Комсомольцы в хлебозаготовительной кампании 1930-го года

Ипполитов Владимир Александрович кандидат исторических наук Приборостроительный колледж (г.Тамбов) 393430, Россия, Тамбовская область, пос. Сатинка, ул. Южная, 56 Ippolitov Vladimir Aleksandrovich PhD in History post-graduate student of the Department of History and Philosophy at Tambov State Technical University 393430, Russia, Tambov Region, settl. Satinka, str. Yuzhnaya 56  vladimir.ippolitov@mail.ru Другие публикации этого автора

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-31-01002

Тема участия комсомола в хлебозаготовках в «год великого перелома» является на сегодняшний день малоисследованной. Роль комсомольских организаций в хлебозаготовках рассматривается в работах Е.А. Мининой ^[9], С.Н. Надирова ^[10]. Деятельность тамбовских комсомольцев в заготовительных кампаниях конца нэповского периода освещена в работах А.А. Слезина ^{[12, 13, 14, 15]} и Р.Л. Никулина ^[11]. Цель данной статьи — исследовать роль ВЛКСМ в проведении хлебозаготовительной кампании 1930 года. Особое внимание уделяется анализу документов первичных комсомольских организаций, так как они позволяют выяснить деятельность и настроения рядовых членов союза. При написании данной статьи использовались ранее неопубликованные документы из фондов Государственного архива социально-политической истории Тамбовской области (ГАСПИТО) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО).

«Битва за хлеб» являлась одной из главных составляющих революции и гражданской войны в России. В результате упорной борьбы с крестьянством большевики пошли на уступки и объявили о переходе к новой экономической политике. Внутренние и внешние причины требовали от правительства форсировать процесс индустриализации страны. Источником хлеба и рабочей силы для неё могла стать только деревня. Маломощные крестьянские хозяйства не могли обеспечить устойчивый экспорт хлеба и снабжение городов. В конце 1920 – х годов большевистское руководство страны стало отходить от принципов нэпа в сельском хозяйстве. В 1928 году Сталин одобрил применение по отношению к крупным держателям хлеба 107 статьи УК РСФСР (спекуляция) ^{[6, с. 58]}. Ставка вновь делалась на раскол деревни - беднота получала четвертую часть изъятого у «кулаков» хлеба. В 1929 году официально был одобрен так называемый «урало – сибирский» метод хлебозаготовок. Суть его состояла в подворном обложении крестьянских хозяйств, а в случае невыполнения районных планов — и в конфискации излишков. Соответственно основной работой комсомольцев в данной кампании был подомовой обход населения. Таким образом, нарушался базовый принцип нэпа, состоявший в праве крестьянина распоряжаться выращенной ими продукцией.

В 1930 – 1931 годах основой хлебозаготовок являлась система контрактации. Объемы хлебосдачи определялись заранее, однако они могли повышаться из – за навязывания крестьянам так называемых встречных планов. Размеры сдачи не зависели от урожая. В 1930 году была запрещена контрактация посевов «кулаков» которые получали «твердое» задание. Из – за развала весной 1930 года большинства наспех созданных колхозов многие крестьянские хозяйства не заключили контрактационные договора. В таких случаях применялся «урало – сибирский» метод.

Комсомол, как первый помощник партии, активно привлекался к выполнению хлебозаготовительного плана. Перед началом кампании Обком ВЛКСМ ЦЧО заключил соцдоговор с облкоопхлебсоюзом, по которому союз взял на себя обязательство – мобилизовать молодежь на активную работу по хлебозаготовкам. Особенно подчеркивалось важность включения комсомольцев – бедняков в работу кооперации. КСМ организации брали на себя культурные и пропагандистские функции при обслуживании ссыпных пунктов. Райкомы должны были обеспечить в составе хлебозаготовительных бригад, посылаемых на места, не мене трети комсомольцев ^{[26, д. 233, л. 63]}.

Однако сельские комсомольцы очень медленно втягивались в эту работу. Выполнение хозяйственно – политических кампаний являлось несвойственной для молодежного союза задачей. Обком, окружкомы и райкомы принимали все возможные меры для того чтобы переломить ситуацию. Обком ВЛКСМ объявил о создании с 1 по 7 сентября 1930 года 16-го МЮДовского (МЮД – Международный юношеский день) красного обоза на 5 млн. пудов хлеба ^{[27, с. 27]}. Областной комитет послал 50 членов бюро в районы для помощи в организации хлебного потока. Эта кампания способствовала улучшению работы комсомольцев в хлебозаготовках. Ряд низовых организаций значительно перевыполнили задание: Льговский район – 230%, Задонский – 150%. Всего по 93 районам в мюдовской кампании силами ВЛКСМ было заготовлено 3 968 172 пуда ^{[27, с. 27]}.

По решению 3 – го Пленума Обкома ВЛКСМ организация взяла на себя обязательство заготовить собственными силами треть областного хлебозаготовительного плана. Это решение не было выполнено полностью, хотя ряд организаций показал высокие результаты: Репьевская заготовила 500 тысяч пудов хлеба, Подгоренская – 179695 пудов, Ольховатская – 150 867 пудов и другие ^{[27, с. 28]}.

Низовые комсомольские организации всячески стимулировали активность комсомольцев в заготовительной кампании. Козловская районная комсомольская организация дала задание каждой деревенской ячейке по своей инициативе организовать не менее трех красных обозов. Результаты работы сельских организаций района представлены в таблице № 1. Козловские комсомольцы также приняли участие в МЮДовском потоке. Было заготовлено 717 пудов ^{[20, д. 146, л. 79]}.

Таблица 1

Сведения об участии комсомольской организации Козловского района в хлебозаготовках ^{[20, д. 146, л. 79]}.

Анализируя данные таблицы 1 можно сделать вывод, что к ноябрю 1930 года ни одна из ячеек не выполнила задание организовать не менее трех красных обозов. Ряд ячеек (Б. Сосновка, Устья) откровенно провалил данную кампанию, заготовив совсем небольшое количество хлеба. Значительного успеха добились ячейки Н. Никольская, Донская, Громушка. Можно сделать вывод, что сельские ячейки неоднозначно отнеслись к выполнению данной кампании. Многие сельские члены союза отделались лишь формальным участием, успехи были достигнуты там, где присутствовал сильный актив.

Еще одной кампанией по выполнению хлебозаготовок было соцсоревнование комсомола ЦЧО со Средневолжским крайкомом. КСМ организации взяли обязательство заготовить 2 миллиона пудов хлеба и к 1 октября это задание было перевыполнено ^{[27, с. 27]}.

Участвующие в хлебозаготовках комсомольцы, как и члены партии, в ходе работы допускали многочисленные «перегибы». В Козловском районе члены союза раскулачивали и брали последний хлеб у бедняков. Комсомолец Зайцев во время хлебозаготовок брал с крестьян взятки ^{[22, д. 150, л. 4]}. В Б. Лазовке комсомольцы Бурмин и Вавилов предъявляли крестьянам требование «сготовить им яйца и мяса для еды» (а «потом будем заготовлять хлеб») ^{[19, д. 1, л. 5]}. Однако партийное и комсомольское руководство предпочитало не замечать подобные факты. План должен был выполняться любой ценой. Молодежь обязывали искать спрятанное «кулаками» зерно. В Кирсановском районе Николаевской ячейкой ВЛКСМ было раскрыто 27 ям с хлебом ^{[25, д. 63, л. 57]}.

Значительная часть комсомольцев, тесно связанная с сельским хозяйством, выражала протест против чрезмерно высоких объемов хлебозаготовок. Многие члены союза оценивали хлебозаготовки как откровенный грабеж крестьян. В этой среде еще были довольно сильны общинные традиции. В Козловском районе комсомольцы говорили: «Мы обдираем крестьян» ^{[22, д. 97, л. 15]}. В Лев – Толстовской организации были случаи отказа комсомольцев от поездки на хлебозаготовки, по причине того, что «грабить крестьян не намерены» ^{[17, д. 343, л. 137]}. Даже комсомольцы – рабочие в ячейке ВРЗ в городе Тамбов утверждали, что «политика хлебозаготовок не верна, Советская власть грабит крестьян и в колхоз загоняет пулеметами» ^{[24, д. 93, л. 8]}. В Кирсановском районе комсомольской ячейкой «1 августа» был исключен Тютиков за отказ повести изъятый хлеб на заготовительный пункт ^{[25, д. 63, л. 8]}. Комсомольское руководство пыталось объяснить подобные случаи происками классовых врагов и недостаточной политической учебой.

Одной из форм выражения протеста было требование снизить планы хлебозаготовок. В Староюрьевском районе комсомолец – середняк Спирин, работавший учителем, во время обсуждения хлебозаготовок, на собрании ячейки говорил о «непосильности» плана и настаивал на его отмене. Также по его инициативе крестьянами было написано заявление о неправильном разложении контрольных цифр ^{[16, д. 150, л. 59]}. В Данковском районе комсомолец Архангельской ячейки Петров, являвшийся председателем комиссии по хлебозаготовкам, подписал протокол, в котором говорилось об отсутствии излишков хлеба в селе. В Успенской и Васильевской ячейке комсомольцы и не проголосовали за принятие плана хлебозаготовок, более того в беседах с крестьянами поддерживали «отсталые» настроения: «План велик, хлеба мало» ^{[16, д. 159, л. 10]}. Комсомольцы, выражавшие подобные взгляды, немедленно исключались за «двурушничество». Как наиболее яркий пример потери классового лица на бюро Козловского окружкома был приведен протокол № 4 общего собрания П. - Чичеринской ячейки от 1 августа 1930 года. Собрание вынесло постановление, что план, присланный РИКом по отдельным земельным обществам «резко не соответствует действительности и размеру площади», поэтому следует добиться, чтобы пленум сельсовета пересмотрел вопрос ^{[16, д. 159, л. 10]}.

Интересны факты совершенно противоположного линии партии поведения комсомольцев в хлебозаготовительной кампании. Пальневская ячейка не принимала в ней участие, более того, по заявлению зажиточного крестьянина был исключен единственный активный комсомолец, который работал в комиссии по хлебозаготовкам и проводил твердую классовую линию ^{[16, 150, л. 1]}. В Данковском районе Иванов «иронически посмеивался» над комсомольцами, которые активно работали в заготовительной кампании. Эти примеры говорят о высокой сопричастности сельских комсомольцев интересам деревни. Огосударствление низовых молодежных организаций еще не было завершено.

Несмотря на усиленную классовую пропаганду в среде молодежи, были широко распространены идеи уравнительности. В Покровитовской ячейке комсомольцы не выступили на собрании женщин, которые требовали, чтобы сначала хлеб раздали бедноте, а потом проводили хлебозаготовки. Дубовская ячейка обошла молчанием факт, когда комиссия разложила хлеб по едокам ^{[16, д. 150, л. 1]}.

В практике работы провинциального комсомола было широко распространено так называемое «очковтирательство». Так, комсомолец И.Д. Артемов был исключен Староюрьевским РК за « расхолаживание», выразившееся в заявлениях: «у нас хлебозаготовка почти закончена» ^{[16, д. 150, л. 1]}. Немалая часть местного КСМ руководства лишь имитировала активную работу.

Энтузиазм очень многих комсомольцев быстро угасал, когда необходимо было сдать личные запасы зерна. Интересы собственного хозяйства значили для них больше, чем успехи социалистического строительства. Партийное и комсомольское руководство очень серьезно относилась к несдатчикам хлеба. Широкий размах приняла кампания исключения из комсомола за невыполнение хлебозаготовок. Комсомолец - середняк П.М. Деянов был исключен Староюрьевским РК за срыв хлебозаготовительной кампании, который выразился в не вывозе хлебных излишков в количестве 30 пудов. Ольшанская ячейка исключила Жукова и Демидова за скрытие хлебных излишков ^{[20, д. 3, л. 2]}. В Жердевском районе комсомолка Володина была исключена за то, что её отец не вывез хлеб ^{[21, д. 30, л. 42]}. В Лев – Толстовский районе комсомольцы Грязинской ячейки заявили: «Пусть нас исключают – хлеба у нас нет» ^{[16, д. 146, л. 15]}.

Только зимой 1930 года в Козловском округе по неполным данным было распущено 10 ячеек, исключено 69 человек, наложено 50 взысканий ^{[17, д. 343, л. 171]}. Чистка затронула даже комсомольцев – бедняков и тех, кто своё задание уже выполнил. Несправедливо исключенные молодые люди вынуждены были писать прошения о восстановлении в союзе в вышестоящие инстанции. Гражданка села Никольского Клавдия Бобровская написала в Козловский окружком письмо с просьбой о восстановлении её в ВЛКСМ. Невыполнение хлебозаготовки она объяснила следующим образом: «Хозяйство моё бедняцкое: имеется одна изба, которая стоит зиму и лето раскрытая, нет даже средств её покрыть. Лошади своей нет. Из 128 пудов мы вывезли 68 - больше нет. Посева две десятины, а семья состоит из пяти душ, вот и посчитайте, сколько у меня хлеба. Сейчас осталось только три пуда. Это знал уполномоченный Волков, он сказал, что другие все вывезли. Разобрать прошу без меня, так как нет средств на дорогу» ^{[22, д. 150, л. 20]}. Комсомолец Федор Курденков просил Пичаевский РК ВЛКСМ рассмотреть дело о своем исключении. Молодой человек утверждал, что вместо положенных 185 пудов его хозяйство сдало 190. Однако этого оказалось недостаточно, комсомолец писал: «Флеров [уполномоченный по хлебозаготовкам. И.В.] приходит к отцу и спрашивает: «Излишки есть?». Отец сказал, что овес есть, а рожь невеяная в риге на открытом месте. Но после мы повеяли и вывезли излишки». Несмотря на это комсомолец был исключен за сокрытие хлебных излишков ^{[23, д. 16, л. 11]}. Автор позволил пространственное цитирование писем комсомольцев, так как они хорошо передают атмосферу того тяжелого и противоречивого времени.

Одной из наиболее частых причин исключения из комсомола было «сращивание с кулацкими элементами». В сельской местности классовые различия были весьма размыты. Многие молодые люди не воспринимали кулаков, среди которых часто были их родственники, как врагов. Комсомолец Я. Ковалев находился в близких дружеских отношениях с сыном кулака и передавал ему все решения комиссии по хлебозаготовкам ^{[16, д. 146, л. 8]}. В Токаревском районе бывший секретарь ячейки Бетин, по социальному положению зажиточный, при обложении хлебозаготовками скрывал своих родных, которые имели арендную землю ^{[19, д. 1, л. 1]}. Комсомолец И.И. Корнеев скрывал своего зажиточного тестя, который был обложен и не вывез хлебных излишков. Он был исключен как подкулачник ^{[18, д. 1, л. 12]}. В Пригородном районе ряд комсомольцев Заворонежской и Устиновской ячеек были исключены за пьянство с кулаками во время хлебозаготовок ^{[16, д. 146, л. 15]}. Все комсомольцы, уличенные в подобных связях, немедленно исключались из союза.

Сельские комсомольцы крайне неохотно принимали участие в хлебозаготовительной кампании, стремились под любыми предлогами избежать участия в ней. В Токаревском районе бюро РК послало комсомольца Н. Яковлева в буксирную бригаду по хлебозаготовкам. Молодой человек отказался по причине отсутствия одежды, но в тот же день вполне одетый выехал в Воронеж. В ячейке «Путь Ленина» А. Попов направленный в бригаду по хлебозаготовкам, в качестве причины отказа «разувает ноги – показывает мозоль, тогда как ежедневно ходит по Токаревке». В Лазовке Б. Сажин, работавший председателем кооперативного бюро, вместо помощи уполномоченному по выполнению хлебозаготовок, притворялся больным. Однако, как написано в отчете, празднично одетый комсомолец сидел в кооперации и ничего не делал ^{[19, д. 1, л. 5-6]}. Районное руководство характеризовало подобные примеры «очковтирательства» как проявления правого оппортунизма. Комсомольцев обвиняли в трусости и сдаче позиций классовому врагу.

Активное участие комсомольцев в хлебозаготовительной кампании провоцировало крестьянское сопротивление. Комсомол в глазах крестьянства стал проводником разорительной для них политики. Доведенные до отчаяния крестьяне часто действовали очень жестоко. Партия объясняла акты крестьянского сопротивления «кулацким» террором, что не соответствовало действительности. География убийств и покушений на активистов охватывает всю территорию ЦЧО. В Сеславинском районе «кулаками» был убит секретарь комсомольской ячейки, работавший по хлебозаготовкам. В Никифоровсом районе убит уполномоченный по заготовительной кампании. В Ламском районе было покушение (выстрел) на секретаря Александровской ячейки. В том же районе было сожжено все имущество у комсомольца, работающего по хлебозаготовкам, порезаны корова и жеребенок. В Дубровском районе, по причине хлебозаготовок, крестьянами был избит комсомолец Белоусов. В Березовском районе у секретаря Покровской ячейки Харитонова был сожжен дом. Менее радикальным способом противодействия хлебозаготовкам были различные угрозы и запугивания. Так, например в Троекуровском районе комсомольцы села Бычки получали анонимные письма со всевозможными угрозами ^{[16 , д. 146, л. 15]}. Список подобных фактов можно продолжать. Они свидетельствуют об активном сопротивлении крестьян. Желание отомстить за убитых товарищей мобилизовало молодежь на борьбу гораздо лучше политической пропаганды. Комсомольцы, пострадавшие от террора, не могли не воспринимать сопротивляющееся крестьянство чуждым и враждебным классом. Власти сознательно шли на раскол деревни, приближая к себе комсомольскую молодежь, одновременно противопоставляя её остальной деревни.

В отчете Обкома ВЛКСМ указывается, что по всем районам на хлебозаготовках работало 3500 человек актива и организовано 1456 ударных бригад. По приблизительным подсчетам в кампании участвовало свыше 13 тысяч комсомольцев и беспартийной молодежи. Всего силами комсомола области по состоянию на декабрь 1930 года было заготовлено свыше 12 миллионов пудов хлеба ^{[27, с. 28]}. Всего в ЦЧО на 15 ноября 1930 года было сдано государству около 99 миллионов пудов хлеба ^{[4, с. 104]}, таким образом, силами ВЛКСМ было выполнено около 12 % всех заготовок. Реально было сделано больше, так как многие комсомольцы входили в состав различных комиссий по хлебозаготовкам.

Хлебозаготовительная кампания 1930 года имела ярко выраженный политический характер. Высокие нормы сдачи хлеба должны были показать крестьянству безнадежность ведения единоличного хозяйства и подтолкнуть к вступлению в колхоз. Вынужденное участие комсомольцев в хлебозаготовительной кампании противопоставляло их остальной деревне. Партия использовала ВЛКСМ для выполнения политических кампаний, что подставляло молодежь под удар сопротивляющегося крестьянства. Значительная часть провинциального комсомола не приняла антикрестьянскую политику партии. Можно согласиться с мнением А.А. Слезина, что молодые люди, прежде всего, были крестьянами, а во вторую очередь комсомольцами ^{[15, с. 183]}. Пассивность в проведении данной кампании была наиболее распространенной формой сопротивления грабительской политике партии. Тем не менее, комсомол ЦЧО внес значительный вклад в выполнение хлебозаготовительной кампании. Следует отменить, что главные успехи были достигнуты силами комсомольского актива.