Маскулинные нормативные установки современных мужчин разного возраста

Повышенное внимание к проблемам психологии полов в современных исследованиях объясняется множеством различных причин: нарастающие темпы эмансипации, повышение социального статуса женщины, изменение семейно-брачных норм и правил. Происходящие трансформации полоролевых ролей вызывают перемены в культурных стереотипах маскулинности и фемининности. Идеалы маскулинности и фемининности сегодня, как никогда, размыты и противоречивы. В результате трансформации существующих гендерных стереотипов, увеличивается число людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, все больше становится мужчин, затрудняющихся или не желающих выполнять те функции, которые исторически были мужскими – добытчик, защитник и т. п.

Не смотря на отмеченные трансформации в мужских и женских ролях и происходящую перестройку в сознании современных людей об эталонах «настоящий мужчина» и «настоящая женщина», в общественном, политическом и медийном дискурсах представления о «правильном» мужском поведении продолжают сохраняться и воспроизводиться. В соответствии с данным эталоном от современного мужчины ожидается проявление силы, лидерских способностей, эмоциональной сдержанности, ориентации на достижение успеха и мн. мн. другое. При этом реальные жизненные обстоятельства, ресурсные возможности современных мужчин (личностные, физические, эмоциональные, материальные и др.) зачастую затрудняют возможности соответствовать описанными нормативными ожиданиями. Да и не все современные мужчины стремятся следовать гегемонной маскулинности (прим.: термин введён австралийским социологом Рейвин Коннелом для описания вида маскулинности, которая находится на верхнем уровне иерархии культуры мужского сообщества и разделяется его подавляющим большинством ^[14]).

Проблема негативного влияния существующих норм традиционной маскулинности на состояние здоровья мужчин, продолжительность их жизни, способность успешно адаптироваться к меняющимся условиям социальной реальности, конструктивно преодолевая стрессовые ситуации (последнее особенно важно в силу высокого риска реализации мужчинами деструктивных поведенческих практик), уже актуализирована в работах демографов и социологов (Е. А. Здравомыслова, И. В. Костерина, И. С. Кон, А. А. Тёмкина, Т. В.Рогачёва, Б. Урланис,). Так, Т. В. Рогачёва делает вывод, что понимание того, что значит быть настоящим мужчиной, существующее в обществе, приводит к тому, что обращение за медицинской помощью мужчиной может рассматриваться как признание собственной слабости ^[11]. И. С. Кон обращает внимание, что трудности и противоречия мужской психологии наглядно фокусируются в проблемах мужского здоровья. Представление о мужчинах как о «сильном поле» находится в противоречии с низкой продолжительностью мужской жизни. Между тем один из социальных факторов мужского (не)здоровья – именно традиционная маскулинная идеология: не обращаться к врачу, не признавать своих слабостей, избегать самораскрытия и т. д. ^{[5, с. 562–605]}.

Исходя из сказанного, актуальность выявления степени приверженности современных мужчин маскулинным нормативным установкам, очевидна.

Для более глубокого понимания актуальности обсуждаемой проблемы в свете трансформации маскулинной идеологии, раскроем подходы разных авторов к определению данного понятия.

С. Бэм «маскулинность» трактует как «понятие, обозначающее социально сконструированные ожидания, касающиеся поведения, представлений, переживаний, стиля социального взаимодействия, соответствующего мужчинам, представленные в определенной культуре и субкультуре в определенное время» ^[2].

Литературный обзор показывает, что понятие «маскулинность» рассматривается: во - первых, как совокупность социальных представлений и установок (распространенных в общественном сознании) по поводу качеств личности, приписываемых мужчинам; во- вторых, как система предписаний, имеющих в виду не среднестатистического, а идеального, «настоящего» мужчину, нормативный эталон; в - третьих, как совокупность психологических черт и особенностей поведения, объективно присущих мужчинам в отличие от женщин (И. С. Кон, 2002). А содержание феномена «маскулинность» раскрывается, соответственно, через такие понятия, как: 1) стереотипы массового сознания, 2) социальные нормы и 3) индивидуальные черты поведения и свойства личности мужчин ^[5].

Анализ работ, освещающих проблематику маскулинности, позволяет выделить два ключевых ракурса, значимых для понимания данного феномена.

Прежде всего, это измерение, задающее содержание маскулинности, т. е. некие относительно стабильные конструкты, присутствие или отсутствие которых является показателем соответствия или несоответствия нормативному канону маскулинности. Они могут быть обозначены понятием «нормы маскулинности». В качестве отправного пункта в рамках данного исследования для характеристики содержания маскулинности используется классификация норм, предложенная J. H. Pleck: 1) норма статуса – ожидание от мужчины поведения, направленного на достижение статуса и уважения других; 2) норма твёрдости (умственной – необходимость быть компетентным; эмоциональной – ожидание от мужчины самостоятельности при решении эмоциональных проблем; физической – необходимость проявлять физическую силу и выносливость; 3) норма антиженственности – ожидания, что мужчина должен демонстрировать поведение, чувства и мысли, противоположные «женским» [по 3].

Е. А. Чикалова анализируя феномен маскулинности, выделяет две её модели – традиционалистскую и модернизированную.

Для традиционалистской модели маскулинности характерны такие черты как: высокая степень нормативности, неприемлемость вариаций, предписание в межличностных взаимодействиях ориентироваться на доминирование, стремление обладать высоким статусом, автономию и предпочтение силовых методов в решении конфликтов.

Модернизированная модель маскулинности характеризуется низкой степенью нормативности, ориентацией на индивидуальные особенности, а не на нормативные требования, вариативностью, отсутствием жёстких предписаний относительно мужского поведения, в сфере межличностных взаимодействий данная модель закрепляет стандарт равноправных отношений ^[13].

J. M. O'Neil показал, что стремление мужчин поддерживать высокий стандарт традиционной мужской роли имеет негативные последствия. O'Neil с коллегами выделили 6 поведенческих паттернов у мужчин, приводящих их к гендерно-ролевому внутриличностному конфликту: 1) ограничение эмоциональности – трудность в выражении своих собственных эмоций или отрицание права других выражать эмоции; 2) гомофобия – навязчивый страх перед тем, что собственная сексуальность, в ее истинном виде, имеет гомосексуальную окраску; 3) социализация контроля, власти и соревнования; 4) ограничение сексуального поведения и демонстрации привязанности; 5) навязчивое стремление к соревнованию и успеху; 6) проблема с физическим здоровьем, возникающая из-за не правильного образа жизни ^[15].

Таким образом, мы видим, что существующая маскулинная идеология предписывает мужчинам и ожидает от них определённого стандарта поведения. Негативные последствия реализации данного стандарта мы также увидели.

В последние десятилетия в отечественной психологической науке в рамках гендерных исследований появилось достаточное количество теоретических и эмпирических исследований, посвященных изучению «мужских» проблем. Так, психологические аспекты формирования и репрезентации нормативной модели маскулинности представлены в работах таких авторов, как B. C. Агеев, Е. В. Ануфриева, Т. В. Бендас, М. В. Буракова, Е. А. Здравомыслова, В. Е. Каган, И. И. Лунин, А. А. Темкина, Г. В. Пятов и др. Особенности формирования мужской идентичности изучали А.А. Никитина, Л. Н.Ожигова, Н. А. Шухова, А. Д. Швецова и др. Специфику мужских социальных ролей и сценариев мужского поведения изучали Н. М.Давыдова, И. С. Клецина, З. Ш. Мухтарова, Е. А. Чикалова и др. Репрезентация стереотипов мужского поведения в СМИ рассматривалась М. М. Малышевой, Ж. В. Черновой и др. Внутриличностные конфликты мужчин и их последствия для психологического самочувствия и физического здоровья изучали Е. А. Здравомыслова, И. С.Кон, Т. В. Рогачёва, С. М. Шакирова и др.

Однако, не смотря на достаточно представительное количество исследований по обсуждаемой проблеме, анализ научной литературы показывает, что в области мужских исследований до сих пор много вопросов и «темных пятен», и недостаточно разработанных подходов и концепций, способных дать ответы на многочисленные вопросы. В частности, не изучен в достаточной мере вопрос о современных нормах маскулинности в контексте изменяющейся реальности.

Автор статьи также пытается внести свой скромный вклад в решение обозначенной проблемы.

Цель данной статьи – ознакомить научную общественность с результатами эмпирического сравнительного исследования степени выраженности маскулинных нормативных установок у современных мужчин разного возраста в разных сферах жизни – личной, семейной, профессиональной.

Представленные данные могут расширить границы психологического знания о степени приверженности нормам традиционной маскулинности современных мужчин разного возраста.

Практическая значимость исследования видится в том, что его результаты могут быть использованы в консультативной практике, при разработке учебных курсов и спецкурсов по гендерной психологии, психологии личности, психологии семьи.

В представленном исследовании приняли участие 150 мужчин в возрасте от 25 до 60 лет, проживающих в городах Верхнекамья (Пермский край). Исследование проводилось в апреле - июне 2015 года.

Исходя из возрастной периодизации В. И. Слободчикова, испытуемые были разделены на три группы: 1 группа - молодые мужчины (средний возраст – 24,2 года) – 50 человек; 2 группа - взрослые мужчины (средний возраст – 38,5 лет) – 50 человек; 3 группа - зрелые мужчины (средний возраст – 54,1 год) – 50 человек.

Для сбора эмпирических данных использовался диагностический инструментарий: опросник «мужские нормативные установки», автор Л. Луйт, в адаптации И. С. Клёциной и Е. В. Иоффе ^[6]; методика «Распределение ролей в семье», авторы Ю. Е. Алешина, Л. Я. Гозман, Е. М. Дубовская ^[1]; анкета «Профессиональные гендерные установки мужчин» (сокращённый вариант), автор Ю. Г. Тищенко ^[12].

Результаты изучения степени приверженности испытуемых разных возрастов нормам традиционной маскулинности представлены в таблицах 1, 2.

Таблица 1

Степень приверженности мужчин нормам традиционной маскулинности

Таблица 2

Приверженность мужчин нормам традиционной маскулинности

Примечание: * – различия достоверны на уровне р < 0,05

¹ – значения норм: средние – 5 - 6 стенов, выше среднего – 7 - 8, высокие – 9 - 10

Представленные в таблицах 1 и 2 данные позволяют сделать следующие выводы:

У мужчин всех возрастных групп общий уровень приверженности установкам традиционной маскулинности (исходя из личностных представлений о «настоящем мужчине») в районе средних значений (от 46,6% до 53,3%). Это значит, что современные мужчины всех возрастов уже не так жёстко следуют предписаниям и запретам общества относительно того, что им нужно чувствовать и делать (см. табл. 1). При этом, однако, имеются интересные различия: у мужчин молодого возраста интегральный показатель нормативности на уровне среднего значения, а у мужчин возраста взрослости и зрелости на уровне выше среднего (р < 0,05).

Также у молодых мужчин в достоверно наименьшей степени, чем у мужчин других возрастных групп выражены установка о необходимости быть жёстким и твёрдым (р < 0,05) и установка о безличной сексуальности (р < 0,05) (примеч.: безличная сексуальная потребность, т.е. не связанная с конкретным сексуальным партнером. – И.С.Кон).

У мужчин всех возрастов высокий уровень гомофобии.

Результаты исследования гендерных установок испытуемых в области распределения семейных ролей представлены в таблице 3.

Таблица 3

Установки мужчин относительно распределения семейных ролей (ср.знач.)

Примечание: * – различия достоверны на уровне р < 0,05

Анализ данных таблицы позволяет сделать выводы:

Молодые мужчины в отличие от мужчин других возрастных групп более демократичны в вопросах распределения семейных ролей: показатели в 5 из 7 представленных ролей у них достоверно ниже; при этом они считают, что оба супруга должны практически в равной степени реализовывать данные семейные роли. Так, молодые мужчины признают равноправие мужа и жены при выполнении ролей «психотерапевт», «организатор развлечений», «хозяин/хозяйка», «сексуальный партнёр», «организатор семейной субкультуры» (р < 0,05). Однако традиционно они предписывают себе такую обязанность как материальное обеспечение семьи, а жене – воспитание детей.

У мужчин возраста взрослости и зрелости установки в области семейных ролей более патриархальны. Выполнение традиционно мужских семейных ролей они приписывают себе – роль «добытчика», роль «хозяина», роль «сексуального партнёра», а традиционно женских супруге – роль «воспитателя», «психотерапевта», «организатора развлечений», «организатора семейной субкультуры» (р < 0,05).

Результаты исследования гендерных установок мужчин в профессиональной сфере представлены на рисунке 1 и в таблице 4.

Рис. 1. Гендерные установки мужчин в профессиональной сфере

Таблица 4

Гендерные установки мужчин в профессиональной сфере

Основные выводы по исследованию:

- Традиционные маскулинные установки уже не оказывают такого сильного нормативного давления (желание социального одобрения) на психологию современных мужчин в силу того, что представленность данных установок в личной и социальной сферах выражена в районе средних значений: у мужчин возраста «молодость» интегральный показатель нормативности на уровне среднего значения, а у мужчин возраста «взрослость» и «зрелость» сохраняется на уровне выше среднего.

- В семейной сфере нормативная идеология маскулинности практически не разделяется молодыми мужчинами, их представления о распределении семейных ролей смещаются в сторону эгалитарной модели. А вот мужчины более старших возрастов ещё достаточно патриархальны в этом вопросе.

- Маскулинные нормативные установки подавляющего большинства мужчин всех возрастов в области распределения профессиональных ролей отражают стремление к мужскому главенству в этой сфере, говорят о приверженности вертикальной профессиональной сегрегации.

Итак, представленное исследование позволило обозначить некоторые особенности проявления маскулинных нормативных установок у современных мужчин. Автор признаёт частный характер сделанных выводов. Думается, что при большем объёме выборки полученные результаты могли бы быть более показательны. Однако и представленные эмпирические результаты указывают на тенденцию к снижению приверженности мужчин категоричным нормативным маскулинным установкам. Наличие данной тенденции обозначает перспективы дальнейших исследований по поднятой проблеме. Так как представленное исследование – это продолжение цикла исследований автора по проблеме влияние гендерных стереотипов на психологию современных мужчин ^[8-10], то эмпирические исследования по этому вопросу будут продолжаться и их результаты непременно будут представлены для анализа и обсуждения научной общественности.