Диалектическая модель в доктрине социальных изменений философской концепции глобального конституционализма

Гончаров Виталий Викторович кандидат юридических наук доцент, декан факультета высшего образования, Политехнический институт (филиал), Донской государственный технический университет в г. Таганроге 347900, Россия, Ростовская область, г. Таганрог, ул. Петровская, 109а Goncharov Vitalii Viktorovich PhD in Law Associate Professor, Dean of the Faculty of Higher Education, Polytechnic Institute (branch), Don State Technical University in Taganrog 347900, Russia, Rostov region, Taganrog, Petrovskaya str., 109a niipgergo2009@mail.ru Другие публикации этого автора

Диалектическая модель в доктрине социальных изменений философской концепции глобального конституционализма основывается на аккумулировании и развитии опыта философских концепции прошлого (в частности, неолиберальных и неоконсервативных философских учений) в части их отношения к использованию диалектического подхода к анализу характера и направленности общественного развития. Философская концепция глобального конституционализма, формируя диалектическую модель, как совокупность методов аргументации, формы и способов рефлексивного теоретического мышления, исследующего противоречия, обнаруживаемые в мыслимом содержании этого мышления, ^[1] исходит из ряда тенденций, обусловленных современными направлениями развития неолиберальных и неоконсервативных социально-философских концепций, господствующих в западном обществе и используемых глобальным управляющим классом в процессе определения направлений общественно-политического, государственно-правового и финансово-экономического развития на международном и национальном уровне. Во-первых, подвергается критике и переосмыслению гегелевская концепция диалектического развития и его знаменитая триада «тезис-антитезис-синтез». В частности, неолиберальные философы, политологи и юристы, положительно оценивая гегелевскую трактовку общественного развития как непрерывную его эволюцию, считают, что высшей ее точкой является современное капиталистическое общество с распространением рыночных принципов монетаризма на все стороны общественной жизни с постепенных эволюционным их совершенствованием. При этом, авторы ряда неолиберальных концепций видоизменяют диалектику Гегеля, например, путем трансформации его диалектической триады в тетраду, привнося в качестве четвертого элемента неолиберальные принципы (возведения в Абсолют демократических ценностей, идеологем и институтов, ^{[2, с. 21-30]} свободного рынка, ^[3] номократии, ^{[4, с. 17-33]} индивидуализма, ^{[5, с. 28, 41 и др.]} экономической ^{[6, с. 245]} и личной свободы ^{[7, с.1]} и т.п.). Однако, представляется, что подобная идеализация неолиберальных принципов общество-политического, государственно-правового и финансово-экономического устройства национальных государств, экспансии вестернизации в общепланетарном масштабе, надуманна и не решает проблемы снятия противоположностей в мировом общественном развитии. Некоторые философы, экономисты и политологи неконсервативной школы (в частности, М. Фридмен, А. Лаффер, М. Фелдстейн, Ф.А. Хайек, Л. фон Мизес, З. Бжезинский, Г. Киссинджер и др.) абсолютизируют момент диалектического синтеза, рассматривая капиталистическую систему западного образца в качестве эталона общественного развития, обобщающего весь положительный опыт государственно организованного общества. Так, З. Бжезинский заявляет, что США являются мировым гегемоном, более созидательными и привлекательными в социальном отношении, отрицает возможность обретения подобной роли другими государствами. ^[8] Однако процесс «снятия» противоположностей в общественном развитии в работах некоторых неконсервативных философов носит апокалиптический характер с постепенной гибелью всей системы путем потери ее качественного своеобразия. Так, О. Шпенглер отмечает: «Кто не понимает, что ничто уже не изменит этой развязки, что нужно желать этого, либо вообще ничего не желать, что нужно любить эту судьбу либо отчаяться в будущем, и в самой жизни». ^{[9, с. 1]} Таким образом, в рамках концепции глобального конституционализма будущее общественного развития рассматривается как нечто предопределенное, незыблемое, не зависящее от воли людей и их деятельности. Однако, еще В.И. Ленин отмечал, что «все законы общественного развития, все исторические необходимости осуществляются только деятельностью людей. Поэтому в развитии общества абсолютно безвыходных положений не бывает». ^{[10, с. 129]} В свою очередь, процесс «снятия» противоположностей, по мнению некоторых неолиберальных философов, лежит в плоскости синтеза либеральных и социальных принципов в единую систему как закономерный итог объективных требований эволюционного процесса. При этом, ряд философов и юристов (например, Э. Форстхофф, ^{[11, с. 1]} Л.С. Мамут) ^{[12, с. 5-14]} отмечают, что по своей природе имеется различие между социальным и правовым государством как обществом справедливости и равенства. Отечественные ученые юристы Б.А. Страшун и А.А. Мишин вообще полагают, что «между конституционным требованием защиты личной свободы и требованием социального государства существует ... «неустранимое и принципиальное состояние напряженности», то есть известное противоречие». ^{[13, с. 240]} Данное противоречие в современном неолиберальном западном обществе пытаются снять путем обозначения преференций, предоставляемых социально незащищенным слоям населения, в качестве не их прав на социальную защиту, а в качестве льгот, преимуществ, обусловленных их качествами социально неполноценных субъектов общества. Реставрация капитализма в России, осуществленная после 1991 года, рассматривается неолиберальными и неоконсервативными философскими школами с применением диалектического метода в контексте политического анализа в качестве доказательства жизнеспособности и эволюционной ценности современной мировой капиталистической системы. В частности, капиталистическая система до серии социалистических революций, начиная с 1917 года, рассматривается в качестве тезиса, опыт 70-летнего существования СССР и стран социалистического лагеря преподносится в качестве антитезиса, закономерно завершившегося реставрацией капитализма, его повсеместным проникновением в процессе глобализации общественно-политического, государственно-правового и финансово-экономического устройства национальных государств и обществ (синтез). Представляется, что данная точка зрения является явно политически ангажированной попыткой глобальной управляющей элиты выдать желаемое за действительное. Во-первых, никуда не делась КНР - социалистическое государство с правящей коммунистической партией и с самым большим ВВП и экономикой в мире. Во-вторых, замедление темпов развития западной экономики, колоссальный рост государственного долга, массовое обнищание населения, привели, несмотря на, казалось бы, сокрушенный социализм, проигравший, на первый взгляд, окончательно борьбу капитализму, выходящему на новую эволюционную стадию своего развития, по мнению ряда авторов, к потрясающим метаморфозам: «Фундамент глобального либерального порядка сотрясают всё более ощутимые толчки. Внутри Демократической партии США серьёзную конкуренцию либерализму Х. Клинтон, ориентированному на расовые и сексуальные меньшинства, составил «демократический социалист» Б. Сандерс, обращающийся прежде всего к белым трудящимся Америки с призывом к революции против диктатуры «1%» - дельцов с Уолл-Стрит. Лейбористскую партию Великобритании вместо благообразных бюрократов возглавил социалист же, антимилитарист и отчаянный левак Д. Корбин. Одним из первых его решений на посту главы теневого кабинета стало создание комиссии по выработке новой экономической политики, в которую вошли известные сторонники борьбы с экономическими неравенством - Тома Пикетти и нобелевский лауреат американец Джозеф Стиглиц». ^{[14, с. 1]} Авторы антиглобалистских социально-философских концепций считают, критикуя диалектику сторонников глобального конституционализма неоконсервативной и неолиберальной направленности отмечают, что «нынешняя модель глобализации сформирована под покровительством мирового капитала и ведёт за собой, в частности, растущий разрыв в доходах, уровне потребления, здоровья, образования в странах «золотого миллиарда» и «третьего мира», господство идеологии неолиберализма в целях все большей экспансии капитала по всему миру, формирования из стран-неучастников «золотого миллиарда» сырьевых придатков, т.н., «развитых стран» и т.д.». ^{[15, с. 1]} Таким образом, антиглобалисты отмечают главную особенность диалектики глобального конституционализма, заключающуюся в рационалистическом прагматическом отношении к общественному развитию как к процессу, подчиненному логике развития мировой капиталистической системы в интересах глобального управляющего класса, сосредоточенного преимущественно в странах «золотого миллиарда». Некоторые современные авторы марксисты отмечают: «Маркс полагал, что именно в недрах уже существующей экономической системы должен зародиться её антипод, не только как противоположность, но и как максимальное осуществление и разрешение тех потенциалов и противоречий, которые изначально заложены в ее основе. Поэтому … и современное товарно-денежное хозяйство должно подготовить почву для чего-то нового. Важно понять … неолиберальный проект ещё не завершен, что он сам должен исчерпать себя и создать (уже создаёт) почву для чего-то нового». ^{[16, с. 1]} При этом, автор неомарксистской мир-системной концепции И. Валлерстайн, оценивая будущее мирового общественного развития, предпочитает индетерминистский термин «бифуркация»: «Конец капитализма» поэтому, с точки зрения миросистемного анализа, еще впереди, в 21 в. Что именно придет ему на смену - определенно предсказать невозможно. Мы не знаем, какой тип исторической системы придет на смену существующему». ^{[17, с. 104]} Философы и политологи, являющие сторонниками альтерглобалистских концепций, отмечают, в свою очередь, что подобными альтернативными западному, основанному на рынке, проектами существования мировой общественной системы могут выступать проекты редистрибутивной (плановой) глобализации общественно-политической, государственно-правовой и финансово-экономической жизни национальных государств, регулируемой в интересах широких масс населения. Так, Дж. Стиглиц отмечает: ««Глобализация может принять новые формы. И когда это произойдет, когда она начнет развиваться правильно и справедливо, так, что все заинтересованные страны смогут участвовать в принятии касающихся их решений, тогда сможет возникнуть новая глобальная экономика, обеспечивающая не только более устойчивый рост, но и более равноправное распределение его результатов». ^{[18, с. 22]} Во-вторых, подвергается критике материалистическая диалектика, сформулированная в трудах авторов марксистско-ленинской концепции диалектического материализма, включая основные законы материалистической диалектики (отрицания отрицания; взаимного перехода количественных и качественных изменений; единства и борьбы противоположностей). В частности, в работах неолиберальных философов, политологов и юристов предлагаются альтернативные диалектические модели общественного развития. Как отмечает Е. Нестеренко, исследуя неолиберальные доктрины социальных изменений: «Ф.А. Хайек не только анализирует социально-экономический порядок, но и раскрывает смысл дихотомии, раздвоенности между порядком, устроенным конструктивистски и порядком, возникшим эволюционно. … Представляется возможным выделить некоторые отличительные черты спонтанного порядка: абстрактность; сложность; стабильность; целесообразность; полезность; отсутствие согласованной иерархии целей; информационную достаточность; адаптационную возможность; координационную достаточность; регулярность взаимодействий». ^{[19, с. 54]} Таким образом, диалектика общественного развития в глазах неолибералов предстает, с одной стороны, в качестве естественного его эволюционного развития, а с другой стороны, допускается возможность конструирования социальной реальности, посредством манипулирования обществом на государственном и международном уровне. Сторонников философской концепции глобального конституционализма неолиберальной и неоконсервативной направленности роднит во многом их неприятие диалектического материализма. Так, в качестве критики диалектического материализма они обращаются к К.Р. Попперу, который считает, что «расплывчатость основных понятий диалектики («противоречие», «борьба», «отрицание») ведёт к превращению диалектического материализма в софистику, делающую бессмысленной любую критику под предлогом «непонимания» критиками диалектического метода, что в дальнейшем служит предпосылкой для развития «диалектического» догматизма и прекращению всякого развития философской мысли». ^{[20, с. 246]} Однако, данные аргументы Поппера в отношении диалектического материализма встречают ряд серьезных контраргументов. Так, еще В.И. Ленин отвечал на выпады в адрес социал-демократии относительно манипуляции триадами «тезис-антитезис-синтез», в частности по примеру диалектического процесса с зерном: «…казалось бы, одного сопоставления этих примеров с такими ясными и категорическими заявлениями Энгельса (и Маркса…), что не может быть и речи о том, чтобы доказывать что-нибудь триадами, или о том, чтобы подсовывать в изображение действительного процесса «условные члены» этих триад, - совершенно достаточно, чтобы понять нелепость обвинения марксизма в гегелевской диалектике». ^{[21, с. 175]} Таким образом, подобные выпады носят спекулятивный характер в силу того, что марксизм исследует исключительно реальные противоречия, существующие, например, в обществе, не привязываясь к различным спекулятивным терминам и трактовкам (таких как «противоречие», «борьба» и т.п.). В-третьих, опровергается формационный критерий в доктрине социальных изменений, предложенный в рамках концепции диалектического материализма, согласно которому общественная эволюцию объясняется как последовательная смена общественно-экономических формаций, характеризующихся определённой ступенью развития производительных сил общества и соответствующим этой ступени историческим типом экономических производственных отношений, которые зависят от неё и определяются ею. ^{[22, с. 98]} Представляется, что критика формационного критерия в описании общественной эволюции и разработка всевозможных цивилизационных концепций неоконсервативного (О. Шпенглер), ^[23] неолиберального (А. Тойнби) ^[24] толка, теорий постиндустриального общества ^{[25, с. 330-342]} и т.п. обусловлены желанием уйти от рассмотрения вопросов классовой борьбы, исследования имеющихся и появляющихся новых противоречий капиталистического общества (труда и капитала, государств ядра мировой капиталистической системы и стран ее периферии и т.д.). Так, О. Шпенглер, рассматривая общественное развитие как смену цеивилизаций, пишет: «Что такое цивилизация, понятое как органически-логическое следствие, как завершение и исход культуры? … Цивилизация – судьба культуры ... Цивилизация суть крайние и малые искусственные состояния, на которые способен более высокий тип людей. … Они следуют за становлением как ставшее, за жизнью – как смерть, за развитием – как оцепенение, за деревней и душевным детством, засвидетельствованным дорикой и готикой, – как умственная старость и каменный, окаменяющий мировой город. Они – конец, без права обжалования, но они же, в силу внутренней необходимости, всегда оказывались реальностью». ^{[26, с. 1]} По мнению Ф. Фукуямы: «С точки зрения идеалиста, человеческое общество может быть построено на любых произвольно выбранных принципах, независимо от того, согласуются ли эти принципы с материальным миром». ^{[27, с. 139]} В связи с этим, современная концепция общественного развития философии глобального констиутционализма рассматривает доктрину социальных изменений с идеальных позиций, игнорируя первичность и важность материальных закономерностей развития современного мира. В рамках российской философской мысли также высказываются предположения о том, что: «Социализм и капитализм - две формы индустриального общества, а последнее рано или поздно перерастет в «постиндустриальное», в котором уже новые виды и формы человеческой деятельности будет тем более опасно втискивать в «рамки традиционных индустриальных экономических параметров». ^{[28, с. 51-52]} Налицо - попытка маскировки современной российской действительно, заключающейся в реставрации капитализма на территории постсоветского пространства. Причем реставрация осуществлена по сути в наиболее варварской форме недоколониального капитализма, при котором властные элиты, во-первых, во-многом лишены возможности определения направлений общественного развития, согласовывая их с глобальными управляющими элитами, а, во-вторых, зависят от них материально, так как финансовые активы и даже семьи представителей российской элиты находятся за рубежом в странах ядра мировой капиталистической системы. В связи с этим, Ф.П. Косицына справедливо отмечает: «Обнаруживая и в основном правильно оценивая тенденцию «втискивания капитализма в новый общественный строй», некоторые наши исследователи приходят к сомнительным, на наш взгляд выводам методологического порядка. Одни, уже начиная с 80-х годов прошло столетия стали утверждать, что на высоких уровнях развития общества происходит «смена детерминации» общественного развития и экономических отношений, материальное производство перестает быть первоосновой, базисом, основной детерминантой. ^{[29, с. 58; 30, с. 79]} Другие считают, что вообще происходит смена парадигм исторического развития: формационнаая парадигма была якобы эффективной лишь для описания пройденных человечеством этапов и просто исчерпала себя, устарела применительно к современности. ^{[31, с. 64]} Третьи провозглашают, что категория «общественно-экономическая формация» уже не просто «снятая» историей категория, а вообще ошибочная, и ее следует исключить из понятийного аппарата обществоведения». ^{[32, с. 93]} Данные сомнительные выводы преследуют сугубо рациональную прагматическую цель оправдания реставрации капитализма в России, перевод общенациональной собственности в частную индивидуальную собственность узкой группы представителей правящей элиты, пусть и ценой частичной утраты страной государственного суверенитета во внутренней и внешней политике. При этом в рамках философской концепции глобального конституционализма глобальными управляющими элитами преследуются цели по сокрытию от широкой общественности и масс населения проблематики: 1) Наличия непримиримых классовых противоречий, порожденных издержками и противоречиями капитализма, нарастающими в течение всей его империалистической стадии. Так ряд авторов, например, Ф.А. Хайек отрицает сам факт наличия классовых противоречий в современном обществе: «Я не считаю, что получившее широкое хождение понятие «социальной справедливости» описывает какое-то возможное положение или хотя бы вообще имеет смысл»; «индивидуализированная собственность» составляет ядро моральных норм любой развитой цивилизации»; эксплуатация пролетариата при капитализме - «чистейшая выдумка социалистов». ^{[33, с. 19, 54, 224]} Ему вторят доморощенные российские неолибералы, в частности, В.Л. Иноземцев: «Теория постэкономического общества... строится вокруг исследования того, как и в каких формах развитие личности определяет современный социальный прогресс, выводя его за рамки отношений человека как с природой, так и с преобразованным им самим миром». ^{[34, с. 21]} По мнению и неолиберальных, и неоконсервативных философов общественно-экономическое неравенство на уровне домохозяйств, национальных обществ и государств является не более естественным условием и следствием эколюционного общественного развития. 2) Невозможности разрешения данных противоречий эволюционным путем, с помощью всевозможных мифических неолиберальных и неоконсервативных моделей «социального государства» (нем. - Sozialstaat), ^[35] «государства всеобщего благоденствия» (англ. - Welfare state); ^{[36, с. 21; 37, с. 10]} «социализации экономики». ^{[38, с. 58]} Так, ряд авторов считает, что понятие «социализирующийся капитализм» отражает реальную эволюцию современного капитализма в сторону общества социальной справедливости. ^{[38, с. 35-41]} Вот почему на Западе все больше понимают целесообразность «рассмотрения экономических процессов через увеличительное стекло эволюционной теории». ^{[40, с. 10]} При этом авторы данных моделей замалчивают факт наличия правящих классов в мировом капиталистическом обществе (в лице капиталистов, представленных сложной спайкой буржуазии, верхушки чиновничьего аппарата, армии и спецслужб, старой европейской аристократии, католического духовенства Ватикана и т.д.). Так, Д. Бел, создав теорию развития общества от доиндустриального до постиндустриального, основанного на интеллектуальных технологиях, переходе от производства товаров к оказанию услуг и росте численности носителей знания, представляет мифическое общество будущего из трёх социальных классов: «творческой элиты учёных и высшей профессиональной администрации»; «среднего класса» инженеров, научных сотрудников и, наконец, «пролетариата умственного труда» - техники, ассистенты, младшие сотрудники, лаборанты. ^{[25, с.330-342]} Куда при этом подевался многочисленный класс буржуазии, капиталистов, аристократии, духовенства и т.п. без осуществления социалистической революции остается не ясно. 3) Возможности разрешения вышеназванных противоречий в развитии мировой капиталистической системы (как ее экономического базиса, так и общественно-политической надстройки) исключительно революционным путем посредством отстранения глобальной управляющей элиты в лице глобального управляющего класса от всех властных рычагов государственного механизма, а также лишения ее собственности. Факт замалчивания непримиримых противоречий в развитии современного капиталистического общества в рамках господствующих в западном обществе философских концепций приводит к тому, что затягивание в их разрешении разрушает общество как таковое, лишает его возможностей развития и совершенствования. Так, еще В.И. Ленин отмечал: «Когда объективные предпосылки для революционного переворота созрели, а силы у революционного творца этого переворота может оказаться недостаточно для его совершения, - тогда общество гниет, и это гниение затягивается иногда на целые десятилетия». ^{[41, с. 367]} Однако, многочисленные отечественные неолибералы отрицают сам факт позитивного характера революционных преобразований как направления и средства разрешения непримиримых противоречий и издержек в развитии мировой капиталистической системы (ее экономического базиса и социально-политической надстройки), пытаясь опорочить и приписать движущим силам революции (революционным классам) низменные корыстные мотивы (по захвату и удержанию власти и собственности), присущие как раз самой буржуазии и стоящей за ней глобальной управляющей элите. В частности, Е.Т. Гайдар писал: «С падением сословных перегородок идея всеобщего равенства овладевает массами и становится материальной силой - силой тарана. Довлеет она не столько над пролетариями, сколько над «растиньяками» - молодыми честолюбивыми маргиналами, не видящими для себя возможность занять «причитающееся» им высокое положение, мирно карабкаясь вверх по общественной лестнице. Остается другое - швырнуть эту лестницу оземь и попинать ногами. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем». Право, не знаю, что тут пролетарского! Откровенный гимн юных честолюбцев». ^{[42, с. 31]} Таким образом, в рамках философской концепции глобального конституционализма диалектическая модель в доктрине социальных изменений выступает в качестве системы методов аргументации обоснования естественного эволюционного характера происхождения мировой капиталистической системы (ее экономического базиса и социально-политической надстройки), необходимости ее сохранения и развития в интересах всего человечества. При этом капиталистическое общество в духе гегелевской системы рассматривается философской концепцией глобального конституционализма в качестве высшей точки общественного развития в доктрине социальных изменений. В рамках неолиберальных и неконсервативных философских течений, составляющих основу философской концепции глобального конституицонализма, предлагаются различные пути эволюционных социально-экономических преобразований, связанных с возможным диалектически-синтезным путем развития Западного общества с учетом социально-экономических потребностей большинства населения, но при условии: Во-первых, сохранения и развития капитализма в качестве социально-экономической основы современного общества. Во-вторых, сохранения глобальных управляющих элит в лице глобального управляющего класса в качестве гарантов эволюционного поступательного развития общества. В-третьих, подчиненности социально-экономических преобразований на уровне национальных государств общей логике и демократическим ценностям развития мировой капиталистической системы при помощи функционирования сформированных единых управляющих центров регулирования и контроля посредством экспансии западных государственно-правовых, общественно-политических институтов, принципов, связей, отношений, идей с целью защиты и продвижения финансово-экономических интересов и потребностей Запада. При этом, процесс снятия качественно разнородных противоположностей, накапливаемых в процессе общественного развития в рамках философской концепции глобального конституционализма также подчинен общей логике развития мировой капиталистической системы, то есть направлен на ее качественное более совершенное развитие.