Культурно-историческая динамика представлений о женской красоте

Прежде всего, необходимо отметить, что «красота» является междисциплинарной категорией. В различных философских, культурологических, эстетических, антропологических, лингвистических, социологических и психологических работах приводится ряд понятий, приравниваемых к «красоте», либо используемых для определения красоты. И, как отмечает О. Буткевич, красота это «такая вечная проблема, относительно которой больше всего сказано и меньше всего ясно» ^{[1, С. 5]}. Автор также пишет о том, что «красота, окружающая нас со всех сторон, казалось бы, неопровержимо существующая и в природе, и в общественной и духовной жизни людей, на протяжении тысячелетий вдохновлявшая поэтов и художников, носит для объективного научного исследования странно ускользающий характер» ^{[1, С. 6]}. В обыденной жизни, мы, зачастую, на ряду с «красивым», используем такие категории, как: «великолепный», «очаровательный», «привлекательный», «прелестный», «обаятельный» и др., отчасти объединяя их с красотой, и все же разводя эти понятия.

В культурологии и искусствоведении красота сопряжена с такими терминами как «канон», «золотое сечение», «пропорции», «симметрия». Рассматривая красоту тела сквозь призму канона и пропорций, мы можем опираться на такие работы, как работы А.Дюрера «О симметрии человеческих тел»; трактат Ч. Чезариано «Луций Витрувий Поплион об архитектуре»; Леонардо да Винчи «Схема пропорций тела человека» и другие, которые в поисках красивого тела изучали пропорции и пытались выделить идеальные.

Канон как отмечает Ф.Комар система идеальных пропорций человеческого тела - была разработана древнегреческим скульптором Поликлетом в V веке до нашей эры. Ваятель задался целью точно определить пропорции человеческого тела, согласно с его представлениями об идеале. Вот результаты его вычислений: голова - 1/7 всего роста, лицо и кисть руки - 1/10, ступня -1/6 ^{[2, С. 24]}. Однако уже современникам фигуры Поликлета казались слишком массивными, "квадратными". Тем не менее, каноны стали нормой для античности и с некоторыми изменениями для художников ренессанса и классицизма.

Однако в целом важно отметить, что категория «красота», применительно к человеку, чаще используется при описании и категоризации женщин. Исходя из всего вышесказанного, мы будем изучать представления о красивой женщине, их динамику изменения в разные моменты истории. Также, в рамках статьи довольно трудно подробно остановится на каждом этапе, поэтому нас будет интересовать общие тенденции изменения «красивого женского тела».

Опираясь на теоретический анализ ^[3], в первую очередь, необходимо отметить, что образ красивой женщины обладает динамичным характером. Более того, изменяясь в зависимости от исторических эпох и от культурных традиций, он претерпевает порой значительные трансформации, что и было отмечено В.Г. Белинским «представления о прекрасном человеке меняются вместе с возрастом человечества» [цитата по 4, с.106]. Все эти трансформации в наиболее полном объеме мы можем проследить в различных культурных объектах, особенно в портретах и скульптурах. Кроме того, для осуществления ретроспективного анализа культурно-исторической динамики представлений о женской красоте целесообразно использование работ по истории моды и костюма. Это обусловлено представлением о модной одежде как о способе раскрытия достоинств женской красоты в различные эпохи и этапы становления общества. Как отмечают некоторые авторы ^{[5, 6]}, одежда является «социальной кожей» и подчеркивает наиболее одобряемые характеристики внешности, создавая некий визуальный образ, визуальную динамику представлений о красивом человеке.

Уже в первобытном обществе появляются первые изображения женщин: «палеолитические Венеры», характеризующиеся округлым животом, несоизмеримо большими «мешками» грудей, отсутствием четко прорисованных черт лица. Поскольку для рассматриваемых скульптур было характерно наличие маленькой головы и тонких конечностей, то на их фоне живот и грудная клетка представляют собой форму круга ^[7]. Современные исследователи трактуют форму живота и размер грудей как «сосуд плодородия», как показатель высокой репродуктивности и хорошего здоровья женщины ^[8]. Однако эти изображения не наделены информацией о том, являлись ли эти женщины «красивыми», в то же время, для нас важен именно факт изображения женщин с точки зрения их здоровья.

Одной из самых изученных культур является античная Греция. И.С. Кон, также как и Ф. Комар, отмечает, что в древнегреческой скульптуре обнаженное мужское тело появляется раньше и изображается чаще, чем женское. Эротические росписи на греческих вазах изображают нагих куртизанок, флейтисток и т.п., но никогда на них не изображаются в обнаженном виде уважаемые женщины, матери или дочери ^{[9, С. 145]}. В тоже время, некоторые авторы отмечают, что в древнегреческую эпоху одежда подчеркивала красоту женского тела, облагороженную мягко падающими тканями, сквозь которые «слегка намечаются, а при движении ясно проступают формы» ^{[10, С. 13]}. Поиски идеальных параметров в Древней Греции иногда приводили к интересным экспериментам. Цицерон описывает случай, когда художнику Зевксису, жители Кротона заказали статую, которая бы изобразила «немой идеал женской красоты». Для создания такой статуи художник потребовал, чтобы в качестве натурщиц к нему привели самых красивых женщин города. Он отобрал пятерых и создал статую. Таким образом, греки, создавая идеальное тело, отталкивались от собственного, но идеализированного, улучшенного, возвышенного ^{[2, С. 21]}. Е. Суслина отмечает интересный факт, она пишет о том, что во времена Элагабала (Марк Аврелий Антоний – римский император с 218 года) был учрежден сенат женщин для обсуждения вопросов моды и косметики ^{[11, С.35]}. Данный факт свидетельствует о внимании греков к внешности и достижению красоты. Как указывает Дж. Пикард ^{[12, C. 137-167]} римское искусство портрета (бюсты, терракотовые маски, камень, бронза), как и греческое, долгое время изображало исключительно мужчин, и только с 1-го века начали появляться женские образы. В тоже время их настолько мало, и чаще всего они имеют неизвестное происхождение, в связи с чем, довольно сложно составить определенное мнение о женской красоте и идеалах того времени. Однако, в тоже время известно, что в Римской империи, в III – IV веках, пропадает интерес к красоте человеческого тела, а, следовательно, и к одежде выявляющей эту красоту.

Уже в VI веке в Византии, на представления о женской красоте оказала влияние христианская религия о природе женской натуры. По учению церкви, женщина была источником соблазна и греха. В тоже время зарождается идея неземной женской красоты, выраженная в своеобразном понимании гармонии черт лица, а рядом с ней сосуществует подход к женской одежде как к футляру для тела, который должен скрывать все «женские прелести». М.Н. Мерцалова описывает, как Византийские художники изображали женщин «с громадными продолговатыми глазами, с узким удлиненным овалом лица, с тонким носом и маленьким ртом, с губами, в которых не было даже намека на чувственность» ^{[10, С. 22]}. Огромный вклад в понимание прекрасного и красоты в латинское Средневековье (VI – XV век) внесли работы У. Эко. Он отмечает, что весьма популярной темой в Средние века, было противопоставление между красотой внешней и красотой внутренней, но в этом случае бренность земной красоты, ее быстротечность воспринимались с большим сожалением. Таким образом, средневековье демонстрирует «осеннюю ностальгию по красоте, осужденной на увядание» ^{[13, С.25]}. Проповедники этого периода поучали, что «Красота – явление быстротечное, и попытки приукрасить будущий труп тщетны» ^{[13, с.34]}. Таким образом, мы наблюдаем, что в этот период красота тела нивелируется, заменяясь красотой «души».

В XIII веке Пьер Ларюель в работе «О женских прикрасах» дал такую характеристику женской красоты: «Когда Господь создал женщину из ребра Адама, он даровал ей вечную красоту. Но она утратила ее по вине дьявола, после того как отведала запретного плода, яблока; и то был для нее великий позор. И дамы в наши дни, хоть и не по собственной вине, а по вине Евы, теряют значительную часть своей красоты, если вкушают от того же запретного плода. Любая из них в бытность девицей была бела, румяна и хороша собой, но стоит ей выйти замуж, и прости-прощай прекрасные краски лица» ^{[8, с.29]}. Таким образом, он отмечает тот факт, что женская красота носит не долговечный характер, и может охарактеризовать только женщину определенного возраста и семейного положения. Тут необходимо подчеркнуть именно появление некого демографического статуса, который характеризует красивую женщину. Если вернуться к другим описаниям внешности, которые были модными в Средние века, то невозможно не отметить, что на этом этапе брови, становятся объектом поклонения, однако каноны идеального строения тела расплывчаты, так как людей в средние века заботил только вид того, что было доступно взору. И все же женщина должна была быть стройной, с тонкой талией, и под платьем угадывались узкие бедра, изящно изогнутый стан и круглый, выпуклый живот дополнял картину. Следует также отметить, что чуть выступающий живот являлся символом «вечной беременности» ^{[8, С.36]}, что некоторые авторы объясняют продовольственным кризисом, который был в Европе в этот момент. Таким образом, выступающий живот говорил о том, что женщина здорова.

Параллельно с этим, на рубеже XII-XIII веков, культура постепенно приобретает более светский характер, что оказывает влияние и на представление о красоте. В XIII веке расцветает поклонение «прекрасной даме». Трубадуры восхваляют королев рыцарских турниров, их тонкий гибкий стан, подобный виноградной лозе, светлые волосы, продолговатое лицо, прямой тонкий нос, пышные кудри, глаза ясные и веселые, кожу, подобную персику, губы алее, чем вишня или роза летней поры. Женщину сравнивают с розой – она нежна, хрупка, изящна. Как отмечает Е. Чернышева «идеальная женщина в глазах поэтов была средоточием всех совершенств: «Шлю за приветом привет (Перо, омочив в слезах) Той, пред которой весь свет и вся красота - лишь прах». Автор также отмечает, что в лирике миннезингеров первенствующую роль в характеристике женщины также играют ее душевные качества: «Красотки, ой как часто злы! Мила не та, кто хороша, Но те красивы, кто милы, И красоты куда важней душа: Пусть женщина добра, чиста А красота - пустое дело, пустое дело красота!» ^{[15, С. 308]}. Таким образом, можно сделать вывод о том, что в представлении средневековых рыцарей идеальная женщина сочетала в себе внутреннюю и физическую красоту. У нее нежная, белая кожа, здоровый румянец, тонкие брови, светлые волосы, алые губы и белоснежные зубы, тонкие черты лица. Она обладает стройной фигурой и красиво, со вкусом одета.

К XIV веку хрупкий облик едва сформировавшейся девушки становится идеалом красоты; появляется корсет. Под влиянием готики складывается «пластический образ, полный женственности и своеобразной грации» ^{[10, С.34]}. Анализируя описания лиц с точки зрения культурно-философского взгляда, П.Ю. Козлова отмечает, что в древности и в средние века описывалась скорее не индивидуальность человека, а производимое им впечатление ^[16]. Однако уже в XV веке Вийон отдавал предпочтение крутым бедрам и толстым ляжкам, ибо в сознании тогда происходил переход от одного идеала красоты к другому: от красоты девушки-подростка к красоте зрелой женщины ^{[10, С. 36]}. В «Трактате о пропорциях», опубликованном в 1528 году, Дюрер назвал пять канонов пропорций тела мужчины и женщины, но не смог назвать лучшего, заметив только, что допустимы и все промежуточные.

В эпоху Возрождения человеческое тело превращается в произведение архитектуры, в этот период красота выверялась законами математики, ибо все тело человека с головы до пят было разделено на части, для каждой из которых определялись точные размеры и пропорции. Считалось, что у дамы должны быть три «вещи» белоснежными (кожа, зубы, руки), три – красными (губы, щеки, ногти), три – черными (глаза, брови, ресницы). Все части тела должны соответствовать семи, девяти или тридцати трем канонам идеального телосложения. В свою очередь, теоретики эпохи Возрождения считали красоту частью чувственного мира. По их мнению, именно художники «признаны отыскивать красоту в мире форм» ^{[2, С.28]}. Однако, начиная с XV века, не только художники работают над идеальными пропорциями. Философы того времени также создают многочисленные трактаты, посвященные красоте женщины. В них приводятся каноны женской красоты, связанные с формой и размерами плеч, груди, ног, рук и т. п. Вот пример одного из них, описанный Аньолой Фиренцуолой в начале XVI столетия: «Телосложение женщин должно быть большое, прочное, но при этом благородных форм. Чрезмерно рослое тело не может нравиться, так же, как небольшое и худое... Плечи должны быть широкими... На груди не должна проступать ни одна кость. Самые красивые ноги – это длинные, стройные, внизу тонкие с сильными снежно-белыми икрами, которые оканчиваются маленькой, узкой, но не сухощавой ступней... Предплечья должны быть белыми, мускулистыми...» [цитата по 4, С.46-47]. «Красивая женщина – это самое прекрасное создание, а красота – самый великий дар, коим Господь когда-либо одаривал нас, и мы, созерцая красоту, возвышаемся до осознания красоты небесной» [цитата по 10, С. 43]. Однако Эпоха Возрождения имела несколько различных образов красивой женщины, итальянская красавица отличалась от французской. Пышные формы и свободный лиф платья, распространенный в Италии, не были во вкусе французов. Многие из них, побывавшие в Италии во время военных походов (1494-1559), были разочарованы в прославленной красоте итальянок и пышности их костюма. Французы находили, что итальянки слишком полны, а платья их слишком широки. В свою очередь, Германия создает свой идеал женской красоты, в котором отразилось положение германской женщины, принадлежавшей к привилегированной среде. В Германии женщина была в тени мужчины, от нее не требовалось образованности. Отсюда возник образ германской женщины эпохи Возрождения: пряный, жеманный, лишенный проблеска интеллекта, с тонкими белокурыми волосами, большим выпуклым лбом и узкими глазами, с почти сонным выражением.

Определенные традиции, своеобразный быт и уклад жизни в испанском аристократическом обществе XVI века, где женщина довольно строго была изолирована от окружающего мира, в значительной мере определили облик испанки XVII века. В этот период в Испании красота воспринималась как отражение «внутреннего прекрасного мира» ^{[10, С. 97]}.

Исходя из вышеперечисленных различий в политическом, экономическом устройстве государств эпохи Возрождения, мы можем говорить о разнообразии представлений о женской красоте, воплощенной в ее внешнем облике, репрезентирующем требования к нравственно-духовной жизни женщины.

В XVII веке по-прежнему понятие красоты было связано с телесным обликом женщины. Но в это время постепенно женская фигура из короткой и широкой превращается в высокую и стройную. Элегантность становится основой для дальнейшего развития понимания женской красоты, женственности. Для идеала женской фигуры XVII века были характерны высокий рост, развитые формы плеч, груди, бедер и очень тонкая талия (с помощью корсета ее затягивали иногда в обхвате до 40 см).

В эпоху рококо модной считалась женщина, похожая на хрупкую фарфоровую статуэтку. Утонченность форм подчеркивали пышные наряды. У красивой женщины должна была быть тонкая осиная талия, чуть округлые бедра, маленькая головка, узкие плечи, открытые грудь, руки и шея. Но уже в эпоху барокко средневековый канон красоты ушел в прошлое, уступив место канону зрелой, цветущей, пухленькой женщины. В этот период представление о женской красоте включает две основные характеристики описывающие цвет волос и оттенок кожи: «блондинка с отбеленной кожей» ^{[2, С.44]}.

Как отмечает Д. Паке ^{[8, С.54]}, в XVIII веке можно выделить новую модную тенденцию: красив тот, у кого свежий румянец на лице, т.е. тот, кто здоров, отсюда вытекает поголовное увлечение румянами. Таким образом, мы в очередной раз наблюдаем тенденцию объеденять понятия «красота» и «здоровье».

Появление между 1781 и 1809 годами труда И.К. Лафатера «Искусство познавать людей и заставлять их любить себя» вновь делает достоянием общества физиогномику. Впервые в истории понятие красоты не подчиняется полностью законам идеального канона, в этот момент в истории каждое лицо является единственным и неповторимым. А уже в 1820 г., как отмечает М. Мерцалова, высокие и стройные женщины вдруг становятся меньше ростом, они превращаются в «красивые игрушки, бонбоньерку, интересы которой ограничены литературой и театром» ^{[2, С. 144]}. Отсюда следует еще один параметр, который приписывается красивой женщине – это ее связь с определенной деятельностью и увлечениями, с одной стороны; с другой стороны данный факт говорит о том, что данные описания красивой женщины относятся только к высшему сословию.

Следующий этап можно охарактеризовать как «великолепие и блеск чахоточной красоты» ^{[7, С. 66]}. С приходом эпохи романтизма мода на здоровое тело заканчивается. Теперь в моде бледность как признак «глубины сердечных чувств». В этот период дамы изводили себя диетами. Темные круги под глазами были признаком духовности. В конце XIX века женщины настолько стремились к максимальной худобе, что в корсет затягивались даже будущие матери, желая достигнуть вожделенной отметки на сантиметровой ленте – 55 см. Именно такой обхват талии предписывала мода тех времен. И только гораздо позже женщины открыли для себя, что в пышных формах Нана, героини Золя, гораздо больше привлекательности, чем у героини романа «Дама с камелиями». Самые высокопоставленные особы начали румяниться и краситься, начиная с этого момента туберкулезная худоба – уже не в моде.

И. Нибилер в своей работе «Тела и сердца» отмечает, что женщин XIX века учили, что тело является врагом души, основной помехой на пути к спасению и лишь в постреволюционный период красота вновь обрела свой престиж. Во второй половине XIX века появляются женщины – служащие и студентки, что не могло не внести изменения в женский облик и в представление о женской красоте ^{[17, С. 53-77]}.

Как отмечает В.И. Чайковская, в конце XIX века с человеческим лицом стали происходить странные вещи. Художники начали скрывать лица, маскировать; начиналась эпоха «имиджей» ^[18]. Начало XX века ознаменовалось также появлением «женской прессы», на страницах которой затрагивались не только вопросы моды, но и личной гигиены. Женские журналы способствовали изменению взглядов на человеческое тело. В 1909 году кутюрье Поль Пуаре осмелился отказаться от корсета… новая современная женщина поклоняется новому идеалу: андрогинному телу, по-юношески, даже по-мальчишески худощавому, угловатому, таящему некую скрытую двусмысленность. После Первой Мировой войны (1919) женщины получают доступ к косметической хирургии и косметическим кабинетам. Эти два события меняют не только представление об эталоне красоты, но и отношение женщин к себе и своему телу.

В XX веке единого стандарта женской красоты нет, но судя по манекенщицам в моде дамы стройные (не ниже 170 см), с развитой грудью, узкой талией, широкими бедрами и длинными ногами. Радикальные изменения в женском силуэте и костюме, произошедшие в 1920 г. во Франции, были показателем эмансипации женщин. Француженки не только обнажили колени, подрезали волосы и подчеркнули андрогинную природу людей, они сделали первый шаг к сексуальной свободе. Всего за несколько лет они из пассивных, робких и невинных созданий, мечтающих о появлении в своей жизни «покорителя сердец», превратились в равноправных партнерш, активно завоевывающих мужское внимание. В 1929–1930 гг., когда мировой экономический кризис докатился до Франции, процесс женской эмансипации пошел на убыль. Мужчины вновь предпочли видеть женщин занимающихся детьми и домашним хозяйством, поэтому андрогинный стиль уступил место традиционным стереотипам женственности. Изменения одежды и поведения и новые требования красоты тела, а также связанные с этим оценочные суждения коснулись прежде всего горожанок. Тем не менее, сельские жительницы старались не отставать, перенимая модели поведения и нормы, распространенные в крупных городах.

В 1920-1925 гг. женщины открывают для себя благотворное влияние солнечных лучей и очарование легкого загара. Двадцатые – это поколение женщин, которое определяет «великая мадмуазель» Габриэль (Коко) Шанель. Она внедрила новый образ женщины, которая смогла выбрать профессию, избавиться от корсета и показать ноги. Юбка укоротилась до колен, впервые появились чулки телесного цвета, делавшие ноги «обнаженными». В этот же период появляется образ женщины – вамп, с черными тенями для век и темной губной помадой. Россию в то время олицетворяет Лиля Брик на фотографиях Александра Родченко (плакат «Лениздата» - девушка в косынке). Таким образом, девушка 1920-1930 гг. – тонкая, с плоской грудью, вытянутым прямым силуэтом, спортивной фигурой.

Советский строй пропагандировал женщину-работницу, с широким подбородком, крепким торсом, лишенным женственности. Женщина с веслом, рабочий и колхозница, женщины с агитационных плакатов напрямую отражают представления об идеальной женщине того времени.

На Западе в 1950-1960 гг. верхом женского совершенства считалась фигура с пышными бедрами и тонкой талией. Но уже в 1970 г. в этот образ были внесены существенные коррективы. Характерные черты нового эталона красоты были сформулированы владелицей крупнейшего в Нью-Йорке бюро фотомоделей: рост не ниже 170 сантиметров, плоская грудная клетка, шелковистые волосы, нежные плечи, длинная шея, узкая талия, красивые руки, широко посаженные глаза. В Европе и Америке на первый план вышла большеглазая блондинка, гибкая, высокая, которая несла на себе некий налет культуры хиппи. Идеалом стали скромность (в которой находили особое очарование), сексуальность, утонченность и естественность.

С 1980 г. образ женщины меняется: она предстает теперь как безупречное, элегантное, чуть резковатое и очень эффектное создание. Быть красивой означает теперь быть выброшенной на рынок тел и лиц подобно товару. За женщиной остается право выбора: проявить свою принадлежность к определенному классу, социальному слою, группе, причем проявить максимально ярко, или явить миру и людям умеренную, «нормальную», среднюю красоту, без излишеств и крайностей.

Следующий этап – 1990 г., на российский рынок попадают видео-уроки фитнеса с К. Шиффер, С. Кроуфорд, которые пропагандируют параметры 90-60-90, как идеальные. И далее, в ходе глобализации СМИ, разделение на Запад и Россию в представлениях о моде и красоте практически стираются. Показы мод и все новые параметры красоты, мода на окраску волос, макияж и цвет глаз (цветные контактные линзы); бум на пластическую хирургию приводит к тому, что на данном этапе сложно выделить конкретные имена актрис, певиц, моделей или других известных женщин, которые являлись бы идеалом для большинства женщин. Таким образом, современное представление о красоте довольно не стабильно и находится под постоянным изменением. В целом, двадцатый век характеризуется разнообразием стилей и динамичной сменой модных тенденций, и, не смотря на попытки сохранить баланс между «внешним и внутренним» ^[19], на первое место выходит внешнее.

Таким образом, на основе ряда исследований, посвященных проблеме динамики представлений о красоте человека, можно сделать следующие выводы. Представления о красивом человеке изменяются в зависимости от сочетания религиозных установок, социально-экономических факторов и этнокультурных особенностей. Одним из важнейших компонентов человеческой красоты выступает внешний облик, редуцированный до физической телесной организации и его оформления в соответствии с модой и стилем одежды. Описания внешнего облика женщины в сочетании с духовно-нравственными и личностными особенностями, отражают социо-культурные и религиозные тенденции. На протяжении всех эпох существовало несколько женских образов, которые сменяли друг друга: образ девушки – подростка (худощавая, порою даже болезненно-худая, с угловатой фигурой); второй образ основан на спортивной фигуре, и третий образ красивой женщины – пышущая «здоровьем» красавица («Кустодиевская» или «Рубеновская»). Феномен «женская красота» является по своей природе социо-культурным, его трактовки менялись в зависимости от статуса женщины в обществе, от существующих в определенную эпоху гендерных отношений. Женская красота во многих ее интерпретациях сопряжена с возрастом, ассоциируется с молодостью, ей приписывается недолговечность. Красивая женщина выглядит элегантной, эффектной, безупречной, в меру хрупкой, сексуальной, утонченной, и, одновременно, чуть резковатой, скромной, естественной, женственной (в последнее время, андрогинной), озабоченной личной гигиеной, ей присущи определенные типы занятий (театр, искусство).

Исходя из вышеприведенных выводов, можно констатировать, что социо-культурные представления о женской красоте включают обобщенные характеристики (элегантность, хрупкость), ряд параметров, раскрывающих гендерную идентичность женщины, ее притягательность для противоположного пола (сексуальность), черты физического облика, оформление внешности, нравственно-психологические особенности личности. Наиболее актуальной проблемой изучения феномена «красивая женщина» в современной социо-культурной ситуации остается проблема соотношения внутренней и внешней красоты, социально-психологического статуса красивой женщины, ее места в системе гендерных отношений.