«О влиянии корпоративного договора на волю общества»

Васильченко Даниил Дмитриевич аспирант, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации 670013, Россия, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Ключевская, 28 Vasilchenko Daniil Dmitrievich Postgraduate at the Civil Law Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration  670013, Russia, Ulan-Ude, ul. Klyuchevskaya, 28 vasilchenkodaniil@rambler.ru Другие публикации этого автора

Принятый Президентом Российской Федерации Указ от 18 июля 2008 г. № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации»^[1] ознаменовал собой масштабные изменения гражданского законодательства, характеризуемые соответствием существующему уровню рыночных отношений, отражением судебного опыта применения законодательства и др.Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации^[2], принятая в соответствии с данным актом, определяла, в рамках пункта 1.2, что большинство общих положений законодательства о юридических лицах является общепринятыми и не требуют каких-либо кардинальных обновлений. Как отмечается в акте, лишь некоторые из них нуждаются в определенном уточнении и совершенствовании. Отдельные положения, регулирование которых было обновлено, относятся к корпоративному договору, дефиниция которого была определена в рамках Федерального закона № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации»^[3]. Данный закон внес достаточно серьезные изменения в главу 4 части первой «Гражданского Кодекса Российской Федерации»^[4] (далее – Гражданский Кодекс РФ (часть первая)).

Стоит отметить, что до вступления указанных изменений в силу, нормативное регулирование подобного соглашения было установлено в двух законодательных актах: в рамках пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»^[5] (далее – Закон об ООО) он именуется как договор об осуществлении прав участников обществ, а в статье 32.1 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»^[6] (далее – Закон об АО) он представляет из себя акционерное соглашение.

Отмечу, что после вступления в силу вышеуказанного закона, положения, содержащиеся в статье 67.2 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), стали определяться общими как для акционерного соглашения, так и для договора об осуществлении прав участников обществ с ограниченной ответственностью.

Исходя из сути данных норм, участники общества или некоторые из них вправе заключить между собой корпоративный договор об осуществлении своих корпоративных прав, в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств. Учитывая тот факт, что данный договор заключается только между участниками (акционерами) общества, то, соответственно, данное исследование будет затрагивать не все юридические лица, а только общество и его участников.

Исходя из данного определения и учитывая тот факт, что в теории права достаточно долгое время существовал спор относительно правовой природы как доли, так и акции^[7], стоит обратить внимание на следующее.

Исходя из существующих, в рамках теории права, позиций, стоит согласиться с Ломакиным Д.В.^[8], который указывал, что акция как ценная бумага имеет двойственную природу: это не только совокупность корпоративных прав, но и объект абсолютных прав — вещь, в соответствии с правилами ст. 128 ГК РФ.

Аналогичный вывод следует и касательно доли, т.к. правоведами указывается, что она также обладает двойственной правовой природой^[9]. Отмечу также, что, согласно актам уже недействующего Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации^[10], доля относится к иному имуществу, т.е. представляет из себя способ закрепления за лицом определенного объема имущественных и неимущественных прав и обязанностей участника общества.

Таким образом, как в рамках обладания доли у участника общества с ограниченной ответственностью, так и в рамках обладания акцией участником и публичного, и непубличного акционерного общества существует два вида прав: «права на объект» (некорпоративные права) и «права из объекта» (корпоративные права), которые, исходя из определения, данного в рамках статьи 67.2 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), могут использоваться в корпоративном договоре.

Как отмечает Шиткина И.С., под корпоративными правами, понимается совокупность субъективных прав участника (акционера) общества особого характера, которые, при этом, отличаются от вещных и обязательственных прав. Среди указанных прав, согласно пункту 1 статьи 65.2 и пункту 1 статьи 67 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), в частности, можно выделить: право на получение информации о деятельности общества, право на распределение прибыли общества, участником которого он является. В рамках нашего исследования особое внимание обращают на себя права, связанные с управлением делами общества.

Данное право связано с таким органом управления общества, как общее собрание, принимающее решения в рамках своей компетенции. Как указывается автором, деятельность участника (акционера) в общем собрании представляет собой совокупность действий, которые связаны с подготовкой и проведением общего собрания участников (акционеров) и принятием решений по вопросам, которые выносятся на голосование. В совокупность данных действий, по мнению автора, включается внесение предложений по вопросам повестки дня, обсуждение и последующее голосование по ним^[11].

Также, в рамках данного договора, возможно установление условий, которые регулируют некорпоративные права («права на объект»). К ним можно отнести, в частности, условия купли-продажи. Стоит отметить, что, в рамках зарубежного права, откуда и была произведена рецепция данного института, условия приобретения и отчуждения доли (акций), а также условия воздержания от такого приобретения и отчуждения также применяются^[12].

Таким образом, корпоративный договор направлен на регулирование осуществления как корпоративных, так и некорпоративных прав.

Согласно пункту 1 статьи 52 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, которые действуют в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом. В теории права отмечается тот факт, что органы, через имеющиеся у них полномочия, создают и изъявляют волю юридического лица^[13]. Более того, большинство правоведов также разделяют позицию относительно классификации органов юридического лица на волеобразующие и волеизъявляющие. В рамках данного исследования стоит отметить, что к волеобразующим авторы относят общее собрание участников юридического лица^[14], хотя, отмечу, что формирование его воли возможно также и иными органами. К тому же, о наличии воли у юридического лица говорится не только в рамках цивилистики, но и в рамках уголовного права^[15].

Учитывая, что понятие воли используется в таких областях науки как философия и психология, оно, соответственно, также присутствует и в цивилистике. В рамках данного исследования имеет значение определение понятия воли для такого субъекта права как юридическое лицо, а также процесс ее образования.

Можно сказать, что вопрос наличия воли у юридического лица возник с того момента, как возник вопрос относительно правовой природы самого юридического лица.

Исходя из этого, в рамках теории права существует множество позиций относительно правовой природы юридического лица, но, стоит согласиться с Тарасенко Ю.А.^[16], который определяет, что на развитие его правового понимания и статуса оказало влияние теория фикции (олицетворения) и органическая теория.

Отмечу, что, в рамках первой теории, вопрос наличии воли или ее отсутствия достаточно неоднозначный.

Н.В. Козловой указывается, что согласно теории фикции (олицетворения) Карла фон Савиньи, юридическое лицо является искусственным, фиктивным субъектом, которое не может иметь сознания и воли, оно недееспособно. Недостаток этого явления компенсируется представительством^[17].

Но автор обращает внимание на последующее, с определенного момента, признание отдельными учеными этой школы за юридическим лицом воли и дееспособности. Как указывается, самостоятельно действовать оно не может, однако выражая свою волю через представителей – физических лиц, их воля может рассматриваться как воля самого юридического лица^{[17, с.274]}.

Отмечу, что как в Англии, так и в Соединенных Штатах Америки, получило распространение теория искусственного образования (artificial entity) или правовой фикции (legal fiction), как следствие развития теории фикции^[18]. В рамках данной теории, авторами также указывается на наличие воли и дееспособности.

Дополнительно стоит сделать акцент на то, что не всеми авторами поддерживается позиция о непризнании Ф.К. Савиньи за фикцией воли и дееспособности. В частности, приводится мнение В. Флуме, исходя из которого, ученый не отрицал социальную реальность подобного союза лиц. В данном случае, фиктивность касается только качества правоспособности, так как обладающим естественной правоспособностью считается только человек. Автор отмечает, что отказывая юридическому лицу в естественной воле и применяя отношения представительства, в качестве обоснования деятельности юридического лица, основоположник данной теории указывал, что воля и действия представителя в силу фикции будут являться волей и действиями самого юридического лица^[19]. С указанной позиции, автор делает вывод о возможности юридического лица формировать и изъявлять волю.

Исходя из вышеизложенного, стоит сказать, что позиция о наличия или отсутствия воли у юридического лица в теории фикции неоднозначная.

В рамках органической теории Отто фон Гирке, юридическим лицом является живой организм, который может желать и действовать, а также обладать самостоятельной волей, чувствами и желаниями^{[17, с.307]}. Соответственно, в рамках данной теории, позиция о наличии воли однозначна.

В дальнейшем, данный вопрос не потерял своей актуальности. В частности, многими авторами продолжалось рассмотрение воли с различных аспектов. Например, соотношение понятия воли юридического лица с точки зрения психологии, соотношения воли участников с органами юридического лица и другие немаловажные моменты^[20].

Отмечу, что на сегодняшний день данный аспект юридического лица также изучается молодыми учеными.

В частности, Сенина Ю.Л.^[21], указывая общее понятие воли и определяя ее как внутренний психический процесс, следствием которого является совершение юридического действия, регулируемый гражданским правом, дополнительно определяет, что основным критерием возникновения правосубъектности юридических лиц, т.е. наличие у субъекта права как правоспособности, так и дееспособности, стоит считать наличие у них т.н. волеспособности. Данный термин, по мнению автора, понимается как способность лица к самостоятельному психическому процессу, результатом которого является совершение юридических действий, которые регулируются гражданским правом. Автором указывается, что юридическое лицо способно формировать и изъявлять свою волю, причем осуществляет оно это самостоятельно через свои органы или через представителя.

Отмечу, что Вилкиным С.С.^[19,c.81] было дано понятие воли юридического лица, которая представляет из себя правило поведения, устанавливаемое физическими лицами посредством осуществления полномочий, которые принадлежат им в рамках органа юридического лица, также выполняющую функцию регулятора его деятельности. В данном случае, воля обладает определенными особенностями, которые характерны только для юридического лица. По мнению автора, воля обладает определенным юридическим характером, отличным от психологического, которым обладать может только человек. К ним можно отнести процесс формирования воли, его распознаваемость, нормативное регулирование и др.

В рамках данной темы и ранее указанной возможности реализации корпоративных прав участником (акционером), посредством участия в общем собрании, также стоит понять сам процесс волеобразования. В литературе отмечается достаточно спорный момент относительно этого. Указывается, что он может пониматься как в узком, так и в широком смысле. Первый включает в себя только присутствие и голосование на общем собрании^[19,c.124]. В рамках второго добавляется стадия подачи предложения, которое предварительно образует потенциальное содержание решения^{[19,c.124, 193]}. К данной стадии также можно отнести право требовать проведения внеочередного общего собрания (п.1 ст. 55 Закона об АО, п.2 ст. 35 Закона об ООО).

Но отмечу, что вне зависимости от того или иного понимания, данный процесс, во-первых, осуществляется в рамках самого юридического лица, во-вторых, заканчивается принятием решения, представляющее собой сформированную волю юридического лица, результат волеобразования. В дальнейшем, происходит волеизъявление, т.е. процесс выражения воли юридического лица.

Стоит обратить внимание, что существуют и иные взгляды относительно вопроса наличия воли у юридического лица, но, исходя из вышеизложенного, считаю, что стоит согласиться с наличием у юридического лица способности к формированию и изъявлению воли посредством действий его органов.

Учитывая тот факт, что корпоративный договор заключается между его участниками (акционерами) для осуществления своих прав и то, что юридическое лицо способно формировать и изъявлять волю, стоит обратить внимание на то, как, посредством указанной конструкции, можно осуществить влияние на волю юридического лица и процесс ее образования.

Выше мы определили, что неоднозначным является вопрос относительно признания права на подачу предложения и права на проведение внеочередного общего собрания как составляющего элемента волеобразования.

Исходя из сути корпоративного договора, считаю, что в его рамках возможно предусмотреть регламентацию осуществления прав, которые касаются не только присутствия и голосования по определенным вопросам, но и прав, связанных с подготовкой к проведению общего собрания, в частности, требовать созыва общего собрания участников (акционеров), вносить вопросы в повестку дня собрания. Таким образом, можно сказать, что в рамках данного договора, участники (акционеры) способны регулировать вопросы, связанные с процессом образования воли как в узком его понимании, так и в широком.

Отмечу тот факт, что осуществить регламентацию права на голосование возможно только по тем вопросам, которые входят в компетенцию общего собрания. Соответственно, прежде чем составлять договор по вопросу подачи предложения на общее собрание и голосования по нему, необходимо убедиться в том, что данный вопрос (вопросы) можно передать на повестку дня.

Учитывая особенности договора, стоит обратить внимание на отдельные корпоративные права, связанные с управлением обществом.

В частности, возникает определенный вопрос с регламентацией такого права как участие в обсуждении вопросов повестки дня. Считаю, что в данном случае регламентация подобного права не актуальна для данного договора, так как позиция по голосованию тем или иным образом разрешается при его составлении и наличие обсуждения непосредственно на самом собрании не должно влиять на изменение ранее предусмотренных условий.

В рамках нашего исследования стоит отметить также право направлять своего представителя для участия в общем собрании. Считаю, что данное право также может быть предусмотрено в рамках корпоративного договора в качестве способа, направленного на предотвращение нарушения договора.

Соответственно, это лишь некоторые из многих вопросов, которые можно урегулировать в рамках исследуемого договора.

Но, учитывая тот факт, что осуществление прав, направленных на волеобразование, можно урегулировать в рамках договора, возникает вопрос о возможности или невозможности сформировать его волю, посредством данного договора.

На мой взгляд, в данном случае ситуация неоднозначная, т.к. заключение и исполнение договора, в рамках которого указываются условия голосования сторон по тому или иному вопросу, еще не гарантирует, что решение будет принято именно так, как в этом договоре предусмотрено, исходя из следующего.

Во-первых, в данном случае необходимо учитывать ситуацию наличия участника (акционера), который, посредством участия на общем собрании, способен оказывать влияние на управление обществом и, при этом, не является стороной договора. Данный участник может проголосовать против принятия решения, за который проголосовали стороны договора, что приведет к непринятию решения, ради которого он заключался.

Во-вторых, одна из сторон способна нарушить договор, что может при определенных обстоятельствах привести к непринятию того решения, на которое было направлено заключение договора. Например, когда для принятия решения необходимо единогласие сторон. Стоит отметить, что за принятие решения по тому или иному вопросу может проголосовать как участник, который как является стороной договора, так и участник, который не является его стороной. Соответственно, если сторона договора нарушила его условия, т.е. проголосовала против его принятия, то это может привести к тому, что будет принято не то решение, ради которого заключался договор.

Но, в тоже время, наличие всех участников в качестве сторон корпоративного договора привносит в его регулирование следующее.

Во-первых, согласно абзацу 1 пункта 6 статьи 67.2 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), нарушение корпоративного договора может являться основанием для признания недействительным решения органа хозяйственного общества по иску стороны этого договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества.

Отсюда возникает следующая ситуация. С одной стороны, решения (и, соответственно, воли), как такового, принято не было. Но, с другой стороны, законодателем определено, что при наличии всех участников в качестве сторон, договор, фактически, может являться основанием для признания недействительным воли юридического лица.

Исходя из этого, можно ли сказать, что в рамках корпоративного договора закреплена воля юридического лица? Считаю, что нет, так как для формирования воли все также требуется осуществление соответствующих процедур, т.е. должно быть принято решение.

Соответственно, как можно охарактеризовать подобный корпоративный договор в соотношении с волей юридического лица?

Учитывая тот факт, что на латыни понятие «quasi»понимается в значении «как будто», «наподобие», «подобно как»^[22] и, исходя из ранее рассмотренных особенностей, считаю, что корпоративный договор, при наличии всех участников общества в качестве его сторон, содержит в себе т.н. «квази волю юридического лица», т.к., фактически, общее собрание не проведено и решения не принималось, но, в случае его противоречия с подобным корпоративным договором, преобладающее значение будет за последним.

Отмечу, что подобные особенности в рамках регулирования данного договора с позиции теоретических исследований является довольно спорными^[23], учитывая ранее установленную законодателем дифференциацию корпоративных и обязательственных отношений.

Но возвращаясь к вопросу признания решения недействительным, стоит отметить, что при этом, абзацем 2 и 3 пункта 6 статьи 67.2 Гражданского Кодекса РФ (часть первая) определено, что признание решения органа хозяйственного общества недействительным само по себе не влечет недействительности сделок хозяйственного общества с третьими лицами, которые были совершены на основании такого решения. Сделка, заключенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором.

Соответственно, законодатель, при наличии подобной «квази воли» общества в рамках договора, учитывает при этом права третьих лиц, с которым могут заключаться сделки на основе решения общего собрания.

При этом, в рамках пункта 4 статьи 66.3 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), установлена возможность определения в рамках договора отдельных вопросов, посвященных внутренней организации непубличного общества. Данное положение, как и вышеуказанное, также неоднозначно воспринимается в теории и, наряду с вышеизложенным, свидетельствует о законодательной возможности для участников (акционеров), заключающих данный договор в рамках непубличных обществ, «выйти» за рамки обязательственных отношений.

Таким образом, с учетом вышеизложенного, можно сделать вывод, что корпоративный договор, в рамках нашего исследования, представляет собой двух- или многостороннюю сделку, которая:

1. или является заранее определенным способом оказания влияния на процесс формирования воли общества, в том случае если сторонами являются не все его участники (акционеры),

2. или содержит в себе «квази волю» общества, в том случае если, во-первых, общество непублично и, во-вторых, сторонами являются все его участники (акционеры).

Причем, если в первом случае регулирование происходит только в рамках обязательственно-правовых норм, то во втором случае также затрагивается и корпоративное законодательство. Но, при этом, и в первом и во втором случае необходимо учитывать установленные законом процедуры образования ее воли.

Соответственно, данный договор имеет достаточно важное значение для участников (акционеров), не обладающих возможностью самостоятельно оказывать влияние на волю юридического лица посредством участия на общем собрании. Для данных лиц такая договорная конструкция позволяет, в рамках рассматриваемого нами вопроса, выработать совместную позицию на общем собрании и, как было указано выше, оказать соответствующее воздействие.

Но как в данной ситуации могут помочь указанные выше условия о приобретении (отчуждении) доли (акции), а также условия о воздержании от приобретения (отчуждения) данных объектов?

Можно отметить, что данные условия предусматриваются участниками не для оказания влияния на волю общества. Учитывая, что, в данном случае, создается определенный союз лиц, то возможны моменты, в случае наличия условия об обязательном обсуждении вопросов, которые ставятся на голосование, стороны могут не прийти к единой позиции и тогда возникает корпоративный конфликт (deadlock). В зарубежной практике разрешение данных вопросов основано, в большинстве своем, на способах, направленных на отчуждение своей доли (акции). В частности, к ним можно отнести такие способы как «Техасская перестрелка» (Texas Shoot-Out), «Русская рулетка» (Russian Roulette) и другие^[12]. Но, отмечу, что приобретение и отчуждение доли (акций) в рамках зарубежной практики возможно не только при наступлении корпоративного конфликта, но и при наступлении иных обстоятельств, определенных в рамках договора. К подобным условиям, в зависимости от их характера, относятся «call-option» (опцион «колл») и «put-option» (опцион «пут»)^[24].

Но, возвращаясь в рамки российского гражданского права, стоит отметить, что возможны ситуации, при которых одна сторона договора реализует свою долю (акции) и, таким образом, появляется новый участник, который, в силу пункта 3 статьи 308 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), не является его стороной. Следовательно, при отказе нового участника присоединиться к уже существующему договору, возникает ситуация, при которой позиция его сторон, можно сказать, «ослабевает», что негативно сказывается на его значении. Исходя из этого, в рамках данного договора возможно установить условия, связанные с воздержанием от реализации своей доли (акции) до наступления определенных обстоятельств (например, до голосования по определенному вопросу).

Соответственно, в рамках нашей темы, условия, связанные с приобретением и отчуждением доли (акций), считаю направленными на «стабилизацию» внутренних договорных отношений между сторонами договора и поддержание тех позиций, которые определены как направленные на формирование воли юридического лица.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, считаю, что корпоративный договор, в рамках соотношения с понятием воли юридического лица, является важным инструментом, направленным на ее формирование, а в определенных случаях содержит «квази волю» юридического лица. Также стоит отметить возможность «стабилизации» как внутренних договорных отношений между участниками (акционерами), так и состава сторон, которая реализуется посредством регулирования осуществления соответствующих некорпоративных прав. Считаю, что все это позволяет участникам (акционерам) общества объединятся и предлагать свое «видение» дальнейшей деятельности общества.