Национальная безопасность России: новые подходы в меняющемся мире

31 декабря 2015 года Президентом России Владимиром Путиным был утвержден основной документ стратегического планирования, который определяет ключевые национальные приоритеты России ^[1],[2]и меры в области внешней и внутренней политики, направленные на укрепление национальной безопасности и обеспечение устойчивого развития страны на долгосрочную перспективу ^[3]. Появление новых вызовов и угроз вызвало необходимость обновления принятой в 2009 году стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Стремление к наращиванию и модернизации наступательного вооружения, созданию и развертыванию его новых видов существенно ослабляет всю систему глобальной безопасности, а также сложившуюся систему договоров и соглашений в области контроля над вооружением. Сегодня как в Евразийском, Азиатско-Тихоокеанском, так и в Евро-Атлантическом регионах не соблюдаются основные принципы равной и неделимой безопасности. На территориях соседних с Россией развиваются процессы милитаризации и гонки вооружений. В связи, с чем в обновленной стратегии были определены наиболее актуальные угрозы национальной безопасности, такие как: наращивание силового потенциала НАТО и приближение его военной инфраструктуры к границам России; существующие очаги напряженности на Ближнем и Среднем Востоке, Южной Азии, на Корейском полуострове и в Африке; расширение зон, не контролируемых правительствами каких-либо государств; риск увеличения государств-обладателей ядерного оружия; глобальное противоборство в информационном пространстве и т. п. С помощью следующего ряда мер предполагается противостоять этим угрозам:

- оснащение Вооруженных Сил РФ современными вооружением и техникой;

- повышение мобилизационной готовности (в том числе, подготовка экономики к удовлетворению потребностей государства и нужд населения в военное время);

- наращивание оборонного потенциала и др.

В новом документе обеспечение национальной безопасности рассматривается по девяти ключевым направлениям, начиная от обороны страны и развития образования и науки, и до повышения качества жизни российских граждан. Среди национальных интересов на стратегически долгосрочную перспективу определяется закрепление за Российской Федерацией статуса одной из лидирующих мировых держав, деятельность которой должна быть ориентирована на создание и поддержание стратегической стабильности и формирование взаимовыгодных партнерских отношений в условиях полицентричного мира. Поэтому в стратегии национальной безопасности планируется уделять особое внимание взаимодействию со странами-партнерами в рамках международных институтов, таких как БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), Шанхайская организация сотрудничества, РИК (Россия, Индия, Китай) и др. Также отмечается, что Россия выступает за укрепление взаимовыгодного сотрудничества с Европейским союзом и европейскими странами, за гармонизацию интеграционных процессов на постсоветском пространстве и в Европе. Также подчеркивается, что Российская Федерация заинтересована в выстраивании на основе совпадающих интересов полноценного партнерства с Соединенными Штатами, в том числе и в экономической сфере, с учетом ключевого влияния российско-американских отношений на состояние международной обстановки в целом.

Сравнивая новый документ со стратегией 2009 года, заметим, что в нем сохранились три ключевые направления. Во-первых, в рамках партнерства России и США совершенствование контроля над вооружениями, укрепление мер доверия, решение вопросов нераспространения оружия массового поражения, расширение сотрудничества в борьбе с терроризмом и урегулирование региональных конфликтов. Во-вторых, в отношениях с НАТО остается факт неприемлемости для России наращивания военной активности альянса и приближения его военной инфраструктуры к границам Российской Федерации, создания системы противоракетной обороны, наделения блока глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права. В-третьих, Российская Федерация готова развивать с НАТО полноценные отношения на основе равноправия и в целях углубления всеобщей безопасности в Евро-Атлантическом регионе, а содержание таких отношений будут определяться готовностью альянса уважать нормы международного права и учитывать законные интересы России при осуществлении военно-политического планирования.

Новый вариант стратегии национальной безопасности Российской Федерации получил достаточно широкое обсуждение в зарубежных СМИ. В основном западная пресса не подвергла её жесткой критике, а лишь обратила внимание на тот факт, что среди вызовов, которые стоят перед Россией, перечислены потенциальные угрозы со стороны НАТО и США. Например, агентство Reuters отметило, что Россия, впервые назвав США в качестве угрозы национальной безопасности, продолжает увеличивать свою роль в разрешении глобальных конфликтов и это вызывает определенную реакцию со стороны ряда стран Запада. Издание The Hill не соглашаясь с некоторыми позициями документа, подписанного российским президентом, в общем, не подвергает резкой критике новую стратегию и, не давая оценки, констатирует, что в качестве угрозы в ней рассматривается расширение НАТО и сети американских военно-биологических лабораторий в государствах, прилегающих к России. TheHuffingtonPost придерживается мнения, что новая оценка угроз Российской Федерации, среди которых названы США, есть показатель того, насколько испортились у России отношения с Западом за последнее время. А TheFinancialTimes, как и NewsWeek, указывает на то, что обвинения в официальной российской стратегии национальной безопасности против США и НАТО, независимость внутренней и внешней политики России, вызвало противодействие со стороны Вашингтона и их союзников, которые стремятся сохранить свое доминирование в решении мировых проблем, и могут привести в будущем только к осложнению отношений между Россией и Западом.

Можно заключить, что обновлённая стратегия национальной безопасности Российской Федерации не стала неожиданностью для западных аналитиков. Её ждали и, в каком-то смысле, она стала лишь формальностью на фоне того, что США и ЕС поддержали антиконституционный переворот на Украине, который привёл к военному конфликту и к серьёзному глубокому расколу в украинском обществе. Кроме того, НАТО в последнее время наращивало свой военный потенциал в странах Балтии и в Польше, прикрываясь необходимостью сдерживания возможной агрессии со стороны России. Не прекращаются учения в приграничных с Россией регионах и для этого перебрасываются дополнительные контингенты военнослужащих и тяжёлая военная техника стран НАТО. Продолжается создание передовых командно-штабных подразделений и поддерживается постоянное присутствие военных судов стран-членов НАТО в Чёрном море. Существенно усилены патрулирующие группировки кораблей в акватории Балтийского моря и развёртываются комплексы противоракетной обороны «Иджис Эшор» (Aegis Ashore) в Польше и в Румынии. Все эти реально предпринимаемые НАТО шаги по планомерному наращиванию военного присутствия альянса на так называемом «восточном фланге» блока свидетельствуют о попытках изменить существующий баланс сил в Европе.

В новой стратегии отмечается, что сегодня в борьбе за влияние на международной арене задействован весь диапазон политических, финансово-экономических и информационных инструментов. Все активнее стал использоваться потенциал специальных служб и по-прежнему не снижается роль фактора силы в современных международных отношениях. Тем не менее, в целях защиты российских национальных приоритетов в обновлённой стратегии национальной безопасности России предусматривается проведение открытой, рациональной и достаточно прагматичной внешней политики, которая исключала бы затратную конфронтацию и новую гонку вооружений. Причем планируется применять военную силу только в том случае, если все механизмы миротворчества и дипломатии исчерпали себя и оказались неэффективными.

Согласно новому документу, стратегия основана на взаимосвязи и взаимозависимости национальной безопасности Российской Федерации и социально-экономического развития страны. Прогноз комплексного стратегического развития государства на ближайшие годы фундаментально связан с масштабным мировым кризисом и рецессией, обусловленными неравномерностью политического и экономического развития стран мирового сообщества и неуёмным стремлением и попытками США сохранить лидирующую роль в глобальном пространстве. Создание Транстихоокеанского партнерства (ТТП; англ.Trans-PacificPartnership) и проработка аналогичного Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП; англ. TransatlanticTradeandInvestmentPartnership), текст которого пока ещё не согласован, – примеры такой борьбы США за единоличное доминирование.

Переговоры по соглашению ТТП проходили в обстановке строжайшей секретности и потому известны лишь рамочные параметры договора. Возможно причина закрытости текстов в том, что они могут оказаться над местными конституциями, полностью перечеркивая суверенитет стран-участниц, за исключением, разумеется, США. Конгресс даже дал Бараку Обаме в связи с этим чрезвычайные полномочия в этом вопросе и, более того, договор будет ратифицирован президентом США целиком, без внесения поправок.

В соглашении ТТП участвовали 12 стран: США, Чили, Новая Зеландия, Бруней, Сингапур, Австралия, Вьетнам, Канада, Малайзия, Перу, Мексика и Япония.

Перспективы достаточно серьёзные, так как на эти страны приходится четверть оборота мировой торговли и около 40% мирового ВВП. Договор предусматривает полную ликвидацию таможенных пошлин на 18 тыс. товаров, унификацию санитарных норм, общую политику в сфере защиты прав интеллектуальной собственности, государственных закупок и конкуренции. Предполагается, что это даст синергетический эффект и, например, к 2025 году увеличит ВВП 12 стран-участниц на 285 млрд долл. Планируется, что штаб по вопросам, связанным с подготовкой и заключением Транстихоокеанского партнерства (TTП), будет создан в Японии, верной союзнице США.

Было бы ошибочно, на наш взгляд, считать Транстихоокеанское партнерство сугубо экономическим соглашением. Прежде всего – здесь речь идёт о закреплении политического доминирования Соединённых Штатов «мягкими» экономическими методами и об устранении конкурентов, в первую очередь Китая. Нынешний Президент США этого, впрочем, и не скрывает. «Когда более 95% наших потенциальных клиентов живут за пределами наших границ, мы не можем позволить странам вроде Китая писать правила глобальной экономики. Мы должны писать эти правила, открывая новые рынки для американской продукции и устанавливая высокие стандарты для защиты работников и сохранения окружающей среды. Соглашение, достигнутое сегодня в Атланте, обеспечит это» ^[4], – заявил Барак Обама. Впрочем, Китай формально тоже может присоединиться к ТТП, но уже на американских условиях.

Не менее важна задача экономического подавления слабых участников партнёрства. Ведь при «объединении» сильного и слабого первый всегда выигрывает. Внутренний рынок таких стран, как Вьетнам, Перу, Мексика, будет открыт для дешевых товаров из США. Местные производители будут разоряться. В реальности, по прогнозам экспертов, доминировать будут только США и Япония – но на правах младшего партнера. Остальные же в той или иной степени окажутся в роли геополитической жертвы. И неважно, что это может принести слабым участникам определённые дивиденды. «Прислоняясь» к США, они лишают себя стратегической перспективы.

Таким образом, США планируют взять Евразийский континент в плотное кольцо своих экономических и политических сателлитов, отодвинуть Россию и Китай на задний план и попытаться сохранить однополярный мир. «Безусловно, что ведущую роль будет занимать Вашингтон. Это проект по сохранению и укреплению монополярного мира, и, конечно, это партнёрство обессмысливает Всемирную торговую организацию. Если в ВТО тоталитарная система доминирования США не выстроена до конца и решения принимаются коллегиально, то здесь Соединённые Штаты будут управлять более жёстко, более тоталитарно», – констатирует известный учёный-экономист В. Катасонов ^[5].

Геополитические последствия этого шага весьма значительны. Оставим несколько в стороне технические вопросы соглашения, которые, безусловно, важны, но за мелкой технической детализацией трудно будет увидеть геополитические последствия данного события.

Во-первых,это попытка усиления США в обход ВТО, которое постепенно стало использоваться незападными акторами в своих интересах, а не в интересах Америки. Любая зона свободной торговли предусматривает преференции между членами организации, на которые не распространяются правила ВТО. А это фактически означает, что сейчас согласно правилам ВТО США имеет те же условия торговли, что и Китай. Но в рамках Зоны свободной торговли (ЗСТ) Штаты получают уже новые льготные условия (договор предусматривает полную ликвидацию таможенных пошлин на 18 000 американских товаров), тем самым, вытесняя Китай, для которого члены Транстихоокеанского партнёрства выступают ведущими торговыми партнёрами. На долю участников партнёрства приходится 35,3% китайского экспорта и 30,4% китайского импорта.

Парадокс ситуации как раз и состоит в том, что, несмотря на китайский вектор усиления партнёрства с США, Америка последовательно реализует стратегию латентной конкуренции с набирающим силу Китаем. Можно было бы предположить, что происходит передел сфер влияния, когда США устанавливают более тесные связи с Тихоокеанским регионом, а Китай упрочивает своё положение в Европе через проект Нового Шелкового пути, который протянется до европейских границ. Но в этой логике рассуждений есть уязвимые места. Соединённые Штаты не намерены отказываться от европейского вектора и в ближайшее время вероятнее всего смогут заключить соглашение о свободной торговле между США и Европейским союзом в рамках Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства. Соответственно вне этой системы останется Россия, у которой число торговых партнёров по мере роста подобных зон свободной торговли будет только сокращаться.

Во-вторых,это новый виток выстраивания глобальной системы, подчинённой интересам США. Эта система состоит из крупных структур – зон свободной торговли, где доминирующее положение занимают Штаты. В Северной Америке – это организация НАФТА, в состав которой входят Мексика и Канада, ориентированные на американский рынок. США предпринимали попытки построения Зоны свободной торговли в Латинской Америке – проект ФТАА–АЛКА (The Free Trade Area of the Americas (FTAA) – Spanish: Área de Libre Comercio de las Américas (ALCA)), однако рост антиамериканских настроений в регионе не позволил воплотиться этому проекту в жизнь и в итоге был учреждён Союз южноамериканских наций (УНАСУР –Union of South American Nations) – региональный блок без участия Штатов. Сегодня это самый крупный несостоявшийся проект США, рассчитанный на выстраивание системы торгово-территориального управления.

В Тихоокеанском регионе США удалось заключить соглашение, к которому присоединились 11 государств. О намерении стать его членами также заявили Филиппины и Южная Корея. В ближайшей перспективе предполагается заключение торгового соглашения с крупнейшим мировым игроком – ЕС. Трансатлантический альянс, таким образом, может стать ключевой картой в мировой игре за ресурсы (прим. авторов: риторика относительно ТТИП потрясает воображение: «самое крупное двустороннее торговое соглашение в истории» (Дэвид Кэмерон); «экономический НАТО» (Хиллари Клинтон); «политический рычаг продвижения европейских – и универсальных – ценностей в мире» (Сесилия Мальмстрем)).

Выработка соглашения ТТИП была запланирована первоначально на 2014 год, затем перенесена на конец 2015 года и теперь возможно в 2016 году соглашение будет представлено в Брюсселе, после чего в течение полутора лет оно должно быть одобрено Европарламентом и национальными парламентами подписавших его стран. В проект также войдут Канада, Мексика, Швейцария, Лихтенштейн, Норвегия и Исландия, а также страны-кандидаты в члены ЕС. В Европе нарастает тревога по поводу этого соглашения: уже прошли всеевропейские акции протеста в Мадриде, Мюнхене и в Берлине (прим. авторов: 18 апреля 2015 года десятки тысяч людей по всей Европе и миру вышли на митинги против торгового соглашения между ЕС и США. Наиболее многочисленные демонстрации отмечены в Испании. Марина Альбиоль, депутат Европарламента, член испанской партии «Объединённые левые» назвала соглашения «ураганом, который сметёт права граждан». Также акции протеста прошли в Берлине, Мюнхене, Лейпциге, Франкфурте и Штутгарте). В октябре 2015 года в Берлине прошла крупнейшая демонстрация, в которой приняли участие 150 тысяч человек. Основное опасение противников соглашения заключается в том, что оно нарушит стандарты в области экологии, права и трудовой занятости в Европе. В любом случае успешное завершение переговоров будет означать, что крупнейшие торговые потоки начнут осуществляться не на основе правил Всемирной торговой организации, а через систему условий, за которыми будут стоять США. ВТО как структура продолжит обслуживать интересы Запада в отношении периферийных государств, участвующих в организации со своей сырьевой экономикой и превращённые тем самым в придаток. В любом случае, позиционирование ТТИП как соглашения, при котором в выигрыше оказывается каждая из сторон, является ошибочной. Необходимо его рассматривать, по крайней мере, на трёх уровнях его воздействия: на уровне ЕС; на уровне государств-членов ЕС; и на отраслевом уровне (включая интересы транснациональных корпораций). То, что договор может оказаться благоприятным для Евросоюза в целом, совершенно не означает, что таковым он будет и для каждого из государств-членов ЕС в отдельности. Сегодня, не зная конкретных положений договора ТТИП, невозможно чётко оценить вероятные его последствия. Можно только говорить о возможных сценариях, при которых предполагаемая прибыль или убытки будут варьироваться, в зависимости от того насколько последовательно Вашингтон будет выстраивать американоцентричную структуру мировой торговли.

В-третьих, это стремление США снизить в своих интересах конкуренцию в Азии. И здесь именно этот механизм становится особенно актуальным, поскольку Транстихоокеанское соглашение нацелено даже не столько на торговые тарифы, сколько на правовую охрану интеллектуальных прав, которая ранее в регионе жестко не регламентировалась. Ужесточение регулирования под стандарты США усилит, прежде всего, их конкурентные преимущества.

В прессу практически не поступала информация о содержании соглашения, но даже то, немногое, что стало известно, вызвало в США волнения среди группы защитников окружающей среды и профсоюзов. Они были обеспокоены тем, что соглашение направлено на обеспечение исключительно интересов транснациональных корпораций, а для простых американцев обернётся ростом безработицы. Президент США настолько был заинтересован в формировании нового партнёрства, что заранее позаботился о получении от Сената права заключать торговые соглашения на упрощённой основе, когда Конгресс может только одобрить законопроект или отклонить, но вносить изменения не имеет права. В истории США такая возможность предоставлялась американским президентам только два раза – в 1975–1994 и в 2002–2007 годах.

Бенефициарами, без сомнения, стали США и Япония. Через систему заложенных в соглашении правил, они смогут подавить слабых участников партнёрства, составив конкуренцию местным производителям, которые ранее были защищены таможенными пошлинами. В этих условиях ВТО (прим. авторов: задуманная изначально как организация, позволяющая проникать товарам промышленно развитых государств на рынки развивающихся стран, подавляя местное производство, ВТО уже не отвечает исходным задачам ее создателей, и, прежде всего, беспрепятственному проникновению на новые рынки) начнёт утрачивать свои позиции и будет заменена зонами свободной торговли при активном участии Вашингтона.

Таким образом, в скором времени Тихоокеанское партнёрство окажет действенное воздействие как на мир, так, конечно же, и на Россию. Последствия для России проявятся в том, что ставка на восточный вектор будет ограничена исключительно китайским направлением, поскольку другие потенциальные торговые партнёры будут задействованы в ЗСТ, где у России нет конкурентных преимуществ. Второй аспект – это активизация экономической экспансии Китая, который сосредоточит усилия на постсоветском пространстве и расширении транспортных потоков до Европы через территорию стран-членов СНГ.

На этом фоне Россия одновременно сталкивается с несколькими глобальными вызовами – экономическими, военными, политическими и культурно-ценностными ^[6].

Экономика России в последние годы проходит через испытания, вызванные как объективными, так и субъективными причинами. Объективные трудности имеют своей первопричиной постоянно раскручивающийся в различных плоскостях финансово-экономический кризис, который в настоящее время выразился в падении мировых цен на практически все без исключения сырьевые ресурсы, в том числе и на энергоносители, цены на которые существенно влияют на российский бюджет ^[7].

Свою роль играют и антироссийские санкции, введённые против России Соединёнными Штатами и их союзниками. Однако все эти негативные факторы не ударили бы так болезненно по отечественной экономике, если бы она не была бы экономикой с высоким уровнем устаревшего оборудования, со стареющей в прямом и переносном смысле наукой (прим. авторов: хотя в России с 2004 года количество молодых учёных увеличилось на 30%, но до сих пор возрастной состав научного сообщества в России оставляет желать лучшего. В 2014-2015 гг. возраст большинства директоров научных организаций превышал 70 лет)^[8] и с существенной зависимостью от импорта.

Но, если до середины 2014 года доля импорта в станкостроении, в тяжелом машиностроении, в легкой промышленности, в фармацевтике, в электронной промышленности и в машиностроении для пищевой промышленности колебалась в пределах 60–90% ^[9], то в товарной структуре импорта на долю машин и оборудования в январе–сентябре 2015 года уже приходилось 47,3 % (прим. авторов: в январе–сентябре 2014 года этот показатель был равен 50,4%). Стоимостный объём импорта этой продукции снизился по сравнению с январем–сентябрем 2014 года на 41,9%, в том числе: механического оборудования – на 34,1%, электрического оборудования – на 38,3%, средств наземного транспорта (кроме железнодорожного) – на 55,6%, инструментов и аппаратов оптических – на 35,3%. В целом импорт России в январе–сентябре 2015 года составил 135,8 млрд долл. США и по сравнению с январем–сентябрем 2014 года снизился на 38,6%.

Оборонная промышленность также критически зависела от зарубежных поставок, поскольку новая техника, поставляемая на предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК), почти на 100% оснащалась импортным твердосплавным инструментом ^[10]. Однако к концу 2015 года российская оборонно-промышленная отрасль частично ушла от зависимости, например, ряда украинских производителей на 70–80%. Но полное импортозамещение продукции украинских производителей для ОПК России должно произойти в 2018 году, а узлы и комплектующие из стран НАТО и ЕС, используемые в оборонной промышленности Российской Федерации, должны быть полностью замещены к 2019 году.

В российской экономике слишком велика доля крупных корпораций со значительным государственным участием и слишком мала доля среднего и мелкого бизнеса, что делает экономику страны неповоротливой на крутых виражах мирового финансово-экономического кризиса. А ориентация преимущественно на одного ключевого партнера – Евросоюз, увеличивает санкционные риски.

Отдельного разговора заслуживает финансовая составляющая отечественного рынка. Доля России в глобальных финансовых активах (1–1,5%) в 2 раза ниже, чем её доля в мировом ВВП. Ещё ниже доля рубля в международном финансовом обороте ^[11]. Российский финансовый сектор помимо этого страдает от вывоза капитала, который, несмотря на все усилия руководства страны, не сокращается сколько-нибудь существенно. В России налоговая нагрузка высока и сопоставима с её уровнем в развитых европейских странах (до 40% ВВП). Но такая нагрузка, среди прочих факторов, тормозит промышленный рост в нашей стране. Очевидно, что при таких налогах на бизнес российской экономике не преодолеть рецессию. Экономике не хватает денег и инвестиций, её финансовая система не отвечает требованиям роста и не способствует модернизации страны.

Отечественная экономика слишком жестко привязана к мировым ценам на сырьевые ресурсы, которые диктуются товарными биржами Лондона, Нью-Йорка, Чикаго и т.д., где расчеты ведутся в мировой резервной валюте – в долларах. При падении курса доллара цены на сырьевые товары растут, при укреплении доллара – падают (прим. авторов: с 2011 года началось падение цен на алюминий, медь, золото, черные металлы. Медь подешевела в два раза, алюминий – на 45%, золото – на 42%, серебро – на 70%. C 2012 года снижаются цены на зерновые (примерно на 45%). С лета 2014 года значительно упали цены на нефть и газ. Все это сырье – товары отечественного экспорта). Как известно, доллар обладает многолетним циклом (около 15 лет) «ослабления-укрепления». В настоящее время он находится на подъёме и, скорее всего, по прогнозам экспертов, будет укрепляться примерно до 2018–2020 года – следовательно, вряд ли можно ожидать роста цен на сырьевые ресурсы в ближайшее время.

Значительное давление на российскую экономику оказывает и рост военных расходов, достигавших в 2014 году 4,5% ВВП и возросших ещё на 812 млрд рублей в 2015 году ^[12]. Понятно, что обострение военного противостояния со странами НАТО, развернувшееся в 2015 году (прим. авторов: в странах Восточной Европы планируется дополнительно разместить от двух до четырёх тысяч военнослужащих США, Великобритании и Германии вместе с тяжёлыми вооружениями) ^[13], не позволит в обозримом будущем сократить расходы российского бюджета на ВПК.

Из этого следует, что отечественной экономике либо удастся ответить на все эти вызовы, либо Россия будет обречена на глобальное поражение и на самом деле станет страной «дауншифером», как было отмечено Президентом Сбербанка Г. Грефом в его выступлении на Гайдаровском форуме в январе 2016 года ^[14]. Так же очевидно, что экономическое отставание чревато геополитическим ослаблением страны.

Каковы же ответы на эти вызовы? В краткосрочной перспективе они отражены в антикризисном плане российского правительства. В его основе, судя по отчётным показателям – отказ от помощи банкам и переориентация на непосредственную помощь промышленности. Как известно, действовавшая до 2015 года программа поддержки российских банков не принесла сколько-нибудь видимого успеха, более того, внезапно обнаружились и обнаруживаются всё новые и новые огромные «дыры» в банковских балансах ^[15]. Поэтому решение правительства перейти непосредственно к кредитованию нефинансового сектора, в первую очередь машиностроения (планируется в 2016 году выделить на эти цели более 200 млрд рублей) ^[16], можно расценить как весьма конструктивное. Если же говорить о санации банковской системы, то целесообразно продолжить её оздоровление энергичными темпами с одновременным усилением контроля над профильной деятельностью таких банков, как Россельхозбанк, направленной на льготное кредитование аграрного сектора, или МСП Банка, уставное предназначение которого – работа с малым бизнесом по льготным кредитам.

Поддержку машиностроения предполагается осуществлять как путём непосредственного финансового обеспечения, так и через систему субсидий для потребителей. Правительством уже заложено 10 млрд рублей дотаций аграриям на приобретение сельхозтехники. Мера эта апробированная: в 2015 году на аналогичные субсидии было выделено 5,2 млрд рублей и в результате, по оценке директора российской ассоциации производителей сельхозтехники (Росагромаш) Евгения Корчевого, производство сельхозтехники выросло на 30%. Примечательно, что повышение экспортной деятельности в секторе нашего сельскохозяйственного машиностроения происходило в прошлом году даже на фоне снижения общемирового спроса на сельхозтехнику. В частности, рынок энергонасыщенных тракторов и самоходных комбайнов в США упал на 32%, в Канаде – на 22%, в Европе – на 15%. В таких условиях упрочнение позиций отечественных производителей на внешних рынках подтверждает эффективность мероприятий, которые реализуются в отрасли в порядке импортозамещения.

То есть, убиваются сразу три зайца, которые воровали морковку из огорода российской экономики: идёт поддержка промышленности, диверсификация импорта и поддержка сельского хозяйства. До кризиса продовольствие мы ввозили, нефть – вывозили и даже трактора покупали в Белоруссии.

Но машиностроение – это не только трактора и комбайны. Антикризисным пакетом предусмотрены и субсидии вагоностроителям и покупателям их продукции. А это значит, что можно ожидать обновления парков общественного транспорта в городах. Сумма поддержки такая же, как и у фермеров – 10 млрд руб.

Продолжится поддержка автомобильной промышленности. АвтоВАЗ, приступивший к выпуску новой модели X-Ray, получит поддержку в 50 млрд руб. Существенно то, что АвтоВАЗ создаёт относительно бюджетную и доступную автомобильную продукцию.

Правительство намерено укрепить и отечественную легкую промышленность, с которой у нас традиционно с советских времен проблемы, и простимулировать малый и средний бизнес в этой сфере.

Для развития малого и среднего бизнеса, который не будет теперь строиться на банальной схеме «купи подешевле – продай подороже», правительство разрабатывает законодательство, регулирующее деятельность предприятий малого и среднего бизнеса в лёгкой промышленности. На 2016 год запланированы субсидии для поддержки этой отрасли.

В перспективе эти меры призваны способствовать увеличению инвестиций и развитию производства в базовых отраслях, что повлечет за собой и общий рост экономики.

Тем не менее, прогнозы относительно дальнейшего развития России, как в экономическом, так и в геополитическом плане строятся самые разные: от самых пессимистических – полной изоляции экономики, милитаризации общества, ограничения на конвертацию валют, разгона инфляции, продуктового дефицита, политической нестабильности и сползания к северокорейской модели ^[17]; до вполне позитивных. Причём, позитивные прогнозы имеют два вектора. Один, базирующийся на так называемых «либерально-экономических» взглядах, описывает пути «спасения России» только в парадигме её встраивания в западную модель развития, включая политику дешёвого кредита, дешёвого процента, умеренно заниженного валютного курса рубля, сильных налоговых стимулов за рост и модернизацию, сокращение налогового бремени, урезание регулятивных издержек, подавление немонетарной инфляции, твёрдое антимонопольное регулирование, максимум льгот для среднего и малого бизнеса в пользу роста активов среднего класса. В политическом плане этот вектор – это новый взгляд на эволюцию Европы (выстроенный мост «ЕС + Россия» обеспечит формирование интегрированной экономической системы). Замораживание внеэкономических конфликтов. Курс США и Германии на реальную интеграцию России. «Вбирание» России как противовес радикализму, набирающему силу на Востоке» ^[17].

Другой позитивный вектор связан с направлением в отечественной экономической мысли и политологии, которое характеризуется консервативным подходом к определению путей выхода из кризиса, более или менее совпадающий, в основных своих параметрах, с правительственной программой.

Наиболее острая дискуссия развязалась вокруг монетарной политики правительства и ЦБ. Популярная в профессиональных кругах идея об увеличении денежной массы в российской экономике является на наш взгляд весьма дискуссионной, поэтому более осторожным и более целесообразным действием может являться контроль над инфляцией и «осторожная приватизация» государственной собственности, что, собственно говоря, и сформулировано в антикризисном плане Правительства.

«Дешёвые деньги» – это как монетарный кокаин, который можно использовать для анестезии некоторых болезненных процессов, но нельзя делать его основой экономики. Современный западный мир активно их применяет, и, похоже, в более или менее отдалённой перспективе мы будем наблюдать и даже испытывать на себе последствия этого.

Согласно теориям тех, кто верит в универсальную силу денежных принтеров, в США, которые могли печатать в больших количествах резервную валюту мировой экономики, должен происходить непрекращающийся экономический и производственный бум. В начале эры нулевых ставок все необходимые составляющие элементы для этого были: дешёвые кредиты, дешёвая энергия и сверхвысокие технологии. Но политика сверхдешёвых денег не привела к экономическому буму. Так называемое «восстановление экономики» после первой волны кризиса 2008 года получило в американских СМИ ироничное название – «Восстановление барменов», потому что значительная часть рабочих мест, которые появились после 2007 года – это места официантов и барменов, число которых в США за последние 8 лет стало на 1,5 миллиона больше, и на 1,4 миллиона промышленных рабочих меньше, чем в 2007 году.

Состояние реальной (физической) экономики указывает на то, что без следующей порции дешёвых денег экономика США погрузится в рецессию, на что уже указывает сокращение железнодорожных перевозок. Как сообщают аналитики Bank of America, такое сокращение всегда предсказывает падение экономики. Президент Федерального резервного банка Сан-Франциско (одного из 12 банков, составляющих ФРС США), Джон Вильямс признал, что ФРС ошибся, когда предполагал, что низкие цены на нефть помогут американской экономике ^[18].

Без новых вливаний дешёвых денег экономика США перестаёт работать, но каждая новая порция свежих долларов неизбежно приближает момент запуска гиперинфляционной спирали. Сегодня попытка слезть с иглы дешёвых денег, выраженная через подъём ставки в США, проваливается прямо на наших глазах.

На фоне общемировых кризисных процессов, Китай не сможет оставаться островом стабильности. Это признают даже официальные лица КНР. Недавно китайское официальное издание «Жэньминь жибао» опубликовало интереснейшее интервью с неким «авторитетным инсайдером», что само по себе уже является исключительным событием. Интервью, посвящённое экономическим реформам в Китае, которое прошло все этапы строжайшей государственной цензуры в СМИ, производит шоковое впечатление на неподготовленного читателя. «Авторитетный инсайдер» указывает на глубину проблем китайской экономики: «Реформа была определена после внимательного обсуждения экономической ситуации Китая. Новые экономические риски появляются из-за падения экономического роста, падения цен на промышленные товары, корпоративных доходов и уровня роста фискальных доходов. В дополнение ко всему этому, большая часть проблем являются структурными, а не циклическими. На этом фоне маловероятно, что восстановление китайской экономики может напоминать по форме латинскую букву V, оно скорее будет как латинская буква L» ^[19].

Китайское руководство наглядно демонстрирует повторение схемы, которая помогла КНР преодолеть кризис 1998 года: зачистка плохих долгов, закрытие неконкурентоспособных предприятий, повышение мобильности рынка труда и плавное понижение курса юаня для повышения конкурентоспособности экономики в целом.

В общем, позицию властей КНР можно описать следующей формулой: турбулентности избежать нельзя, но это нужная турбулентность. Несмотря на структурные проблемы и геоэкономический системный кризис, в долгосрочной перспективе будущее КНР представляется его руководством светлым, так как схема «потреблять меньше, а работать – больше» действует безотказно. Способность применять эту схему является главным конкурентным преимуществом Китая над всем остальным миром.

В контексте общемировых кризисных процессов, которые бьют и по США, и по КНР, перспективы Европы смотрятся плохо даже в довольно оптимистичных вариантах. Даже если ЕС удастся избежать окончательной потери суверенитета в рамках «Трансатлантического партнерства», которое активно навязывается Вашингтоном, то структурные проблемы самого ЕС никуда не денутся: слабые государства с нерешенными бюджетными и социальными проблемами (Греция, Италия, Испания, Португалия, Ирландия), загруженный токсичными активами финансовый сектор (итальянские, португальские и испанские банки), высокая безработица среди молодежи и огромный наплыв беженцев, который может привести к ликвидации Шенгенской зоны ^[20].

Помимо этого есть и другие факторы, определяющие нынешнюю нестабильность мировой экономики ^[21]. Один из них – исчерпанность ресурса предыдущего взрывного роста, который обеспечивался развитием высоких технологий, приходом Китая на мировой рынок, падением идеологии коммунизма и исчезновением мировой социалистической системы, поступлением в мировую экономику дополнительных сотен миллионов потребителей и работников. Очевидно, что этот предыдущий экономический рост имел экстенсивный, а не только интенсивный характер. Тогда же закладывались основы тех огромных противоречий, которые проявились сейчас в глобальной экономике. Мировая финансовая система выходит из-под контроля, и те средства, которые сейчас применяются для того, чтобы вернуть ее под контроль, пока еще не дали ощутимых результатов. Конечно же, из нынешнего кризиса страны будут выходить по-разному и в разное время. На фоне глобализации экономики, вероятно, будет происходить её деглобализация, то есть отказ от универсальных норм и правил, ориентация на собственные принципы и модели развития. В рамках Евросоюза всё больше стран, в первую очередь Великобритания, Италия и Франция, выступают за предоставления большей самостоятельности отдельным государствам – членам ЕС в разработке и осуществлении их экономических программ, их внутренней и внешней политики. Всё больше проявляется тенденция к выработке национальных независимых стратегий развития и обеспечения безопасности, ориентированных не на групповые или региональные программы, а на защиту собственных национальных интересов.

Ясно, что и для России наступило время пересмотра национальной стратегии безопасности. В последний день прошлого 2015 года президентом России Владимиром Путиным была утверждена обновлённая Стратегия национальной безопасности Российской Федерации с одновременным признанием утратившими силу ранее действующими документами ^[22],[23].

Предыдущий документ этого рода, который был одобрен в 2009 году президентом Дмитрием Медведевым, был рассчитан до 2020 года – это говорилось даже в его названии. Таким образом, прервав действие «Стратегии» Дмитрия Медведева и введя в действие новый документ, Владимир Путин, по мнению многих наблюдателей, хотел продемонстрировать, что ситуация с безопасностью для России изменилась, а значит, должен быть изменён и подход к этой проблеме.

Настоящая Стратегия является базовым документом стратегического планирования, определяющим национальные интересы и стратегические национальные приоритеты Российской Федерации, цели, задачи и меры в области внутренней и внешней политики, направленные на укрепление национальной безопасности Российской Федерации и обеспечение устойчивого развития страны на долгосрочную перспективу.

Правовую основу настоящей Стратегии составляют Конституция Российской Федерации, федеральные законы от 28 декабря 2010 г. № 390-ФЗ «О безопасности» и от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации», другие федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации.

Стратегия реализуется на плановой основе, она обязательна для выполнения всеми органами государственной власти и органами местного самоуправления, являясь основой для разработки и корректировки документов стратегического планирования и программирования в области обеспечения национальной безопасности и социально-экономического развития Российской Федерации, деятельности органов государственной власти всех уровней.

Настоящая Стратегия, являясь основой для формирования и реализации государственной политики в сфере обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, основана на неразрывной взаимосвязи и взаимозависимости национальной безопасности Российской Федерации и социально-экономического развития страны.

По информации заместителя Секретаря Совета Безопасности России В. Назарова в новой редакции документа расширен перечень национальных интересов РФ, в их состав дополнительно включены укрепление обороны страны, обеспечение национального согласия и единства общества, повышение конкурентоспособности национальной экономики, сохранения культуры и духовно-нравственных ценностей российского общества. Без изменения сохранился набор стратегических национальных приоритетов – основных направлений, по которым выстраивается деятельность всех государственных органов власти Российской Федерации в сфере обеспечения национальной безопасности. Их выбор собственно и обеспечивает преемственность политики в области реализации национальной безопасности, а также определяет пути парирования новых вызовов и угроз, с которыми Россия сталкивается или может столкнуться на современном этапе ^[24].

В новой редакции Стратегии исключено прежнее деление стратегических национальных приоритетов по группам на приоритеты национальной безопасности и приоритеты устойчивого развития, что подчёркивает равнозначность стратегических национальных приоритетов для обеспечения национальной безопасности страны.

Контроль за ходом реализации Стратегии осуществляется, в том числе, на основе мониторинга основных показателей состояния национальной безопасности, перечень которых несколько отличается от ранее действовавшей Стратегии (2009 г.) (прим. авторов: пунктом 112 данной Стратегии основные характеристики для оценки состояния национальной безопасности включали следующие показатели: уровень безработицы (доля от экономически активного населения); децильный коэффициент (соотношение доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченного населения); уровень роста потребительских цен; уровень государственного внешнего и внутреннего долга в процентном отношении от валового внутреннего продукта; уровень обеспеченности ресурсами здравоохранения, культуры, образования и науки в процентном отношении от валового внутреннего продукта; уровень ежегодного обновления вооружения, военной и специальной техники; уровень обеспеченности военными и инженерно-техническими кадрами.) ^[25] и увеличен с 7 до 10 наименований, в частности, в число новых показателей включены следующие:

• удовлетворённость граждан степенью защищённости своих конституционных прав и свобод, личных и имущественных интересов, в том числе от преступных посягательств;
• ожидаемая продолжительность жизни;
• доля территории Российской Федерации, не соответствующая экологическим нормативам.

Экспресс-анализ полного перечня утверждённых показателей Стратегии-2015 позволяет выделить следующие отличительные черты и особенности:

• удовлетворенность граждан степенью защищённости своих конституционных прав и свобод, личных и имущественных интересов, в том числе от преступных посягательств; - новый показатель, требует серьёзной научной и организационно-методической проработки при практическом внедрении, создания значительной информационно-аналитической базы;
• доля современных образцов вооружения, военной и специальной техники в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах; – сохранен и применяется на практике;
• ожидаемая продолжительность жизни; – новый показатель, информационная база разработана в соответствии с требованиями ООН – ИРЧП;
• валовой внутренний продукт на душу населения; – введен как удельный расчетный показатель развития экономики;
• децильный коэффициент (соотношение доходов 10% - наиболее обеспеченного населения и 10% - наименее обеспеченного населения); – сохранен в системе «старых» показателей, включён в систему федеральных статистических расчётов;
• уровень инфляции; – сохранен;
• уровень безработицы; – сохранен;
• доля расходов в валовом внутреннем продукте на развитие науки, технологий и образования; – сохранён и частично скорректирован;
• доля расходов в валовом внутреннем продукте на культуру; – новый показатель, частично выделенный из ранее действовавшего комплексного показателя;
• доля территории Российской Федерации, не соответствующая экологическим нормативам; – новый показатель, требующий дополнительной нормативной и методической проработки.

Оценка структуры основных характеристик состояния национальной безопасности показывает превалирование позиций социальной и экономической безопасности и роли государственного регулирования экономики как основы национальной безопасности и внутриполитической стабильности в гражданском обществе, особенно в условиях геополитической и геоэкономической нестабильности.