Источники материала региональных ономастических исследований

Гордова Юлиана Юрьевна ORCID: 0000-0002-6775-5518 доктор филологических наук старший научный сотрудник, Институт языкознания РАН 125009, Россия, г. Москва, пер. Большой Кисловский, 1, стр. 1 Gordova Yuliana Doctor of Philology Senior Researcher, Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences 125009, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, per. Bol'shoi Kislovskii, 1, stroenie 1 onyma-ryazan@yandex.ru Другие публикации этого автора

Для изучения региональной ономастики, как современной, так и исторической, необходим круг надежных источников. От имеющихся источников в значительной степени зависит реальное наполнение исследуемого ономастического пространства или отдельного поля, возможности его изучения, а также степень достоверности полученных результатов. В настоящей статье осуществляется обзор основных типов источников, к которым обращаются исследователи региональной ономастики независимо от территории изучения.

Важнейшими источниками региональной исторической ономастики являются различные по времени составления письменные документы. Как правило, все они создавались для разных целей: исторических, топографических, административных, хозяйственных, и не преследовали цели фиксации имен собственных как объектов научного (лингвистического) изучения. Онимы разных разрядов представлены в этих документах неравномерно.

Наиболее ранними источниками являются древнерусские памятники письменности. Круг этих источников обозрим. К ним, прежде всего, относятся древнейшие летописные своды: Повесть временных лет (предположительно 1113 г.), Лаврентьевская летопись (1377 г.), Ипатьевская летопись (древнейший список датируется приблизительно 1425 г.), а также более поздние летописи – Никоновская и Воскресенская (XVI в.).

Ценность этих источников для ономастических исследований заключается в том, что в них содержатся названия русских земель, городов (центров княжеств), рек, церквей, монастырей, а также наименования жителей по месту жительства, имена князей, княгинь, личные имена и прозвища людей других сословий. Многие русские города и географические объекты упоминаются в этих летописях впервые, а следовательно, формы, в которых зафиксированы топонимы, могут рассматриваться как наиболее ранние, что важно для ономастики. Однако, несмотря на несомненную ценность названных источников, для региональной ономастики они оказываются малоинформативными, так как в них упоминаются лишь названия центральных городов и рек княжеств, а топонимы областного значения встречаются в летописях крайне редко, как правило, только в связи с каким-то важными историческими событиями, произошедшими в той или иной местности. В итоге список названий отдельной территории (древнерусского княжества), составленный на основе выборки из летописных текстов, оказывается весьма немногочисленным и не отражает реальный состав корпуса топонимов древнерусского времени.

Более информативными для региональной ономастики оказываются памятники местного (областного) летописания. Оно велось в XII-XIII вв. в Новгороде, Суздале, Ростове, Переяславле ^{[9, с. 218-219]}. С кон. XIII в. записи велись в Твери, Пскове; с 20-х гг. XIV в. начинается летописание Москвы ^{[9, с. 218-219]}. Однако многие областные летописи не сохранились, в том числе черниговские, переяславские, рязанские, полоцкие ^{[5, с. 6]}.

В этой связи особую значимость для региональной ономастики приобретают произведения светской литературы, в которых описываются события, произошедшие в разных областях Древней Руси. В частности, для рязанской ономастики таким источником оказывается воинская повесть XIII в. «Повесть о разорении Рязани Батыем», повествующая о трагических событиях 1237 г. В повести упоминаются 5 рязанских топонимов (из них впервые название города Ижеславец, одного из разоренных в ходе нашествия Батыя городов), имена рязанских и пронских князей, княгинь, их детей, знатных рязанцев, в том числе имя рязанского вельможи Евпатия Коловрата. Несмотря на то, что повесть дошла до нас в списках XVI-XVII вв., написана она была, как полагают, вскоре после описываемых событий, а следовательно, подразумевается высокая достоверность приводимых в ней ономастических сведений.

О битве 1378 г. в Рязанском вел. княжестве повествует другая повесть – «О побоищи на реце Воже в Рязанской земли» ^{[6, с. 92-94; 5, с. 202-203]}, в которой также упоминается ряд местных топонимов.

Еще один известный памятник древнерусской литературы – «Задонщина» («Слово Софония рязанца») – представляет интерес для исследователей ономастики Тульской и Рязанской земель. Произведение, созданное в 80-е гг. XIV в., вскоре после Куликовской битвы, содержит названия русских земель, городов, крупных и мелких рек (в частности, гидронимы Дон, Днепр, Меча), полей (в частности, хороним Половецкое Поле), а также имена князей, бояр, монахов-воинов ^{[9, с. 440]}. В «Хождении Пимена в Царьград» 1389 г. зафиксировано еще несколько названий южных русских земель ^[7].

Древнерусские топонимы Муромской земли можно найти в «Муромской топографии», приводимой в труде В.Н. Татищева «История Российская» ^{[5, с. 7]}.

Круг литературных произведений, представляющих интерес для региональной ономастики, индивидуален для каждого региона. В частности, исследователи топонимии Восточного Забайкалья используют в качестве источников древних онимов «Сокровенное сказание монголов», историко-литературный памятник XIII в., а также эпос бурятского народа «Гэсэриаде», об этом сообщают исследователи ономастики данного региона Р.Г. Жамсаранова и Л.В. Шулунова ^{[4, с. 6]}.

Особую ценность для ономастических исследований представляют исторические документы юридического характера: договоры, дарственные, купчие и проч., содержащие корпус топонимов и антропонимов определенной местности.

Говоря о наиболее ранних письменных источниках имен собственных, нельзя обойти вниманием особый тип источника – палеографические надписи на различных предметах, стенах древних сооружений, а также бересте – берестяные грамоты.

Берестяные грамоты как источники имен собственных используются уже давно, но доступен этот вид источника не для всех регионов. Наиболее многочисленны находки берестяных грамот в Новгороде. Древнейшая из найденных здесь грамот относится к перв. пол. XI в., позднейшая — к сер. XV в. По сообщению В.Л. Янина, только в грамотах XII в. одного Троицкого раскопа «фигурируют имена более двухсот новгородцев, не известных по другим источникам» ^{[13, с. 16]}. С 1982 г. систематическую работу по изучению языка новгородских грамот, в том числе системы собственных имен, представленной в них, ведет академик А.А. Зализняк ^{[11, 12]}. В разные годы берестяные грамоты обнаружены в Старой Руссе, Пскове, Смоленске, Торжке; единичные находки – в Москве, Рязани, Витебске, Мстиславле ^{[13, с. 15]}.

Чрезвычайный интерес для исследователя древней ономастики представляют отдельные археологические находки, а именно бытовые предметы: глиняные горшки, рыболовные снасти, инструменты, игрушки – с надписями, содержащими собственные имена. Как правило, такие находки носят единичный характер. При этом они поддаются более или менее точной датировке, а потому представляют особую ценность для ономастического исследования: древность найденного в земле бытового предмета говорит и о древности начертанного на нем имени, а если имя не зафиксировано в памятниках письменности, значение источника еще более возрастает. Интересными в этой связи представляются надписи на рыбацком грузиле, пряслице и корчаге для вина IX-XIII вв., обнаруженные при раскопках на территории исторического Рязанского вел. княжества и содержащие имена: Ерем… (надпись обрывается), Молодило, Добрило, Богунка ^[3].

Несмотря на очевидную научную ценность, имена на ископаемой домашней утвари, игрушках и прочих бытовых вещах пока остаются вне поля зрения ученых-ономатологов, а сама тема археологических находок этого типа как источников имен собственных еще не получила должного научного освещения.

Безусловно, поиск новых и надежных источников для региональных исследований требует кропотливой работы в архивах, музеях, библиотеках, центрах археологии. Эту работу существенно упростили бы сборники летописных упоминаний и каталоги археологических находок по отдельным областям, однако такие издания имеются лишь в некоторых регионах. Одним из примеров является книга А.И. Цепкова «И были полки Ольговы…»: Свод летописных известий о Рязанском крае и сопредельных землях до 50-х гг. XVI в.» ^[5], в которой собраны летописные упоминания, относящиеся к Рязанскому вел. княжеству. Информативной и полезной для исследователя является научно-справочная серия «Археологическая карта России», выпускаемая Институтом археологии РАН с 1992 г. и содержащая обобщенные сведения по археологии всех областей России ^[1].

В памятниках русской деловой письменности XVI-XVII вв. ономастика представлена уже достаточно полно. Особый интерес для региональных исследований представляют уездные документы, которые составлялись в Московском государстве непосредственно в каждом регионе. Часть этих документов издана. Богатейший корпус средневековой ономастики содержат «Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси кон. XIV – нач. XVI в. В 3-х т.» ^[2], включающие акты монастырей и их обителей, а также акты мелких землевладельцев.

Ценным источником имен собственных являются писцовые книги и десятни. Средневековые рукописные книги составлялись с целью регистрации используемых уездных земель и их владельцев, получивших данные земли в качестве платы за военную службу. Писцовые книги будучи статистическим документом дают современному исследователю богатый материал географических названий, однако следует отметить, что топонимия разных разрядов представлена в них неравномерно: наиболее полным является корпус ойконимов, корпус гидронимов немногочислен (главной целью документа являлась опись земельных владений, а они концентрировались вокруг поселений). В качестве дополнительных географических ориентиров в списках приводятся микротопонимы – названия небольших природных объектов: оврагов, возвышенностей, логов, лосков, полей, лесков.

Писцовые книги содержат и богатый антропонимический материал: в них зафиксированы личные календарные (крайне редко некалендарные) имена, средневековые отчества и фамилии, а также антропонимические формулы того времени. Такие же сведения по антропонимии содержат десятни – описи служилых людей, приписанных по службе к уездному городу.

Некоторые регионы имеют в своем распоряжении специфические письменные источники, так как в средние века их территории занимали особое географическое, социальное или военное положение. Так, например, в пограничных областях, входивших в XVI-XVII вв. в систему Большой Засечной черты Русского государства, ежегодно составлялись так называемые дозорные книги. Ценность этих книг заключается в обилии микротопонимического материала: в каждой дозорной росписи подробно перечислялись объекты засечной черты: овраги, насыпи, мелкие речки, ручьи, болота, рощи, лощины и под., благодаря чему современные исследователи имеют возможность изучать и систему средневековой микротопонимии, самой недолговечной группы топонимов, и лексический состав русского языка этого времени, в том числе диалектизмы.

Исследователи смоленской ономастики располагают такими специфическими источниками, как Памятники обороны Смоленска 1609-1611 гг., документы из Польского стана, Метрика Великого княжества Литовского; эти документы содержат имена жителей средневекового Смоленска и смоленскую топонимию ^{[10, с. 5]}.

Для таких земель, как Сибирь, Забайкалье, информативными оказываются путевые заметки путешественников и миссионеров. Богатым источником топонимии является «Корнильевский чертеж» («Чертежная книга Сибири»), автором которого считается Семен Ремезов. Чертеж составлен в 1673 г., на нем показаны территории разных народов Сибири, а также народов Поволжья и Приуралья ^{[8, с. 76]}.

Массовость памятников деловой письменности по территории современной Центральной России, богатство представленного в них ономастического материала объясняют многочисленность работ по средневековой ономастике центральных русских областей.

Важное место в системе ономастических источников занимают издания XIX в., прежде всего различные статистические сборники и метрики. Среди них особо следует отметить «Списки населённых мест Российской империи» Центрального статистического комитета, образованного в 1863 г. специально для составления этого документа. В списках зафиксированы населенные пункты всех российских губерний, показано административно-территориальное деление уездов и волостей, описано географическое положение каждого селения. Подача материала осуществляется относительно дорог и трактов, но с указанием водного объекта или урочища, при котором находится населенный пункт. Только в период с 1861 по 1885 год было издано 43 выпуска, каждый из которых посвящался отдельной губернии; издание продолжалось и в последующие периоды. Списки Центрального статистического комитета дают в руки современного исследователя ценнейшие и подробнейшие сведения по топонимии и микротопонимии дореволюционной России.

В XIX веке во всех российских губерниях начинают составляться Дворянские родословные книги с указанием фамилий дворянских родов губернии. Сегодня эти книги являются не только хранилищем имен и фамилий, но и источником по изучению социально обусловленной группы антропонимов – антропонимии дворян. Такие же возможности, но в изучении антропонимии другой социальной группы, предоставляют списки рабочих местных заводов и фабрик, активно создаваемые в XIX в. для административных целей.

Безусловно, в архивах хранятся и ждут своего исследователя много новых, еще не введенных в научный оборот документов, которые могли бы стать важными источниками по исторической ономастике.

Спектр современных источников имен собственных (XX-XXI вв.) довольно широк, но как и прежде значительное место среди них занимают административно-хозяйственные, картографические, статистические документы, то есть документы, создаваемые не для лингвистических (ономастических) целей: географические карты, атласы автомобильных дорог, адресные и телефонные книги, официальные перечни территориальных наименований и проч.

Изучение современной топонимии невозможно без топографических карт, районных (мелкомасштабных) планов земельных и охотничьих угодий. Важное место в работе ономатологов начинают занимать картографические Интернет-ресурсы ввиду их детальности, оперативной обновляемости, удобства в использовании.

Надежными помощниками региональных исследований являются официальные справочники территориальных наименований, издаваемые областными и городскими кадастровыми организациями.

Говоря о современных материалах, имеющихся в распоряжении ученых, нельзя обойти вниманием и такой тип источника, как краеведческая литература. На первых этапах становления ономастики как научного направления местные названия были объектом изучения краеведов. Эти люди не имели специального образования, но им была интересна история родного края. Позднее их труды, особенно те, в которых были собраны местные названия, прозвища, легенды, свидетельства старожилов, стали источниками для многих научных исследований. В Читинской области таким источником является рукопись забайкальского краеведа Н.С. Тяжелова «История населённых пунктов Читинской области» ^{[4, с. 7]}.

Ни один ученый, занимающийся региональной ономастикой, не обходится без материалов собственных полевых сборов. В ходе лингвистических экспедиций собираются местные названия (топонимы, микротопонимы), прозвища – семейные и уличные имена, а также легенды, объясняющие происхождение названий. Материалы, собранные учеными, помогают зафиксировать, сохранить и объяснить ономастическую лексику, имеющую, в большинстве своем, устную форму бытования, а также отметить явления и процессы, происходящие в современной ономастике.

Таким образом, традиционный круг источников имен собственных региональной ономастики включает: памятники письменности, палеографические надписи на бересте и бытовых предметах, историческую, географическую, краеведческую литературу, статистические сборники, материалы картотек (в которых фиксируются результаты полевых сборов).

На основе информации, полученной из этих источников, создаются собственно ономастические списки (каталоги) имен собственных. Специализированные списки являются наиболее удобным для современного исследователя источником изучения региональной ономастики. Однако основная проблема заключается в малочисленности подобных изданий, а по некоторых регионам – в полном отсутствии таковых, в связи с чем актуальным для данного этапа развития ономастической науки является вопрос создания специализированных ономастических списков, которые бы позволили собрать воедино сведения разных источников и упрочить источниковедческую базу современных исследований.