Психологический анализ миграционных ожиданий соотечественников, переселяющихся в Россию из Украины и других стран.

Публикация подготовлена в рамках поддержанного Российским фондом фундаментальных исследований научного проекта № 15-06-10188 «Свои или чужие: особенности социально-психологической адаптации соотечественников в России».

Анализ миграционных ожиданий – это традиционно одно из значимых направлений в исследованиях, связанных с прогнозированием вероятных рисков адаптационного процесса переселенцев и выстраиванием эффективной траектории их социально-психологического сопровождения. В связи с этим миграционные ожидания стали частным предметом комплексного эмпирического исследования по изучению социально-психологической адаптации соотечественников в России, число которых растет год от года ^[1].

Миграционные ожидания также как миграционные намерения, мотивы миграции и другие установочные образования относятся к тем факторам, которые предшествуют миграции и влияют на поведение людей после переезда, на выбор ими той или иной стратегии адаптации или аккультурации ^{[2, 3]}. Одну из четырех стратегий аккультурации (ассимиляция, интеграция, сепарация, маргинализация) мигранты выбирают, как правило, еще на этапе принятия решения, а затем стремятся реализовать ее при переезде ^[4]. В зависимости от миграционных намерений по интеграции в принимающее сообщество выделены следующие поведенческие стратегии мигрантов: пассивная краткосрочная стратегия (заработок для обеспечения семьи); активная долгосрочная стратегия, нацеленная не только на обеспечение семьи, но и на образование детей, возможность открыть какое-либо дело по возвращении в свою страну; активная долгосрочная стратегия, ставящая цель на открытие бизнеса или выстраивание карьеры в принявшей их стране; молодежная стратегия, в которой превалирует гедонистическая составляющая; женская стратегия (способ получить финансовую возможность «поднять» детей, преодолеть маргинальность своего положения в стране выхода) ^[5].

В том, что между миграционными ожиданиями и процессом аккультурации, социально-психологической адаптации мигрантов на новом месте существует тесная связь, солидарны многие исследователи ^[6-9]. Считается, что степень адекватности ожиданий мигрантов, связанных с переменой места жительства, прямо влияет на их адаптацию: чем ниже эти ожидания, тем больше вероятность того, что они исполнятся, а, следовательно, больше шансов считать, что адаптация будет успешной ^[10]. При этом в более поздних исследованиях уточняется, что ожидания, которые предшествуют миграции, оказывают влияние на последующую аккультурацию в зависимости от того, подтвердились они или нет ^[11]. В то же время аккультурация – это обоюдный процесс, значимая роль в котором отводится и адаптации принимающего населения к межкультурным контактам с мигрантами. По мнению Д. М. Винокуровой, на формируемые «ожидания благополучия/препятствия в обустройстве на новом месте жительства» наряду с объективными факторами (длительность пребывания, состав прибывающей семьи, место и условия поселения мигрантов) воздействуют и такие, которые в определенной степени можно отнести к субъективным факторам и зависящим не только от самих мигрантов, но и от отношения к ним со стороны принимающего сообщества (вступление в семейно-брачные отношения мигрантов с представителями местного сообщества, формирование ожиданий помощи от них в решении возникающих проблем) ^[12]. При этом, согласно теории Дж. Берри, у принимающего населения могут присутствовать следующие аккультурационные ожидания: сегрегация – иммигранты должны придерживаться своих культурных традиций и не перенимать традиции коренных жителей, исключение – иммигранты должны быть исключены из коммуникативных сетей общества, мультикультурализм – иммигранты должны как сохранять свои культурные традиции, так и осваивать традиции принимающего населения, плавильный котел – иммигрантам важнее владеть в совершенстве языком и культурой принимающей страны, чем родными ^[13].

Таким образом, ученые приходят к выводу о том, что миграционные ожидания, формирующиеся у переселенцев в процессе принятия решения о переезде и корректирующиеся в результате встречи с принимающей страной и ее населением, оказывают немалое влияние на процесс адаптации мигрантов и выбор/реализацию ими стратегии аккультурации.

Перейдем непосредственно к рассмотрению результатов эмпирического исследования миграционных ожиданий соотечественников, переселяющихся в Россию.

Сравнительному анализу подверглись миграционные ожидания соотечественников из Украины и других стран. В исследовании приняли участие 228 человек (107 мужчин и 121 женщина в возрасте от 17 до 63 лет (M=29,59, SD=9,54)). Выборку соотечественников из Украины (Донецкая и Луганская области) составили 112 человек (51 мужчина и 61 женщина). Группа соотечественников из других стран (Азербайджан, Армения, Белоруссия, Казахстан, Молдавия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан) состояла из 116 человек (56 мужчин и 60 женщин). Предполагалось, что существуют различия в миграционных ожиданиях соотечественников из Украины и других стран, обусловленные объективной вынужденностью и скоропалительностью переселения в условиях военного конфликта внутри Украины.

Миграционные ожидания выявлялись с помощью ряда открытых и закрытых вопросов ^[14], предъявляемых респондентам в составе авторской исследовательской анкеты («Кто, на Ваш взгляд, должен решать проблемы возвращающихся в Россию соотечественников?», «Как Вы считаете, чем может помочь Россия возвращающимся соотечественникам?», «Что, по Вашему мнению, будет облегчать процесс адаптации соотечественников в РФ?», «Возможны ли разногласия и конфликты между приезжими и местными жителями и что, на Ваш взгляд, может стать основной причиной этих разногласий и конфликтов?», «Что, по Вашему мнению, будет облегчать процесс адаптации соотечественников в РФ?»). Наряду с описанием миграционных ожиданий респондентов, в статье представлены также дополнительные данные, позволяющие провести более подробный психологический анализ (ответы респондентов на такие вопросы, как «Были ли у Вас какие-то разногласия, конфликты с местным жителями? В чем это проявлялось?», «Можно ли сказать, что Вы адаптировались к жизни в России? Если «нет" или «скорее нет, чем да», то что мешает этой адаптации? Что не устраивает (настораживает?) К чему не можете привыкнуть? Чего не можете понять?» «Оцените, пожалуйста, в какой степени оправдались Ваши ожидания в связи с переездом в Россию?»).

При обработке данных использовались методы описательной статистики, частотный и контент-анализ, угловое преобразование Фишера (φ* - критерий).

Перейдем к анализу результатов. Выбирая варианты ответов на вопрос «Кто, на Ваш взгляд, должен решать проблемы возвращающихся в Россию соотечественников?», 38% респондентов предпочли разделить ответственность между властями покидаемой и принимающей стран, выбрав вариант «эти проблемы должны решаться совместно Россией и теми странами, из которых уезжают соотечественники». 30% опрошенных сочли, что «решение этой проблемы - дело самих соотечественников, им не стоит рассчитывать на чью-либо помощь» (таблица 1).

Таблица 1

Распределение ответов респондентов на вопрос «Кто, на Ваш взгляд, должен решать проблемы возвращающихся в Россию соотечественников?»

Примечания: 1) допускался выбор нескольких вариантов ответа и/или предложение собственного варианта; 2) курсивом выделены варианты ответов, предложенные самими респондентами.

26% и 18% опрашиваемых соответственно выбрали варианты «решение этих вопросов - дело парламента и правительства России» и «эти проблемы должны решить власти тех стран, из которых уезжают соотечественники». Четверо респондентов (2%) затруднились с ответом. Таким образом, ориентация на самостоятельность, готовность рассчитывать только на себя при решении возникающих проблем характерна менее чем для трети мигрантов. Большая же часть опрошенных склонна ждать помощи от руководства покидаемой и/или принимающей страны. При этом у представителей Украины и соотечественников из других стран в описываемых ожиданиях статистически значимых различий выявлено не было.

По поводу форм помощи от принимающей стороны («Как Вы считаете, чем может помочь Россия возвращающимся соотечественникам?») мнения респондентов разделились следующим образом (таблица 2).

Таблица 2

Распределение ответов респондентов на вопрос «Как Вы считаете, чем может помочь Россия возвращающимся соотечественникам?»

Примечания: 1) допускался выбор нескольких вариантов ответа и/или предложение собственного варианта; 2) курсивом выделены варианты ответов, предложенные самими респондентами.

Большее число выборов характерно для вариантов «наладить информацию о возможности трудоустройства, получения или покупки жилья в России» (39% опрошенных, причем соотечественники из Украины чаще выбирали данный вариант в сравнении с соотечественниками из других стран (φ*эмп = 1,97, p<0,05)) и «оказать материальную помощь переселенцам с тем, чтобы они сами обустраивались на новом месте» (37% респондентов). Менее популярными, но также значимыми, по мнению мигрантов, являются следующие формы ожидаемой помощи: «осуществить строительство в России небольших городских поселений для переселенцев, используя средства государственного бюджета, российских предпринимателей и самих переселенцев» (14%) и «добиться на законодательном уровне от правительств тех стран, из которых уезжают русские, компенсационных выплат» (14%). Причем зафиксированы различия в частоте выбора мигрантами последнего варианта ответа: соотечественники из Украины чаще указывают на необходимость добиваться компенсационных выплат от правительств покидаемых стран (φ*эмп = 1,963, p<0,05). 11% респондентов затруднились с выбором предлагаемых вариантов и не указали свои, причем среди соотечественников из Украины таких респондентов значительно меньше, нежели среди мигрантов из других стран (φ*эмп = 3,223, p<0,01). Восемь соотечественников из Украины самостоятельно конкретизировали желаемые и ожидаемые формы помощи, отразив их в предлагаемом в анкете пункте «другое», это: «упрощение процедуры получения гражданства» (2 выбора), «помощь в оформлении документов» (2 выбора), «устранение коррупции при приеме соотечественников» (1 выбор), «налаживание человеческого, а не бюрократического отношения к беженцам» (1 выбор), «получение возможности учиться с последующим трудоустройством» (1 выбор), «уменьшение стоимости оформления документов» (1 выбор).

Контент-анализ ответов респондентов на открытый вопрос анкеты «Что, по Вашему мнению, будет облегчать процесс адаптации соотечественников в РФ?» позволил объединить полученные ответы в две группы (некоторые респонденты предлагали несколько вариантов): «помощь, получаемая извне» (91 вариант ответа) и «помощь себе самому» (33 варианта). При этом соотечественники из Украины значительно чаще, нежели соотечественники из других стран, указывали на желательность помощи и поддержки «извне» (φ*эмп = 3,646, p<0,01). Ниже представлены формы желаемой внешней помощи, указанные в ответах респондентов (в скобках - число выборов): помощь в приобретении/аренде жилья (16), помощь в трудоустройстве (15), помощь в оформлении документов (13), уважение, терпение и сочувствие к приезжим со стороны местного населения (9), продуманная государственная миграционная политика (8), искоренение бюрократии (8), материальная поддержка (7), информационная поддержка (6), организованная психологическая помощь (5), обеспечение безопасности и защиты (2), индивидуальный подход к каждому мигранту (2). В качестве вариантов самопомощи респондентами указывались следующие: установление контактов и общение с местным населением (14), наличие желания адаптироваться (6), знание и принятие языка и культуры России (4), выраженность таких качеств, как трудолюбие (2), открытость (2), дружелюбность (2), гибкость (2), уверенность в себе (1). Стоит отметить следующее: на вопрос «Что, по Вашему мнению, будет облегчать процесс адаптации соотечественников в РФ?» ответило лишь 47% респондентов (49% соотечественников из Украины и 45% переселенцев из других стран), что может свидетельствовать о недостаточной рефлексии и внутренней проработке большей частью опрошенных мигрантов (53%) наличной ситуации и происходящих с ними событий.

Рассмотрим распределение ответов респондентов на предложение оценить, в какой степени оправдались их ожидания в связи с переездом в Россию (таблица 3).

Таблица 3

Распределение ответов респондентов на предложение оценить, в какой степени оправдались их ожидания в связи с переездом в Россию

«Ожидания оправдались полностью» у 21% респондентов, «скорее оправдались» у 44%, «частично оправдались» у 29%, «не оправдались» у 2%, «ожидания не оправдались совсем» у 1% респондентов. 3% опрошенных не ответили на данный вопрос. То есть, в целом, большинство соотечественников в той или иной степени реалистично представляли и оценивали условия, преимущества и ограничения предстоящей миграции, что, вероятно, и послужило одним из факторов успешности адаптации большинства соотечественников, принявших участие в исследовании, о чем свидетельствует распределение ответов на вопрос «Можно ли сказать, что Вы адаптировались к жизни в России?». Полностью адаптировались к жизни в России 47,80% респондентов, 48,25% опрошенных выбрали вариант «скорее да, чем нет». Ответ «скорее нет, чем да» указан в анкетах 1,32% респондентов, «нет» выбрал 1 человек (0,44%), пятеро (2,19%) затруднились ответить.

Тем респондентам, которые оценили свой уровень адаптации как низкий (ответы «нет» или «скорее нет, чем да» на рассматриваемый выше вопрос) предлагалось указать в анкете на то, что мешает их адаптации, что не устраивает (настораживает), к чему они не могут привыкнуть, чего не могут понять. Интересен тот факт, что на данный вопрос отвечали также и некоторые из тех соотечественников, кто оценил уровень своей адаптации как высокий или средний (ответы «да» и «скорее да, чем нет» на вопрос «Можно ли сказать, что Вы адаптировались к жизни в России?»). Вероятно, это свидетельствует о незавершенности и/или чрезмерной актуализированности и фиксации в памяти данных респондентов процесса адаптации и связанных с ним трудностей и переживаний.

Чаще всего мешает адаптации, по мнению соотечественников, отсутствие нормальной работы и, в частности, невозможность трудоустроится по своей профессии (11 выборов), отсутствие собственного жилья (6), низкий материальный уровень (6), ностальгические переживания (6), система оформления документов (4), собственные психологические проблемы (3), климат (3). Отдельные респонденты указывали на отсутствие гражданства (2), некомпетентность сотрудников миграционной службы (2), недостаток общения с местным населением (2), сложность в получении необходимой информации (1), на экономический кризис (1) и законы (1). Всего на данный вопрос ответило 18% респондентов (41 человек): 26% соотечественников из Украины (29 человек) и 10% из других стран (12 человек). При этом некоторые вписывали несколько вариантов ответа.

На вопрос «Что не устраивает (настораживает)?» ответило немного больше соотечественников, нежели на предыдущий вопрос (19% или 44 человека): 29% из Украины (32 человек) и 10% из других стран (12 человек). Некоторые также записывали несколько вариантов ответа. В данном случае большее число респондентов указывало на негативное и/или безразличное отношение принимающего населения (8 выборов), низкое качество/отсутствие жилья (7), отсутствие работы (6), низкую заработную плату (5). Респондентов настораживает неопределенность и отсутствие перспектив (4), неуверенность в завтрашнем дне (2), необходимость учиться заново(1), одиночество (1), отсутствие близких (1). Отдельные соотечественники ссылались на место и условия проживания: климат (1), еда (1), грязная вода (1), плохие дороги (1), работа общественного транспорта (2), провинциальность города (1). Наряду с этим переселенцы снова отмечали волокиту с документами (3), некомпетентность организаций, работающих с мигрантами (1), а также указывали, что их настораживает собственный статус (1), существующие законы и правила (1), проблемы с пенсионным обеспечением (1).

Ответы соотечественников на вопрос «К чему не можете привыкнуть?» во многом пересекались с ответами на предыдущие вопросы: климат (5), низкое качество/отсутствие жилья (3), инфраструктура провинциального города (3), грязная вода (2), еда (2), плохие дороги (2), отсутствие работы (2), отсутствие общения и дружбы (2), родных (2), тоска по Родине (2), грубость людей (2), одиночество (1), неустроенность быта (1). Помимо этого соотечественники отвечали, что не могут привыкнуть к необустроенности городского пространства, отсутствию тротуаров, мусору и грязи на улицах (5), к высоким ценам (3) и низкому качеству вещей (1), к языку (2), отсутствию культуры вождения (2), к власти (1), к ограничениям, связанным с временной пропиской (1), к субботнему рабочему дню (1), к традиции развлекаться (1), к тому, что пустует много земли (1), поздно открываются магазины (1). Всего на вопрос ответило 17% респондентов (39 человек): 24% из Украины (27 человек) и 10% из других стран (12 человек).

Отвечая на вопрос «Чего не можете понять?», соотечественники из Украины также, как и на предыдущие вопросы, дали большее число ответов, нежели переселенцы из других стран (всего ответило 11% респондентов (25 человек): 15% из Украины (17 человек) и 7% из других стран (8 человек)). Соотечественники из Украины озадачены социальными, экономическими и политическими условиями жизни в России: «почему не организуют досуг людей и культурную жизнь» (2), «почему села не развиваются» (1), «почему высокие госпошлины при оформлении документов» (1), не могут понять «чиновников» (1), «бездействие местных властей, когда грязь и мусор везде, плохие дороги, низкое качество работ» (1), «разрушительные меры в образовании и бездействие руководства» (1), не понимают «реформ образования, которые привели к развалу образования» (1), «сложностей с регистрацией, почему те, кто должен оказывать помощь, наоборот усложняют жизнь» (1), «почему русские без войны так плохо живут» (1). Наряду с этим отдельные респонденты задаются вопросами относительно личностных особенностей и поведения представителей принимающего населения: «как можно так прожигать жизнь и здоровье - пить алкоголь, скупать вещи» (1), «почему местные жители не соблюдают порядок, бросают мусор мимо урн» (1), некоторые соотечественники не могут понять «грубость в общении некоторых людей» (1), «отношение местного населения к украинцам» (2), «безалаберное и безответственное отношение к жизни у местного населения» (1), «менталитет» (1). Соотечественники из других стран наряду с политическими («куда деваются деньги на ремонт дорог» (1), «почему нам, русским, не дают гражданства» (1)), также задаются экологическими вопросами («как быстро меняется природа» (1), «почему грязный воздух» (1)) и вопросами относительно особенностей принимающего населения («легкомысленность» (1), «лень» (1), «почему люди все воспринимают очень серьезно и склонны к конфликту» (1), «почему негативно относятся к иностранцам» (1)).

В данном контексте важно проанализировать ответы респондентов на вопросы анкеты, отражающие наличную коммуникативную ситуацию («Были ли у Вас какие-то разногласия, конфликты с местным жителями? В чем это проявлялось?») и их ожидания и направленность в плане общения с принимающим населением («Возможны ли разногласия и конфликты между приезжими и местными жителями и что, на Ваш взгляд, может стать основной причиной этих разногласий и конфликтов?»).

Относительно вероятности возникновения конфликтов между переселенцами и местными жителями респонденты высказались следующим образом: 41% опрошенных (93 человека) их допускают (46% респондентов из Украины и 36% - из других стран), 11% (25 человек) отрицают возможность конфликтов (11% респондентов из Украины и 11% - из других стран), 48% переселенцев затруднились ответить на данный вопрос (44% и 53% соответственно). Реальная коммуникативная ситуация несколько отлична. Конфликты с местными жителями возникали у 14% (32 человека) мигрантов (у 15% переселенцев из Украины и у 13% соотечественников из других стран). Об отсутствии конфликтов с местным населением высказались 44% респондентов (101 человек). Причем статистически среди соотечественников из Украины таковых значительно больше (φ*эмп = 3,057, p<0,01): 55% против 34%. Затруднились дать ответ 42% респондентов (95 человек), большинство из которых переселенцы из других стран (53%), нежели из Украины (30%) (φ*эмп = 2,997, p<0,01). Таким образом, мы видим, что ожидания большой части переселенцев в отношении вектора общения с местным населением отличается от реальной коммуникативной ситуации. В связи с этим для многих мигрантов может быть характерна направленность и готовность к конфликтному взаимодействию с принимающим населением, присущи соответствующие ожидания от поведения местных, напряжение и тревога.

В связи со спецификой ответов и различиями в условиях и мотивации осуществляемой миграции рассмотрим ответы переселенцев из Украины и других стран раздельно. Среди наиболее вероятных причин возникновения конфликтов и разногласий соотечественники из Украины на первое место (10 выборов) ставят недовольство местных чрезмерной, по мнению принимающего населения, материальной поддержкой, оказываемой переселенцам («недовольство местных якобы оказываемой материальной помощью переселенцам», «по поводу неверного информирования местных о том, что выходцам с Украины платят ежедневное пособие», «уверенность местных, что переселенцы живут лучше, чем они», «недовольство местных, из кармана которых якобы финансируется решение проблем переселенцев», «неверная подача местному населению информации властями в СМИ о выплате льгот приезжим переселенцам», «из-за дезинформации местного населения о том, что нам выплачивают хорошее пособие и дают квартиры» и т.п.). Наряду с этим в качестве значимой причины отмечается национализм (9): «неприязнь к чужакам», «неуважение другой культуры», «притеснение и оскорбление», «национальный признак» и т.п. Многие указывают на то, что источник проблемы может лежать в самих переселенцах и их поведении (7): «нежелание приспособиться и уступить», «незнание обычаев, традиций», «установка самих переселенцев "Мне все должны"», «некоторые переселенцы, например, продавали вещи из гуманитарной помощи за пределами центра временного размещения», «незнание нами каких-то неписанных правил, хотя стараемся вести себя корректно» и другие. Недостаток воспитания также рассматривается в качестве возможной причины конфликтов (6): «невоспитанность», «узость взглядов», «неосведомленность местных, особенно молодежи, в вопросах истории и географии», «все зависит от воспитания» и т.п. Многие в качестве вероятных причин рассматривают какие-то различия (6): «разница воспитания», «различия во взглядах», «менталитет», «другая культура» и др.). Некоторые связывают причины возможных конфликтов с поисками местным населением так называемого «козла отпущения» (5): «местные сваливают свои проблемы на переселенцев», «нетрудоустроенность местного населения», «низкий уровень жизни» и т.д. Отмечают также «зависть местных», в частности «к трудолюбию приезжих» (3). Некоторые указывают на «политику» (2). Помимо этого стоит уделить внимание и единичным ответам, не включенным нами в какую-либо группу, в частности в связи с тем, что не удалось однозначно определить вектор и принадлежность описания какой-либо из вероятных сторон конфликта. Это следующие ответы: «неуверенность в себе», «страх за свое добро», «вера, что людей можно изменить, а это не так».

Соотечественники из других стран чаще среди возможных причин разногласий и конфликтов с местным населением указывали на различия и непонимание (9): «разные взгляды на мир и религия», «недопонимания тех или иных», «различия в обычаях и правилах», «отношение к приезжим как к чужеземцам» и др. Значимыми причинами конфликтов, по мнению приезжих, могут стать также отсутствие знаний о принимающей стране (4) («незнание русского языка», «незнание местных традиций» и т.п.), «трудоустройство и профессиональная деятельность» (4), «политические причины» (3), злоба и ненависть (4) («люди вообще злые», «нетерпимость» и др.). Немаловажную роль, по мнению мигрантов-соотечественников, могут сыграть установки и стереотипы (3) («предубеждения», «стереотипы», «сложившиеся стереотипы местного населения о других национальностях»), особенности самих приезжих (3) («своеволие приезжих», «неумение подстроиться к новым требованиям», «общение на своем языке в обществе»), конкуренция (2) («русские сами плохо живут и не хотят делиться», «низкие зарплаты и страх, что не хватит самим»), «недоверие» (2), неуважение (2) («неуважение традиций», «неуважение друг к другу»), недостатки воспитания (1) («все зависит от воспитания и характера человека, а не его национальности»), «зависть» (1), «наглость» (1), «бедность» (1). Некоторые респонденты просто указали на то, что «возможны разные причины» (1), «причин много» (1).

Рассмотрим, в чем, согласно описаниям респондентов, проявлялись реальные конфликты и разногласия с местным населением. Соотечественники из Украины рассказывают про оскорбления со стороны местного населения (4) («обзывают нас бандеровцами, хохлами, а мы - русские», «матюкают, когда видят машину с украинскими номерами» и др.), выражение недовольства приездом мигрантов (2) («были недовольны нашим приездом - мол, понаехали тут, у нас у самих работы нет», «в том что я приехал в Россию»). Иногда возникают конфликты в процессе оформления документов (2) («ругаюсь с бюрократами», «при оформлении документов много глупых формальностей»), «по работе» (3). Отдельные соотечественники пишут о «предвзятом отношении» к ним (1), указывают на то, что «любят дискуссии про политику, а людей это раздражает» (1), «не выносят жалости к себе и реагируют агрессивно» (1), отмечают, что «в школе у детей был конфликт» (1), «в магазинах частенько» (1), «с соседями» (1), но не раскрывают содержание и причины данных конфликтов. Соотечественники из других стран также пишут об оскорблениях и агрессии со стороны местного населения (5) («мужчина назвал меня нерусской и настаивал, чтобы я вернулась как можно скорей в свою страну», «смеялись над братом в школе» и др.), о конфликтах на бытовой почве (5) («с соседями по бытовым вопросам», «кондукторы и кассиры грубые», «из-за невоспитанности некоторых граждан - сидят у подъезда сорят», «хамят в магазинах, как и везде», «с соседом из-за курения поссорился»), на национальной почве (1) («на работе не сразу приняли меня из-за национального вопроса»), указывают на нетерпимость и неприятие (2) («нежелание понять и принять друг друга», «нетерпимость и нежелание взаимовежливых отношений»). В целом значимых различий в описании причин вероятных и реальных конфликтов у соотечественников из Украины и из других стран не выявлено. Люди пишут про национализм, наличие различий, неуважение, бытовые ссоры, политические причины и т.д. При этом описаний реально возникающих конфликтов гораздо меньше, нежели возможных и допускаемых переселенцами, что опять же может свидетельствовать об ожидании и готовности многих из них к конфликтным выпадам от представителей местного населения.

Таким образом, в результате исследования выявлены различия в миграционных ожиданиях переселенцев-соотечественников из Украины и соотечественников из других стран. Мигранты из Украины в большей степени склонны ориентироваться и надеяться на получение помощи и поддержки извне, нежели на собственные силы и ресурсы, в большей степени нуждаются в информировании, помощи в трудоустройстве и приобретении жилья, считают необходимым добиваться компенсационных выплат от правительства покидаемой страны, более четко представляют, какие виды помощи и поддержки от принимающего государства были бы им полезны в процессе адаптации в России. К таким формам помощи и мерам, способствующим их успешной адаптации, соотечественники из Украины отнесли следующие: упрощение процедуры получения гражданства, помощь в оформлении документов, устранение коррупции, налаживание человеческого, а не бюрократического отношения к мигрантам, получение возможности учиться с последующим трудоустройством, уменьшение стоимости оформления документов.

В то же время в целом миграционные ожидания большинства респондентов, согласно данным опроса, оправдались, то есть соотечественники из Украины и из других стран в той или иной степени реалистично представляли и оценивали условия, преимущества и ограничения предстоящей миграции. Это, вероятно, и послужило одним из факторов успешности адаптации (согласно самоотчетам опрошенных) большинства переселенцев. Однако, согласно полученным результатам, есть основания предполагать наличие незавершенности и/или чрезмерной актуализированности и фиксации в памяти многих респондентов процесса адаптации и связанных с ним трудностей и переживаний, что может вызывать у них дополнительное напряжение и потребовать оказания квалифицированной социально-психологической помощи и поддержки. Травматичным и деструктивным с точки зрения успешности социально-психологической адаптации может оказаться также субъективное ожидание и выраженная готовность соотечественников к конфликтным выпадам со стороны местного населения.