Цифровое неравенство или неравенство в цифрах

Еще несколько лет назад понятия «информационное общество», «цифровые технологии», «электронное правительство» воспринимались как красивый образ далекого будущего, не имеющий отношения к реальности. А сейчас следует признать, что общество перешло на новую ступень развития, когда главной ценностью, определяющей благосостояние как отдельных людей, так и целых государств, становятся не материальные блага, а своевременная и легкодоступная информация. Точнее – знания, полученные с ее помощью. История свидетельствует, что во все века независимо от устройства общества власть основывалась не только на грубой физической силе, но и на знаниях, доступных лишь избранным ^[2].

В нынешних условиях «обладать знанием» – значит уметь быстро ориентироваться в потоке новой информации, легко отыскивая в хранилище знаний необходимые сведения. Доступ к компьютерным технологиям и правильное их использование – ключ к успеху в информационном обществе. Те, кто вовремя осознают это, окажутся в преимущественном положении перед другими, так как получат большие возможности для своего профессионального роста и повышения благосостояния.

Значимых исследований, посвященных проблеме цифрового неравенства, очень мало, и в основном в центре их внимания находится ситуация в беднейших странах. Между тем, необходимо признать, что игнорирование данной темы может привести к серьезным последствиям, в том числе затронуть политическое устройство и изменить расклад сил, как в отдельно взятом государстве, так и в мире в целом.

Цифровое неравенство рассматривается автором как многокомпонентное явление, характеризующееся следующими положениями:

- цифровое неравенство – техническая категория. Неравенство проявляется в ограниченном доступе к информационно-коммуникационным технологиям; в неготовности пользователей к работе с ними; в ограниченных возможностях национальных информационно-функциональных ресурсов;

- цифровое неравенство – социально - историческая категория. По-сути, оно является следствием нового этапа развития общества, трансформацией институтов гражданского общества, политического устройства;

- цифровое неравенство – экономическая категория. Еще в 1997 году Программа развития ООН ввела новое измерение бедности – информационное. Основным конфликтом в системе экономических отношений становится конфликт между знанием и некомпетентностью ^[2];

- цифровое неравенство влияет на поведение граждан, в том числе определяя их предпочтения. Таким образом, можно говорить о нем, как о психологическом феномене;

- цифровое неравенство в последние годы приобретает особый геополитический и правовой аспект. Рассматриваемое явление способствует формированию сообщества государств новой информационной культуры, установлению этими государствами нового мирового информационного порядка.

В контексте тезиса о политико-правовом значении цифрового неравенства следует отметить, что степень свободы граждан, пользующихся Интернетом, возрастает. Уникальность групп пользователей компьютерной сети состоит в том, что благодаря им создаются новые социальные структуры, существование которых в невиртуальном мире невозможно либо затруднено. Возникает новая система социальных связей. У каждого пользователя сети имеется возможность обсуждать общественно значимые проблемы в реальном времени с потенциально неограниченным числом, как своих сторонников, так и оппонентов, а также перепроверять информацию о происходящих событиях на сайтах различных отечественных и зарубежных изданий ^[3]. Таким образом, идеи формирования эффективного гражданского общества приобретают необходимую материальную базу.

В современном цифровом обществе меняются формы взаимоотношений граждан с государственными институтами. Уже сегодня функции многих правительственных и муниципальных учреждений могут быть эффективно реализованы через Интернет, а понятия «электронное правительство», «электронная демократия» прочно вошли в наш обиход.

Как было замечено, цифровое неравенство проявляется как внутри страны, так и между странами. Анализ распределения информационных технологий по регионам мира показывает, что границы информационно богатых и информационно бедных регионов практически совпадают с границами индустриально развитых регионов (Северная Америка, Западная Европа, развитые страны Юго-Восточной Азии) и стран «третьего мира» (Африка, Азия, Южная Америка) ^{[4, 5]}.

Индекс развития информационных компьютерных технологий (ИКТ), составляемый Международным союзом электросвязи, является уникальным показателем уровня развития ИКТ в различных странах мира. Рейтинг ИКТ в 2017 возглавляет Исландия. За ней следуют Южная Корея, Швейцария, Дания, Великобритания, Гонконг, характеризующиеся конкурентными рынками информационных технологий, Россия занимает 45-е место, уступая большинству европейских государств ^[4].

В рейтинге развития электронного правительства ООН Россия занимает лишь 35 место. Напомним, что на достаточно почетное 27 место Россия поднялась еще в 2012 году, резко улучшив свои показатели по сравнению с 2010 годом, когда она занимала 59 место ^[4].

Потеря позиции на 8 пунктов в 2017 году объясняется следующим.

В последние годы страны – лидеры рейтинга электронного правительства начали полномасштабное внедрение технологий нового поколения – цифрового правительства, объясняют эксперты. Не случайно первое место в рейтинге ООН заняла Великобритания, ставшая пионером внедрения цифровых государственных услуг, а первую десятку рейтинга составляют страны, принявшие и реализующие проекты цифровой трансформации своих систем государственного управления.

Возможности, которые открывают технологии цифрового правительства для Российской Федерации, недавно были представлены в аналитическом докладе «Цифровое правительство 2020: Перспективы для России», подготовленного Всемирным банком совместно с Институтом развития информационного общества.

Справедливости ради следует сказать, что в разработанном в 2016 году Минкомсвязи Системном проекте электронного правительства и в других документах предусмотрены мероприятия по указанным выше новым направлениям развития электронного правительства, но задержка в их реализации, отчасти связанная с трудностями финансирования, обусловила потерю позиций в этой составляющей рейтинга ООН.

Что касается распределения внутри страны, то совершенно очевидна «цифровая пропасть» между российскими мегаполисами и российской глубинкой. В рейтинговой оценке российских регионов по их готовности к информационному обществу индекс лидера в 22 раза (!) превышает показатель региона-аутсайдера. По итогам 2017 года лидерами являются Москва, Тюменская область, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, а замыкают рейтинг Еврейская автономная область, Чеченская Республика и Республика Крым ^[5].

За последние три года значительно увеличилось число пользователей информационными технологиями, однако, показатель в сельской местности (61% от общего числа населений) по-прежнему уступает показателям городских пользователей (77%) ^[7].

Причины возникновения социальных дистанций в информационной сфере очевидны.

Изначально цифровое неравенство сводилось к наличию доступа к оборудованию и в его основе лежали причины технического характера: необеспеченность граждан информационными технологиями, отсутствие доступа к сети; барьеры на самих сайтах (взимание платы, пароли…). Но сегодня социологи выделяет и другие причины цифрового неравенства: имущественные, возрастные, образовательные, гендерные, территориальные, культурные ^[7].

Однако, и эти причины уже нельзя назвать исчерпывающими. По мнению автора, в настоящее время на первое место выходят такие причины как: низкая активность правительственных структур в сфере развития сети Интернет на государственном уровне и неупорядоченное законодательное поле.

Сегодня в России практически отсутствует законодательство, призванное регулировать вопросы развития Интернета. Пока все написано на уровне стратегий, но, как мы понимаем, это лишь общие руководящие принципы, без описания конкретных шагов. Вместе с тем, сетевое сообщество начало осознавать свою ответственность за создание правового пространства и активно формирует лобби для продвижения своих интересов в Государственной думе. Уже в рамках весенней сессий 2018 года запланировано рассмотрение нескольких законопроектов в рамках развития цифровой экономики. В ближайшее время в Госдуме пройдут парламентские слушания, посвященные этой теме ^[1].

К чему приведет цифровое неравенство, если государство по-прежнему не будет адекватно реагировать на запросы времени.

Подойдем к этому с точки зрения защиты прав граждан. Большинство из них окажутся лишенными доступа к информации о деятельности публичных органов, у них будет отсутствовать дистанционный доступ к публичным услугам и возможность выражать свое мнение.

Как следствие, дальнейшее усиление информационного разрыва может привести к «исключению» определенных слоев общества из процесса политических коммуникаций, и автоматически ставит под сомнение возможность практического и эффективного воплощения принципов «народного суверенитета».

Пекка Химанен и Мануэль Кастельс, авторы книги «Информационное общество и государство благосостояния. Финская модель», сделали следующий вывод: «Глобальный тренд заключается в том, что информационная экономика подключает к своей сети тех, кто представляет для нее ценность (тем самым придавая им дополнительную ценность), но отключает тех, кто не имеет для нее ценности (тем самым еще более уменьшая их шансы обрести какую‑то ценность)». Высказываются и более мрачные прогнозы, например, такие: «Власть окажется в руках малочисленного «онлайн»‑сообщества, новой электронной элиты, на которую днем и ночью будет неустанно работать созданное ею «электронное правительство» ^[3].

Парадоксальность ситуации заключается в том, что причины и следствия цифрового неравенства представляют замкнутый круг.

Проанализировав зарубежный и региональный опыт, автор попытался систематизировать и предложить пути преодоления цифрового неравенства:

а) причины технического характера устраняются специальными программами и техническими средствами (программы-переводчики, программы и специальные устройства для плохо видящих и др.);

б) экономические способы устранения цифрового неравенства:

- невзимание налогов с покупок компьютерной техники в течение определенного времени (США);

- предоставление налоговых льгот компаниям, приобретающим компьютеры своим сотрудникам (Швеция) или компаниям, оборудовавшим домохозяйства компьютерами (Сингапур);

в) социальные способы устранения цифрового неравенства:

- распространение программ, обеспечивающих возможность пожилым людям проходить самообучение в сфере пользования информационными технологиями (США);

- обеспечение возможности работать в информационном секторе женщинам, имеющим детей: программы непрерывного обучения, социальные программы по уходу за детьми, гибкий рабочий график (США);

- оборудование неблагополучных семей компьютерами, бывшими в употреблении (Сингапур);

- предоставление бесплатного доступа к интернету (Канада);

- обучение информационным технологиям инвалидов для их последующего трудоустройства и ресоциализации (Чехия).

г) культурно-информационные способы устранения цифрового неравенства:

- формирование позитивного общественного мнения;

- расширение культурно-информационной среды; с увеличением количества культурно-информационных центров автоматически повысится и доступ общественности к информационным технологиям;

- мониторинг готовности жителей к жизни и работе в информационном сообществе;

- оказание содействия в местах оказания электронных услуг;

- создание межвузовских центров обучения телекоммуникационным технологиям.

д) правовые способы устранения цифрового неравенства сводятся к необходимости принятия законов и подзаконных актов, предусматривающих (в отличие от стратегий и концепций) конкретные шаги по внедрению программы информатизации, обязанности участников программы, ответственность за неисполнение, бюджет реализации программы.

Так, например, одним из самых действенных, на наш взгляд, могло быть стать положение, в соответствии с которым на поставщика электронных услуг возлагалась обеспечить доступ к общественной электронной сети в фиксированных точках доступа (в библиотеках, государственных учреждениях и др.) без каких-либо ограничений.

Как отмечено ранее, низкая платежеспособность потребителей, проживающих в малых городах и сельской местности, существенным образом тормозит развитие информационных технологий. Вместе с тем, государство вполне способно на законодательном уровне предусмотреть механизмы субсидированного развития инфраструктуры, как со своим участием, так и с участием крупных коммерческих компаний, в первую очередь – региональных компаний в сфере телекоммуникационных услуг.

Большая часть региональных стратегий развития информационных технологий декларирует о том, что к 2020 году уровень цифровизации достигнет 100 %, между тем действительность демонстрирует существенное отставание от заданных целей.

Формирование и развитие электронного правительства возможны только при устранении цифрового неравенства. Такое устранение может быть достигнуто только в социальном государстве, обеспечивающем равный доступ граждан к информационно-коммуникационным технологиям, которые позволяют оказывать значимые социальные услуги, а также обеспечивающем равный доступ граждан к праву на доступ к информации о деятельности публичных органов.

Информационные права человека электронной России приобретают новое звучание, и вопрос их полноценного обеспечения должен стать одной из приоритетных задач государства.