Разумные сомнения: стандарт доказывания в международных уголовных судах

Романов Роман Владимирович аспирант, Университет управления "ТИСБИ" 420012, Россия, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Муштари, 13 Romanov Roman Vladimirovich Post-graduate student, the department of Constitutional and International Law, University of Management “TISBI” 420012, Russia, the Republic of Tatarstan, Kazan, Mushtari Street 13 r2_v@mail.ru Другие публикации этого автора

Как в международных трибуналах ad hoc, так и в Международном уголовном суде, признаётся, что в соответствии с международными стандартами прав человека у обвиняемого имеется право на презумпцию невиновности^{[1, С. 213-230]}. В соответствии с указанным принципом, показания обвиняемого считаются достоверными, если отсутствуют доказательства обратного, обвинение несет бремя доказывания виновности обвиняемого, причем доказанность виновности должна соответствовать стандарту «beyond reasonable doubt»—вне разумных сомнений» (далее ВРС)^[2]. Данный термин активно входит в современный правовой лексикон, однако его содержание не вполне ясно.

Возложение на прокуратуру обязанности доказать виновность обвиняемого с соблюдением стандарта ВРС^[3], соответствует праву обвиняемого на справедливое судебное разбирательство и обуславливается необходимостью гарантировать, что вердикты, вынесенные обвиняемым самого высокого статуса^[4], в том числе, на основе так называемой командной ответственности (бывшим главам государств и правительств, а также командующим вооруженными силами государств) надежны настолько, насколько это возможно, с учетом недостатков присущих природе человека и любой системе права. Причем обвиняемый освобожден от обязанности в представлении доказательств в опровержение доводов прокурора^[5].

Применение стандарта ВРС позволяет надеяться, что доказательства, представленные сторонами, будут тщательно проверены, выводы суда относительно того, кто будет привлечен к индивидуальной уголовной ответственности, не будут основываться на слухах, манипуляциях фактами, предположениях, подозрениях, политических или этических предубеждениях, а также ошибочных сведениях. Данный стандарт доказывания требует от судей большей уверенности в достоверности факта, чем при применении стандартов «на первый взгляд», «баланс вероятностей», а также «стандарт ясных и убедительных доказательств»^[6], является наивысшим стандартом доказывания, используемым в международной уголовной юстиции.

Стандарт ВРС означает достаточность имеющихся в распоряжении суда сведений о фактах для того, чтобы любой разумный человек (руководствующийся законами логики) согласился бы с предложенным заключением. Если обвинение не смогло предоставить доказательства виновности подсудимого так, чтобы у суда не было разумных сомнений в доказанности обстоятельств^[7], на которых основывается обвинение, то факт не может считаться установленным и лечь в основу обвинительного судебного приговора.

Впервые в международной уголовной юстиции стандарт ВРС был применен в рамках рассмотрения «Дела судей»^[8], которое относится к группе «малых (или последующих) Нюрнбергских процессов». Данные процессы проводились в отношении нацистских деятелей второго плана. Процесс проводился в оккупационной зоне США американцами самостоятельно, без участия союзников (СССР, Великобритании и Франции), в соответствии с правилами и процедурам США^[9]. При вынесении решения, судьи неоднократно указывали на необходимость соответствия доказательств, предоставленных по делу, данному стандарту доказывания. В результате, ВРС было доказано то, что судьям и министерству юстиции нацистской Германии были известны «зловещие цели» судопроизводства. Вмести с тем, обвиняемый Х.Кухорст был оправдан в связи с недостаточностью доказательств (в том числе по причине невозможности предоставить записи Специального суда в Штутгарте, которые были уничтожены при пожаре во Дворце правосудия, позволяющих суду прийти к выводу, соответствующему стандарту ВРС)^[10]. Однако в рамках данного процесса не было дано определения стандарта ВРС. Он применялся в качестве составной части правил и процедур доказывания США, как элементом права страны, осуществляющей правосудие.

На следующем этапе развития международного уголовно-процессуального права стандарт ВРС был указан в качестве обязательного для использования в п. а ст. 87 Правил процедуры и доказывания (далее – ППД), Международного трибунала по бывшей Югославии (далее – МТБЮ). Однако и в этом случае данный стандарт не получил ни определения, ни раскрытия его содержания. Подобная неопределенность в содержании понятия позволяет органам международной юстиции выносить решения весьма произвольно^{[1, С. 346]}. Впервые стандарт ВРС сформулирован в действующем варианте в решении по делу «Прокурор против Делалича и других»^[11]. В состав судебной палаты входили А.Кариби-Уайт — председательствующий судья — (Нигерия), Э.О.Бенито (Коста-Рика), С.Сауд Хан (Пакистан). Следует отметить, что ни одна из моделей судопроизводства, принятых в государствах, представителями которых являлись судьи трибунала, не может быть однозначно отнесена к англо-саксонской модели, для которой характерен стандарт доказывания ВРС, однако данный стандарт известен смешенной модели уголовного процесса Нигерии^[12]. В результате рассмотрения дела, судебная палата, основываясь на ППД, пришла к выводу, что обвинение в силу закона обязано доказать виновность обвиняемого в деле «вне разумных сомнений». Разъясняя данный стандарт, судьи сослались на прецедентное право Британии^[13] и Австралии^[14]. Данные прецеденты рассматриваются как классические с точки зрения определения содержания стандарта ВРС в национальных системах соответствующих государств. Согласно определению лорда Деннинга, данному им в решении по делу «Миллер против Министра социального обеспечения» (1947), указано, что следует отличать данный стандарт от стандарта с более высоким порогом доказывания – «beyond a shadow of doubt» (без тени сомнения) при котором факт должен достоверен наверняка. При применении стандарта ВРС возможно и иное толкование, хотя оно и крайне маловероятно (it is possible but not in the least probable). В данном разъяснении указывалось что если доказательство настолько сильное, что остается только отдаленная альтернативная версия, которая «конечно возможна, но менее вероятна», то стандарт ВРС соблюден и вина доказана. Также указывалось, что разумные сомнения – это сомнения, которые испытывает суд, учитывая все обстоятельства дела^[15].

Совершенно очевидно, что термин «вне разумных сомнений», несмотря на то, что сформировался во второй половине XVIII века^[16], является в высшей степени неопределённым. Ещё более неопределённым он становится при попытке толковать его с использованием, возможно, еще более неопределённых понятий, таких как «уверенность», «истина», а также сама «определенность». С подобными трудностями сталкиваются судьи многих стран англо-саксонской модели уголовного процесса и в настоящее время, в случаях, когда присяжные просят их пояснить, что подразумевается под понятием ВРС. В частности, с таким затруднением неоднократно столкнулись присяжные в деле «Корона против Абдул Маджид»^[17] (2009). В современном международном уголовном процессе, ВРС описывают как доказательства, которые приводят присяжных к уверенности (proof which makes the jury sure). Таким образом, считается, что если присяжные, рассмотрев все относимые доказательства, уверены, что обвиняемый виновен (исключая фантастические версии), то вина доказана с соблюдением ВРС. Если же уверенности в виновности обвиняемого нет – не доказана^[18].

Для понимания сущности стандарта ВРС, следует обратить внимание на то, что как англо-саксонский стандарт ВРС, так и романо-германское правило «внутреннего убеждения» исторически имели теологические корни, их основной целью было обеспечение возможности спасения души судьи или присяжного от проклятья, ошибочно присудившего обвиняемого к смерти^[19]. В христианской традиции осуждение невиновного рассматривалось как потенциальный смертный грех. Цель теории «разумных сомнений» состояла в том, чтобы решить эту проблему, заверяя присяжных, что они могли бы осудить подсудимого, не рискуя своим собственным спасением, до тех пор, так как их сомнения по поводу вины не были бы «разумными»^[20].

Дискуссионным является вопрос о том, как следует понимать стандарт ВРС при отсутствии единогласия судей. В решениях Апелляционной палаты МТБЮ по делам «Прокурор против Д.Тадича», «Прокурор против Алексовского», «Прокурор против Делалича и других» суд пришел к выводу о допустимости того, что «два судьи, действуя разумно, могут прийти к различным заключениям на основании одного и того же свидетельства»^[21]. Однако если достаточно большинства мнения судей для вынесения окончательного решения о виновности обвиняемого, то в случае расхождения мнений судей при голосовании и вынесении обвинительного приговора, возникает вопрос насколько (не)разумным является несогласный судья. Ответ на этот вопрос ни теория, ни практика международного уголовного правосудия пока не дали. Еще больше вопросов возникает при анализе решений Апелляционной палаты МТБЮ по делу «Прокурор против А.Готовины и М.Маркача».

В решении по делу «Прокурор против А.Готовины, И. Чермак, М.Маркача» судебная палата признала обвиняемых А.Готовину и М.Маркача виновными приговорила их к 24 и 18 годам лишения свободы соответственно. И.Чермак был оправдан по всем пунктам обвинения. Судебная палата, руководствуясь стандартом ВРС^[22], на основании представленных по делу доказательств пришла к выводу, что нападения на сербское гражданское население южной части Краины носили широкомасштабный и систематический характер, обвиняемые знали о нападениях и «их действия были частью этого» плана^[23]. Таким образом, виновность подсудимых была доказана ВРС с использованием теории «совместной преступной деятельности» (joint criminal enterprise). Однако апелляционная палата оправдала обвиняемых, причем при вынесении решения, судьи разошлись во мнении. Судьи Мерон, Робинсон и Гюней считали обвиняемых невиновными, поскольку, по их мнению, никакая разумная судебная палата, не может прийти к выводу вне разумных сомнений, о противозаконности артиллерийских обстрелов мирных городов Крайны^[24]. К иным выводам пришли судьи Агиус и Покар. Если оценивать позицию обеих палат по данному делу, то можно прийти к выводу, что у большинства судей не было разумных сомнений в виновности А.Готовины и М.Маркача (пять судей против троих). А если учитывать, что в рамках МТБЮ судебный состав для каждого дела определяется индивидуально, квалификация и опыт судей не влияют на то, в составе какой палаты по конкретному делу они заседают, то подобный метод определения большинства судей является вполне обоснованным^[25]. Таким образом, проблему противоречия мнений судей в апелляционной инстанции можно было бы разрешить, установлением необходимости учета мнения как судей апелляционной инстанции, так и мнения судей первой инстанции по поводу доказанности фактов.

Иной способ разрешения проблемы противоречия мнений судей при вынесении решения может заключаться в необходимости установления единогласия при голосовании о виновности обвиняемого, что являлось бы большей гарантией отсутствия сомнения в виновности обвиняемого. С другой стороны, установление единогласия в принятии решения снизит значимость принципов независимости, самостоятельности и ответственности судьи при принятии решения. От принципа единогласия при принятии решения присяжными заседателями отошла национальная система уголовного процессуального права Англии, допускающая в ряде случаев несогласие одного из присяжных^[26]. В австралийском штате Виктория существует механизм, при котором в определенных условиях, если не удалось достичь единодушия, может быть признан законным вердикт, принятый присяжными не единогласно. В 1972 г. Верховный суд США постановил, что единогласие присяжных при вынесении вердикта не является конституционным требованием, и в настоящее время ряд штатов США (Орегон и Луизиана) ^[27] допускают что решения присяжных принимается не единогласно. Следует отметить, что в федеральных судах США требование единогласия присяжных при принятии решения сохраняется.

Как мы определили, источником появления стандарта ВРС в международных судах является англо-саксонская модель уголовного процесса. Международное уголовно-процессуальное право восприняло данный стандарт доказывания для решения вопроса о виновности обвиняемого, принимая что он не может гарантировать абсолютную убежденность судьи в правильности выносимого решения. Однако применение стандарта «вне разумных сомнений» в международном уголовном процессе требует чёткого определения его содержания, в том числе, закрепления в ППД международных судов и трибуналов, минимального перечня элементов, которые должны быть установлены судом, а также порядка принятия судом решения (например, единогласно).