Концепт социокультурного процесса символизации успеха

Культурологическое рассмотрение символизации успеха как некоторого социокультурного процесса актуально в аспекте расширения представлений о культурной опосредованности социальной динамики. Символизация успеха может рассматриваться как принцип формирования культуры личности, как принцип самоорганизации социокультурных систем, как принцип пространственно-средовой ориентации элементов социокультурных систем, как информационная технология осуществления власти, как педагогический или идеологический прием. Анализ формирования символов успешного поведения может рассматриваться в качестве метода культурологического анализа произведений искусства и информационного потока СМИ, комплексно воздействующих на средовое самочувствие и самоопределение индивида, как элемента культурной системы, в качестве методов прогнозирования или проектирования результатов межкультурного взаимодействия и пр.

Прежде чем в социологии (Т. Парсонс, П. А. Сорокин и др.) и культурной антропологии (А. Кребер, К. Клакхон, Р. Билз, Г. Хойджер, Л. Уайт и др.) в первой половине XX века сформировалось убеждение об опосредованности социальных процессов факторами культурной среды, эта убежденность сложилась в сфере европейской философии культуры (Г. Зиммель, Н. Я. Данилевский, Й. Хейзинга, О. Шпенглер и др.). Логическая посылка этой опосредованности раскрывается в том, что личность или социальные группы вступают в социальные отношения, т. е. становятся субъектами социальной динамики, являясь носителями некоторой автохтонной культуры, влияющей на качественные характеристики социального поведения. Эмпирическим путем выявляет культурную опосредованность поведения личности и социальных групп психология (К. Юнг, Н. Триплет, Б. Д. Парыгин и др.), вместе с социологией и теорией коммуникации во второй половине XX века повлиявшей на концептуализацию межкультурного взаимодействия.

Теория информации (Н. Винер, А. Н. Колмогоров, К. Шеннон и др.) придала новый импульс развитию социологической (Ю. Хаяши, Д. Белл, Т. Стоуньер, Ф. Фукуяма и др.) и культурологической (А. Моль, М. Маклоэн, К. Мартиндейл, Г. А. Голицын и др.) мысли, повлияла на становление теории социальной коммуникации (Г. Тард, В. Флюссер, Э. Барнув, А. В. Соколов и др.).

Опираясь на позиции современной культурологии, мы можем выстроить модель осуществления социокультурного процесса символизации успеха с целью межпредметной концептуализации этого культурного феномена. По нашему убеждению, подобная модель может стать фундаментальной основой социокультурного подхода к анализу политического процесса (А. М. Кучинов ^[1]), помочь в осмыслении факторов формирования культурной идентичности (В. И. Полищук ^[2]), в осмыслении роли ментальных социокультурных концептов, таких как «успех» и «удача» (Л. А. Муляр ^[3]), «надежда» и «оптимизм» (T. Kanasz ^[4]). В рамках системного культурологического подхода концепция социокультурного процесса символизации успеха позволяет синтезировать результаты аксиологических (Г. П. Сидорова ^[5]) и семиотичесих (А. В. Винников ^[6]) наблюдений, позволяет включить в методологическую базу культурологии достижения психологии и социальной философии, лингвистики и политологии.

Изучая доску почета ^{[7, 8, 9]} как культурную форму, получившую распространение в интегрированном глобальном пространстве культуры (HallOfFame – Зал Славы или top – верхний, высший – в английском языке, 红板– Красная доска или 红榜– Красный список – в китайском), мы обратили внимание, что эта форма отражает некоторый постоянно протекающий в культуре процесс, рабочее название которому мы сформулировали как социокультурный процесс символизации успеха. Эту формулировку мы выбрали с опорой на распространенное в отечественной исторической и когнитивной лингвистике понятие социокультурного концепта «успех» в работах В. В. Виноградова, А. А. Андриенко, Н. Р. Эренбург, О. В. Рябухи, Е. Н. Хрыниной, И. В. Адониной, Т. Н. Гордиенко, Н. Д. Паршиной, О. Ю. Берсеневой, Е. В. Машковой, О. В. Иванцовой, Л. Р. Хомковой, М. Б. Зуева, О. Ю. Колесниковой и др. Языковое отражение (концептуализация) успеха – одна из форм его символизации в культуре повседневности. А коль скоро есть символ, то есть и процесс его символизации, т. е. процесс его создания.

Изучение символизации успеха в современных отечественных исследованиях (в культурологии в работах Н. В. Розенберг, Т. В. Букиной, В. А. Каюкова, в философии – Д. И. Канарского, С. Ю. Ключникова, Е. В. Караханян, О. И. Якутиной, Л. А. Муляр) позволило нам сформировать представление о данном процессе не только в узком смысле создания символов успеха, но и в более широком синкретичном понимании процессуальной специфики их бытования: символы успеха появляются, транслируются и используются в имманентной динамической изменчивости своего смыслового содержания.

То, что атомарные единицы культурного пространства («мифемы», «семантемы», «морфемы») ^{[10, С. 49-51]} транслируют как некоторый опыт успешного действия символы успеха, не говорит о том, что они ими являются до тех пор, пока индивид не складывает их как мозаику, формируя собственный образ-символ успеха планируемого действия (в случае мотивации достижения успеха) или бездействия (в случае мотивации избегания неудачи). В любом случае информационное воздействие культурной среды – инструментарий для символизации успеха конкретного действия-бездействия социального субъекта, каким может являться индивид (личность), группа или массы. Лишь сформированный новый символ успеха конкретного планируемого действия выступает в качестве его реального мотиватора. Этот мотиватор проверяется опытным путем в процессе осуществления запланированного действия.

В момент мотивации осмысленного действия, его успешное завершение представляет собой абстрактную идеальную модель в сознании индивида (или ценностную шкалу, если речь идет о социальном субъекте), некоторую умозрительную мишень, некоторый образ-символ, идею успеха. Апробация, осуществление этой идеальной модели в деятельности представляет собой некоторую умозрительную оценочную игру субъекта деятельности со средой осуществления деятельности, в ходе которой субъект познает свойства среды, учится влиять на эти свойства, изменять или учитывать их, добиваясь наибольшего соответствия результата деятельности предварительно сконструированному образу-символу ее успеха. Одновременно динамическим изменениям подвергается и предварительно сконструированный образ успеха, субъект действия адаптирует свою мотивационную идеальную модель к изменяющимся условиям, корректируя вектор (направленность, цель или цели) деятельности.

Таким образом, обязательная направленность деятельности на успех выявляет константную характеристику образа-символа успеха действия, выраженную в обязательном присутствии мотивационной константы – возможности направить действия к успеху, к идеальному абстрактному образу-символу успеха. В процессе же апробации идеальной модели, являющейся культурным мотиватором деятельности, образ-символ успеха переживает трансформации смыслового значения, что и раскрывает его переменность. Обязательное присутствие возможности успеха является константой деятельности, а его философские и повседневные смыслы представляет собой переменную.

Постоянно протекающий процесс символизации успеха на личностном уровне порождает феномен личной культуры. Успешное действие стимулирует неоднократное его повторение, которое возможно при наличии символа совершенного успешного действия, как критерия идентичности. Так же символы успеха являются факторами, позволяющими осуществлять копирование (тиражирование) успешного действия другими людьми. Вокруг символов успеха происходит самоорганизация социокультурных систем из разрозненных элементов. В рамках социокультурной системы символизация успеха выступает и как принцип пространственно-средовой ориентации ее элементов.

Описанная нами модель нуждается в дальнейшей разработке путем апробации в различных направлениях культурологических исследований. Ее практическая значимость предполагает возможность разработки новых методик аналитической культурологии (например, в направлениях контент и интент анализа). Кроме того, на наш взгляд, концепт социокультурного процесса символизации успеха не только расширяет представления о культурной опосредованности социальной динамики, но и позволяет переосмыслить природу интеграционных механизмов генезиса глобального культурно-исторического пространства.