Гражданского-процессуальное право по Своду законов Российской Империи 1832-1857 г.: общая характеристика

Гражданский процесс в начале ХIХ века имел большое количество недостатков. Главнейшим из них было существование: неторопливый процесс рассмотрения гражданских дел, выяснение многообразных официальности и существование системы письменной. Данные изъяны, располагающие наружным характером, существовали следствием жизни круглого ряда недоработок внутреннего характера.

К недостатками гражданского судебного процесса современники отнесли нравственный уровень и низкий умственный уровень состава суда, ничтожно малые оклады вознаграждения по учреждению Министерства юстиции, формирующий непомерное взяточничество фактически во всех без исключения судебных местах. Судебный процесс по гражданским делам, осуществляемый работниками жандармерии, именовался гражданским следствием, миссия какого состояла в том, для того чтоб "посредством собираемых всяческих свидетельств, фактов и сведений найти и доследовать, насколько это данное важно, истину действий, составляющую объект тяжбы или иска.

Гражданское следствие, составляет основной повод для воздействий суда, которое служило ему определенным фактом к изобретению в гражданском деле истины и совместно с тем не лишь к определению реальности нанесенного вреда и убытков, тем не менее, и к постановлению мер возмездия справедливого ".

Жандармерия не лишь изучала отнесенные к ее ведению дела гражданские, однако и выполняла вмешательство в изучение дел гражданских, но и какие находились по закону в судебном ведении.

Недостатками также дореформенного гражданского судебного процесса современники отнесли и "присутствие процесса следственного, коим болезненно используется к делам гражданским, формы процесса преступного".

В окружении несовершенства гражданского процесса исследователи указывали, к примеру, неполноту, неточность, и неадекватность правил о доказательствах и разрешениях суда о назначении присяги сторонам как судебное подтверждение. Дореформенный гражданский судебный процесс был построен на основе суровой письменности. Спор промеж сторонами проводился на источнике состязательности бумаг, передаваемых в судебное место.

Свод законов был набран по распоряжению Николая I в 1832 г. Труд велся в течение семи лет, начиная с 1825 г., и включала обе стадии ^{[1, с. 15.]}

В первую очередь издали и создали все существующие законы, затем из них выделили только действующие и скрестили их в единообразный свод. Нынешняя стадия закончилась в 1830 г.

Второй этап включал (1830-1832 гг.) "все законы, начиная с Уложения 1649 года по первое января 1832 года в течение 183 лет изданные, и при всяческих превращениях срока сохранившие сейчас силу их и воздействие, существовали разобранные по категориям их, и отделены от всего, то, что силою последующих узаконений отменено... воссоединены в единое целое, распределены в Книги по предметам дел судебных и правительственных ".

Существовавшие гражданские законы были сгруппированы в два разряда и собраны в книгах V и VI Свода ^{[2, с.130 изд. 1832г]}.

М.М. Сперанский следующим образом объяснял порядок разделения законодательных актов:

К начальному разряду принадлежали все законы, какими устанавливались гражданские права, т.е., "во-первых, законодательные акты, которыми определялся порядок семейственных прав и обязанностей; во-вторых, законодательными актами, устанавливался порядок получения и укрепления, имущественных прав; в-третьих, порядок воздействия сих минувших прав в специальном отношении их к общегосударственному и частному кредиту, к торговле, к индустрии и проч. ^{[3,с.123-127]}.

Гражданские законы были разделены на три вида:

1) Законы о семейственных союзах.

2) Законы об имуществах.

Эти оба вида обозначаются, по принятому обычаю, под всеобщим наименованием Законов Гражданских. К ним добавляются Межевые Законы, какими устанавливался регламент развода границ собственности.

3) Специальные законы об имуществах, обозначаемые по ведущей миссии под наименованием законодательных актов Государственного Благоустройства либо Экономии.

Ко второрой категории законов Гражданских принадлежат законы, какими охраняется воздействие прав мерами порядка Гражданского, суть в том что:

1) Законы взысканий о порядке по делам бесспорным;

2) Законы судопроизводства единого гражданского, и особых: торгового и межевого;

3) Законодательные акты о мерах взысканий гражданских.

По особой связи законов этого разряда с пробным, все они распределяются по личным местам промеж законами пробного разряда".

В минувшем выпуске Свода законов (1857 г.) гражданские законы существовали и размещены в томе Х и делились на три основные части ^{[4, с.30-43]}.

Начальная часть под именем "Законы гражданские" включала персональные законы гражданские, определяющие общесемейные права и обязанности; порядок получения и установления, имущественных прав; права и обязанности, вытекающие из обязательств по контрактам.

Часть вторая именовалась "Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских" (далее - Законы об судопроизводстве) и складывалась из трех основных книг.

Первая Книга была посвящена условиям производства гражданского суда в делах бесспорных.

Вторая Книга - порядок судебного производства в делах спорных.

Третья книга устанавливала требования взысканий гражданских - особый порядок наложения и установления запрещений на имущество недвижимое, ареста на имущество движимое, оценки и публичной продажи имущества, порядок описи, а также личного ареста должников и т.п.

Часть третья законов состояла из межевых законов.

Как указывал И.Е. Энгельман, "кодификаторы Свода Законов именовали "Законы об судопроизводстве и взысканиях гражданских" (ч. 2. т. Х.), они автоматически скрестили постановления Х главы Уложения 1649 г. и противоречивые законы, указы и правила позднейшего срока ^{[5, с. 50-51]}..

Книга 1, о судебном производстве в делах бесспорных, составлена по законам Екатерины II и позднейшим указам.

Книга II о судебном производстве по делам спорным составлена на основании Уложения 1649 г. и иных альтернативных указов, однако особой цепью проходят цитаты из сокращенных процессов Воинского Устава. ...

Книга III об взысканиях гражданских составленная на основании любых указов XIX столетия".

Количество статей Законов о гражданском процессе составляло 2282.

Тем не менее, численность не отразилось на свойстве законодательных норм, устанавливающих порядок судопроизводства гражданского. В соответствии с законодательными нормами Свода законов в процессе гражданском были всяческие типы, порядки, и виды судопроизводства. Разрушенное гражданское разрешение подлежало воссозданию в бесспорном (исполнительном) порядке, или в порядке судебном (спорном), ежели присутствовал спор об праве (ст. 108).

В бесспорном порядке производство дел относилось к полномочиям органов и работников полицейского управления, это было фактически исключено полностью из ведения судебного. В порядке бесспорном рассматривался особый круг дел, к количеству каких относились полностью дела по ущербам имуществу и по обидам (ст. 4); по обязательствам и договорам "совершенным законно" (ст. 3); любые дела промеж частными лицами и казной, за исключением споров об правах на имущество недвижимое (ст. 138).

Дела спорные рассматривались судом или в примирительном производстве, или в понудительном производстве. Минувшее включало в себя исковой и вотчинный процесс.^[6,с.19].

Вотчинный процесс касался вещных прав на недвижимое и движимое имущество, исковой - споры по обязательствам и договорам, по взысканиям за нарушение прав по убыткам, обидам и самоуправным присвоением (ст. 153 - 155).

Вотчинный процесс мог осуществляться или иным апелляционным порядком, либо следственным. Их разница была в том, то, что при порядке следственном переносилось дело из нижестоящей инстанции в вышестоящую, не по просьбе лиц, в деле участвующих, а также независимо от таких просьб в ревизионном порядке. В исковом процессе различалось два особых типа производств: производство по неисполненным договорам и обязательствам, или рассмотрние по взысканиям в обидах, ущербах и самоуправном присвоении (ст. 1591-1597 Свода изд. 1832 г.; ст. 153-159 т. Х, ч. 2).

Из выше указанных основных процессов (понудительное, примирительное, вотчинное, исковое) было еще 18 особенных, "не считая немногих видов примирительного расследования и немногих форм производств, смонтированных особенными законодательными актами" (так например, производство по типу, смонтированной Указом от 5 ноября 1723 г.).

По специальным правилам выполнялось рассмотрение дел гражданских в третейских, совестных, словесных судах. Окромя того, в Законах об судопроизводстве хранился особый ряд уникальных постановлений для отдельных народностей и территорий России (ст. 1241).

В совокупности экспериментаторы Законов об судебном производстве устанавливали 63 порядка судопроизводства по делам гражданским.

Не отличалась последовательностью и простотой законодательного урегулирования и система судебная того периода времени.

Учреждение суда, отношение судебных инстанций, или, как их в то время указывали современники, "одиннадцати мытарств", была весьма запутанной и сложной, основывались на принципе сословности.

Инстанцию первую составляли суды уездные, магистраты, ратуши, надворные суды, межевые конторы, коммерческие суды. Инстанцию вторую - гражданские и криминальные палаты, соединявшиеся в умеренных городках в одну палату. И, в конце концов, третью представлял Правительствующий Сенат.

Инстанций на практике, в каких рассматривалось дело, было гораздо больше: "Всякое сколько-нибудь запутанное и драгоценное дело должно пройти сквозь шесть инстанций судебных:

1) Суд уездный, не признавал в расчет заблаговременного производства полицейского;

2) Палата гражданская, не признавала в расчет завершения палат казенной, государственных имуществ и пр.,

3) Департамент Сената, не признавал заключений министров и предложений обер-прокуроров;

4) Всеобщее собрание сената, не считало завершение министра юстиции и консультации, при министерстве юстиции учрежденной;

5) Комиссию прошений;

6) В конце концов, Государственный Совет в департаменте, а также порой и в общем собрании.

Ежели принять в расчет и те места и лиц, об каких тут мимоходом упомянуто, то окажется, то, что у нас жило до 12 и 13 инстанций". Окромя того, были суды совестные, узаконенные суды третейские; для крестьян - волостные и сельские правления. В гражданских делах (так например, по делам лиц не торгового звания), с судами конкурировали жандармерия и губернские правления, производившая по делам гражданским бесспорные взыскания.

Следствием трудного девайса системы судебной была неопределенность законодательных актов об подсудности.

По единому правилу уездному суду существенно подсудны все сословия, окромя купцов и мещан, дела каких рассматривались в ратушах и магистратах (учреждались магистраты в крупных городках, ратуши - в незначительных). Суды надворные рассматривали споры, возникшие супротив обязательств, представленных к взысканию, подлежащие рассмотрению судебному, иски об обидах, ущербах и убытках на чиновников, временно пребывающих в столицах, и разночинцев, не располагающих недвижимой собственностью.

Из всеобщих основ об подсудности законодательными актами устанавливались исключения. Так, например, из ведения судов уездных особые типы дел передавались на изучение судов военных. Гражданские и криминальные палаты разрешали дела в свойстве то пробной инстанции, то второй.

Особенная сложность в подсудности дел принадлежала Сенату. Дела гражданские, в зависимости от требований переноса на рассмотрение их Сената, были разделены на два этапа: одни представлялись из палаты на ревизию из суда гражданского в силу условий требований законодательных актов, так например, дела по удельным имениям, монастырским и церковным владениям и землям, когда их часть обязана была быть кому-либо отчуждена; альтернативные переходили на рассмотрение Сената лишь благодаря подачи увлеченными лицами жалоб апелляционных. Для того чтоб не загружать Сенат кучей незначительных гражданско-правовых споров, существовали: во-первых, минимальная сумма иска, при которой допускалось возможность обращение к Сенату (2000 руб. при счете на ассигнации и 600 руб. - при счете на серебро), во-вторых - залог правой апелляции (200 руб. ассигнациями).

Дело судебное не всегда оканчивалось решением Сената. В процессе несогласия сенаторов, возражения обер-прокуратуры либо жалобы всеподданнейшей, признанной заслуживающей почитания, дело переносилось в единое из всеобщих на рассмотрение департамента дел гражданских и духовных, а также дальше и всеобщего собрания Государственного совета. Таким образом неограниченное "хождение" снизу вверх по инстанциям дел немного содействовало проведению правосудия, однако оно присутствовало в тотальном не соответствии со всей системой судопроизводства того срока, "проникнутой недоверием не лишь к подсудимым либо в общем увлеченным лицам, однако даже к свидетелям и, в конце концов, к самим судьям. Законодатель не всегда доверял судебным организациям от низших до главных и предпочитал каждое всякое дело разрешать сам, давая таким намерениям типу высочайше утвержденных мнений Государственного Совета".

Эффект, гражданский процесса периода Свода законов имел большое количество пробелов. Особыми из них существовали: ужасающе неторопливый процесс рассмотрения гражданских дел, выяснение многообразных официальностей и существование системы письменной. Данные изъяны, располагающие наружный характер, существовали следствием жизни особых недороботок внутреннего характера.

К минувшим также отнесли:

"1) различие системы судебного процесса... и происходившую от того недостаточность самого процесса изложения законов об судебном процессе;

2) смешение судебной и полицейской администрации;

3) неопределенность законодательных актов об подсудности;

4) существование специальных сословных судебных учреждений, каковы: ратуши, магистраты и суды надворные;

5) Функция единовременного вызова к суду: а) через повестку, б) через объявление в суде и в) через публикацию в ведомостях;

6) разнообразие и длительность периодов на явку в суд и на подачу возражений, опровержений, жалоб частных и апелляционных;

7) дефицит правил о участии постороннего лица в тяжбе, производящейся промеж альтернативными лицами;

8) существование процесса следственного, каким неправильно используются к гражданским делам формы криминального процесса;

9) недостаток порядка правил краткого, какому обязаны быть подчинены дела малоценные и простые;

10) суровая официальность в отношении внешней формы прошений исковых, при абсолютном пробелах в правилах об внутреннем содержании оных;

11) безграничное число бумаг, подаваемых тяжущимися, неоднократно только с целью дело замедлить;

12) превратность законодательных актов об судебных издержках и разнообразие видов сих издержек, порождающих любые недоумения и нескончаемую переписку;

13) абсолютный дефицит правил о порядке постановления заочных намерений в случае неявки ответчика;

14) неопределенность порядка подачи частных прошений и жалоб;

15) условие канцелярской загадочности в делах гражданских;

16) превратность и неполнота правил об доказательствах и разрешение суда назначать присягу тяжущемуся как судебное подтверждение;

17) неблагоустроенность порядка прокурорского надзора и абсолютную невозможность для прокуроров исполнять свои обязанности по судебному ведомству;

18) неопределенность порядка постановления вопросов при намерении дел и необязательность изложения оснований в намерениях судебных мест;

19) взыскание штрафов за неправые иски и за подачу апелляционной жалобы, признанной судом неправильной;

20) многочисленность судебных инстанций , замедляющих, по своему собственному заведению, процесс дела;

21) переход дел из департамента сената, по разногласию, всеобщее сената собрание и Государственный Совет и проистекающее от этого смешение властей судебной и законодательной;

22) неопределенность порядка правил об отмене намерений судебных мест;

23) неопределенность порядка наложения ответственности за неправильные поведения судей и прокуроров;

24) выполнение намерений полицией, а также не судом, местами, напротив не лицами, и выяснение для этого исполнения целого ряда инстанций;

25) превратность правил о правах и обязанностях представителей".

В специальной литературе XIX столетия, и архивных источниках, отчетах Министерства юстиции, размышлениях едино временников, журналах юридических, замыслах законов о гражданском процессе перечислены недоработки гражданского процесса дореформенного периода имеют многочисленные свидетельства и подтверждения.

К превратностям гражданского процесса времени действия Свода законов, современники относили и "существование процесса следственного каким неправильно применяются к делам гражданским формы процесса уголовного".

Сущность начала следственного была рассмотрена Е.В. Васьковским: "Законодатель может... возложить обязанность собирания и подготовки процессуального материала всецело на судебное место, абсолютно независимо от воли и деятельности тяжущихся сторон. Судебное место станет только в то время самостоятельным исследователем фактических обстоятельств дела, а стороны наравне со свидетелями приобретают значение только средств, источников, откуда суд черпает незаменимые ему данные. В данном событии находится следственное либо инквизиционное начало... Оно обязывает судебное место заботиться об всестороннем выяснении всех без исключения фактических сведений, говорящих как в пользу истца, так и в пользу ответчика, и об разыскании свидетельств для выяснения достоверности этих данных сведений. За надлежащее сделание этой проблемы серьезность лежит на судебном месте, так что в случае проишествия , ежили суд упустит из виду какое-либо обстоятельство, даже не указанное тяжущимися, намерение его подлежит отмене"^{[7, с. 211]}.

В научном учении о гражданском процессе разделяли теорию не все о характере следственном дореформенного процесса. Указывалось, что процесс "основывался на состязательном начале, соединенном с немного значительной дозой следственного, нежили германский всеобщий ход".

Указывая о началах гражданского процесса, К.И. Малышев замечал, что в управлении Петра I, прежде всего, было усилено и стало начало следственное. Указом 1697 г. во всех без исключения гражданских, как и криминальных, делах был введен поиск, а также в 1716 г. - воинский ход с употреблением пыток. В конце того же управления в Указе 1723 г. о типе суда замечается разворот к началу состязательному и к устной форме судопроизводства.

Судебных местах по форме, учрежденный пятого ноября 1723 г., в Своде законов был отнесен к специальным видам гражданского процесса (гл. 17 Свода изд. 1832 г.; ст. 774) ^[8,с.774]. Значимыми особенностями сего суда заключались то, что ответчиком "оправдания" и "очистки", а истцом "улики" предъявляются судьям словесно; что иск уже после подачи обеспечивается со стороны ответчика имуществом движимым или недвижимым, а за неимением имущества и поручительства, при непредставлении минувшего, - арестом личным (ст. 1100, 1108);то что ответчик, не явившийся к даче показаний в течение недельного времени, считая его со дня, назначенного к началу состязания, обвиняется без суда (ст. 1078-1083); то что доказательства истца и ответчика могут заключаться единственно в речах судебных, на основании каких судом выносится намерение по законам (ст. 1089); в конце концов, что, в общем, сроки, несомненные для любых воздействий сторон, чрезвычайно непродолжительные (ст. 1083, 1084, 1120)^[9,с.223] .

В специализированном "Журнале Министерства юстиции" за 1866 г. указывалось привлекательность суда описанной формы для сторон, в особенности для истцов, благодаря чему они неоднократно избирали сей порядок защиты, несмотря на его запутанность. В нежели же состояла эта привлекательность?

Во-первых, тяжба начиналась с того, то, что истец в соответствии (ст. 1078) имел разрешение требовать от суда обеспечения иска имением, поручительством в противном случае даже личным арестом должника. Ежели учесть, то, что в аналогичных случаях суды осмысливали личный арест как заключение под стражу должника при жандармерии, а не воспрещение покидать положение жительства, станет ясным, как приятно было истцу, когда суд еще до расследования, лишь согласно с формой судопроизводства, подвергал противника одному из видов преступного наказания.

Во-вторых, за неявку в суд ответчик, к судоговорению, окромя дел крепостных, обвинялся без суда (ст. 1074, 1089, 1095), и в дальнейшем ему отказывали в судебной охране во всех без исключения инстанциях суда. Истцам удавалось нередко использовать данное положение, как и записным ходатаям по делам. Впоследствии в "сети" при малейшей ошибке попадались и безвинный ответчик, и доверитель поверенного, ежили, этот принимал, личного доверителя почему-либо заслуживающим наказания, входил в сделку с ненавистной стороной либо же пропускал срок по личной небрежности.

В-третьих, уже после выступления в суде истец не мог уже сомневаться в том, то, что судьи слышали смысл дела.

В-четвертых, истец мог, не представляя всяких свидетельств иска (ст. 1121) и заключая их единственно в судных речах, начинать абсолютно бездоказательные иски и вынуждать ответчика, в особенности личным арестом, соглашаться на то, к чему сии законы о доказательствах не обязывали его .^[2,с.23-26].

Выше произнесенное поясняет, отчего процесс указанной формы не имел удачи в практике мест судебных, и постепенно был предан пренебрежению. "Истцы в судах... злоупотребляли правом словесных разъяснений, а судьи им неоднократно потакали или просто не умели сладить с ними. Стороны отказывались продолжать судебные речи и ввязывали в дело, когда судьи напоминали им, чтобы они посторонних речей не сообщали. Из редко особые проблемы возникали из того, то, что выступавшие на суде ябедники сбивали судей, не обладавших привычно надлежащими знаниями юридическими, бывали даже случаи настоящих скандалов и перебранок, возникавших из-за обмена чересчур горячими речами; таково, так например, в середине XVIII века было дело Пушкина и Крекшина, какое направило на себя любопытство Сената. В момент суда Пушкин называл Крекшина знаменитым вором и проклятым матерью сыном; а Крекшин Пушкина вором и смертоубийцей; за то, что Сенат посадил их на месяц в темницу и обнародовал об их наказании персональным указом"..^{[2, с.8-10]}.

Несмотря на то, что со временем такое процесс практически перестал применяться, с теоретической точки зрения текущая форма судопроизводства представляла собой, по размышлению современников, "слегка ли не самую светлую часть наших предыдущих процессуальных законов", потому что конкретно в ней в особенности интенсивно проявлялось воздействие принципов состязательности, непосредственности и устности.

Начала состязательные проявлялись также в ряде законов о процессе, так например, в нормах, регулирующих порядок возбуждения дела в суде, жандармерии (ст. 3, 57, 673, 757), определяющих порядок совершения судом процессуальных воздействий в противном случае, как по намерению сторон (обращение к третейскому суду (ст. 1136) либо к совестному суду (ст. 1230, 1276); просьбы сторон о задержках (ст. 457, 582, 1074, др.) .^{[2, с.30-32]}. Стоит и обратить любопытство и на то, что в гражданском процессе того времени не проводили отличия промеж состязательным и диспозитивным началами, а выделяли только начало состязательное, которое включало в себя и диспозитивные права сторон. Об процессе и характере состязательном, того времени свидетельствовали и нормы о доказывании и доказательствах. Обязанность доказательств была установлена на сторонах (ст. 312, 313). В соответствии (ст. 245) Свода законов истец был должен указать свои "причины и доводы", ответчик - "очистить пункты" (ст. 292), "истинной их опровергнуть" (ст. 313). Стороны могли призывать свидетелей, представлять документы суду, делать признания.^{[2, с..33-35]}.

Наряду с этим, в законе с нормами состязательного характера были и положения, свидетельствующие об проявлении следственных начал в гражданском процессе. Так, места судебные должны были, не довольствуясь доказательствами, представленными истцом и ответчиком, разъяснять нужные все условия, для чего скапливать справки, требовать данных из других мест присутственных и т.д. (ст. 441 - 442). Необходимость сбора справок и данных оценивалась судом, а вернее канцелярией судебной. В то же время этой истиной, суд мог влиять на дело путем усиления или ослабления доказательств, на какие стороны ссылались.

Большое количество дел, соединенные с интересом общественным, особенно казенным, производились порядком следственным и переходили на ревизию из низших в главные судебные инстанции даже без жалобы сторон (ст. 154, 156-7, 692, 700, 706, 709, 712, 722, 775-7, 822, 841, 842, 977 и др.). Бывали случаи даже, то что и само дело заводилось в суде без просьбы исковой, а вследствие того только, что жандармерия, оставив взыскание в бесспорном порядке вследствие возбуждения против него спора, препровождала дело в надлежащий суд (ст. 22, 24, 95) .

Доскональное изучение Законов о процессе гражданском позволило научным работникам того момента прийти к заключению о том, что в гражданском процессе периода воздействия Свода законов хранились "указания на все те главные положения процесса, какие по общепризнанной теории являются главнейшим выражением начала состязательного.^[10,c.159] Однако из этих правил допускались существенные отступления, то, что при частичном намерении реально было, в самом деле свести состязательное начало к нулю, придав судопроизводству характер следственный".^{[11,c.439,483]}

Как указывал А.Х Гольмстен, способствовали два обстоятельства: "нравственные и умственные особенности судей и неудовлетворительная редакция закона. В самом деле, вырваться успешно из сего непролазного леса статей - дело трудное; проследить проявление состязательного начала в отдельных фазах процесса - дело настолько тяжелое, что по истечении его все еще думаешь: совершенно верно так ли данное?"^[12,c.439].

В науке считалось общепринятым теория, согласно которой в гражданском процессе того времени были элементы, "следы", "исторически внесенные в него примеси" начала следственного. Точка зрения юристов-практиков сводилась к тому, что в гражданском процессе существовал процесс следственный. Минувшая теория была взята за основу, когда начались работы над проектом Устава гражданского судопроизводства.

В окружении превратностей процесса гражданского и времени воздействия Свода законов называли, в одинаково, неточность, неполноту правил о доказательствах и разрешение суда назначить присягу стороне как судебное подтверждение. Данный просчет был следствием применения на практике законной (или официальной) теории свидетельств. Теория заключается в том, то что "стоимость" каждого свидетельства определяется законом. Закон устанавливал правила оценки свидетельств, понятия "богатого" и "неполного" свидетельств, преимущество одних свидетельств перед альтернативными.

Дореформенному гражданскому судопроизводству известно было понятие "совершенного", обязательного, безусловно, для суда доказательства. К такого рода доказательствам относились: личное признание; идентичные показания двух истинных очевидцев, не отведенных сторонами (ст. 404); акты письменные, признанные действительными тем лицом, супротив какого они были представлены (ст. 329), и присяга, какая могла устанавливаться как по условию одной из сторон, так и по усмотрению самого суда, ежели он признавал спорные условия мало доказанными (ст. 420 - 440).

Дореформенному гражданскому процессу были знакомы и "половинные" доказательства, какие могли превратиться в "абсолютные" в случае подтверждения их присягой. К ним относились: письменные свидетельства посторонних лиц (ст. 331), купеческие книги в исках супротив лиц, к торговому званию не принадлежащих (ст. 332), показание одного очевидца (ст. 402) и др.

В законодательстве этого времени устанавливались правила об анализе равносильных свидетельств. Так, например, указывалось, то, что если показания очевидцев противоречивы, то надо давать преимущество: мужчине перед женщиной; знатному перед незнатным; научному работнику перед неученым; духовному перед светским (ст. 405).

В источнике мнения свидетельств лежала довольно верная идея - устранить по возможности произвол судей в деле оценки свидетельств и гарантировать, пожалуй, более беспристрастное взаимоотношение его к сторонам. На практике итоги получались обратные. Особой причиной сего была невозможность предусмотреть в законе раз и на всю жизнь то доверие, каким должно пользоваться сие свидетельство. В связи с этим все шажки законодательной власти в этом направлении лишь связывали судью и нередко ставили его перед потребностью выносить заведомо решения незаконные.

Дореформенный процесс гражданский был построен на принципе суровой письменности. Дискуссия промеж сторонами проводилась на источнике состязательности бумаг, подаваемых в суд.

Согласно закона (ст. 271) копия прошения искового направлялась ответчику. Ответчик обязан был в период от двух месяцев до полутора лет (в зависимости от своего личного места жительства) принять ответ на полученное исковое прошение (ст. 289). Истец, обязан был, подавать в месячный срок жалобу на полученный от другой стороны ответ на прошение исковое. В след за этим ответчик в такой же срок подавал в суд опровержение на ответ истца (ст. 296, 297).

Прямое толкование закона позволяло ограничиться четырьмя состязательными бумагами, тем не менее, на практике "правило это не соблюдалось, и по одному и тому же вотчинному делу принималось от двух или трех спорящих тридцать и более прошений (прим. к ст. 297).

После того как процесс обмена состязательными бумагами заканчивался, стороны не имели права на какие-либо дополнения личных заявлений. Благодаря сего содержания поданных бумаг предопределяло границы рассмотрения дела в суде. На основании состязательных бумаг судебная канцелярия составляла докладную записку, какая содержала "весь процесс, и весь субъект дела с начала до конца" (ст. 446, 448). Уже после сего сторонам устанавливался срок (от семи дней до четырех месяцев) явки для прочтения докладной записки и "рукоприкладства" (подписания). Для "рукоприкладства" устанавливался отдельный срок - от двух недель и более (ст. 448, 450, 454). Подписанная сторонами докладная записка зачитывалась секретарем в присутствии суда. При данном событии могли присутствовать стороны и их поверенные. Ежили стороны и их поверенные замечали какие-либо упущения в сообщении, то они могли заявить о данном событии суду (ст. 462, 465 - 467).

При сообщении дела на судей возлагалась обязанность наблюдать за тем, для того чтоб "ничего из дела и из законов пропущено не было и доклад учинен был с точностью, чистосердечностью и сходностью с правдой" (ст. 466).

Доклад являлся единственным материалом, на каком суд основывал личное намерение. На практике перечисленные условия закона всячески нарушались. Как знаменует Н.М. Колмаков, самого сообщения либо суждения в суде не было. Исключения из этого были редки. "Все держалось на секретаре, он и был вершителем дела, он писал журналы, а напротив другие члены, ежели и являлись в суд, то лишь для подписи оных. ...Журналы для подписи посылались на дом к членам, какие порой даже и не обитали в городах, где существовали суды, а также и в уездах.

Журналы, смотря по условиям, впредь до того, пока не подписаны составляемые на основании их протоколы, изменялись несколько раз. В настоящее время, по журналу, дело решалось так, а также завтра в противном случае, глядя по тому, куда ветер дул, либо чья сторона брала верх, в противном случае кто из членов превозмогал альтернативных.

Приготовление дел к докладу, каких в действительности, как выше сказано, не было, обставлено было формами, ни к чему не ведущими и не располагающими для разумного смысла. Я говорю об составлении докладных записок, о вызовах к так называемому рукоприкладству и к выслушиванию намерения через публичные ведомости с назначением на все это весьма продолжительных сроков. Упомянутые записки составлялись без любого толку. Они, можно сказать, заключали в себе дословные копии с бумаг, имеющихся в деле, т.е. прошений, отзывов, разъяснений и документов. Записок данных никто, тем не менее, и не читал. Тот, кто хотел изучить дело, мог, как изготавливается отныне, читать истинные бумаги и документы.

Выяснение в процессе гражданском письменного начала замедляло рассмотрение дела в суде, формализовало судебное производство, способствовало разного рода злоупотреблениям при подготовке дела к судебному разбирательству и рассмотрении дела и, как следствие, приводило к нарушению прав заинтересованных лиц, обращающихся в суд за судебной защитой.

Говоря о пребывании гражданского судопроизводства со времен Свода законов, нельзя не отметить пару слов о тех, кто "творил" суд. Большинство современников отмечали низкий умственный и нравственный уровень личного состава суда. Данное объяснялось рядом причин, пробная из каких - выборность судей. Для выборных судей не было выяснено в законе образовательного ценза, на выборах преобладали мелкопоместные дворяне, каких в массе личной отличались можно сказать поголовным невежеством. Немудрено в связи с этим, то, что встречались, так например, заголовки дел вроде следующих: "Об обнаруженных в лесу костях, анонимно кому принадлежащих, по-видимому, солдатских (по причине, обнаруженной промеж ними солдатской пуговицы)", "О подложном присвоении крестьянскому мальчишке Василию женского пола", "Об опасностях дворянина Н. учинить над собой резьбу", "Об учинении мещанскому старосте кулаками буйства на лице".

В 1841 г. в семи петербургских департаментах Сената и двух всеобщих собраниях, имевших отдельные канцелярии, было всего шесть людей с высшим образованием.

В больше всего безотрадном положении находились выборные суды от податных сословий. Выборных от сельских обывателей в уездных судах зачастую признавали за сторожей.

Допущение в состав магистратов и ратушей заседателей из казенных крестьян, какие были безграмотны и невежественны, в глазах множеств людей суд посмешищем.

Граф Панин, являясь министром юстиции, зайдя в суд в Петербурге, повстречал там человека в исподнем платье, с метлой в руках. На вопрос министра, где судья, он говорил, что судьи нет, а на вопрос, где заседатель, отвечал, что он и есть - заседатель. Граф, посмотрев на него, произнес: "Вы... ты..." и ушел, не сказав ни слова. В действительности, лица эти отправляли при судах должности сторожей, истопников и другие, не соответствующие, в общем, обязанностям судей.

Помимо отсутствия знаний дореформенные судьи нередко отличались низкой нравственностью. Так, например, в Яренском суде земском заседатель "удавил" расправного судью "по злобе на него". В Могилеве председателем палаты гражданской был человек, обокравший богатую помещицу, у которой был управляющим, а председатель палаты уголовной убил человека, за что и находился под следствием.

Финансовое положение заседателей, судей, секретарей было неудовлетворительным. Материальное содержание председателей палат гражданского и уголовного суда не превышало 1500 руб. в год. Заседатели палат получали материальное вознаграждение менее 300 руб. в год. Тяжелым было положение и у низших канцелярских служителей, или так называемых приказных. "За 30-40 руб. в год они были обречены работать с утра до вечера. Даже в высших губернских судебных инстанциях, в палатах гражданского и уголовного суда при распределении общих сумм на долю некоторых канцелярских чиновников приходилось нередко менее одного рубля в месяц".

Немудрено, что в судах того времени было повсеместно распространено побирательство. "Высшее руководство относилось снисходительно к "безгрешным доходам" чинов мест судебных, и сам министр юстиции, совершивший рядную запись в пользу своей дочери в крепостном отделении петербургской палаты, приказал директору департамента дать надсмотрщику сто рублей".

Отношение современников к отправлению правосудия в рассматриваемый период можно понять из следующего высказывания: "Оставаясь до конца судом "приказным", безгласным, бюрократическим, инквизиционным и полицейским, сохраняя подчиненное отношение к администрации и будучи по существу лишь принадлежностью к управлению, централистический построенный, лишенный малейшей самостоятельности, - этот суд, при нищенском содержании судебного персонала, был действительно вопиющей пародией на правосудие.

В отношении к нему мы могли бы повторить слова, сказанные некогда М. Катковым: "Закон и суд? Суда не было - была бюрократия!" Бюрократия продажная, безответственная, невежественная, но и безответная перед высшим руководством. И этот суд не знал ни милосердия, ни права, ни скорости".