Жалованные грамоты как источник русского городского права XVII-XVIII веков

Ельчанинова Ольга Юрьевна кандидат исторических наук профессор, кафедра теории и истории государства и права, Самарский юридический институт ФСИН России 443115, Россия, Самарская область, г. Самара, ул. Демократическая, 37 El'chaninova Ol'ga Yur'evna PhD in History Professor, Department of Theory and History of State and Law, Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia 443115, Russia, Samarskaya oblast, g. Samara, ul. Demokraticheskaya, 37, kv. 131 olga220169_69@mail.ru Другие публикации этого автора

Публикация подготовлена в рамках научного проекта РГНФ
№15-03-00123 «а» «Источники русского городского права
в XIII-XVIII вв.»

Жалованные грамоты известны еще со времен Древней Руси как акты, закрепляющие права церквей, монастырей, различных корпораций, частных лиц на определенные льготы, привилегии и преференции. Периоды наиболее активной раздачи жалованных грамот были напрямую связаны с политической обстановкой в стране и отражали желание верховной власти либо поощрить участников каких-либо внутри- и внегосударственных событий, либо лояльно расположить элиту вновь присоединенных территорий. Изучением правовой природы и критериев классификации жалованных грамот занимались многие ученые, среди них стоит назвать М. Ф. Владимирского-Буданова, А.Н. Филиппова, Д.М. Мейчика, И.И. Дитятина, В.К. Лукомского, Н.Л. Дювернуа, С.М. Каштанова, Ю.В. Оспенникова, В.А. Кучкина ^{[1, 15, 9, 2, 8. 4, 6, 10, 7]} и других.

Вместе с тем, жалованные грамоты как источники городского права пока не стали предметом отдельного рассмотрения в научных трудах. Хотя в XVII-XVIII вв. они продолжали выступать в качестве важного правового источника. Именно жалованные акты представляли собой ту разновидность грамот, правообладание которыми давало определённые права и привилегии городам и городскому населению как автономным субъектам правоотношений.

В период XVII–XVIII вв. произошло значительное расширение территории российского государства (Малороссия, Белоруссия и Литва (Западные губернии), Прибалтика (Остзейские губернии), финские земли (Старая Финляндия и др.), что оказало существенное влияние на систему отечественного права. Наряду с территориальными приобретениями в состав русских подданных были включены новые национальные и социальные группы, что поставило перед верховной властью проблему взаимоотношений с существующими до их присоединения управленческими и правовыми системами. Ввиду необходимости поддерживать политическую и социальную стабильность на этих территориях царская, а позднее и императорская власть вынуждена была сохранять в этих землях ранее действующие узаконения в том или ином объеме, признавать использование местных правовых обы­чаев для вос­полнения недостающих установлений в законах стра­ны и закреплять их в общегосударственных актах.

В присоединенных малороссийских и западных городах действовали I и II Литовские Статуты, нормы магдебургского права, привилеи польских и литовских королей, гетманские наказы. Носители российской верховной власти традиционно в форме жалованных правовых актов декларировали свое намерение сохранять прежние и даровать новые права и привилегии населению присоединенных городов.

Так, после выдачи 27 марта 1654 г. жалованной грамоты гетману Б. Хмельницкому и Запорожскому войску «на принятие их в российское подданство» и «с подтверждением прав и вольностей, дарованных им от королей польских и князей литовских» ^{[11, № 118]}, Алексеем Михайловичем была выдана 16 июля 1654 г. жалованная грамота г. Киеву в подтверждение «прежних прав его и вольностей» ^{[11, № 133]}. Киеву подтверждалось магдебургское право на самоуправление и суд. За Киевом оставалось право на склад купеческих товаров, а пошлинный сбор с них должен пополнять царскую казну. Все пошлины от продажи «с питья, с пива, и с меду, и с вина, и с горелки, с полков съестных товаров, и с лавок, и с торга со всего, и с воскобойни, и пивоварни, с перевоза через Днепр, гостиного двора и весовое» оставались в ведении городской администрации, кроме 3 тыс. золотых, которые ранее предназначались воеводе, а теперь переходили в царскую казну. Киев по-прежнему мог проводить две ярмарки в год по две недели каждая. Мещанам позволялось «в Наших Царского Величества черкасских городах торговать беспошлинно». Жители города освобождались от сооружения моста, военной службы («не ходить в обоз, а о городе себе оберегать»). За киевлянами сохранялось право свободно рубить лес на строительство домов и топливо, ловить рыбу в Днепре в семи милях выше и ниже города, право владеть землей, пользоваться сенокосами и др. Подтверждались прежние права ремесленников объединяться в цехи, избирать цехмистров, торговать изготовленными ими изделиями. Мастерам, не записавшимся в цех, не разрешалось заниматься ремеслом. Киеву предоставлялись и дополнительные привилегии ‒ на 10 лет он освобождался от податей в связи с разорением, учиненным шляхетскими войсками. Населению было обещано после расследования вернуть земли, местечки, села, дворы, мельницы, захваченные ранее шляхтой. Жалованная грамота утверждала Богдана Самковского пожизненным войтом, определяла права и привилегии городской администрации ‒ бурмистров, райцев и урядников, а также определяла размер их жалования из ратушных доходов. Воеводам в свою очередь была выдана грамота с разъяснением прав, привилегий и вольностей, предоставленных Киеву. 20 ноября 1665 г. жителям города Киева эти преференции были пролонгированы в форме еще одной жалованной грамоты «В подтверждение магдебургских прав и привилегий, дарованных оным королями польскими» ^{[14, с. 185-187]}.

Ко второй половине XVII в. относится выдача грамот и другим присоединенных к России малороссийским и западным городам. Например, 30 июня 1658 г. была выдана грамота Виленскому воеводе князю Михаилу Шаховскому «О подтверждении прав и привилегий, данных Виленским гражданам великими князьями Литовскими и польскими королями и об отложении на некоторые статьи разрешения до предбудущего времени» ^{[14, с. 53-56]}, 3 ноября 1665 г. - жалованная грамота мещанству города Почепа «О подтверждении прежних его привилегий» ^{[11, № 377]} и другие.

Анализ текстов этих документов позволяет предположить, что во второй половине XVII в. процесс подтверждения привилегий жителям присоединенных к России малороссийских и западных городов принял массовый характер. Подтверждение привилегий в жалованных грамотах, как правило, выражался формулой: «Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, мещан (такого-то города) пожаловали на стародавное их право и вольности сию Нашу Царского Величества жалованную грамоту дать им велели», или «Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, … мещан пожаловали, велели им на их магдебургское право и вольности … дати сю Нашу Царского Величества жалованную грамоту» ^{[14, с. 53-56]}.

Перечень привилегий и особых прав городского населения, подтверждаемых русским царем, был примерно одинаковым для всех городов южной и западной Руси, причем в большинстве жалованных грамот уже не указывается развернутый перечень даруемых преимуществ. Причина этого, как нам представляется, заключалась в том, что законодатель уже не видел необходимости уточнять перечень этих привилегий, поскольку он был очевиден в силу частого его повторения в уже имеющихся актах. Косвенно об этом говорит и приписка, помещенная в конце жалованной грамоты мещанам города Киева, где указывается: «Таковы же грамоты даны переяславским, нежинским, черниговским, козельским и острянским мещанам» ^{[14, с. 185-187]}.

Царские грамоты, подтверждающие ранее пожалованные польскими королями свободы и привилегии городам издавались после обращения к русскому царю выборных представителей городских общин. Преамбула всех жалованных грамот фиксирует этот факт, например: «Били челом Нам, Великому Государю, Нашему царскому Величеству, виленский войт, бурмистры и райцы, и лавники и все виленские мещане … пожаловати их прав и привилегий, и вольностей, данных им от великих князей литовских и от королей польских» (грамота виленскому воеводе 1658 года) или «Били челом Нам, Великому Государю, Нашему царскому Величеству, города Почепа войт Михайло Павлов и все мещане … пожаловать их, велети им на магдебургское право и вольности дать Нашу Царского Величества жалованную грамоту» (жалованная грамота мещанству города Почепа).

В первой клаузуле грамоты виленскому воеводе 1658 г. перечислены просьбы виленских мещан к русскому царю подтвердить ранее дарованные городу великими князьями литовскими и королями польскими особые права и привилегии горожан, например: не притеснять местное население католической веры; не привлекать население города к военным походам; рассмотрение спорных между горожанами торговых дел свыше 300 талеров осуществлять в мещанском суде, «а кому мещанский суд не полюбиться», то направлять дело для решения непосредственно царю; исключить вмешательство воеводы в судебные дела горожан; подтвердить запрет на торговлю немцам, приезжающих в Вильно из соседних государств. Царь в своей резолюции подтверждает все эти привилегии. Во второй клаузуле решается вопрос о просьбе мещан города Вильно отменить ряд законов, установленных ранее великими князьями литовскими и королями польскими. В частности, это касалось возвращения права оставлять церковные доходы на местах, а также отмены пошлины с товаров виленских купцов, продаваемых в других русских городах. В своей резолюции царь, как и в первом случае, положительно разрешает просьбу горожан. Анализ третьей клаузулы грамоты 1658 г. показывает, что городские жители не только требовали подтверждения ранее дарованных им привилегий, но и просили у русского царя новых прав. В частности: «Да они же войт и бурмистры, и райцы, и лавники, и мещане били челом Нам Великому Государю, Нашему Царскому Величеству, чтобы пожаловати их урядников и мещан, на которые дела королевских привилий и конституций сеймовых у них нет» ^{[14, с. 53-56]}. То есть, горожане просили организовать в Вильно трибунал; выслать из города еврейское население и пришлых из других городов. В своей резолюции царь предписывал положительно решить все шесть пунктов, изложенных в просьбе виленских горожан. Четвертая клаузула грамоты 1658 г. указывает на то, что количество требований виленских мещан к царю по вопросам городского устройства было значительно больше, отраженных в самой грамоте. По оставшимся без рассмотрения просьбам горожан царь обещал огласить свое решение в будущем, указав «… а об иных делах, о чем они (виленские мещане) Нам Великому Государю, Нашему Царскому Величеству били челом, Наш Великого Государя указ будет им впредь» ^{[14, с. 53-56]}.

Грамота виленскому воеводе 1658 г. раскрывает еще один важный, с нашей точки зрения, аспект. Исследуемый документ косвенно дает представление об изменениях в городском управлении присоединенных к России городов, о соотношении влияния старых органов местного самоуправления и вновь сформированной администрации в лице назначенного в Вильно русским царем воеводою. А именно, данная грамота раскрывает сам факт внедрения элементов общероссийского городского права на территории присоединенных городов южной и западной Руси. Это видно из того, что наряду с органами местного управления, существовавшими в присоединенных городах ранее, в них, в лице назначенного воеводы, создаются органы городского управления, присущие всем великорусским городам.

Кроме того, в этой грамоте просматривается складывающееся положение подчиненности органов местного управления назначенному воеводе, что, в свою очередь, раскрывает зарождающуюся тенденцию развития городского права в присоединенных городах южной и западной Руси, выражающуюся в постепенном ограничении прав городских общин, в усилении влияния центральной власти на все городские процессы, в стремлении унифицировать городское право великорусских и окраинных городов.

Подобный вывод можно сделать из текста последнего абзаца грамоты виленскому воеводе, где царь дает прямое указание воеводе добиться от выборных представителей местной власти выполнения предписаний, отраженных в грамоте. Обращаясь в грамоте к воеводе, царь требует: «и как к тебе ся наша Великого Государя грамота придет, и ты б виленскому войту, бурмистрам, райцам, лавникам и мещанам те дела, о которых они нам били челом, велел делать по сей нашей Великого Государя грамоте, как о том в статьях писано выше» ^{[14, с. 53-56]}.

Как отмечалось выше, жалованные грамоты 1665 г. о подтверждении прежних привилегий городам южной и западной Руси не содержали конкретного перечня подтверждаемых привилегий, имели более общий вид, по сравнению с грамотой виленскому воеводе 1658 г.

Структура жалованных грамот 1665 года достаточно формализована и состоит из нескольких клаузул. Как и в грамоте виленскому воеводе 1658 г., в первой клаузуле жалованных грамот 1665 г. отражается факт обращения к русскому царю выборных представителей городских общин с просьбой о подтверждении особых прав и привилегий, дарованных ранее великими князьями литовскими и польскими царями. Следующая клаузула отражает решение царя подтвердить особые права и привилегии, дарованные ранее горожанам. В третьей клаузуле содержится требование царя к горожанам взамен подтвержденных привилегий соблюдать в отношении верховной власти ряда определенных условий, таких как:

1) «служити и всякого добра хотети» не только в отношении действующего русского царя, но и в отношении его детей и законных наследников, перечисленных в грамотах поименно;

2) подчиняться воле монарха и быть в послушании царской власти;

3) «доходы надлежащие, денежные и хлебные сбирать на Нас Великого Государя, и отдавать воеводам нашим и приказным людям по Нашему Великого государя указу» ^{[11, № 377]}.

После завоевания в ходе Северной войны ряда территорий Прибалтики также были изданы жалованные акты, подтверждающие намерение главы государства сохранить на них прежние порядки, в том числе и системы городского права, которые имели весьма эклектичный характер.

Так, в Риге, начиная с середины XIII в. распространение получила одна из разновидностей германского городского права – право Гамбурга, впоследствии на основе которого были составлены рижские постановления, системообразующей же основой выступали положения Саксонского зерцала и обычное право. После капитуляции г. Риги была составлена жалованная грамота городу от 30 сентября 1710 г., согласно которой «…понеже Рига, главный город в Лифляндии, по соизволенной капитуляции нам сдался и в подданство подвергся, и при том оному обещано, что все их привилии градские, права, статуты, суды, чины, вольности, древние обычаи, преимущества, справедливости, отеческие маетности и владетельства, как они отдревле оные и от Государей до Государей до сего числа получали и имели, подтверждены и содержаны были…» ^{[12, № 2302]}, т.е. таким образом, венценосный глава российского государства подтвердил ранее данное обещание сохранять и охранять ранее приобретенные права и преимущества г. Риги.

Ревель с середины XIII в. обладал привилегией пользоваться любекским городским правом. Помимо этого применялся реципированный вариант любекского вексельного устава 1662 г. и ганзейского морского устава 1614 г. Впоследствии любекское право получило распространение и в других городах данного региона, например, Нарве, Везенберге и др. После вхождения Ревеля в состав России 29 сентября 1710 г. был подписан Акт капитуляции г. Ревеля ^{[12, № 2297]} и договор «О вступлении оного города в российское подданство на условиях, допущенных с российской стороны» ^{[12, № 2298]} и Договорные пункты «между шляхетством и земством» и генерал-поручиком русской армии Р.Х. Бауером «О предоставлении жителям сего герцогства прежних привилегий и преимуществ, как по части их вероисповедания, так и по другим их правам» ^{[12, № 2299]}.

Уже в акте о капитуляции (включал 31 пункт) 13 пунктов закрепляли права и привилегии населения города: свобода аугбургского вероисповедания, сохранение учреждений, имуществ церквей и пасторов (пп. 12-20.); военные и гражданские чины, владеющие домами в городе, освобождались от постоя, караула, поставки подвод и проч. (п. 21); сохранялись в силе облигации, закладные и т.д. (п. 22); подтверждались права граждан, живущих в Вышгороде (п. 24), закреплялось право выбора в качестве губернатора эстляндского лица, знающего по-немецки (п.25); сохранялась немецкая канцелярия (п. 26) и др. ^{[12, № 2501]}.

Позднее эти права и привилегии городской общины в самом общем виде были подтверждены 13 марта 1712 г. в тексте жалованной грамоты г. Ревелю «В подтверждение всех древних оного города привилегий, прав, судов, законных постановлений и обычаев». Во многом эта грамота напоминает аналогичный правовой акт, данный г. Риге 30 сентября 1710 г.

Во второй половине XVIII в. по мере усложнения государственного устройства Российской империи все более очевидным становился вопрос недостаточной правовой регламентации, отсутствия унификации в деле регулирования городских образований. И, хотя в жалованных грамотах при объявлении гарантий для городского населения присоединенных территорий на пользование правами и привилегиями подтверждалось сохранение прежних источников права, все более заметной становилась тенденция расширения юрисдикционного пространства общероссийского права в отношении новых подданных.

Именно в это время была активизирована деятельность ряда специальных комиссий для систематизации законодательства о городах, итогом работы которых стали «Проект законов о правах среднего рода городских жителей» и записка «Об общем градском праве». Подробному изучению были подвергнуты извлечения из литовских, немецких, остзейских городских статутов. На основе этих источников в 1785 г. была принята «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» (178 статей), регулирующая положение отдельных категорий городского населения и работу органов городского самоуправления на всей территории государства. Этот акт закреплял понятие «общества градского» как самостоятельной единицы, наделенной определенным статусом. К управлению городами были привлечены представители «общества градского» (ст. 77), разделенные на 6 разрядов: 1) настоящие городовые обыватели (имеющие в городе недвижимость); 2) гильдейские граждане; 3) цеховые граждане; 4) именитые граждане (семь категорий: дважды с похвалой отслужившие на выборных должностях: ученые, имеющие академические и университетские аттестаты; дипломированные художники; лица, объявившие капитал свыше пятьдесят тысяч рублей; банкиры с капиталом сто – двести тысяч рублей; оптовые торговцы; кораблехозяева); 5) иногородние и иностранные гости; 6) посадские (то есть все остальные) (ст. 53, 62-68, 132). Причем четких критериев классификации разрядов определено не было. Формой проявления городского самоуправления закреплялось выборное начало. Избирательное право было ограничено возрастом (от 25 лет) и имуществом (наличие капитала, дающего проценты не менее 50 руб.) (ст. 49). Собрание «общества градского» могло созываться губернатором раз в три года, к участию в его работе допускались лишь граждане с капиталом не менее пяти тысяч рублей. Граждане выбирали городского голову, органами самоуправления выступали магистрат (бурмистры, ратманы), городская дума и шестигласная дума, полномочия которых четко не были разграничены. Правосудие осуществлялось судьями совестного, словесного и торгового судов ^{[13, № 16188]}.

Резюмируя отмеченное ранее, следует констатировать, что вопросы включения в XVII-XVIII веках новых территорий в юрисдикционное пространство российского государства становятся приоритетными и являются доминантой в политике верховной власти в этих регионах. Жалованные акты закрепляли сложившиеся ранее параметры городского права в вошедших в состав российского государства городах. Их специфика заключалась в сохранении прав и привилегий городских общин, пожалованных им литовскими князьями, польскими и шведскими королями, в определении правового статуса разных категорий городского населения. Текст таких жалованных грамот отличался большей стандартизированностью и шаблонностью. Вместе с тем, начиная со второй половины XVIII в. все чаще возникала проблема определения пределов действия этих источников права в рамках того или иного городского образования, что требовало их унификации и инкорпорации с общероссийским законодательством.