Методологические аспекты социально-философского исследования адаптации личности

Ростовцева Марина Викторовна доктор философских наук доцент, Сибирский федеральный университет 660030, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, ул. Вильского, 18а Rostovtseva Marina Viktorovna Doctor of Philosophy Professor, Siberian Federal University 660030, Russia, Krasnoyarskii Krai oblast', g. Krasnoyarsk, ul. Vil'skogo, 18a, kv. 58 marin-0880@mail.ru Другие публикации этого автора

Человек, являясь продуктом эволюции живой материи, имеет свою специфическую среду обитания – социум, что закономерно предполагает особую форму адаптации к нему – социальную адаптацию. Те механизмы и способы построения теорий, которые безотказно срабатывают применительно к биологической и психологической адаптации, оказываются бессильными перед способностью человека к активной, творчески преобразующей деятельности. Это обстоятельство служит главной концептуальной предпосылкой, объединяющей все многообразие исследований социальной адаптации. Можно даже утверждать, что данный тезис является основополагающим в большинстве исследований, развернутые описания которых - есть ничто иное как его коннатативный придаток в различных семантических, концептуальных, мировоззренческих и других аспектах.

Обращение к специальным научным источникам и их качественный анализ показывает, что весь массив соответствующей литературы можно разделить на три блока. Основанием для разделения служит не специфика конкретного отраслевого подхода, а три группы проблем изучения социальной адаптации: 1) исследование ее сущности и природы ^[7]; 2) исследование конкретных стратегий социальной адаптации как процесса, и ее критериев как результата определенной активности ^{[1; 14]}; 3) поиск общего и особенного у процессов социальной адаптации и социализации личности ^[4].

Следует отметить, что вопросы социальной адаптации с глубоких научных позиций (хотя, безусловно, даже в платоновском и аристотелевском учениях можно найти отголоски данной проблемы) начинают разрабатываться, начиная с середины ХХ в., и они не ограничиваются рамками выделенных выше направлений. Безусловно, это связано с интересом ученых к области возможностей человеческой активности человека, его изучением как субъекта общественных отношений. Именно поэтому утвердившееся в науке понимание биологической адаптации как процесса приспособления организмов к изменяющимся факторам окружающей среды было недостаточным и требовало дополнений, связанных с социальными особенностями человека.

Существуют и другие основания для разделения научных трудов по социальной адаптации, базирующиеся на выделении подходов, представляющих, по сути, набор методологических принципов ее изучения: системный, информационный, культурный, деятельностный; а также частно-концептуальные направления исследований: бихевиоральное, психоаналитическое, гуманистическое и т.п. ^{[3; 6; 13]}. Впрочем, последние, на наш взгляд, ни вместе, не каждый по отдельности, не могут претендовать на универсальные объяснительные принципы, поскольку характеризуются относительной неточностью методологии и недостаточной логической согласованностью теории адаптации, «вытянутой» из этих концепций на основании интуитивных контекстуальных догадок. Автор данной работы не смогла найти сколько-нибудь убедительные и информативные факты, свидетельствующие о научном интересе представителей данных направлений к феномену адаптации как к таковому. Тем не менее, некоторые сведения представляют ценность в контексте разработки инструментально-технологических, прикладных механизмов управления социальной адаптацией и в настоящее время.

Достаточно спорной выглядит и первая классификация, ведь, по сути, и культурный, и системный, и информационный подходы являются аспектами деятельности человека, а значит - подструктурами деятельностного подхода, тогда как в специальной литературе они все представлены как самостоятельные направления.

Попытка синхронизировать и упорядочить множество направлений исследований социальной адаптации привела автора к убеждению о том, что все они, так или иначе, тяготеют к одной из двух тенденций. Первая подразумевает изучение статико-теоретического аспекта адаптации, вторая – ее динамического (прикладного) аспекта. При этом, рассматриваемая в своем «статическом» аспекте, категория «социальная адаптация» является не только базовой, но и единственной, в контексте которой интерпретируются любые изменения, соизмеримые как с масштабными объективными трансформациями, так и со специализированными изменениями условий жизни и труда человека. Соответственно, в рамках такого направления социальная адаптация предстает как непрерывный процесс становления и восстановления равновесия в системе «человек-общество». В этом смысле методологической «рамкой» философского анализа социальной адаптации выступает постулат «приспособления» в ответ на воздействия социальной среды, т.е. сведение динамики человеческой активности к процессу максимального «сближения» человека с социумом. В качестве примеров можно привести исследования, касающиеся изучения преимущественно начального этапа «вхождения» человека в ту или иную социальную среду ^[4]. В этом случае речь идет о стадии приспособления субъекта к основным нормам, требованиям, режимам различной деятельности, ее новым условиям. Наиболее разработанными и достаточно популярными в этом отношении являются исследования профессиональной адаптации человека (Д.Н. Завалишина, Л.Ф. Вязникова, О.Н. Чернышова и др.); труды, посвященные школьной и студенческой адаптации, а также некоторые собственно философские работы, связанные с исследованиями процесса социализации личности (Франк С. Л., Момджян К.Х., Грэхем Г, Барулин В.С и др.).

Здесь следует оговориться, что данное положение не противоречит заявленной выше позиции о том, что собственно социальная адаптация в философском аспекте связана с творчески преобразующей активностью личности. Речь идет о том, что начальным этапом «вхождения» человека в любую социальную среду является именно акт «приспособления», усвоения и присвоения существующего социального опыта. Эта первая ступень вхождения человека в социум, являющаяся началом его становления как субъекта общественных отношений, полноценного члена общества, представляет собой тот фундамент, на который настраивается и с которым срастается в процессе развития человека его индивидуальность. Безусловно, что эти аспекты, отражающие начальные формы симбиоза индивидуального и общественного, не могут оставаться за пределами интересов социальной философии, а в контексте социальной адаптации они являются ключевыми при изучении ее онтологической сущности.

Вторая тенденция в исследовании социальной адаптации касается ее динамического аспекта, который обуславливает настолько широкую трактовку этого процесса, что может искажать, противоречить и даже отрицать его исходное определение. При этом характеристики «приспособления», «восстановления равновесия», «гомеостаза», «реактивности» различных изменений человека в ответ на воздействия социальной среды перестают быть определяющими для социальной адаптации. Таковыми становятся модусы преобразующей активности, творчества, праксиса, прогрессивного развития человека и его самоопределения. Это, безусловно, противоречит намерению оставаться в рамках единой адаптационной парадигмы и вынуждает ее адептов, в действительности имеющих дело с разнокачественной «встречной» активностью человека, всячески корректировать и содержательно расширять базовую категорию «социальная адаптация» ^{[8; 9]}.

Следует выделить особую категорию исследований социальной адаптации, которую составляют некоторые теоретические конструкты, посвященные изучению ее бессознательного аспекта. Но подобные разработки даже в комплексе трудно назвать концептуальными, скорее, они напоминают фрагментарные частно - научные результаты исследований – побочные продукты достижения основных целей ученых (З. Фрейд, А. Фрейд, Х.Хартманн). Речь идет об опосредованных сферой бессознательного различных формах активности человека в направлении его борьбы с психопатологическими состояниями, неврозами, фрустрацией (здесь адаптация сливается с основными психологическими защитными реакциями); о врожденных, уходящих своими корнями в биологические структуры, попытках «Эго» найти баланс между иррациональными потребностями человека и социальными регуляторами его деятельности; об определяющих направлениях активности, которые имеют наибольший адаптивный шанс в социальной среде ^{[10; 13]} и т.п.

В отечественной философской мысли значителен вклад в изучение социальных адаптационных процессов В.Ю. Верещагина, Г.И. Царегородцева, В.В. Никонова, М.В. Ромма и др. Итоги исследований ученых воплотились в понимании социальной адаптации как процесса активного приспособления индивида или группы к изменившейся среде с помощью различных социальных средств ^[8]. Критерием успешной социальной адаптации считается ее результат - сбалансированное соотношение между потребностями человека и требованиями социальной среды.

Логическим следствием этого определения является обращение к категории деятельности и деятельностному подходу, который в данном случае может полноправно выступать в качестве методологического принципа ее изучения. Можно утверждать, что подобная позиция должна являться базисным основанием для построения любых научных теорий и концепций, в которых рассматривается процесс реализации социального адаптационного процесса как особой формы человеческой жизнедеятельности.

Безусловно, являясь универсальной категорией, претендующей на объяснение природных и социальных основ развития человека и человечества в целом, категория деятельности нуждается в уточнении применительно к социальной адаптационной проблематике. В этом отношении важно выделить несколько моментов.

Первый касается самой природы социального адаптационного процесса, имеющей деятельный характер. Социальная адаптация – это всегда своеобразное отношение человека и социальной среды, их взаимодействие и взаимовлияние, обусловленное детерминацией как минимум двух значимых факторов: особенностями самих взаимодействующих субъектов и влиянием внешней природной среды. В этой связи, логично предположить, что подобное адаптационное взаимодействие может быть описано в рамках двух организационных уровней: на внутреннем - между человеком и конкретной социальной средой и внешнем, проявляющимся как отношение между человеком, социумом и окружающей природой средой. Последний представляет актуальный научный интерес с точки зрения экологического аспекта взаимодействия человечества и природы, предопределяющего, в свою очередь, экологический момент социальной адаптации.

Во-вторых, деятельностная природа социальной адаптации нуждается в уточнении с точки зрения комплексного изучения различных экзистенциальных проявлений человеческих особенностей в той или иной деятельности. Здесь первостепенное значение приобретает исследование как динамических характеристик социальной адаптации в целом, так и отдельных ее составляющих, компонентов и детерминант, характеризующих своеобразие фаз адаптации, ее стадий и этапов.

Наконец, в-третьих, нельзя выпустить из внимания специфику деятельности человека с точки зрения его внутреннего отношения и к окружающей действительности, и к самому себе в каждый момент времени. Более того, можно утверждать, что отношение человека – это центральная, системообразующая характеристика всего компонентного состава социальной адаптации. В этом процессе она представляет уровень сознания и самосознания индивида как степень развития процессов саморегуляции, самоконтроля и самооценки, т.е. установление равновесия между внешними влияниями, внутренним состоянием и различными формами поведения человека.

Данные три позиции представляют, по нашему мнению, целостность, охватывающую все структурные уровни организации социального приспособительного процесса и представляющую качественный аспект социальной адаптации.

Рассмотрение интересующей нас проблемы в подобном ракурсе приводит к мысли о двух возможных методологических способах анализа сущности социальной адаптации в контексте деятельностного подхода: микроанализ и макроанализ. В первом случае объектом исследования является масштабная социально-адаптационная деятельность общества, предполагающая рассмотрение социального процесса как глобального реального, предустановленного природой эволюционного механизма бытия людей, общества в целом. Однако использование подобного способа в качестве научной методологической практики для понимания сути социальной адаптации имеет существенный недостаток. Он связан с тем, что рассматривая социальную деятельность, например, как особую адаптирующую активность, направленную на удовлетворение все возрастающих потребностей людей, происходит фактическое отождествление социальной адаптации с процессами развития и эволюции. Даже контекстуальное уточнение и четкое позицирование социальной адаптации как механизма социальной деятельности, развития и эволюции не вносит ясности в решаемый вопрос о ее сути. Найти выход можно, если пойти по пути диалектического противопоставления понятий социальной адаптации и социальной дезадаптации. Рассматривая эти понятия как соотносительные (так же как, например, понятия добра и зла), и определяя одно через другое, можно выстроить системную теорию социальной адаптации с позиции эволюции общества. При этом формы и стратегии жизнедеятельности социума, обусловленные его эволюционным развитием сообразные с закономерностями развития природной среды, будут служить критерием социальной адаптации, не сообразные, соответственно, - социальной дезадаптации. В этом же аспекте, можно рассуждать и с другой стороны, выделив иной критерий. В ходе социальной эволюции, в процессе социальной деятельности, и общественного труда, по сути, объективно осуществляется селективное «деление» людей на обладающих «необходимыми» для полноценного функционирования в этом обществе признаками (социально-адаптированные) и не обладающих таковыми (социально дезадаптированные). Иными словами, с позиции описываемых подходов, социальную адаптацию можно исследовать как минимум на двух уровнях обобщенности: от самых общих описаний эволюции человечества в контексте его взаимоотношений с природной средой (макро-анализ), до описаний определенных форм и стратегий взаимодействия конкретных субъектов с данным обществом в целом (микроанализ). Методологической границей такого анализа в любом случае будет являться дихотомия понятий «социальная адаптация - социальная дезадаптация», и сложные диалектические взаимосвязи внутри нее как конкретизированные формы и стратегии жизнедеятельности общества, с одной стороны, деятельностные акты конкретной личности (ей) - с другой; различные типы детерминаций и взаимосвязей и общества, и конкретного человека с природной средой - с третьей. Принцип системной детерминации здесь играет решающую роль в развертывании процесса социальной адаптации, определяющий его своеобразие на каждом конкретном этапе жизнедеятельности и задающий его конкретные критерии. Эти критерии имеют относительный характер, но исходят как минимум из двух общих оснований, которые можно обозначить как экологическое и антропологическое. Особенности конкретного исторического периода времени обуславливают конкретизацию этих критериев, но в любом случае, с позиции описываемых подходов, они будут утверждать приоритет социальной адаптации над социальной дезадаптацией с точки зрения нормативно-оценочных категорий общественного сознания. В предельно обобщенной форме они будут обозначать, соответственно, с одной стороны, должные и «положительные» формы жизнедеятельности, процесс эффективного взаимодействия и отношений с обществом и природой, с другой - отрицательное, неэффективное, предосудительное в поступках и мотивах людей, в явлениях социальной действительности.

Второй аспект социальной адаптации в контексте деятельностного подхода может быть раскрыт с точки зрения исследования динамических характеристик как всего процесса социальной адаптации в целом, так и отдельных ее компонентов и детерминант, характеризующих своеобразие фаз адаптации, ее стадий и этапов. Данный аспект методологически связывает социальную адаптацию с системным подходом (являющимся одним из аспектов деятельностного подхода), который позволяет выявить сложную диалектическую взаимосвязь между различными личностными образованиями, с одной стороны, и эффективностью деятельности индивида, с другой. Здесь также важен принцип системной детерминации, позволяющий рассматривать различные компоненты социальной адаптации в качестве детерминант развития всего процесса адаптации в целом и в то же время выполнять на разных этапах адаптации координирующую функцию, обеспечивающую реализацию значимых для субъекта целей деятельности, что обеспечивает устойчивость и непрерывность адаптационного процесса.

Системный анализ позволяет нам увидеть несколько оснований для выделения структурных компонентов адаптации. Наиболее общее из них можно определить как эволюционно – онтогенетическое, с позиции которого возможно рассмотрение биолого-физиологического, психологического и социального уровней адаптации как ступеней, детерминированных личностным развитием индивида и его становлением как субъекта деятельности. Тогда социальная адаптация будет являться апофеозом, высшей ступенью, которой индивид может достичь в процессе разрешения им различных жизненных противоречий. В этом отношении она предстает как специфически человеческая форма разрешения противоречий, возникающих в системе отношений «личность - социальная среда». При этом перспективным и основополагающим вектором изучения особенностей структуры социальной адаптации, на наш взгляд будет являться исследование различных стратегий поведения индивида в «сложной» жизненной ситуации. В наиболее общем виде эти стратегии можно представить в плоскости поступательного развития индивида. На начальном этапе, с превалирующим биологически-адаптивным поведением, это будут пассивные стратегии совладания с трудностями. Основные из них: избегание, уход от проблемы, либо ее решение паразитическим способом за счет ресурсов других людей, т.е. те способы поведения, которые приняты в животном мире. Такие стратегические и тактические формы характерны не только детям, находящимся на начальной стадии социализации, но и более взрослым представителям homo sapiens. Однако принято считать, что по мере развития индивида, он расширяет «каталог» своих деятельностей за счет непрерывно умножающихся и расширяющихся связей с внешним миром и социальной средой. Специфику этих связей определяют личностные особенности человека, его потребности, цели, мотивы, эмоционально-волевая сфера, характерологические черты. Психологическая адаптация направлена на достижение внутреннего гомеостаза за счет удовлетворения индивидом своих личностных потребностей в данной социальной среде. При этом, чем меньше «цена» деятельности, тем более личность адаптивна. Поэтому структуру социального приспособительного процесса будут определять указанные детерминанты, отражающие специфическое соотношение продуктивности деятельности и «психологических затрат» человека. Форма адаптивного поведения (копинг-поведение) будет определяться, и зависеть от характера перестроек, различных комбинаций этих психологических структур: когнитивных, эмоциональных, собственно поведенческих.

Наконец, собственно социальная адаптация – эта высшая форма отношений человека и социальной среды, при которой индивид разрешает противоречия, выбирая активные стратегии, результатом которых является его личностное развитие, самоактуализация и самореализация в данной социальной среде. Диалектика жизнедеятельности человека такова, что он как разумное, сознательное, активное, деятельное существо не просто усваивает социальный опыт, но усваивают его индивидуально, отлично от других, в соответствии со своими потребностями, с особенностями своей личности. Каждый человек на протяжении всей своей жизни сталкивается, в своем роде, с единственным рядом проблем, решает которые он, соответственно, по своему, используя свои индивидуальные ресурсы адаптации. Если побуждения человека направлены на активное преодоление трудностей, на поиск различных путей выхода из проблемной для него ситуации, то результатом этого будет прибавка «нового опыта» к уже существующему. Это лежит в основе самоактуализации, саморазвития, самосовершенствования человека и человечества в целом. В этом положении заключен, по нашему мнению, смысл социальной адаптации, ее полезность и ценность для человека и общества в целом – в том, чтобы результирующим эффектом этого процесса стало приобретение человеком таких качеств и свойств, которые помогли бы ему стать полноправным и полноценным членом того общества, к которому он принадлежит, найти свое место в нем ^[9].

Можно выделить и более конкретные основания для изучения структурных компонентов адаптации. Однако эта линия работ, по сути, продолжает начатые биологами и психологами методологические направления исследования, меняя лишь модели и методики. Например, многие исследователи согласны во мнении о том, что в основе адаптации лежат мотивационно-целевые детерминанты и ценностно-смысловые характеристики личности. Они определяют различия в стратегиях и тактиках социальной адаптации, отражая ее качественный аспект ^[11]. Другие исследования показывают структуру профессиональных ценностей с точки зрения их реализации в профессиональной деятельности адаптивными и неадаптивными способами ^{[2, 12]}. Третьи, рассматривают определенные черты человека и уровень нравственности и вытекающую из этих существенных свойств прогнозируемость поведения в сложных жизненных ситуациях. ^[14]. Подобная склонность многих ученых к рубрификации имеет положительный эффект в виде глубокой проработки того или иного частного вопроса, аспекта адаптации, однако очень часто из-за излишнего теоретизирования теряется общее представление, разрывается целостность учения об этом феномене.

Подобный вывод обуславливает еще один методологический момент исследования социальной адаптации в контексте деятельностного подхода, который проявляется в специфике активности человека с точки зрения его внутреннего отношения и к окружающей действительности, и к социальной среде, и к самому себе в каждый момент времени. В этом плане представляется перспективным и достаточно релевантным применение субъектно-деятельностного подхода, а в его рамках личностно-динамического аспекта, весьма продуктивно используемого в психологических науках. Этот подход нацеливает исследователей на глубокое изучение закономерностей жизнедеятельности субъекта в главнейших формах его активности, важнейших сферах социализации: общении, самосознании, поведении. На основании этого в исследовании социальной адаптации не обойтись и без принципа включенности личности, который в данном контексте будет рассматриваться нами как ведущая системообразующая детерминанта в триаде «общество-деятельность-личность».

Таким образом, являясь целостным объектом социально-философского изучения, социальная адаптация может представать различными гранями, однако все они обусловлены ее деятельностной природой. В этом отношении все многообразие методологических исследований социальной адаптации можно классифицировать на две группы, первая из которых касается изучения ее статико-теоретического аспекта, вторая – динамического.

Любое исследование социальной адаптации должно исходить из посылки о том, что этот процесс представляет собой динамически-деятельностное многофазное «развертывание» личности – особый тип последовательных субъект-объектных преобразований в пределах индивидуально «очерченного» диапазона изменчивости, заданного как личностными особенностями, так и требованиями конкретной социальной среды. Целью этих преобразований является обеспечение приемлемого (адаптивного) для индивида и конкретной социальной среды способа поведения в конкретных жизненных ситуациях.