О направлении развития отечественного уголовного процесса

Апостолова Наталья Николаевна доктор юридических наук профессор, кафедра процессуального права, Южно- Российский институт управления – филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ 344002, Россия, Ростовская область, г. Ростов-На-Дону, ул. Ул. Пушкинская, 70 Apostolova Natalia Doctor of Law Associate Professor at Department of Criminal Procedure and Criminalistics of Southern Federal University 344002, Russia, Rostovskaya oblast', g. Rostov-Na-Donu, ul. Ul. Pushkinskaya, 70 napostolova@yandex.ru

На современном этапе реформы российского уголовного судопроизводства вновь стал актуальным вопрос о векторе его дальнейшего развития и совершенствования, о необходимости разрешения имеющихся в нем концептуальных противоречий ^{[2,3,5,8,15,16]}.

Как известно, в теории уголовного судопроизводства российский уголовный процесс принято относить к смешанной континентально-европейской модели. Данный тип процесса подразумевает сочетание следственно-розыскного, тайного и письменного досудебного производства с состязательным, гласным и устным судебным производством по уголовному делу. Из чего следует, что поскольку наше уголовное судопроизводство смешанное, то оно объективно само по себе внутренне противоречиво. Потому и поиск пути его дальнейшего развития идет традиционно сложно.

Данный вопрос был в центре внимания еще дореволюционной науки уголовного процесса. Так, например, в 1916 году Н.Н. Розин писал: «С своими корнями, уходящими в глубь средневековья, с своей окраской, чуждой современным взглядам на права человеческой личности, с своим стремлением переложить центр судебной деятельности исключительно на служение интересам государства, - розыскное судопроизводство в наши дни не может не считаться анахронизмом… Наблюдаемая всеми объективная тенденция развития процесса нашего времени … позволяет думать, что время полного исчезновения остатков розыскного судопроизводства из нашего права не за горами» ^{[18, c. 320]}.

В конце 19 века в Российской Империи «суд как один из органов правительства, должен» был «быть солидарен с другими его органами», ему вменялось в обязанность «обеспечить не только существующий законный порядок, но и достоинство государства и его правительственной власти всюду, где это достоинство может быть затронуто в делах судебного ведомства. Стремлением сделать суд орудием проведения определенной правительственной политики, создать правительственное направление суда и были проникнуты все важнейшие реформы, направленные на изменение основных начал Судебных Уставов» 1864 года ^{[6, c. 47]}.

Однако уже к началу 20 века в силу объективно сложившихся потребностей общественной жизни стала превалировать прямо противоположная точка зрения: «В споре о следственном и обвинительном процессе все симпатии современного процессуалиста должны склоняться к процессу состязательному, как наиболее отвечающему и существу судебной деятельности, и ее задачам. Лишь состязательный процесс ставит судью на надлежащую высоту спокойного бесстрастия, обеспечивает истинное правосудие, стоит на страже государственных интересов и доставляет наивысшие гарантии для прав личности. Не подлежит сомнению, что, если в практическом применении норм современного положительного права встретится сомнение в проведении начала следственного или состязательного, то преимущество должно быть отдано последнему, ибо оно является основным началом реформированного процесса» ^{[19, c. 43-44]}.

В советском уголовном процессе, в эпоху тоталитарного государства, в силу требований статьи 20 УПК РСФСР в суде господствовало розыскное (инквизиционное) начало, в силу которого суд точно также как и органы предварительного расследования должен был устанавливать истину по уголовному делу. Без сомнений следователям, дознавателям и прокурорам было комфортно и удобно «работать» с таким судом, который был с ними заодно и в необходимых случаях сам исправлял их ошибки и «доделывал» их работу.

Но беда в том, что «судья, которому при господстве инквизиционного начала вверена забота об интересах обвинения и защиты одновременно, не может не поддаться искушению, потворствовать или тем, или другим, и его судейская беспристрастность невольно становится в опасное положение. Напротив того, при состязании одинаково сильных сторон он может остаться беспристрастным решителем спора» ^{[10, c. 17]}.

Недопустимо и опасно возлагать на суд те же обязанности по установлению истины, что и на органы предварительного расследования. Советский опыт применения статьи 20 УПК РСФСР показывает, что ни к чему хорошему это не приведет. К тому же согласно Конституции России суд как орган судебной власти призван не потакать органам предварительного расследования, а пресекать любые злоупотребления и нарушения прав и свобод граждан (даже если они совершены под благовидным предлогом установления истины по уголовному делу), обеспечивая, тем самым, разумный баланс защиты интересов личности, общества и государства.

Возврат к советской практике осуществления уголовного правосудия в силу социально-экономических, политических, правовых и иных основ современного российского конституционного строя - невозможен. Суд, на который будет возложена обязанность проводить дополнительное (повторное) расследование обстоятельств уголовного дела, а затем давать оценку результатам своей собственной деятельности - не сможет выступать в качестве надежного гаранта ни защиты устоев российского государства и общества, ни защиты прав и свобод личности. Едва ли такой суд станет пользоваться должным авторитетом, доверием и уважением и будет способствовать благополучному и поступательному социально-экономическому развитию нашей страны.

Станет весьма затруднительным взаимодействие наших судов с судами других государств в ходе оказания взаимной правовой помощи, осуществления экстрадиции и т.д. Несовместимым это будет и с Европейской конвенцией о защите прав и свобод человека 1950 года и решениями Европейского Суда по правам человека, согласно которым в основе правосудия должны лежать принципы состязательности и равноправия сторон, беспристрастности и объективности судебного разбирательства, независимости и беспристрастности самого суда.

На нынешнем этапе развития России необходимо создать такую национальную модель смешанного уголовного судопроизводства, в которой бы главенствующее положение занимало не розыскное предварительное следствие, а гласное и состязательное судебное разбирательство, обеспечивающее сбалансированную защиту и дальнейшее гармоничное развитие личности, общества и государства.

Не стоит игнорировать и тот факт, что именно по такому пути идут сейчас и другие страны со смешанным типом процесса ^[4,20,22], имеющие более глубокие демократические традиции и более высокий уровень развития правовых институтов, правовой культуры. И, очевидно, это вполне закономерный процесс для современного уголовного судопроизводства, основанного на гуманном, уважительном и бережном отношении к человеку – основному и главному ресурсу силы, мощи и процветания любого государства.

Без сомнения, действующее уголовно-процессуальное законодательство нуждается в соответствующей корректировке механизма установления истины по уголовному делу. Однако делаться это должно так, чтобы не нарушались и не игнорировались закрепленные в Конституции РФ и в УПК РФ принципы, являющиеся общепризнанными стандартами осуществления справедливого правосудия по уголовным делам.

Установление обстоятельств совершенного в реальной действительности преступления следует рассматривать в качестве важнейшей гарантии обеспечения конституционных прав и свобод личности. Но это вовсе не значит, что закрепленный в Конституции РФ принцип состязательности и равенства прав сторон несовместим с объективной истиной. Наоборот, именно состязательный судебный процесс (если он, конечно, надлежащим образом проводиться) обеспечивает наиболее благоприятные условия для установления судом объективной истины по уголовному делу.

И.Я. Фойницкий по данному поводу писал: «Участие сторон в производстве содействует полнейшему разъяснению дела и дает суду готовый, всесторонне разработанный материал для постановления решения. В этом смысле стороны являются в процессе важными помощниками суда, ибо каждая из них действует не из своего частного, а только порученного ей и представляемого ею публичного интереса» ^{[25, c. 63]}. О том, «что истина всего полнее и ярче раскрывается в таком живом состязании, обеспечивающем достаточное освещение как той, так и другой сторон дела, достаточную полноту доказательств против подсудимого, так и доводов за» - говорил С.В. Познышев ^{[17, c. 80]}. В таком же ключе высказывался и В.К. Случевский, утверждавший, что состязательный процесс стремится «к обнаружению материальной истины» ^{[21, c. 77]}.

Аналогичный подход имел место быть и в теории советского уголовного процесса. Так, например, М.С. Строгович подчеркивал, что «отделение обвинения от суда», «активное, самостоятельное положение суда по отношению к сторонам» и в целом «принцип состязательности является важным средством, обеспечивающим полное и всестороннее исследование дела и правильное, справедливое его разрешение» ^{[23, c. 84-85]}. Хотя, как известно, наличие в УПК РСФСР статьи 20 не позволяло реализовывать на практике данную идею.

В настоящее время также вполне обоснованно и справедливо утверждается, что без конституционного принципа состязательности не может быть суда, реализующего судебную власть ^[1,11,24], что «состязательное построение судебного следствия – гарантия его всесторонности и полноты, законности и обоснованности приговора» ^{[14, c. 72]}.

И ведь действительно «предвзятость, явно выраженное одобрение версии, выдвинутой одной из сторон, однобокое ведение судебного следствия к заранее намеченному конечному выводу, игнорирование или принижение значения обстоятельств, которые в какой-то мере мешают реализовать преждевременно возникшее убеждение, - такие действия председательствующего противоречат всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела» ^{[13, c. 111-112]}.

При пристрастном и однобоком подходе суда к установлении истины, он может на самом деле незаметно для себя оказаться еще дальше от нее, чем беспристрастный, критически и объективно оценивающий представленные доказательства судья.

Фактическим подтверждением этих слов может являться Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 5 декабря 2013 г. № 67-УД13-1, которым было установлено, что «обстоятельства причинения Ч. смерти Б. не были всесторонне и полно исследованы судом на основе доказательств, представленных сторонами. Показания осужденной об обстоятельствах, при которых она нанесла удар ножом Б., и о мотивах этих действий не были надлежащим образом проверены в судебном заседании с помощью других доказательств, как того требуют положения ст.ст. 87, 88 УПК

РФ, что повлияло на исход дела». Потому, все состоявшиеся судебные решения были отменены и дело направлено на новое судебное рассмотрение, в ходе которого «суду следует тщательно исследовать представленные сторонами доказательства и дать им объективную оценку».

Данный пример, весьма красноречиво свидетельствует о том, на что должна быть направлена активность суда в ходе исследования доказательств. Прежде всего, на надлежащую проверку и объективную оценку представленных сторонами доказательств и доводов, а не на восполнение неполноты проведенного расследования.

Нельзя приносить в жертву трудностям, проблемам, не всегда надлежащему «качеству» материалов предварительного расследования беспристрастность и объективность суда при рассмотрении уголовного дела по существу, поскольку как показывает история развития отечественного уголовного процесса - именно такой суд является основной гарантией установления объективной истины по делу.

Активность суда в доказывании и в установлении истинных обстоятельств совершенного преступления должна быть направлена на проверку относимости, допустимости,достоверности и достаточности представленных сторонами доказательств и на устранение имеющихся противоречий в утверждениях и позициях сторон. В целях такой объективной и критической проверки суд обязан, в том числе, и по собственной инициативе проводить необходимые следственные действия и получать новые доказательства, подтверждающие или опровергающие их доводы. В данном контексте и должен осуществляться поиск истины судом.

А если в результате такой проверки будут установлены пробелы в доказывании, связанные с необходимостью предъявления нового обвинения в совершении более тяжкого преступления, то дело должно возвращаться прокурору с указанием на конкретные обстоятельства и допущенные ошибки. Тем более что, если проанализировать отчеты о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 2012 - 2013 гг., то всего один процент от общего числа рассмотренных по существу уголовных дел в эти годы было возвращено прокурору для устранения недостатков в порядке ст. 237 УПК РФ.

Четкое «разделение труда» между органами предварительного расследования и судом в ходе доказывания будет лишь усиливать гарантии установления истины по уголовному делу. Следователь и дознаватель должны собирать (одновременно проверяя и оценивая) допустимые, достоверные и достаточные доказательства, устанавливающие обстоятельства действительно совершенного преступления. А суд, как по собственной инициативе, так и по ходатайству сторон в условиях состязательного процесса обязан провести всестороннюю и объективную их проверку (без каких-либо ограничений), и дать беспристрастную оценку.

Тщательная и объективная проверка судом в одинаковой степени как обвинительных доказательств, так и доказательств защиты, неуклонное соблюдение предъявляемых к ним УПК РФ требований будет способствовать повышению уровня профессионализма и качества результатов деятельности органов предварительного расследования. Необходимо добиться того, чтобы рост раскрываемости преступлений в нашей стране шел, главным образом, именно за счет этого.

На завершающем этапе доказывания (установления истины) судам следует неуклонно соблюдать и такое закрепленное в ч. 4 ст. 7 УПК РФ требование как мотивировка сделанных в приговоре выводов. Разъяснение и объяснение того, как и почему суд сделал именно такие выводы, а не другие, приведение четких и логичных доводов и аргументов их достоверности является, порою, ключевым моментом в понимании сторонами и обществом того, была ли установлена истина по данному уголовному делу или нет.

Представляется, что лишь при таком подходе к организации процесса доказывания между органами предварительного расследования и судом можно будет рассчитывать на вынесение законных, обоснованных и справедливых приговоров и осуществление судами правосудия, способствующего дальнейшему благополучному развитию граждан, общества и государства.