Принцип правовой определенности как требование определенности нормы права

Принцип правовой определенности относится к сравнительно новым принципам российского права ^[5]. Он выполняет крайне важную роль в правовом регулировании, обеспечивая в целом его стабильность. Кроме того, принцип правовой определенности создает прочную основу для реализации других принципов права, к числу которых относятся равенство, поддержание доверия граждан к закону, принципы привлечения к юридической ответственности и др. В научной литературе встречаются различные мнения о содержании данного принципа, его видовой принадлежности. Ряд авторов подчеркивают, что принцип правовой определенности имеет несколько взаимосвязанных аспектов, а потому говорят о его многоаспектности и общеправовом характере ^{[9, 10, 32]}. Анализ правоприменительной практики позволяет сделать вывод, что Конституционный Суд РФ и Европейский Суд по правам человека (далее по тексту ЕСПЧ) также относят принцип правовой определенности к многоаспектным и общеправовым принципам. Вместе с тем в литературе высказано также мнение, что принцип правовой определенности следует понимать очень узко, лишь в его процессуальном значении ^[2].

Суммируя правовые позиции Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ, содержание принципа правовой определенности складывается, из ясных, недвусмысленных и понятных правовых предписаний, которые, во-первых, позволяют субъектам права четко понимать последствия своего поведения; во-вторых, создают необходимую основу для реализации права, толкования и правоприменения. Вместе с тем, принцип правовой определенности гарантирует участникам правоотношений отсутствие произвольных и непредсказуемых изменений их официально признанного правового статуса, а также обеспечивает устойчивость законного решения суда, вступившего в силу.

Все перечисленные проявления принципа правовой определенности выступают его различными взаимосвязанными аспектами. Следовательно, точка зрения о многоаспектности исследуемого принципа представляется более правильной.

Данная статья посвящена определенности нормы права. В связи с тем, что норма права является исходным элементом в механизме правового регулирования, от ее определенности зависит насколько слаженно и четко будет работать весь механизм. В этом смысле норма права является основным и ключевым аспектом принципа правовой определенности.

В современной юридической литературе, под нормой права понимается общеобязательное формально-определенное правило поведения, установленное и обеспеченное обществом и государством, закрепленное и опубликованное в официальных актах, направленное на регулирование общественных отношений путем определения прав и обязанностей из участников ^{[35, с.159]}. Как отмечает С.С. Алексеев, высшая определенность содержания юридической нормы состоит в том, что она доведена до уровня формальной определенности ^[1]. Формальная определенность нормы права предполагает внутреннюю определенность, которая проявляется в содержании, объеме прав и обязанностей, четких указаниях на последствия ее нарушения и внешнюю определенность, заключающуюся в том, что норма права закреплена в нормативно-правовом акте ^{[35, с.160]}.

Следует отметить, что встречаются определения, в соответствии с которыми под нормой права понимается не только правило поведения. Такого мнения, в частности, придерживаются В.М. Сырых и М.И. Байтин ^{[3, 36]}. Данный подход основан на том, что норма права не всегда содержит непосредственно правило поведения, то есть субъективное право и (или) юридическую обязанность, существуют иные виды нормативно-правовых предписаний: дефинитивные, декларативные, коллизионные, оперативные и т.п. нормы. Представляется, что вне зависимости от того является ли норма права правилом поведения или же представляет собой, к примеру, дефиницию, одним из ее безусловных требований будет определенность. На это обстоятельство обращают внимание практики. Так, судья Конституционного Суда РФ в отставке, А. Л. Кононов отмечает, что «требование правовой нормы должно быть предельно определенным по содержанию, ясным, четким, понятным, в этом заключается основная закономерность правовой нормы» ^[8]. Аналогичного мнения придерживается судья Конституционного Суда РФ Н.С. Бондарь: «требование определенности вытекает из самой природы правовой нормы как равного масштаба, равной меры свободы для всех субъектов права» ^[4].

Конституционный Суд РФ отмечает, что впервые требование определенности было им обосновано как конституционный принцип и одновременно критерий конституционности в постановлении от 25.04.1995 г № 3-П ^[7]. В данном постановлении Конституционный Суд РФ указал, что «общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено только при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями» ^[11].

Позднее Конституционный Суд РФ неоднократно ссылался на определенность правовой нормы как на «принцип», «общеправовое требование», «критерий».

Ссылаясь на определенность правовой нормы, как на принцип, Конституционный Суд РФ разделяет позиции ЕСПЧ, цитируя, что «закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия» ^[12].

Указывая на определенность правовой нормы как на требование Конституционный Суд РФ подчеркивает, что: «из конституционных принципов равенства и справедливости вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку иное не может обеспечить ее единообразное применение, не исключает неограниченное усмотрение в правоприменительной практике и, следовательно, неизбежно ведет к произволу» ^[15].

В ряде постановлений Конституционный Суд РФ указывает на определенность правовой нормы как на общеправовой критерий: «общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями» ^{[13, 14]}.

Представляется важным разобраться почему Конституционный Суд РФ применительно к определенности правовой нормы применяет разные категории. Является ли определенность правовой нормы одним из аспектов непосредственно принципа правовой определенности?

Определенность является той реальностью, в которой должна находиться вся правовая жизнь. Определенность правовой нормы в качестве принципа, формулирует требование к законодателю, устанавливает для законодательной деятельности некие границы, за пределами которых возникает угроза наступления правовой неопределенности. Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, требование определенности - это требование, обращенное к законодателю ^[16], к Правительству РФ ^[17], а также к субъектам РФ ^[18]. Данный принцип носит общеправовой характер, поскольку, требование определенности правовых норм распространяется на все, без исключения, отрасли права. Более того в публичных отраслях к определенности правовых норм предъявляются повышенные требования. О чем подробнее будет сказано далее. Согласно этому требованию необходимым критерием, признаком уже сформулированной и опубликованной нормы права является определенность. От того насколько норма права отвечает критерию определенности, можно сделать вывод об эффективности и результативности законодательной деятельности. Таким образом, определенность применительно к норме права выступает одновременно в трех ипостасях: принципа, требования и критерия.

Необходимо отметить, что подобное терминологическое разнообразие в постановлениях Конституционного Суда РФ послужило основанием для формирования в научной литературе мнения о том, что определенность нормы права не относится к аспектам непосредственно принципа. К такому выводу, в частности, пришел М.В. Пресняков ^[33], утверждающий, что определенность может быть свойством, качеством или признаком чего-либо, и непосредственно в качестве принципа не применяется. Весьма интересную позицию занимает А.И. Сидоренко, отмечая, что правовая определенность является не только свойством, но и принципом права. Как свойство права она подразумевает точность правовых предписаний, обеспечиваемую высоким качеством юридической техники. Как принцип права она требует ясности в объеме субъективных прав, обязанностей и запретов, вытекающей из закона, других форм права и правоприменительных актов ^[34]. Автор настоящей статьи придерживается мнения о том, что определенность нормы права является ключевым аспектом принципа правовой определенности. Действительно, определенность является непременным свойством права, во всяком случае писанного, будучи при этом одним из принципов права. Ведь и справедливость, выражая общесоциальную сущность права, является его неотъемлемым и обязательным свойством, выступая при этом одним из основных принципов права. Довод же о том, что правовая определенность как принцип непосредственно не применяется, опровергается многочисленными судебными актами Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ, которые основаны на принципе правовой определенности в различных его аспектах.

Соглашаясь отчасти с позицией А.И. Сидоренко, о принадлежности правовой определенности одновременно к принципу и свойству, само объяснение автором своей позиции вызывает сомнения. Точность правовых предписаний и ясность в объеме субъективных прав, обязанностей и запретов, разделенные автором на свойство и принцип, по сути своей представляют целостное явление. Ведь определенность, точность, ясность, недвусмысленность правовых предписаний как раз и заключается в том, чтобы субъектам права были понятны их права, обязанности, порядок их реализации, запреты и последствия их нарушения, и все это в комплексе достигается посредством юридической техники.

Анализ правоприменительной практики Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ позволяет выделить некие слагаемые определенности нормы права, то есть, обязательные условия, при наличии которых норма права соответствует принципу правовой определенности.

Во-первых, норма права соответствует принципу правовой определенности, если сформулированаточно и ясно,что позволяет субъектам права сообразовывать с ней свое поведение, как запрещенное, так и дозволенное. О точности и ясности формулировок правовых предписаний можно говорить в том случае, если:

а) содержание правовой нормы понятно обычному гражданину, не профессионалу в области юриспруденции. Речь идет как о конкретном нормативном положении, так и о системе находящихся во взаимосвязи нормативных положений;

б) содержание правовой нормы становится понятным путем выявления более сложной взаимосвязи правовых предписаний, в том числе на основе обобщения судебной практики применительно к конкретной сфере общественных отношений ^[19];

в) содержание правовой нормы становится понятным после обращения за юридической помощью ^[20];

Во-вторых, норма права соответствует принципу правовой определенности, при условииее согласованности с системой действующего правового регулирования ^[18], нормативном единстве с другими нормами права. Фактически это означает, что при создании новой нормы права должны учитываться имеющиеся нормативно-правовые предписания, для того, чтобы избежать возможных коллизий.

Как уже отмечалось, с точки зрения как Конституционного Суда РФ, так и ЕСПЧ, особую значимость требование определенности приобретает в публичных отраслях. В частности, применительно к уголовным и налоговым нормам. Принцип правовой определенности, обязывает федерального законодателя формулировать уголовно-правовые предписания с достаточной степенью четкости, позволяющей лицу сообразовывать с ними свое поведение - как дозволенное, так и запрещенное - и предвидеть вызываемые им последствия ^[21]. Конституционный Суд РФ объясняет это тем, что учитывая тяжесть последствий ошибочного и произвольного применения уголовно - правовых норм, общие принципы права предъявляют к ним особенно жесткие требования определенности и конкретности содержания, предельной ясности и полноты описания признаков преступления, наличия четких критериев для определения запрещенного деяния, которые должны быть доступны пониманию, отчетливо сознаваться субъектом преступления и исключать любое иное, тем более расширительное, толкование правоприменительной практикой ^[22]. Любое преступление, а равно и меры уголовной ответственности за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы - в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, - каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия) ^[12].

ЕСПЧ подчеркивает, что если речь идет об ограничении свободы, особенно важно, чтобы соблюдался общий принцип правовой определенности. Поэтому необходимо, чтобы условия лишения свободы в соответствии с внутригосударственным правом были бы четко определены и чтобы сам закон позволял предвидеть последствия его применения, отвечая, таким образом, стандарту «законности», установленному Конвенцией, стандарту, требующему, чтобы все законы были сформулированы с достаточной четкостью, которая позволила бы лицу - с помощью совета, если это необходимо - предвидеть в степени, разумной в обстоятельствах, последствия, которые может повлечь то или иное действие ^{[23, 24]}. В смысле принципа правовой определенности качество закона подразумевает, что если внутригосударственное право разрешает лишение свободы, оно должно быть достаточно доступным, точно сформулированным и позволяющим предвидеть последствия его применения, чтобы избежать любого риска произвола ^[25].

К налоговым нормам также предъявляются особые, повышенные требования определенности, четкости и ясности. Это связано с объективной сложностью налогового права, присутствием в нем значительного экономического контента, непрерывностью налоговых реформ, высокой динамикой изменений налогового законодательства, политизацией и конфликтностью налоговых взаимодействий, высоким удельным весом принудительных компонентов, существенными ограничениями прав и законных интересов частных лиц ^[6].

В ряде постановлений Конституционный Суд РФ подчеркивает, что законы о налогах должны содержать четкие и понятные нормы. Именно поэтому Налоговый кодекс Российской Федерации предписывает, что необходимые элементы налогообложения (налоговых обязательств) должны быть сформулированы так, чтобы каждый точно знал, какие налоги, когда и в каком порядке он обязан платить, а все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах толкуются в пользу налогоплательщика (пункт 7 статьи 3) ^{[26, 27, 28]}. Относительно определенности налоговых норм, ЕСПЧ обращает внимание что более строгие требования к соблюдению принципа определенности правовых норм должны быть установлены в отношении норм, влекущих за собой финансовые последствия с тем, чтобы соответствующие субъекты права могли точно оценить объем возлагаемых на них обязательств ^[29].

Относительно правовых норм с использованием абстрактных формулировок и оценочных понятий, с точки зрения соответствия принципу правовой определенности, Конституционный Суд РФ занимает двоякую позицию. В одном случае, Конституционный Суд РФ считает, что оспоренная норма, как элемент процессуального института возвращения заявления, не только противоречит по своему содержанию стандартам правосудия, но и не соответствует принципу правовой определенности, поскольку на основании абстрактной формулировки, неопределенность которой усугубляется оценочным характером самого термина разумный срок, предоставляет судье право по своему усмотрению возвращать заявление по мотиву очевидного отсутствия нарушения права, за защитой которого заявитель обращается в суд ^[30]. В других случаях, абстрактность формулировок и использование оценочных или общепринятых понятий, могут быть допустимы. Так, в Постановление от 18.11.2014 № 30-П Конституционный Суд РФ подчеркнул, что абстрактный характер нормативности, заложенной в понятии «основополагающие принципы российского права», изначально предопределен высокой степенью обобщенности общественных отношений, которые регулируются на основе этих принципов, и потому не может рассматриваться как недопустимый отход от принципа правовой определенности ^[31]. Требование определенности правового регулирования, обязывающее законодателя формулировать правовые предписания с достаточной степенью точности, позволяющей гражданину и любому иному субъекту права сообразовывать с ними свое поведение - как запрещенное, так и дозволенное, не исключает использование оценочных или общепринятых понятий, значение которых должно быть доступно для восприятия и уяснения субъектами соответствующих правоотношений.

Позиция Конституционного Суда РФ о допустимости использования, в некоторых случаях, абстрактных формулировок и оценочных понятий, представляется обоснованной, ведь полное их исключение привело бы к отсутствию необходимой гибкости правового регулирования. Вместе с тем, в тех случаях, когда наличие в норме права оценочных понятий и абстрактных формулировок блокируют для лица возможность защиты своих прав в судебном порядке, это противоречит как принципу правовой определенности, так и ряду других принципов права.

Определенность нормы права является ее неотъемлемым свойством, следует из самой ее природы. Определенность нормы права (как «принцип», «требование», «общеправовой критерий») обусловлена конституционным принципом равенства всех перед законом и судом. От определенности нормы права, как исходного элемента в механизме правового регулирования, зависит единообразное понимание, толкование и применение правовых предписаний. Норма права соответствует принципу правовой определенности в том случае, если каждому субъекту права понятны последствия своего поведения (действия и бездействия). При этом и Конституционный Суд РФ, и ЕСПЧ допускают, что текст правовой нормы может быть изложен таким образом, что не будет являться очевидным для субъектов права, а станет понятен после толкования, данного судом, либо обращения за юридической помощью. Особое значение определенность нормы права приобретает в публичных отраслях, где неопределенные и расплывчатые формулировки законодателя могут привести к тяжелым последствиям на практике. Вместе с тем, использование абстрактных формулировок и оценочных понятий в некоторых случаях не исключается. Таким образом, определенность нормы права –это точность, ясность и недвусмысленность предписаний, их согласованность в системе правового регулирования, обеспечивающая субъектам права их понимание и реализацию, самостоятельно или с юридической помощью.