Формирование исторической памяти: образ короля Георга VI в англо-американском кино и телевидении

Осипов Сергей Викторович кандидат исторических наук доцент кафедры истории и культуры, Ульяновский государственный технический университет 432000, Россия, г. Ульяновск, ул. Северный Венец, 32, оф. 317 Osipov Sergey PhD in History Associate professor, Department of History and Culture, Ulyanovsk State Technical University 432000, Russia, g. Ul'yanovsk, ul. Severnyi Venets, 32, of. 317 mail2mee@mail.ru Другие публикации этого автора

Историческая личность – это человек, оставшийся в памяти значительной массы людей не просто как участник неких важных событий, но как активная персона, оказавшая на эти события определенное воздействие. Причем это воздействие должно быть признано – общественным мнением, исторической наукой и – что едва ли не более важно в наши дни – закреплено массовой культурой. При изучении исторической личности во внимание берутся индивидуальные характеристики рассматриваемого человека, такие как внешний облик, семья, образование, психологический портрет; в совокупности они позволяют определить уникальные внутренние характеристики личности, позволившие данной личности оказать на данное событие некое значимое влияние. В итоге обращение к исторически значимому персонажу помогает нам понять как общее через частное (событие через персону), так и частное через общее (персону через событие). Существует особое направление историко-биографических исследований - «персональная история, основным исследовательским объектом которой являются персональные тексты, а предметом исследования – история одной жизни во всей уникальности и полноте»^{[1, c. 262-268]}.

История персонифицированная, история уникальной жизни во всей её полноте становится превосходным материалом для трактовок исторических личностей форматами массовой культуры, в том числе визуальными: кинофильмами и телесериалами. Крайне интересным материалом для изучения вопроса о формировании и даже ре-формировании исторической памяти о конкретной личности является пример британского короля Георга VI, чей образ в массовом сознании был фактически заново сформирован в последние 10 лет и явлен публике после десятилетий забвения. Материалом для нашего исследования стали теле- и киновоплощения короля Георга VI, представляющие собой преимущественно контекстуальные или герменевтические биографии ^[11] самого Георга или близких к нему исторических персон, произведенные англо-американской теле- и киноиндустрией с середины 1970-ых гг. (когда были совершены первые обращения к образу Георга VI средствами телевидения и кино) и до настоящего времени.

Король Великобритании Георг VI пробыл на троне около 15 лет (1938-1952), в период драматических для Соединенного Королевства и мира событий. Ему в наследство от отца и старшего брата досталась страна на пороге Второй мировой войны; империя, идущая к распаду. Война разразилась, и Великобритания вышла из неё победительницей, а имя Георга VI стало ассоциироваться с победой над нацизмом. Король был для британского народа одним из символов общенационального сопротивления врагу, его подпись стояла на каждом из похоронных извещений, полученных британскими семьями. Однако к концу правления Георга Британская империя потеряла «жемчужину» своих колониальных владений – Индию, а в мировой политике стала младшим партнером США. Казалось бы, этих драматических эпизодов достаточно, чтобы король Георг VI основательно запечатлелся в исторической памяти, причем не только британской. Однако этого не произошло: как Черчилль заслонил собой Георга VI в качестве отца нации военного времени, так дочь Георга VI Елизавета II своим рекордным почти семидесятилетним правлением заслонила отца в качестве живого олицетворения британской монархической традиции. Даже при рассмотрении уникальных обстоятельств восхождения Георга на престол он оказывается в тени своего старшего брата Эдуарда VIII, решившего отказаться от престола из-за брака с развёденной американкой У.Симпсон.

Между тем, в английской историографии образ Георга VI подаётся в положительном свете. Хронологически первой полноценной биографией короля можно считать книгу Д. Джадда King George VI (1982), вышедшую к тридцатилетней годовщине смерти Георга ^[2]. В 1987 г. П. Ховарт опубликовал George VI: A New Biography, ставя своей главной задачей прослеживание влияния личных качеств одного отдельно взятого человека на исторические события; в роли отдельно взятого человека здесь выступил британский монарх ^[3]. Наиболее известной биографией Георга является работа Сары Брэдфорд The Reluctant King: The Life and Reign of George VI, 1895-1952»^[4]. Брэдфорд, будучи официальным королевским биографом, получила разрешение королевы Елизаветы II и королевы-матери на использование ранее не опубликованных писем короля Георга VI и материалов Королевского Архива. В 1998 г. Р. Роудс Джеймс опубликовал Spirit Undaunted: The Political Role of George VI, где попытался доказать, что король в Великобритании всё же имеет политический вес. Описывая политические события, произошедшие в годы правления Георга VI, Роудс Джеймс подчеркивает важность контактов короля и правительства, королевские визиты в колонии и другие страны ^[5].

Все упомянутые авторы традиционно выделяют несколько этапов жизни Георга – детство, служба на флоте, исполнение обязанностей герцога Йоркского, вступление на престол, период Второй Мировой войны и распад Британской империи. Указывается, что на формирование характера будущего короля существенно повлияли отношения с отцом; они сделали Георга замкнутым, требовательным к себе; мягким по отношению к близким людям и выдержанным в критические моменты.

Будущий Георг VI (Альберт Фредерик Артур Георг, принц Йоркский) родился 14 декабря 1895 г. Берти, как называли мальчика в семье, испытал на себе суровость отцовского нрава. Его отец, король Георг V был одержим упорядочиванием окружающей обстановки – в том числе одежды детей, их поведения – и если они не соответствовали его высоким ожиданиям, то следовало наказание. Георг заставлял Берти постоянно носить специальные фиксаторы, выпрямляющие коленки, и писать правой рукой, в то время как мальчик был от рождения левшой. У нервного и впечатлительного ребенка к семи годам развилось заикание.

Георг V, в свое время прошедший военную подготовку, настоял, чтобы сыновья последовали его примеру и отправились в военно-морской колледж. Окончив учебу, принц Йоркский поступил служить на дредноут «Коллингвуд» и на его борту принял участие в Ютландском сражении Первой мировой войны (1916), став единственным британским монархом в современной истории – участником военных действий. Но затем военная карьера Альберта Виндзора была прервана из-за проблем со здоровьем – в первый год войны он перенес операцию по удалению аппендикса, затем ему диагностировали язву желудка, провели успешную операцию, но болезнь все равно вынудила Альберта отказаться от морской карьеры.

В 1919 г. принц поступил в Тринити-колледж Кембриджа, где изучал историю, экономику и гражданское право. В 1920 г. он обрёл спутницу жизни – Елизавету Боуз-Лайон, которая в 1923 г. приняла его предложение о женитьбе. Елизавета стала поддержкой и опорой для супруга; их отношения называли образцовыми, а сам Альберт ставил свою семью превыше всего. Не рассматриваясь в качестве наследника престола, он устраивал семейную жизнь не для посторонних глаз, и подробности частной жизни не выставлялись на публику. Именно Елизавета помогала мужу справиться с вспышками раздражительности, возникавшими при необходимости в очередной раз произносить речи на публике. В этом счастливом браке родились две дочери – Елизавета (1926, будущая королева Елизавета II) и Маргарет (1930).

В 1926 г. Георг V решил, что сыну необходимо совершить поездку по империи, что подразумевало большое количество публичных выступлений. Эта перспектива пугала Альберта, и он начал лечиться от заикания, побывал у многих логопедов, но ни один из них не мог помочь будущему королю, пока не сработали нестандартные методы австралийца Л. Лога.

В 1936 г. скончался Георг V, и королем согласно закону о престолонаследии стал его старший сын Дэвид. Еще при жизни Георга V многие действия Дэвида вызывали неодобрение в семье: он был влюблен в дважды разведенную американку Уоллис Симпсон и проводил с ней много времени в ущерб обязанностям наследника престола. Когда Георг V скончался, Дэвид забеспокоился – англиканская церковь, главой которой он автоматически становился по вступлении на престол, не позволяла ему жениться на разведенной женщине. Дэвид пробыл в качестве короля Эдуарда VIII почти 11 месяцев, однако желание быть с любимой женщиной склонило его к отречению от престола в пользу своего младшего брата Альберта.

Принц Альберт, который теперь был вынужден воспринять обязанности Эдуарда, не был готов к такому повороту событий: будучи вторым сыном, он, по сути, не готовился к роли монарха. В записке действующему тогда премьер-министру С. Болдуину от 14 декабря 1936 г. Георг писал: «Я взошел на престол при обстоятельствах, для которых нет прецедента, и в период сильных личных переживаний. Однако я полон решимости выполнить свой долг, и мне способствует в этом осведомленность об огромной поддержке со стороны моих подданных здесь и по всему миру. Я буду постоянно стремиться, с Божьей помощью и поддержкой моей дорогой жены, поддерживать честь королевства и способствовать довольству моих народов»^[6].

Сразу же по вступлении на престол королю Георгу VI предстояло решить важную задачу – восстановить пошатнувшийся в ходе последних событий авторитет монаршей власти в Великобритании. Бывшему Эдуарду VIII и его супруге были дарованы титулы герцога и герцогини Виндзорских, после чего они были фактически высланы из страны. Вопреки ожиданиям, в новом короле открылись сила духа и сформировавшаяся еще в детстве способность противостоять трудностям. Король нашел общий язык с лидерами партий, в том числе с ранее симпатизировавшим Эдуарду VIII Уинстоном Черчиллем, который в 1940 г. писал королю: «Знание того, что Ваше Величество пристальным и опытным взглядом наблюдает за каждым нашим шагом в Адмиралтействе, является стимулом в исполняемой нами тяжелой и тревожной миссии. Ваш покорный слуга как никто ценит похвалу Вашего Величества…»^{[5, p.178-179]}. На руку королю сыграла и его карьера во флоте.

Вторая мировая война явилась еще более серьезным испытанием для недавно коронованного монарха, чьей задачей стало поддержание духа нации в столь непростое время. 3 сентября 1939 г. Британия вступила в войну с Германией. Вечером того же дня прозвучало радиообращение короля к народу: «Вот та высокая цель, к которой я призываю свой народ здесь и те свои народы за морями, которые принимают нашу цель как свою. Я призываю их к спокойствию, твердости и единству в годину испытаний. <…> если мы, все как один, будем верны своему делу и готовы на любые подвиги и жертвы, каких оно может потребовать, то с Божьей помощью мы победим»^[7]. В ходе войны премьер-министр Черчилль не только принимал советы Георга, но во многом доверялся ему, в том числе посвящая во множественные военные тайны, о которых не были осведомлены даже члены Военного Кабинета. «Знание необязательно несет с собой власть, однако привносит значительное влияние, и в период между сентябрем 1940 и июлем 1945 король Георг VI был самым влиятельным и значимым британским монархом века» ^{[5, p. 221]}. Георг в частности переживал по поводу здоровья Черчилля, которому в 1939 г. исполнилось 65 лет, и консультировался с тем насчет кандидатуры возможного преемника. Несмотря на предложения переехать в более безопасное место, Георг и его жена отказались покидать Букингемский дворец на время войны. Георг VI стал символом борьбы против нацистского режима, постоянно выступая с речами по радио и появляясь на публике в военной форме. Times отмечала, что «…король Георг VI играет незаменимую роль для английского правительства, как и его предшественники, но также он с первого дня войны подает своему народу личный пример неизменного мужества, уверенности и преданности делу» ^{[2, p. 201]}. Наступившая в 1945 г. победа в умах народа прочно ассоциировалась с королем Георгом VI.

Однако затем всё пошло на спад. На выборах в мае 1945 г. победили лейбористы, чем Георг VI был недоволен, и с cо сменившим Черчилля на посту премьер-министра Клементом Эттли он далеко не сразу нашёл общий язык. В 1948 г. получила независимость Индия, на следующий год – Ирландия, и начавшийся распад Британской империи также связывали с именем Георга VI. Тем временем ухудшилось здоровье короля – у него обнаружили рак легких, развившийся, главным образом, из-за привычки монарха к курению.

6 февраля 1952 г., король Георг VI скончался. После смерти Георга британский престол унаследовала его старшая дочь Элизабет – Елизавета II.

Уже в 1950-ые гг. имя Георга очень быстро ушло на периферию общественного внимания. В воспоминаниях о дне смерти короля можно встретить такое: «Мама зашла ко мне в комнату с каким-то таблоидом в руках. «Король скончался», сказала она. Она выглядела довольно серьезной, так что я подумал, что это было важно. Я ощутил какую-то значимость момента, но не особо. Мне просто стало интересно, что же будет дальше»; «Мы были опечалены, но довольны, что у нас будет новая молодая королева, которая путешествует самолетами» и т.д.^[8].

Эти отдельные частные воспоминания указывают, что уже для современников Георг VI был частью старого уходящего мира, реликтом. Неписаная конституция Великобритании, основывающаяся, в том числе, на таких исторических документах как Великая Хартия Вольностей, Билль о правах, Акт о престолонаследии и ряде принятых в XX веке законов, определяет обязанности и привилегии правящего монарха, объединяя их термином «королевские прерогативы», исходя из которых король в Великобритании преимущественно оказывается символом, олицетворяющим единство нации. Фактическим главой государства является премьер-министр; король или королева посещают мероприятия культурного и общественного характера, совершают поездки по стране и бывшим колониям, поддерживая, таким образом, имидж монархии и Британии в целом. В вопросах государственного управления монарх является политически нейтральным лицом, имея, впрочем, ряд прав, основанных на прецедентах и контролируемых правительством. Монарх имеет право быть информированным о политической ситуации в стране, он или она вручает королевские награды за государственные заслуги, а также может советовать премьер-министру. За сувереном также закреплено право объявлять войну и распускать или созывать парламент, однако воспользоваться этими правами он может только с позволения правительства ^[12].

Институт монархии в современном мире является явным архаизмом, в то же время британская монархия составляет значимую часть национальной идентичности: это архаизм, возведенный в принцип. Именно в таком качестве британская монархия и вызывает интерес во всем мире, и казалось бы Георг VI даже после смерти должен был остаться объектом этого непреходящего интереса и сохраниться в исторической памяти. Однако этого не произошло: живым олицетворением монархии стали Елизавета II, а также переживший брата Эдуард. Георг превратился в третьестепенного персонажа: отца Елизаветы и брата Эдуарда.

Примечательно, что обращение массовой культуры к образу Георга VI случилось как побочный эффект обращения к образу его старшего брата, который в исторической памяти запечатлелся участником эффектной романтической драмы: молодой король предпочитает чувство долгу и оставляет престол, чтобы быть с любимой женщиной. Оказалось, что история королевской любви задевает умы людей куда сильнее, чем история исполнения королевских обязанностей, даже в столь драматичное время. Эдуард умер в 1972 г., через тридцать лет после Георга, и в 1974 г. вышла написанная Ф. Дональдсон крайне популярная биография Эдуарда, где упор, разумеется, делался на роман с У. Симпсон со всеми вытекающими последствиями. Интерес публики к королевскому роману был подхвачен телевизионщиками, и в 1978 г. Thames Television выпустили мини-сериал в семи эпизодах Edward and Mrs Simpson. Дэвид Уиндзор (впоследствии Эдуард VIII) в исполнении ведущей британской кинозвезды 70-ых гг. Эдварда Фокса выглядит гораздо более «королевским материалом», нежели младший брат в исполнении средней руки телевизионного актера Эндрю Рэя, который получает заметные сцены всего лишь в двух эпизодах из семи. История отречения Эдуарда подана как конфликт короля с британским политическим истеблишментом, в то время как робкий и растерянный Альберт Виндзор пребывает на далекой периферии сюжета с репликами в духе: «Я потерял друга, а теперь и брата, я не готов быть королем… Я совершенно неподготовлен! Я просто военно-морской офицер…». Определяющей характеристикой Альберта становится несамостоятельность: он зависит от старшего брата и шокирован отречением, в момент кризиса обращается за поддержкой к жене. Зависимость от брата сохраняется даже после отречения: Эдуард, согласно сериалу, звонит Георгу и дает советы, противоречащие мнению кабинета министров. При явных исторических вольностях (создатели не консультировались ни с вдовой Эдуарда, ни с вдовой Георга VI), сериал имел большой успех у зрителей и критики, удостоившись нескольких премий BAFTA и Emmy.

Если британская монархия – это архаизм, возведенный в принцип, то история драматичной любви британского монарха к простолюдинке – архаизм, наложенный на архетипичную сюжетную конструкцию, а потому чрезвычайно привлекательный сюжет для массовой культуры. Англо-американский телефильм The Woman He Loved (1988) был снят на ту же тему через два года после смерти У. Симпсон и трактовал историю весьма традиционно: конфликт долга и чувства, конфликт любящего сердца и политического истеблишмента, причем Георгу VI в этой версии даже не нашлось места.

Эта несправедливость была отчасти исправлена в 2002 г., когда к 50-летию правления Елизаветы II был снят телевизионный фильм о её родителях Bertie and Elizabeth (в заглавных ролях выступили Джеймс Уилби и Джульет Обри), очевидной задачей которого было показать, какими прекрасными людьми были Альберт Уиндзор и Элизабет Боуз-Лайон. За полтора часа экранного времени фильм тщательно отмечает все ключевые точки биографии королевской четы: ухаживания, свадьба, рождение дочерей, отречение брата, Вторая мировая война, победа, приход лейбористов, болезнь, смерть. Эта хронологическая тщательность представляет собой, пожалуй, главное достоинство фильма, так как в остальном это довольно примитивная постановка, где Георг VI предстает честным простаком, которого каприз судьбы забрасывает на королевский трон. Альберт Уиндзор глубоко уважает брата (не замечая нравственной пустоты последнего), он храбр (дважды упомянуто участие в войне), социально ответственен (организует лагеря для бедных детей), любящий муж и отец. Подчеркивается, что Альберт лучше подходит для трона, чем легкомысленный Дэвид (это произносит перед смертью сам Георг V). Коварная миссис Симпсон пытается рассорить братьев, высмеивает жену Альберта и очевидно внушает Дэвиду симпатии к нацистскому режиму.

Если предыдущие кинообращения к событиям 1936 г. трактовали отречение Эдуарда как нечто почти героическое (предпочел любовь власти), то здесь героизм проявляет Георг, взваливая на свои плечи ответственность за судьбу страны. Отношения между братьями приобретают характер нравственного противостояния, и простак Георг оказывается обманут братом: тот втайне сколотил миллионное состояние, но все равно тянет деньги из британского бюджета, пользуясь добротой Георга. Королевская черта возмущенно смотрит кинохронику визита Эдуарда и Уоллис в нацистскую Германию («они как будто пытаются подменить собой законную королевскую чету!»).

Далее следуют визит в США, где Георг и Элизабет очаровывают Ф.Д. Рузвельта, и Вторая мировая война, в трактовке событий которой авторы фильма весьма вольно обращаются с политическими возможностями британского монарха. Если речь заходит об ошибке типа Мюнхенского соглашения, то подчеркивается, что король не мог этому помешать; если же речь идет о верном решении (назначение Черчилля премьер-министром), то король едва ли не единолично его принимает. Между тем известно, что Георг VI в свое время горячо поздравлял Чемберлена с заключением мюнхенской сделки, и премьер-министр получил теплую аудиенцию у короля еще до одобрения соглашения в парламенте, что было известным нарушением процедуры ^[13] и по сути – публичным одобрением произошедшего.

Во время войны королевская черта остается в Лондоне и терпит лишения наряду с простыми гражданами (рыбные котлеты на обед, ограничения в подаче воды). Король благородно даёт приют эмигрировавшей королеве Нидерландов Вильгельмине и чудом избегает гибели во время немецкой бомбардировки дворца в сентябре 1940 г.

После поражения консерваторов на выборах 1945 г. Георг не одобряет планы Эттли по национализации. Здоровье короля начинает ухудшаться, это трактуется как следствие перенапряжения в годы войны. Георг снова встречается с братом, и снова подчеркивается моральное превосходство младшего брата над легкомысленным старшим. После смерти Георга звучат речи о его верности долгу и самопожертвовании, о том, как тот укрепил престол в тяжелые времена. Уинстон Черчилль возлагает на могилу Георга венок, как бы подтверждая сказанное.

Общий панегирический настрой фильма приводит к мысли, что отречение Эдуарда и приход к власти Георга были несомненным благом для страны и что покойный король в качестве государственного деятеля и отца справлялся выше всяких похвал. Многие сцены фильма сделаны в ностальгически-патриотическом духе, иногда чрезмерном.

Вышедший тремя годами позже британский телевизионный фильм Wallis and Edward (2005) стал уже третьим обращением к истории отречения Эдуарда, некоторым образом полемизируя с Bertie and Elizabeth, где эгоистичному Эдуарду противопоставлялся простоватый, но ответственный Георг. В Wallis and Edward Альберту Виндзору возвращена его прежняя роль бледной тени брата; будущий Георг VI неуклюж и неуверен в себе, он едва сдерживает слезы, прощаясь с братом. В то же время Эдуард представлен современным демократичным монархом, пользующимся поддержкой Черчилля, и его отказ от престола вовсе не выглядит таким уж благом, как это подано в Bertie and Elizabeth.

Oттеснённый в тень своим братом, который пробыл королем всего лишь 11 месяцев, Георг VI тем более пребывал в тени Уинстона Черчилля, когда дело касалось исторических хроник о Второй мировой войне (The Gathering Storm (1974), Churchill and The Generals (1979)); его роль в этих телевизионных постановках можно с некоторой натяжкой назвать эпизодической. Снятый американской компаний HBO опять-таки для телевидения фильма Into The Storm («Навстречу шторму», 2009) посвящен Черчиллю в годы Второй мировой, но и Георгу VI (Иэн Глен) здесь уделено внимание, правда довольно своеобразное. Каждое появление короля на экране отмечает завершение одной части повествования и начало другой; ритуальные встречи короля и премьер-министра случаются, когда происходит нечто важное: Черчилль становится премьер-министром, союзники терпят поражение во Франции, готовится высадка в Нормандии, одержана победа, Черчилль проигрывает выборы. В начале фильма король настороженно относится к Черчиллю, в конце же заявляет, что они стали друзьями, что согласуется с общей концепцией фильма: Черчилль как спаситель нации.

Сам по себе Георг VI представлен довольно плоско, это персонаж-функция, его присутствие регулярно напоминает зрителю, что Британия – это монархия, и даже такой великий человек как Черчилль обязан ходить к монарху на доклад. Георг дважды пользуется возможностью дать Черчиллю совет, оба раза эти советы преисполнены доверия и даже преклонения перед премьер-министром. Во время парламентского кризиса король рекомендует Черчиллю не обращать внимания на критику и двигаться дальше, а перед высадкой в Нормандии отговаривает премьер-министра десантироваться с войсками, потому что «у меня есть замена, Уинстон, а у вас – нет». Все военные неурядицы Георг переносит с аристократически-невозмутимым выражением лица, что можно посчитать характеристикой персонажа, а можно всё той же функциональной ограниченностью короля: он всего лишь декорация для восхождения Черчилля к славе.

The King s Speech (2010, «Король говорит!» в российском прокате) – стала переломной работой среди киновоплощений Георга VI. Если Bertie and Elizabeth развил тему вширь, выйдя далеко за рамки истории с отречением Эдуарда, то The King s Speech идет и вширь, и вглубь, уделяя значительное внимание характеру Георга, который в исполнении признанного британского актера Колина Ферта впервые обрёл экранную плоть и кровь. Георг выведен на передний план повествования, он стал одним из двух главных героев фильма наряду с австралийским логопедом Лайонелом Логом, благодаря которому король преодолел заикание. Фильм имел грандиозный успех как в прокате, так и у профессионального сообщества (4 премии «Оскар» (всего 12 номинаций) и 7 премий BAFTA (всего 14 номинаций), что говорит, в том числе, о совпадении трактовки образа Георга VI в The King s Speech с базовыми архетипами кинодрамы: сильные мира сего только лишь люди со своими слабостями и комплексами; при поддержке семьи и друзей человек может преодолеть любые невзгоды; талантливый выходец из низов приходит на помощь высокопоставленной особе; двое мужчин разного происхождения, воспитания и пр. постепенно преодолевают различия и становятся друзьями.

События фильма относятся к 1934-39 гг. (хотя на самом деле Лог начал лечить будущего короля Георга в 1926 г.). Логика сценариста Дэвида Сайдлера понятна: драматизм усилится, если к личной драме короля (в начале фильма всего лишь принца Йоркского) добавить драму общенационального масштаба: сначала отречение Эдварда VIII, а затем Вторую мировую войну. В итоге получается, что от успеха или неудачи Лога зависит едва ли не судьба нации, вступающей в глобальный конфликт.

В начале фильма Альберт Виндзор, принц Йоркский – любящий муж и заботливый отец, совершенно не стремящийся стать королем; обычный человек, которого угораздило родиться в королевской семье и получить в довесок к титулу набор обязанностей, в том числе публичные выступления. Приобретенное в детстве заикание превращает эти выступления в пытку, и жена Альберта отчаянно ищет способ избавить мужа от недуга. Поиски приводят её к Лайонелу Логу, чьи специфичные методы в итоге приводят к успеху.

Сильная сторона The King s Speech – актерские работы, благодаря которым и Георг VI, и его брат Эдуард, и Лог выглядят настоящими живыми людьми, вызывающими сочувствие и понимание. Что же до исторической точности описываемых событий, то в фильме весьма интенсивно применяются методы исторической компрессии и реверсивной коррекции. В первом случае нарушается историческая хронология, и события происходят в гораздо более сжатый промежуток времени, нежели на самом деле. Во втором случае персонажи оперируют знаниями и оценками, которые получат распространение лишь гораздо позже представленного в фильме отрезка времени. Лечение, начатое Логом в 1926 г., перенесено на 1934 г., чтобы два года спустя оно совпало с политическим кризисом и отречением Эдуарда VIII. Когда в конце фильма Лог приезжает в Букингемский дворец 3 сентября 1939 г., в день объявления войны Германии, то окна дворца уже заклеены крест-накрест (символ войны и опасности), хотя налеты немецкой авиации на Лондон начнутся только в сентябре 1940 г.

Еще более интенсивно применяется реверсивная коррекция: при первой встрече с принцем Лог заявляет, что курение станет причиной его смерти, как бы заглядывая в 1952 г., когда Георг и в самом деле умрёт от рака легких. Лог также заговаривает о дочери Георга Елизавете как наследнице престола, хотя отречение Эдуарда даже еще не планируется. Король Георг V в свою очередь именует Сталина маршалом, хотя тот получит это звание только в 1943 г., и предрекает совсем неочевидный в 1934 г. раздел Европы между Сталиным и Гитлером. Принц Йоркский намного опережает свое время с циничным замечанием, что королевская семья – не семья, а фирма. И премьер-министр Болдуин, и рядовой депутат парламента Черчилль в один голос предупреждают Георга о грядущих великих испытаниях (мировой войне), которые предстоят ему и его стране.

Поскольку в The King s Speech Георг VI выведен на первый план, то его старший брат, пребывавший в центре внимания прежних постановок, отведён в тень и наделен скорее отрицательным обаянием. Принц Йоркский тщетно пытается втолковать брату об ответственном поведении монарха, но для того жизнь – сплошная череда вечеринок, и если корона мешает вечеринкам с любимой женщиной, то Эдуард обойдется без короны. Для принца Йоркского долг превыше всего, и Альберт Виндзор занимает престол, держа при этом в голове как печальные судьбы монархов прошлого (Николая II и Вильгельма II), так и текущую политическую ситуацию (Гитлера со Сталиным). Просматривая вместе с семьей кинохронику, Георг видит темпераментные выступления Гитлера и понимает, что это тоже оружие, которое будет использовано в грядущей войне. С помощью Лога Георг осваивает это оружие и применяет его 3 сентября 1939 г.: вся страна замирает у радиоприемников, когда король говорит о начавшейся войне с Германией. Жена, дочери, королева-мать, отрекшийся брат с женой-американкой, члены парламента, Черчилль и Чемберлен – все обращаются в слух. Король преодолел себя, значит, нация с таким королем преодолеет всё – к такому выводу приходит фильм, трактующий историю Георга VI как историю человека, одолевшего свой недуг и свои комплексы во имя исполнения высшего долга.

Успех The King s Speech принципиально изменил массовое восприятие Георга VI: из второстепенного персонажа (в контексте истории Эдуарда VIII ли, Елизаветы II ли) он превратился в самостоятельную узнаваемую (хотя бы по своему ославленному заиканию) фигуру. Сменился счёт и в посмертном соперничестве братьев Уиндзор: против трех комплиментарных телевизионных биографий Эдуарда теперь имелось две биографии Георга, причем вторая была снята для большого экрана, увенчана всевозможными премиями и собрала в мировом прокате более 400 миллионов долларов. Георг VI по меньшей мере сравнивается в общественном сознании с Эдуардом; как следствие, последующие киновоплощения Георга будут играть признанные известные актеры (Руперт Эверетт, Бен Мендельсон, Джеймс Пьюрфой), а сами киновоплощения станут более частыми.

Во второй половине 2010-ых гг., развивая начатую The King s Speech тенденцию, появятся несколько достаточно глубоких кино- и телевоплощений Георга VI, но им предшествовало очередное обращение к истории Эдуарда и Уоллис Симпсон с Альбертом Виндзором в привычной роли статиста. В 2011 г. Мадонна написала и срежиссировала W./E. (в российском прокате «W./E.: мы верим в любовь»), неоднозначную версию событий 1936 г., где роман Эдуарда и миссис Симпсон представлен в виде флэшбеков/снов молодой женщины по имени Уолли, которая в 1998 г. посещает аукцион предметов, связанных с супругами Виндзор и становится одержимой событиями 50-летней давности. Мадонна, в свое время вышедшая замуж за англичанина и непринятая местным истеблишментом, проводит явные параллели между собой и миссис Симпсон (а также между принцессой Дайаной и миссис Симпсон), включает в фильм феминистские идеи и т.д. В итоге обоих братьев Виндзор затмевают их жены, Альберт традиционно проигрывает более яркому брату, робеет перед отцом и т.д. В 1939 г., когда Эдуард хочет вернуться в Англию, Георг под давлением жены отказывает ему.

В итоге вся история Эдуарда и Уоллис оказывается лишь фоном для происходящей в 1998 г. истории любви вымышленных Уолли и Евгения, а Георг становится статистом у статистов. Современный пласт повествования насыщен поп-культурными фрагментами, которые иногда внезапно соскальзывают по хронологической шкале, и тогда Уоллис Симпсон именует своего мужа «живой легендой». Даже в таком ограниченном объеме событий не обошлось без исторической компрессии, и Уинстон Черчилль умудряется отобедать со Сталиным еще до 1939 г. (на самом деле их встреча состоится только в 1942 г. во время первого визита Черчилля в Москву).

Британский фильм Hyde Park on Hudson («Гайд-Парк на Гудзоне», 2012) был поставлен по сценарию, написанному американцем Р. Нельсоном на основе дневников дальней родственницы президента Ф.Д. Рузвельта Дэйзи Сакли, которая в конце 1930-ых гг. – по её утверждениям – состояла в близких отношениях с президентом. В фильме кульминация их романа приходится как раз на исторический визит Георга VI (Сэмюэл Уэст) в США. Первое за всю историю прибытие английской королевской четы в США состоялось в июне 1939 г., за два месяца до начала Второй мировой войны, и имело очевидный политический подтекст: Британия пыталась заручиться поддержкой США на случай большой войны в Европе. Сюжет сплетает несколько линий: во-первых, попытки молодого короля выполнить свою первую серьезную внешнеполитическую миссию, во-вторых, развитие любовного многоугольника с участием Рузвельта, Дэйзи, Элеоноры Рузвельт и пр.; в-третьих, культурно-историческое англо-американское столкновение (аристократизм и демократия, колониализм и независимость и т.д.), отражённое в том числе и в названии фильма. Вторая и третьи линии регулярно ставят королевскую чету в комическое положение: их шокирует интенсивная личная жизнь президента Рузвельта, возмущают развешанные по стенам карикатуры на английских солдат времен войны 1812 г., совершенно непристойным кажется главное блюда президентского пикника «хот-дог», которое едят не столовыми приборами, а руками.

В более серьёзном тоне подан ночной разговор Рузвельта и Георга на тему будущей войны. Это разговор умудренного политического тяжеловеса и молодого короля, который, во-первых, не обладает должным опытом, а во-вторых, не обладает конституционными полномочиями ведения полноценных переговоров, но, тем не менее, пытается выполнить возложенную на него задачу и состояться таким образом в роли самостоятельного государственного деятеля. В воздухе витают: неизменная тень отрекшегося старшего брата («Больше никогда не сравнивай меня с братом!» - раздраженно бросает Георг жене), сомнения в собственных силах, чужеродное окружение, прорывающееся в минут волнения заикание; король явно не в простой ситуации. Тем не менее, он старается – Георг говорит об ужасах, которые может принести грядущая война (апеллируя к зверствам гражданской войны в Испании), оставляет заготовленный листок с текстом и становится столь нетипично для государственного деятеля эмоционально-искренним. Рузвельт в ответ исполняет роль и психотерапевта, и отца, и старшего товарища, рассеивая сомнения Георга в собственной полноценности.

Фильм уклончив относительно итога миссии Георга: финальный титр сообщает, что к 1942 г. британские и американские солдаты сражались плечом к плечу с общим врагом, умолчав, что США объявили войну Германии лишь 11 декабря 1941 г. и лишь немногим ранее – в марте 1941 г. – началась программа ленд-лиза. Зафиксированное в заметках короля обещание Рузвельта вступиться, если Лондон будут бомбить, исполнится с отсрочкой в год с лишним. Так что оптимистичный вывод создателей фильма о начале англо-американских «особых отношений» явно преждевременен; в реальной жизни изоляционизм США ничуть не был сокрушён королевским визитом. Вообще, политический аспект двусторонних отношений в фильме подан в стиле реверсивной коррекции: встреча Георга VI и Рузвельта персонифицирует сюжет «империя на закате встречается с империей на подъеме», но в июне 1939 г. и закат, и подъем еще не были столь однозначно предопределены. Более того, записи реального Георга VI о переговорах 1939 г. вовсе не выставляют молодого короля неуверенным дилетантом, и в советском вопросе Георг оказался куда проницательнее своего американского визави: «…он (Ф.Д.Р. – С.О.) был определенно антирусски настроен. Я сказал ему, что мы тоже, но если мы не сможем найти с Россией понимания, то это вероятно сделает Германия» ^[9]. Все зафиксированные Георгом претензии Рузвельта к нацистскому режиму сводятся к опасениям, что Гитлер может помешать американской торговле, и не более того.

В целом симпатичный образ Георга VI пребывает на недалекой периферии сюжета этой исторической драмеди; его историческая роль в данном фильме определена как основателя политики особых отношений между США и Британией (в исторической науке принято эту роль отводить скорее Черчиллю).

В 2014 г. вышел Royal Night Out (в российском прокате фильм был локализован как «Лондонские каникулы» с явной отсылкой к знаменитым «Римским каникулам» с Одри Хепберн). 8 мая 1945 г. лондонцы празднуют День победы, и юным принцессам Елизавете и Маргарите не терпится вырваться из дворца и окунуться в стихию всенародного праздника. Их легкомысленные намерения неожиданно поддерживает Георг VI (Руперт Эверетт): тот готовится к очередному радиообращению и хочет знать, что же люди на самом деле думают о его речи. Принцессы инкогнито отправляются в город и переживают там серию комедийных и драматических приключений. Обнаруживается, что король волновался зря, и монархические настроения в народе сильны как никогда: Елизавета становится свидетельницей, как в переполненном пабе все замолкают, слушая радиообращение короля («они (т.е. королевская семья – С.О.) провели нас сквозь войну!»). Единственного скептика, молодого солдата, не верящего в общность страданий короля и низших классов, вышвыривают из паба на улицу, и Елизавете лично приходится убеждать молодого человека в искренности слов её отца. Военная форма Георга VI в самом деле напоминает о завершившейся войне, но он ли провёл нацию сквозь войну, и если он, то как именно – этот вопрос повиснет в воздухе, будучи слишком серьезным для жанрового фильма. Показанные в фильме формы коммуникации короля с обществом (радиообращение, выход на балкон Букингемского дворца) скорее подчеркивают удаленность монарха от его народа, но и простое соблюдение этих устоявшихся ритуалов, по мнению создателей фильма, приводит британскую публику в восторг.

Главными героинями фильма являются младшие представительницы династии Уиндзоров, но их лидерство касается не только ночных эскапад в праздничном Лондоне: сосредоточено вглядевшись с балкона вдаль, король внезапно как бы прозревает будущее и объявляет, что мир изменился, и этот мир будет уже миром Елизаветы. Что именно подразумевается в многозначительной реплике короля (холодная война? крах колониальной системы? феминизм?) нам не поясняют, поэтому зритель будет скорее склонен принять самую простую расшифровку: мир будущего будет миром Елизаветы просто потому что Елизавета будет в этом мире королевой более 60 лет и доживет до того времени, когда её отец окажется второстепенным персонажем романтических комедий.

Впрочем, переживший ночное откровение король на следующий день зовет Елизавету ужинать с американским послом, так что изменившийся мир вполне может оказаться ничем иным как Pax Americana с пресловутыми особыми американо-британскими отношениями, что для романтической комедии вполне себе откровение. Сам же король Георг VI в контексте фильма – не более чем фон для юных принцесс, уходящая натура, каковой король и сам себя осознает. Что бы там не случилось в годы войны, это ушло, и для новых времен жизнерадостная, ответственная и более современная Елизавета подходит лучше.

Появление Георга VI в качестве персонажа романтической комедии, предназначенной для самой широкой аудитории, опять-таки подтверждает укрепление персоны короля в массовом историческом сознании. Постепенно формируется и визуальный стереотип: король в военно-морском мундире с неизменной сигаретой рядом с микрофоном.

Очередное воплощение Георга VI случилось в 2016 г., и что важно, в самом актуальном медиаформате, т.е. в сериале The Crown стримингового сервиса Netflix, что служит безусловным доказательством неснижающегося массового интереса к феномену британской монархии

The Crown позиционируется как историческая драма о правлении Елизаветы II и событиях, определивших вторую половину XX века. В таком контексте Георг VI выступает уходящей натурой, символом прошедшей эпохи. Cимволично, что сериал начинается со сцены, где 52-летний король Георг (Джаред Хэррис) в дворцовой уборной кашляет кровью; у него рак легких, о чем король не догадывается и продолжает курить одну сигарету за другой. В течение тех полутора эпизодов The Crown, где присутствует Георг VI, его здоровье будет ухудшаться, и в середине второго эпизода произойдет неминуемая кончина, возводящая на престол главную героиню сериала.

Другая характеристика Георга VI в сериале – обычность: это вполне обычный человек со своими человеческими слабостями, он получает удовольствие от неприличных лимериков, раздражается тугим воротничком, не любит обращаться к врачам и не может сдержать слезу, встречая в последний раз в жизни Рождество в семейном кругу.

Действие сериала начинается два года спустя после окончания Второй мировой войны, и народ встречает появление Черчилля на королевской свадьбе бурным ликованием (тот воспринимается как отец нации и победитель Гитлера). Но кто же в таком случае Георг VI, поезд которого англичане встречают с не меньшим восторгом? Он явно не претендует на роль победителя нацистов, четко осознавая ограниченность своей роли в британской политической системе. В 1951 г. консерваторы побеждают на выборах, и Черчилль удостаивается традиционной королевской аудиенции, где Георг, отдав роль формальностям («…как их суверен, я предлагаю вам сформировать от моего имени правительство»), проявляет человеческие эмоции к премьер-министру («я скучаю по нашим еженедельным беседам»), но только с учетом неписаной британской конституции («будет ли неконституционным сказать, как я счастлив?»).

Эта же мысль (о раз и навсегда утвержденной ограниченности его политических возможностей) проводится Георгом в беседе с Энтони Иденом, который предлагает удалить престарелого Черчилля с поста лидера партии. Иден льстит королю, называя того единственным человеком, способным сместить Черчилля, на что следует резонное возражение – каким именно образом? «Как суверен, разумеется, вы не можете сделать ничего, но как друг, как Альберт Виндзор…», - продолжает Иден и получает в ответ саркастическое: «Я больше не Альберт Виндзор. Альберт был убит своим братом в момент отречения того от престола. Образовавшаяся пустота была заполнена Георгом VI, а он тот еще педант».

Как и в разговоре с Черчиллем, Георг демонстрирует свое понимание роли короля как символа нации, как живого олицетворения ритуалов, традиций и воспоминаний, но отнюдь не действенного участника политического процесса. Поэтому если Черчилль – герой-победитель, то Георг – всего лишь непреходящий элемент британского образа жизни, ценный тем, что пережил вместе со своим народом годы тяжких испытаний.

Учитывая, что разговор Георга с Иденом происходит за несколько месяцев до смерти короля, слова Георга звучат еще и невеселым некрологом самому себе: человеку, который в 1936 г., принял на себя чужую роль и в значительной степени перестал быть Альбертом Виндзором.

На создание The Crown были брошены грандиозные финансовые и творческие силы; первый сезон обошелся Netflix в беспрецедентные 100 миллионов фунтов (самый дорогой на сегодняшний день проект этой компании), главным сценаристом выступил Питер Морган, автор нескольких компетентных политических драм (The Queen, NixonFrost, The Deal, Special Relationship), а срежиссировал обе серии с участием Георга VI признанный мастер и оскаровский номинант Стивен Долдри.

Фильм Darkest Hour («Тёмные времена») вышел на экраны в 2017 г., семь лет спустя после The King s Speech, и не трудно заметить, что оба фильма сделаны по одним и тем же стандартам с прицелом на оскаровские номинации: костюмная историческая драма, в которой главный герой преодолевает собственные сомнения, телесные недостатки и сопротивление среды, что имеет далеко идущие последствия не только для героя, но и для всей нации. Под «тёмными временами» подразумеваются события мая 1940 г., когда Британия и Франция терпели поражение от нацистской Германии на континенте, а Уинстон Черчилль стал премьер-министром вместо Чемберлена. Примечательно, что Георг VI и Уинстон Черчилль в этой интерпретации своих карьер меняются местами: если в The King s Speech Черчилль вселяет в молодого короля уверенность, говоря о единстве нации и тому подобных патриотических вещах, то в Darkest Hour уже Георг VI вдохновляет опустившего руки премьер-министра. Вообще, король в Darkest Hour показан активно вовлеченным в политический процесс: обсуждая с Чемберленом его отставку, Георг не одобряет кандидатуру Черчилля, весьма аргументировано мотивируя неодобрение перечнем провалов кандидата: неудачная высадка в Галлиполи, вмешательство в русскую гражданскую войну, введение золотого стандарта, норвежская операция. Сам же Черчилль считает, что Георг никак не может простить ему поддержку брака Эдварда с Уоллис Симпсон. Так или иначе, сюжетно между королем и новым премьером заложена напряженность, и когда во время ритуального представления королю Черчилль целует руку Георгу, тот её немедленно вытирает о полу мундира.

В дальнейшем этой напряженности будет суждено сойти на нет, и Георг, как уже отмечалось, станет союзником Черчилля в вопросах войны, что в общем контексте фильма является частным случаем превращения Черчилля из эксцентрического политика-изгоя в отца нации. На фоне ухудшающихся сведений с фронта Георг спрашивает у Черчилля совета по поводу возможного отъезда королевской семьи в Канаду, на что Черчилль отвечает многозначительным: «Делайте, что считаете нужным для себя и нации», подталкивая Георга к размышлениям о том, какова же его роль для нации. Эти размышления и в том числе возникшая перспектива отъезда (читай бегства) в Канаду пробуждают в короле злость по отношению к нацистам, сходную с черчиллевской.

Другой точкой соприкосновения двух характеров становится упомянутый Черчиллем страх перед отцом (по меньшей мере робость Георга VI перед Георгом V отмечена и в The King s Speech, и в W./E. ). В итоге, именно король становится тем внезапным союзником, который наносит поздний визит отчаявшемуся Черчиллю, потерявшему поддержку кабинета министров и консервативной партии. Георг VI заверяет премьера в своей поддержке и говорит о необходимости продолжать войну. C сюжетной точки зрения это эффектный драматический ход, но в реальной ситуации 1940 г. поддержка короля ничего не значила с точки зрения закона и политики, поэтому вымышленный визит Георга в фильме имеет вымышленное продолжение: Георг предлагает Черчиллю пообщаться с простым народом и узнать их мнение: «Идите к людям. Пусть они дадут вам совет. Пусть негромко, но обычно они его дают». Черчилль следует совету короля и спускается в метро, где встречает простых лондонцев (включая женщин и этнические меньшинства), которые единодушно одобряют войну с нацистской Германией. Ободрённый поддержкой верхов и низов, Черчилль произносит вдохновенную речь в парламенте, слушая которую нация консолидируется перед грядущими испытаниями.

В данном сюжете Георг VI – король-патриот, способный ради блага отечества преодолеть изначальную нелюбовь к Черчиллю, чтобы потом вместе с простыми англичанами встать под знамена воюющей нации. Финальную речь Черчилля Георг VI слушает, облачившись в военно-морской мундир, что символизирует готовность к продолжению войны. Эта сцена опять-таки зеркально повторяет King s Speech, когда вся нация (и Черчилль в том числе) слушала радиообращение Георга, что говорит о приверженности создателей фильма ограниченному набору испытанных художественных приёмов, но таковые радиообращения, по крайней мере, имели место. Куда больше вопросов вызывает экстраординарный совет Георга Черчиллю насчет мнения простых людей, причем данный как бы исходя из собственного опыта: «Пусть они дадут вам совет. Пусть негромко (quite silently), но обычно они его дают». Как часто король прибегал к совету простых людей? По каким вопросам он с ними советовался? Насколько точно могло быть угадано содержание этих quite silently советов? Возможно, не стоило бы так придираться к изыскам фантазии новозеландского сценариста Энтони МакКартена, однако в его версии событий 1940 г. Британия продолжила войну с Гитлером исключительно благодаря поездке Черчилля в метро, вдохновленной полуночным визитом короля Георга VI.

Отметим, что заведомо оскаро-ориентированный Darkest Hour преуспел лишь в узком сегменте номинаций: лучшим актером был признан исполнитель роли Черчилля (Гэри Олдман), второй премии была удостоена работа гримера. Точно такой же пары наград фильм удостоился и в Великобритании (BAFTA), в обоих случаях проиграв соперничество в разделе «лучший фильм»; как представляется, в том числе по причине упрощенной и вольной трактовки исторических событий, втиснутых в устоявшуюся кинематографическую формулу.

Гораздо менее амбициозный и малобюджетный Churchill (2017) перекликается с Darkest Hour и Into The Storm, обращаясь к взаимоотношениям Черчилля и Георга VI в финальной стадии войны, в преддверии высадки в Нормандии. Darkest Hour был неидеален в плане следования исторической правде, но Churchill оставляет его далеко позади, будучи собранием ошибок как в общей концепции, так и в мелких деталях. Георг VI вдруг оказывается ветераном ВВС, а не ВМФ; судьбоносное и в высшей степени секретное объединенное совещание начальников штабов по проведению высадки во Франции проводится на лужайке загородного дома, причем Георг VI на этом совещании ведет себя так, словно окончательное решение будет принимать именно он. Эта малая часть тех ошибок, которые заставили биографа Черчилля Э. Робертса написать, что «Единственная проблема с эти фильмом … что он подает всё совершенно неверно»^[10]. Парадоксальным образом этот же фильм представляет одно из наиболее значимых киновоплощений короля Георга VI, который в этом фильме появляется всего в двух сценах, первая из которых – злосчастное совещание на лужайке.

Согласно сюжету, Черчилль, мучимый воспоминаниями о провале высадки на Галлиполи в 1916 г., отчаянно конфликтует с Эйзенхауэром и Монтгомери, противясь плану высадки в Нормандии. Не найдя поддержки у военных, Черчилль заявляет, что сам будет участвовать в высадке вместе с войсками и что к нему в этой безрассудной акции присоединится король. Далее следует четырехминутный диалог Черчилля и Георга, в котором Георг убеждает Черчилля отказаться от участия в высадке, а попутно объясняет свое понимание роли монарха в британской политической системе. Уже не в военном мундире (как в первой сцене), но в штатском, не воин, но глава государства, король очень деликатно указывает премьер-министру, что их возможное участие в операции создаст совершенно ненужные затруднения для командующих высадкой, а любые фатальные случайности – для короля или для премьер-министра – ударят по всей нации. Георг говорит с 69-летним Черчиллем как умудренный политик с наивным идеалистичным юношей: «Моя работа – не сражаться. Не умирать. Я должен существовать. И быть милосердным. Объединять. Нести надежду. И вот это мой долг. И твой тоже». На фоне предшествующих этому разговору эскапад Черчилля Георг звучит как голос разума, и Черчилль внимает ему с покорностью провинившегося и пойманного школьника. Этот диалог может быть расценен и как метафорическое сравнение двух типов власти: демократически избранной и монархической. Георг не правит, но он и не втянут в ежедневную политическую суету, позиционируя свой титул как нечто гораздо большее: морально-нравственную константу, вокруг которой сплачивается нация. Перечисленный Георгом набор обязанностей – «…не сражаться. Не умирать … существовать. И быть милосердным. Объединять. Нести надежду» – в сумме составляет едва ли не земного Бога, и этот Бог негромким сочувственным голосом указывает 70-летнему премьер-министру на мальчишество его планов. Обуреваемые амбициями и комплексами, демократические политики живут от выборов до выборов, но Георг демонстрирует, что знает нечто большее о природе власти; он не правит, он всего лишь существует, однако это не ограниченное перевыборами существование даёт ему более широкий панорамный взгляд на прошлое, настоящее и будущее вверенной ему нации.

Примечательно, что разговор на тему участия Черчилля и Георга в операции «Оверлорд» уже был воплощен в Into The Storm (2009), но там это был короткий проходной эпизод, а само решение Черчилля преподносилось как проявление недюжинной смелости премьер-министра, которого Георг отговаривает в не совсем подходящей моменту шутливой манере.

Оставив в стороне вопросы о степени исторической достоверности фильма вообще и образа Черчилля в частности, отметим образ Георга VI как важного участника военных событий и даже арбитра в спорах Черчилля с военным командованием союзников. Разрешение конкретных вопросов, связанных с высадкой в Нормандии, дает повод Георгу озвучить убедительную концепцию роли монарха Британской империи.

Таким образом, если за сорок лет, прошедшие после смерти Георга VI, мы обнаруживаем всего три обращения к его образу средствами визуальной массовой культуры (причем все три телевизионные что в контексте данного периода означает второсортность и ограниченность распространения контента), то за последние десять лет таковых насчитывается восемь (причем преобладающим форматом становится предназначенный для мирового проката фильм). Даже с учетом общемировой тенденции роста производимого теле- и киноконтента, перемена очевидна. Общемировые сборы The King s Speech в 400 с лишним миллионов долларов указывают на аудиторию фильма до 100 миллионов человек в десятках стран (включая внушительную аудиторию в Испании, Японии, Польше, Швейцарии, Франции, Швеции) ^[14]. Darkest Hour c его 150 миллионами мировых сборов оказался очень привлекателен для зрителей Австралии, Бразилии, Китая, Франции, Германии, Нидерландов ^[15]. Первый сезон стримингового сериала The Crown всего лишь за месяц посмотрели 3,5 миллиона зрителей. В результате, за последние десять лет кино и телевидение не просто создавали образ Георга VI гораздо чаще (2009, 2010, 2011, 2012, 2014, 2016 и дважды в 2017 гг.), этот образ доносился с качественно иной широтой охвата аудитории в силу как смены формата обращения, так и в силу развития цифровых технологий и кинопроката.

За те же десять лет расширились жанровые рамки: если в 70-ые гг. Георг являлся персонажем ограниченного набора жанров (историческая драма/историческая романтическая драма), то за последние десять лет его образ был инсталлирован также в романтическую комедию, костюмную драмеди, историческую семейную хронику, что в итоге существенно расширило аудиторию, воспринимающую образ короля. Усилившаяся интенсивность обращений даёт в итоге кумулятивный эффект: каждая новая инсталляция образа Георга VI как бы встаёт на плечи предыдущей, использует еще не ушедшее впечатление от прежней инсталляции, закрепляет запоминание образа в различных его аспектах.

Разнообразие аспектов (Георг как государственный деятель, Георг как отец, Георг как муж, Георг как брат, Георг преодолевающий заикание, Георг как соратник Черчилля и т.д.) также апеллирует к разным категориям зрителей, увеличивая шансы на то, что хотя бы какой-то аспект исторической персоны заинтересует зрителя и останется в его долгосрочной памяти. Изначальные обращения преимущественно касались Георга-брата, второстепенного персонажа в истории отречения Эдуарда VIII, с определяющими характеристиками: робость, неуверенность, несамостоятельность. Последние десять лет дали нам Георга в значительном многообразии: отец, муж, соратник Черчилля (причем гораздо более значимый и активный, нежели в ранних обращениях), государственный деятель, дипломат, символ сопротивления нацизму, человек в борьбе с болезнью (сначала заикание, потом рак). Характеристики соответственно становятся иными: ответственность, преодоление себя, искренность, любовь к семье, чувство долга перед страной и людьми. Георг становится полнокровной исторической персоной, которая может быть поставлена в центр повествования (The King s Speech) или быть использована для трансляции концептуальных идей британской монархической идентичности (The Crown, Churchill).

В итоге, за последние десять лет англо-американское кино и телевидение заново сформировали образ короля Георга VI в качестве узнаваемой исторической персоны со специфическим визуальным рядом (военно-морской мундир, сигарета, микрофон), прочно привязанной к важнейшим историческим событиям и личностям XX века (Вторая мировая война, Черчилль, Рузвельт, Елизавета II, отречение Эдуарда VIII) и обладающей целым набором замечательных качеств. Иначе говоря, Георг VI был заново представлен как положительный персонаж британской истории в той полноте, которая ранее присутствовала на страницах специальных исследований о короле, но не в массовой культуре. Уже отмечалось, что обращения к образу Георга VI сопровождались некоторыми отклонениями от исторической правды, её упрощением, использованием методов исторической компрессии и реверсивной коррекции, использованием архетипических сюжетных конструкций, однако в итоге сложившийся в среде профессиональных историков консенсус касательно фигуры Георга VI был успешно перенесен в сферу массовой культуры, и та оказала существенное влияние на формирование исторической памяти о покойном короле.

Разумеется, рост общественного внимания к фигуре Георга VI был вызван не только серией успешных кино- и телеообращений к образу покойного короля, и в первую очередь международным блокбастером The King s Speech (хотя переоценить влияние подобных медиаформатов на общественные настроения сложно). Отметим, что начало XXI века вообще характеризовалось ростом интереса и симпатий к британской монархии, как в самом Соединенном Королевстве, так и за его пределами. В некотором смысле это было вызвано тем, что критическая волна, вызванная гибелью в 1997 г. принцессы Дианы, достигла пика и пошла на спад, породив противоположную тенденцию охранительно-монархических настроений. В 2002-2017 гг. были широко отмечены целых три юбилея Елизаветы II (Золотой, Бриллиантовый и Сапфировый), каждый из которых подогревал интерес к фигуре действующей королевы, к её семье, отношениям с отцом и к фигуре собственно отца (ранее отмечался только Серебряный юбилей в 1977 г.). Другим важным фактором стал выход на активную политическую и общественную сцену нового поколения Уиндзоров: принцев Уильяма и Гарри. Их служба в армии, женитьбы, рождения детей (правнуков Елизаветы II и новых наследников престола) широко освещались в СМИ, опять-таки укрепляя интерес к настоящему и прошлому династии Уиндзор. Представляется, что кино- и телеиндустрия уловили эту тенденцию и воспользовались ею, в том числе чаще обращаясь и более глубоко и позитивно трактуя образ короля Георга VI.

Возросший интерес к персоне Георга VI доказывается и зрительским интересом к рассмотренным кино- и телеобращениям, и увеличивающейся частотой самих обращений, и общим тоном публикаций в электронных и печатных СМИ. Консервативной части общества Георг представляется идеальным христианином, смиренно принявшим свой жребий: «Вспоминая короля Георга VI мы вспоминаем что лидерство обретается не в славе, власти, харизме, роскоши или богатстве. Достойный лидер - это, скорее, человек сильного характера. Король Георг VI – превосходный пример того как Господь часто выбирает заурядных людей чтобы творить незаурядные вещи. Великобритания многим обязана в своем спасении этому скромному, обыкновенному слуге Божьему. Король Георг VI показал, что такое на самом деле быть главой государства….» ^[17].

Историк Ф. Зиглер на страницах The Telegraph оценивает фигуру Георга в более широком контексте: как монарха, внесшего неоценимый вклад в выживание нации и династии во время политических потрясений середины XX века; как связующее звено между монархией прошлого и настоящего: «Георг VI был лишен почти всех качеств, которые нужны, чтобы стать народным героем. Он не был ярким, красноречивым, никоим образом не был вызывающим. Он был глубоко принципиален, надежен, рассудителен, честен, необычен разве что в своей обычности. Если король Альфред был Великим…, то Георг VI был Георгом Ответственным. Он был хорошим королем и, что более важно, хорошим человеком. Он создал точку надёжности посреди ужасающей нестабильности. Британии повезло с ним в качестве короля, и в том числе из-за того примера, который он подал своим наследникам… Все короли и королевы внесли свой вклад в невероятное выживание института монархии… но если выбрать одного, кто внёс наибольший вклад в это чудо, это без сомнения будет Георг VI»^[18].