К вопросу о функционировании фигур противоположности в немецкоязычном религиозном тексте

Вишленкова Светлана Геннадьевна кандидат филологических наук доцент, кафедра иностранных языков и методик обучения, ФГБОУ ВО "Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева" 430007, Россия, республика Мордовия, г. Саранск, ул. Студенческая, 11А, каб. 124 Vishlenkova Svetlana Gennad'evna PhD in Philology   Docent, the department of Foreign Languages and Teaching Techniques, Mordovian State Pedagogical Institute named after M. E. Evseviev   430007, Russia, respublika Mordoviya, g. Saransk, ul. Studencheskaya, 11A, kab. 124 svetlana.vishlenkova@yandex.ru Другие публикации этого автора

Бурканова Оксана Петровна старший преподаватель, кафедра иностранных языков и методик обучения, ФГБОУ ВО "Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева" 430027, Россия, г. Саранск, ул. Республиканская, 143, оф. А, кв. 14 Burkanova Oksana Petrovna senior lecturer of the Department of Foreign Languages and Teaching Methods at Mordovian State Teachers' Training Institute named after M. Evsevyev 430027, Russia, g. Saransk, ul. Respublikanskaya, 143, of. A, kv. 14 burkanovao@mail.ru

Работа выполнена в рамках гранта на проведение научно-исследовательских работ по приоритетным направлениям научной деятельности вузов-партнеров по сетевому взаимодействию (ЮУрГТПУ и МГПИ).

На современном этапе развития лингвистической науки особую значимость и актуальность приобретают вопросы, связанные с исследованием различных аспектов функционирования религиозного текста в системе коммуникации. Очевидно, это объясняется множественностью функций религиозного текста, что делает возможным и необходимым применение самых различных методов познания. Кроме того, религиозный текст наряду с наличием общих признаков текста обладает целым рядом специфических характеристик, что отличает его от мифологического, философского, научного, литературного и бытового текста. Как отмечает Е. В. Трубеева, "религиозный текст отличается от научного выражением веры в непостижимые человеческим разумом сущности, от мифологического - наличием канонической письменной формы, от бытового - сакральностью формы и сокровенностью смысла" ^{[19, c. 205]}. Таким образом, научный анализ религиозного текста современными учеными-лингвистами позволяет, на наш взгляд, исследовать его семантическую и грамматическую структуру, соотнесение с единицами и моделями языковой системы, что, в конечном итоге, способствует углублению представлений о коммуникативной природе языка.

В современной лингвистике существуют разнообразные классификации религиозных текстов, систематизированные на основании различных принципов (Л. П. Крысин, О. А. Прохватилова, Е. В. Бобырева, И. В. Бугаева, Т. П. Девяткина, Л. П. Водясова, А. В. Лебедев и др.). Одним из основных жанров религиозного текста лингвисты называют проповедь. Важно отметить, что проповедь как специфический жанр религиозной коммуникативной сферы в последние годы привлекает внимание лингвистов. Однако несмотря на существующие исследования, посвященные изучению лингвистических аспектов русскоязычной религиозной проповеди (О. А. Крылова, М. М. Савина), а также англоязычной проповеди (Н. Ю. Ивойлова), сербской проповеди (Р. С. Баич), словакской проповеди (А. Петрикова) и др., немецкоязычная проповедь как объект лингвистического анализа, на наш взгляд, требует более детального изучения. Недостаточная степень разработанности проблемы, связанной с изучением функционального потенциала фигур противоположности в немецкоязычной проповеди, определяет актуальность настоящего исследования.

Таким образом, целью данной статьи является анализ характерных особенностей функционирования фигур противоположности с точки зрения композиционного и стилистического принципов построения текста проповеди. Материалом исследования послужили тексты проповедей венского кардинала Кристофа Шёнборна (род. в 1945 г.). Важно отметить, что для текстов современной немецкоязычной проповеди, а именно проповедей Кристофа Шёнборна характерной чертоя является диалогичность. Во время богослужения проповедник часто ведет диалог со слушателями, привлекая их внимание, заставляя их размышлять, участвовать в беседе. Кроме того, тексты Шёнборна можно с полным правом считать подлинными образцами духовного красноречия, неисчерпаемым источником разнообразных функционально-стилистических средств.

В соответствии с заявленной целью исследования представляется целесообразным более подробно рассмотреть сущность понятия "проповедь".

По определению известного гомилета XX века, архиепископа Аверкия (Таушева), «проповедь – это возвещение евангельского учения о нашем спасении в живой речи перед народом» ^{[1, с. 11]}. Архиепископ Полоцкий и Глубокский Феодосий (Бильченко) проповедь определяет как «свидетельство истины Божией, свидетельство об Иисусе Христе, Спасителе мира, которое должно основываться на внутренней благодатной жизни проповедника и выражаться в слове» ^{[20, с. 78]}.

В современной немецкой гомилетике при определении термина «проповедь» акцент делается на том, что ее основной задачей является говорить от Бога к человеку и делать это в реальном мире, в настоящих жизненных условиях, по принципу «здесь и сейчас» для человека: «Predigten sollen nicht länger Exegesen mit einem homiletischen Schwänzchen bieten, die den Gefahren eines weltfernen introvertierten Monologs unterliegen... es komme darauf, von Gott zu Menschen zu reden – und das in einer realen Welt, in der Lebenswirklichkeit, im Hier und Heute der Menschen» ^{[15, с. 189]} / "Проповеди не должны более рассматриваться в качестве экзегезы с гомилетической концовкой, что таит в себе опасность поддаться воздействию далекого от мира интровертного монолога... речь идет о том, чтобы говорить человеку о Боге – и о том, что есть в реальном мире, в действительной жизни, в Здесь и Сейчас для людей" (здесь и далее перевод авторов статьи – О. Б., С. В.). Цель проповеди - призыв к спасению, к жизни и бессмертию, то есть к наследию Царства Небесного. Эта цель определяет содержание и главные задачи любой церковной проповеди.

В лингвистических исследованиях также предлагаются различные определения проповеди. Мы же остановимся на определении М. М. Савиной, которая обозначает проповедь как "вид коммуникативного акта, который характеризуется религиозно-дидактическим прагматическим эффектом и набором специфических языковых средств эмоционально-когнитивного воздействия на адресата ^{[18, с. 78]}.

Одним из ведущих средств, служащих для создания стилистического своеобразия религиозного текста, а конкретно проповеди, является использование фигур противоположности.

В ходе анализа языкового материала из текстов проповедей кардинала Кристофа Шёнборна были определены следующие характерные признаки: в текстах проповедей активно используется антитеза, представляющая собой такие оппозиции, как «добро–зло», «жизнь–смерть», «свет–тьма», «небо–земля» и др.; самыми распространенными являются антонимические пары имен существительных, глаголов и прилагательных. Рассмотрим данную фигуру более подробно на примерах из выборки.

Так, оппозиция «свет–тьма» представлена в следующих цитатах, например: DunkelundLicht liegen im Kampf, seitjeher,und in jedem Menschenherzen. Es sollte aber nicht bei einem Unentschieden zwischen Licht und Finsternis bleiben ^{[22, c. 29]} / Темнота и свет борются с давних пор, и в каждом человеческом сердце. Но не нужно оставаться между светом и тьмой. В данном примере антитеза реализуется за счет парных имен существительных Dunkel und Licht (тьма и свет), Licht und Finsternis (свет и тьма).

Антитеза, основанная на контрасте «небо–земля» представлена в следующих примерах: HimmelundErdewerdenvergehen, abermeineWortewerdennichtvergehen^{[22, c. 46]} / Небо и земля исчезнут, а слова мои останутся). Здесь представлены два вида лексических антитез. Первый вид антитезы заключается внутри первого предложения данного сложносочиненного предложения, выраженным двумя противопоставлениями Himmel und Erde (небо и земля). Второй вид антитезы в этом предложении представлен глаголом положительного характера. Глагол vergehen (проходить, исчезать, умирать) соответствует антитезе, выраженной тем же глаголом, но с отрицательным характером nicht vergehen (не проходить, не умирать).

Der von oben kommt ,ist über allen; der von der Erde ist, ist von der Erde und redet von der Erde her. DervomHimmelkommt, ist überallen^{[22, c. 33]} / Тот, кто пришел свыше и есть выше всех; тот, кто от земли и есть от земли и говорит от земли. Тот, кто пришел с неба и есть выше всех. В данном примере главными лексемами, реализующими контраст, выступают понятия Himmel–Erde (небо–земля).

В рамках настоящего исследования был выявлен ряд примеров, в которых представлена антитеза, основанная на контрасте «добро–зло», «любовь–ненависть», например: Wunderteuchdarübernicht, dennkommtdieStunde, inderalle, dieindenGräbernsind, seineStimmehörenundhervorkommenwerden: diedasGutegetanhabenzurAuferstehungdesLebens, dieaberdasBöseverübthabenzurAuferstehungdesGerichts ^{[22, c. 41]} / Не удивляйтесь этому, так как придет время, когда все, кто находится в могилах, услышат голос и воскреснут: те, кто творили добро – к воскресению жизни, а те, кто творили зло – к воскресению суда. В данном случае антитеза противопоставляется субстантивированными наречиями dasGute–dasBöse (добро–зло) с противоположным семантическим наполнением.

В следующем примере антитеза также сводится к противопоставлению понятий «добро–зло»: UndvielGemurmelwarüberihnunterdenVolksmengen;dieeinensagten: Eristgut,anderesagten: Nein, sondernverführterdieVolksmenge^{[22, c. 25]} / И много было слухов о Нем среди людей; кто-то из них говорил: он добр, другой говорил: напротив, он вводит народ в заблуждение. В приведенном примере словосочетания eristgut–erverführtdieVolksmenge (он добр–он вводит народ в заблуждение) противопоставляются друг другу, хотя вне контекста не образуют антонимичную пару.

Оппозиция «жизнь–смерть» находит выражение в примере: WerandenSohnglaubt, hatewigesLeben; weraberdemSohnnichtgehorcht, wirddasLebennichtsehen, sondernderZornGottesbleibtaufihm^{[22, c. 22]} / Верующий в сына имеет жизнь вечную, а кто не послушается сына, тот не познает жизнь, так как гнев Бога коснется его. Примечательно, что в данном отрывке содержится ряд противопоставлений, которые, как и в предыдущем примере противопоставляются друг другу, хотя вне контекста не образуют антонимичные пары: glauben–nichtgehorchen (верить–не слушаться), ewigesLebenhaben–dasLebennichtsehen (иметь вечную жизнь–не увидеть жизнь вечную).

Антитезу, сводящуюся к противопоставлению понятий «правда–ложь» демонстрирует пример: Wervoneuch überführtmicheinerSünde? Wenn ich die Wahrheit sage, warum glaubt ihr mir nicht? ^{[22, c. 55]} / Кто из вас осуждает меня? Почему вы мне не верите, когда я говорю правду? Здесь антитеза противопоставляется словосочетанием dieWahrheitsagen–nichtglauben (говорить правду–не верить).

В ходе исследования нами был выявлен целый ряд лексической антитезы, выраженной глаголами: Ichsageabereuch: WerseineFrauentlässt, obwohlkeinFallvonUnzuchtvorliegt, liefertsiedemEhebruchaus; undwereineFrauheiratet, dieausderEheentlassenwordenist, begehtEhebruch ^{[22, c. 75]} / Я вам хочу сказать: кто расстанется с женою своей, не уличив ее в прелюбодеянии и возьмет себе в жены другую, тот сам будет обвинен в прелюбодеянии, и тот, кто женится на разведенной, тот тоже прелюбодействует. Здесь антитеза передается глаголами entlassen–heiraten (расходиться–жениться).

В проповеди кардинала Шёнборна "Predigt zur Priesterweihe" (Посвящение в сан священника) мы встречаем антитезу, выраженную глаголами sterben-auferwecken (умирать-воскресать): Die Liebe Christi drängt uns, da wir erkannt haben: Einer ist für alle gestorben. Also sind alle gestorben. Er ist aber für alle gestorben. damit die Lebenden nicht mehr für sich leben, sondern für den, der für sie starb und auferweckt wurde ^[26] / Любовь Христа призывает нас, как мы познали: один умер за всех. Итак умерли бы все. Но он умер за всех, чтобы живущие жили не для себя, а для того, кто за них умер и воскрес.

Через антонимичные пары fürchten-lieben (бояться-любить), Angst haben-vertrauen (бояться-доверять) выражается антитеза, представленная в следующем отрывке: Sollen wir sie fürchten oder sollen wir sie lieben? Sollen wir vor ihnen Angst haben oder sollen wir ihnen vertrauen, den Heiligen, von denen so viele Zeugen hier im Dom sind? ^[23] / Должны ли мы их бояться или любить? Должны ли мы их бояться или доверять им, Святым, свидетелей которых много здесь в соборе.

В примере Wirreden, waswirwissen, undbezeugen, waswirgesehenhaben, undunserZeugnisnehmtihrnichtan ^{[22, c. 67]} / Мы ведем речь о том, что знаем, и подтверждаем то, что наблюдали, а вы не верите нам синонимичные фразы wir reden, wissen, bezeugen (мы говорим, знаем, свидетельствуем) противопоставляются словосочетанию unser Zeugnis nicht annehmen (не принимать наше свидетельство). Данная антитеза выражает оппозицию «вера–неверие».

В текстах проповедей кардинала Шёнборна часто встречается антитеза, выраженная именами прилагательными, например: JederMenschsetztdengutenWeinzuerstvor, undwennsiebetrunkengewordensind, danndengeringeren; duhastdengutenWeinbisjetztaufbewahrt^{[22, c. 63]} / Каждый человек сначала предлагает самое лучшее вино, а когда все напьются–худшее, а ты сохранил самое лучшее вино по сей день. В данном примере представлены антонимичные словосочетания guterWein–geringerWein (лучшее вино–худшее вино).

Кроме того были выявлены примеры антитезы, представленной субстантивированными именами прилагательными: Er erwartet von uns nicht, dass wir super sind, er erwartet nuir, dass wir Ihm vertrauen, das heißt doch Ihn lieben. "Herr, du weißt alles", sagt Petrus, "also auch meine Stärken und meine Schwächen, meine Fehler, meine Sünden, mein Versagen. Aber Du weißt, dass ich Dich liebe!" ^[26] / "Господи, Ты все знаешь", говорит Петр, "мои сильные и слабые стороны, мои ошибки, мои грехи, мои неудачи. Но Ты знаешь. что я люблю Тебя!" Антитеза выражена словосочетаниями meine Stärken und meine Schwächen (мои сильные и слабые стороны).

Противопоставления предлогов, местоимений и наречий встречаются гораздо реже, но и они играют заметную роль в проповеди. В качестве такого примера можно привести цитату: Dasagteerzuihnen: JederSchriftgelehrtealso, derreinJüngerdesHimmelreichsgewordenist, gleichteinemHausherrn, derausseinemreichenVorratAltesundNeueshervorholt^{[22, c. 35]} / Тогда он сказал им: всякий книжник, являющийся чистым учеником царства небесного, подобен хозяину дома, который из своего богатого запаса создает старое и новое. В данном тексте антитеза противопоставляется субстантивированными наречиями с противоположным семантическим наполнениемAltesundNeues (новое–старое).

В текстах проповедей кардинала Шёнборна были выявлены также антитетические построения, в которых противопоставляются слова, относящиеся к разным морфологическим категориям. Например: WasicheuchimDunkelnsage, davonredetamhellenTag, undwasmaneuchinsOhrflüstert, dasverkündetvondenDächern^{[22, c. 120]} / То, о чем яговорю вам в темноте, говорите при свете, а то, что говорят вам на ухо, проповедуйте на кровлях. Здесь антитеза противопоставляется именем существительным im Dunkel (в темноте) и словосочетанием прилагательного с существительным imhellenTag (при свете). Антитеза в данном примере основана на контрасте «свет – тьма».

Примечательно, что автор осуществляет антитетическое противопоставление не только с помощью антонимов. В тексте два понятия могут противопоставляться друг другу, хотя вне контекста не образуют антонимичную пару, например: Müssen wir nicht dankbar sein, wenn andere den Mut und die Güte haben, uns unsere Fehlerdirekt zu sagenund nicht hinter unserem Rücken darüber zutuscheln? ^{[22, c. 213]} / Разве мыне должны благодарить себя, если у других есть мужество и доброта указать нам на наши ошибки и не шептаться об этом за нашей спиной? Здесь антитеза выражается устойчивым словосочетанием direkt sagen (говорить прямо) и фразеологическим оборотом hinterunseremRückentuscheln (шептаться за нашей спиной).

Антитетическое противопоставление, где сочетания слов являются синонимами, демонстрирует следующее предложение: Denn wer kennt nicht selber Höhen und Tiefen, Kreuz und Leid? ^{[14, c. 53]} / Кто сам не познал взлеты и падения, муки и страдания? Антонимичные сочетания Höhen und Tiefen (высота и падение), а сочетания Kreuz und Leid (мука и страдание) являются синонимами, но, тем не менее, противопоставляются друг другу.

Важно отметить также, что антитеза может воплощаться в разнообразных синтаксических конструкциях: как в простом распространенном предложении, так и в целом фрагменте текста, разделенном на абзацы. При этом единицы антонимического характера, заключенные в рамках одной фразы, могут сопоставляться как при помощи союзов, так и бессоюзным способом. Например, в предложении DusollstdeinenNächstenliebenunddeinenFeindhassen^{[22, c. 53]} / Люби ближнего твоего и возненавидь врага твоего синтаксическая антитеза имеет синдетическое (союзное) строение. Союз und объединяет и в тоже время разъединяет понятия по отношению друг к другу. Здесь антитеза представлена противопоставлениями, выраженными именами существительными Nächsten–Feind (ближнего–врага) и глаголами lieben–hassen (любить–ненавидеть).

Рапзновидностью антитезы является хиазм - стилистическая фигура, где ключевые слова выстроены в синонимичный, антитетический или обратный параллелизм вокруг центральной темы ^[4]. Данная фигура широко используется в религиозных текстах. В процессе нашего исследования были отобраны следующие примеры хиастических моделей, представленные в проповедях кардинала Шёнборна. Так, пример подлинного хиазма, где среднее двустишие B:B' является тематическим центром, представлен в следующей цитате кардинала:

A: Alles ist zusammengebrochen. Jesus ist tot!

B: Diese Nacht ist ein Albtraum und das Erwachen am Morgen, falls sie überhaupt geschlafen haben, ist wie eine Wunde.

B': Es gibt ein Aufwachen, wenn man schwer schläft, das dann wie eine Wunde ist.

A': Das Schreckliche ist wahr, er ist tot! ^[25] / А: Все рухнуло. Иисус мертв! В: Эта ночь была кошмаром и утреннее пробуждение, ели они вообще спали, похоже на рану. B': Пробуждение, когда плохо спится, похоже на рану. А': Произошло ужасное, он мертв!

В данном отрывке можно наблюдать инклюзию - прием. который служит для того, чтобы повторив заявленную в начале отрывка тему, придать мысли завершенность ^[4]. Как видно из примера, инклюзия создается параллельностью первого и последнего элемента A:A': Alles ist zusammengebrochen. Jesus ist tot! (Все рухнуло. Иисус мертв!) Das Schreckliche ist wahr, er ist tot! (Произошло ужасное. Он мертв!)

Пример инклюзии представлен в следующем отрывке из проповеди кардинала "Predigt zu Epiphanie" ("Праздник трех Святых"):

A: Die Heiligen Drei Könige sind die ersten einer langen, langen Reihe von Menschen, die Jesus gefunden haben bis heute.

B: Menschen entdecken Jesus.

B': Menschen entdecken ihn als den Retter, den Heiland, den der kommen soll, der ihrem Leben Sinn gibt.

A': Menschen finden Jesus. Wie ist es dazu gekommen, dass sie Jesus gefunden haben? ^[24] / А: Три Святых короля - первые из людей, кто нашел Иисуса. В: Люди открыли Иисуса. B': Люди открыли его как спасителя, который должен прийти и наполнить их жизнь смыслом. A': Люди нашли Иисуса, как случилось, что они нашли его? В данном примере инклюзия создается повторением строк A:A', строки B:B' демонстрируют нарастающий параллелизм. строка B' уточняет, дополняет мысль, выраженную в строке В.

Как видно из ниже предложенных примеров, «полный» хиазм, основан на перевернутом двустишье, в результате чего можно наблюдать так называемый «зеркальный образ»: SowerdendieLetztendieErstenseinunddieErstendieLetzten^{[22, c. 68]} / И будут последние первыми и первые последними. В данном предложении представлен лексический хиазм, как перекрестное повторение одних и тех же слов: dieLetztendieErstenunddieErstendieLetzten (последние первыми и первые последними).

Подлинный хиазм с тематическим центром содержится в следующем предложении: ZumGerichtbinichindieseWeltgekommen, damitdieNichtsehendensehenunddieSehendenblindwerden^{[22, c. 214]} / Я явился в этот мир на суд, чтобы ослепшие прозрели, а зрячие стали ослепшими. Здесь хиазм выражен через перекрестное повторение одних и тех же слов: dieNichtsehenden–sehen, dieSehenden–blindwerden (невидящие–увидели, видящие–стали слепы). Тематическим центром в данном случае является начальная строка цитаты ZumGerichtbinichindieseWeltgekommen (На суд пришел Я в этот мир).

Другой пример хиазма с тематическим центром выявлен в следующем отрывке:

A: "Dieser ist mein geliebter Sohn. Auf Ihn sollt ihr hören".

B: Gott selber hat uns den Auftrag gegeben, Jesus zu hören, Jesus zu folgen, mit Jesus zu gehen.

A': Dieser ist mein geliebter Sohn, auf Ihn sollt ihr hören! ^[26] / А: Это мой любимый сын. Вы должны слушать Его. В: Сам Бог наказал нам услышать Иисуса, следовать за Иисусом, ходить за Иисусом. A': Это мой любимый Сын, вы должны слушать Его!

В данном примере хиазм выстроен симметрично вокруг центральной идеи (строка B). Cтроки A:A' демонстрируют прямой параллелизм.

В проповедях кардинала Шёнборна многие цитаты тяготеют выстроиться параллельно, что усиливает впечатление гармоничности. Как отмечает Д. Брек, «параллелизм обычно выражает некую прогрессию мысли. Он не просто повторяет содержание первой строки в сходных выражениях, он содержит градацию, переход, когда вторая строка усиливает, уточняет или дополняет мысль или чувство, выраженные в первой строке» ^{[4, с. 31]}.

Модель нарастающего параллелизма можно увидеть в следующей цитате: UnddasWortwurdeFleischundwohnteunteruns, undwirhabenseineHerrlichkeitangeschaut, eineHerrlichkeitalseinesEingeborenenvomVater, vollerWahrheitundGnade^{[22, c. 156]} / И слово претворилось в плоть и пребывало среди нас, а мы созерцали славу его, единородного от Отца, наполненную истиной и благодатью. Мысль первой строки повторяется в последующих строках: das Wort wurde Fleisch (слово претворилось в плоть) / es wohnte unter uns (оно пребывало среди нас) / seine Herrlichkeit anschauen (мы созерцали славу его) / eine Herrlichkeit als eines Eingeborenen vom Vater (славу, единородного от Отца) / voller Wahrheit und Gnade (наполненную истиной и благодатью).

Антитетический параллелизм, выражающий контраст или противоположение мы встречаем в следующих предложениях: Dies aber ist das Gericht, dass das Licht in die Welt gekommen ist, und die Menschen haben mehr die Finsternis geliebt als das Licht, denn ihre Werke waren böse. Denn jeder, der Arges tut, haßt das Licht und kommt nicht zu dem Licht, damit seine Werke nicht bloßgestellt werden; wer aber die Wahrheit tut, kommt zu dem Licht, damit seine Werke offenbar werden, dass sie in Gott gewirkt sind ^{[22, c. 195]} / Судвтом, чтомирнаполнилсясветом, алюдямвозлюбиласьтьмабольше, чемсвет, потомучтоделаихбылитемными. Всякий, кто причиняет зло, не приемлет свет и не стремится к нему, чтобы не узнали о злых деяниях его; а кто живет по правде, тот наполняется светом, чтобы деяния его были истинны, потому что содеяны ими с Богом в душе. Здесь контраст создается существительными dasLicht–dieFinsternis (свет–тьма), прилагательными böse–offenbar (злой–открытый, явный).

Таким образом, анализ языкового материала, представленного в текстах проповедей кардинала Шёнборна, показал, что для современной немецкоязычной проповеди характерно частое употребление фигур противоположности. Использование данных фигур в тексте современной проповеди способствует привлечению внимания, наиболее полному пониманию смысла проповеди. Как показал анализ, самыми распространенными являются антонимичные пары имен существительных, глаголов и прилагательных. В тексте встречаются также антитетические построения, в которых противопоставляются слова, относящиеся к разным морфологическим категориям. Антитеза служит для точного и убедительного выражения и может быть композиционным принципом текста. Эта фигура основывается на контрастности значений лексических и грамматических величин, а антитетическое противопоставление осуществляется не только с помощью антонимов, оно всегда состоит из двух частей, независимо от того, представлены они на лексико-фразеологическом или грамматическом уровнях.

Благодаря хиазму и параллелизму автор стремится подчеркнуть главную тему и передать ее читателям. В проповедях Кристофа Шёнборна нами были выявлены примеры зеркального хиазма, а также часто встречающиеся примеры параллелизма (дополнительного, синонимичного и антитетического), который несет в себе гармоничное сочетание мысли и формы и создает впечатление завершенности текста проповеди.

Вместе с тем на основании проведенного исследования текстов проповеди кардинала Шёнборна можно утверждать, что проповедник неоднократно обращается в своей речи к событиям из канонических книг. Это отражается в тематике, содержании и языковом воплощении проповеди.

Хотелось бы подчеркнуть, что примерами, описанными в нашей статье, не ограничивается употребление фигур противоположности в религиозных текстах. Нами была проанализирована лишь небольшая часть нашей выборки. Однако, это позволяет нам говорить о частотности и значимости использования данных фигур в сфере религиозной коммуникации, а также о интересе ученых к данной проблеме и таким образом еще раз подчеркивает актуальность нашей работы.