Политико-юридический подход в исследовании государственно-правового развития России (XIX – начало XX вв.)

Кодан Сергей Владимирович доктор юридических наук профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации, главный научный сотрудник управления научных исследований, профессор кафедры теории государства и права Уральского государственного юридического университета 620137, Россия, Свердлвская область, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21, оф. 210 Kodan Sergei Vladimirovich Doctor of Law Honored Lawyer of the Russian Federation; Chief Scientific Associate, Department of Scientific Research Governance; Professor, Department of Theory of State and Law, Ural State Law University 620137, Russia, Sverdlvskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21, of. 210 svk2005@yandex.ru Другие публикации этого автора

Проблематика исследований, связанных с изучением политического воздей­ствия государственной власти на юридическую сферу жизнедеятельности общества, в последние годы нахо­дится в ряду наи­более вос­требованных в общественных науках - юриспруденции, политологии, истории. Вопросы места и роли государ­ственной власти в формировании поли­тики, в раз­личных сферах деятельности го­сударства активно обсужда­ются не только в поли­тологии, но и в теоре­тическом и отраслевом правоведении, написаны спе­циализи­рованные учебные курсы политико-юридического характера по юриспруденции и политологии. Взгляд на развитие государственно-правовых инсти­ту­тов в Рос­сии че­рез призму политики в истори­ческом контексте позволяет исследовать и понять место и роль преемственности и новаций в совершенствовании нормативно-регулятивной системы российского общества и на современном этапе.

Современной российской юридической наука развивает российскую дореволюционную традицию политико-юридических исследований, в которых на рубеже XIX и XX вв. изучение «политики права» начало формировать как важное и перспективное теоретическое и прикладное направление в юриспруденции. Вопросы взаимодействия политики и государственно-правовой системы общества получили определенное исследование, но «второе дыхание» данная проблематика получила уже на рубеже XX и XXI столетий усилиями саратовской школы права (А.В. Малько, Н.И. Матузов, О.Ю Рыбаков и др.) и качественно новую направленность. В современном отечественном теоретическом правоведении в целом уже завершился период формирования политико-правового направления в исследовании жизнедеятельности российского общества. В этом отношении важно замечание О.Ю. Рыбакова, справедливо подчеркнувшего роль исследований политологического характера в юриспруденции: «Концептуализация проблематики правовой политики в последние годы вышла на качественно новый уровень, позволяющий предпо­ложить, что перед нами не просто перспективное исследовательское направление, но формирующаяся в рамках правоведения самостоя­тельная теория»^[1]. Своеобразный итог концептуальному выстраиванию теоретических положений относительно правовой политики подвел А.В. Малько, в монографическом исследовании которого наиболее полно изложены доктринальные подходы к пониманию данного явления^[2].

В последние два десятилетия сложились центры изучения политико-юриди­че­ской проблема­тики (Институт государства и права РАН, Са­ратовская государст­венная юридическая академия), ряд исследований в данном направлении проводится в Уральской государственной юридической академии. Центрами обсуждения политико-юридических проблем стали специализированные научные журналы «Право и политика» и «Политика и общество (г. Мо­сква) и «Правовая политика и право­вая жизнь» (г. Саратов), вокруг которых про­исходит концентра­ция исследователей и на страницах которых успешно обсуждается широкий спектр проблем политико-юридического характера.

При этом заметим, что в историче­ских исследованиях юридическая политика Российского го­сударства как исследо­вательская проблема лишь в послед­ние десятилетия начинает получать свои очертания. При обилии публикаций, прямо или кос­венно связанных с изучением государст­венно-правовых ин­ститутов России на различ­ных этапах ее истории, собственно юридическая политика лишь становится специальным пред­метом историко-юридических ис­следова­ний^[3]. Первая и в целом достаточно успешная попытка комплексного взгляда на правовую политику в контексте историко-правовых исследований представлена под руководством профессора О.Ю. Рыбакова в коллективом труде правоведов Саратовкой государственной юридической академии (З.С. Байниязова, С.В. Ворошилова, Т.А. Желдыбина, О.А. Калугин, М.Н. Лядащева-Ильичева, Н.А. Максимова, Ю.А. Музыканкина, О.С. Ростова, О.Ю. Рыбаков, С.В. Тихонова, Д.Ю. Туманов, К.В. Чилькина)^[4].

Осознание необходимости изучения политико-юридических проблем исторического опыта государственно-правового развития прочно укоренилось в отечественном правоведении и стало аксиоматичным. На взаимосвязь политических и юридических форм в истории жизнедеятельности общества, например, обращал внимание известный российский философ и теоретик права Г.Ф Шершеневич: «Правовой порядок, наблюдаемый нами в известный момент времени, есть закономерный продукт всей предшествовавшей истории данного народа. В его прошлом могут быть обнаружены причины, по которым общественный строй принял ту, а не иную политическую и юридическую форму. Поэтому юрист должен обратиться к истории права, которая объяснит ему, как сложился существующий правовой порядок, поможет ему лучше познать действующее право, наконец, даст ему твердую опору для его реформаторских стремлений»^[5]. И по прошествии почти века, на рубеже XX и XXI столетий, уже современный философ и теоретик права академик В.С. Нерсесянца обращает внимание и подчеркивает значения изучения историко-правового опыта в определении направлений модернизации общества: «Успех современных реформ во многом зависит от исторической самоидентификации населения России, …от умело­го и продук­тивного сочетания опыта и уроков собственной истории с общезначимыми ценно­стями, результатами и ориентирами обще­европейской и всемирной истории, с со­временными тенденциями и направлениями развития мирового сообщества наро­дов и государств»^[6].

Итак, в данном ключе представляется ак­туальным изучение юридиче­ской политики Российского государ­ства на раз­лич­ных этапах его истории, ретроспек­тивный взгляд на которую позволяет выявить закономерности политико-право­вого развития страны, показать сохранение традиций и модернизационные процессы в государственно-правовой сфере деятельности, что особенно интересно в рассмотрении политико-юридического ракурса в развитии государства и права в контексте преемственности и новаций. В связи с изложенным рассмотрим концептуально-методологические вопросы использования политико-юридического подхода в изучении государственно-правового развития России в XIX – начале XX вв.

В рассмотрении политико-юридического метода и его значения в изучении истории государственно-правового развития России ключевой методологической проблемой является определения понятия юридическая политика. Поэтому теоретические понятийные ориентиры в данном контексте, как и в целом использование положений теории государства и права в историко-правовых исследованиях, являются принципиально важными. Именно поэтому необходимо обратиться к главным составляющим элементам этого понятия юридическая политика и определить в нем политическое и юридическое.

Понятие «по­литика» весьма многообразно и рассматри­ва­ется в широком диапазоне - от «искусства управления» до «искусства возмож­ного». Б.А. Старо­дубский справедливо подчеркивает, что «политикой называют искусство управления государством - все то, что касается поста­новки перед госу­дарством определенных задач, указания способов разреше­ния этих задач и, естест­венно, самой деятельно­сти государства по разрешению поставленных за­дач», он продолжает, что «поли­тику потому и называют искусст­вом, что она предполагает умение найти те за­дачи, на решение которых следует направить деятельность государства, и те пути, идя по которым государство спо­собно ре­шить поставленные задачи»^[7]. Н.И. Матузов, акцентируя внимание на социально-управленческом аспекте политики, отмечает в ней значение и возможности достижения «искусства возмож­ного, искусства компро­миссов, искусства согласования желаемого и объективно воз­мож­ного»^[8]. При этом заметим, что политика как спе­цифическая сфера человеческой дея­тельности свя­зана с принятием и реализа­цией решений, в большинстве случаев за­трагивающих интересы всего общества. В данном плане согласимся с А.И. Демидовым, кото­рый считает, что термин «политика» при множественности понятийного изложе­ния «чаще всего и в теории, и на прак­тике употребляется в двух» смысловых значениях: (1) «це­ленаправленная дея­тельность людей в сфере властных, государ­ственных, классо­вых, национальных отношений» и (2) «характеристика атрибутов существования государствен­ных институтов и иных политических формирова­ний»^[9]. Эти общие подходы для нас определяют общий контекст «политической жизни», но при этом заметим и значение политики в значении управленческого искусства.

Государство в данном контексте является центральным субъектом полити­ческих отношений, максимально сосредото­чив­шим в своих руках власть и различного рода ре­сурсы,. Именно оно может опре­де­ляющим образом влиять на различные процессы как внутри страны, так и в межгосударст­венном общении. По характеру поставлен­ных и решаемых государством задач происходит и процесс выделения сфер его политической деятельности. И если первоначально различали лишь две сферы политики - внешнюю (задачи, стоящие перед государством в от­ношениях с дру­гими государствами) и внутреннюю политику (задачи, стоящие перед государст­вом внутри страны), то в связи с расширением и усложнением дея­тельности госу­дарства внутри страны в рамках внутренней политики стали выделять более узкие сферы политической деятельности - экономическую политику, соци­альную поли­тику, культурную поли­тику и т.д. В качестве сферы политического воздействия выделяется и юридическая деятельность (от лат. juridikus - относящийся к праву). Но, исходя из дуализма явлений, входящих в юридическую сферу жизне­деятельности общества, связанных и с государством и правом, а также образую­щих соответствующий общий объект и предмет юриди­ческого познания, данное обозначение по смысловому содержанию можно ис­пользовать применительно к определению разновидности политики - юридиче­ской^[10]. Поэтому в целом госу­дарст­венная по­литика и рассматривается как деятельность и искусство управле­ния государством раз­личными процессами и сферами жизнедеятельности в стране, а юридическая политика одной из этих сфер - государственно-правовой (юри­ди­ческой). На базе изложенных общих концептуальных подходов и остановимся на характеристике юридической политики как многогранного явления^[11].

Государственно-правовая система общества выступает по отношению к по­литической деятельности государства как объект его политического воздействия на юридическую сферу и как средство реализации политики. Именно поэтому она в политике государства выступает в двух срезах. Во-первых, юридическая поли­тика имеет внутреннее содержание, поскольку государственно-правовая система в целом выступает в роли одного из объектов государственной политики именно как юридической и объектом воздействия носителей государственной власти. Здесь политика, проходя через призму их мировоззрения, проявляется в формиро­вании общей идеологии, практических проектов и программ по развитию госу­дарства и права, в их реализации на уровне государственно-правовых преобразо­ваний. При этом необходимо учитывать предшествующее развитие и ту базу - со­стояние политико-правовой системы, на которой базируется и от которой оттал­киваются в своей деятельности «движущие силы политики» - политическая элита и политическая бюрократия, нередко персонально совпадающие в одних лицах, влияние системообразующих факторов юридической политики, связанных с фор­мой государства как способом образования, организации и осуществления вла­сти, большое значение имеет идеологический контекст, связанный с формирова­нием и оформлением концепций, планов и проектов преобразований в политико-правовой сфере жизни общества. Во-вторых, юридическая политика имеет внеш­нюю сторону, поскольку государственно-правовая система выступает в качестве средства реализации различных видов политики государства, становится инстру­ментом, с помощью которого субъекты государственной власти оказывают управ­ленческое (организационное и нормативное) воздействие на разнообразные обще­ственные отношения и процессы. В этом отношении своеобразный содержа­тельно-инструментальный характер юридической политики как средства преобра­зующего воздействия на управление социальными отношениями придает юриди­ческой политике некое универсальное свойство в использовании властью юриди­ческих средств (государственных и правовых институтов) для решения стоящих перед государством управленческих задач и достижения политических целей, по­скольку, подчеркивает С.С. Алексеев, «институты - это и есть "образованные" и "опредмеченные" соци­альные явления, которые в результате отчуждения обрели собственное бытие и воплощены во внешне очерченных, структурно определен­ных, твердых и устойчивых формах существования и функционирования»^[12].

Юридическая политика и государственно-правовая сфера жизнедеятельности общества, их развитие отражает политические процессы и с ранних форм форми­рования государственной власти и государства показывает характер использова­ния аппарата государственного управления и законодательства как средств управ­ления обществом. По мере решения проблем развития страны, стоящих перед го­сударственной властью, и сам юридический инструментарий, юридическая сфера деятельности государства все более становятся объектом воздействия верховной власти, которая отрабатывает свои управленческие и законодательные средства воздействия на различные сферы жизнедеятельности общества. В процессе разви­тия в отдельную, обособленную сферу политической деятельности выделяется собственно и сама юридическая политика как специфическое явление, связанное с формированием и институциональной реализацией государственной политики в юридической сфере деятельности^[13].

Юридическая политика становится именно тем каналом, который позволяет обеспечить правовую оформленность, закрепление в источниках права других на­правлений политической деятельности государства (экономической, социальной, образовательной и др. политики), позволяет оформить соответствующие решения в необходимых юридических формах и в них же обеспечить реализацию закреп­ленных политических установок. При этом юридическая политика как разновид­ность политической деятельности приобретает черты универсальности, ее инст­рументарий позволяет различного рода внутри- и внешнеполитические решения оформить соответствующим юридическим образом. Она становится в деятельно­сти государства особой сферой, показателем определен­ного этапа его цивилизо­ванности, когда необходимые политические решения могут через достаточно ши­рокий юридический инструмента­рий получить соответствую­щее оформление и реализацию, когда появляется связанность и ограничение самовластия и чинов­ного произвола соответствующими юридическими институтами - представитель­ными учреждениями, внятным и систематизированным законодательством, дос­тупными изданиями узаконений, четко организованной и контролируемой на всех уровнях исполнительной системой, независимым правосудием, развитым юриди­ческим образованием и наукой. Юридическая политика обеспечивается в своем оформлении наиболее действенным институтом ее реализации - правом. В данном плане и рассматривается юридическая политика, которую в общетеоретическом плане В.И. Гойман определяет следующим образом: «Юридическая политика представляет собой основанные на общих и специфических закономерностях развития национальной правовой системы принципы, стратегические направления и прак­тически пути создания и реализации норм, институтов и отраслей права, укрепления режима законности и общественной безопас­ности, организации предупреждения и борьбы с правонарушения­ми, формирования у граждан развитой правовой культуры, способности использовать правовые средства для удовлетворения своих интересов»^[14].

В процессе политической деятельности государственной власти, ее влияния на развитие политико-правовой системы общества деятель­ность в юридической сфере получает и находит выражение в двух блоках явлений. С од­ной стороны, в качестве системообразующих факторов, в контексте преемственности влияющих на политиче­скую деятельность государства, образующих сферу поли­тического бытия высту­пают государственная власть (субъект политики), обще­ство (объект политиче­ского воздействия) и политическое пространство (террито­рия государства). С другой - сама политическая деятельность в юридической сфере становится одной из важнейших социально-преобразующих практик и во­площается в юридической практической деятельности. Юридическая политика пронизывает все сферы юридической деятельности. Д.И. Луковская, по этому поводу справедливо подчеркивает, что «в законо­творческой и законоприменитель­ной дея­тельности находит выражение юридиче­ская политика, которая взаимодей­ст­вует с экономической, культурной политикой и т.п.»^[15].

В связи с изложенным используем следующее понятие^[16]. Юридическая политика – это сфера политической деятельности верховной государственной власти, которая является следст­вием властной управленческой деятельности и направлена на определе­ние стратегии и так­тики раз­вития юридической сферы государственной дея­тельности и совершенст­вование институтов, связан­ных с формой правления, политико-территориальным устройством, определением обще­ст­венного устрой­ства и системой взаимоотно­шений с подданными, а также с развитием механиз­мов издания и систематизации законодательных актов, преобразованиями в сис­теме государственного управле­ния и госу­дарственной службы, судебной сис­темы, системы надзора, организации подго­товки юристов и развитием правоведе­ния.

Определяя направления изучения процессов формирования и развития юридической политики и ее государственно-правовой институционализации, необходимо отметить влияние на них личностно-идеологических детерминант. Это находит внешнее выра­жение в своеобразной триаде «Личность - Идея - Институт». В ней присутст­вуют: персонифициро­ванные личностно и мировоззренчески участники полити­ческих процессов («личности» - государственные деятели), формирующие с учетом конкретных факторов развития страны идеоло­гию преобразований («идеи» - идеоло­гическое обоснование и оформление концепций и решений пре­образова­тельного характера), которая находит выражение в государственно-пра­вовом ин­струмен­тарии деятельности государства («институт» - внешне выражен­ные формы, ре­зультат преобразующего воздействия в юридической сфере). Именно поэтому, на наш взгляд, не­обходимо выделить конкретные направ­ления и линии формирования и реализации юридической политики - ее составные «политики». В теории государства и права и юридической политологии опреде­ля­ется, что политика в правовой сфере выражается в направлениях этой дея­тельно­сти - правотворческой, правоприменительной, правоинтерпретационной, доктри­нальной, правообу­чающей^[17]. Соглашаясь с этими подходами в целом, выделим пять направлений юридической политики и ее государственно-правовой институционализации, которые отражают государственное воздействие на юридическую (государственно-правовую) сферу жизнедеятельности российского общества^[18].

(1) Законодательное направление юридической политики Российского госу­дарства выступает как основная линия политико-управленческого воздействия верховной власти на различные сферы жизнедеятельности общества через нормативно-правовые акты государства и, прежде всего, через законы. По этому поводу В.И. Ленин справедливо подчеркивал – «Закон есть мера политическая, есть политика»^[19], а законодательная деятельность именно представляла оформление и закрепление решений верховной власти. Это направление юридической политики нередко вы­де­ляют и обозначают как «законодательную политику» и которое может рассмат­ри­ваться как основной вид и направление юридической политики. В ходе ее реа­ли­зации в процессе законотворчества происходит оформление и закрепление по­ли­тических решений в положениях законодательных актов, нормах позитивного права. В сферу исследования данного направления входит изучение создания и совершенствования механизмов и процедур подготовки и обсуждения законопро­ектов до внесения на импера­торское утверждение - организации Государствен­ного совета (а затем Государственной думы), отработки про­цесса прохождения законопроектов, порядка их утвер­ждения верховной вла­стью, поиска путей определения видов и нормативно-со­держательной на­грузки отдельных видов узаконений, обнародования и определе­ния парамет­ров юридической силы узаконений, а также систематизации, создания системы и согласования общегосударственного и местного законодательства. При этом следует учитывать, подчеркивает В.Г. Графский, что «история законода­тельных реформ в России, помимо силы или слабо­сти организационных и леги­тимных ресурсов правящего режима, демон­стрирует тесную их взаимосвязь с особенностями законодательного про­цесса и с общим состоянием законодатель­ства и комментирующим его прикладным и теоретиче­ским правоведением»^[20]. Это подчеркивает значение данного направления юридической политики.

(2) Административное направление юридической политики Российского госу­дарства проявлялось в «административной политике», которая, как определяет Л.Е. Лаптева, является «целенаправленной, институционально и законодательно оформленной деятельностью органов государственной власти и управления, на­правленной на упорядочение жизни общества и осуществляемой присущими ей (административными) методами посредством административных органов»^[21]. В русле данного подхода административное направление юридической политики Российского государ­ства включает изучение создания министерской сис­темы как перехода к созданию системы центральных органов управления по обеспечению реализации основных и достаточно четко опреде­ленных функций государства на началах отраслевого управления и на принципах бюрократической централизации, что повы­шало оперативность и организационную четкость в управлении делами по оп­ределенному направлению административной деятель­ности. Одновременно был осуществлен переход к соз­данию ведомств, в рамках которых была организована линейная и достаточно отчетливо выделенная сис­тема центрального министерского и местного отраслевого управления. Серьезное внимание в рамках этого направления уделялось и государственной службе.

(3) Судебное направление юридической политики Российского госу­дарствабыло связано с организацией и правовым регулированием осуществления правосудия. Это направление юридической политики в условиях обострения проблем с осуще­ствлением правосудия, волокитой и несо­вершенством системы правосудия и су­допроизводства определяется в качестве объекта политического воздействия по этим линиям. Оно вылилось в попытки от­деления суда от администрации, меры по совершенствованию деятельности Се­ната, судоустройства и судопроизводства, управлению юстицией.

(4) Контрольно-надзорное направление юридической политики Российского госу­дарства также получает даль­нейшее развитие. Наряду с прокурорским над­зором обособляется в организаци­онную структуру финансовый контроль, а также получает дальнейшее организа­ционно-правовое оформление цензурная деятель­ность и, особенно, система поли­тического надзора за обществом и бюрократией, которые царство­вание становятся одним из основных инструмен­тов обеспечения консервативно-охранительной политики верховной власти. Немаловажное значение имело и развитие института генерал-губернаторства как установления верховной власти на региональном уровне.

(5) Образовательно-научное направление юридической политики Российского госу­дарства отразило потребности в обеспечении государственно-правового развития страны квалифицированными кадрами, способными обеспечить необходимый уровень государственного управления и правового регулирования. Данная линия выразилась в государственной деятельности по развитию юридического образования и науки, что отразило повышение значения роста общего образовательного и профессионального уровня чиновни­чества и проявилось в комплексе правительственных мер по созданию юридических фа­куль­тетов в университетах, ведомственных учебных заведений юридического про­филя и периферийных юридических лицеев, созданию корпуса российских профессоров права, а также государственном участии в развитии и стимулирова­нии государственно-правовых исследований - юриспруденции.

Указанные направления юридической политики Российского государства в XIX – начале XX вв. выделились и получили выражение в политической деятельно­сти, что позволяет говорить об обособлении данной сферы политической дея­тельно­сти госу­дарства. Исследование этих направлений показывает повышение роли го­сударственно-правовых институтов в политике верховной власти, процес­сах модернизации страны. Одновременно следует учитывать и необходи­мость ис­пользования современных исторических подходов к изучению политико-право­вых явлений в России, адаптируя их к истории государства и права России.

Роль и значение исторических исследований юридической политики особенно актуализируется в связи необходимостью дальнейшей модернизации политико-правовой системы современного российского общества. Именно в формировании и реализации юридической политике особое место занимает проблема опоры на традиции, учет преемственности в определении места и эффективности предлагаемых и внедряемых новаций в государственно-правовое развитие страны. По­этому изучение юридической политики в ретроспективном плане - формирования ее направлений, институ­тов, инструмен­тария - позволяет более глубоко изучить и понять процессы формирования правовой мысли, правительственной правовой идеоло­гии и механизмов ее реализации на уровне госу­дарственно-правовых институтов. И именно политика в юридической сфере как искусство, как и отсутствие такового (отрицательного опыта), крайне необходимо для современности^[22].

Исследование политико-юридического опыта развития России представляется весьма актуальным и с точки зре­ния преодоления сформированного в идеологических целях в России в большую часть XX столетия негативизма по отношению к истории государства и права России. Реализованные в историко-юридических исследованиях господствующие ранее идеологические парадигмы прочно окрасили отечественную историю госу­дарства и права (как и отечественную и мировую историю в целом) в черную то­нальность негативных оценок. Сложившиеся мифы и стереотипы во многом взросли (парадоксально, но это так) на оценках юристов второй половины XIX - начала XX столетия, для которых критика существовавшей государственно-пра­вовой системы носила конструктивно-позитивный характер и во многом опреде­лялась стремлением к утверждению в России законности, правового государства, развитию гражданского общества. В советское время этим оценкам придали но­вую, вырванную их общего фона и контекста политических событий, классово-политическую направленность, основанную на отрицании «старой» власти и ее институтов и идеологизации и политизации юридической науки как в целом, так и в ее историко-правовой части. Хотя и многие современные историки права не смогли избежать «новой мифологизации» - идеализации российского поли­тико-правового опыта, особенно конца XIX - начала XX вв.

Согласимся с мне­нием современного известного специалиста в области социальной исто­рии Б.Н. Миронова, оп­ределившего современное социальное и практическое на­значение исторической науки: «Думаю, что в настоящий момент мы, россияне, нуждаемся в клиотерапии - в трезвом знании своих достоинств и недостатков, чтобы иметь воз­можность достоинства развивать, а недостатки лечить и устра­нять. Лучшее средство изба­виться от недостатков - знать их происхождение, ибо как предрассудки - это осколки прежних истин, так и особенности социальных институтов, которые те­перь являются недостатками, когда-то были досто­инст­вами. Историки могут стать социальными врачами… и историки должны время от времени лечить свою мето­до­логию и избавляться от своих устаревших стереоти­пов»^[23]. В полной мере это отно­сится к истории государства и права России как части исторической науки и составной научной дисциплине юриспруденции, ак­туализируя ее общественно-политическое и познавательное значение для совре­менного развития России.

Исследование юридической политики Российского государства в контексте развития государственно-правовой системы связано с процессами российской мо­дернизации в целом и позволяет учесть традиции, обеспечить преемственность положительного исторического опыта и новации в преодалении негативных явлений. Проблема методологических ориентиров в условиях отказа от доминирующей марксистской теории социального развития, относящейся к конфликтным моделям, привела историков (затем и историков права) к принятию в теории познания исторических процессов эволюционных моделей социальных перемен, к которым относится и теория модернизации как некой универсальной метрологической опоры среди множества концепций, созданных в общественных науках. Ее основные идеи, сформулированные в конце XIX в. и продолжившие сложившуюся в науке методологию эволюционизма Г. Спенсера, Э. Дюркгейма и М. Вебера, активно разрабатывались западными обществоведами с 1950-х гг. для объяснения социальных перемен в мире для определенной идеализации и идеоло­гизации западной модели развития общества и его социально-политических и экономических параметров как единственно верной и необходимой модели, уровня так называемых «цивилизованных стран». При этом в теории модерниза­ции, как и в марксистско-ленинской теории последовательной смены обществен­ных формаций, превали­рует линейный подход в моделировании об­щественных изменений. Адепты тео­рии модернизации в качестве исходного понятия идут от промышленной рево­лю­ции в контексте перевода аграрно-ориентированной эко­номики в плоскость ее индустриализации, что влечет за собой комплекс сущест­венных и необратимых изменений во всех областях социальной жизни, в т.ч. в го­сударстве, праве, право­сознании и др. составляющих юридической сферы жизне­деятельности общества. В качестве цели развития определяется идеал современ­ного об­щества западного типа, независимо от того, какое столетие при этом - прошлое или позапрошлое. Такая смена методологических ориентиров в изучении соци­альных процессов была с достаточной легкостью принята в качестве концепту­ального подхода к оценке ис­торического прошлого^[24].

Но и с принятием теории модернизации как оценочной сис­темы изучения российского прошлого все оказалось непросто. Развернувшаяся в последние годы активная дискуссия историков по проблемам методологии исторической науки и моделям изучения прошлого выработала на наш взгляд вполне обоснованную по­зицию относительно исследовательского ин­струментария специалиста в различ­ных областях исторического знания, который вполне приемлем и для историко-правового исследования. В этом отношении представляется весьма про­дуктивным применение теории модернизации к изучению истории России в контексте учета ее национальных особенностей и де­терминант развития, а также и того, что развитие российского общества объек­тивно «сдвинуто» во временных рамках на несколько веков в более позднее время по сравнению с Западной Евро­пой и стремление к прогрессу отнюдь не определя­ется лишь моделью «догоняю­щего» стремления к западным образцам^[25]. Дихото­мия подхода к оценке отдельных стран с позиции теории модернизации еще в XIX в. во внешней политике и меж­дуна­родном праве нашла свое отражение в де­лении государств на три группы: циви­лизованные, полуцивилизованные и неци­вилизованные. При этом заметим, что Россия тогда бесспорно относилась к пер­вым и как признанная мировая дер­жава отнюдь не страдала ущербностью.

Именно в соединении исследовательского потенциала теории модернизации и всестороннего анализа собственного пути развития России, исходя из признания вариативности путей модернизации в различных странах можно усмотреть пре­одоление одностороннего, линейного понимания прогресса как движения обще­ства от традиционности к современ­ности лишь на основе «единственно верного» идеала - «западной модели цивилизации». Обратим внимание и на справедливость утверждения того, что при таком подходе «сохраняется и не противоречит при­сущий теории модернизации взгляд на развитие как комплексный эволюционный процесс, охватывающий все сферы человеческой мысли и деятельности и приво­дящий к коренным и масштабным изменениям жизнедеятельности общества». При этом заметим, что в современных оценках теории модернизации как методологии историче­ского исследования наметились четкие тенденции на преодоление таких ее основ­ных недостатков, как этноцентризм, ранжирование стран по шкале западных цен­ностей, линейность развития, всеобщность и универсальность теории модерниза­ции. Это позволяет применить многие положения теории модернизации к изуче­нию истории стран с самобытным прошлым и особенности их развития в контексте преемственности в развитии государственно-правовых явлений. Согласимся с утверждением тех ис­ториков, четко обобщенным и сформулированным Е.В. Алексеевой, ко­торые вполне обоснованно на основе изучения российского истори­ческого опыта считают, что «Россия обязательно будет двигаться своим путем, который позво­лит сочетать достижения модернизационного развития западного типа со специ­фичес­кими особенностями российского уклада, не ломать устояв­шееся веками, а строить дальнейшую жизнь, опираясь на устойчивые традицио­налистские эле­менты соци­ального устройства российского общества. Не случайно неприятие реформ, до сих пор шедших скорее по разрушительному пути, сочета­ется с часто высказываемыми представлениями о самобытности России, которой не подходят модернизационные механизмы, выработанные в принципиально иных условиях Запада». Они вполне обоснованно считают неприемлемым «рас­пространение идей, сформулированных для объяснения западноевропейской ис­тории, на страны со своим самобытным прошлым, обуслов­ленным климато-гео­графическими, гео­политическими и социо-культурными факто­рами», что «приво­дит к ситуации, ко­гда применение западного опыта, например, к истории России постоянно вынуж­дает делать оговорки, идти на натяжки, прилаживать, в данном случае, "мерседе­совские колеса к русской телеге"»^[26]. Думается, что этот подход весьма продук­тивно может быть использован и в историко-юридических исследо­ваниях.

Исследуя юридическую политику Российского государства, следует обратить внимание и на то, что историки и политологи в изучении истории России в XIX - начале XX вв. обращают внимание на так называемые «волны политиче­ской мо­дернизации в истории России», определенную цикличность в политике власти, оп­ределяемую рядом факторов экономического и социально-управленче­ского ха­рактера. Российская модернизация в контексте волнообразного (а не ли­нейно-по­ступательного) развития дает представление о сложном процессе, не ук­ладывающемся в классическую теорию модернизации. России, как и другим стра­нам, в процессах политической модернизации были присущи «уско­рения и замед­ления» - «волны», «политические качели», когда за периодами мо­дернизации сле­довали периоды контрмодернизации, отражающие реак­цию власти на уг­розы для ее могущества и стабильности. Выделяется 3 цикла: I - реформы (1801-1811) - переход к контрреформам (1811-1825) - контрреформы (1825-1855) - пере­ход к реформам (1855-1859); II - реформы (1859-1874) - переход к контрреформам (1874-1881) - контрреформы (1881-1894) - переход к реформам (1894-1905); III - реформы (1905-1911) - переход к контрреформам (1911-1917). За основу бе­рется критерий либерализации внутренней политики, ори­ентации на европейские идеи и институты, когда ориентир на западные образцы сменялся на возврат к прежним принципам управления и регулирования отношений^[27]. Указанное позволяет в контексте преемственности исследовать и циклы модернизации в России в советский и постсоветский периоды ее развития. При этом заметим, что эта проблема требует особого исследования в связи с развитием и особенностями юридической политики в период после февраля 1917 г. и до настоящего времени.

Указанный подход, безусловно, отражает политические процессы, но акцен­тирует внимание лишь на одной проблеме - ориентации политики власти на ев­ро­пейские политико-правовые ценности. В последнее время выработаны интерес­ные и, главное, продуктивные подходы к изучению исторических процессов в России специалистами в области социально-политической истории - сферы исто­рического познания, наиболее близкой к историко-юридической. Так, Б.Н. Миро­нов на наш взгляд вполне справедливо считает необходимым при исследовании обеспечить «взгляд на проблему с точки зрения соответствия государственных структур и правительственной поли­тики экономическим, социальным, психоло­гическим и прочим возможнос­тям общества и с точки зрения того, что было бы, если бы западноевропей­ская модель была осуществлена в России. Необходимо также принимать во внимание и то, что ни одно европейское общество в полной мере не реали­зовало провозглашаемых идеалов, в частности принципов граждан­ского об­щества и правового государства, но все к ним стремились и достигали больших или меньших успехов на этом пути. Русский народ, его элита и прави­тельство тоже стремились к этому идеалу, и хотя Россия в меньшей степени при­близилась к нему сравнительно с другими европейскими стра­нами, тем не менее и она достигла известного прогресса». При этом акцентируется внимание на том, что «об­наруживаются две закономерности исторического развития России: посту­пательность и нормальность. Трехвековой ход российской модернизации оказы­вается в целом успешным: движение России вперед время от времени прерыва­лось 15-25-летними кризисами… После кризиса поступательное движение во­зоб­нов­лялось с новой силой. … Стоит особо подчеркнуть нормальность рос­сий­ского истори­ческого процесса. Россия - не ехидна в ряду европейских наро­дов, а нор­мальная страна, в истории которой трагедий, драм и противоречий ни­с­колько не меньше, чем в истории любого другого европейского государст­ва»^[28].

В рамках именно этой «нормальности» развития России обратим внимание на то, что юри­дическая политика по ее основным направлениям в модернизации госу­дарст­венно-правовых институтов не совпадает с ориентированностью власти на либе­рально-конституционные ценности - реформами и контрреформами. Здесь про­цесс более результативен. Юридическая политика Российского государства в XIX – начале XX вв. была не­по­средственно связана с процессами модернизации страны, отражала челночный характер реформ с точки зрения либерализации по­литико-правовой системы Рос­сии, но непрерывно обеспечивая проведение преоб­разований в государственно-правовой сфере, развитие юридических инсти­тутов. И в этом контексте в современной юридической политике современного Российского государства необходим учет опыта прошлого, традиций в обеспечении преемственности в политико-правовом развитии страны.

* * *

Подведем некоторые итоги рассмотренных вопросов и отметим следующее. Политико-юридические методологические подходы к анализу развития государственно-правовой (юридической) системы общества, определившийся и получивший развитие в общей теории государства и права, позволяют их активно использовать в историко-юридических исследованиях. Политико-исторический контекст изучения государственно-правового развития России через призму политики и модернизации страны позволяет понять «внутренние пружины и шестеренки» в механизме влияния на формирование и использование юридиче­ского инструментария в управлении страной. С этой точки зрения сложнейшее взаимовлияние объективных и субъективных детерминант позволяет выявить ус­тойчивые процессы в использовании государства и права в решении политиче­ских проблем уже на константном уровне. Исследование формирования и разви­тия институциональных проявлений юридической политики в виде отдельных ин­ститутов в деятельности государства позволит оценить этот опыт как в позитив­ном, так и негативном планах. Именно в данном плане история государства и права в состоянии представить интересный и поучительный материал для решения проблем современности.