Поэтические особенности рубайатов Кишвари на персидском языке

Байрамова Лейла Аббас кандидат филологических наук младший научный сотрудник, Музей азербайджанской литературы имени Низами Гянджеви Национальной Академии Наук Азербайджана AZ1001, Азербайджан, республика Az1001, г. Баку, ул. Истиглалият, 53 Bayramova Leila Abbas PhD in Philology junior researcher at Nizami Museum of Azerbaijani Literature AZ1001, Azerbaidzhan, respublika Az1001, g. Baku, ul. Istiglaliyat, 53 rafiyeva.leila@gmail.com

Нематуллах Кишвари Дилмагани^[1] поэт XV века, кто предполагается, родился в Дилмагане, нынешнее время расположенный в территории городе Салмаса в Иране, в провинции Западный Азербайджана и прожил свою жизнь в Тебризе. Время и причины его переезда не известны. Вообще очень мало информации об его жизни^[2]. Несмотря на то что, он не был популярным поэтом как Алишер Навои, но в литературном наследие известного поэта XVI века Мухаммед Фузули прослеживается очевидная влияние творчество Кишвери. А сам поэт вдохновлялся с поэзии Навои.

Прежде, чем перейти к анализу рубайатов, представим краткую справку о рубаи, как о поэтическом жанре. Так, в средневековой восточной поэзии, в том числе и азери-тюркоязычной, поэты часто обращались к жанру рубаи, как неотъемлемой части поэтических диванов, в котором они демонстрировали свой талант и способности. Академик Рафаэль Гусейнов в своей книге говорит о двух тысячах поэтов в период X-XX вв., написавших рубаи, в их числе насчитывается около двухсот азербайджанских поэтов, среди которых на родном языке написало не более пятидесяти человек. В целом же, по сведению автора, наряду с поэтами османской, узбекской, таджикской, туркменской литературами, общее количество рубаистов превышает три тысячи. ^{[9; с.149]}

Согласно автору, первое теоретическое сведение о рубаи приводится в произведении Шамсаддина бин Гейс ар-Рази «Аль-Моджам», где говорится, что рубаи являлось распространённым на Востоке жанром, а первым автором, обратившимся к данной форме, стоит считать жившего в VIII веке Шафиг Абу Али ибн Ибрагима (Шафиг Балхи). ^{[9; с.153-154]}

М. Озтурк пишет о неизвестности точного времени появления жанра рубаи, и даже говорит о предположительном возникновении этого жанра в доисламский период. ^{[17; с.176]} Как и Р. Гусейнов, он подчёркивает частое обращение суфийских авторов к жанру рубаи. Учёный приводит Абу Сади Абуль Хейра (умер440/1049 гг.) как основоположника суфийской рубаи в персидской литературе и сообщает о том, что Аттар написал всё произведение «Мухтарнаме» в этой лирической форме, и что у Джалаладдина Руми^[3] около двух тысяч произведений этого жанра. ^{[17; с.177]}

Мастером жанра рубаи в персидской литературе исследователями однозначно был назван Омар Хайам. А в азербайджанской литературе – это Мехсети Гянджеви [абдшуна, с.154] и османский поэт XVII века Азмизаде Мустафа Халяти.

Наряду с различными жанрами классической поэзии Нематуллах Кишвари испытал свой талант и в поэтической форме рубаи. В исследуемых двух рукописных экземплярах дивана поэта имеется всего шестнадцать рубаи (учитывая, что два идентичны, количество уменьшается до четырнадцати). Шесть из них в экземпляре Иранского Парламента (Меджли́с-е шура́-йе ислами́), а остальные десять – в экземпляре из личного архива составленном Мохаммедали Каримзаде. Надо заметить, что экземпляр Иранского Парламента состоит из двух частей. Первая половина стихи на персидском, а вторая половина из стихов на турецком и в этом разделе рубайаты не встречается.

ای طرۀ تو حلقه از دام بلا

زلف سیهت دام بلای عقلا

گفتم لب تو بوسم و زلفت گیرم

^{[20; c.74]} گفتا نه محل اوست بگذار حلا

О, кудри твои кольцо из сети горя,

Чёрные волосы твои - сети для мудрецов.

Сказал, позволь поцеловать уста твои, приласкать локоны,

Она сказала, что не к месту это, прикуси лучше в кровь себе губу(пусть высыпает твоя губа).

В этом рубаи с помощью слов بلا[bala̅], عقلا[῾oqala̅], حلا[ḥala̅] была использована одна из разновидностей простой рифмы.^[4] Рубаи было рифмовано как a, a, б, a. Следует отметить, что одной из основных черт, отличающих рубаи от добейти, является вид рифмовки: если рифмуются первая, вторая, четвёртая или все строки, то это рубаи, если же рифма перекрёстная – это дубейти. ^{[9, 158]} В первой и второй строках поэт даёт описание возлюбленной, используя тяшбих-и балиг и тяшбих-и муаккад. Также здесь автор обращается к способу «я сказал он /она сказал/а». В третьей и четвёртой строках описываются романтические чувства влюблённого, где его любовь (страсть), подобно герпесу от высокой температуры, вызывает сыпь (герпес) на губах:

آمد به هزار شیوه دلبر بر ما

فرمود قدم رنجه به چشم تر ما

ما و دل و دلبریم امشب باهم

^{[19; 65 b]} دل در بر دلبرست و دلبر برما

Возлюбленная пришла к нам с тысячью жеманств,

Пришла к нашим влажным глазам.

Сегодня мы вместе: мы, любимая и эта ночь,

Сердце рядом с возлюбленной, и она рядом с нами.

В вышеприведённой рубаи с личным местоимением ما (ma̅), слова بر (bar),تر (tar), بر (bar) приводиться с простая рифма и простой редиф. Рифмовка происходит по схеме a, a, б, a. Кишвари в стихе описывает прекрасное чувство воссоединения с возлюбленной. Во второй строке фразеологическим оборотом فرمود قدم رنجه (farmu̅d qadamrаnce) автор поэтически выражает приход возлюбленной. В первой мисре используется инверсия, а в последней же – такрир (повтор)

باز آمد یار ز گل زار خوش است

گلها زده برگوشه دستار خوش است

وصل تو مرا مایۀ عمر است بلی

^{[20; с.72]} سرمایۀ عمر اندک و بسیارخوش است

Приятно возращение любимого из цветника,

Вложил цветок он в чалму себе, приятно.

Воссоединение с тобой мне как живительная вода, возможно,

Вклад жизни немного приятен.

В рубаи с редифом خوش است (xo̅šast), словами گلزار (golza̅r), دستار (dasta̅r), بسیار (besya̅r) формируется простая рифма. Здесь так же схема рифмовки a, a, б, a. В этом стихе, воспевающем мирскую любовь. В первой мисра поэт, поставив слово باز آمد (вернулась) в начало строки, создаёт инверсию, а продолжив своё изображение во второй мисре, использует икмал^[5] и даётся описание возлюбленной. В третьей и последней строке выражается мысль о том, что независимо от краткости или длительности встречи, единственной целью влюблённого является воссоединение с любимой. Использование антонимов اندک و بسیار (мало - много) в последней строке призвано усилить силу воздействия.

رخسارۀ چون لاله حمراش خوش است

وآن سرکشی قامت رعناش خوش است

نتوان گلی از گلشن وصلش چیدن

^{[20; с.74]} او باغ بهشت است تماشاش خوش است

Лицо подобное тюльпану приятно,

Бунтарство той прекрасностанной приятно.

Из сада воссоединения нельзя срывать цветка,

Это райский сад, его созерцать приятно.

Редиф خوش است также был использован в этом рубаи. Рифмованные слова – это حمراش [hamra̅š], رعناشrana̅š, تماشاش [tama̅ša̅š]. Суффикс ش (шин) – это слитно написанный суффикс принадлежности. Очевидно, что здесь поэт использует богатую рифму^[6]. Способ рифмовки здесь a, a, б, a. В стихе описание возлюбленной выносится на первый план. В первой строке используется ташбих-и муфассал (обстоятельный ташбих)^[7], во второй – ташбих-и муаккад (категорический ташбих), а в четвёртой строке – ташбих-и балиг (красноречивый ташбих).

ماهی که ز یک موی میانش دادند

وز نقطۀ موهوم دهانش دادند

ز ابرو و مژه تیر و کمانش دادند

^{[20; с.72]} و انگه به من خسته نشانش دادند

Месяц, который дали из её каштановых волос

Из мнимой точки дали ей рот

Из бровей, ресниц дали ей стрелу и лук.

В тот момент, когда мне измученному показали её.

В этом рубаи, редифом которого является слово دادند (da̅dand), рифма образуется словами موی میانش (mu̅y-i miya̅nаš), دهانش (dаha̅nаš), کمانش (kаma̅nаš), نشانش (neša̅nаš). С использованием слитного суффикса принадлежности ش [aš] достигается богатая рифма и схема: а, а, а, а. Такого рода рубаи, в которых рифмуются все четыре строки, называют рубаи - йе таране. ^{[9; с. 158]} Поэт, искусно используя средства художественного воспроизведения и изображения, воспевает возлюбленную, уподобляя её тонкую талию полумесяцу, рот – невидимой точке. А в третьей строке словами «брови, ресницы, лук и стрелы» он обращается к сравнению (ташбих) и пропорции (танасуб). В первых трёх строках используется ташбих-и балиг (красноречивый ташбих).

آمد که چمن زعیش انگاره کند

وز سبزه سرای باغ ایزاره کند

مرغ سحری نعره زنان بر خیزد

^{[20; с.72]} گل پیرهن خویش بصد پاره کند

Пришла окинуть взглядом луг,

Чтоб оградить сад цветами из него,

Взревев, проснётся утренняя птица,

Цветок разорвёт своё одеяние на сотни кусков.

В рубаи с простым радифом کند (konad) образуется простая рифма при помощи слов انگاره (enqa̅re), ایزاره (i̅za̅re), پاره (pa̅re). И здесь рифма следующая: a, a, б, a. В этом четверостишии описывается природа: пение птиц, просыпающихся ранним утром, которое автор выразил посредством отглагольного прилагательного نعره زنان, а распускание цветков, выраженное фразой گل پیرهن خویش بصد پاره کند. Это в свою очередь ташхис (персонификация).^[8]

صحرا چو پر از بنفشه و لاله شود

بستان چو عروس چارده ساله شود

مشاطۀ نوبهار بگشاید دست

^{[20; с.73]} گل مرا به هزار وجه دلاله شود

Заполнится пустыня фиалками и маком,

Подобен становится цветник невесте четырнадцатилетней.

Наряжающая весна приступит к своему делу,

Мой цветок тысячами путей станет сводником.

В этом рубаи редиф شود [šavad] со словами لاله [la̅le], چارده ساله[čaha̅rdah sa̅le], دلاله [dala̅le] образует такую разновидность рифмы, которая относится к виду простой рифмы. Здесь рифмовка по схеме a, a, б, a. В стихе автор описывая, как оживают поля, наполняясь цветущими фиалками и маками, воспевает природу, а раннюю весну уподобляет женщине, украшающей невесту. Во второй строке встречается ташбих-и муджмал. А в третьей - ташбих-и балиг (красноречивый ташбих). В последней строке называя цветок сводником, поэт подразумевает, как во время весны влюблённые дарят своим возлюбленным цветы, и они становится посредником в любви.

یک نیمه لبت نبات و یک نیمه نبید

زلف تو شب برات و رخسار تو عید

کوته کنم الفضه من این گفت و شنید

^{[20; с.74]} نقّاش ازل شکل تو بس خوب کشید

Губы твои одна половина – леденец, а другая – вино из хурмы,

Локоны твои как ночь барат^[9], лик твой подобен празднику.

Буду краток я в этом разговоре,

Художник изначально нарисовал тебя прекрасно.

В рубаи слова نبید [nabi̅d],عید [i̅d],شنید [šeni̅d], کشید[keši̅d] - пример простой рифмы. Надо отметить, что слово عید в современный период произносится [eyd]. Рифмуется следующим образом: a, a, a, a. В этом рубаи, посвящённом описанию возлюбленной, поэт уподобляет одну её губу леденцу, а другую – вину из хурмы, локоны её – ночи барат, а лицо – празднику. В первой и второй строках используется ташбих-и балиг (красноречивый). В последней строке в выражении نقّاش ازل подразумевается Создатель, Аллах. А это уже маджаз-е мурсал, т.е. метонимия.

در موسم گل صبوحی فسل بهار

با سرو قدی سیمبر لاله عذار

وه وه چه خوش است اگر مّیسر گردد

^{[20; с.74]} لب بر لب جام یا سر و سینه برسینه یار

В сезон цветов весной утреннее питьё вина

С (той), чей стан подобен кипарису, белотелой, щеками словно маки,

Вах-вах как будет хорошо, если воссоединяться

Уста на губы возлюбленной, грудь на грудь её.

Здесь слова بهار [baha̅r], عذار [eza̅r], یار [ya̅r] образуют простую рифму. Рисунок формы рифмования следующий: a, a, б, a. Во второй строке этого рубаи любовного содержания используется метафора, описывается желание влюблённого увидеть любимую. По содержанию напоминает рубаи Хайяма:

در موسم گل باده گلرنگ بخور

با ناله ناي و نغمه چنگ بخور

من مي خورم و عيش كنم با دل شاد

(12; с. 69) گر تو نخوري من چه كنم سنگ بخور

В сезон цветов пей розовый бакал (вино)

Пей с стоном найа^[10] и песней чанга^[11]

Я пью вино, веселюсь с радостной душой

Если ты не пьёшь, что я могу делать, ешь камень.

Можно ещё привести такие примеры, но не хотим отдалиться от главной задачи статьи.

در سر هوسم شیوۀ رفتار تو بس

در دل فرحم لعل شک بار تو بس

هر کس کند آرزوی چیزی و مرا

^{[19; 65 a-b]} دیدار تو دیدار تو دیدار تو بس

Много в моих грёзах желанья твоего жеманства,

Много радости на сердце от твоих сладких рубин,

Каждый, если пожелает чего-нибудь, но я

Встречу с тобой, встречу с тобой, встречу с тобой.

В рубаи со сложным^[12] редифом تو بس [to bas] слова دیدار [dida̅r], بار [ba̅r], رفتار [rafta̅r] объеденены простой рифмой. Схема: a, a, б, a. Здесь поэт описывает своё желание увидеть свою любимую. Чтоб подчеркнуть величину желания и его силу, а в четвертой строке автор прибегнул к такриру (эпаналепсису)^[13]. Во второй строке لعل شک بار было использован истиаре (метафора).

یا رب که مباد همدمی جز من و تو

در پرده عشق محرمی جز من و تو

تا غیر منت عاشق دیگر نبود

^{[19; 65 a]} خواهم که نماند آدمی جز من و تو

О, Боже, не было бы спутника (влюблённых), кроме меня и тебя,

В занавесах любви - наперсника, кроме меня и тебя.

Не было бы кроме меня тебе любимого,

Хочу, чтоб не осталось ни человека, кроме меня и тебя.

В рубаи со сложным редифом جز من و تو [coz man-o t̅o] словами همدمی [hamdami̅], محرمی [mahrami̅], آدمی [a̅dami̅] была создана рифма, рисунок которой таков: a, a, б, a. ی (йa-йe наkаре), которое здесь следует после рифмы, образует одну из разновидностей богатой рифмы. Поэт, обращаясь к Аллаху словами یا رب [Ya Rаb], желает, чтоб у его возлюбленной не было иного любимого, кроме него. Также здесь чувствуются ревность к возлюбленному.

از بس که کشیدم ز دل سوخته آه

کردم بنفس عمر چهل ساله تباه

دیوان عمل سیاه و چون زنگی پیر

^{[20; с.74]} با موی سفید مانده ام روی سیاه

Довольно я перенёс от опалённого сердца,

Загубил страстью сорок лет жизни.

Книга деяний моих чёрный, как старый чернокожий,

Остался я седым и с чёрным лицом.

С помощью слов آه [a̅h], تباه[taba̅h],سیاه [siya̅h] была создана одна из разновидностей простой рифмы, рисунок которой - a, a, б, a. Рубаи передаёт сожаление и жалобы автора. Поэт сожалеет о загубленных страстью сорока годах, проведённых в молитвах. В третьей строке, используя ташбих-и муфассал (обстоятельное уподобление), он изображает себя седовласым чернокожим для того, чтобы показать степень стыда от плохих деяний. В четвёртой мисра, продолжая свою мысль, Кишвари использует и антитезу и икмал.

ای سینۀ تو چو سینۀ کبک دری

وی عارض تو به نیکو بی شک پری

خواهم که شبی با تو کنم باده خوری

^{[20; с.73]} رخ بر کف پایت نهم از بی خبری

Грудь твоя как у каменной куропатки,

О пери, лицо твоё красиво, без изъяна.

Хочу испить вина с тобою ночью

И от неведения приложиться лицом к твоим ногам.

Здесь словаدری [dari̅], پری[pari̅], باده خوری[bādexōrī] بیخبری [bixabari̅] образуют простую рифму. Это единственное рубаи с полной рифмой. Тип рифмовки - a, a, а, a. В первых двух строках описывается возлюбленная, а в последующих двух – желание влюблённого воссоединения с ней. Этот стих в духе рубайатов Хайяма.

پیش از اثر وجود موجود تویی

وانکس که نبود هیج و او بود تویی

از بحر قدم گوهر مقصود تویی

^{[20; с.73]} هستی همه عابدند و معبود تویی

Ты то, что было до признаков всего сущего,

Ты тот, кто был, когда не было никого.

Ты жемчуг смысла из моря вечности,

Все существо благочестивы (покорны тебе), и ты Бог.

تویی [toyi] – редиф этого рубаи, а слова موجود [moucu̅d], بود [bu̅d], مقصود [maqsu̅d], معبود [mabu̅d] составляют простую рифму, рисунок которой a, a, б, a. Это рубаи религиозного содержания. Здесь поэт намекает на Аллаха – существовавшего задолго до появления всех поклоняющихся Ему существ на земле.

Принимая во внимание всё выше сказанное, девять из четырнадцати рубаи в персоязычном Диване Кишвари написаны редифом. Что же касается тюркоязычных рубаи поэта – в составленной Джахангиром Гахрамановым книге стихов одиннадцать из написанных на тюркском языке двадцати пяти рубаи написаны редифом.

В персо-язычных рубайатах редифами являются слова ما (мы), خوش است (приятно – поэт использовал этот редиф дважды), دادند (дали), کند (сделает), شود (будет) تو بس (достаточно тебя),جز من و تو (кроме меня и тебя), تویی (это ты). Это является признаком мастрества Кишвари как поэта. Так как в средневековый период писать стихи с редифом считалась не один из простейших, и считалось силой таланта поэта, показателем изяществ вкуса и острота ума поэта ^{[5; с.289]}. Итак, девять редифных рубаи - со сложным редифом, а остальные шесть – с простым.

На счёт рифмы, подведя итог надо заметить что, четыре из персо-язычных рубайатов Кишвари рифмуются по схеме a, a, a, a (рубаи-йе таране), остальные десять - как a, a, б, a. Не встречается искажений в рифмовке.

В рубайатах были встречены следующие художественные средства выражения и изображения :метафора (ташбих-и муфассал-обстоятельное уподобление, ташбих-и муджмал – краткое уподобление, ташбих-и балиг – красноречивое уподобление, аллегория, противопоставление, маджаз-и мурсал – синекдоха, персонификация, обращение, такрир, инверсия.

Что касается тем, затронутых в рубаи, это 1) любовь, желание воссоединения с возлюбленной; 2) описание возлюбленной; 3) любовь и описание» 4)изображение природы и любовь; 5) религиозного характера.

^[1] На учётном листе рукописном экземпляра Библиотеки Иранского Парламента (Меджли́с-е шура́-йе ислами́) эго полное имя был указан таким образом. (Л. Байрамова)

^[2] Для более информации смотрите в книги ^[10],[1] указанные в библиографии.

^[3] Надо отметить что, в куллийате Джалаладдина Руми, напечатанном под редакцией Форузанфара, насчитывается 1975 рубайатов.см.^[21]

^[4] А виды рифм в персидской поэзии подробнее описал А. Азер в своей статье.(1;16-25) Что бы не увеличить объём статьи здесь эти виды детально не показано.

^{[5] [17;271]}

^[6] Такую рифму ещё называют маʽмӯлӣ. ^{[4; 178]}

^[7] Подробно о видах ташбиха в словаре Anlatımlı bəlağat. [18.с 131-143]

^{[8] [6; стр.267]}

^[9] Пятнадцатая ночь в месяце Шабан календаря хиджры, которая считается свешенной. (22)

^[10] духовой музыкальный инструмент как флейта

^[11] струнный музыкальный инструмент

^[12] см. о редифах ^{[5; 286-292, 14; 523-524]}

^{[13] [2; c.283]}