Эвфемизм как разноаспектное понятие

Зверева Марианна Ивановна преподаватель кафедры русского языка Военно-космической академии имени А. Ф. Можайского 197110, Россия, г. Санкт-Петербург, наб. Ждановская, 11 Zvereva Marianna Ivanovna lecturer of the Department of the Russian Language at Mozhaisky Military Space Academy 197110, Russia, g. Saint Petersburg, nab. Zhdanovskaya, 11 marianna_zz@mail.ru Другие публикации этого автора

Эвфемизм как «более мягкое выражение вместо грубого» ^[12], употребляемое «для не прямого, прикрытого обозначения какого-нибудь предмета или явления, называть которое его прямым именем в данной обстановке неудобно, неприлично, не принято» ^[13], т.е. он представляет собой «cualquier voz o expresión que sustituye a otra que, por razones diversas, resulta inapropiada para el hablante y para el oyente en un determinado contexto» ^{[16, p. 14]} (любое слово или выражение, замещающее собой другое, которое по различным причинам оказывается неподходящим для говорящего и для слушающего в определённом контексте. – перевод М. З.), перспективно рассматривать сразу с нескольких сторон, аспектов: семантического, прагматического или функционального, лингвокультурного и т.п. Такой подход позволяет многограннее, а значит, лучше осмыслить сущность этой языковой единицы, понять природу эвфемизма. К тому же, более правильное понимание одного аспекта происходит именно через понимание его связи с другими аспектами, которая, разумеется, существует.

Семантический аспект эвфемизма рассмотрен в работах таких филологов, как Л. П. Крысин ^[5], Е. П. Сеничкина ^[10] и др., и связан, прежде всего, с выделением лексико-семантических групп эвфемизмов, классификацией эвфемистических слов и выражений по семантическому, смысловому признаку (например, как в лексико-семантической классификации эвфемизмов Е. П. Сеничкиной, которая базируется на классификациях А. М. Кацева ^[3] и В. П. Москвина ^[8] и представляет более десяти наименований лексико-семантических групп эвфемизмов). При этом интересно то, что эвфемизмы, относящиеся к разным семантических группам и используемые в разных тематических газетных рубриках, преимущественно (если не брать во внимание частные случаи, а учитывать лишь обобщённые результаты проведённого контекстуального анализа 5904 текстов из газеты «Известия» за 2014–2016 гг. и результаты анкетирования нескольких десятков респондентов) проявляют себя через определённую доминирующую функцию. В ходе анализа внимание было сфокусировано, прежде всего, на четырёх наиболее ярко представленных и часто проявляющихся в текстах функциях: 1) замена грубых, неприличных, неприятных слов, 2) манипуляция через размывание, сокрытие смысла, 3) выражение политкорректности, 4) создание комического эффекта, юмористическая функция. Если кратко, то результаты получились следующие.

* В газетных текстах тематической рубрики «Политика» 36% встречающихся эвфемизмов направлено на манипуляцию через размывание, сокрытие смысла; 27% эвфемизмов выполняют функцию замены грубых, неприличных, неприятных слов и столько же – 27% – выражают политкорректность; 10% эвфемизмов выполняют юмористическую функцию, создают комический эффект.

* В газетных текстах тематической рубрики «Экономика» юмористическую функцию, функцию создания комического эффекта выполняет так же 10% эвфемизмов; функцию выражения политкорректности – 19% эвфемизмов; функцию замены грубых, неприятных, неприличных слов – 28% эвфемизмов, а вот на манипуляцию через размывание, сокрытие смысла направлено 43% используемых в текстах эвфемизмов.

* В газетных текстах тематической рубрики «Спорт» результаты несколько иные. Здесь эвфемизмы преимущественно выполняют функцию замены грубых, неприятных, неприличных слов (32%); 26% эвфемизмов выполняют функцию выражения политкорректности и 25% – функцию манипуляции через размывание, сокрытие смысла; 17% эвфемизмов используется для создания комического эффекта и выполняют юмористическую функцию в тексте.

И в это подтверждает явную связь семантического и функционального аспектов понятия «эвфемизм».

Вообще, функциональному аспекту эвфемизма посвящены труды большого ряда российских и зарубежных исследователей (Fowler 1957 ^[15]; Casas Gómez 1986 ^[14]; Крысин 1994 ^[5]; Ковшова 2007 ^[4]; Милоенко 2009 ^[6]; Миронина 2012 ^[7]; Зверева 2015, 2016 ^{[1, 2]} и др.), в чьих работах эвфемизмы из разных лексико-семантических групп проанализированы с позиции лингвопрагматики. Причём предметом исследования лингвистов стала не только реализация основной функции (смягчение и нейтрализация), но и реализация дополнительных функций, которые способны выполнять эвфемизмы и которые, как упоминалось ранее, в рамках конкретного контекста могут даже доминировать над основной функцией смягчения.

Чтобы конкретизировать вышесказанное приведём несколько фрагментов из газетных текстов, в которых обнаруживается доминирование разных функций:

1) замена грубых, неприличных, неприятных слов:

«Женская сборная России по теннису уступила команде Белоруссии со счётом 1:3» (Известия. 2016. 18 апреля) – эвфемизм «уступила» мягче и отчасти приятнее звучит, чем прямая номинация «проиграла»;

2) выражение политкорректности:

«Люди, работавшие с "серебряными" волонтерами, отмечали, что они стремятся делиться знаниями и опытом, а также очень ответственны» (РИА Новости 2018. 31 января) – эвфемизм «серебряный» не только приводит высказывание в соответствие с требованиями современного «политкорректного мира» (замещая собой номинации, которые прямо указывают на возраст, например, «старые», «пожилые» и т.п.), но и создаёт фантастически красивую образность.

3) манипуляция через размывание, сокрытие смысла:

«Соседствующий с “ПСМА Рус” завод Volkswagen только готовится к остановке и возможному изменению трудовых взаимоотношений с сотрудниками» (Известия. 18.12.2014) – здесь посредством эвфемизма «изменение трудовых взаимоотношений» читатель вводится в заблуждение, поскольку такой эвфемизм обладает предельно размытой семантикой и лишь отдалённо соотносится со словами «сокращение», «увольнение», отражающими суть происходящего;

4) создание комического эффекта, юмористическая функция:

«Среди тех, кто обращался в течение последнего года в государственные медицинские учреждения, 17% попадали в ситуацию, когда для получения медицинской помощи необходимо было передать персоналу подарок <…>. При этом сумма, которую в среднем тратят россияне на “благодарность” медикам, составляет 4,2 тыс. рублей. В 2013 году подарки были почти в два раза дешевле — 2643 рубля» (Известия. 2014. 12 декабря) – эвфемизм «подарок» в данном контексте использован не столько с целью смягчения негативного значения прямой номинации «взятка», сколько с целью реализации юмора в тексте.

Разумеется, это не конечный перечень функций, которые способны выполнять эвфемизмы в тексте. Так, при сопоставительном анализе эвфемистических слов и выражений из разных языков обнаруживается ещё одна функция – отражение лингвокультурных особенностей (и это уже отражает лингвокультурный аспект понятия «эвфемизм», рассмотрением которого также занимались Л. В. Порохницкая ^[9] и Н. В. Тишина ^[11]).

Конечно, такая функция факультативна и необязательна, поскольку проявляет она себя не всегда.

Например, в качестве одного из эвфемизмов к слову «умер» в русском, португальском, французском и турецком языках будет одно и то же слово:

· в русском языке – «скончался»;

· в португальском языке – «faleceu» (скончался);

· во французском языке – «il est décédé» (скончался);

· в турецком языке – «vefat etmek» (скончался).

Следовательно, в данном случае эвфемизм не специфически национальный, а интернациональный, а значит в нём не закодировано никакой лингвокультурной информации.

Однако возьмём другое слово – например, «взятка».

* в русском языке нередко в качестве эвфемизма к этому слову выступает «подарок»

* во французском языке «cadeau» (подарок) и «potdevin» (бокал вина);

* в португальском языке «oferta» (подарок), однако, это слово крайне редко используется носителями португальского языка из Анголы и Мозамбика, частотным и самым распространённым эвфемизмом для слова «взятка» у них является слово «gasosa» (газировка) – примечательно, что эвфемизмом стало название именно холодного напитка, а не горячего (не чай, например) – в этом, вероятно, есть логическая связь с жарким климатом этих стран;

* в турецком языке «çorba parası» («деньги на суп») и «yeşillendirmek» (в значении «зеленей!»): первое выражение связано с тем, что суп в Турции – это, как правило, очень дешёвая еда, она стоит мало денег, и порция маленькая – таким образом говорящий вуалирует реальную сумму взятки, которая, разумеется, будет в разы превышать стоимость маленькой тарелки супа; второе выражение, согласно объяснению одного носителя турецкого языка, связано с аналогией весны в природе, т.е. когда природа зеленеет, она даёт какие-то блага человеку, поэтому глагол «зеленей!» в значении «давай взятку» тоже побуждает передать определённые «блага» взяточнику.

Похожим образом ментальную специфику, лингвокультурные особенности отражает и факт отсутствия эвфемистических эквивалентов в некоторых языках.

Например, русский эвфемизм «сомнительный» (в значении «мошеннический») и «заинтересовались спецслужбы» (в значении «спецслужбы начали расследование / проверку»)не имеют адекватного эвфемистического эквивалентна, в частности, в турецком языке, т.е. там используются прямые номинации, говорят прямо, что, возможно, связанно с более строгим отношением к нарушениям законов, запретов.

А если обобщить результаты проведённого сопоставительного анализа и анкетирования носителей четырёх языков (русского, французского, португальского и турецкого) из шести стран (Россия, Камерун, Нигер, Ангола, Мозамбик и Турция), то выводы получатся следующие.

Во-первых, становится очевидно, что эвфемизмы бывают как интернациональные, так и специфически национальные, отражающие особенности определённой лингвокультуры.

Во-вторых, результаты анализа указывают на необходимость знания иноязычного эвфемистичного эквивалента для корректного перевода эвфемизмов и их использования в условиях межкультурной коммуникации, поскольку буквальный перевод может привести к коммуникативной неудаче. И это, конечно же, важно учитывать как в процессе интернационального и интеркультурного общения, так и в процессе преподавания русского языка как иностранного.

В-третьих, такого рода результаты позволяют правомерно утверждать то, что эвфемизм – это лингвокультурная единица, а значит при его изучении важно обращать внимание и на лингвокультурный аспект данного понятия.

Исследование граней понятия «эвфемизм» можно продолжить, если проанализировать, например, представителями каких социальных групп, возрастов и профессий чаще используются или не используются какие-либо конкретные эвфемизмы. При таком анализе откроется ещё один аспект понятия – социолингвистический. Что добавит красок в общую картину понимания эвфемизма.

Таким образом, можно констатировать, что эвфемизм – это многогранное, разноаспектное понятие. Именно комплексное, многоаспектное изучение эвфемизма представляется наиболее перспективным, поскольку объясняет его сложную природу, позволяет обнаружить внутренние связи внутри понятия. Более того, комплексный анализ открывает новые возможности для более глубокого и цельного понимания эвфемизма в рамках актуальной научной парадигмы, базирующейся на принципах функционализма, когнитивизма, антропоцентризма, экспланаторности и экспансионизма.