Внешняя политика Республики Корея в Арктическом регионе

Прошло менее 30 лет с тех пор, как арктический вопрос вошел в международную повестку дня. Причиной этого стали изменения в международно-политической обстановке. Можно выделить три таких изменения.

Во-первых, таяние льдов, происходящее вследствие изменения климата, облегчило проход в Арктику. Во-вторых, после окончания «холодной войны» геополитические споры между странами ослабли, что позволило Арктике стать территорией, которую государства совместно развивают в экономических целях. В-третьих, сегодня, благодаря научно-техническим достижениям, погодные условия не могут помешать арктическим исследованиям и разведывательной деятельности. Таким образом, добыча природных ресурсов, рыболовство, Северный морской путь и другие экономически выгодные проекты, ранее являвшиеся только потенциальными, сегодня становятся реальной возможностью, и Арктика стала важным вопросом в экономических, геополитических и дипломатических дискуссиях.

Однако эти же условия делают арктический вопрос крайне запутанным, так как конфликты, соревнование и сотрудничество между государствами тесно переплетены. В реальности основное внимание уделяется совместному обсуждению правил и норм, по которым будет осуществляться сотрудничество в Арктике, их соблюдению и укреплению. Тем не менее все государства продолжают следовать своим приоритетам и стремятся извлечь наибольшую выгоду для себя путем сдерживания других участников. В частности, сейчас идёт дискуссия о правах и участии в вопросах Арктики арктических и неарктических стран.

Сегодня основными игроками на территории Арктики являются РФ, США, Канада, Дания и Норвегия – страны «арктической пятерки», которые имеют морскую границу с Арктикой. Политическую архитектуру Арктики можно понять по устройству работы Арктического совета, так как оно хорошо демонстрирует политическую логику и геополитические особенности, которыми руководствуются страны. Помимо пяти прибрежных стран, расположенных ближе всего в Арктике, морскую границу с ней имеет Исландия, а Швеция и Финляндия находятся в непосредственном географическом соседстве, таким образом, эти 8 стран являются основными членами Арктического совета. Кроме того, в Совет также входят неарктические страны, которые формируют третий уровень структуры Совета. Кроме того, на Арктический Совет активно влияют и негосударственные факторы: помимо стран Совета его членами являются различные организации, представляющие коренных жителей Арктики, международные органы-наблюдатели и неправительственные организации. Также некоторые неарктические государства, такие как Китай, Япония и Южная Корея, активно заявляют о своих интересах в Арктике. Причина в том, что у этих стран Северо-Восточной Азии есть определенная выгода от участия в арктических вопросах.

При этом арктические страны обеспокоены желанием азиатских стран усилить свое влияние в регионе, при этом большее беспокойство вызывает Китай. Но если обратить внимание на международное регулирование ситуации в Арктике, то невозможно игнорировать взаимовыгодное международное сотрудничество между арктическими и неарктическими странами. По этой причине арктические страны идут на рассмотрение вопроса о расширении сферы влияния в Арктическом совете. Также, учитывая положение России после введения западными странами санкций в 2014 году, очевидна польза взаимного сотрудничества России со странами Северо-Восточной Азии. Однако даже в докладе РСМД 2015 года вопросы об отношениях между российской Арктикой и АТР не рассматривались.

Исследований на тему политики Южной Кореи в вопросах Арктики относительно немного по сравнению с исследованиями политики Китая. В большинстве случаев данные исследования предоставляют только поверхностную ознакомительную информацию, или же в данных исследованиях Китай, Корея и Япония рассматриваются как одно целое. Следовательно, из-за нехватки глубинных исследований, возникает недопонимание и недосказанность. Реальное понимание заинтересованности Южной Кореи в присутствии в Арктическом регионе необходимо для эффективного сотрудничества двух стран – России и Кореи.

Южная Корея начала заниматься арктическими проблемами с 1990-х годов, но всерьез работа над этими вопросами началась только с 2013 года. Также Арктика является частью плана «Евразийская инициатива», который президент Кореи Пак Кын Хе предложила на Международной конференции по сотрудничеству стран Евразии в 2013 году.

В связи с возникшим интересом к Арктике, некоторые страны-участники Арктического совета могут воспринять Южную Корею как угрозу и увидеть в этом только экономическую заинтересованность. Автор же считает, что участие Южной Кореи в арктических вопросах может принести не только экономическую выгоду, но и улучшить репутацию страны, получить признание как средней державы.

Целью данной статьи является анализ сущности и характера арктической политики Южной Кореи в качестве средней державы. Для этого необходимо рассмотреть роль страны в регионе, ее экономические и политические интересы и причину такой активной арктической политики. Чтобы узнать, какое положение «Страна утренней свежести» занимает в арктической структуре, надо проанализировать выбранное ею дипломатическое направление в регионе.

В данной работе автор использует такие материалы, как научные работы, статьи, книги, журналы, документы правительственных ведомств Кореи.

Приоритеты внешней политики Южной Кореи в Арктике

В Арктическом регионе для Южной Кореи важными являются как экономические, так и политические аспекты. В краткосрочной и среднесрочной перспективе ожидается появление экономических возможностей в области добычи ресурсов, транспортных маршрутов и морского промышленного развития в Арктике. Более того, есть мнение, что Артика может стать новым стабильным источником ресурсов для Южной Кореи, которая является крупным импортером ресурсов в мире.

Во-первых, важным аспектом является ограниченное количество ресурсов на территории Южной Кореи. Так, например, из-за отсутствия ископаемой нефти, страна вынуждена импортировать весь объем необходимого ресурса и зависит от импорта, который удовлетворяет около 97% от общего объема потребления первичной энергии.

Южная Корея была девятой страной в мире по потреблению энергии в 2014 году, согласно оценке BP Statistical Review о мировой энергетике 2015 года. Южная Корея хочет активно участвовать в освоении и разработке ресурсов в Арктике. Это будет способствовать обеспечению энергетической безопасности страны, и кроме того, ожидается снижение расходов на сумму около $100 млн. в год при транспортировке ресурсов из Северного Ледовитого океана, по сравнению с расходами при импорте из стран Среднего Востока. Рыбные ресурсы являются одним из факторов привлекающих внимание к Арктике. А также Южная Корея занимается рыболовством в Беринговом море, но не делает этого в Арктическом океане. Считается, что из-за глобального потепления могут измениться места обитания видов рыб, живущих в холодных водах, и уже к 2020 году более 37% от общемирового объема рыбы будет вылавливаться на территории Арктики^{[3, с. 10]}. Во-вторых, корейское правительство заинтересованно в использовании Северного морского пути даже больше, чем в освоении арктических ресурсов. Сейчас, чтобы добраться из Южной Кореи до Северной Европы, надо пересечь Восточно-Китайское море, Южно-Китайское море, Малаккский пролив и Суэцкий канал, а при использовании Северного морского пути расстояние значительно сокращается. Маршрут, соединяющий порт Пусана, Суэцкий канал и порт Роттердама, занимает 24 дня и составляет 20100 километров, тогда как Арктический маршрут, соединяющий порт Пусана и порт Роттердама через Северный Ледовитый океан, занимает всего 14 дней и 12700 километров, то есть меньше на 7400 километров^{[13, с. 206]}. Таким образом, Арктический маршрут на 30% короче и, следовательно, занимает на 30% меньше времени, чем существующие маршруты и позволяет экономить рабочую силу и расходы на топливо. Кроме того, он намного безопаснее, чем Аденский залив и Индийский океан из-за отсутствия угрозы нападения пиратов.

Политики, экономисты и политологи подчеркивают важность Арктики, но частные компании высказывают негативное мнение по вопросу использования арктических маршрутов. Они призывают отбросить иллюзии по трём причинам: влияние глобального потепления невозможно точно предсказать, отсутствует экономическая выгода, риск слишком велик ^[1].

Руководители Морской отрасли Южной Кореи согласны с тем, что невозможно коммерческое использование Северного морского пути в краткосрочной перспективе в связи с опасностью навигации в летние месяцы из-за плавучих льдов, и придерживаются осторожного подхода к данному вопросу, не принимая каких-либо планов по строительству специализированного торгового флота ^{[22, с. 32]}. При этом в среднесрочной и долгосрочной перспективе Южная Корея видит яркие перспективы и рассматривает возможности использования арктического пути.

Кроме этого, Арктический маршрут является частью альтернативного проекта строительства газопровода, который соединил бы Россию и Южную Корею через территорию Северной Кореи. Вопрос начала строительства газопровода на территории Южной Кореи обсуждался ещё в 1990-х годах, однако был отложен в связи с конфликтом с КНДР. В марте 2010 года был затоплен Южно-корейский военный корабль Чхонан, а в ноябре 2010 года подвергся артиллерийскому обстрелу остров Йонпхендо. Президент Ли Мён Бак высказал беспокойство касательно безопасности строительства трубопровода, проходящего через территорию Северной Кореи. Очевидно, что РК не хочет, чтобы противник контролировал ее энергоресурсы ^[28]. Также рассматривается перспектива развития Южной Кореи в качестве центрального порта в Азиатском регионе. В случае успешного освоения Северного морского пути, значительная часть объема грузоперевозок будет производиться через Северный полюс, а не Суэцкий канал, как в настоящее время. Таким образом, Южная Корея может стать основным порт-хабом на Арктическом маршруте, потеснив Сингапур и Гонконг. Сингапур, под влиянием Британии занявший ключевые позиции в региональной торговле, сейчас играет роль крупнейшей торговой базы, соединяющей Европу и Азию. Несмотря на то, что в настоящее время Южная Корея из числа развивающихся стран перешла в категорию развитых, специалисты признают, что в существующих условиях достижение ускоренных темпов экономического развития является непростой задачей. В этом ключе они рассматривают Северный морской путь как важный фактор роста. В настоящий момент на роль арктического порт-хаба претендуют несколько портов разных стран – это порты Пусана и Донгхэ в Южной Корее, порт Дальний Восток в России и порт Раджин в Северной Корее ^[3]. Корейским правительством в 3-м Основном плане по развитию общенационального порта (2011-2020 гг.) предлагается развивать порт Пусана в качестве центра контейнерных перевозок и ориентировать развитие порта Ульсана на перевозку нефтепродуктов.

Помимо внешнеэкономических причин, серьёзную роль играет конкуренция с портом Раджин Северной Кореи. По полученной от Центра логистики Крайнего Севера (Center for High North Logistics) информации, с причала Усть-Лужского контейнерного терминала в порт Раджин компанией HANSA HEAVYLIFT были доставлены четыре универсальных портальных крана (вес 1742 тонны) торговой марки «СММ». Известно, что Северная Корея давно выделила зоны портов Раджин и Сонбон в специальную торгово-экономическую зону и активно привлекает инвестиции из России, Китая и других стран для развития этих областей. Скорее всего, Северная Корея намерена позиционировать порт Раджин в качестве основного торгового узла на Северном Морском пути, так как из азиатских портов он является самым северным и удобным для дальней транспортировки через железнодорожные пути и прочие наземные перевозки. Также порт Раджин занимает важное место в экспорте ресурсов из северо-восточных регионов Китая в европейские страны и импорте из России ^[10]. Так как Китай развивает зону Раджин – Сонбон в КНДР, которая является частью плана Чанцзиту по развитию северо-востока КНР, а Россия активно развивает проект Раджин – Хасан, который связан с арктическим проектом, порт Раджин, возможно, приобретет особую важность, в результате чего может снизиться значение южнокорейских портов. Поэтому южнокорейские власти внимательно следят за развитием северокорейского порта.

Эти экономические интересы стали основной мотивацией Южной Кореи в создании геополитической стратегии в Арктическом регионе. Экономика Южной Кореи ориентирована на обрабатывающую промышленность, поэтому вопросы экспорта и импорта, их стоимости и время затрат занимают важное место, и в этом плане Северный морской путь является экономически выгодным. В стратегии развития арктической политики в 2015 году уделено особое внимание предпринимательской деятельности. Важную роль играет то, что Южная Корея готова развивать конкурентоспособные отрасли, такие как специфическое судостроение, техническое оборудование и т. д.

Освоение Северного морского пути может послужить толчком к развитию судостроения и производства морского оборудования. Южная Корея имеет крупнейшие судостроительные компании, среди которых Daewoo Shipbuilding & Marine Engineering, STX Offshore and Shipbuilding Company, Hyundai Heavy Industries, Samsung Heavy Industries, известные во всем мире. Увеличение потребности в морском оборудовании и специфических судах, в частности в ледоколах, напрямую зависит от объёмов использования Северного морского пути, в связи с чем ожидается рост прибыли специализированных компаний.

С политической точки зрения, участвуя в развитии Арктического региона, страна получает широкие возможности для усиления международного статуса. Несмотря на то, что развитие Арктики может стать важным глобальным вопросом, стран, готовых принимать в этом участие, не так уж много. К тому же Арктический регион представляет собой важное геополитическое пространство для Южной Кореи, окруженной морями, и имеющей большие объёмы импорта и экспорта. Страны, осуществляющие активную деятельность и вносящие вклад в развитие этого региона, в дальнейшем окажутся в более выгодных условиях для получения мирового признания и внимания со стороны других стран. Это также поможет Южной Корее в позиционировании себя в качестве морской державы, даст экономические обоснования для развития портов внутри страны, фактором для продвижения во внешней политике и послужит подходящей базой для поднятия общего престижа на мировой арене.

Попытка Южной Кореи расширить свое международное влияние отражена в лозунге «глобальная Корея» администрации президента Ли Мен Бака (2008-2013 годы). Основное содержание лозунга в том, что престиж страны должен соответствовать общему экономическому росту, и вносить вклад в мировую экономику. Вдобавок к этому администрация президента Пак Кын Хе заостряла внимание на глобальной дипломатии.

В 2015 году министр иностранных дел Юн Бен Се в своем докладе «Оценка и направление развития средней и долгосрочной дипломатической стратегии» отметил мнение Джона Хамре, президента Центра стратегических и международных исследований (CSIS), высказанное в статье «Вашингтон таймс»: Корея является глобальным лидером и способствует развитию глобальной дипломатии активнее, чем когда-либо прежде.

Для того чтобы играть роль, соответствующую ожиданиям международного сообщества, Южная Корея должна осознать, что её настоящая задача – начать действовать на глобальном уровне. Арктическая политика и является выражением такой дипломатической позиции. Участие в арктических исследованиях, возможно, не принесет Южной Корее большой экономической выгоды, однако это будет компенсировано повышением международного статуса страны.

В интервью с РСМД Чин Дон Мин, заведующий отделом полярной логистики Корейского института полярных исследований, отметил следующее: «Одной из причин заинтересованности Южной Кореи являются соображения национальной гордости и престижа в мировом сообществе. Пятьдесят лет назад Корея была одной из беднейших стран мира. Добившись экономического процветания, корейский народ ждет от своего правительства более активного участия в международных делах» ^[7].

Помимо вышеперечисленного, интерес Южной Кореи к развитию Арктического региона связан с проблемой континентального шельфа. Так, хребет Ломоносова в Арктике является спорной территорией, и страны, входящие в Арктический совет, представляли в Комиссию по границам континентального шельфа (CLCS) доказательства своего права на этот расширенный континентальный шельф. Аргументы, которые они предъявляли в защиту своего права на эту территорию, могли бы стать прецедентом в решении споров между Южной Корей, Китаем и Японией относительно границ континентального шельфа в Восточно-Китайском море. И Россия, и Дания, и Канада имеют право на владение шельфом за пределами 200 морских миль, но их границы континентального шельфа наслаивались. Комиссия, рассмотрев документы, может вынести рекомендации относительно разрешения данного спора. Если страны откажутся следовать рекомендациям, или если комиссия не сможет их дать, спор необходимо будет решать путем переговоров. Процесс переговоров и логика каждой из сторон может служить примером для Южной Кореи, Китая и Японии, перед которыми стоит схожая проблема. Поэтому южнокорейскому правительству важно внимательно следить за ходом переговоров относительно континентального шельфа в арктическом регионе^[8].

Роль корейского правительства в арктическом вопросе

Корейская арктическая политика уже с 1990 года очень похожа на японскую арктическую политику. Сейчас корейской арктической политикой руководит правительство. Исследование и освоение арктической территории началось в 1993 году, а в 2002 году Южная Корея стала членом Арктического научного комитета. В этом же году была создана научно-исследовательская станция «Дасан» (Dasan) на архипелаге Шпицберген, таким образом были заложены основы для изучения арктического региона. В июле 2008 года представители РК получили статус временных наблюдателей в Арктическом научном комитете. В 2009 году был построен собственный ледокол «Араон». В марте 2011 года в Сеуле проведен Арктический научный саммит, а в 2012 году на архипелаге Шпицберген РК присоединилась к в Шпицбергенскому трактату 1920 года, дающему право всем мирным странам участвовать в освоении и изучении Арктики. Все эти события являются важными шагами в освоении Арктических территорий.

РК начала проводить научные исследования на рубеже XX-XXI веков, однако стратегия корейского правительства по освоению Арктики была создана достаточно недавно. Поэтому сегодня Полярный институт и Корейский морской рыболовный институт ведут активную работу над исследованиями, чтобы развивать и укреплять корейскую политику в Арктике. Такого же политического курса, направленного на активизацию политики в Арктике, придерживаются и руководители автономных областей Кореи. В частности, город Пусан считает, что развитие Северного морского пути благоприятно повлияет на его экономическое развитие. Для этого в 2009 году в Пусане был создан Центр исследования Северного морского пути. В дальнейшем город Ульсан и провинция Кангвон также создали Совет по использованию Северного морского маршрута.

Сейчас Южная Корея принимает самое активное участие из неарктических стран в арктических вопросах. Есть три важных фактора, которые повлияли на активное участие Кореи в арктических вопросах.

Первым фактором стало получение статуса наблюдателя в Арктическом совете, послужившее толчком к началу активного изучения арктических вопросов. СМИ в Южной Корее уделили этому событию повышенное внимание и «в статьях с энтузиазмом отмечалось, что Корея получит возможность активного участия и сотрудничества с мировым сообществом в изучении Арктики, а также сможет получить экономические выгоды, благодаря доступу к арктическим ресурсам и Северному Морскому пути». Чтобы усилить позиции дипломатии, РК было необходимо получить статус наблюдателя. В этом статусе РК имеет право сотрудничать с другими странами в изучении и освоении арктических пространств, но не имеет права голосовать при решении важных вопросов, касающихся политических событий в отношении Арктики. Однако представители Южной Кореи могут высказывать свою позицию по тем или иным вопросам на регулярных заседаниях Арктического совета, и в настоящее время позиции страны намного сильнее ^[13]. Для получения страной статуса наблюдателя президент Ли Мён Бак посетил Данию и Норвегию, достиг ряда договоренностей и осуществил несколько инвестиционных проектов, что стало основой для появления Кореи на политической сцене Арктического региона. Правительство Пак Кын Хе также стремилось к упрочнению дипломатических отношений со странами Арктического совета, используя различные дипломатические каналы. Вместе с этим в марте 2013 года Южная Корея открыла Международный арктический симпозиум, где участникам были представлены отчеты о текущей деятельности Кореи в Арктическом регионе. Отдельно отмечалось, что корейское правительство активно поддерживает дальнейшее развитие этого направления ^[30].

Вторым фактором является то, что для действующего правительства очень важно развитие Северного морского пути, который является частью «Евразийской инициативы», выдвинутой Пак Кын Хе в 2013 году. «Евразийская инициатива» является национальной стратегией и схемой сотрудничества корейского правительства с другими странами в регионе для совместной, творческой и мирной работы в Евразии, которая должна стать «единым континентом» ^[19]. Что касается Арктического региона, наиболее важной является концепция «Континент, который будет действительно единым», поскольку «она предполагает реализацию проекта Шелкового пути (SRE) и его соединение с Северным морским путем для создания сложных логистических сетей, разработку совместных проектов по энергетике и создание энергетических сетей, соединяющих различные

инфраструктурные объекты энергетики» ^[20]. Третьим фактором является то, что цели действующего правительства с самого начала совпали с ожиданиями государственных организаций. В феврале 2013 года был составлен список из 140 национальных целей, в котором 13-й целью значится «Арктический Северный морской путь и участие в изучении Северного Ледовитого океана», что означает приоритетность данного направления в политике. Сейчас в Корее существует 7 правительственных организаций, связанных с освоением Арктики^[1]. Среди них самую важную роль занимает Министерство морских дел и рыболовства. В 2008 году из-за общего сокращения правительства, данное министерство было упразднено и его функции распределены между Министерством землепользования и морепользования (морская политика, перевозка, порты), Министерством земледелия и рыбопромышленности (рыболовство) и Министерством окружающей среды (морская окружающая среда). Позже, в марте 2013 года, Министерство морских дел и рыболовства было снова восстановлено (постановление Президента №24456) и с момента воссоздания максимально поддерживает политику президента^[24].

В период до 2012-2013 действия Южной Кореи в Арктическом регионе носили разрозненный и зачастую непоследовательный характер. В 2005 году для оценки деятельности государственных ведомств в Южной Корее была внедрена система BSC (Balanced Scorecard). Подобный подход оценки работы получил много критики, потому что учитывает только краткосрочные результаты, не принимая во внимание долгосрочное планирование. Несмотря на это, даже при смене правительства данная система оценки осталась неизменной и распространилась на все управленческие организации. В июне 2015 года государство разработало третий план оценки.

Стремясь получить наивысшие оценки по системе баллов, Министерство морских дел и рыболовства тем самым активно повлияло на развитие арктической программы, что в свою очередь оказало влияние на создание Стратегии универсальной арктической политики Кореи, которая была опубликована 25 июля 2013 года. Результатом стало назначение первого посла от Республики Корея в Арктике в июне 2015 года.

Этот Генеральный план был принят в соответствии с документом, опубликованным правительством Республики Корея в июле 2013 года под названием Всеобъемлющий рамочный план арктической политики. Согласно этому документу, национальная политика должна была быть представлена в плане с предварительным названием «Генеральный план по арктической политике», который должен был быть опубликован к концу 2013 года. В декабре 2013 года правительство Республики Корея одобрило Первый Генеральный план по арктической политике. Таким образом, Республика Корея стала первым азиатским государством-наблюдателем в Арктическом Совете, которое опубликовало комплексный документ о политике в отношении Арктического региона.

Приоритетным направлением арктической политики Кореи является использование Северного морского пути. Министр морских дел и рыболовства Юн Чин Сук уделяет повышенное внимание всему, что касается развития этого вопроса, так как это является ключевым проектом Министерства ^[20].

В 2009 году корейское правительство планировало провести первый показательный проход по Северному морскому пути, однако попытка сорвалась из-за того, что не были четко сформулированы ожидаемые результаты и план не получил поддержки. В 2012 году повторная попытка сорвалась из-за недостатка финансирования. В 2013 году очередная попытка при поддержке правительства и компании «Хёнде глобис» была успешной, однако общая реакция организаций, напрямую связанных с судоходством, была отрицательной, что не совпало с оценкой правительства. Министр Юн Чин Сук так оценила важность проведенных мероприятий: «Это очень памятное событие для корейского судоходства и логистики». В свою очередь, протестующие организации на случившееся отреагировали негативно и дали понять, что произошедшее может быть перспективно после 2030 года, но в текущий момент не представляет большого интереса. В 2014 году планировался повторный рейс по Арктическому маршруту, но не нашёлся грузовладелец и рейс не состоялся. После этого корейское правительство предложило программу поддержки, заключающуюся в компенсации 50% расходов за пользование портовыми услугами той компании, которая согласиться отправить грузовые суда по Северному морскому пути. Тем самым правительство надеется повлиять на решение тех подрядчиков, которые колеблются в принятии решения.

После возрождения Министерства морских дел и рыболовства первое успешное путешествие по Северному морскому пути показало эффективность работы правительства и продемонстрировало предпринимателям выгоду от взаимного сотрудничества. Ситуация, когда точка зрения правительства, ориентирующегося на более долгосрочные цели, и точка зрения предпринимателей, больше заинтересованных в краткосрочной и среднесрочной прибыли, расходятся – довольно логична и встречается повсеместно. Однако не следует забывать, что правительство нацелено на развитие этого направления и, следовательно, будет прилагать всё больше усилий для претворения своих планов в жизнь.

Разумеется, на формирование положительного отношения влияют многие внешние факторы. Например, в декабре 2012 года южнокорейский ледокол «Араон» спас застрявшую во льдах Антарктиды «Спарту». Это событие повлекло за собой многочисленные восторженные публикации в СМИ, что не могло не сказаться на общем отношении к программам правительства по развитию полярного региона ^[23].

Так к 2020 году планируется выпуск второго ледокола, на строительство которого уже выделено около 245 млн долларов ^[30]. Не последнее место в деятельности Южной Кореи в регионе занимают вопросы, связанные с экологией и защитой окружающей среды, в том числе, связанные с изменением климата. В 2012 году был создан Международный институт глобального «зеленого» роста (GGGI), занимающийся проблемами устойчивого развития. Кроме того, в Южной Корее располагается штаб-квартира Зелёного климатического фонда ООН. Подобный политический курс нацелен на рост престижа страны в международном сообществе и упрочнение позиций в общемировой политике.

В июне 2013 бывший премьер-министр Дании Ларс Лёкке Расмуссен, занимающий должность председателя Института глобального «зеленого» роста, и Министр развития Дании Кристиан Фриис Бак во время посещения Южной Кореи отметили важность сотрудничества двух стран в сфере Арктики. Кроме того, они отдельно оценили высокий потенциал Южной Кореи в вопросах развития и защиты окружающей среды Гренландии – самоуправляемой территории, принадлежащий Дании. В этом же контексте бывший посол Южной Кореи в Норвегии заявил во время выступления на Международной конференции Arctic Frontiers, что: «Арктический регион – это место, требующее нового подхода и новой модели управления больше, чем любое другое место на Земле. Интерес Кореи к Арктическому региону стоит в одном ряду с работой по глобальной защите окружающей среды ^[4].

Министром Юн Бён Се были представлены материалы, доказывающие, что потепление в Арктике повлияло на климат в Восточной Азии и Северной Америке. Изменение климата в Арктике оказывает влияние на климат в регионах в средней широте, поэтому неарктические страны, в частности Южная Корея, внимательно следят за климатическими изменениями, происходящими в Арктике.

Все вышеназванные факты служат причиной активного продвижения арктических вопросов в Южной Корее. Политическая позиция Сеула заключается в активной, но не агрессивной политике, нацеленной на кооперацию и сотрудничество с постоянными членами Арктического совета как в научной, так и в экономической сфере.

Статус Южной Кореи в Арктических многосторонних институтах

Для определения места Южной Кореи в Арктическом совете, необходимо понимать общую систему контроля в Арктике. В Арктике не существует никакого единого режима, который бы регулировал все арктические вопросы. Вместо этого в Арктике существует несколько международных и региональных организаций, а также действуют нормы международного права. В Арктике действуют различные акторы, которые занимаются различными сферами, такими как торговля, безопасность, охрана окружающей среды, культура и т. д., таким образом, между различными акторами формируется сеть (network). Из-за этого в настоящее время арктическая политика является разобщённой и непоследовательной.

Арктический совет играет центральную роль в арктическом регулировании. Следовательно, анализ позиций участников Совета и их действий может дать представление о распределении силы. Силовая структура Арктического совета имеет кольцевую иерархию[i]. Верхнюю ступень занимают пять стран, имеющих территориальные границы с Арктикой и три сопредельные страны – эти восемь представителей формируют постоянный, руководящий состав Арктического совета.

В отличие от Антарктики, значительная часть водные пространства Арктики находятся под юрисдикцией пяти прибрежных государств, и те полезные ископаемые, которые находятся на этих территориях, также принадлежат этим странам. Это служит главной причиной того, почему эти страны обладают приоритетными правами и геополитическим преимуществом. Именно они устанавливают правила и нормы и решают возникающие вопросы, играя роль ведущих держав. В связи со своим особым положением в Илулиссатской декларации 2008 год ^[29] они требовали признания своего особого статуса и подчеркивали важность сотрудничества между пятью странами для охраны окружающей среды. Утверждалось, что Конвенция ООН регулирует все вопросы управления, возникающие в пределах Северного Ледовитого океана, и в создании нового порядка управления нет необходимости. Интересно то, что, работая сообща и решая возникающие проблемы в рамках арктического содружества, эти страны, между тем, имеют споры друг с другом, в основном в сфере безопасности, морских границ и морских путей, которые могут вылиться в конфликты в будущем.

Три страны с сопредельными территориями являются постоянными участниками Совета наряду с пятью прибрежными, и, несмотря на то, что они принимают участие в процессе принятия решений, их влияние относительно невелико. Но помимо участия в Арктическом совете эти страны активно укрепляют сотрудничество с неарктическими странами. В 2007 году была проведена Конференция «Арктический круг» (Arctic Circle), организованная как открытая площадка для представителей различных организаций, заинтересованных в вопросах, связанных с Арктикой – от целых стран до отдельных предприятий и учёных ^[5].

Действуя в качестве наблюдателей и принимая участие в совместной с другими странами работе, неарктические страны не имеют права голоса на официальных заседаниях и значительно ограничены в правах в Арктическом совете. Они участвуют в проектах, однако доля их возможного финансового вклада ограничена уровнем вкладов стран постоянных участников. Статус наблюдателя обновляется каждые четыре года – это делается для того, чтобы страны не имели возможности приобрести слишком большое политическое влияние.

Как бы то ни было, неарктические страны являются важной силой, которую нельзя игнорировать в Арктическом совете. Кроме того, неарктические государства могут быть признаны заинтересованными сторонами и участвовать в выработке повестки дня только при условии вхождения в Арктический совет.

Ни постоянные наблюдатели, ни временные не пользуются привилегиями при голосовании, однако Южная Корея считает, что получение статуса постоянного наблюдателя – уже огромный шаг вперед ^[23].

Действующий Арктический совет не может играть роль главного регулятора в регионе, а членство в Совете возможно только с согласия всех его членов. В Арктическом регионе также существуют различные организации, комитеты и формируются двусторонние и многосторонние сети. Таким образом, Арктика становится сложной структурой, которой руководит геополитическая и политическая логика. Поэтому для того, чтобы обеспечить потенциал реализации своих экономических и научных интересов в регионе, Южная Корея начала укреплять свои двусторонние партнерские отношения с другими странами – членами Арктического совета.

Цель политической активности Южной Кореи в Арктическом и Антарктическом регионах была заявлена следующим образом: «Стать ведущим государством на пути к будущему развитию полярных территорий». Может показаться, что подобное позиционирование необоснованно, так как страна не имеет территориальной привязки к арктическим пространствам. Однако заявленная цель вкупе с недавней активностью Южной Кореи может навести на мысль, что у корейской стороны есть определённые амбиции в Арктике. Однако эти амбиции нацелены не на мировое господство, а скорее на утверждение и усиление Южной Кореи в качестве средней державы.

Понятие «Средняя держава» имеет несколько эквивалентов. Например, «силы второго эшелона» (secondary powers), «государство второго уровня (second-tier states)», «промежуточное государство (intermediate states)», «средние державы (middle powers)», «государство среднего уровня (middle-tier states)», «региональные державы» (intermediate states) и т. д. ^[17]. Параметры, по которым страны относили к этой категории, менялись в течение времени. В период холодной войны к ним причисляли страны, не присоединившиеся ни к американскому, ни к советскому блокам. Теория реализма определяет понятие средней страны физическими показателями, такими как уровень ВВП, вооруженные силы, население, экономика, география и т. д. Сторонники либерализма делают упор на общественных отношениях внутри государств, а также их действиях на международной арене.

Американский учёный Ф. Купер (F. Cooper) определяет средние державы как страны, использующие многостороннюю дипломатию для решения международных споров и конфликтов и придерживающиеся политики международной лояльности (good international citizenship) ^[15]. Босолд (Bosold) и Хинек (Hynek) обе теории объединяли, так как считали, что понятия «средней страны» в них близки ^[16]. Согласно «теории сети» (Network Theory in International Relations), роль средних держав заключается в том, чтобы сокращать разрыв между великими державами и более слабыми странами, выступать в роли посредника между ними. Сторонники теории конструктивизма утверждают, что статус «средней державы» не присваивается извне, а зависит от того, как сама себя определяет каждая отдельная страна. (Self created identity) ^[21].

Хукахори Сзука считает, что Республика Корея проводит свою дипломатическую политику с позиции средней державы и определяет ее как ориентированную на исполнение роли посредника (role-oriented Bridging Diplomacy). Также он отмечает, что у других средних держав такое видение своей дипломатической политики отсутствует. Например, такие страны, как Канада и Австралия, в своей дипломатической деятельности больше сосредоточены на решении насущных проблем и вопросов (issue-oriented). В то же время, проанализировав выступления президента, высказывания корейских политиков и пресс-релизы правительственных ведомств с начала 1960-х годов, когда впервые появились концепция «средней державы», и до настоящего времени, Хукахори пришёл к выводу, что Южная Корея всегда стремилась играть роль посредника в решении проблем между другими странами, выступая «мостом» между великими державами и более слабыми, богатыми и бедными странами ^{[11, c. 161]}. Министр иностранных дел и торговли Республики Корея Юн Бён Се в своей статье отметил, что дипломатия Кореи как «средней державы» не является дипломатией страны среднего уровня (diplomacy of mid-lever state). Страна среднего уровня буквально занимает «среднюю», неактивную позицию в вопросах международного регулирования, тогда как «средние державы» отказываются от пассивной роли и начинают принимать активное участие в международных отношениях. Дипломатическая политика «средних держав» нацелена на то, чтобы страна стала одним из «архитекторов» международного порядка, посредником между другими странами. Именно к такой роли стремится Республика Корея ^[13].

Таким образом, Южная Корея готова и в Арктическом совете служить тем же связующим звеном между странами – постоянными участницами совета и неарктическими странами, заинтересованными в регионе. Так, Южная Корея могла бы выступать в качестве посредника между новыми азиатскими государствами-наблюдателями и членами Арктического совета. Такая позиция могла бы быть похожа на роль, которую Республика Корея играет в G20: связующего звена между странами, входящими в G7, и странами-участницами БРИКС. В данном формате Южная Корея принимает активное участие в процессе обмена информацией и определении повестки дня ^[25].

Это означает, что Южная Корея будет стремиться соблюдать интересы всех стран и вносить вклад в укрепление Арктического управления (Arctic governance). Закрепив за собой роль посредника, она будет помогать поддерживать коммуникации и диалог между странами, что упростит процесс принятия решений и будет содействовать сотрудничеству. Благодаря такому подходу Республика Корея сможет участвовать в создании гармоничного порядка в Арктике. На настоящий момент страна уже старается выходить на новый уровень, принимая активное участие в обсуждении новых норм и решении возникающих вопросов. В 2013 году по инициативе Южной Кореи была создана МИКТА — неформальная организация, в которую вошли пять «средних держав»: Мексика, Индонезия, Южная Корея, Турция, Австралия ^[2]. МИКТА является сетью, формирующейся между средними странами^[11].

Правительство Республики Корея и Корейская национальная академия дипломатии определили дипломатическую политику стран, сформулировав три основных принципа:

1) выступать в качестве «средней державы» (as middle powers);

2) стремиться к другим «средним державам» (toward middle powers);

3) действовать совместно со «средними державами» (with middle powers).

В этой связи Южная Корея выступила инициатором создания трехстороннего формата сотрудничества РК – Китай – Япония в Арктике, первый раунд переговоров о трехстороннем сотрудничестве состоялся в апреле 2016 года ^[6]. В октябре 2014 года Южная Корея стала председателем Тихоокеанско-Арктической группы (Pacific and Arctic Group, PAG). Южной Кореей было составлено Предложение о сотрудничестве в Арктике, озвученное представителями Сеула на саммите в ноябре 2015 года.

Все это соответствует тем двум ролям средних держав в международной структуре власти, о которых говорит Кокс (Cox). По его мнению, средние державы, во-первых, играют роль для поддержания гегемонистского порядка, во-вторых, если гегемона не существует, то средние державы не стремятся стать гегемонией, а пытаются поддерживать стабильный порядок в рамках международных организаций или международного права ^[27]. Существует ещё один фактор, формирующий понятие «средней державы». Для получения этого статуса стране необходимо не только собственное желание, но и мировое признание её в этом статусе ^[14]. На настоящий момент, Южная Корея с точки зрения её позиции получает положительную оценку со стороны стран Арктического совета. Члены Арктического совета с гораздо большим энтузиазмом готовы принять Южную Корею в качестве партнёра на «своих» региональных форумах, чем Китай, который не отличается отзывчивостью и готовностью к сотрудничеству ^[26]. В июле 2015 года Министр Юн Бён Се отмечала: «Президент Исландии Гриммсон назвал Корею страной, которая в ближайшее время может войти в Арктический совет. Он также сказал об активной и продуктивной позиции Кореи в вопросах, касающихся Арктики. С его точки зрения корейское видение, изложенное в «Плане по политики Арктики» может послужить отличным примером для других стран» ^[18].

Заключение

Арктика является одновременно и возможностью, и вызовом для Южной Кореи со стороны экономических интересов, которые включают и различные ресурсы, и морские пути, и порты, и судостроительную промышленность. Со стороны политических интересов – это международный престиж страны и увеличение национальной гордости. Хотя иногда Корею и называют «поздно вышедшей» на арктическую арену, по рассмотренным выше интересам можно понять, что сейчас, благодаря полученному статусу наблюдателя, она довольно активно участвует в арктических делах. Южная Корея стала первой азиатской страной, опубликовавшей Генеральный план по политике в Арктике. Активное участие Кореи в регионе стало возможным в 2013 году после получения формального статуса наблюдателя. И новое правительство страны, и связанные с Арктическими вопросами организации осознали, что роль Кореи в международных экологических вопросах сейчас очень важна, вследствие чего арктическая политика стала проводиться активнее.

Нынешняя структура Арктики формируется вокруг Арктического совета, и власть разделена между странами-участницами. Но страны-участницы не справляются со всем, и из-за существования большого количества различных партнерских отношений образуется сложная сеть. К тому же в последнее время из-за сотрудничества Кореи, Японии и Китая в Арктике появилась возможность появления нового вида партнерских отношений. Для решения возникающих задач необходимо также принимать во внимание глобальные экологические, геополитические проблемы и проблемы, связанные с безопасностью. С другой стороны, государства, граничащие с Северным Ледовитым океаном, могут использовать национальную юрисдикцию вод и ресурсов, что противоречит интересам других заинтересованных стран.

Поэтому в политике Арктики необходима роль средней державы. Политические курсы средних держав довольно сложны и запутанны. С одной стороны, страны преследуют политические и экономические интересы, с другой – они должны внести свой вклад в научные исследования, охрану окружающей среды. Соответственно, занимать политическую позицию средней державы означает признать интересы, к которым стремятся арктические страны, и в то же время занимать позицию наблюдателя от лица неарктических стран. То есть, должен сформироваться фундамент для будущего взаимодействия в регионе, включающий в себя выгоду и пользу в плане национальных интересов и в тоже время не угрожающий власти арктических держав. Также приходится не только делать вклад в поддержание Арктического совета, но и активно участвовать в обсуждении альтернативного арктического управления. Чтобы предотвратить различные конфликты в регионе, нужно принять многогранную дипломатию и добиваться гармоничного сотрудничества. И с этой точки зрения, средние державы ранее никогда не объединялись в рамках противостояния мнению более сильных стран.

Следовательно, Южная Корея стремится утвердить собственную позицию в качестве средней державы и при этом является подходящей страной для такой роли в Арктике. Южная Корея воспринимает себя в Арктическом регионе как надежного и ответственного партнера. В отличие от Китая, который угрожает изменить установленный порядок, и в отличие от Японии, которая имеет нерешенные территориальные споры с одной из главных арктических держав, Южная Корея признает права и привилегии основных арктических держав и коренных народов. К тому же Корея не агрессивна и не представляет угрозу в арктической дипломатии.

В тоже время Южная Корея пытается расширить сотрудничество с арктическими странами и планирует продолжать стимулировать свое присутствие в полярном регионе путем совместного проведения исследований с членами Арктического совета. РК в 2013, 2015 и 2016 годах провела морские походы и активно продвигала арктические дела. Правительство вместе с логистической компанией SLK и судоходной компанией Pan Ocean в сентябре использовало северный морской путь для доставки стационарного оборудования в Казахстан и Россию. Связь Северного морского пути и российских внутренних водных путей была впервые использована в качестве транспортного маршрута. Корея хочет получить экономическую и политическую выгоду, участвуя в решении арктических проблем. Но также, сотрудничая со странами Арктического совета, старается не дестабилизировать ситуацию в Арктике. С этой целью Корея должна показать последовательную готовность и выступать в качестве средней державы.

^[1] В арктических делах участвуют семь ведомств Южной Кореи: Министерство иностранных дел, Министерство морских дел и рыболовства, Министерство науки, информационных и коммуникационных технологий и перспективного планирования, Министерство торговли, промышленности и энергетики, Министерство окружающей среды, Министерство землепользования, инфраструктуры и транспорта, и Корейское метеорологическое управление.