Обязанности совершеннолетних детей по содержанию своих родителей в России и зарубежных странах

Мантулина Оксана Олеговна аспирант, кафедра гражданского права и процесса, Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова 117997, Россия, г. Москва, Стремянный переулок, 36 Mantulina Oksana Olegovna Postgraduate at the Department of Civil Law and Procedure, the Plekhanov Russian University of Economics, Deputy Assistant at the State Duma of the Russian Federation  117997, Russia, Moscow, Stremyannii Pereulok, 36 rodnya2009@yandex.ru Другие публикации этого автора

Обязанность совершеннолетних детей по содержанию своих родителей является общим для семейного права институтом практически любого государства. Более того, даже в тех государствах, где на нормативном уровне не существует такого обязательства, или оно слабо регулируется – чаще всего речь идет о развивающихся государствах – оно существует в рамках неправового поля религиозных норм и правил морали (например, в странах мусульманского права)^[1]. В свою очередь, в большинстве развитых государств – в первую очередь, стран романо-германской правовой семьи – обязательства детей по содержанию своих родителей являются довольно развитым институтом семейного права, получившим свое наиболее интенсивное развитие именно в современную эпоху. Это связано с сокращением интенсивности семейных связей, размыванием семейных отношений и ценностей в мировоззрении современного человека, а также других социо-экономических факторов (например, мобильность граждан). Более того, проблема обязанности совершеннолетних детей по содержанию своих родителей в перспективе станет одной из наиболее насущных проблем семейного права развитых стран в связи с ускоряющимися старением населения этих государств ^[2]. В тоже время, стоит отметить, что на развитие института обязательства детей по содержанию своих родителей отрицательно повлияло развитие, так называемого, «государства всеобщего благоденствия» (welfare state)^[3]. Действительно, имплементация идей всеобщего благоденствия привела к переносу обязательства по поддержке нуждающихся с плеч родственников (в данном случае детей) на социальные органы государства ^[4]. Как следствие, в семейном праве большинства развитых государств данному институту уделяется все меньшее значение. Действительно, на фоне развития современных государств в направлении всеобщего благоденствия, в рамках которого обязанность по поддержанию незащищенных слоев населения ложиться на плечи самого государства, обязанности совершеннолетних детей по содержанию своих родителей носят – в сравнении с обязанностями родителей по содержанию и воспитанию детей, которые по вполне понятным причинам ложатся именно на них, а не на органы социальной защиты государства – второстепенный характер. Такой подход к данной проблеме можно обнаружить в рамках гражданского (семейного) законодательства любого государства: обязанностям детей по содержанию своих родителей отводиться второстепенное значение, а исполнение таких обязанностей ограничено рядом условий.

Так, например, в рамках Семейного кодекса Российской Федерации ^[5], глава 13 «Алиментные обязательства родителей и детей» отводит первостепенное значение именно обязанности родителей по содержанию несовершеннолетних детей (ст. 80), тогда, как обязанности совершеннолетних детей по обеспечению родителей отведено лишь второстепенное место (ст. 87). Аналогичен и подход немецкого законодателя: здесь, в сравнении с обязанностями родителей по содержанию несовершеннолетних детей (Elterliche Sorge), которым посвящено несколько десятков статей Гражданского уложения ^[6] (§§ 1626-1699), обязанности детей по обеспечению собственных родителей определены довольно расплывчато, так как здесь речь идет не об обязанности, собственно, детей, а об обязанности родственников вообще (Unterhaltsverpflichte) (§ 1601) ^[7].

В англосаксонском праве данный вопрос урегулирован менее удовлетворительно. Так, если первоисточником здесь служил британский закон о помощи бедным от 1601 г. (English Poor Relief Act of 1601), обязывающий помогать своим родственникам, находящимся в нужде, то в современном англосаксонском праве данным вопросам уделяется лишь незначительное внимание. Так, например, в американском гражданском праве данные вопросы регулируются различными законами (Filial Responsibility Laws) лишь на уровне штатов, где они не отличаются заметной эффективностью, а в большинстве из них вообще отсутствуют ^[8]. Лишь в исключительных случаях (например, в праве штата Калифорния ^[9]) родители фактически могут привлечь своих детей к обязанности по их обеспечению в случае необходимости.

В мусульманском праве существует обязанность совершеннолетних детей по обеспечению родителей, что свидетельствует – в сравнении с англосаксонским правом – о менее индивидуалистичном и менее либеральном правопонимании в рамках данной правовой семьи. Интересен тот факт, что, на первый взгляд, в соответствии с Кораном обязанности детей по обеспечению собственных родителей ложатся только на плечи дочери, что связано с особым правовым статусом женщины в мусульманском праве ^[10]. Тем не менее, в Коране существуют общие принципы ответственности за своих родителей ^[11]. Более того, в большинстве умеренных мусульманских государств (Алжир, Тунис, Марокко), такое обязательство было секуляризовано посредством закрепления в законе и приобрело как и в странах романо-германской и англосаксонской систем права второстепенный, в сравнении с обязательствами родителей по отношению к детям, характер. Наиболее характерный пример заимствования такого обязательства из западноевропейских систем права мы обнаружим в Алжирском семейном кодексе^[12], где установлена «обязанность по поддержанию родственников по восходящей линии» (l’entretien des ascendents) (ст. 77), без прямого указания на детей.

Ограниченную значимость и второстепенный характер обязательств совершеннолетних детей по обеспечению своих родителей можно обнаружить и в многочисленных условиях предоставления такой помощи. Стоит обратить внимание, что, если условия предоставления такой помощи конечно же отличаются от одного государства к другому, то существуют они практически во всех более или менее развитых правовых системах, где существует обязанность детей по обеспечению собственных родителей.

В российском семейном праве алиментирование родителей ставится в зависимость от нескольких условий, указанных непосредственно в законе. Так в соответствии со ст. 87 Семейного Кодекса РФ такими условиями выступают:

- достижение детьми совершеннолетнего возраста;

- их трудоспособность;

- нетрудоспособность их родителей;

- нужда родителей;

- отсутствие лишения родительских прав.

Если сравнить условия предоставления детьми алиментов своим родителям, установленные российским законодателем, с условиями их предоставления в других государствах, то можно обнаружить лишь одно сходство: предоставление такой помощи обуславливается в подавляющем большинстве государств, как минимум, (материальной) нуждой родителей. Остальные условия, установленные российским законодателем значительно отличаются от тех, которые мы можем обнаружить в семейном праве других государств.

Так, например, если условие нужды родителей для получения алиментирования родителей детьми мы обнаружим и в немецком праве – здесь также условием предоставления алиментов детьми родителям, является нужда, или невозможность лица содержать самого себя (wer außerstande ist, sich selbst zu unterhalten) (п. 1, § 1602) – то другие условия значительно отличаются от российских. Так, например, однозначным отличием российского и немецкого права по данному вопросу является отсутствие в немецком праве условия совершеннолетия детей для предоставления алиментов родителям. Распространённое, и ошибочное, в российской науке семейного права мнение,^[13] в соответствии с которым в немецком праве существует единая норма по данному вопросу, не соответствует реальности. В тоже время в немецкой доктрине семейного права выдвигаются подобные точки зрения ^[14], но они остаются лишь доктринальными мнениями и не являются позитивным правом. В отличие от российского семейного права, в немецком праве также не существует условия нетрудоспособности родителей, что, на наш взгляд, является довольно позитивным, так как родители, даже будучи трудоспособными и фактически осуществляющими трудовую деятельность, все-таки могут нуждаться в материальной поддержке детей в связи, например, с незначительностью их заработка. Как следствие, было бы логичным использовать в российском праве подход, используемый в немецком гражданском законодательстве и не ограничивать возможность предоставления детьми алиментов своим родителям лишь случаями нетрудоспособности родителей. Наконец, в немецком семейном праве предоставление детьми алиментов своим родителям не обусловлено трудоспособностью детей, что также является серьезным отличием от российского законодательства, которое нуждается в корректировке по данному вопросу, так как здесь не учитываются случаи когда дети, будучи нетрудоспособными, все же располагают материальными возможностями помогать своим родителям.

Такие существенные различия в условиях предоставления детьми алиментов своим родителям вызваны различием субъектного состава обязанных лиц: в российском законодательстве такие обязательства накладываются исключительно на детей, тогда как в немецком законодательстве на родственников вообще (§ 1601). Как следствие, российская судебная практика ^[15] пошла по пути безусловного наложения обязательства на детей по предоставлению их родителям алиментов; т.е. такое обязательство существует даже в тех случаях, когда у них нет средств. В зарубежной науке семейного права такая безусловность алиментирования объясняется тем, что в данном случае обязательство накладывается лишь на субъектов (детей), по отношению к которым, ранее (т.е. в детстве), существовало взаимное обязательство родителей по их содержанию. Как следствие, у детей возникает взаимное обязательство, так как родители были обязаны их содержать до достижения ими совершеннолетия. Иначе говоря, здесь налицо применение теории взаимности (reciprocity) обязательств, или возврата долга (indebtedness) ^[16]. Принимая во внимание, что в немецком законодательстве алиментное содержание может быть наложено не только на детей, но и на других родственников, которые в принципе никогда не находились на содержании лиц, требующих алиментное содержание (например братья и сестры), характер предоставления алиментов здесь носит обусловленный (наличием средств), а не безусловный, как в российском праве, характер.

В праве умеренных мусульманских государств, где были заимствованы отдельные, непротиворечащие принципам шариата, нормы семейного права западных стран, условия осуществления обязательств детей по обеспечению своих родителей схожи с теми, что мы можем обнаружить в правовых системах романо-германских государств. Так, например в соответствии с алжирским семейным кодексом (ст. 78) обязательства детей по обеспечению своих родителей заключаются в предоставлении «необходимого» (nécessaire), что вполне соответствует российскому и немецкому условию «нужды» родителей. В отличие от российского права ^[17] и соответствии с немецким семейным законодательством, в алжирском семейном праве не предусмотрено условия трудоспособности ребенка для предоставления алиментов родителям. В тоже время, в отдельных мусульманских государствах ^[18], обязательство по предоставлению алиментов родителям обусловлено, как и в немецком законодательстве, наличием собственных средств ребенка, что, на наш взгляд, является более справедливым решением. В отличие от российского права ^[19], алжирское семейное право, а также семейное право ряда других мусульманских государств, не устанавливает условия достижения совершеннолетия детей, подпадающих под обязанность обеспечения своих родителей, что вполне соответствует социо-экономической ситуации большинства развивающихся мусульманских государств, где население довольно часто вступает в трудовую деятельность задолго до достижения совершеннолетия.

В англосаксонском праве подход к условиям предоставления алиментов родителям аналогичен. Так, например, в Калифорнии, как одном из немногих штатов США, где существует обязательство детей по обеспечению своих родителей, условия предоставления такой помощи довольно схожи с рассмотренными выше. § 4400 Семейного кодекса Калифорнии (California Family Code), так же как и в других государствах, предусматривает необходимость обеспечения детьми своих родителей только в случае, если они нуждаются в этом и не способны своими собственными силами содержать себя за счет трудовой деятельности («…a parent who is in need and unable to maintain himself or herself by work»). Стоит отметить, что такая формулировка наиболее близка существующей в российском праве, так как она подразумевает, что предоставление алиментов детьми своим родителям возможно только в случае нетрудоспособности родителя. В тоже время стоит обратить и на существенное отличие калифорнийского семейного права в данном вопросе: предоставление алиментов родителям обусловлено финансовыми возможностями детей («…to the extent of his or her ability…»); иначе говоря, оно не безусловно, как в большинстве других государств, что еще раз подтверждает более либеральный и индивидуалистичный подход калифорнийского законодателя.

Существует общий для различных государств подход к определению размера алиментов, предоставляемых детьми своим родителям. Он заключается в том, что в нормативных актах не указывается конкретного размера алиментов, который определяется с учетом материального положения лица, обязанного предоставлять алименты своим родителям. Иначе говоря, определение конкретного размера алиментов осуществляется во всех государствах не на нормативном уровне, а судом, который обязан учитывать материальное положение обязанного лица.

Так, например, в соответствии с российским правом «размер алиментов, взыскиваемых с каждого из детей, определяется судом исходя из материального и семейного положения родителей детей и других заслуживающих внимания интересов сторон» (п. 3, ст. 87 СКРФ). Если принять во внимание, что первая часть данной нормы является лишь уточнением условия нужды родителя, или его материального и семейного положения, то, очевидно, что определение размера алиментов, в первую очередь, осуществляется судом исходя и из «материального и семейного положения детей», то есть обязанных лиц. В российской судебной практике данный вопрос решен аналогичным немецкому семейному праву образом. Так, в соответствии с Определением судебной коллегии по гражданским делам Псковского областного суда от 16 ноября 2002 г. было изменено решение нижестоящей инстанции в сторону снижения размера алиментов в связи с нахождением на иждивении обязанного лица дочери и матери ^[20]. Подтверждение данного подхода можно обнаружить и в судебной практике Верховного суда Российской Федерации, где с учетом того, что среднемесячный заработок ответчика (ребенка) составлял 470 руб. 20 коп., сумма алиментов была ограничена лишь размером в 31 руб. 31 коп. ^[21] Стоит также отметить, что в российском законодательстве предусмотрено, что «при определении размера алиментов суд вправе учесть всех трудоспособных совершеннолетних детей данного родителя, независимо от того, предъявлено требование ко всем детям, к одному из них или к нескольким из них» (п. 4, ст. 87 СКРФ), что также будет влиять на размер уплачиваемых каждым из детей алиментов.

В немецком судебном праве определение размера алиментов осуществляется с учетом аналогичных российскому праву факторов. Более того, в связи с более подробной разработкой немецкого гражданского (семейного) законодательства, здесь обязательство суда по учету материального и семейного положения обязанного лица установлено на нормативном уровне. Так, в соответствии с п. 1 § 1603 Гражданского уложения Германии, лицо не может нести обязанности по содержанию своего родственника в случае, если – с учетом других обязательств обязанного лица – это может навредить его материальному положению. Иначе говоря, данное положение предусматривает, что определение размера алиментов должно учитывать материальное положение обязанного лица с учетом его других обязательств (например с учетом необходимости содержать собственных детей и/или жену). Более того, аналогичным российскому семейному праву образом, в немецком семейном праве законодатель также предусмотрел необходимость принятия во внимание наличия других обязанных лиц (п. 2, § 1603), что также влияет на размер суммы уплачиваемых алиментов.

Аналогичным образом, в калифорнийском семейном кодексе (§ 4400) определение судом размера алиментной обязанности детей осуществляется в зависимости от наличия у них средств («…to the extent of his or her ability…»), то есть также, как и в других государствах он не установлен на нормативном уровне и определяется более или менее свободно самим судом. Определение судом размера алиментной обязанности детей более подробно раскрыто в § 4404 данного кодекса. Действительно, здесь калифорнийский законодатель привел подробный перечень факторов, которые должны быть учтены судом при определении размера алиментов. Причем отдельные из них очень похожи на те, что мы можем обнаружить и в законодательстве других стран. Среди них: возможность получения доходов и нужда сторон (Earning capacity and needs); размер их обязательств и собственности (Obligations and assets); их возраст и состояние здоровья (Age and health); уровень жизни (Standard of living); и др. (Other factors).

Интересен, и даже прогрессивен, на наш взгляд, подход марокканского законодателя к вопросу определения размера алиментной обязанности. Так, в соответствии со ст. 203 Семейного кодекса Марокко (Moudawana) ^[22] «в случае нескольких детей, их обязательства по предоставлению алиментов родителям распределяются между ними с учетом их собственных средств, а не их наследственного статуса». Аналогия с положениями 3 и 4 российского Семейного кодекса очевидна, так как в соответствии с указанной статьей марокканского семейного кодекса, суд учитывает, как личную ситуацию обязанного предоставить алименты лица (ребенка), так и учитывает наличие других обязанных субъектов (его братьев и сестер). В то же время, стоит отметить, что марокканский семейный кодекс более скуден в данном вопросе, чем его российский и немецкий аналоги, так как здесь нет указания на необходимость принятия во внимание интересов третьих лиц при определении размера алиментов, а именно, нахождения на иждивении обязанного лица других субъектов (детей и жены, например). В то же время, позитивен тот факт, что в марокканском и немецком законодательствах данное требование императивно, тогда, как в российском праве суд не обязан а лишь «…вправе учесть всех трудоспособных совершеннолетних детей данного родителя независимо от того, предъявлено требование ко всем детям, к одному из них или к нескольким из них» (п. 4 ст. 87 СКРФ). В свою очередь, калифорнийское семейное право не предусматривает случая множественности на стороне обязанного лица (ребенка), что в общем-то неудивительно для англосаксонского права, либеральный характер которого с неохотой признает даже саму необходимость наложения на детей обязательства по обеспечению их собственных родителей.

***

Итак, подход семейного права различных государств к вопросу обязательства детей по обеспечению собственных родителей неоднозначен. В американском праве такое обязательство существует всего лишь в нескольких штатах и отличается своей неэффективностью, что свидетельствует о высоко либеральном и индивидуалистичном подходе к семейному праву в данном государстве. В свою очередь, как в странах романо-германской правовой семьи, так и в ряде умеренных мусульманских государств (Алжир, Тунис, Марокко и т.п.), перенявших часть институтов семейного права западных стран, институт обязательства детей по обеспечению собственных родителей существует.

Если отдельные условия возникновения обязанности детей по обеспечению собственных родителей варьируются от одного государства к другому, то в целом они все же схожи, так как предполагают материальную нужду родителей. Подход к определению размера алиментных обязательств также довольно схож и варьируется от одного государства к другому лишь незначительно.