Детско-родительские отношения и негативно окрашенные состояния как факторы суицидального риска в подростковом возрасте

Тудупова Туяна Цибановна кандидат психологических наук доцент, кафедра общей и социальной психологии, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Бурятский государственный университет" 670000, Россия, республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а Tudupova Tuyana Tsibanovna PhD in Psychology Associate Professor of the Department of General and Social Psychology at Buryat State University 670000, Russia, respublika Buryatiya, g. Ulan-Ude, ul. Smolina, 24a tuyanatu@mail.ru Другие публикации этого автора     Батуева Наталья Григорьевна кандидат медицинских наук старший преподаватель, кафедра общей и социальной психологии, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Бурятский государственный университет" 6700004, Россия, республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Рабочая, 1а Batueva Natal'ya Grigor'evna PhD in Medicine Senior Lecturer of the Department of General and Social Psychology at Buryat State University 6700004, Russia, respublika Buryatiya, g. Ulan-Ude, ul. Rabochaya, 1a batueva@yandex.ru

Парфентьева Татьяна Александровна заведующая Клиникой, дружественной к молодежи, Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Городская больница №4" 670050, Россия, республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Яковлева, 8 Parfent'eva Tat'yana Aleksandrovna Head of the Young People Friendly Clinic at City Hospital No. 4 670050, Russia, respublika Buryatiya, g. Ulan-Ude, ul. Yakovleva, 8 kdmgb4_t@mail.ru

Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ № 18-013-00620 А «Междисциплинарное исследование причин и региональных факторов суицидального поведения несовершеннолетних»

Проблема суицидального поведения подростков стала особо актуальной в последние годы. Психологами отмечается, что до 13 лет суицидальные попытки являются редкими, в то время как с 14 -15 лет суицидальная активность резко возрастает, достигая максимума в 16-19 лет. В наши дни суицидальное поведение не рассматривается как однозначно патологическое явление, характерное для больных людей, в большинстве случаев это поведение психически нормального человека.

На данный момент существует большое количество подходов, с различных сторон объясняющих происхождение и развитие суицидальных рисков: классические теории, такие как медицинская модель С.Е. Бурдена, социокультурная модель Д.Э. Дюркгейма, целая группа психодинамических теорий суицида, мотивационная модель Э. Шнейдмана и другие. Понятие «самоубийство» предусматривает осознанность действий, предпринятых человеком для лишения себя жизни. Что является рисками такого поведения? В подростковом возрасте одной из важных особенностей данного периода является овладение навыками общения как со сверстниками, так и со значимыми взрослыми, отсюда неумение строить отношения зачастую может приводить к заниженной самооценке и к негативно окрашенным эмоциональным состояниям. Затяжной негативный характер эмоциональных состояний приводит к деструктивному поведению, и, как следствие, к крайней его форме - суицидальному поведению. Так, согласно исследованиям А.Е. Личко, изучившим поведение подростков и молодежи в возрасте 14–18 лет, суицидальные действия зачастую совершаются на фоне острой аффективной реакции, которая развивается по механизму "короткого замыкания", когда малозначительный повод может стать "последней каплей" и спровоцировать суицидальное действие ^[7]. Еще одним риском суицидального поведения является неблагоприятная специфика детско-родительских отношений. Именно семейные ценности и гармоничные отношения в семье создают благоприятные условия для социализации подростка и становления его самосознания. Несомненно, что вопрос «нужности» и «значимости» ребенка в кругу семьи соприкасается с задачами общения и отношением к жизни и смерти. Психологи А.Г. Амбрумова, Е.Г. Трайнина и ряд других ученых отмечают модель семейных отношений как защитный фактор, предполагающий хорошие отношения с членами семьи и получение поддержки с их стороны, конструктивное и последовательное воспитание ^[1]. В этом случае можно провести параллель с теориями Д. Бриджа, Т. Голдштейна, Д. Брента и А.Бека, согласно которым суицидальные идеи и суицидальные попытки предопределяются семейной отягощенностью, степенью семейной дисфункции и негативным детским опытом. Низкий уровень родительского тепла, коммуникации и эмоциональной отзывчивости являются фактором суицидального риска. Согласно теории А. Бека ^[13], если в семье наблюдаются семейные дисфункции: насилие со стороны родителей, их пренебрежение к детям, наличие психических заболеваний у самих родителей или иная неблагополучная ситуация в семье, то это способствует формированию определенного типа мышления у подростков. Специфика такого мышления характеризуется негативным взглядом на себя, свое будущее и окружающих, формированием негативных убеждений типа: «Я некомпетентен», «Окружающие люди враждебны», «Будущее беспросветно», «Я недостоин любви» ^[8].

Целью исследования является изучение детско-родительских отношений и негативно окрашенных эмоциональных состояний в подростковом возрасте как факторов суицидального риска.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Исследование осуществлялось на базе средних общеобразовательных школ г. Улан-Удэ. Общий объем выборки составил 256 респондентов, учащися подростковых классов. Средний возраст испытуемых составил 15 лет. Была использован комплекс психодиагностических методик в составе: методика О.А. Карабановой и П.В. Трояновской «Детско-родительские отношения подростков», «Шкала тревожности» А.Бека, «Шкала безнадежности» А.Бека и «Шкала депрессии» А.Бека. Методика «Детско-родительские отношения подростков», как показывает практика, несет не только диагностический характер, но и имеет свой психотерапевтический эффект, так как, отвечая на вопросы, подросток анализирует свои отношения с родителями. Методики А.Бека позволяют выявить уровень негативно окрашенных эмоциональных состояний: тревожности, безнадежности, депрессии. Все три шкалы в совокупности позволяют выявить степень суицидального риска, так как содержат в себе вопросы, касающиеся суицидального поведения.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ АНАЛИЗ

Результаты диагностики, полученные с помощью шкал тревожности, депрессии и безнадежности А.Бека, представлены в таблице 1.

Таблица 1. Результаты диагностики по шкалам А. Бека

Примечание: *- p<0.05

Результаты по шкалам интерпретируются следующим образом: значения от 0 до 9 баллов свидетельствуют об отсутствии симптомов, 10-15 — показатель наличия легкой степени выраженности, 16-19 — умеренная степень выраженности, 20-29 — выраженная степень (средняя тяжесть), 30-63 - показатель признаков тяжёлой степени. Как видно из таблицы, общий показатель депрессии по выборке находится в рамках легкой депрессии (субдепрессии) – 11,4±8,28. Причем, как выяснилось в ходе сравнительного анализа с помощью t-критерия Стьюдента, на уровне статистической тенденции (p<0,1) у девочек этот показатель выше, чем у мальчиков (12,8±6,86 и 8,8±10,12 соответственно). По шкале тревожности общий показатель по всей выборке также в пределах находится в пределах легкой степени (14,4±9,53). В то же время при сравнении испытуемых по гендерному признаку значимых различий подростками девочками и мальчиками не обнаружено. Что касается значений по шкале безнадежности, которая измеряет выраженность негативного отношения субъекта к собственному будущему, то показатель, полученный в общей выборке испытуемых, свидетельствует о выраженной степени данного состояния(20,9±6,94). Сравнение уровня безнадежности у девочек и мальчиков с помощью t-критерия Стьюдента выявило значимые различия: у девочек этот показатель достоверно выше: t = 2,36 при p<0.05 (22,8±6,24 – у девочек, 17,6±7,10 – у мальчиков).

По результатам диагностики особенностей детско-родительских отношений, полученных по методике ДРОП, выявлено следующее. В общей выборке подростков практически показатели всех шкал, выявляющих специфику отношений с матерью, находятся в пределах нормативных показателей (таблица 2 ). Единственной шкалой, по которой получены низкие значения, является шкала Принятие решений, что свидетельствует о наличии определенного давления со стороны матери. Поскольку высокие значения по данной шкале соответствуют демократичной схеме принятия решений в диаде мать-ребенок, то, соответственно, низкие значения показывают определенный авторитаризм и давление со стороны матери. Что касается отношений подростков с отцом, то здесь низкие значения получены по шкалам Эмоциональная дистанция, Сотрудничество и Принятие решений. Полученные данные свидетельствуют о том, что подростки чувствуют недостаточную эмпатию со стороны отцов, наличие эмоциональной дистанции и недостаток сотрудничества. Также как и в отношениях с матерями, подростки испытывают давление со стороны отца в принятии совместных решений. Поскольку методика ДРОП содержит в себе задание - запрос продолжить фразы по отношению к родителям, то это дает возможность с качественной стороны оценить ответы подростков. К примеру, на запрос «Мне не нравится, когда мама…» подростки дают следующие ответы: «…когда мама принимает решение без меня; …когда мне плохо, а мама этого не понимает; …когда мама требовательная и ей не до меня…». Или на начало фразы «Мне не нравится когда папа… » подростки отвечают: «…когда отец не доволен мною, не зная причин»; «…когда мне читают нотации». Подобные ответы свидетельствуют о недостаточности сотрудничества, эмпатии в детско-родительских отношениях, о наличии неблагоприятной ситуации в семье и семейных дисфункциях.

Таблица 2. Особенности детско-родительских отношений

Анализ детско-родительских отношений показывает, что в целом у подростков основные дисфункции семейных отношений связаны с блоком эмоциональных отношений родителя и подростка и, частично, с блоком, связанным с особенностями общения и взаимодействия подростка и родителя. Подростки (как девочки, так и мальчики) описывают желаемые отношения с родителями как нацеленные на понимание друг друга. К примеру, там, где нужно было продолжить фразу «Мне хотелось бы…», были получены такие ответы – пожелания: «…чтобы родители хоть иногда прислушивалась ко мне», «… улучшить отношения с родителями», «…чтобы с мамой/папой проводить вместе время, например, смотреть вместе клипы, телевизор», «чтобы родители думали обо мне положительно», «…чтобы родители уделяли мне больше времени», «…чтобы папа занимался со мной спортом, а мама чаще смеялась», «…всегда поддерживать хорошие отношения» и другие.

Для выявления взаимосвязей между шкалами А.Бека и особенностями детско-родительских отношений был проведен корреляционный анализ по Пирсону отдельно по шкалам, связанным с отношением матери (таблица 3) и с отношением отца (таблица 4).

Таблица 3. Коэффициенты корреляции между показателями

отношения матери и негативно окрашенными эмоциональными состояниями у подростков

Примечание: *- p<0.05

Как видно из таблицы 3, обнаружены значимые отрицательные корреляционные связи между тревожностью, безнадежностью и показателем шкалы принятие матерью (r= - 0,38; -0,49; p<0,05). Иными словами, чем выше показатель по данной шкале, чем в большей степени матери демонстрируют детям внимание и любовь, тем ниже у подростков показатели депрессии и безнадежности. Выявлена обратная корреляционная связь показателя эмпатии (как понимания родителем чувств и состояний ребенка) с показателем по шкале безнадежности (r= - 0,47; p<0,05). Показатель шкалы сотрудничество, предполагающий совместное и равноправное выполнение заданий, связан отрицательной зависимостью со шкалой ощущение безнадежности (r= - 0,44; p<0,05). Выявлена значимая положительная корреляция показателя шкалы конфликтность матери (когда подросток воспринимает мать как конфликтующую сторону) с показателями шкал депрессии и безнадежности (r= 0,41; 0,48; p<0,05). Шкала поощрение автономности со стороны матери предполагает передачу ответственности подростку, восприятие его как личности со своими чувствами, мыслями, представлениями и побуждениями. Выявлена отрицательная корреляционная связь показателя данной шкалы с показателем шкалы безнадежности (r= - 0,37; p<0,05). Также показатель безнадежности связан обратной корреляцией со шкалой удовлетворение потребностей ребенка (r= - 0,40; p<0,05).

Корреляционный анализ показателей отношения со стороны отца и негативно окрашенными эмоциональными состояниями подростков показал лишь одну значимую связь (таблица4). Показатель, полученный по шкале неуверенность родителя и выявляющий сомнение родителя - отца в верности его воспитательных усилий связан значимой положительной корреляцией с показателем по шкале депрессии. Иными словами, чем более неуверен в своих воспитательных методах родитель, с точки зрения подростка, тем выше у последнего уровень депрессии (r= 0,39; p<0,05).

Таблица 4. Коэффициенты корреляции между показателями

отношения отца и негативно окрашенными эмоциональными состояниями у подростков

Примечание: *- p<0.05

Кроме того, следует отметить, что подростки чувствуют недостаточную эмпатию со стороны отцов; испытывают большую эмоциональную дистанцию во взаимоотношениях, а также недостаток сотрудничества. И, также как и в отношениях с матерями, подростки испытывают давление со стороны родителя в принятии совместных решений.

Таким образом, представления подростков об отношении родителей к ним отражаются на их эмоциональном состоянии, переживании таких негативно окрашенных эмоций как тревога, чувство депрессии и чувство безнадежности. Можно согласиться с точкой зрения А. Бека, согласно которой такие семейные дисфункции, как насилие со стороны родителей, пренебрежение по отношению к своим детям, проявления родительской неуверенности способствуют формированию определенного типа мышления у подростков. Этот тип мышления формирует у подростка негативный взгляд на себя, свое будущее и окружающих, носит психотравмирующий характер, и, как следствие, приводит к развитию состояния психической дезадаптации личности. Такое мышление провоцирует депрессивные мысли, влечет за собой проблемы пессимистической оценки перспектив и психотравмирующую ситуацию. Возникающее дезадаптивное состояние может принимать различные формы: у одних подростков в психотравмируюшей ситуации преобладают переживания безысходности и тоски, у других - переживания растерянности и тревоги, у третьих – негативно окрашенные состояния гнева и отчаяния. По мере того как психотравмирующая ситуация не находит разрешения, состояние психической дезадаптации может усиливаться и нарастать. И на высоте эмоциональных переживаний у подростка возможны риски появления суицидальных мыслей, которые носят сначала пассивный, затем активный характер, когда он начинает активно обдумывать возможность суицида как способа избавления от негативных и невыносимых переживаний, выхода из сложившейся психотравмируюшей ситуации.

Подытоживая, отметим, что детско–родительские отношения и негативные эмоциональные состояния являются психологическими факторами суицидальных рисков в подростковом возрасте. Семейные дисфункции отражаются на проявлениях тревожности, депрессии и безнадежности, рисках суицидального поведения.