Особенности судебного управления в условиях Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

С началом Великой Отечественной войны деятельность всех судебных органов и органов юстиции была подчинена единой важнейшей задаче – задаче укрепления обороноспособности страны и обеспечения победы над немецко-фашистскими захватчиками. К существенным изменениям, коснувшихся судебной системы страны следует отнести расширение упрощенных форм судопроизводства, возрастание роли органов чрезвычайной юрисдикции, сужении коллегиальных начал в отправлении правосудия, ужесточение мер наказания, возникновение новых составов преступлений, за которые в мирное время уголовная ответственность не устанавливалась, и др.

Перестройка судебной системы началась в первые же дни войны. С принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении», была изменена подсудность военных трибуналов. Насколько была серьезная опасность нависшая над страной видно из текста названного документа: «производить изъятие транспортных средств и иного необходимого для обороны имущества», «регулировать время работы учреждений», «запрещать въезд и выезд», «издавать обязательные для всего населения постановления, устанавливая за неисполнение наказание», «за неподчинение распоряжениям и приказам военных властей виновные подлежат уголовной ответственности по законам военного времени», «дела о преступлениях против обороны, общественного порядка и государственной безопасности передаются военным трибуналам», «военным властям предоставляется право передавать на рассмотрение военных трибуналов дела о спекуляции, злостном хулиганстве и иным преступлениям, если это необходимо по обстоятельствам военного положения», «приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежат»^[1]. В развитие Указа «О военном положении» Президиум Верховного Совета СССР принимает Указ «Об утверждении Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий». На основании ст. 57 Закона о судоустройстве СССР военные трибуналы действуют при военных округах, фронтах и морских флотах, при армиях, корпусах, иных воинских соединениях и военизированных учреждениях. Согласно этому положению, линейные суды железно­дорожного и водного транспорта Народным комиссариатом юстиции СССР реорганизовываются в военные трибуналы соответствующих железных дорог и водных путей сообщения.

В связи с объявлением части территории СССР, в том числе и г. Москвы, на осадном положении и расширением подсудности военных трибуналов Народный комиссариат юстиции СССР и его органы на местах приступают к активному расширению численности военных трибуналов, а также к реорганизации народных и других общих судов в этих местностях, в военные трибуналы.

Как видно из архивных материалов, в условиях военного времени органы юстиции СССР занимаются не только организационными вопросами. Народный комиссариат юстиции СССР по продолжая оставаться центральным органом судебного управления, наделяется полномочиями дачи разъясненийвоенным трибуналам и общим судам о порядке применения норм уголовного закона, рассмотрению конкретных дел и др. Наглядной иллюстрацией тому служит директива Народного комиссара юстиции СССР и Прокурора СССР № 1096 от 31 июля 1942 г. «О квалификации действий командиров, комиссаров и политработников, привлеченных к суду за самовольное отступление с боевой позиции без приказа вышестоящих командиров и пропаганду дальнейшего отступления частей Красной армии, и сроках расследования этой категории дел»^[2]. В нем предлагается действия командиров, комиссаров и политработников, привлеченных к суду за самовольное отступление с боевой позиции без приказа вышестоящих командиров, квалифицировать как измена Родине и отдавать под суд по ст. 58 (прим), п. «б» УК РСФСР. Действия лиц, преданных суду военного трибунала за пропаганду отступления частей Красной Армии и сдаче позиций врагам, предлагалось квалифицировать по ст. 58 (10) УК РСФСР. Другая совместная директива Народного комиссара юстиции СССР и Прокурора СССР № 0017/610с от 14 января 1943 г. была еще более жесткой. В ней под грифом строжайшей секретности обращается внимание военных прокуроров и председателей военных трибуналов на прекращение либерального отношения при утверждении приговоров, связанных с применением высшей меры наказания (ВМН). Как видно из этого документа, исключительность обращения к командованию дивизии, корпуса, военному совету армии, военному совету фронта для утверждения такого приговора превращается в правило, что, по мнению высшего руководства юстиции и прокуратуры, не дает возможности привести приговор к исполнению немедленно^[3].Между тем автор статьи приходит к выводу, что вполне возможно такое обращение все же стало постепенно влиять на снижение количества приговоров, выносимых военными трибуналов о смертной казни, поскольку применение смертной казни с 1941 по 1945гг. сократилось в общей сложности в 16 раз: во втором полугодии 1941 г. от общего числа вынесенных ими приговоров по 33,8% дел была применена высшая мера наказания; в первом полугодии 1942 года по 21% дел; во втором полугодии 1942 г. по 18,3%; в 1943-1944 гг. по 7-8%; в первом полугодии 1945 г. по 5,1% дел^[4].

Несмотря на подчинение всех своих функций на союзно-республиканском уровне главной задаче – разгрому врага и достижению победы, основные направления работы органов юстиции, как органов судебного управления, оставались неизменными как и в мирное время. Так, после введения в Москве осадного положения на управление Наркомюста РСФСР при Московском городском Совете депутатов трудящихся были возложены руководство и контроль за работой трибунала г. Москвы и его сессий, ревизия его деятельности, подбор кадров, финансирование, а также дача соответствующих указаний по организации работы и других военных трибуналов. Весь ревизорский состав управления юстиции закреплялся за конкретными сессиями трибунала. Управлением юстиции широко практиковался созыв общегородских оперативных совещаний работников трибунала для анализа и изучения судебной практики^[5]. Для более оперативного решения организационных вопросов, своевременного ознакомления с судебной практикой других военных трибуналов такие совещания созывались ежемесячно либо через каждые две недели. В первые месяцы войны к подсудности народных су­дов, действовавших в районах военных действий и в мест­ностях, объявленных на военном положении, были отне­сены в основном лишь гражданские дела. Однако вскоре в их подсудность был передан и ряд уголовных дел, в соответствие с чем постепенно в местностях, объявленных на военном положении, была восстановлена прежняя сеть народных судов. Они рассматривали дела о спе­куляции, хищении, рас­тратах, прогулах, самовольном уходе с предприятий и учреждений, отказе или уклонении от уплаты налогов или от выполнения трудовых повин­ностей и др.

Таким образом, в условиях военного времени судебное управление осуществлялось в отношении двух видов судов: военных трибуналов и на­родных судов. По мере освобождения от врага советской территории, военные трибуналы вновь реорганизовываются в краевые (областные) и народные суды. Особого внимания требовали суды, которые должны были приступить к работе на территориях, освобожденных от врага. Для этого требовалось не только восстановить здания судов либо приспособить для этих целей другие, но и подыскать кадры судей и работников аппарата, обеспечить их всем необходимым, то есть создать элементарные условия для возобновления работы суда. Характерным примером такой деятельности является специальное постановление, принятое на заседании коллегии Наркомюста РСФСР 4 марта 1942 г. «Об организации работы судов в районах, освобожденных от немецких оккупантов, Московской и Калининской областей», с программой по созданию и организации работы судов на освобожденных территориях^[6].

В годы Великой Отечественной войны общее руководство деятельностью краевых (областных) управлений юстиции, возлагалось на начальников управлений, которые утверждались народным комиссаром юстиции РСФСР. Тем самым была высоко поднята планка их персональной ответственности. Начальники управлений решали любые вопросы руководства народными судами, однако при этом уделяя особое внимание работе с кадрами. Об этом наглядно свидетельствует постановление коллегии Наркомюста РСФСР от 17 января 1942 г. «О неотложных мероприятиях по подбору кадров и организации судебной работы в г. Москве, Московской, Ростовской, Калининской, Тульской, Орловской, Курской и Смоленской областях»^[7]. Помимо этого Народный комиссариат юстиции СССР, проводя целевые проверки краевых (областных) управлений Наркомюста РСФСР, неоднократно указывал на персональную ответственность начальников управлений за правильный подбор и расстановку кадров в народных судах и военных трибуналах^[8].

Еще одним важным направлением деятельности начальников управлений Наркомюста РСФСР при краевых (областных) Советах депутатов трудящихся в условиях военного времени была организация ревизий и проверок народных судов. Следует отметить, что на совещании актива Наркомюста РСФСР, состоявшемся незадолго до начала войны (апрель 1941 г.), отмечалось, что начальникам управлений Наркомюста РСФСР при краевых (областных) Советах депутатов трудящихся необходимо лично проводить ревизии судов, поскольку личное участие начальников управлений в организации и проведении ревизий высоко поднимает уровень проводимых проверок. Указывалось, что начальники управлений собственным примером должны показывать ревизорам, как правильно организовать и провести проверку, оказывать помощь народным судьям, как правильно составлять справку по ее результатам и разрабатывать мероприятия по улучшению работы судов^[9]. Такое требование центрального органа судебного управления исходило из того, что органы юстиции, особенно до войны, проводили ревизии судов недостаточно профессионально, что, в свою очередь, вызывало недовольство со стороны судей, и поэтому для повышения качества проводимых ревизий нередко органы юстиции обращались к помощи вышестоящих судов.

Несмотря на военное положение, центральные органы юстиции, как и в довоенный период, продолжают издавать различные приказы и указания по организации судебной деятельности и судебному управлению, обобщать судебную практику, давать указания по квалификации конкретных преступлений. И это помимо решений секретных заседаний коллегий и секретных приказов, в которых также давались народным судам указания и рекомендации по вопросам применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства^[10].

Как известно буквально перед Великой Отечественной войной вышестоящие суды соответствующими приказами Наркомата юстиции СССР были полностью отстранены от судебного управления. Вместе с тем при проведении проверок по организации судебной деятельности постоянно требовалась помощь работающих судей, которые проводили такие проверки более профессионально, нежели работники органов юстиции. Для придания некоторой законности участию судей в таких проверках и ревизиях народных судов Наркомюст СССР издал директивное письмо от 20 августа 1943 г. № Д-39 «О привлечении членов Верховных Судов, областных, краевых и окружных судов к участию в проведении ревизий народных судов и оказанию им практической помощи»^[11]. В нем начальникам управлений наркоматов юстиции предписывалось с согласия председателей соответствующих судов, привлекать членов этих судов к участию в ревизиях и оказанию практической помощи народным судам. К слову сказать, судьи крайне неохотно принимали участие в проводимых органами юстиции ревизиях, однако их участие значительно повышало качество таких проверок, а судьям оказывалась профессиональная помощь. Исходя из этого, автор статьи приходит к выводу, что такое привлечение судей вышестоящих судов к проверкам народных судов свидетельствует о возрождении у вышестоящих судебных органов элементов судебного управления.

Следует отметить, что военное положение страны вносит свои коррективы и в другие сферы судебного управления. Например, с изменением порядка комплектования военных трибуналов, некоторые функции судебного управления, которые раннее были у органов юстиции, предоставляются председателям военных трибуналов фронта. В частности, они получили право перемещать и отстранять от должности председателей и членов нижестоящих трибуналов.

В 1944 г. в составе Наркомюста СССР образуются два главных управления: военных трибуналов Советской Армии и Военно-Морского Флота и военных трибуналов железнодорожного и водного транспорта, а также управление военных трибуналов войск НКВД СССР и управление общих судов. Каждое из названных структурных подразделений наделяется конкретными полномочиями по организации деятельности указанных судов. Они имеют право проводить ревизии и проверки военных трибуналов и общих судов и, тем самым, обеспечивали исполнение общих директив Наркомюста СССР и Верховного Суда СССР.

Как видим, органы юстиции и вышестоящие суды проделали огромную работу по организации судебной деятельности в условиях военного времени, созданию условий для разрешения уголовных и гражданских дел. Более того, на период военного времени пришлась разработка и ряда инструкций, регулирующих деятельность народных судов. В частности, в самый разгар Великой Отечественной войны (июль 1943 г.) была принята Инструкция по делопроизводству в народном суде. В результате в стране был введен единый порядок делопроизводства в судебной системе. В названной Инструкции определялся порядок ведения номенклатуры дел по различным направлениям деятельности, журналов учета работы суда, организация приема посетителей, порядок направления извещений и повесток, оформления дел, обращение к исполнению судебных решений, прием и учет кассационных протестов прокуроров и жалоб иных участников судебного процесса, прием жалоб на действия судебных исполнителей, порядок хранения вещественных доказательств и их уничтожение, порядок ведения архива и его списание, распределение обязанностей между работниками аппарата суда, отчеты судей перед избирателями и проводимой ими общественной работы и другая повседневная деятельность народного суда.

В военный период Коммунистическая партия будучи фактически обладателем верховной власти в стране продолжает максимально консолидировать в своих руках, в том числе, и функции руководства судебным управлением. Наглядной иллюстрацией тому является докладная записка начальника НКЮ РСФСР по Курганской области в секретариат Курганского обкома ВКП(б) «О работе народных судов Курганской области по делам, предусмотренным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15.04.1942 г.». В ней дается подробный отчет о деятельности народных судов Курганской области. В частности, указывается, что карательная политика, проводимая нарсудами, является выдержанной. Однако «имеется ряд фактов, свидетельствующих о том, что отдельными народными судьями проявляется либеральная позиция по отношению к колхозникам, уклоняющимся от работы, и недифференцированный подход к определению мер наказания», «необоснованное осуждение, нарушение процессуальных норм, неправильное применение закона и неосновательное оправдание виновных лиц», «качество работы народных судов является исключительно низким и требует срочного принятия мер для улучшения работы». Как видно из докладной, «в 1942 г. было обжаловано в судебную коллегию Курганского областного суда 124 приговора, а оставлено в силе всего 24,1%». В работе судов имеет место «грубое нарушение процессуальных сроков рассмотрения дел (из 822 изученных дел по 42% нарушены предусмотренные законом сроки), «нарушается Постановление СНК СССР и приказа НКЮ № 31 от 5.05.2942 года по исполнению приговоров. Из 654 обвинительных приговоров выполнено в срок всего 365»^[12].Отсюда следует, что используя номенклатурный принцип, руководители партийных организаций вмешиваются во все сферы деятельности судов, в том числе и процессуальную, что является прямым нарушением базового принципа невмешательства в судебную деятельность.

В заключении следует отметить, судебное управление в период Великой Отечественной войны, перестроенное адекватно условиям и задачам войны, действовало по-военному, функционировало в состоянии повышенной мобильности, оперативно, целенаправленно, решая вопросы организации судебной деятельности. «В целом все изменения системы управления страной в годы войны, – как пишет М.А. Сукиасян, – были продиктованы чрезвычайными обстоятельствами и, как показал опыт, были вполне адекватными тем условиям и задачам, которые приходилось решать руководству»^[13]. В начале войны никто не мог предвидеть и предопределить такой положительный исход. Следовательно, административно-командная система государственного управления, частью которой являлось и судебное управление, все же имела свои положительные стороны и показала эти преимущества в чрезвычайных условиях войны^[14].