Избрание представителей религиозных организаций в законодательные органы власти субъектов: теоретический и исторический аспекты

Пибаев Игорь Александрович преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Волго-Вятского института (филиала) университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА); старший преподаватель кафедры конституционного, административного права и правового обеспечения государственной службы Юридического института Вятского государственного университета 610000, Россия, Кировская область, г. Киров, ул. Ленина, 99 Pibaev Igor Aleksandrovich assistant professor of the chair of state legal disciplines of Volga-Vyatka Institute (branch) of the Moscow State University of Law named after O.E.Kutafin (MSAL); assistant professor of the Department of Constitutional, Administrative Law and Legal Support of the Public Service of the Law Institute of Vyatka State University 610000, Russia, Kirovskaya oblast', g. Kirov, ul. Lenina, 99 igor-pibayev@mail.ru Другие публикации этого автора

Участие священнослужителей в законодательных органах власти нашей страны на протяжении почти всей истории сопровождали определенные трудности, обусловленные специфическим положением духовенства в обществе.

Манифестом императора Николая II 6 августа 1905 года была учреждена Государственная дума Российской империи. Право выбора в Думу было дано всем слоям населения, в том числе и духовному сословию. С 1906 года Церковь принимала участие в выборах и во всех четырёх Думах имела своих представителей. Необходимо отметить, что участие духовных лиц в то время в государственных делах не было чем-то необычным и имело множество случаев в истории русского государства. Духовенство принимало деятельное участие в боярской думе, играло ведущую роль на Земском Соборе 1616 года. Такое положение прекратилось в России только после государственных реформ императора Петра I^[9]. В соответствии с избирательным законом Российской империи от 11 декабря 1905 года в Государственную думу 1 и 2 созыва священнослужители избирались как представители партий по цензу землевладельцев, а не как особая корпорация, поэтому их количество было невелико. В состав 1-й Думы входило всего шесть священников, в состав 2-й — 12 священников и два епископа. Новый избирательный закон, принятый 3 июня 1907 года, изменил данное положение и выделил духовенство в отдельную корпорацию. В государственной думе священнослужители-депутаты разделялись по определённым фракциям. Так, в 4-й Думе правые насчитывали 2 архиерея и 9 священников, националисты и умеренно-правые — 18; центристы — трех священнослужителей; 2 священника примыкало к трудовикам (почти социалистам) и по одному к октябристам и беспартийным. После упразднения Думы в октябре 1917 года и принятия Декрета об отделении Церкви от государства 20 января 1918 года Церковь была лишена возможности участвовать в политическом процессе.

В 1990-2000-е гг. после изменения государственной политики в отношении религиозных организаций почти повсеместно представители духовенства различных конфессий избирались в качестве депутатов советов на различных уровнях. Так, патриарх Пимен и два митрополита Русской Православной Церкви (далее – РПЦ), в том числе и будущий патриарх Алексий II ^[3], были избраны народными депутатами в Верховный Совет СССР. В 1990 г. демократическим путём были избраны народными депутатами Верховного Совета РСФСР пять священнослужителей различных конфессий (четыре православных: архиепископ Платон (Удовенко), священники В. Полосин, Г. Якунин, А. Злобин и буддийский лама Э. Цыбикжапов) и ряд верующих.

Не стал исключением и уровень субъектов. В некоторых регионах, духовные лица были очень активны. В Бурятии депутатами были несколько буддийских лам, в Челябинской области в период с 1991 по 1993 год депутатом областного совета был епископ Георгий (Грязнов), в Костромской области – архиепископ Александр (Могилёв), в Свердловской – митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл (тогда еще епископ). Но в ряде субъектов в этот переходный период священнослужители не проявляли политической активности и не изъявляли желания стать депутатами (например, в Кировской области).

8 октября 1993 года после трагического разгона Верховного совета Священный Синод Русской Православной Церкви (далее – РПЦ) на расширенном заседании принял определение, в котором предписывалось священнослужителям воздержаться от участия в выборах в Федеральное Собрание в качестве кандидатов в депутаты. На Архиерейском соборе 1994 года данная позиция также получила одобрение^[7]. Вскоре появился и первый прецедент - правозащитник и священник Глеб Якунин, баллотировавшийся в Государственную Думу, был лишен духовного сана с мотивировкой «за отказ следовать решению Синода»^[12].

В настоящее время основы статуса и порядок избрания законодательных (представительных) органов власти субъектов Российской Федерации регламентируются рядом актов.

Во-первых, на федеральном уровне - федеральным законом от 06.10.1999 №184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», федеральным законом от 12.06.2002 №67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».

Во-вторых, на региональном уровне – уставами и конституциями субъектов и законами регионов о порядке избрания и деятельности законодательных (представительных) органов. Однако данные акты ничего не говорят о запрете участия религиозных объединений и их представителей в качестве депутатов данных органов.

Вместе с тем, ст.14 Конституции РФ устанавливает отделение религиозных объединений от государства. Пункт 5 статьи 4 федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 года №125-ФЗ закрепляет, что «в соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства религиозное объединение не участвует в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления; не участвует в деятельности политических партий и политических движений, не оказывает им материальную и иную помощь»^[14]. Таким образом, сегодня действующие нормативно-правовые акты, устанавливая дистанцию между государством и религиозными организациями, не запрещают участвовать в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления членам религиозных объединений и священнослужителям в качестве частных лиц.

Но, несмотря на отсутствии законодательных ограничений, РПЦ в 2000 г. в «Основах социальной концепции» вновь указала на «недопущение выдвижения кандидатур священнослужителей на выборах <…>»^[8]. Казалось бы, в этом вопросе окончательно постановлена точка. Вместе с тем, 02 февраля 2011 года после длительного обсуждения в рамках Межсоборного присутствия был принят документ под названием «Практика заявлений и действий иерархов, духовенства, монашествующих и мирян во время предвыборных кампаний», в примечании к которому было указано, что «в том случае, когда избрание иерархов или духовенства в законодательный (представительный) орган власти вызвано необходимостью противостоять силам, в том числе раскольническим и иноконфессиональным, стремящимся использовать выборную власть для борьбы с Православной Церковью» ^[9]. Но также отмечено, что это возможно только в случае крайней необходимости и только по решению Синода.

Нужно отметить, что когда РПЦ обсуждала этот документ, многие вспоминали имя первого президента Кипра Архиепископа Макариоса III Мускоса, занимавшего пост главы государства на протяжении 16 лет с 1960 по 1977 год. Дело в том, что в своей жизни он одновременно сочетал и политическую и духовную деятельность, а обстоятельства, при которых Макариос решил участвовать в политической жизни страны, стали самым что ни на есть особым случаем, так как стоял вопрос о независимости страны. Кипрское государство ещё только создавалось, какая-либо политическая система фактически отсутствовала, и народ стремился к воплощению одной идеи – провозглашения независимости. Архиепископ Макариос, являясь пламенным борцом за свободу Кипра, своими делами доказал способность достигать поставленных целей. Он в полной мере соответствовал представлениям киприотов о национальном лидере независимого государства, и его победа на президентских выборах стала закономерным итогом подобных ожиданий ^[1]. Но как показывает современная история, подобные случаи практически уникальны и не имеют аналогов.

После принятия Конституции РФ в 1993 года по настоящее время были лишь единичные случаи выдвижения представителей духовенства в законодательные органы власти субъекта. В 2007 году священник Санкт-Петербургской епархии РПЦ протоиерей Геннадий Коршун баллотировался на выборах в депутаты Законодательного собрания города от партии «Патриоты России». Вместе с тем, своего согласия митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир священнику не давал. Однако священнику не удалось стать депутатом от партии «Патриоты России», так как она не смогла преодолеть семипроцентный барьер ^[2]. Были еще случаи попыток выдвижения православных священников, правда, на местном и федеральных уровнях. Но во всех случаях Церковь выступила против их выдвижения, запретив участвовать в выборах. Таким образом, с 1993 года нет положительного опыта участия православного духовенства в выборах региональных парламентов в Российской Федерации.

Вместе с тем, одной из особенностей РПЦ является её наднациональный характер, выражающийся в том, что каноническая территория церкви включает в себя территории бывших союзных республик, входивших в состав СССР: Белоруссии, Украины, Казахстана. Поэтому практически полный запрет (с небольшими исключениями) на участие в политической жизни государства на территориях данных государств реализуется не так строго. Среди депутатов Областных советов регионов Украины, являющимися законодательными органами власти, очень часто можно встретить и священников и даже епископов. К примеру, депутатами Одесского областного совета являются епископ Белгород-Днестровский Сергей (Гроха) и митрополит Одесский и Измаильский Агафангел (Саввин). Причина этого заключается как раз в необходимости противостоять «раскольническим силам». На территории Украины кроме Украинской Православной Церкви Московского Патриархата (далее - УПЦ МП) действует ряд конфессий, которые обладают политической силой и позиционируют себя как «истинные» православные церкви – Украинская Православная Церковь Киевского Патриархата (далее – УПЦ КП) и Украинская греко-католическая церковь (далее – УГКЦ).

В связи с тем, что отношения данных религиозных организаций и УПЦ МП довольно напряженные, а духовенство УПЦ КП достаточно в политической плане активно (так, в 2010 году Всеукраинское объединение Свобода включило в список на выборах в депутаты Винницкого областного совета Онуфрия (Хаврука) епископа Винницкого и Брацлавского УПЦ КП^[13]), то Синодом УПЦ МП допускалось и допускается баллотироваться духовенству в депутаты.

Но не всегда необходимость противостоять «раскольническим силам» политическими методами приводит к положительному результату. Разделение духовенства и верующих по политическим критериям практически неизбежно становится причиной конфликтов. Особенно это проявилось в конце 2013 - начале 2014 года. Политический кризис, начавшийся из-за решения украинского правительства приостановить процесс подписать Соглашения об ассоциации с Евросоюзом, привел к тому, что президент Украины Виктора Януковича был отстранен от должности, а его сторонники – Партия регионов покинули Верховную Раду. 03 марта 2014 года одесский митрополит Агафангел, известный сторонник Партии регионов и идеи сближения с Россией, досрочно прекратил полномочия депутата по собственному желанию^[6].

Логично предположить, что если бы он и дальше оставался депутатом, то вполне возможно, что в качестве депутата представительного органа региона в нестабильной политической ситуации ему бы пришлось принимать решение, негативные последствия которого отразились на авторитете церкви и ее роли в духовной жизни общества, что, конечно, не может являться допустимым.

Говоря об отношении религиозных организаций к политической жизни, нельзя не сказать об отношении к политике и выборам в современном российском исламе. Никаких ограничений для участия в политике Центральное духовное управление мусульман не предусматривает. Причем действуют они довольно активно. Например, в декабре 1999 года имам-хатыб казанской мечети «Нурулла» Габдулла Галиуллинбаллотировался в Государственный совет республики Татарстан от Айдаровского одномандатного округа. В марте 2009 года на выборах в Народное Собрание Карачаево-Черкесии баллотировались три имама - Анзор Каракетов, Ахмат Биджиев иМуратби Лайпанов. Имам города Усть-Джегута Анзор Каракетов свое участие в выборах мотивировал следующим образом «Наш район сейчас в очень затруднительном финансовом положении - мечети не строятся, люди бедствуют. В Усть-Джегуте есть три мечети, которые как стояли 15 лет назад недостроенные, так и сегодня стоят. <…> А чтобы вести работы, нужны финансовые поступления. Выражая мнение народа, чтобы привлечь финансовое участие, я и решил баллотироваться в депутаты Народного собрания Карачаево-Черкесии»^[5].

Среди протестантских христианских церквей России отсутствуют какие-либо ограничения на участие в выборах, тем не менее, в «Социальной позиции Протестантских Церквей России» указано, что «сама по себе политическая активность не является чем–то предосудительным, и ничто не препятствует участию верующих в деятельности законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти и политических организаций. Однако, мы должны всегда помнить о тех опасностях, которые связаны с влиянием религии на государственные дела, и стараться избегать их» ^[11].

Отношение же самих граждан Российской Федерации к данной проблеме довольно неоднозначно. В ноябре 2012 года ВЦИОМ представил данные о том, как россияне оценивают решение Священного синода РПЦ разрешить священнослужителям баллотироваться на выборах. Только 43% респондентов одобряют участие духовенства в выборах, 38% высказались против, пока нет собственной позиции по этому вопросу у каждого пятого (19%). За священников во власти выступают, прежде всего, селяне (52%), пожилые (49%), сторонники «Единой России» (49%) и православные (47%). Против такой новации высказываются сторонники ЛДПР (48%), население крупных городов (52%) и атеисты (46%) ^[4].

Подводя итог, хотелось бы отметить, что, по нашему мнению, священнослужители не должны участвовать в выборах в законодательные органы власти субъектов. Мы солидарны с позицией, которую разделяют большинство конфессий - лучше в таких процессах участвовать мирянам, имеющим активную позицию и религиозный взгляд на мир.

В условиях определенного общественного противостояния между властью и обществом избрание священнослужителей в представительные органы субъектов Российской Федерации неизбежно привело бы к разделению в обществе. Поэтому сегодня для России этот вопрос имеет скорее теоретическую значимость. Во-первых, из-за практически полного согласия руководства большинства религиозных конфессий (в том числе, РПЦ) с политикой руководства страны, а, во-вторых, в виду отсутствия политических партий, имеющих возможность стать альтернативой «партии власти». Поэтому все необходимые вопросы решаются не с помощью депутатского мандата, а благодаря существующим договоренностям. Вместе с тем, для стран ближнего зарубежья, входящих в каноническую территорию РПЦ, таких как Украина, он стоит на повестке дня. Единственный выход, как мы считаем, для стабилизации государственно-конфессиональных отношений на всех уровнях власти в Украине - это отказ от участия в предстоящих выборах и досрочное прекращение полномочий депутатов, пусть это и приведет к снижению их статуса на несколько пунктов, но будет способствовать повышению кредита доверия населения к церкви.