Источники русского права XVII века: проблемы дефиниции и классификации

Ельчанинова Ольга Юрьевна кандидат исторических наук профессор, кафедра теории и истории государства и права, Самарский юридический институт ФСИН России 443115, Россия, Самарская область, г. Самара, ул. Демократическая, 37 El'chaninova Ol'ga Yur'evna PhD in History Professor, Department of Theory and History of State and Law, Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia 443115, Russia, Samarskaya oblast, g. Samara, ul. Demokraticheskaya, 37, kv. 131 olga220169_69@mail.ru Другие публикации этого автора

Категория «источник права» является базовым научным термином, который определяет процессы правовой жизни, а посему до настоящего времени не утратившая своей дискуссионности. Анализ научной литературы об источниках права позволяет утверждать о том, что универсального определения понятия «источник права» до сих пор не выработано. Причины этого, по нашему мнению, в следующем.

Во-первых, в многогранности и многозначности самого термина «источники права». Каждое новое исследование, опираясь на предыдущие, привносило что-то новое в дефиницию этого понятия. Так, Н.М. Коркунов под источниками права понимал «формы объективирования юридических норм», отмечая важность учения о формах права, поскольку «всякому важно определить наперед, с возможной точностью, при соблюдении каких именно правил он может быть обеспечен от всякого притязания со стороны других и соблюдения чего именно он может требовать от них самих. А это возможно только относительно объективировавшихся норм»^{[15, с. 169]}.

Желание уйти от его многозначности приводило к появлению новых терминов, например «формы права» (Г.Ф. Шершеневич), «нормативный фактор» (Л.И. Петражицкий), что зачастую только усложняло учение об источниках права, поскольку вновь вводимые определения приходилось как-то отграничивать от понятия «источники права». Исследования советских юристов привели к дифференцированному рассмотрению формы права. Например, Д.А. Керимовым выделялись внутренняя и внешняя формы правовой нормы ^{[13, с. 218]}.

Именно внешнюю форму – форму выражения права – называли источником права. С.Л. Зивс отмечал, что «источник права есть внешняя форма объективизации правовой нормы. Причем только объекти­визированная норма становит­ся общеобязательной правовой нормой, реализация кото­рой обеспечивается соответствующими средствами госу­дарственного воздействия» ^{[11, с. 9]}.

По мнению М.Н. Марченко, источник права как явление и отражающее его понятие следует рассматривать одновременно с разных сторон и в разных аспектах, а именно:

-с этимологической стороны, с точки зрения общепринятого представления об источнике – его понятии и содержании как таковом. Для этого широко используются толковые словари;

-под углом зрения источника права как естественного – географического, климатического, биологического и иного фактора, оказывающего непосредственное влияние на процесс правообразования и опосредованное на процесс правотворчества и, соответственно, на само право;

-с точки зрения источника права как социального, политического, идеологического, культурологического и иных подобных факторов. Этот источник права можно назвать, исходя из его природы и назначения, социальным источником права;

-с материальной, точнее экономической стороны, с точки зрения восприятия в качестве источника права экономических факторов, существующих в том или ином обществе. Исходя из природы и характера данного источника права, его обычно называют материальным источником права;

-в философском плане, когда основное внимание обращается на то, какие по своему характеру (либеральные, консервативные и проч.) философские идеи легли в основу той или иной правовой системы;

в формально-юридическом плане, когда основное внимание исследователей концентрируется на средствах и способах внутренней организации правовой материи, а также на формах ее выражения вовне ^{[16, с. 45-51]}.

В современной теории права присутствуют три подхода к соотношению понятий «форма права» и «источник права», выработанные правовой наукой за долгие годы: понятия формы и источника права тождественны (например, М.И. Байтин ^[1]), данные понятия различны (например, Н.Н. Вопленко ^{[5, с. 13]}); понятия совпадают лишь частично (например, С.В. Бошно ^{[3, с. 83]}). Большинство же современных ученых используют словосочетание «источники (формы) права».

Во-вторых, дефиниция источников права зависит от конкретной исторической эпохи, когда она формулировалась. Необходимо признать, что определение «источников права» сформулированное в дореволюционной России в полной мере не могло устраивать советских юристов. Очевидно, что на исследователя конкретного исторического периода оказывают влияние различные факторы, начиная с доминирующей юридической традиции, и заканчивая системой верований и ценностей, укоренившихся в общественном сознании конкретной эпохи. Например, если в дореволюционной России естественным считалось выделение в качестве источника права закона Божьего, то в советском государстве значение этого источника права или совсем замалчивалось, либо существенно нивелировалось.

В-третьих, для различных временных периодов определение и система источников права должны формулироваться по-разному, учитывая особенности рассматриваемой эпохи. Исследователь истории права, по нашему мнению, в определенной мере должен абстрагироваться от довлеющих над ним современных юридических понятий, поскольку перед ним стоит научная задача установить систему источников права прошлого в соответствие с конкретно-историческим контекстом, который он изучает и правовую жизнь которого воспроизводит.

Изучение конкретных правовых памятников, установление взаимосвязей между ними, определение закономерностей их развития в течение XVII века требует использования определенной логической операции, а именно деления объема понятия.

Как известно, существуют три приема реализации данной логической операции: деление понятия по видоизменению признака; дихотомия; классификация.

При делении понятия по видоизменению признака основанием деления является тот признак, по которому образуются видовые понятия; этот признак является видообразующим. При отсутствии установленного основания деления пользуются приемами дихотомии, которые состоят в том, что объем разделяемого понятия делится на два противоположных понятия – деление понятий по принципу А и не-А.

Особым типом деления является классификация, представляющая некоторую совокупность делений (деление некоторого класса на виды, деление этих видов и т. д.) ^[29].

Другими словами, классификация является наиболее сложным приемом логической операции «деление». Как правило, исследователь какого-либо явления изначально применяет простые способы деления: деление понятия по видоизменению признака и дихотомию. После накопления достаточного количества элементов исследуемого явления, выделенных с использованием различных оснований и критериев, имеется возможность создать определенную классификацию этих элементов, которая может выявить систему их соподчинения и используется как средство установления связей между отдельными элементами классификации, а также для ориентировки в их многообразии.

В отечественной научной литературе понятие «классификация» используется чаще всего одновременно и в значении процесса, и в значении результата этого процесса ^{[31, с. 163-164]}.

Без проведения классификации невозможно изучить многообразие существующих видов источников права, систематизировать их, установить различия между ними. Правильно составленная комплексная классификация отражает закономерности развития источников права в выбранной национальной системе в определенный исторический период, раскрывает связи между ними, помогает сориентироваться в любом их множестве, служит основой для их упорядочения в системе источников права.

Применяя метод дедукции, следуя от общего к частному, представим классификацию (классификационную схему) источников русского права XVII века, после рассмотрения наиболее распространенных в отечественной науке подходов к делению и классификации понятия «источник права».

В юридической литературе существует достаточно много вариантов деления понятия «источник права» с использованием приема «деление понятия по видоизменению признака».

Наиболее ранним и очевидным критерием деления источников права выступал критерий субъекта правотворчества. Начиная с XVIII века, по этому критерию выделялись закон, являющийся продуктом правотворчества верховной власти, и правовой обычай. С развитием учения об источниках права по этому критерию выделялись и другие источники права.

Например, В.И. Сергеевич источники русского права классифицировал, деля их на обычай, уставную деятельность князей, договоры (в том числе частно-правовые), вечевые постановления, византийское право, правовые сборники (судебники, уложения). Причем, относя к источникам права «договоры», В.И. Сергеевич отмечал, что «в древнее время роль договоров была гораздо шире, они не применяли только известное уже право, а установляли его вновь. Это особенная роль договоров в древнее время стояла в тесной связи с отсутствием законодательной власти, в настоящем смысле этого слова, и с преобладающим образованием права путем обычая» ^{[26, с. 34]}.

Г.Ф. Шершеневич выделял следующие виды источников права: закон, правовой обычай, административный указ, судебную практику^[32].

Н.Е. Чижов (Метла), разделяя источники права по критерию субъекта правотворчества, выделял внутренние (непосредственные) и внешние источники права. К первым он относил народный дух, народное правосознание, ко вторым – обычное право и закон^{[36, с. 32]}.

Существенное распространение получило деление понятия «источники права» в зависимости от того, общественный или частный интерес охраняет тот или иной источник права.

Сторонники психологической школы права в XIX-начале ХХ века в качестве критерия деления понятия «источник права» применяли психологическое переживание индивидуума, вызванное «нормативным фактом» (законом, обычаем, судебной практикой т.д.), которое привело его к правомерному поведению.

Так, Л.И. Петражицкий считал, что закон, обычай, судебная практика имеют статус не источников права, а видов и подвидов позитивного права. Он выделял пятнадцать видов позитивного права, которым соответствовало пятнадцать видов источников права - «нормативных фактов». Петражицкий писал: «в области позитивного права можно различать несколько видов и разновидностей, смотря по тому, на какого рода нормативные факты имеется ссылка в данных позитивно-правовых переживаниях»^{[19, с. 517]}.

В. А. Четвернин, Г. Б. Юрко и др., определяя в качестве критерия деления содержание официальных правовых текстов, все источники права разделяют на первичные и вторичные ^{[35, с. 154-184]}.

Причем в научной литературе в понятие «вторичные источники права» определяется неоднозначно:

1) «второстепенные», «вспомогательные», «применяемые во вторую очередь», «дополнительные» источники права^[2];

2) вытекающие из первичных, расширяющие действие первичных источников права ^{[35, с. 154-184]}.

О первичных и вторичных источниках права также говорится в контексте различия: внетекстуальных (интерсубъективная деятельность членов общества, которая и порождает феномен права) и текстуальных (правовые тексты) источников права ^{[22, с. 626-630]}; фактических (реальных, материальных и т.п.) и формальных (формально-юридических, текстуальных и т.д.) источников права ^{[23, с. 63-64]}.

В современных исследованиях также встречается деление формальных источников права на первичные и вторичные. В этом случае под первичными источниками права понимают правовые тексты, в которых нормы права официально формулируются впервые («первичные нормы»). Вторичными источниками права считаются производные от первичных официальные правовые тексты, в которых интерпретируется содержание первичных источников права, уточняется смысл правовых норм и, таким образом, формулируются «вторичные нормы». В частности, это акты нормативного толкования первичных источников права.

Первичность источника права означает, что содержащиеся в официальном тексте правоположения однозначно не вытекают из какого-то другого, ранее созданного официального правового текста. Вторичность, наоборот, означает, что официальный текст, используемый как источник права, содержит правоположения, ранее уже сформулированные. Например, закон в части, в которой он развивает, интерпретирует положения Конституции или международного договора, является вторичным источником права ^{[35, с. 154-184]}.

Примером применения приема дихотомии является группировка источников права, используя в качестве критерия деления понятие «правовая традиция». Правовая традиция – это закономерность развития права, определяемая особенностями его национально-исторического развития и проявляющаяся в четко выраженной стабильности, повторяемости и преемственности источников права. Учитывая этот критерий современные исследователи разделяют источники права на типичные и нетипичные (например, К.В. Петров, В.А. Сапун, М.Г. Смирнова ^{[20, с. 7-9]} и др.), традиционные и нетрадиционные (например, Н.Н. Вопленко ^{[6, с. 13]}, и др.).

Не вникая в теоретические нюансы, можно объединить понятия типичные и традиционные источники права; нетипичные и нетрадиционные источники права. Под типичными (традиционными) источниками права понимают, как правило, доминирующие в национальном праве источники, соответственно, нетипичные (нетрадиционные) источники – это новые, менее распространенные в текущий исторический период источники права. Необходимо отметить, что о данном делении понятия «источник права» говорят в отношении определенного национального права и конкретного исторического периода. Из чего следует, что понятия типичные (традиционные), нетипичные (нетрадиционные) источники права достаточно условны и относительны. Ярким примером трансформации нетипичных источников права в типичные, является процесс становления закона в качестве типичного источника русского права. Вплоть до XVвека типичным источником русского права являлся правовой обычай. В качестве субсидиарного, во многом нетипичного источника права выступала воля государства, выражавшаяся в форме устных велений. Нормативный правовой акт в X-XV вв. в том значении, в котором данный термин используется в современной юриспруденции, не существовал.

Становление «закона» в качестве нетипичного источника права происходило на фоне появления новых видов общественных отношений, прежде всего таких, которые непосредственно возникали в связи с развитием государства. Закон, имевший в тот период форму санкционированных верховной властью норм обычного права, на протяжении XV-XVII вв. становится приоритетным, а подчас и единственным источником права. Вместе с тем на протяжении указанного периода значительную роль в частных отношениях занимали иные регуляторы ^{[21, с. 80-83]}. Закон в современном значении появился в России лишь в начале XVIII века, а типичным источником права стал лишь в XIX веке.

Как мы видим, количество критериев классификации источников права достаточно велико. Поскольку, как было установлено выше, это понятие является многозначным, определить конечное количество критериев его деления не представляется возможным. Этим объясняется большое количество классификаций этой правовой категории, которые существенно отличаются друг от друга степенью сложности своей структуры, количеством выделяемых родов, видов, подвидов и т.д. Большое количество различных классификаций источников права объясняется еще и тем, что выделение отдельных подвидов, видов источников права и последующая группировка их по родам, классам и т.д. каждым исследователем проводиться для достижения определенной цели.

Например, М.Н. Марченко при исследовании различий подходов позитивного и естественного права одним из критериев таких отличий определяет источники (формы) права, на которые опирается каждая из концепций. В целях своего исследования М.Н. Марченко разработал следующую классификацию: все источники (формы) права он разделяет на два рода – источники (формы) позитивного права и источники (формы) естественного права.

Видами источников (форм) позитивного права, вслед за Дж. Остином, он считал: монарха; лиц, находящихся в прямом подчинении монарху; лиц, занимающихся от имени верховной власти правоприменительной деятельностью. В более позднем варианте «классической» концепции позитивного права роль монарха была заменена соответствующей ролью высшего законодательного органа – парламента ^{[16, с. 66]}.

Придерживаясь понимания источников права в материальном смысле, М.Н. Марченко отмечал различия источников (форм) права, на которые опираются, с одной стороны, теологические доктрины естественного права, с другой – светские концепции естественного права.

Видами источников (форм) права в теологических доктринах естественного права им определяются: Бог, божественная воля, божественная справедливость. В светских концепциях естественного права в качестве форм и источников права выделялись: человеческая природа, разум человека, природа вещей и т.п. ^{[16, с. 81,87]}.

Н.Н. Вопленко предлагает классификацию источников права, которую он основывает на тезисе о том, что правообразование, как таковое, есть результат взаимодополнения двух основных факторов и способов формирования права:

1) деятельности правотворческих органов;

2) социальных условий жизни общества.

Н.Н. Вопленко отмечает, что деятельность субъектов правотворчества юридически урегулирована, протекает в определенных процедурно-процессуальных рамках, упорядочена, целенаправленна и имеет, как правило, профессиональный характер. В свою очередь, действие социальных истоков права спонтанно, относительно незаметно в ближайшем измерении, и подчиняется влиянию более глобальных закономерностей – законов общественного развития ^{[5, с. 16-17]}.

Учитывая сказанное, первым уровнем своей классификации Н.Н. Вопленко определяет два элемента: социальные источники права и легальные источники права. Он отмечает, что критерием первичного деления всех источников права на социальные и легальные выступают субъекты и способы их издания и формирования ^{[5, с. 17]}.

В качестве видов социальных источников права Н.Н. Вопленко выделяет: экономику, политику, социальную структуру общества, идеологию, психологию, нравственность.

Под легальными источниками права он понимает действующие в пределах правотворческой компетенции субъекты, разрабатывающие и вводящие в действие юридические источники или формы права ^{[6, с. 69-71]}.

В материальном понимании в качестве легальных источников права Н.Н. Вопленко выделяет: народ, органы государства, должностных лиц, общественные объединения. В свою очередь, эти субъекты формируют источники права в формальном смысле – юридические источники и формы права, которые подразделяются на два подвида: установленные государством; санкционированные государством.

Классификация Н.Н. Вопленко предполагает дальнейшее деление. Так, юридические источники и формы права, установленные государством – нормативные акты – подразделяются на законы и подзаконные акты. К юридическим источникам и формам права, санкционированным государством, относятся: правовые обычаи, нормативные договоры, акты общественных объединений, юридическая практика, правовые доктрины, религиозные нормы.

Наряду с общетеоретическими классификациями источников права, в отечественной историко-правовой науке разрабатывались классификации источников права России.

К наиболее ранним попыткам такой классификации можно отнести исследование С.Г. Саларева. В своей работе «Описание разного рода российских грамот» он делил все источники русского права, в формальном их понимании, на три разряда:

1) государственные, ккоторым относил: грамоты договорные, жалованные, бессудные, уставные, губ­ные, опасные; уставы, законы;

2) обрядные - употреблявшиеся в судопроизводстве и в других случаях (например: грамоты челобитные, приставные, зазывные, пра­вые, отпускные, раздельные, межевые, рядные, кабалы, льготные, поручные, ввоз­ные);

3) смешанные - дававшиеся по разным предметам (например: четные, торговые) ^{[24, с. 282]}.

Д.М. Мейчик в качестве принципа классификации источников русского права выдвигал участие в их оформлении «правительственной власти в лице ее высших и низших представителей» ^{[17, с. 2-3]}.

По этому критерию все источники русского права он подразделял на правительственные и частные. К первым он относил: грамоты указные, жалованные, судные. К частным источникам русского права он относил следующие виды грамот: раздельные, миро­вые, отступные, меновные, купчие и посильные, духовные.

Промежуточную категорию актов, по мнению Д.М. Мейчика, составляли акты отводные, разъезжие или разводные, поскольку в одних случаях они оформлялись правительственной властью, а в других имели характер добровольных частных сделок.

В первой четверти ХХ века классификацию дореволюционных источников русского права разработал С.А. Шумаков. За основу своей классификации он, как и Д.М. Мейчик, взял деление всех источников права в зависимости от того, от кого исходил источник права. По этому критерию он выделял:

1) грамоты, даваемые правительственною властью;

2) грамоты из области церковного права;

3) частные акты.

Грамоты, даваемые правительственною властью, С.А. Шумаков разделял еще на три группы грамот: по внутренним делам, процессуальные, по внешним делам ^{[33, с. 3-43]}.

А. А. Зимин классифицировал источники дореволюционного русского права в зависимости от их содержания, рассматривая историко-правовую структуру источника права, как дополнительный фактор.

Он выделял: акты о социально-экономических отношениях; акты внутренней и внешней политики.

К первой группе он относил:

1) акты феодального землевладения. Среди них:

а) акты, характери­зующие борьбу феодалов за землю (данные, меновные, купчие, межевые и др.);

б) акты, фиксирующие феодально-имущественные права земле­владельца (жалованные грамоты, несудимые, тарханные и льготные).

2) акты, характеризующие вассальные отношения феодалов (кня­жеские договорные грамоты, шертные грамоты татарских ханов, при­сяжные, складные, поручные грамоты);

3) акты, относящиеся к истории феодального хозяйства, крестьян­ства и холопства (духовные грамоты, крестьянские порядные, кабалы, грамоты ввозные и послушные);

4) акты о феодальном ремесле и торговле XV—XVIIвв. (данные, льготные, тарханные на городские дворы и слободы);

5) акты историко-бытовые (рядные, сговорные и роспускные о заклю­чении и расторжении брака).

Вторую группу источников русского права составляли:

1) княжеские духовные и договорные грамоты;

2) акты, характеризующие внутреннюю политику, управление и суд. Среди них:

а) уставные наместничьи грамоты и доходные списки,
грамоты в «кормление»;

б) акты судебно-процессуального характера (судные списки, правые и бессудные грамоты);

в) акты церковно-административного управления.

3) акты внешнеполитического характера ^{[34, с. 62]}.

Л.В.Черепнин при составлении своей классификации источников русского права исходил из формационного подхода к пониманию развития общества, превалирующем в советской науке. В основу такой классификации был положен принцип содержания источников права, то есть прин­цип тематический.

Все источники русского дореволюционного права Л. В. Черепнин разделил на девять групп:

1) акты, характеризующие борьбу феодалов за рабочие руки, за ренту, развитие различных непосред­ственных производителей и классовую борьбу в феодаль­ной деревне (различные акты на крестьян и холо­пов);

2) акты, характеризующие борьбу феодалов за средства производства и прежде всего за землю (куп­чие, данные, меновные, закладные, духовные и другие разновидности);

3) акты, относящиеся к торгово-ремесленному населе­нию и рисующие роль городов и городского посадского населения в истории феодального общества;

4) акты, закрепляющие систему внеэкономическо­го принуждения, или иммунитет (жалованные грамоты);

5) акты, отражающие политическое, устройство и прежде всего феодальную иерархию (дого­ворные и духовные грамоты великих и удельных князей);

6) акты, отражающие организацию управления (намест­ничьи грамоты, грамоты в «кормление»);

7) акты, отра­жающие деятельность суда («грамоты правые и дру­гие»);

8) акты, относящиеся специально к внешнеполи­тической функции государства (посольская документа­ция);

9) акты церковного права ^{[34, с. 62-63]}.

В основе классификации, предлагаемой С.М. Каштановым, лежит выделение вида источника права. По мнению ученого, «вид складывается из отдельных источников постепенно и стихийно. Объективность вида заключается в том, что одинаковые или близкие по своей природе общественные отношения в разных странах порождают близкие по виду или разновидности документы, и хотя вид дает лишь юридические основания для конституирования формы возникающего письменного источника, сам он обусловлен всей сложной системой экономических, политических и культурных связей, характерных для данного общества» ^{[12, с. 149-150]}.

С.М. Каштанов в своей классификации актов русского права выделяет шесть надвидовых понятий: публично-правовые акты, публично-частные акты, частные акты, делопроизводственные документы, частно-публичные документы, частные письма. Каждое из этих надвидовых понятий подразделяется на виды, виды, в свою очередь состоят из отдельных актов, существовавших в древнерусском государстве. В различных надвидовых категориях он выделял документы следующих видов: договорного, договорно-законодательного, договорно-распорядительного; судебно-процессуального, исполнительно-регистрационного, просительно-апелляционный и др. ^{[12, с. 150-155]}.

Обобщая разные подходы к делению источников права и модели классификаций источников русского права, разработанные представителями отечественной историко-правой науки в разные годы, предпримем попытку построить классификацию источников русского права XVII века.

Как отмечалось ранее, одним из значений категории «источник права» в материальном смысле является понятие силы, создающей право. Как правило, организационной и политической силой правотворчества в любом государстве являются государственные органы. Между тем, на деятельность этих органов решающее влияние оказывают материальные условия жизни общества, его система экономических отношений. Таким образом, общество, народ зачастую более тонко и оперативно реагируют на изменения, происходящие в материальных условиях жизни, подстраивая свою систему ценностей и правила общественного поведения к новым условиям, что, в конечном счете, влияет на появление новых обычаев в различных сферах общественной жизни, в том числе и правовой.

Рассматривая источники права как силу правообразования необходимо учитывать тот факт, что история развития России неразрывно связана с историей взаимодействия русской православной церкви и государства. Проявления такого взаимодействия можно проследить при изучении различных общественных отношений, в том числе и в правовой сфере. Отечественная история знает нема­ло свидетельств как влияния христианства на формирование и разви­тие русского права в целом, так и фактов непосредственного отражения многих религиозных норм в законодательстве российского государства.

Таким образом, можно отметить, что в XVII веке в России источниками права в материальном понимании являлись: царь, государственные органы, должностные лица, русская православная церковь, народ.

Общей тенденцией XVII века являлось усиление роли монарха в законодательной деятельности. В течение этого века значение участия Боярской Думы в этом процессе изменялось в сторону уменьшения. Аналогичное состояние переживали и Земские соборы, которые собирались все реже и с 60-х годов XVII века вообще перестали созываться: царская власть к этому периоду окрепла настолько, что уже не нуждалась в «моральной» поддержке «всей земли».

Вместе с тем нельзя не указать, что определенные особенности, нетипичные для общей тенденции XVII века, нормотворческая деятельность в России имела в период так называемого Смутного времени (1598-1613 годы). Так, в период правления Бориса Годунова, избранного на царство Земским собором в 1598 году, можно наблюдать приоритет царских указов над решениями Боярской Думы. После его скоропостижной смерти устои государственной власти в России пошатнулись. Междоусобицы правящего класса, династический кризис, интервенция иностранных государств привели к децентрализации власти, наметились тенденции распада государства как такового. В условиях Смуты создавались независящие друг от друга, одновременно действующие, нетипичные для остальных периодов XVII века центры власти, которые параллельно занимались правотворческой деятельностью для реализации своих интересов. Такими центрами власти стали Боярская Дума, возвысившаяся до статуса «коллективного монарха» (прим. – О.Е.) в период «семибоярщины», избираемые ею цари (Василий Шуйский), цари-самозванцы (Лжедмитрий I, Лжедмитрий II и др.), польский царевич Владислав и его органы управления, патриарх всея Руси, акты которого в этот период имели нормативное значение не только для церкви, но и для широкого круга представителей общества, Земские соборы ополчения, принимавшие акты по широкому кругу вопросов государственного управления. Зачастую эти органы действовали параллельно во времени, территории, на которые распространялось действие принятых ими правовых документов, практически совпадали, требования, изложенные в актах разных органов власти, зачастую противоречили друг другу. Наличие неоднородных, зачастую противоречащих друг другу центров власти вызывает существенные трудности в выявлении источников права Смутного времени и их классификации.

В формальном смысле под источниками права понимаются официально признанные в данном государстве формы выражения и закрепления правовых норм. Источники права в формальном понимании, в определенном смысле, являются производными от источников права в материальном понимании, поскольку являются результатом деятельности сил, участвующих в правообразовании. Все источники отечественного права XVIIвека в формальном понимании можно разделить на две группы: устанавливаемые государством и санкционированные государством. Первая группа включает в себя источники права, которые исходят от государства (царя, государственных органов, должностных лиц) и непосредственно содержат властные предписания. Вторая группа образует систему источников, которые изначально были сформированы обществом или церковью для поддержания общественного порядка. К ним можно отнести обычаи в правой сфере, юридическую практику, правовые доктрины, религиозные нормы. Сила этих норм поддерживалась внутренней потребностью каждого индивида в их соблюдении. Нарушение кем-либо сложившегося порядка не предусматривало наказания со стороны государства, а лишь предполагало порицание со стороны общества. Со временем некоторые из этих норм в силу разных обстоятельств приобрели существенную правовую значимость и, поэтому, установившийся порядок санкционировался со стороны царя, государственных органов, должностных лиц посредством издания нормативного акта. Именно с момента узаконения верховной властью обычай, религиозная норма и т.п. становились источником права.

В этой связи целесообразно вспомнить, что в научной среде сложилось устойчивое мнение о том, что в дореволюционной России право в качестве составляющих элементов включало как светское право, так и каноническое (церковное) право. А.С. Павлов отмечал «… мы вправе оставаться при взгляде средневековых цивилистов и канонистов, которые имея в виду различие источников и предметов частного и публичного права, с одной стороны, и канонического – с другой, не находили иного, высшего начала для деления всей системы права и сообразно с этим разделяли все право на право мирское, светское и право каноническое, церковное» ^{[18, с. 15]}.

Современные исследователи, такие как: А.А. Дорская ^{[9, с. 13]}, Н.И.Комаров, Д.А. Пашенцев, С.В. Пашенцева ^{[14, с. 346]}, А.Г. Семашко ^[25], А.В. Стадников ^{[27, с. 26]}, и др., каноническое право считают одной из отраслей русского права. Таким образом, все перечисленные авторы признавали, что источники канонического (церковного права) в той или иной мере являлись источниками русского права.

Среди отечественных ученых, как юристов, так и канонистов, долгое время существовала дискуссия о соотношении понятий каноническое право и церковное право. А.С. Павлов отмечал, что противопоставление этих понятий, предполагавшее также разделение источников канонического и церковного права, более применимо к католической церкви, где каноническим правом признавались нормы, определяющие не только церковные, но и другие правоотношения, составлявшие предмет церковной юрисдикции. Напротив, церковным правом называли то, которое имеет своим предметом исключительно дела и отношения чисто церковные, хотя бы оно произошло не только от церкви, но и от государства ^{[18, с. 7]}.

В отношении русской православной церкви понятия «каноническое право» и «церковное право», как правило, отождествляются, поскольку, как отмечал А.С. Павлов, на Руси церковь никогда не противопоставляла себя государству и на протяжении всей истории мы наблюдаем взаимопроникновение светского и канонического права ^{[18, с. 8-9]}.

Между тем, и А.С. Павлов, и современные исследователи (например, протоиерей В. А. Цыпин ^[30]) отмечают деление церковного права на внутреннее и внешнее церковное право: первое регулирует внутреннюю жизнь церкви, второе же - ее отношения с иными общественными и политическими образованиями, прежде всего, государством.

Учитывая сказанное, отметим, что нами при исследовании источников русского права XVII века понятия каноническое право и церковное право употребляются как тождественные и по объему, и по содержанию.

Акты светской власти XVII века можно разделить на нормативные акты и подзаконные акты. В тот период полномочиями издания нормативных актов обладали царь и государственные органы, к которым относились Боярская дума и Земские соборы.

Нормативные акты, издаваемые царем, именовались «указами» и подразделялись на два вида: именные указы и указы с приговором Боярской думы. Именные указы царя издавались, как правило, по вопросам, решение которых на требовало всестороннего рассмотрения в Боярской думе и представлялось царю более или менее очевидным.

По более сложным вопросам указы царя обсуждались в Боярской думе, которая на протяжении всего XVII века являлась совещательным органом при царе. В данном случае издавался царский указ с приговором Боярской думы.

Для решения наиболее важных вопросов управления государством в XVIIвеке сохранялась практика формирования представительного органа – Земского собора. Результатом деятельности этого органа являлись постановления, определения, приговоры, утвержденные грамоты и др. Все акты, принимаемые этим представительным органом можно подразделить на несколько групп: акты избрания на царство; постановления соборов, посвященных введению новых налогов; акты, вводившие новые реформы; акты, принимаемые с целью упорядочения законодательства; акты международной деятельности.

Подзаконные акты в рассматриваемый период разрабатывались в приказах. Вообще, по всеобщему признанию XVII век был временем расцвета приказной системы управления в России. В это время приказы делились на общегосударственные, дворцовые, патриаршие и осуществляли управление по отраслевому или территориальному принципу. В среднем количество одновременно работающих приказов в России XVII века не превышало 50-60. В приказах в качестве структурных подразделений выделялись столы, которые, в свою очередь, разделялись на повытья. В зависимости от приказов находилась вся волостная администрация. В рассматриваемый период в России выработался, наконец, однообразный тип местного управления – воеводское управление. В городах и их уездах назначаемые из московских приказов воеводы совмещали в своем лице и военную, и гражданскую власть.

Подзаконные акты издавались приказами по широкому кругу вопросов на основании нормативных актов, поступивших к ним от царя (например, именные указы или указы с боярским приговором), Боярской думы (грамоты в широком понимании). Нормативные акты, принятые на Земских соборах (различного рода судебники, уложения, уставные грамоты и т.п.) применялись приказами в процессе исполнения судебной функции, как по уголовным, так и по гражданско-правовым делам. Поскольку функции, которыми были наделены приказы, были весьма разнообразны, то подзаконные акты были многочисленны и касались различных сфер общественной деятельности.

Подзаконные акты XVII века можно разделить на два вида: акты приказов, определяющие на основании нормативных актов полномочия структурных подразделений и отдельных должностных лиц приказов; акты, устанавливающие на основании нормативных актов, определенные имущественные права подданных Московского государства и иноземцев.

Как правило, подзаконные акты принимали форму памятей, наказов, грамот различного назначения.

«Память» как одна из форм подзаконных актов применялась, как правило, для подробной регламентации деятельности структурных подразделений приказа. Например, Псковский дворцовый приказ был создан на основании указа царя и являлся отделением центрального Дворцового приказа. Порядок деятельности Псковского дворцового приказа определялся в памятях, присылаемых Дворцовым приказом ^{[7, с. 3]}.

Понятием «память» в XVII веке охватывались не только подзаконные акты, определяющие деятельность структурных подразделений, но и вид документов, посредством которых приказы вели переписку между собой.

Наказы как форма подзаконного акта, применялись, как правило, для определения полномочий служащих приказов по определенной должности.

Установление определенных имущественных прав подданных Московского государства и иноземцев осуществлялось приказами на основании различных актов, общим названием которых являлось «грамота». Так, например, с разрешения царя Дворцовым приказом оформлялись грамоты на выделение дворцовых земель всем желающим («охочим людям») на оброк; крестьянам в аренду; выделение дворцовых угодий (сенокос, рыбные ловли) на оброк и др.

Проводя классификацию источников права XVII века, обращает на себя внимание то, что множество документов, которые мы в своей классификации относим или к нормативным актам, или к подзаконным актам; к актам, изданным светской или церковной властью, именуются одинаково – «грамота». Следует отметить, что традиция именовать нормативные акты грамотами исходит из Византии, поскольку термин «грамота» имеет греческое происхождение и означает письменный документ, письмо. В XVI веке грамоты появлялись в значении письменных актов, но нередко их смешивали с названиями других документов: память, крепость, запись.

Если в XV-XVI веках этот термин употреблялся, как правило, применительно к законодательным документам, исходящим от верховной власти, то позднее грамотами именовались и акты судебного характера, и некоторые гражданско-правовые договоры, заключаемые частными лицами (например, грамота купчая, меновая, раздельная и др.) ^{[28, с. 244-245]}. В.М. Грибовский отмечал, что постепенно понятие грамота расширялось, и если в начале это наименование присваивалось, главным образом, письменным актам государственного характера, то в последствие под грамотами стали понимать различного рода правовые документы ^{[8, с. 3]}.

Обилие грамот и разнообразие их содержания создает трудности в изучении данного вида документов, в определении места конкретной грамоты в нашей классификации источников русского права XVII века. Затруднение создает и тот факт, что грамоты, отличающиеся друг от друга по форме изложения, нередко оказываются схожими по содержанию.

Для упрощения этой задачи многие исследователи пытались создать отдельную классификацию всего массива грамот по различным основаниям. Так, например, Н.П. Загоскин все грамоты, изданные на Руси в различные периоды, делил на шесть видов: жалованные; судные; губные; таможенные; уставные, определяющие порядок местного правительственного управления; уставные, определяющие порядок местного самоуправления ^{[10, с. 137]}.

М.Ф. Владимирский-Буданов сводил все грамоты законодательного характера к двум видам: грамоты жалованные и грамоты уставные. Каждый из этих видов он разделял на несколько разрядов^{[4, с. 217-218]}.

А.Н. Филиппов предлагал классифицировать весь массив грамот на: грамоты, исходившие от лица верховной власти; грамоты, заключавшиеся частными лицами. Законодательный характер имел лишь первый вид грамот, который, в свою очередь, подразделялся ученым на жалованные, уставные, таможенные^{[28, с. 245-246]}.

В XVIIвеке в связи с усложнением общественных отношений объем правового материала быстро увеличивался, были известны следующие виды грамот: уставные, жалованные, окружные, похвальные, призывные, шертные, известительные, ответные, опасные, утвердительные и др.

Изложенное выше позволяет констатировать, источник права как сложное правовое явление рассматривается одновременно с разных сторон и во многих аспектах, именно поэтому его универсальной дефиниции в юридической науке до сих пор не выработано. Вместе с тем, изучение разных подходов к содержанию данного понятия, позволило нам сформировать представление об источниках русского права XVII века, под которыми следует понимать памятники права, разработанные в определенном порядке компетентными органами как единоличными, так и коллегиальными, и издаваемые в период с 1601 по 1700 годы, имеющие форму рукописного или печатного правового документа, распространяющие распорядительные функции на лиц, находящихся на территории Российского государства и устанавливающие определенный порядок в общественных отношениях. В материальном смысле одним из значений категории «источник права» является понятие силы, создающей право. Организационной и политической силой правотворчества в любом государстве являются государственные органы, на деятельность которых решающее влияние оказывают материальные условия жизни общества, его система экономических отношений. Таким образом, общество, народ зачастую более тонко и оперативно реагируют на изменения, происходящие в материальных условиях жизни, подстраивая свою систему ценностей и правила поведения к новым условиям, что влияет на появление новых обычаев в различных сферах общественной жизни, в том числе и правовой. В формальном понимании источники русского права XVIIвека можно разделить на две группы: устанавливаемые государством и санкционированные государством. Первая группа включала в себя источники права, которые исходили от государства (царские указы, решения Боярской думы, акты Земских соборов и др.) и непосредственно содержали властные предписания. Вторая группа образовывала систему источников, которые изначально формировались обществом для поддержания общественного порядка (обычаи в правой сфере, юридическая практика, правовые доктрины и др.), а впоследствии были санкционированы государством.