Криминолого-криминалистическая характеристика насильственных преступлений, совершаемых в уголовно-исполнительных учреждениях стран СНГ

Исаева Клара Асангазыевна доктор юридических наук профессор, КНУ им. Ж. Баласагына 720033, Киргизия, г. Бишкек, ул. Киевская, 132, учебный корпус №2 Isaeva Klara Asangazyevna Doctor of Law professor at Kyrgyz National University named after Jusup Balasagyn 720033, Kirgiziya, g. Bishkek, ul. Kievskaya, 132, uchebnyi korpus №2 isaeva-klara@inbox.ru Другие публикации этого автора

Августхан Сырым Августханулы 720027, Киргизия, республика Кыргызская Республика, г. Бишкек, ул. Киевская, 132 Avgustkhan Syrym Avgustkhanuly not provided 720027, Kirgiziya, respublika Kyrgyzskaya Respublika, g. Bishkek, ul. Kievskaya, 132 isaeva-klara@inbox.ru

Как совершенно верно отмечается рядом исследователей «… наиболее распространенными насильственными преступлениями совершаемыми осужденными в УИУ являются: убийства, нанесение вреда здоровью различной степени тяжести, преступления против половой неприкосновенности и т.д. Необходимо учитывать, что вышеуказанная группа преступлений обладает не только общественной опасностью криминальных деяний со стороны осужденных, высокой латентностью но и спецификой их расследования, раскрытия и предупреждения» ^{[1, с. 2120]}.

Безусловно, насильственную преступность в уголовно-исполнительных учреждениях (далее УИУ) стран СНГ, следует рассматривать во взаимосвязи и как неотъемлемую составную часть преступности в целом. По нашему мнению, именно комплексный подход к изучению такого сложного и многогранного характера насильственной преступности в УИУ могут определить наиболее эффективную методику и тактику противодействия этому специфичному социальному явлению, а также обуславливает поиск новых путей ее предотвращения и выявления.

Нельзя не отметить, что «…является необоснованным мнение, о том, что отсутствует четкое разграничение между криминалистической, уголовно - правовой и криминологической характеристиками преступлений. В указанных характеристиках могут использоваться одни и те же элементы (предмет посягательства, способ совершения преступления, личность преступника и потерпевшего и т.д.), но в разных целях. Криминалистическая характеристика подчинена только задачам расследования и раскрытия преступления, поэтому обозначенные элементы несут в ней специфическую нагрузку, в то время как уголовно-правовая характеристика предназначена для цели правильной, юридической квалификации общественно опасного деяния, а криминологическая — уяснению и устранению обстоятельств, способствующих совершению преступления» ^{[2, с. 31]}.

Не вдаваясь в дискуссии по этому вопросу, следует отметить, что преимущественно авторами признается о разделении пенитенциарного рецидива на два. Как правильно отмечает А.М. Марат, согласно первой позиции ею понимается совершение преступления лицом отбывающим наказание в виде лишения свободы, другой же вид – как совершение нового преступления лицом, отбывающим наказание в виде лишения свободы, за которое ему вновь назначается аналогичный вид наказания и предполагается возврат в пенитенциарную систему ^{[3, с. 78]}.

В нашем случае, мы акцентируем внимание на преступлениях совершаемых осужденными как в отношении персонала УИУ, так и в отношении других осужденных.

Никем не оспаривается, что специфичность места совершения насильственных преступлений отражается на качественных и количественных ее характеристиках, а также видах деяний лиц, лишенных свободы ^[4].

В целом, по характеру, пенитенциарная преступность представляет собой совокупность самых различных преступлений, совершаемых осужденными в УИУ отбывающих наказание в виде лишения свободы. Причем она достаточно разнообразна и неоднородна по структуре, а именно это такие, как: преступления против личности, здоровья, населения, общественной безопасности, общественного порядка, собственности, порядка управления, правосудия и другие. И как указывают отдельные авторы, пенитенциарная преступность – это составная часть всей преступности, и в частности региональной ^{[5, с. 19]}.

Данные приведенные рядом исследователей свидетельствуют об ухудшении криминогенной ситуации в УИУ ^{[6, с. 19]}. Хотя наблюдается и другое мнение, которое основывается на статистических данных состояния преступности в УИУ в целом^{[7, с. 12]}.

Стоит отметить, что на качественные характеристики и количественные показатели насильственных преступлений УИУ все же влияют целый ряд факторов. Наиболее значимые, из которых следует, на наш взгляд, обозначить с целью выбора приемлемой и адекватной стратегии противодействия данному явления.

Так, на виды и характер совершаемых насильственных преступлений в УИУ влияет, как внутренние, так и внешние криминогенные факторы, которые отмечаются многими авторами ^[8]. К числу внешних факторов относятся причины и условия, которые формируются под воздействием социально-экономической, политической нестабильности в стране в целом, ослабление социального контроля, а также не последнюю роль играет и недостаточное правовое обеспечение по противодействию преступности, снижение духовно-нравственного уровня населения.

Как совершенно верно подчеркивается, «…законодательных гарантий защиты личности от любых неправомерных действий со стороны представителей власти не достаточно, их соблюдение должно обеспечиваться и посредством соответствующего контроля и надзора гарантированного государством» ^{[9, с. 2280]}.

Но здесь, существенное влияние оказывают при этом организационно-управленческие факторы, связанные с недостаточной деятельностью самой администрации УИУ, и допускаемыми ими упущениями. Как показывает проведенный анализ различных источников, то в основном, по нашему мнению, они заключаются в следующем: во-первых, что стороны администрации учреждения предпринимаются попытки достичь дисциплины посредством подстрекательства (например, посредством неформальных лидеров) отдельных осужденных к физической расправе ими оказание психологического давления на так называемых «непокорных». Безусловно, в таких случаях лица, задействованные в таком «воспитании» остаются безнаказанными, а причиненный при этом вред «непокорному» осужденному, вплоть до тяжкого или средней тяжести телесного повреждения не подлежит никакой огласке. Во-вторых, применение физического или психологического насилия в отношении осужденных самим персоналом администрации, как в «воспитательных» целях, так и исходя из корыстных побуждений (к примеру, требование оплаты «дани», получении материальных благ, т.е. вымогательство и т.д.). Такое поведение представителей администрации нередко вызывает ответную реакцию со стороны таких осужденных, причем не только в отношении работников данного учреждения, но и других лиц отбывающих наказание. То есть представители администрации провоцируют совершение осужденными насильственных преступлений различной степени тяжести. В-третьих, нередко нежелание вообще представителями администрации вмешиваться в возникающие конфликты между контингентом осужденных, либо явно несправедливое их разрешение, где преимущественно с их стороны отдается неформальным лидерам и их окружению либо лицам имеющим определенный «статус» по стратификационной шкале. В этом случае, как правило, персонал УИУ пытается, по нашему мнению, благодаря «благосклонностью» таких осужденных поддерживать существующую«дисциплину» в учреждении, в том числе использовать их при «воспитании непокорных». В-четвертых, ни у кого не вызывает сомнений, что порой наблюдается сокрытие персоналом УИУ фактов насилия со стороны одних осужденных в отношении других, и при этом нередко ими не принимаются меры по защите такой уязвимой категории спецконтингента. Нежелание же реагировать на такие факты работниками УИУ создает в таких учреждениях атмосферу беспредела, произвола со стороны применяющих насилие осужденных, а это влечет цепную реакцию по увеличению насильственных преступлений в УИУ. Следует учитывать, что нередко наблюдаются и факты сокрытия насильственных преступлений и от учета, что снижает истинные количественные показатели преступности в таких учреждениях. В-пятых, наблюдается со стороны персонала неудовлетворительная работа по организации контроля и надзора за осужденными, в том числе по недопущению насилия среди спецконтингента учреждения. Вызывает жестокость и агрессию среди осужденных при несоблюдении установленных правил персоналом УИУ, касающиеся прав и охраняемых законом их интересов (например, препятствие в общении с родными и близкими, в получении продуктов питания, в проведении досуга и т.д.).

Следует подчеркнуть, что объективно, уровень насилия со стороны работников УИУ в странах СНГ растет пропорционально повышению уровня криминальной активности осужденных отбывающих наказание в данном учреждении. Это свидетельствует о влиянии вышеуказанных факторов на ухудшении обстановки в УИУ, и слабой их деятельности связанной с профилактикой таких посягательств.

О возросшей агрессивности осужденных в отношении администрации УИУ, а также о высокой латентности насильственной преступности в целом пишут и другие исследователи.

Невозможно не акцентировать внимание и на других условиях способствующих формированию у осужденных антиобщественных взглядов, когда со стороны администрации УИУ допускаются следующее: а) безнаказанность при нарушении режима для отдельной категории осужденных либо либерализм при выборе дисциплинарного взыскания; б) необоснованное предоставление отдельным лицам спецконтингента льгот, а также нарушение требований изоляции; в) нарушение надзора за осужденными, в том числе, «умышленно» позволяющие осужденным заниматься противоправными деяниями (например, вымогательством, азартными играми, продажей наркотиков и т.д.).

Немалое внимание на совершение насильственных преступлений в УИУ оказывают социально-экономические факторы. Речь, прежде всего, идет о низком уровне материально-бытового обеспечения, медицинском обслуживании осужденных, обеспечение неколоритным однообразным питанием и т.д.

Такие криминогенные факторы подталкивают осужденных к совершению корыстно-насильственных преступлений, в том числе вымогательств с целью безвозмездного получения гигиенических средств, медикаментов, одежды, продуктов питания, табачных изделий и т.д.

Что касается внутренних криминогенных факторов, то их можно в силу природной неоднородности дифференцировать на две условные подгруппы. А именно, к первой группе следует отнести объективные факторы, а ко второй субъективные. Одним из основополагающих факторов объективного характера является царящая в УИУ тюремная субкультура, а субъективным фактором – это господствующая специфическая социально-психологическая атмосфера среди осужденных.

Повышенная общественная опасность насильственных преступлений в УИУ заключается в том, что криминальные деяния совершаются осужденными в период отбывания наказания за уже ранее совершенные преступления, а это свидетельствует об игнорировании уголовного закона, а также невозможности обеспечения безопасности другим осужденным в местах лишения свободы. О чем указывает Е.К. Панасенко ^{[10, с. 32]}.

Особо следует обратить внимание на высказывания ведущих криминологов Ю.М. Антоняна, И.Б. Бойко и В.А. Верещагина в работе «Насилие среди осужденных» (1994 г.). Ими подчеркивается, что насилие изначально заложено в самой сути мест лишения свободы. Во-первых, это связано с тем, что на ограниченном физическом пространстве в небольшом коллективе «сводятся самые худшие в нравственном плане люди одного поля». Во-вторых, на насилие толкает структура сообщества осужденных, социально - психологический и культурный его строй, которые в совокупности представляют собой возврат к первобытной общине с ее строго определенными социальными группами. Эти группы в местах лишения свободы жестко очерчены, им как бы заранее предуготовлено определенное место, а внутри объединения – место каждого его члена. В общении с другими и в рамках группы его представители ведут себя строго в соответствии со своей групповой принадлежностью и личным статусом. Между группами постоянно идет война и за материальные, психологические ценности ^{[11, с. 43]}.

Не вступая в полемику по высказанными авторами мнением, лишь следует отметить, что в целом, суть ее обоснована, но вместе с тем, необходимо учитывать о попадании в такую среду и невиновных лиц, в силу различных обстоятельств (к примеру, по так называемой «ошибке правосудия и следствия»), которые вынуждены в таких условиях защищаться. Прав А.А. Ескендиров, который указывает, что не весь, а основной контингент осужденных представляет собой общество нравственно запущенных людей, у которых представление о чести и достоинстве, дружбе и взаимопомощи выражается в иной плоскости ^{[12, с. 70-72]}.

Не случайно В.В. Тулегенов считает правильным в УИУ классифицировать насилие по такому критерию как субкультурные особенности насилия. Согласно предлагаемого автором основания, насилие дифференцируется на следующие виды: «обыденное», «естественное», «дисциплинарное», «виктимное» ^{[13, с. 215-217]}.

С предлагаемой классификацией можно согласиться, так как такая градация позволяет разграничить по категориям, как осужденных жертв, так и осужденных применяемых такое насилие по степени тяжести насильственных действий с их стороны. Такой подход с нашей точки зрения может быть одной из составных частей криминолого-криминалистической классификации лиц совершающих насильственных действия и жертв такого насилия.

Побудительным мотивом же совершения насильственных действий со стороны осужденных в отношении персонала могут быть, как месть, связанная с выполнением ими служебных обязанностей, так и из хулиганских побуждений, либо за их действиями могут стоять иные цели. К примеру, с целью совершения побега, либо перевода его в другое подразделение, а также для изоляции такого осужденного от основной массы других и т.д.

Следует учитывать, что насильственные действия, которые совершаются самим персоналом УИУ в отношении осужденных, может носить правомерный либо неправомерный характер. Что касается правомерного характера, то такое насилие может применено сотрудниками учреждения лишь в случаях предусмотренными нормами законодательства (а именно: в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, задержании, при действии лица по исполнении обязательных для него приказа или распоряжения).

Исходя из данных приведенных учеными, преимущественная часть преступлений в целом, совершаются в исправительных колониях, и несколько меньше, к примеру, в тюрьмах [11 с. 8]. И при этом насильственных преступлений в отношении персонала УИУ больше совершаются в колониях строго режима и в полтора раза меньше в колониях общего режима. Та же картина наблюдается с совершением осужденными убийств и нанесения тяжких телесных повреждений. Об этом свидетельствуют данные приведенные многими авторами [12 с. 101]. Такое положение дел вполне объяснимо, так как осужденные отбывающие наказание в таких колониях более агрессивны и им присуще повышенная криминогенная активность. Но здесь можно заметить и другую тенденцию, к примеру, в колониях особо режима меньше совершаются преступления от общего массива. Это свидетельствует о обладании данным спецконтингентом опытом конспирации своих криминальных деяний, а также ее высокая латентность, и списание их на производственные и бытовые травмы.

Никто не сомневается, что к количественным и качественным показателям статистики УИУ следует относиться скептически, и это признают не только правозащитные организации, но и государственная власть. Так, В. Устинов подчеркивал, что «… правоохранительные органы занимаются «лакировкой криминальной деятельности»: по-прежнему регистрируется лишь видимая часть «преступного» айсберга - 20—25% от общего числа совершенных преступлений» ^[15].

Если проанализировать имеющиеся статистические данные, то можно говорить о снижении показателей насильственной преступности ^[15], но выявляемых лишь прокуратурой количество укрытых и не поставленных на учет преступлений говорит об обратном, это же подтверждается и исследованием других авторов ^{[16, с. 125]}.

Мы разделяем мнение М.П. Еремкина, что «… в качестве причин существования латентной преступности в ИК следует выделить: трудность раскрытия данных категорий преступлений; сложность квалификации; пробелы в праве; недостаточную квалификацию сотрудников РЖ; неуверенность в неизбежности наказания преступника; особые взаимоотношения с преступником; боязнь угроз со стороны преступника; неблаговидное поведение потерпевшего и т.п.» ^{[17, с. 239]}.

На показатели преступности влияют и факты нарушения режима содержания, что сопровождается употреблением спиртных напитков, наркотических и психотропных средств, использованием лекарственных средств, возможности изготовления, приобретения и ношения колюще-режущих предметов, а то и огнестрельного оружия ^{[18, с. 28]}. Проникновение запретных предметов создают конфликтные ситуации, а также очаги напряженности, как между осужденными, так и персоналом УИУ ^[8]. Безусловно, способы проникновения таких предметов разнообразны. Так, традиционно, они поступают при передаче продуктов питания, книг, необходимой одежды и т.д. осужденным; перебрасываются через ограждения учреждения либо передаются через осужденных, которые работают за территорией учреждения. Но особую тревогу вызывают многочисленные случаи запрещенных связей персонала УИУ с осужденными. Причем подкупа сотрудников учреждений, осужденные через них получают значительное количество запрещенных предметов указанных выше.

Исходя из количественных показателей, изложенных Р.Е. Джансараевой ^{[19, с. 17-18]}, делается логически правильный вывод, что такие приведенные данные свидетельствуют, во-первых, о недостаточно эффективной деятельности персонала УИУ, во-вторых, низкая трудовая занятость негативно сказывается на поведении осужденных.

Необходимо учитывать, что по фактам, к примеру, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, а то и последовавшей за ним смерти потерпевшего, порой стоит не только результат недобросовестной, а порой и умышленной деятельности сотрудников правоохранительных органов, а ее латентность результат «… объективной невозможности правильно оценить совершенное преступление» ^{[20, с. 69]}. Это требует, несомненно от органов следствия и дознания особого подхода при расследовании данной категории дел.

Кроме места совершения осужденными насильственных преступлений с криминалистических и криминологических позиций, интерес вызывает и время их совершения.

Из результатов имеющихся исследований является логичным, что злостное неповиновение требованиям администрации преимущественно совершаются в утреннее и дневное время (85,7%), а побеги больше всего совершаются ночью (70,7%), что же касается насильственных преступлений против личности, то чаще всего они совершаются с вечера до утра (68%) ^[18].

Бесспорно, первый и второй показатель связан с особенностью деятельности администрации УИУ, в то время как посягательства на личность обусловлено наиболее благоприятными обстоятельствами и условиями для разрешения имеющихся конфликтов между осужденными.

Что касается временных параметров года, то по нашему мнению, на количество насильственных преступлений в УИУ, оно практически не влияет. Свидетельством для таких выводов служат, в том числе, и противоречивые данные, приводимые отдельными исследователями. Так, по сведениям Р.Е. Джансариевой, на лето приходится 33,4% и на весну 29,6% случаев и одинаковое количество преступлений, зимой и осенью это составляет 18,5% ^{[19, с. 29]}. А по проведенным исследованиям А.П. Слепова, криминальное насилие со стороны осужденных усиливается осенью – 31,8% и менее характерно на лето, всего 18,2%, весной это составляет – 27,3%, а зимой 22,7% ^{[21, с. 71]}.

Без сомнений, несмотря на криминалистическую и криминологическую значимость исследования, таких параметров, как место, время, обстановка совершения осужденными насильственных преступлений против личности, существенного уголовно-правового значения оно не приобретает. Но тем не менее, способ совершения насилия может иметь значение в ряде случаев для квалификации таких деяний.

Следует также отметить, что по данным Г.Ф. Хохрякова и Г.С. Саркисова, удельный вес конфликтов между спецконтингентом УИУ находится в прямой зависимости от количество судимостей, а именно: для впервые отбывающих уголовное наказание в ИУ он характерен в 15,6 % случаев, когда осужденные пытаются разрешить проблемную ситуацию; для отбывающих уголовное наказание вторично - в 7 % случаев; в третий раз - в 9,1 % случаев; в четвертый - в 7,5 % случаев ^{[22, с. 182]}. Около 5% конфликтов сопровождается совершением осужденными преступлений и иных серьезных правонарушений. Наиболее высок удельный вес таких конфликтов в ИУ строгого и особого видов режима (до 35 % от общего числа происходящих там конфликтов) ^{[22, с. 1824]}.

Проведенный нами анализ ряда источников свидетельствует о качественном изменении насильственной преступности УИУ. Характерным для нее становится профессионализм, организованность и коррумпированность, обусловленная тем, что криминальная деятельность в УИУ приспосабливается к новым реалиям жизни и отражает тенденцию последних десятилетий преступности в целом. изменяется качественный состав преступных формирований.

Появились преступные группы, имеющие не только межрегиональные связи, но и международные, распространяющие свою криминальную деятельность на целый ряд сфер обще уголовной и экономической преступности. Увеличилась в связи с этим и доля совершаемых посягательств с применением не только колюще-режущего, но и огнестрельного оружия.

Таким образом, следует отметить, что выбранный нами комплексный подход рассмотрения насильственных преступлений в УИУ объясняется следующими обстоятельтсвами: во-первых, определенной общностью исследования являются отдельные элементы составляющие уголовно-правовую, криминологическую и криминалистическую характеристику насильственных преступлений (способ совершения, предмет посягательства, личность преступника, личность потерпевшего и т.д.), которые хотя и несут в себе несколько иную цель, но комплексный подход позволяет лишь обопшить и взаимодополнить изучаемые явления. Во-вторых, является недопустимым произвольное толкование формулировок относительно понятия того или иного видов преступления, его сущности, признаков, на что не может не влиять уголовно-правовые положения предусмотренные законодателями. В-третьих, исходя их того, что преступность с криминологических позиций характеризуется как длящийся процесс, развертывающийся как во времени, так и в пространстве, где происходит научно-аргументированная оценка преступносит и на ее основе обоснованное прогнозирование, это не может не иметь значение для науки криминалистики основной задачей которой является раскрытие расследования и предупреждение данной категории преступлений. В-четвертых, насильственную преступность в УИУ, следует рассматривать во взаимосвязи и как неотъемлемую составную часть преступности в целом. По нашему мнению, именно комплексный подход к изучению такого сложного и многогранного характера насильственной преступности в УИУ могут определить наиболее эффективную методику и тактику противодействия этому специфичному социальному явлению, а также обуславливает поиск новых путей ее предотвращения и выявления.

Кроме того, анализ показателей особенностей совершаемых преступлений в УИУ заключается в таких его структурных элементах как: во-первых, специфичность криминологической и криминалистической характеристик насильственных преступлений. Во-вторых, комплекс факторов детерминирующих такую преступность в исправительных учреждениях, а именно: а) преступление совершаются лицами, которые признаны судом виновными в совершении другого (других) преступлений; б) порождаются преимущественно криминогенной характеристикой среды и субкультуры, в которых находятся осужденные (психологические, организационно-управленческие, экономические, правовые), но при этом это могут быть и другие детерминирующие факторы характерные и для условий нахождения лица на свободе. В-третьих, особенности круга насильственных в УПУ преступлений совершаемые: а) по субъекту направленности - в отношении работников УИУ; в отношении других осужденных; насилие работников УИУ в отношении лиц, отбывающих наказание; б) по объекту преступления; в) по характеру осуществленной опасности совершаемых преступлений. В-четвертых, особенности личностей, совершающих преступления во время отбывания наказания. В-пятых, особенности свойств характеристик потерпевших, подвергающихся насилию со стороны осужденных и работников УИУ. В-шестых, специфичность места совершения насильственных преступлений влечет за собой ограничение либо напротив расширение круга, криминальных деяний, менее характерных в других условиях (к примеру, насильственный акт мужеложства).