О новой парадигме в политической науке

Борисенков Александр Александрович доктор философских наук Эксперт, Государственный университет управления 111538, Россия, г. Москва, ул. Молдагуловой, 3-3-70 Borisenkov Aleksandr Aleksandrovich Doctor of Philosophy professor of the Department of History and Political Studies at State University of Management.  109542, Russia, Moscow, Ryazanskii prosp., d. 99 alex.borisenkov@mail.ru Другие публикации этого автора

Среди многообразия видов научного знания существует знание, которое характеризуется как парадигмальное. В своём наиболее развитом состоянии оно охватывает совокупность положений, раскрывающих особый подход, способный определять характер и направления исследовательской практики и служить соответствующим фактором научной активности. Такой подход называется парадигмой, а развивающиеся о нём представления образуют парадигмальное знание.

Особенности парадигмального знания

Парадигмальное знание в какой-то момент возникает и находится в процессе своего становления и формирования. На этом этапе оно выступает в виде научной гипотезы, которая почти не обоснована и только обусловлена некоторыми фактами, вследствие чего сама парадигма пока отсутствует. Иными словами, парадигмальное знание не сразу воплощается в самостоятельном подходе, который какое-то время ещё остаётся неразвитым, существует в виде допущений и предположений.

Если рассматривать парадигмальное знание как уже сложившееся, то в этом качестве оно раскрывает содержание самой парадигмы и включает в себя достаточно осознанную и обоснованную характеристику отражаемого им подхода. В свою очередь данный подход, представленный в парадигмальном знании, составляет определённую основу научного исследования. Он пронизывает собой это исследование, органически встраивается в него, определяя его направление, и вместе с этим образует в нём относительно самостоятельный и устойчивый компонент, который собственно и является парадигмой. Включаясь в содержание научного процесса, парадигма служит в нём явлением исследовательской культуры и характеризует собой особую технологию познания.

Понятие парадигмы выдвинул американский философ науки Т. Кун. В работе «Структура научных революций» он охарактеризовал её как образец исследовательской деятельности, по которому действуют и мыслят учёные, развивая науку и который служит особым исходным пунктом и определяет собой последующий ход познания. Рассматривая парадигму как особое явление, он также отметил её значение для осуществления научной активности. В частности, он писал: «Однако до этого момента, пока парадигма успешно функционирует, профессиональное сообщество будет решать проблемы, которые его члены едва ли могли вообразить и, во всяком случае, никогда не могли бы решить, если бы не имели парадигмы». ^{[11, с. 46]}

Особенно выразительно роль парадигмы как фактора исследовательской практики раскрывается в эпоху научных революций, когда одна парадигма сменяет другую. В такой период научное сообщество словно переходит в иной мир. Оно вдруг начинает наблюдать те объекты, которые раньше для него не существовали, и сталкивается с фактом, когда ранее казавшееся очевидным перестаёт входить в структуру научного опыта. «Это выглядит так, как если бы профессиональное сообщество было перенесено в один момент на другую планету, где многие объекты им незнакомы, да и знакомые объекты видны в ином свете». ^{[11, с. 151]} Становление новой парадигмы определяет собой рубеж, с которого начинается новый виток научного развития.

Существуют разные трактовки парадигмы как явления. Некоторые исследователи рассматривают её как краткое описание основных понятий и допущений в какой-либо области знаний или же как представление о теории и методах, в соответствии с которыми организуется исследовательская практика. ^{[15, с. 232]} Наш научный опыт позволяет охарактеризовать парадигму как способ научной деятельности, который раскрывает исходный пункт исследования, рождённый особым открытием и определяющий дальнейшее направление этого исследования. В свою очередь совокупность представлений о таком способе образует парадигмальное знание и отражает своим содержанием уровень развития парадигмы, степень её осознания и обоснования. Из предложенного определения также следует, что парадигма составляет феномен исследовательской культуры.

В специальной литературе отмечается, что парадигма возникает посредством научной интуиции. Её первоначальное содержание рождается благодаря ощущениям и догадкам, допущениям и предположениям, обусловленным тем или иным открытием и исследовательским опытом. Говоря иначе, в своём ещё неразвитом и логически неоформленном виде новая парадигма носит характер интуитивного и необоснованного представления о том, с чего могла бы начинаться научная теория и в каком направлении могло бы идти её последующее развитие. И только со временем, по мере приобретения необходимого доказательства и концептуального оформления первоначальные допущения и предположения постепенно превращаются в развитое парадигмальное знание. В результате складывается и сама парадигма, реализующаяся затем в различных исследованиях и определяющая собой направления научной активности.

Подтверждение сказанному можно найти, обратившись к иллюстрациям, отражающим процесс возникновения и становления той или иной парадигмы. Этот процесс характеризует превращение однажды возникшего, неявно выраженного парадигмального знания в знание оформленное, последовательно раскрывающее содержание научного подхода, рождённого сделанным открытием. Одну из таких иллюстраций можно найти в истории науки. Например, это может быть научная революция в химии, состоявшаяся в ХVIII в. и способствовавшая переходу от флогистонной теории Шталя к кислородной теории Лавуазье. ^{[10, с. 332]}

Как известно, Лавуазье сделал открытие и произвёл новое знание относительно причин увеличения веса горящих тел. Им был открыт кислород – особый газ, входящий в состав атмосферы и поддерживающий горение. В результате необходимость в допущении флогистона, обеспечивающего якобы реакцию горения, отпала. Возникла новая научная теория.

Вместе с тем проделанная им работа и убедительная критика флогистонных идей автоматически не привели к краху соответствующей теории. Наступил период длительной и острой борьбы двух теорий. Современники Лавуазье, воспитанные на традициях флогистики, не смогли принять новых идей и психологически придерживались старой теории. Это говорит о том, что сложившиеся однажды представления настолько укоренились в психологии учёных, что превратились в определённые убеждения и привычки и выступили затем в виде препятствия на пути развития нового знания. Отсюда следует, что признание новой парадигмы и связанные с нею ломка и преодоление устаревших представлений есть весьма продолжительный и болезненный процесс, требующий, возможно, даже смены целого поколения учёных.

Наиболее значимой для нас иллюстрацией, отражающей процесс возникновения и становления новой парадигмы, является парадигмальное знание, развивающееся в современной политической науке. ^[1] Речь идёт о парадигме, заключающей в себе особый подход к исследованию политического бытия, который обусловлен представлениями о политической целостности и, как следствие, представлениями о сложившейся политической структуре (структуре политического бытия). Основные положения этой парадигмы рассматриваются ниже. Они составляют собой парадигмальное знание, которое явилось результатом когда-то возникших научных допущений и предположений. Сегодня такое знание выступает в своём вполне развитом состоянии и может служить концептуальным оформлением этих допущений и предположений.

Идея данной парадигмы возникла на рубеже 1999-2000 годов и в течение ряда лет существовала в состоянии научной гипотезы. Чтобы получить действительно новое политическое знание, необходимо было её обосновать, что продолжалось на протяжении примерно десятилетия и в основном было завершено в 2009-2010 годах. В итоге определились важнейшие черты этой парадигмы, были сформулированы положения и выводы, способные оказать влияние на дальнейшее развитие политической теории. Процесс обоснования нашёл своё отражение в ряде публикаций: монографий, учебных пособий и научных статей. ^{[2, 3, 4]}

Как уже было сказано, основные положения этой парадигмы и вытекающие из неё выводы, а также её значение для развития теоретического знания о политике сопряжены с раскрытием политической целостности и определённым толкованием сложившейся политической структуры. При этом объяснение данной структуры составило ключевой пункт анализа политического бытия, образующегося из совокупности взаимосвязанных и взаимообусловленных политических явлений. Возникли предпосылки для последующего и последовательного изучения отдельных компонентов политического бытия, служащих элементами его структуры (политической структуры) и характеризующих в своей совокупности целостность политики как явления (политическую целостность). Вследствие этого развиваемый подход получил название парадигмы политической целостности. Рассмотрим основные положения, заключенные в данном подходе и связанные с определённой трактовкой политической структуры.

Определение политической структуры

Вопрос о политическойструктуре почти не разработан в политологической литературе. Если рассматривать имеющиеся сегодня взгляды на политическую структуру, то нужно отметить, что они, во-первых, немногочисленны, во-вторых, характеризуются разнообразием, обусловленным субъективностью восприятия, в-третьих, не всегда отличаются необходимой ясностью и обоснованностью. Одной из причин такого состояния может служить существующее смешение между собой различных политических видов (видов политики, сопряжённых с различными видами социального управления). Вследствие этого необходимый анализ того конкретного политического вида, который «способен» своим содержанием раскрыть исследуемую структуру, оказывается затруднённым.

Речь в данном случае идёт о государственной политике, составляющей особый вид политики в сравнении с другими политическими видами и образующей относительно самостоятельное явление в системе государственного управления. Это тот вид политики, который прошёл вместе с государством длительный исторический путь своего существования и характеризуется сегодня высокой степенью сложности и развитости, а также особой значимостью для политического бытия. Это тот вид политики, благодаря которому наиболее ярко проявляются, а значит, могут быть познаны и сформулированы политические законы. Поэтому изучение государственной политики как явления служит важнейшим условием и фактором познания всякой политики. ^[6]

В частности, сложность и развитость государственной политики, формирующейся в условиях современной демократии, позволяет осознать, в чём состоит целостность политического бытия (политическая целостность). В свою очередь политическая целостность, служащая обобщающей характеристикой развитости политики как явления, подводит к пониманию сложившейся политической структуры.

С методологической точки зрения вопрос о политической структуре имеет особое значение для политической науки, поскольку определяет собой весь последующий ход политического исследования. Политика как объект политологии естественным образом предполагает выяснение своего строения, что создает необходимую предпосылку для дальнейшего политического анализа. Давно известно, что разделение целого на части и познание его отдельных компонентов есть универсальный принцип изучения всякого явления. Это тот принцип, который широко используется в различных науках, а его значимость многократно подтверждалась исследовательским опытом. Именно он лежит в основе раскрытия политической структуры и определяет помимо прочего логику построения политической теории, а тем самым и логику всего учения о политике. Поэтому разделение политического содержания (содержания политического бытия) на отдельные компоненты – это особый философский приём (а если рассматривать его в контексте официальной политологии, то это инновационный приём), создающий условия для дальнейшего теоретического осмысления политического бытия, для развития политической теории.

Примечательно, что далеко не все политические исследователи решаются поставить вопрос о политической структуре. В ряде специальных изданий, претендующих на рассмотрение политологических категорий, термин «политическая структура» вовсе отсутствует. ^[13] Те же из исследователей, которые пытаются раскрывать этот вопрос, саму политическую структуру не определяют и «сразу» начинают перечислять её предполагаемые элементы, составляющие, по их мнению, компоненты политического бытия. Такие попытки отличаются интуитивностью и недостаточной обоснованностью и по существу уводят исследователя в сторону от действительной политической структуры.

Проиллюстрируем это конкретным примером. В одной из политологических работ, пытающихся раскрыть указанную структуру, утверждается: «Структура политики включает в себя самые разнообразные компоненты: людей, организации, отношения, действия, программы и эмоции, которые определяют характер и направленность этих действий. Но всё разнообразие компонентов может быть сведено к трём группам». ^{[9, с. 54]} И далее в качестве таких групп называются: объекты политики, субъекты политики и ресурсы политики, которые характеризуются авторами указанной работы как элементы политической структуры.

Среди существующих взглядов на изучаемую структуру такая позиция является, пожалуй, наименее удачной. Дело в том, что названные компоненты – объекты, субъекты и ресурсы политики – разнородны по своему происхождению. Вследствие этого они не могут обладать необходимым внутренним единством, обязательным для частей всякого целого. Поэтому они не могут быть структурными элементами политического бытия и никак не раскрывают собой политическое содержание. Например, непонятно, как объекты и субъекты политики могут входить в состав самой политики. Ведь очевидно же, что они вообще не есть политические явления. Они только служат определёнными факторами существования политики, составляющими по отношению к ней лишь внешние обстоятельства.

Ещё один подход к толкованию политической структуры также выделяет в составе политики три элемента. В качестве одного из них называется политическая организация, представляющая, по мнению автора, совокупность институтов, к которым относятся партии, лобби, политические движения, средства массовой информации, профсоюзы и др., а также представительные и исполнительные органы государства. Другим элементом политики рассматривается особый вид сознания, представленный, однако, автором не вполне ясно. Он пишет: «Важнейшим элементом структуры политики являются неинституциональные элементы, отражающие всю совокупность идеальных явлений (форм сознания)». ^{[14, с. 40]} К таким явлениям автор относит программы, идеологии, утопии, мифы и «другие идеальные образы». Можно предположить, что речь идёт о политическом сознании, которое обычно так и трактуют в официальной политологии. Наконец, в качестве третьего элемента структуры политики называются политические отношения, фиксирующие «специфические особенности деятельности, направленной на государственную власть». ^{[14, с. 40]}

Соотнесём этот вариант с другой, более «представительной» (с точки зрения количества предполагаемых политических компонентов) попыткой раскрыть политическую структуру. В этом случае выделяется целый ряд возможных элементов исследуемой структуры. В качестве таковых называются: политическая власть, политическая организация, политические отношения, субъекты политики, политическое сознание и политическая культура. ^{[12, с. 18-19]}

Обе позиции по сути дела отражают схожий подход, который содержит в себе какие-то рациональные аспекты, но при этом остаётся в своей основе не очень удачным. Дело в том, что в нём отсутствует основание, благодаря которому можно устанавливать действительные элементы политической структуры. Говоря иначе, авторы никак не определяют, что такое политическая структура, и не раскрывают, каковы критерии выделения её элементов. Тем не менее, отмеченные попытки являют собой достаточно сложный подход к решению данного вопроса и заслуживают специального анализа. Но сначала определим, что есть политическая структура.

Опираясь на общие представления о всякой структуре (структура с лат. – это взаиморасположение и связь составных частей чего-либо, строение ^{[16, с. 488]}), мы можем трактовать политическую структуру как политическое строение, т.е. как строение политического бытия, которое характеризуется относительно самостоятельными и одновременно внутренне взаимосвязанными частями политического целого. Если выделить особенности политических компонентов, составляющих собой политическое целое (политическое бытие), то они должны отвечать следующим требованиям: быть, во-первых, качественно отличными друг от друга, во-вторых, взаимосвязанными, в-третьих, внутренне едиными. В-четвёртых, они должны соотноситься между собой и в своей совокупности охватывать всё содержание политического бытия (политическое содержание). С учётом этих параметров можно предложить следующее определение: политическая структура – это строение политического бытия, состоящее в разделении его на внутренне единые, непосредственно связанные и соотносимые между собой и в то же время качественно отличные друг от друга политические явления, охватывающие всё его содержание. Ориентируясь на это определение и сформулированные в нём критерии, мы можем теперь анализировать существующие точки зрения и устанавливать действительные элементы политической структуры.

Напомним, что различные компоненты политического бытия, так или иначе, выделяются в политологии. Однако их внутреннее единство и непосредственная взаимосвязь никак не оговариваются и не раскрываются. В результате тот или иной «вариант» политической структуры, предлагаемый в политологической литературе, выглядит неубедительным. Отсюда следует, что идею единства и непосредственной связи структурных элементов политического бытия необходимо подчеркнуть особо. При этом единство различных политических явлений, согласно принципам общественного познания, может быть заключено только в соответствующей социальной деятельности, а именно: политической деятельности. Именно она служит той особой разновидностью социальной активности, которая образует исходную основу возникновения и существования всех политических явлений. Следовательно, именно она определяет собой единство этих явлений.

Какие же политические явления составляют элементы политической структуры?

Элементы политической структуры

Вернемся к отмеченному подходу. В рассматриваемых «вариантах» политической структуры обращает на себя внимание тот факт, что названные «элементы», хотя и связаны с политикой, однако неоднородны по своему происхождению и потому не все из них входят в политическое содержание. Прежде всего это касается субъектов политики, о чём уже говорилось. Дополнительно можно сказать, что особая природа политики как общественного явления заключается не в них, политических субъектах, а в тех связях, которые складываются между ними в процессе использования ими политической власти, а значит, в особых действиях и функциях, осуществляемых данными субъектами в процессе принятия руководящих решений.Сами же люди, субъекты политики, не могут быть ни элементом политической структуры, ни явлением политического бытия. Они только творцы политики и исполнители политической деятельности, а также носители политических связей.

Не является элементом политической структуры и вообще не относится к политическим явлениям политическое сознание, рассматриваемое, кстати, многими политологами именно в этом качестве. Из природы всякого общественного сознания следует, что в структуру общественного бытия, складывающегося на основе разнообразных связей между людьми, оно совсем не входит. Развитием философской мысли установлено, что общество и его сознание (общественное сознание) представляют собой две, хотя и связанные между собой, но качественно различные реальности: материальную и идеальную. Общество, а политика одно из общественных явлений, есть результат практической и вполне материальной деятельности людей. В свою очередь, общественное сознание складывается вследствие духовной деятельности человека и совсем не есть явление общества. Политика и политическое сознание разнородны по своему происхождению: политика есть результат политической (практической) деятельности, а политическое сознание – результат познавательной (духовной) деятельности. Очевидно, что по своей природе они не могут быть едиными.

Другое дело, политическая культура. Она составляет особую грань политического бытия, особый компонент политической сферы и выступает как одно из наиболее общих политических явлений, охватывающее своим содержанием качественные характеристики этого бытия, а значит, соответствующие этой культуре более частные политические явления. В отличие от политического сознания, служащего лишь отражением политического бытия, политическая культура принадлежит по своей природе самой политике, входит в состав её бытия, раскрывает собой его содержание и реализуется посредством политической деятельности. Поскольку политика есть общественное, а значит, материальное явление, постольку и политическая культура, представляет разновидность общественной (а значит, материальной) культуры. ^[7]

Политическую культуру нередко пытаются свести к области сознания и поведения, включая в её содержание, в частности, результатыизучения политики, а также некие типичные поведенческие черты. В качестве показателей политической культуры называют политические знания, представления, взгляды, «психологические ориентации» относительно политики. Тем самым происходит смешение разных видов явлений, а именно: политических (общественных) явлений и явлений познавательных, духовных, образующихся по поводу политики. Кроме того, политическая культура смешивается с поведенческой культурой. Как следствие, искажается содержание и политической культуры, и политического бытия в целом.

Далее. Нельзя не согласиться с тем, что политическое бытие включает в свой состав политические отношения. Последние обусловлены политической деятельностью, представляют различные способы использования политической власти и воплощаются и проявляются в соответствующих функциях, осуществляемых людьми. Политические отношения – это политические явления. Однако как политические явления они имеют свою специфику, а именно: они составляют собой компоненты политической жизни, также входящей в состав политического бытия. Следовательно, они выступают в качестве особых форм функционирования политического организма и потому являются элементами структуры политической жизни.

В свою очередь политическая жизнь по отношению к ним представляет более общее политическое явление. Это означает, что политические отношения и политическая жизнь служат явлениями разного ряда. Говоря иначе, политическая жизнь как компонент политического бытия включает в себя политические отношения и составляет одно из наиболее общих политических явлений. Тем самым политическая жизнь соотносится с политической культурой; обе они выступают как наиболее общие и потому соотносимые между собой политические явления. Будучи качественно различными и одновременно наиболее общими политическими явлениями, они образуют особые способы политического бытия, в то время как политические отношения раскрывают собой состав одного из этих способов и служат формой существования только политического организма. Политические отношения не являются элементом политической структуры.

Теперь о таком возможном политическом явлении как политическая организация. Если представить её в качестве элемента политической структуры, то она должна отвечать соответствующим критериям и прежде всего быть действительно особым политическим явлением и отражать собой сущность политики. Однако политическая организация – это такое явление, которое вообще не входит в состав политического бытия, она только создаёт для него определённые предпосылки. Всякая организация – это явление и результат установления необходимого порядка для предполагаемого действия. Но сама организация компонентом такого действия не является, как, например, структура целого не является частью этого целого. Поэтому политическую организацию, составляющую собой определенный порядок осуществления политического бытия, не следует рассматривать как компонент этого бытия.

Существует и другое значение термина «политическая организация», которое чаще всего используется в политологической литературе. Под политической организацией обычно понимают объединение граждан, стремящихся к политической власти и называющих себя политической партией, или же рассматривают политическую организацию как совокупность различных гражданских объединений и соответствующих институтов. Такое толкование политической организации, хотя и устоялось, тем не менее нуждается в уточнении. Дело в том, что всякое, конституционно обусловленное объединение граждан, включая и политическую партию, служит прежде всего явлением гражданского общества и составляет гражданский институт. Это означает, что политическая партия, как и другие гражданские объединения, являет собой, строго говоря, совсем не политическую, но гражданскую организацию, которая, в частности, создаёт собой предпосылку для последующей борьбы граждан за политическую власть в системе современного демократического государства. Возможно, что следующее утверждение парадоксально для обыденного понимания, но ничего политического в самой политической партии, как и других гражданских учреждениях нет. Политическая партия и другие объединения граждан не являются ни политическим компонентом (компонентом политического бытия), ни политическим институтом, как их нередко называют.

Наконец, ещё одним возможным элементом политической структуры, поставленным, кстати, одним из авторов анализируемого подхода на первое место, называется политическая власть. Соглашаясь в оценке особой значимости этого явления для политики, необходимо констатировать ошибочность и этого взгляда. Политическая власть, как это ни парадоксально звучит, не является ни элементом политической структуры, ни частью политического бытия. В отличие от действительных политических компонентов, составляющих политическое бытие, политическая власть не создается политической деятельностью и потому не относится к политическим явлениям. Политическая власть представляет особую общественную субстанцию, на основе которой складывается политическое бытие, а тем самым образуется и политическая структура. В отличие от политики и её проявлений политическая власть имеет иное происхождение и требует специального исследования.

Таким образом, можно заключить, что существующие представления о политической структуре носят противоречивый характер и это обусловлено прежде всего несовершенством основания, выделяемого для её раскрытия. Нам представляется, что при рассмотрении политической структуры всё разнообразие политических явлений, составляющих содержание политического бытия, необходимо свести к трём наиболее общим и соотносимым между собой политическим явлениям. Это такие явления, которые отражают качественно различные грани политического бытия и в то же время образуют его взаимосвязанные характеристики и охватывают собой всё его содержание.Это такие явления, которые характеризуются как наиболее общие политические явления и потому служат явлениями одного ряда. В отличие от более частных политических явлений (например, политических отношений) и вследствие своей особой общности они составляют собой способы политического бытия. Способы политического бытия – это наиболее общие политические явления, отражающие качественно различные грани этого бытия. Обнаружение таких способов стало возможным вследствие особой развитости политики как явления, развитости, получившей своё воплощение и выражение в образовании политической структуры и становлении политической целостности.

Как показал анализ целостно развитого политического бытия, в качестве таких способов и соответственно элементов политической структуры выступают следующие политические явления: политическая жизнь, политическое влияние и политическая культура. Раскроем их кратко.

Способы политического бытия

Понятие политической жизни почти не изучено в политологической литературе, хотя сам термин употребляется очень часто. Некоторые подходы к её толкованию существуют. ^[8] Исследователи отмечают многогранность и сложность политической жизни и используют данный термин, обращаясь к описанию различных политических и демократических процессов.

Политическая жизнь как явление обусловлена автономностью существования политики и составляет способ функционирования политического организма, а тем самым определённый способ политического бытия. Политика не может существовать и выполнять своё назначение, не опираясь при этом на свой организм. Как и всякая жизнь, политическая жизнь сопряжена с соответствующим ей, т.е. политическим организмом. Политическая жизнь возникает вместе с политическим организмом и проходит вместе с ним процесс своего развития. Политическую жизнь можно определить как способ политического бытия, состоящий в функционировании (существовании) политического организма. ^[4]

Содержание политической жизни обусловлено строением сопряжённого с ней политического организма и раскрывается с помощью входящих в его состав компонентов. Например, политическая жизнь в условиях современного демократического правления складывается, во-первых, из различных политических отношений (прежде всего отношений руководства и оппозиции), образующих собой функции политического организма, и, во-вторых, из их взаимосвязи, составляющей систему этого организма (политическую систему).

При этом политические отношения входят в содержание политического бытия, но элементами его структуры (политической структуры) не являются. Зато они служат элементами в структуре политической жизни. Они выступают как частные политические явления, а политическая жизнь по отношению к ним – как общее политическое явление, образующее особый структурный элемент политического бытия. Будучи частными политическими явлениями, политические отношения непосредственно не связаны с другими, тоже частными политическими явлениями как, например, политический режим или политический процесс. Последние характеризуют собой уже другой способ политического бытия, раскрывают собой другое общее политическое явление, а именно: политическое влияние.

Значение политической жизни как способа политического бытия состоит в том, что она заключает в себе механизм формирования политики, обусловленный принятием руководящих решений. На основе функционирования политического организма, а значит, благодаря политической жизни принимаются руководящие решения и формируется политика. В результате создаются условия для последующего осуществления политикой своего назначения в системе социального управления, а именно: для политического влияния. Следовательно, политическая жизнь составляет предпосылку политического влияния и потому может рассматриваться как исходный способ политического бытия. Тем самым раскрывается её особое место и роль в этом бытии, её особенность как структурного элемента политического бытия.

Другой способ политического бытия представлен политическим влиянием, отражающим назначение политики в сфере социального управления. По отношению к политической жизни политическое влияние образует способ политического бытия, который раскрывает управленческую миссию политики. Политическое влияние – это одно из наиболее общих политических явлений, которое обусловлено принятием руководящих решений и заключается в том, что посредством этих решений определяются направления исполнительной деятельности, а по существу направления деятельности всего управленческого организма, в котором сформировалась политика. Политическое влияние – это способ политического бытия, состоящий в определении направлений исполнительной деятельности. ^[5]

Своим содержанием политическое влияние охватывает механизм и ход этого влияния и раскрывается посредством таких, более частных политических явлений как, например, политический режим и политический процесс. Определяя направления исполнительной деятельности, политическое влияние образует в системе социального управления ведущую функцию, от которой зависит осуществление других, исполнительных функций. Такая роль и зависимость даёт основание рассматривать политическое влияние как ведущий способ политического бытия.

Наконец, третий элемент политической структуры представляет ещё одну важную грань политического бытия, которая раскрывает собой то, как и каким образом используется политическая власть, а значит, то, как и каким образом происходит политическая жизнь и политическое влияние. Речь идёт об особой технологии осуществления и политической жизни, и политического влияния, технологии, которая воплощается и проявляется в правилах использования политической власти, а тем самым в правилах принятия руководящих решений. Такой компонент политического содержания называется политической культурой. Политическая культура – это способ политического бытия, состоящий в правилах принятия руководящих решений. ^[7]

Например, современный парламент как политический институт заключает в себе представительную демократию и благодаря ей становится носителем демократических правил принятия руководящих решений. Следовательно, парламент является носителем демократической политической культуры, т.е. политической культуры, сложившейся под влиянием демократии. В отличие от парламента институт главы государства, связанный с деятельностью одного человека, может рассматриваться по своей природе как носитель авторитарной политической культуры и такая культура действительно развивается, если глава государства оказывается так или иначе вне демократического (народного) контроля. Политическая культура являет собой способ политического бытия, который можно охарактеризовать как технологический.

Таковы три наиболее общих политических явления, представляющих различные способы политического бытия и служащих элементами политической структуры. Примечательно, что содержание каждого из них раскрывается через совокупность других, более частных политических явлений, которые входят в состав этих способов, образуя между собой соответствующие группы. Причём каждый способ политического бытия оказывается непосредственно связанным только со «своей» группой политических явлений. Например, политическая жизнь раскрывается с помощью таких явлений как политические отношения и политическая система, которые своим функционированием раскрывают жизнедеятельность политического организма, заключающего в себе механизм принятия руководящих решений. Политическое влияние осуществляется с помощью политического режима и политического процесса, которые характеризуют собой механизм и ход этого влияния. Наконец, политическая культура воплощается в особой технологии осуществления политической жизни и политического влияния, состоящей из правил принятия руководящих решений. Например, демократическая политическая культура предполагает принятие руководящих решений посредством голосования и на основе принципа большинства.

Подчеркнём теперь, что предлагаемый нами «вариант» политической структуры отвечает приведённому выше её определению и учитывает сформулированные критерии её анализа. Согласно им, выделяемые элементы политической структуры – политическая жизнь, политическое влияние и политическая культура – составляют относительно самостоятельные и в то же время взаимосвязанные компоненты политического бытия. Они сопряжены друг с другом самой сущностью политики, представленной руководящими решениями, и тем самым обусловливают друг друга и определяются друг другом. Это, во-первых. Во-вторых, они обладают внутренним единством, рождённым политической деятельностью, лежащей в основе всех политических явлений. В-третьих, каждый из них исполняет особую роль в составе политического бытия, что подчеркивает их качественное различие между собой. В-четвёртых, они являются наиболее общими и с этой точки зрения соотносимыми между собой политическими явлениями, которые охватывают в своей совокупности всё политическое содержание.

Кроме этого, данные политические явления служат основанием классификации всех остальных, более частных политических явлений, группируют их «вокруг себя» в соответствии со своими законами осуществления и образуют факторы их дальнейшего изучения. Разделяя политическое содержание на части, наиболее общие политические явления определяют собой соответствующие направления политического исследования, которые воплощаются в теории политической жизни, теории политического влияния и теории политической культуры. В результате открываются новые познавательные возможности политики, возникает основание для качественно иного структурирования и систематизации уже накопленных политических знаний. Формируется иное видение политической теории в целом.

Таким образом, развивающаяся в политической науке новая парадигма основывается на определённом толковании политической структуры, которая обусловлена политической целостностью и отражает высокую степень развитости политики как явления. Содержание этой парадигмы образует новый теоретический «каркас» для уже накопленного политологического материала. Охватывая этот материал, данная парадигма создаёт условие для его дальнейшей систематизации и упорядочивания, способствует формированию качественно иного взгляда на политику, отличного от уже существующих представлений. Предлагаемая парадигма побуждает также к переосмыслению политологических категорий, являющихся носителя политических знаний, способствует выявлению между ними отношений координации и субординации. Устанавливая особый пункт политического исследования, состоящий в познании политической структуры, данная парадигма определяет дальнейшее направление этого исследования, состоящее в изучении отдельных элементов указанной структуры. Тем самым она ориентирует политическую науку на более глубокое обоснование содержания самой парадигмы, а значит, на дальнейшее развитие парадигмального знания.

При этом остаётся очевидным, что современная политическая наука вполне может сочетать в себе альтернативные и конкурирующие между собой подходы, образуя своеобразный конгломерат новых и устаревающих научных знаний. В этом случае между старой и новой парадигмами неизбежны отношения противостояния, свидетельствующие о наступлении рубежа, с которого начинается очередной виток научного развития политологии. Предложенная парадигма подтверждает также вывод о том, что наука «не терпит» существующей в себе противоречивости и неопределённости и это подталкивает её к дальнейшему поиску. Между тем к содержательной части современной российской политологии возникает немало вопросов, которые требуют своего разрешения. Рассмотренная парадигма создаёт условия для преодоления накопившихся в политологии проблем, способствует уточнению сложившихся представлений о политике, побуждает к дальнейшему размышлению о ней.

Например, раскрытие политической структуры предполагает затем более подробное изучение каждого из её элементов в отдельности. При этом исходным пунктом такого политического анализа выступает политическая жизнь в своих различных проявлениях. Формирование представлений о политической жизни создает предпосылки для последующего, более глубокого изучения других граней политического бытия – политического влияния и политической культуры. Следовательно, анализ политической жизни приобретает ключевую роль в осмыслении всего политического содержания. Он может также служить и вполне самостоятельным направлением развития теоретических знаний о политике, представленным теорией политической жизни, образующей один из важнейших компонентов политической теории. Дальнейшее исследование понятия политической жизни сопряжено с раскрытием её места и роли в политическом развитии.