Особенности совершения преступлений коррупционной направленности в сфере закупок для обеспечения государственных нужд

Шурпаев Шамиль Мурадович кандидат экономических наук юрист 198516, Россия, г. Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский пр., 60 Shurpaev Shamil Muradovich PhD in Economics Lawyer  198516, Russia, Saint Petersburg, Sankt-Peterburgskii pr., 60 shamil_shurpaev@mail.ru

Питулько Ксения Викторовна кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и уголовного процесса, ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)» 199178, Россия, г. Санкт-Петербург, линия 10, 19 Pitulko Kseniya Viktorovna PhD in Law Associate Professor at the Department of Criminal Law and Criminal Proceesings of the All-Russian University of Justice  199178, Russia, Saint Petersburg, liniya 10, 19 lokhi@rambler.ru

Предметом исследования авторами статьи избраны особенности противоправной деятельности должностных лиц в механизме осуществления закупок для обеспечения государственных нужд. Сфера закупок для обеспечения государственных нужд представляет собой один из важнейших секторов экономики. Количество закупок имеет тенденцию к постоянному росту. Так, за 2015 год было заключено более 3 миллионов государственных контрактов на общую сумму 6,4 триллиона рублей ^[1]. С помощью государственных закупок удовлетворяются наиболее важные потребности граждан, общества и государства, финансируются объекты социального строительства, поддерживается деятельность учреждений здравоохранения и образования, обеспечивается функционирование органов государственной власти.

В то же время, сфера осуществления государственных закупок уже в течение длительного времени признается пораженной коррупционными проявлениями ^{[2, с. 89-91]}. Совершение преступлений коррупционной направленности давно приобрело в этой сфере широчайшую распространенность. Коррупционные связи, устанавливаемые между должностными лицами – представителями заказчика и недобросовестными предпринимателями, создают условия для противоправного завладения бюджетными средствами, выделяемыми на финансирование государственных контрактов. Наличие этих связей препятствует осуществлению свободной конкуренции при проведении закупочных процедур, обусловливает тщательное сокрытие преступной деятельности, способствует формированию негативного восприятия обществом сферы государственных закупок как источника незаконного обогащения. Высокая латентность таких преступлений влечет за собой невозможность возмещения ущерба, нанесенного бюджетной системе.

В связи с изложенным, исследование особенностей совершения преступлений коррупционной направленности в сфере закупок для обеспечения государственных нужд представляет интерес для научного анализа. При этом необходимо обращение к уголовно-правовой теории, правовой регламентации противодействия коррупции, результатам рассмотрения судами дел о преступлениях коррупционной направленности. Кроме того, определенный интерес представляет сопоставление эмпирических данных с результатами, полученными другими исследователями. При написании статьи авторы обращались к широкому спектру общенаучных методов (синтез, анализ, дедукция, индукция, сравнение, обобщение), а также к методам эмпирического исследования (измерение, наблюдение), частным социологическим и криминологическим методикам.

В современный период особое внимание уделяется выявлению и пресечению одной из разновидностей преступлений коррупционной направленности, совершаемых в сфере осуществления закупок для обеспечения государственных нужд. Это преступление получило в нормативных документах о противодействии коррупции ^[3] и научной литературе ^{[4, с. 204-211]} наименование «откат». Достаточно интересной с точки зрения криминологии является систематизация целого ряда преступных посягательств под родовым термином «откат» ^{[5, с. 7-14]}. Следует отметить, что, несмотря на достаточную емкость и краткость, «откат» не может быть признан понятием, имеющим юридическое содержание, и использоваться в действующем законодательстве и при официальном толковании его положений. В зарубежной правоприменительной практике (в частности, американской) это слово (англ. kickback) является общеупотребительным синонимом понятия «взяточничество» (англ. bribery), а деятельность, которую оно обозначает, справедливо связывается с коррупцией в органах власти (англ. government corruption, public corruption). Из этого же исходил Пленум Верховного Суда РФ, формулируя разъяснения по вопросам квалификации соответствующих видов взяточничества ^[6] и рекомендуя квалифицировать «откаты» как совокупность преступлений, предусмотренных ст. ст. 160 и 290 УК РФ, либо как получение взятки. Сущность «отката» в сфере осуществления государственных закупок для обеспечения государственных нужд состоит в предоставлении подрядчиком (поставщиком, исполнителем) должностному лицу – представителю заказчика незаконного вознаграждения в размере части цены государственного контракта. Незаконное вознаграждение уплачивается за: 1) содействие в заключении контракта; 2) согласование завышенной стоимости товаров (работ, услуг), поставляемых на основании контракта; 3) содействие принятию товаров (работ, услуг) без учета фактического исполнения обязательств поставщиком (подрядчиком, исполнителем). По данным, полученным некоторыми исследователями, размеры «откатов» колеблются от 5 до 20%, а в отдельных сферах (в том числе, в осуществлении государственных закупок) могут составлять свыше 50% затрат, понесенных предпринимателями ^{[7, с. 29-31]}. Наиболее примитивным видом «отката» представляется требование должностного лица о выплате подрядчиком незаконного вознаграждения за сам факт участия в выполнении работ по государственному заказу. Например, в Санкт-Петербурге летом 2016 г. был осужден бывший заместитель главы КГИОП, требовавший от подрядчика (реставрационной фирмы) 13% от цены государственного контракта. По факту уплаты вознаграждения осужденный обещал обеспечить победу подрядчика во всех закупочных процедурах ^[8].

Исходя из изложенного, можно заключить, что понятие «откат» с криминологической точки зрения объединяет некоторые преступления коррупционной направленности, совершаемые должностными лицами (злоупотребление должностными полномочиями, нецелевое расходование бюджетных средств, получение взятки), различные формы хищения (мошенничество, растрата), преступления, совершаемые лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях (дача взятки).

Особенностями противоправной деятельности должностных лиц – представителей заказчика можно назвать:

- предоставление незаконных преимуществ при заключении государственного контракта, в том числе, при проведении закупочных процедур, предусмотренных Федеральным законом «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»;

- получение незаконного вознаграждения от представителя организации – победителя конкурсных и иных закупочных процедур, определяющегося в зависимости от общей цены государственного контракта.

В силу обоюдной заинтересованности участников коррупционного взаимодействия преступное поведение искусно скрывается, и своевременное выявление преступления становится затруднительным. Например, уголовное дело в отношении главы регионального управления МЧС, вступившего в преступный сговор с руководителем коммерческой организации, поставлявшей противопожарное оборудование в детские учреждения области, расследовалось около двух лет ^[9].

Однако, помимо предоставления незаконного вознаграждения за содействие и предоставление преимущества при проведении закупочных процедур, преступная деятельность должностных лиц – представителей заказчика включает в себя и некоторые другие действия, влекущие получение незаконного вознаграждения.

Во-первых, это необоснованное завышение стоимости государственного контракта при объявлении о проведении закупочных процедур. Например, приговором суда были осуждены двое должностных лиц медицинского управления администрации президента, признанные виновными в организации закупочных процедур в целях заключения государственного контракта на поставку томографов в два подведомственных медицинских учреждения. Во-первых, необходимость в закупке данного вида медицинского оборудования отсутствовала. Во-вторых, благодаря действиям подсудимых стоимость аппаратов оказалась завышена на 25%, а государству был причинен ущерб на общую сумму около 400 миллионов рублей ^[10].

Во-вторых, это противоправная «адаптация» предмета контракта таким образом, чтобы в закупочных процедурах мог участвовать только такой поставщик, который является участником коррупционного взаимодействия. Например, приговором суда были осуждены директор заповедника и его заместитель (государственного природоохранного учреждения), признанные виновными в получении взятки в крупном размере от предпринимателя, руководившего коммерческой организацией, производившей аэролодки. Один из подсудимых подготовил документацию об открытом аукционе в электронной форме на право заключения контракта, предмет которого был сформулирован так, чтобы исключить возможность участия сторонних поставщиков. Кроме того, по условиям контракта поставка должна была быть произведена в течение пяти дней с момента его заключения. В результате преступных действий бюджетной системе был нанесен ущерб на общую сумму свыше двух миллионов рублей ^[11].

В-третьих, это оказание незаконного покровительства коммерческой или иной организации – поставщику (исполнителю, подрядчику) в период исполнения обязательств, принятых на основании государственного контракта, либо, наоборот, взимание с них платы под предлогом обеспечения своевременного финансирования выполненных работ. Например, высокий общественный резонанс имело уголовное дело в отношении двух лиц, занимавших руководящие должности в главном военном госпитале имени Бурденко (г. Москва). По приговору суда они были осуждены за неоднократное получение взяток и мошенничество от руководителя частного охранного предприятия, с которым госпиталем был заключен договор на организацию охранных услуг. При этом руководитель ЧОП выплачивал денежные средства за своевременное финансирование оплаты по государственному контракту, часть из которых, по словам одного из подсудимых, передавалась должностным лицам Министерства обороны РФ. Кроме того, непосредственно подсудимые регулярно получали денежные выплаты за общее попустительство и покровительство, выразившиеся в принятии и оформлении как надлежащих услуг, оказанных не в полном объеме. В течение двух лет подсудимыми были получены денежные средства на общую сумму свыше 84 миллионов рублей ^[12].

В-четвертых, создание условий для сокрытия преступных злоупотреблений, совершенных подрядчиком (поставщиком, исполнителем) при исполнении государственного контракта (в том числе, способствование приемке выполненных работ без их фактической проверки, «легализация» документов, представленных исполнителем, о выполнении возложенных обязательств). Например, по трем эпизодам получения взяток за содействие в приемке строительных работ по ремонту медицинских учреждений был осужден заместитель директора Центра госзаказа в сфере здравоохранения одного из российских регионов. Проведенные работы имели недостатки, требующие устранения. Действиями осужденного была обеспечена их приемка без устранения недостатков и замечаний ^[13].

Таким образом, сформировавшееся в нормативных документах и правовой теории понятие «откат» не в полной мере отражает весь спектр преступных злоупотреблений. Кроме того, правовые позиции Пленума Верховного Суда РФ не акцентируют внимания правоприменителя на том, что противоправная деятельность должностных лиц может квалифицироваться не только как получение взятки или хищение, но и как злоупотребление должностными полномочиями, или их превышение. В связи с этим необходима разработка новых подходов, оптимизирующих квалификацию преступных посягательств рассматриваемого вида.

В целях формирования единообразной судебной практики представляется уместной подготовка отдельного постановления Пленума Верховного Суда РФ, посвященного всему спектру коррупционных проявлений в сфере государственных закупок. Структуру такого постановления можно представить следующим образом.

Во-первых, требуется обобщение практики применения Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» в части правовой характеристики закупочных процедур и типичных нарушений при их проведении.

Во-вторых, необходима характеристика типичных коррупционных проявлений при проведении закупочных процедур, заключении, исполнении и принятии результатов исполнения государственного контракта. В данном случае крайне уместным представляется подробное освещение особенностей преступных действий, совершаемых должностным лицом – представителем заказчика, предпринимателями, иными лицами (например, посредниками).

В-третьих, требуется подробная характеристика особенностей квалификации таких преступлений с разъяснением, в каких случаях могут применяться уголовно-правовые нормы о взяточничестве, хищении, злоупотреблении должностных полномочий или их превышении.

Предлагаемая конструкция постановления Пленума Верховного Суда РФ позволит, по мнению авторов, унифицировать практику применения уголовно-правовых норм по делам о преступлениях коррупционной направленности, совершаемых в сфере осуществления закупок для государственных нужд.