Вероисповедная политика в отношении ислама СССР. 1940-1960-е гг.: закрытие мечетей (по материалам Среднего Поволжья)

Королева Лариса Александровна доктор исторических наук профессор, кафедра истории и философии, Пензенский государственный университет архитектуры и строительства 440028, Россия, г. Пенза, ул. Титова, 28 Koroleva Larisa Doctor of History Head of the Department at Penza State University of Architecture and Construction 440028, Russia, g. Penza, ul. Titova, 28 la-koro@yandex.ru Другие публикации этого автора     Королев Алексей Александрович доктор исторических наук 440028, Россия, г. Пенза, ул. Г. Титова, д. 28 Korolev Aleksei Aleksandrovich Doctor of History senior research assistant at Penza State University of Architecture and Construction 440028, Russia, Penza, ul. G. Titova 28 la-koro@yandex.ru Другие публикации этого автора

Молькин Алексей Николаевич студент, , Пензенский государственный университет архитектуры и строительства 440028, Россия, г. Пенза, ул. Г. Титова, д. 28 Mol'kin Aleksei Nikolaevich student at Penza State University of Architecture and Construction 440028, Russia, Penza, ul. G. Titova 28 19-93285@rambler.ru Другие публикации этого автора

Мечеть как культовое мусульманское сооружение играет большую роль в жизни верующих. Советское государство, являясь атеистическим, предпринимало значительные усилия по их закрытию. Мусульмане Среднего Поволжья, традиционного региона распространения ислама в СССР, на себе испытали прессинг властей.

На местах государственно-конфессиональная политика проводилась, в первую очередь, через уполномоченных Совета по делам религиозных культов (религий). Одним из ключевых направлений деятельности уполномоченных являлось недопущение «неправомерных действий» со стороны местных властей, которых предпринималось множество. В первую очередь, это было связано, вероятно, с самым больным вопросом для мусульман: использованием и закрытием молитвенных зданий - мечетей. Так, в октябре 1945 г. Пензенский облисполком принял решение о передаче молитвенного здания в с. Татарская Шуриновка Вадинского района Пензенской области под созданную МТС. В то же время Беднодемьяновский райисполком самовольно без согласования с Советом по делам религиозных культов и его уполномоченным по Пензенской области официально «уведомил верующих об открытии мечети». «Недоразумение» выясняли на столичном уровне, и в результате, здание все же было отдано станции. Поскольку данное событие было далеко не единичным на территории СССР, Совнарком принял постановление № 232-101/с от 28 января 1946 г., в связи с чем 8 февраля 1946 г. исполком Пензенского областного Совета депутатов трудящихся вынес «Решение № 7/с о молитвенных зданиях религиозных обществ»:

«1. Запретить закрытие без разрешения Совета по делам религиозных культов при СНК СССР молитвенных зданий,.. находящихся в пользовании религиозных обществ верующих, и молитвенных домов … в арендуемых помещениях;

2. Запретить переоборудование недействующих молитвенных зданий для других целей без разрешения Совета по делам религиозных культов;

3. Установить, что слом или разборка зданий допускается по распоряжению облисполкома в исключительных случаях (при угрозе обвала и т.п.) … и по заключению уполномоченного Совета по делам религиозных культов по Пензенской области…» ^[1].

В 1946 г. уполномоченный Совета по делам религиозных культов по Пензенской области С.Д. Горбачев вынужден был вмешаться в конфликт между Каменским райисполкомом и мусульманами. Как он сообщал в отчете, «имелся факт нарушения советского законодательства Каменским райисполкомом в том, что он допустил слом двух мечетей в селе Кочалейка, одна из этих мечетей была разрешена Советом к открытию. Каменский райисполком умалчивал об этом факте до посылки … извещения верующим об открытии им мечети» ^[2]. В 1949 г. советские органы Неверкинского района Пензенской области самовольно начали использовать здание функционировавшей мечети с. Демино Неверкинского района под зернохранилище. В результате предпринятых мер со стороны уполномоченного Совета по Пензенской области мечеть была возвращена «в пользование верующих» ^[3].

В 1952 г. на имя председателя Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР И.В. Полянского было направлено письмо муфтия, председателя ДУМ Европейской части СССР и Сибири Ш.Ш. Хиялетдинова с просьбой «оказать содействие об освобождении мечети» в с. Иске Киязлы Аксубакского района Татарской АССР, которую без согласия верующих местный сельсовет начал использовать под засыпку семян ^[4]. В 1958 г. Каменский районный исполком изъял незаконно построенный сруб для мечети в с. Кикино Каменского района Пензенской области и перенес его на другое место для размещения в нем культурно-просветительского учреждения села. В 1960 г. представители исполкома Чистопольского горсовета Татарской АССР просто повесили замок на двери мечети, мотивируя данное решение тем, что мусульманское религиозное общество некоторое время не имело муллу ^[5].

В 1952 г. в с. Алькино Похвистневского района Куйбышевской области по распоряжению председателя колхоза мечеть была закрыта, и лишь после вмешательства Совета в 1953 г. культовое здание было возвращено в распоряжение верующих ^[6].

Несмотря на либерализацию советской конфессиональной политики в СССР после войны, в целом, на конец 1940-х - начало 1950-х гг. приходится «всплеск» закрытия мечетей в Среднем Поволжье ^[7]:

Недовольство верующих было столь велико, что в различные инстанции хлынул буквально поток прошений об открытии мечетей и жалобы на волюнтаристские действия местных властей. Как следствие, в 1955 г. властями было принято постановление Совета Министров СССР № 259 (17 февраля 1955 г.), по которому решения по ходатайствам верующих об открытии молитвенных зданий принимают Советы Министров союзных республик по согласованию с Советом по делам религиозных культов при Совете Министров СССР, Совету также предоставлялось право зарегистрировать фактически действующие, но не зарегистрированные религиозные общества, имеющие молитвенные здания ^[8].

Недействовавшие и пустовавшие мечети использовались, как правило, для хозяйственных нужд. Так, из 297 закрытых культовых зданий на территории Татарской АССР под школы было задействовано 47, детские сады - 3, библиотеки - 8, клубы - 51, склады - 17, лесопилку - 1, мастерские - 2 и т.п. ^[9].

Верующие не были согласны с волюнтаристскими решениями властей по поводу закрытия мечетей и зачастую самостоятельно пытались восстановить на местах справедливость в их понимании. Так, в середине 1950-х гг. в с. Кикино Каменского района Пензенской области мусульмане «посредине села самочинно стали строить мечеть, возвели сруб и подготовили его для покрытия». Лишь вмешательством райисполкома строительство было прекращено ^[10].

Выполняя постановления ЦК КПСС от 13 января 1960 г. и 16 марта 1961 г., в Среднем Поволжье деятельность уполномоченных Совета по делам религиозных культов активизировалась. В русле антицерковной государственной политики в 1960 г. в Пензенском регионе были прекращены моления в действовавших мечетях в с. Татарский Канадей Кузнецкого района и с. Белозерка Бедно-Демьяновского района, затем обе мечети были закрыты].Основанием для закрытия мечети в с. Белозерке Нижне-Ломовского района послужили ветхое состояние молитвенного здания и распад общины. В течение нескольких последних лет моления в мечети проводились исключительно по большим религиозных праздникам и в летнее время. Зимой помещение не отапливалось. После смерти муллы община длительное время не возбуждала ходатайства о назначении нового служителя культа. В связи с данными обстоятельствами областной исполком 22 февраля 1962 г. с согласия Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР принял решение о закрытии мечети и снятии общины с регистрации. 30 января 1963 г. сельский облисполком опять же с согласия Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР постановил снять с регистрации религиозную общину и закрыть мечеть в с. Татарский Канадей Кузнецкого района, поскольку на расстоянии одного километра в соседнем с. Большой Труев Кузнецкого района находилась действующая мечеть, в которой верующие могли удовлетворять свои религиозные потребности, кроме того, тат-канадейская религиозная община фактически распалась. По рекомендации уполномоченного Совета по Пензенской области Кузнецкий райисполком вынес решение о запрещении проведения молений в мечети с. Малый Труев ввиду его неудовлетворительного технического состояния - провисли потолочные балки. Актив религиозной общины в ответ возбудил ходатайство о продлении функционирования мечети, для чего решено было провести капитальный ремонт здания. Областной исполком прошение верующих отклонил. В результате мусульмане стали удовлетворять свои религиозные потребности в соседнем с. Большой Труев. В 1960 г. действовавшая мечеть в с. Малый Труев Кузнецкого района была закрыта и снята с регистрации ^[11]. Здания мечетей переоборудовали под школу (с. Малый Труев) и сельский клуб (с. Татарский Канадей). «Эпопея» с закрытием мечетей в с. Малый Труев, Большой Труев и Татарский Канадей Кузнецкого района началась еще в 1950-х гг. Прежде чем предпринимать столь кардинальные действия, уполномоченный Совета по Пензенской области С.С. Попов заручился поддержкой мухтасиба Я.С. Юсупова. В беседе Я.С. Юсупов на вопрос о необходимости иметь три действующие мечети в тех населенных пунктах, ответил: «Можно обойтись и с одной мечетью, т.к. эти села близко расположены друг от друга. Если сумеете закрыть – закрывайте, я возражать не буду. Сам же я на эту тему с верующими говорить не буду, они меня «разорвут» за это…» ^[12]. В это же время были «своевременно выявлены создавшиеся удобные условия для закрытия действующей мечети в с. Тат-Никольское Пачелмского района» ^[13]. Данное молитвенное здание в с. Тат-Никольское функционировало с 1945 г. Базой для ее деятельности было татарское население двух небольших сел - Татарское Никольское и Никитино Пачелмского района, насчитывавших около 130 дворов. По мнению уполномоченного Совета, контингент верующих с момента открытия мечети значительно сократился. Из-за малочисленности верующих моления в мечети проводились только в дни пятниц и религиозных праздников. Здание мечети пришло в ветхое состояние, у общины не имелось достаточно средств для необходимого ремонта помещения. Пачелмский райисполком по рекомендации уполномоченного Совета С.С. Попова запретил проведение в аварийном здании мечети молений верующих. Актив мусульманской общины пытался предотвратить закрытие мечети. Однако в результате «профилактической» работы уполномоченного Совета подавляющее большинство взрослого населения сел не оказали поддержки инициативникам. Мусульманская община начала распадаться. В мае 1960 г. здание мечети было разобрано, строительный материал от разборки использовали на постройку интерната при средней школе в с. Татарское Никольское Пачелмского района. По решению Совета по делам религиозных культов при Совете Министров от 28 июня 1960 г. данная община была снята с регистрационного учета действовавших религиозных общин. В течение 1960-1962 гг. в результате предпринятых мер со стороны уполномоченного Совета по делам религиозных культов на территории Пензенского края распалось 17 незарегистрированных мусульманских групп.

В Куйбышевском регионе с 1961 г. по 1963 г. было закрыто 6 мечетей в сельской местности ^[14].

К середине 1960-х гг. динамика закрытия мечетей снизилась. В соответствии с указаниями Совета были отменены «как необоснованные преждевременно начавшие осуществляться мероприятия по закрытию мечети в с. Нижняя Елюзань Городищенского района Пензенской области» ^[15].

Даже после прекращения использования мечетей по назначению коренного переоборудования зачастую в них не происходило, как будто, верующие мусульмане надеялись на недолговечность «действий, неугодных Аллаху». Так, в с. Татарский Канадей Кузнецкого района Пензенской области одно из зданий мечети более десяти лет использовалось под школу. Первоначально в нем размещалась начальная школа, затем - филиал средней школы с. Большой Труев. Несмотря на длительный срок использования мечети в качестве школьного помещения, оно продолжало сохранять «церковный вид» - на здании сохранялся минарет (шпилевая башня с полумесяцем). Здание больше напоминало не советскую школу, а, скорее, духовное медресе. Хотя это не требовало никаких особых материальных затрат, минарет так и не разбирали. В пензенских селах Татарский Канадей, Татарская Пенделка, Бестянка Кузнецкого района пустующие здания мечетей также сохраняли «церковный» вид. Ни капитального переоборудования, ни разборки зданий так и не было проведено; шпили минаретов по-прежнему возвышались над мечетями ^[16]. В с. Нижняя Елюзань Городищенского района, несмотря на наличие клуба, который размещался в здании бывшей мечети, культурно-просветительская работа практически не велась, поскольку «местное население (татары) по своим религиозным убеждениям считают за «грех» пользоваться культурно-просветительскими мероприятиями в здании, которое являлось «священным» местом» ^[17].

Верующие отличались завидным упорством в своем стремлении «добиться правды». Так, в 1965 г. на приеме у старшего инспектора Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР Н.И. Смирнова были И. Батретдинов и Н. Богоутдинова в качестве представителей верующих мусульман с. Татарский Байтуган Клявлинского района Куйбышевской области ^[18].Верующие жаловались на неправомочностьснятия с регистрационного учета сельской мусульманской общины и открытия в здании мечети медицинского пункта и просили разрешения на проведениебогослужений в частном доме. Уполномоченный Совета по Куйбышевской области Н.А. Трофимов подтвердил «ошибочность закрытия мечети и согласился с необходимость праздничных служб на дому под контролем местных советских органов ^[19].

Таким образом, по мере складывания определенной стабильной позиции советского государства по отношению к религии, отхода от ужесточения и «атак», нарушения законодательства о культах все более перемещались на места - в регионы, чему способствовали, по мнению уполномоченного Совета по Пензенской области С.С. Попова, следующие факторы: «низкий уровень образования членов церковных советов; незнание законодательства о культах государственными чиновниками; бессистемность, формализованность атеистической работы» ^[20]. Тем не менее, располагая объективной информацией о ситуации на местах, обобщая и анализируя свой опыт по закрытию мечетей, один из уполномоченных Совета Среднего Поволжья делал разумные выводы: «Осуществление этих мероприятий, безусловно, должно проводиться продуманно, без какой-либо поспешности и административного нажима и должно повлечь за собой не просто формальное закрытие молитвенного здания, а фактическую ликвидацию религиозной общины и полное прекращение ее деятельности» ^[21].