается расчет и (Очг) – общее число граждан Российской Федерации (142.900, тысяч человек^[16]). Таким образом, частота обращений граждан в полицию России с заявлениями о происшествиях в 2016 году по версии МВД России составила, примерно 1.511,5 случаев в расчете на 100 тыс. населения. В Германии за аналогичный период эта цифра достигла 7.710.0. Выходит, что по данным российских полицейских, криминальная обстановка в Германии была сложнее чем в России почти в пять раз?

Не вдаваясь в полемику, попытаемся с помощью другой формулы рассчитать коэффициент раскрываемости преступлений (Крп) в обеих странах, также в расчете на 100 тыс. населения за 2015 год (количество раскрытых преступлений в отчётности МВД России за 2016 год пока отсутствует).

Формула для расчета Крп:Крп, где Окрп – общее количество раскрытых преступлений, а Очг – общее число граждан. Рассчитав по этой формуле коэффициент раскрываемости преступлений, мы получили следующие цифры: в Российской Федерации такой коэффициент составил – 878,0, в Германии – 7.796,6. Статистика доходчиво демонстрирует, что раскрываемость преступлений в Германии почти в девять раз (8,8) выше чем в России.

Для полной уверенности попытаемся рассчитать количество сотрудников полиции (Кс), задействованных в предупреждении и раскрытии преступлений, также в расчете на 100 тыс. населения. Формула может быть также представлена следующим образом: Кп , где Окп – общее количество полицейский, Окг – общее количество граждан, проживающих в сравниваемых странах. При этом количество полицейских, обеспечивающих безопасность граждан РФ, как мы упомянули выше, составляет 782 тыс. человек, в ФРГ – 220 тыс. Расчеты показывают, что в Германии на 100 тыс. населения приходится 267 полицейских, тогда как в России 547, то есть, почти в 2.0 раза больше чем в Германии. Тогда встает вполне логичный вопрос: правильно ли мы понимаем, что полиция Германии с меньшим количеством полицейских раскрывает почти в девять раз больше преступлений, а также регистрирует их в четыре раза больше чем в России?

Вывод напрашивается сам собой: предложенная статистика МВД Российской Федерации (с обратно пропорциональной функцией) не имеет ничего общего с правовой статистикой. Более того, она порочна и опасна. Ее последствия ведут, с одной стороны, к коррупции в рядах МВД, с другой – аномии общества, как социальному явлению, выражающему отчужденность, апатию, преступность и общую дезорганизацию – такому состоянию общества, которое не соответствует конституционно заявленным отношениям в государстве.

И, наконец, попытаемся привести такой параметр оценки статистики МВД России, как коэффициент количества зарегистрированных преступлений (Кзп) на одного полицейского (немецкого и российского), который бы смог охарактеризовать эффективность работы полицейских обеих стран за отчетный период (1 год). Это можно сделать по следующей формуле: Кзп = , где Окзп – общее количество зарегистрированных преступлений, Окп – общее количество полицейских. Результат расчета показывает, что в Германии на одного полицейского за один год приходится 28.9 преступлений. На одного полицейского в России – 9,8 преступлений. Таким образом, нагрузка на одного немецкого полицейского на 294,8% больше чем на российского.

Тут мы вплотную подходим к необходимости поставить «правовую статистику», предложенную МВД России, с головы на ноги. Но, как показывает мировая практика, «еще никогда не удавалось абсолютно точно определить и описать истинный уровень преступности в том, или ином государстве»^[17]. В серии расчетов мы доказали, что применение обратно пропорциональной величины функциональной зависимости при определении эффективности работы МВД России деструктивно, что требует возврата к прямо пропорциональной функции в оценке правовой статистики.

Чтобы хоть как-то приблизиться к достоверности правовой статистики, необходимо определить: какое количество преступлений могло быть зарегистрировано в России за отчетный 2016 год. Тогда нам несложно будет понять: какое количество раскрытых преступлений можно было бы ожидать от стражей порядка за этот год, чтобы сделать его базовым для 2017 года. Итак, коэффициент нагрузки (Кн), приходящийся на одного полицейского в Германии, составляет 28,9. Экстраполируем этот показатель на количество полицейских, проходящих службу в правоохранительных органах России.

Кн =

Расчеты показывают, что в 2016 году МВД Российской Федерации могло зарегистрировать примерно 22.599,8 тыс. преступлений на 33.157,4 тыс. заявлений и обращений граждан о происшествиях (см. Табл. № 2). Зарегистрировано же ведомством за этот период всего 2.160,0 тыс. преступлений, то есть, почти в десять раз меньше, чем могло бы быть. Количество раскрытых преступлений, по нашим прогнозам, могло составить 11.299,9 тыс. дел, но не 1.254,9 тыс. как это указано в статистической отчетности МВД.

Не вызывает сомнений, что мы имеем дело с фальсификацией. Общеизвестно, что в 2010 году Генеральная прокуратура проводила проверку достоверности правовой статистики в 80 регионах страны и выявила фальсификацию во всех без исключения регионах. Целью фальсификации были названы «искусственное повышение показателей раскрываемости преступлений и приукрашивание реальной картины состояния преступности»^[18]. Но есть еще одна тревожная информация, о которой прокуратура умолчала, – это коррупция, связанная с вымогательством денег, как за возбужденные, так и за прекращенные уголовные дела.

Доказательством тому служат миллиарды недавно арестованного, бывшего исполняющего обязанности начальника управления «Т» или Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России полковника Дмитрия Захарченко. Его прежнего руководителя ранее уже обвиняли в организации преступного сообщества. То, что мы имеем дело с колоссальной теневой кассой, хорошо подтверждают эти два примера, иллюстрируя глубину проблем МВД, связанную с коррупцией. Министр силового ведомства Владимир Колокольцев недавно сам поделился с СМИ информацией об очередном громком увольнении. Речь шла о руководителе одного из управлений антикоррупционного главка МВД, который долгое время отказывался декларировать зарубежную недвижимость. Это полковник полиции, начальник управления «Ф» (по борьбе с правонарушениями в сфере финансовой деятельности) Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России Дмитрий Катков.

По информации Всероссийской антикоррупционной общественной приемной «Чистые руки» средний размер взятки в России составляет примерно 613 000 руб^[19]. Независимая ассоциация адвокатов России подтверждает это, приводя минимальный размер взятки за отказ в возбуждении уголовного дела в размере 500 000 руб.^[20]

Автор статьи считает, что обозначенные суммы отражают совокупность всех взяток по правоохранительной системе России и включают в себя среднюю цену за оппортунистические^[21] издержки. Под оппортунизмом автор статьи понимает, во-первых, уклонение МВД России от исполнения, предусмотренных законом (Конституцией и Законом о полиции) обязанностей, что ведет к дискриминации, обратившихся в полицию граждан с заявлениями и сообщениями о происшествиях, во-вторых, вымогательству за выполнение неправовых решений. Издержки – это материальные затраты, государства и общества за решение неправовых вопросов полиции.

Другими словами, размер взятки – это «сложившаяся в серой зоне МВД России» психологически воспринимаемая средняя ставка при рассмотрении полицейскими неправового вопроса, включая освобождение лиц (подозреваемых, обвиняемых) от уголовной ответственности. Конечно, это не только деньги, но вместе с ними: и движимое имущество (машины, катера, легкие самолеты, дорогие подарки), и недвижимое имущество (квартиры дома, дачи, земельные участки, заводы, фабрики, фирмы) рассредоточенное между своими родственниками и ближайшими друзьями, и средства, находящиеся на депозитах в зарубежных банках.

Поэтому в рассуждениях на тему о последствиях исключения из отчета МВД статистики учета количества зарегистрированных заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях, считаю целесообразным и информативно значимым связать эту проблему с размерами коррупции, выпукло выступающей над плоскостью закона. Здесь отправной точкой могла бы стать как раз цифра 20 439,8 тыс. (число укрытых от учета преступлений), полученная, как разница между 22.599,8 тыс., (количеством, подлежащих регистрации преступлений в 2016 году) и 2.160,0 тыс. (количеством преступлений, зарегистрированных в этом году). Произведение сомножителей, укрытых от учета преступлений и средний размер взятки за оппортунистические издержки создают теневую экономику МВД России или «рынок» криминальных услуг полиции, размер которого может достигать 10.219,90 млрд. рублей.

Нет таких преступлений, – писал К. Маркс, – на которые не пойдет капитал ради процента прибыли. Поэтому, когда мы исследуем несопоставимое количество поступивших от граждан заявлений о происшествиях в сравнении с количеством зарегистрированных преступлений то, в – первую очередь, мы вынуждены говорить о «серой зоне», в которой возникают издержки государства за оппортунизм полиции. Английский публицист XIX века T. Дж. Даннинг писал, что при 10% капитал согласен на всякое применение, при 20% он оживляется, при 50% – готов сломать себе голову, при 100% он уже попирает все человеческие законы, а при 300% перестают существовать преступления, на которое он не рискнул бы, даже под страхом виселицы.

В связи с этим мы вправе сказать о зарождении определенного сословия – социальной прослойки общества, появившейся в структуре МВД, как группы, в которой сотрудники полиции отличаются по-своему «особенному правовому» положению от остальных граждан, при котором состав, привилегии и обязанности определяются не только принадлежностью к клановой системе МВД, как структуры, но и как сложившейся клановой иерархии неправовых отношений внутри самой структуры, что собственно и создает условия для дискриминации граждан России.

Не требуется большой смекалки, чтобы понять, что полиция, закрытием доступа к информации о количестве зарегистрированных заявлений и сообщений граждан в полицию, пыталась не только скрыть размеры коррупции, но и восстановить свой статус-кво после реформы конца 2009 года. Полиции проще было вернуться к исходному состоянию статистики 2005 года, когда регистрация обращений и заявлений граждан еще не публиковалась.

Иными словами, МВД России, не меняя по существу работу к лучшему, ввела «мораторий» или объявила «форс-мажорные обстоятельства» на публикацию статистики о количестве зарегистрированных заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях в 2015 и 2016 годах, определив «фундамент» в правовой статистике МВД Российской Федерации для массового наблюдателя усеченные данные о возбужденных ведомством по ее собственному усмотрению уголовных дел. Как следствие, больше 20 млн. обращений граждан с заявлениями о происшествиях исчезли из поля зрения общественности.

Совершенно очевидно, насколько глубоко и быстро правовая статистика вскрывает болезни общества, настолько рельефно она выделяет эти болезни в самих силовых структурах, определяя последствия образования «серых зон». Под «серой зоной» И.В. Хвалько понимает «островки социопространства, которые являются зонами неправа»^[22]. В них как раз и теряются незарегистрированные органами уголовной юстиции, но фактически совершенные преступления, которые в криминологии называются латентными. «Отсюда такое понятие, как латентная преступность»^[23]. По классификации ученых А.И. Козлова и Ю.В. Сергеева мы имеем искусственную латентность, составляющую совокупность совершенных преступлений, которые не признаются таковыми, не регистрируются и укрываются в нарушение закона должностными лицами. Латентная преступность представляет, по мнению ученых, наибольшую опасность для общества.

Таким образом, мы увязываем клановость Министерства внутренних дел Российской Федерации с «серыми зонами», искусственной латентной преступностью и дискриминацией общества. Все это в совокупности и создает опасность для существования государства. И эта опасность не призрачная, а реальная, если учесть и серьезно проанализировать следующие аспекты деятельности МВД.

Во - первых, дискриминация, которую мы описали в цифрах и показали в процентах, цитирует действительность возросшей напряженности в обществе, которая высвобождается в виде негативной энергии. В психологии подобное высвобождение называют сублимацией, когда даже некоторое количество внезапно высвобожденной энергии у человека в виде аффекта, способно убить без осознания им этого состояния другого человека. Неконтролируемая агрессия выплеснулась на улицы и грозит обществу десоциализацией. Опасность в этом случае представляют явления самоуправства, когда общество, не доверяя полиции, само решает свои проблемы насильственным способом, радикализируя в своей среде отношения, создавая предпосылки для экстремизма и терроризма.

Во - вторых, сам процесс десоциализации происходит через деформацию мышления человека на фоне стресса, вызванного социальной напряженностью и спонтанно возникающего страха за свою судьбу из-за преступных посягательств на жизнь и здоровье граждан сотрудниками полиции. Доказательством служат громкие преступления, совершенные полицейскими за последние годы.

Достаточно вспомнить нашумевшие истории с фамилиями таких сотрудников МВД, как Анвер Ибрагимов, Александр Мец, Денис Евсюков, Анатолий, Алексей Митаев, Артем Морозов, Андрей Барашков, Сергей Котенко, Кирилл Бородич, Александр Ипатов, Михаил Антоненко. Важно упомянуть пятерых сотрудников отдела полиции № 9 «Дальний» г. Казани, Алмаза Василова, Ильшата Гарифуллина, Ильнара Ибатуллина, Рамиля Ахметзянова и Марата Сабирова, полицейских Невского района г. Петербурга, Артема Морозова, Сергея Котенко и других. Информация с примерами насилия, фальсификаций уголовных дел давно мелькают на страницах информационных агентств и не требуют доказательств^[24]. Дополняет преступную статистику МВД России иркутские СИЗО, давно прославившиеся зверствами сотрудников ФСИН при пытках в, так называемых, «пресс-хатах», где выбивают нужные для следствия показания, забивая людей порой до смерти^[25].

В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридрих Энгельс приводил слова Гегеля о государстве, которое, как считал философ, никоим образом не представляет собой силы, навязанной извне обществу. Государство не может выражать «действительность нравственной идеи», поэтому в истории общества бессмертный бог был заменён на смертного – государство, которое Т. Гоббс назвал Левиафаном. Фридрих Энгельс высказывался о государстве, как «продукте общества на известной ступени развития». «Государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно»^[26].

Поэтому радикализм, экстремизм и терроризм – это всегда понятия, отражающие, в сущности, бинарные отношения противоположных явлений внутри государства, которые проникая друг в друга обрекают себя на совместное существование. В науке мало говорят об этом целостном феномене. Для уголовного судопроизводства человек – это лишь субъект состава преступления, характеризующий субъективную связь с объектом и дополняющий объективную сторону преступления. Рефлексия человека зачастую остается за рамками уголовных дел. А именно она способствует критической самооценке человека на пути поиска истины, где, как раз и вырастает «полицейское удельное княжество», сильно напоминающее опричнину, которое разрушает веру в справедливость и рождает агонию человечества – страх.

Однако мы не вправе онтологизировать эти явления, а в месте с тем терроризм, экстремизм и радикализм. Человеческая природа свободна от зла. Сознание – нет. Больно общественное сознание, над которым возвышаются государственные органы власти, призванные понижать градус социальный напряжённости через противодействие преступности.

В - третьих, оппортунистические издержки государства, сосредоточили в полиции огромный капитал, который требует своей легализации, что объективно создает условия для политизации и радикализации силового ведомства. Примером этому служит «философия» полицейского индивидуализма. Вводя впервые это понятие, автор статьи пытается показать определенный запрет МВД на вмешательство в свои дела, как общества, так и государства. Доказательство тому – закрытие информации об общем количестве обращений граждан в полицию с заявлениями и обращениями о происшествиях, что ведет к искажению оценки деятельности силового ведомства.

В – четвертых, дисфункция МВД России показывает, как политика антитеррора, концентрирующаяся по смыслу законодателей на принципах привлекательности государства, как гаранта соблюдения Конституции, призванного защищать права и свободы граждан, нивелируется коррупцией в этом силовом ведомстве, порождая пренебрежительные насмешки некоторой части полицейских, едва услышавших слова о Конституции.

В - пятых, оппортунизм МВД ведет к утере ее сотрудниками лояльности к обществу. Доказательство тому – искусственная латентная преступность (20.439,8 тыс. незарегистрированных преступлений), усиливающая социальную напряженность.

В - шестых, дисфункция полиции криминализирует ее, повышая оппортунизм, что создает благоприятные условия для деятельности иностранных спецслужб. Отсутствие лояльности к обществу и государству создают высокую степень вероятности вербовки коррумпированных сотрудников полиции спецслужбами зарубежными разведок. Их активность на фоне обостряющейся политической борьбы в период предстоящих выборов Президента Российской Федерации в ближайшее время может только нарастать. Яркий пример тому Украина, где подавляющее число полицейских не только не встало на защиту конституционного строя во время государственного переворота 2014 года, но и претендует сегодня на власть.

В - седьмых, полиция не выполняет одну из важнейших задач, связанную с борьбой против коррупции в эшелонах власти на региональном уровне. Вся эта работа ложится на плечи ФСБ Российской Федерации, которая сегодня вынуждена отвлекаться от своих прямых задач перед лицом внешних угроз на выполнение не свойственных ей полицейских функций.

В - восьмых, заявленная Президентом Российской Федерации реформа экономики терпит неудачу именно из-за коррупции, как чиновников, сидящих в губернаторских креслах, так и работников силовых ведомств, «вытягивающих» из бизнеса необходимые для развития экономики страны ресурсы.

Экономические последствия социальной напряженности в обществе, вызванные, с одной стороны, дисфункцией и с другой – криминализацией полиции, являются достаточно комплексными и разнообразными по своим последствиям, требующими глубокого исследования. Однако наибольший эффект на экономические величины оказывает дискриминация населения, выступающая признаком его бесправия в вопросах защиты от криминала. Циничной выглядит статистика МВД на фоне беспрецедентного количества поданных заявлений граждан о происшествиях и количества зарегистрированных преступлений, когда разница этих двух величин определяет реальный размер теневых доходов сотрудников полиции. Поэтому дисфункцию полиции и оппортунизм с его издержками необходимо увязывать с низким индексом деловой активности граждан, понижающим национальные доходы и развитие (прогресс) страны.

Итак, предпринятая попытка определения последствий закрытия МВД России статистики учета зарегистрированных заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях, требует определения путей решения поставленных в этой статье проблем.

Первоочередной задачей на пути решения возникших проблем является восстановление всестороннего учета деятельности МВД России и закрепление на законодательном уровне метода прямо пропорциональной оценки правовой статистики, где под аргументом должен пониматься учет зарегистрированных заявлений, сообщений, и иной информации о происшествиях, а под функцией - статистика зарегистрированных и ракрытых преступлений.

Радикальной мерой искоренения оппортунизма в МВД России и ее издержек для государства и общества может служить коренное реформирование с помощью ликвидации большей части этой структуры и создания новой. Низкое количество (1.254.7 тыс.) раскрытых преступлений на фоне гигантского числа регистрируемых происшествий (22.599,8 тыс.), скрытых от регистрации, показывает отсутствие функциональной активности МВД по защите общественного порядка и противодействию преступности. Колеблющаяся в пределах 5,5% раскрываемость преступлений дает нам уверенность говорить о том, что система МВД парализована. Поэтому у общества появляется шанс безболезненно заменить полицию на социально ориентированный институт государственной службы без погон и регалий, где ее функция, будет не только зависима (прямо пропорционально) от частоты обращений граждан с заявлениями и сообщениями о происшествиях, но и взаимообусловлена снижением социальной напряженности за счет активного включения в работу – это, во - первых. Во - вторых, введение данной методики сориентирует новое ведомство на предотвращение преступлений и станет основным показателем эффективности работы. В - третьих, регистрация преступлений может стать всеобъемлющей, отражающей не только реальную частоту обращений граждан с заявлениями и сообщениями о происшествиях, но и превентивной, определяющей пути снижения градуса напряженности в обществе. В - четвертых, раскрываемость преступлений перестанет быть самоцелью работы нового ведомства. Способ искусственного увеличения числителя за счет количества преступлений, отнесенных в отчётности к раскрытым, наконец, уйдет в прошлое. Качество работы ведомства не сможет больше быть основано и на способе уменьшения знаменателя, когда огромное количество зарегистрированных сообщений о преступлениях незаконно исключаются из статистических показателей.

Т. Гоббс писал, когда каждый является врагом каждого, то это характерно для времени войны. В это время люди живут «без всякой другой гарантии безопасности, кроме той, которую им дают их собственная сила и их изобретательность. В таком состоянии нет места для трудолюбия, так как ни за кем не обеспечены плоды его труда…»^[27].

Необходимо с полным на то основанием констатировать, что каждая страна может считать себя цивилизованной, если она умеет защищать свою Конституцию, охранять свой народ от преступных посягательств, создавая возможность гордиться своей страной. Конституция необходима для демократического государства, так как в ней закреплены исходные принципы, назначение, функции, основы организации, формы и методы деятельности, которые никто не имеет право подминать. Конституция – это интенция всех уровней государственной власти, включая МВД России, на установление характера государственного регулирования сфер общественного развития, взаимоотношения государства и гражданина. Для блага страны, мы должны, наконец, услышать друг друга и признать аргументы, изложенные в настоящей статье. Правовая статистика должна стать поистине правовой, твердо стоящей на ногах и отстаивающей через соответствующую структуру права и свободы граждан. Нашим лозунгом должен стать призыв: Опережение – как предупреждение преступности, основанное на достоверной правовой статистике!