О психологической неэффективности наказания как воспитательного средства

Сиромаха Ольга Владимировна магистр, кафедра Психологическое консультирование, Московский государственный областной университет 105005, Россия, Москва, ул. Радио, 10а Siromakha Olga master of science of the Department of Psychological Counseling at Moscow Region State University 105005, Russia, Moscow, ul. Radio 10а olga.siromakha@gmail.com

Быстрые перемены, происходящие в российском обществе в конце XX - начале XXI века, привели к росту напряженности и агрессии как в общественных отношениях, так и в семейных. Предлагаемые государством меры по борьбе с агрессией в обществе носят репрессивный характер. Негативные проявления публично обсуждаются и порицаются, предложения сурово покарать встречают поддержку общества, даже если очевидна их бессмысленность и неэффективность. Новые законы, как правило, ужесточают наказание, исключают возможность договориться. Так, например, принятые в 2007-2009 годах изменения в Кодекс об административных правонарушениях, ужесточающие ответственность за нарушение правил дорожного движения, встретили поддержку населения. Был проведен ряд опросов, и большинство респондентов высказывается в пользу ужесточения наказаний за нарушение правил дорожного движения, хотя и понимают, что это ведёт к росту коррупции. ^[7]

А между тем, важно рассмотреть наказание с точки зрения его эффективности. Эффект от наказания неоднозначен и может отличаться в краткосрочной и долгосрочной перспективе, а так же иметь латентные функции. «Строгие наказания за несанкционированные уличные шествия официально направлены на поддержание общественного порядка, но одновременно служат средством борьбы с политической оппозицией и подавления нежелательных для власти социальных инициатив. Отсюда и неоднозначность их результатов. С одной стороны, эти меры укрепляют власть, а с другой - подрывают её авторитет… Слабая, лишенная общественной поддержки власть устрожает наказания, усиливая тем самым сопротивление и способствуя политическому радикализму. Иными словами, авторитарная власть сама рубит сук, на котором сидит.» ^[3,21] Что мы наблюдаем сейчас на примере Украины.

Подобное происходит и с детьми. Родители считают, что главная добродетель ребёнка - это послушание, не отдавая себе отчёта, что заботятся больше о своем спокойствии, чем об интересах, а главное, чувствах ребёнка. Распространена практика, когда непослушного ребёнка наказывают. В случае, если не удалось добиться послушания, наказание ужесточают. И даже замечая, что такое воспитание приводит не к примерному поведению, а к тому, что ребенок начинает врать и хитрить, родители не видят альтернативы наказанию.

Почему люди продолжают настаивать на наказании, как взрослых, так и детей? В большей степени это дань традиции, сформировавшейся веками. И.С.Кон отмечает, что одним из главных факторов, определяющих распространенность наказаний детей - это религиозные установки, причем различные религии в этом отношении неодинаковы. ^{[3, 59]}

В статье А.Е.Щегловой «Использование поощрений и наказаний в воспитании детей в эпоху античности и средневековья» описана эволюция поощрения и наказания. Она отмечает, что в первобытном строе, в условиях тяжелой борьбы за выживание, воспитанием практически не занимались, дети имели достаточную свободу, а наказания не были жестокими. «В дальнейшем положение меняется. Расслоение общины и рост социальных антагонизмов ужесточили воспитание. Часто стали применяться физические наказания.» ^{[9, 149]}

В древнем мире дети воспитывались в страхе. Жестокость со временем нарастала, за малейшие провинности их били палками, секли розгами, приковывали за ногу цепью. Послушание считалось главной добродетелью, и его добивались, не ограничивая себя в средствах. «Слепое рабское повиновение – вот высшая цель средневековой школы и ее главного воспитательного орудия – телесных наказаний.» ^{[9, 154]} При этом, «в авторитарной системе воспитания ценен не столько конкретный результат, сколько само по себе послушание.» ^{[3, 323]}

На Ближнем Востоке пошли ещё дальше. Там было вполне естественным переходить от словесных увещеваний к телесным наказаниям. Но если и это не помогало, то прибегали к крайним мерам. «Буйных и непокорных сыновей следовало отводить к старейшинам, которые отдавали их на побитие камнями до смерти.» ^{[9, 154]}

За суровость воспитания выступали даже такие величайшие мыслители, как Платон (427–347 гг. до н. э.), который считал отсутствие наказания баловством, и Аристотель (384-322 гг. до н.э.), полагавший, что если человек не соответствует достоинству, то надо его исправлять при помощи любых методов, даже розг, и чем раньше, тем лучше. ^[9]

Но даже в средние века, в разгар жестокости в семье и обществе, уже находились философы, которые не одобряли телесные наказания и выступали за гуманность воспитания. Так, например, Ибн Хальдун, выдающийся арабский мыслитель XIV в.,считал, что «страх наказания притупляет способности детей, делает их ленивыми и лживыми, развивает у них хитрость, но не ум. По его мнению, родителю и воспитателю следует избегать не только подобного рода наказаний, но и вообще излишней резкости и грубости по отношению к детям, так как это разрушает в них человечность.» ^{[9, 153]}

Как видим, ещё в XIV прозвучала мысль о вреде наказания. Но она не оказала значительного влияния общепринятые нормы воспитания. Видимо, потому, что не была предложена альтернатива.

В целом, и Восточное, и Западное общество выступало за пользу наказания, разница состояла только в границах, когда провинность считать уже достаточно серьёзной, чтоб применить физическое наказание, и когда надо остановиться, чтоб не нанести серьёзных увечий или не убить ребёнка. Одни предлагали ограничиться тремя ударами и не применять физическое наказание к детям до 10 лет, другие предостерегали, что бить надо только с целью воспитания и не срывать на ребёнке свой гнев (Мухаммед Ибн Сахнун (817–880 гг.)). Были и такие, которые беспокоились о чувствах ребёнка, поэтому советовали бить его наедине, чтоб не унижать его в глазах окружающих (Абу Хамид аль-Газали (1058–1111)). ^[9] Подавляющее большинство сходилось на том, что наказывать нужно, только граница и мера у каждого была своя.

Другим методом воспитания была соревновательность, которая активно культивируется и в наши дни. Соревновательность только с первого взгляда кажется безобидным и действенным методом воспитания. «Дух соперничества, стремление любой ценой превзойти товарища по учебе, поощрялся в школе. Следует отметить, что оправданная с педагогической точки зрения соревновательность часто выходила из-под контроля учителей и перерастала не только в жаркие словесные баталии» ^{[9, 150]} Порой дело доходило до драки, после чего следовало суровое наказание подравшихся. Отсюда можно сделать вывод, что соперничество приводит не к стремлению к знаниям и саморазвитию, а к попытке обойти соперников, не считаясь ни с чем.

В средневековье при воспитании и обучении стало использоваться и поощрение, а к наказанию стали подходить более дифференцированно. «Постепенно вводятся критерии обоснованности и необоснованности наказания, а также идея соизмеримости наказания с проступком. Однако сохраняется положение о применимости в нужных случаях самых тяжелых, вплоть до лишения жизни ученика, сына или дочери.». ^{[9, 156]}

Наиболее разработанная система телесных наказаний детей существовала в Великобритании. Мальчиков в школах секли палками, розгами, ремнями и тапочками, девочек только тапочкой. Особенно прославился в этом Итонский колледж, где «воспитанников пороли буквально за всё. В 1660 г., когда школьникам в качестве средства профилактики чумы предписали курение, одного итонского мальчика выпороли, “как никогда в жизни”, за… некурение» ^{[3, 66]}, что кажется курьёзом с позиции нашего современника, но доказывает, что правота взрослого не всегда очевидна. Как ни странно, многие бывшие поротые ученики считали, что порка улучшила их характер и выказывались за сохранение в школе телесных наказаний. Первую попытку ответить на вопрос об эффективности телесных наказаний сделал школьный инспектор священник Фредерик Уоткинс в 1845 году. Он обследовал 163 школы, из которых в 18 отсутствовали телесные наказания, и пришел к выводу, что дисциплина и успеваемость в школах, где нет физический наказаний, значительно превышает те, где они присутствуют, а там, где телесные наказания были особенно частыми и жестокими, состояние дисциплины было на самом низком уровне. Инспектор заключил, что «”дисциплина страха, а не любви” не способствует ни умственному, ни нравственному развитию» ^[3,77-78] Однако время отмены телесных наказаний ещё не пришло.

В 1950-60 годы порка ещё процветала в большинстве английских школ, хотя её частота и жестокость постепенно снижалась. Законодательно телесные наказания в школах Великобритании были окончательно запрещены только в 2003 году. Что же касается телесных наказаний в родительской семье, то они на момент написания И.Коном книги в 2010 году ещё оставались легальными. ^{[3, 65-94]}

Сегодняшняя педагогика уверена в том, что телесные наказания отрицательно влияют на самосознание и чувство собственного достоинства ребёнка ^{[3, 7]}, хотя на практике они продолжают широко применяться, в том числе и в российском обществе. Хуже того, многие родители считают их неотъемлемой частью хорошего воспитания. Однако, именно физические наказания представляют серьезную угрозу не только физическому, а и психическому здоровью ребенка, его развитию и безопасности, нарушая право на защиту и заботу. В России действует закон, согласно которому нанесение жестоких травм со значительными последствиями для здоровья ребенка может быть уголовно наказуемым, но, в отличие от многих западных стран, нет специального закона либо указа о запрете телесных наказаний. ^[4]

Когда мать шлёпает расшалившегося ребёнка, что бы она при этом ни говорила, она показывает ребёнку пример, как надо реагировать на чужую неправильность, и ребёнок в точности воспроизводит родительский урок на сверстниках или тех, кто слабее, чьё поведение ребёнку не нравится. Применяя физическое наказание, родители учат ребёнка решать конфликтные ситуации с помощью силы, тем самым воспитывая в ребёнке агрессию.

Недавно в интернет попал видеоролик, на котором старшие воспитанницы российского детдома безжалостно избивают малышей. Осуждая девушек за негативный поступок и жалея ни в чем не повинных мальчиков, общественность требовала сурового наказания, не задумываясь о причинах крайнего неблагополучия этих девушек. Откуда взялась такая жестокость? Ответ лежит на поверхности: девочек бросили родители, наказывали воспитатели, срывали свою злость и обиды старшие «товарищи». А малыши, получив урок злобы и ненависти, скорее всего вырастут такими же жестокими, морально искалеченными людьми и будут мстить за обиды, полученные в детстве. Жестокость рождает ответную жестокость.

Общество развивается, задачи, стоящие перед людьми, постоянно усложняются и требуют большей самостоятельности и творчества. «Однако, более сложная деятельность требует также от ребенка большей самостоятельности. С помощью палки или ремня можно заставить ребенка выучить наизусть молитву, но научить его таким путем самостоятельно и творчески мыслить невозможно.» ^{[3, 46]}

В большинстве развитых стран отношение общества к физическому наказанию однозначно негативное, тем не менее, само наказание в более мягких формах и в наши дни осталось, наряду с поощрением, одной из главных воспитательных мер. Хотя многие считают, что «реальная система наказания весьма часто представляет собой снятие эмоционального напряжения взрослым за счет ребенка.». ^{[6, 118]} И чем старше становится ребёнок, тем больше его ранят наказания, препятствуя эмоциональному контакту с родителями.

К. соц. н. Т.Г.Зиновьева отмечает, что «Жесткие воспитательные воздействия, наказания не способствуют решению проблем, а могут приводить к отчуждению родителей и детей, к формированию у ребенка агрессии.» ^{[1, 73]} И тут же, противореча себе, утверждает «Наказание возможно лишь тогда, когда поведение ребенка другими способами изменить невозможно…». ^{[1, 73]} Если неправильное поведение ребёнка становится трудно изменить, это означает, что отчуждение уже наступило, а наказание его только усугубит.

Выдающийся российский ученый-обществовед Игорь Кон в своей последней книге “Бить или не бить?” анализирует эффект от телесных наказаний, ссылаясь на результаты сотен больших и малых, в том числе нескольких лонгитюдных (Gershoff, 2002; Paolucci, Violato, 2004; Larzelere, Kuhn, 2005) исследований, проведенных за более чем 50 лет в США и других странах ^{[3, 323-357]}, которые доказали, что «существуют многочисленные статистические корреляции, а иногда и причинная связь между телесными наказаниями ребенка и его агрессивностью, склонностью к насилию и антисоциальному поведению.» ^{[3, 356]} Более того, «чем больше дети получают телесных наказаний в начале учебы, тем сильнее они отстают в своем когнитивном развитии четыре года спустя.» ^{[3, 342]} Существует устойчивая мировая тенденция к снижению телесных наказаний детей и параллельного роста IQ, что позволяет предположить частичное влияние первого на второе. ^{[3, 342]} Так же имеются данные о том, что отрицательное воздействие на развитие ребёнка имеет любое наказание, которое воспринимается им как отвержение его родителями. ^{[3, 354]} И, в конечном счете, «за “кризисом телесного наказания” стоит гораздо более ёмкий кризис авторитарного воспитания.» ^{[3, 357]}

К.псх.н. А.А.Моисеева, в своём исследовании, посвященном формированию альтруистической направленности личности, пришла к выводу, что «наказания, особенно это относится к унижениям и угрозам, блокируют развитие помогающего поведения. Родители склонных к альтруизму детей предпочитают отказаться от крайних форм наказания, а из поощрений выбирают методы похвалы и поддержки. Родители низко альтруистичных личностей напротив отдают предпочтение материальным поощрениям и чрезмерно сильным наказаниям.» ^[5]

Оказалось, что не наказание приводит к снижению уровня жестокости и агрессии, а распространение бескорыстного помогающего поведения, которое, по мнению автора, станет одним из самых эффективных способов избавления человека от нежелательных форм антисоциального поведения, поможет наладить более эффективное взаимодействие, взаимопонимание и сотрудничество, будет способствовать выживанию общества в целом. ^[5]

И если физические и другие грубые и жестокие виды наказания приводят к воспитанию у ребёнка агрессии, то более мягкие его виды приводят к формированию у ребёнка инфантильного поведения. Человек, с детства привыкший, что за виной следует наказание, боится оказаться виноватым, у него вырабатываются психологические защиты. Если один ребёнок будет избегать того вида деятельности, в котором он однажды не преуспел и получил назидательный комментарий от родителя, другой постарается компенсировать отрицательные переживания положительными: компьютерными играми, дворовой компанией, настаиванием на различных покупках, третий будет демонстрировать личное благополучие, подчеркивая свои достижения и принижая достоинства других. Привычка винить в собственных неудачах обстоятельства или искать виноватого среди других людей остается на уровне подсознания на всю жизнь. В целом, любые виды наказания имеют исключительно негативный эффект. И даже в тех случаях, когда наказание приводило к желаемому результату, этот результат не был единственным. Другой не столь очевидный, но более фундаментальный результат - понижение детского самопринятия, появление у него ощущения “я плохой”, которое и приводит к появлению психологических защит. ^[2]

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что для психического здоровья детей следует полностью исключить все виды наказаний.

В обществе бытует мнение, что отсутствие наказания приводит к вседозволенности и неуправляемости. Почему-то считается, что жестокость и агрессия в обществе происходят от безнаказанности. Последнее время даже появилось такое выражение «обезумел от безнаказанности», которое, если вдуматься, означает, что человек сошел с ума потому, что с ним недостаточно жестоко обращались. Очевидно, что если люди и сходят с ума, то по какой-то другой причине.

В общественном мнении принято ставить знак равенства между безнаказанностью и вседозволенностью. А это не одно и то же.

И.Кон дает такое определение наказанию. “В самом общем значении слова, наказание - это применение к человеку или животному каких-то неприятных или нежелательных для него мер воздействия, причинение ему страдания в ответ на неповиновение или нежелательное, антинормативное поведение.” ^{[3, 17]}

Попробуем разобраться на примере родительско-детских отношений, чем отличается наказание от принуждения или запрета, и есть ли альтернатива наказанию. Конечно, детям необходимо прививать правильные привычки, а также запрещать действия, которые угрожают их здоровью или доставляют беспокойство другим людям. Лучше всего действовать личным примером. Но иногда примера бывает недостаточно. Тогда необходимо использовать такие меры, как принуждение и запрет.

Принуждение и запрет направлены на изменение ситуации по существу, в отличие от наказания, которое не связано с существом дела и является всего лишь способом уколоть детское самолюбие, ущемить его интересы. Если ребёнок получает двойку в школе, родители запрещают ему смотреть телевизор, гулять с друзьями или есть сладкое, однако с точки зрения ребенка, «сегодняшняя двойка никак не связана с завтрашним телевизором. Родитель хочет сделать ребенку плохо, рассчитывая (иногда безотчетно), что в следующий раз, когда ребенок начнет лениться, он вспомнит, как было плохо без телевизора (без прогулки, без десерта), и это придаст ему учебного энтузиазма.» ^{[2, 22]}

«Принуждение может обидеть ребёнка, но это происходит не целенаправленно, в отличие от случаев наказания … Родитель, который принуждает, но не имеет в виду наказывать, старается всячески успокоить ребенка, выразить свое сочувствие.» ^{[2, 22]}

На первый взгляд, разница небольшая, поэтому, чтобы ребенок её почувствовал, «это должно быть не просто словами, а правдой. То есть дети должны видеть, что родителям действительно их жаль.» ^{[2, 22]} Дети хорошо чувствуют настрой родителя. Если родитель действительно сопереживает ребенку, он это безусловно заметит. ^[2]

Как же должен себя вести родитель, чтоб ребёнок почувствовал, что ему сопереживают? Для этого необходимо "присоединиться" к ребёнку. Не кричать из другой комнаты, что пора обедать или делать уроки, а подойти к ребёнку, сесть рядом и попытаться вникнуть в то, чем он занимается. Тем самым родитель показывает ребёнку, что ему небезразлична его жизнь. И через несколько минут можно сказать, что пора уже оторваться от игры. ^[2]

Также распространена практика, когда родители много раз повторяют какое-то требование, не добиваясь его выполнения.

Рассмотрим конкретный пример: две мамы беседуют на улице, пока их дети играют на ступеньках. Один из них руками в варежках вытирает ступеньки. Увидев это, мама кричит: «Сёма, не пачкай варежки! Сколько тебе говорить?! Я их только постирала!», затем поворачивается к собеседнице и продолжает разговор, тогда как сын продолжает игру, не обращая внимания на слова матери. Можно предположить, что мама ещё пару раз крикнет на ребёнка, с каждым разом повышая голос (ведь он не слушается!), а в конце прогулки отругает или даже отшлепает его за испачканные варежки. Однако, эффект такого воспитания – расстроенный ребёнок, а не привычка к чистоте.

А как можно было бы поступить маме? Если чистые варежки действительно очень важны, нужно физически не позволять ребёнку их пачкать, например, взяв его на руки или за руку. А если дома есть стиральная машина, и нет ничего страшного в том, что ребёнок, играя, пачкает одежду, то можно ничего не говорить по этому поводу.

Повторяя просьбу много раз, родители сводят на нет авторитет своих слов у ребёнка, и тот перестаёт их слышать. Достаточно один раз сказать «надень тапки» или «не ползай на коленках, испачкаешься», после этого необходимо либо добиться выполнения, либо смириться с тем, что ребёнок будет ходить босиком или протирать коленки. Так или иначе, с возрастом он и сам поймет, что и то, и другое не всегда уместно. Для ребёнка важнее, как поступает родитель, а не что он говорит. Нормы поведения в обществе ребёнок усваивает, глядя на поведение своих родителей.

И.Кон в книге “Бить или не бить?” ставит вопрос об эффективности наказания, считая этот вопрос наиболее важным для оценки принятой в обществе системы наказаний. “Во-первых, эффект наказания может быть неодинаковым в краткосрочной и в долгосрочной перспективе. Во-вторых, наказания, как и все прочие социальные институты, имеют не только явные, но и скрытые, латентные, функции.” “Сколько-нибудь строго научно разграничить физическое, телесное воздействие на человека и психическое обращенное к его сознанию, ни философски, ни психологически невозможно. Физическое наказание - это наказание путем причинения боли, но переживание боли неразрывно связано с общим психическим состоянием индивида, а душевные страдания зачастую бывают мучительнее телесной боли.” ^{[3, 21]} И.Кон отмечает, что телесные наказания детей это частный случай принятого культурой отношения и уважения к человеку вообще. Телесные наказания взрослых в европейских государствах были отменены в начале XIX века, однако в Англии они были сохранены для несовершеннолетних. ^{[3, 28]}

Распространенные меры наказания: поставить в угол, не пустить гулять, лишить телевизора или компьютера, накричать. Но не только. Такие наказания, как игнорирование или “игра в молчанку”, не менее травматичны. «Лучше пострадать от превратностей игры, чем вообще не иметь никаких взаимоотношений. "Ребенок скорее выживет в огне скандалов и побоев, чем в холоде безразличия"» ^{[8, 63]}

Казалось бы, сердитый взгляд нельзя считать наказанием, но Томас Э. Харрис не соглашается с этим. «Мы должны учитывать положение ребенка в первые годы его жизни. Он мал, зависим, он неумел, неловок, у него нет слов, из которых бы он строил смысловые конструкции. Эмерсон сказал: "Мы должны знать, как расценить хмурый взгляд". Ребенок не умеет этого делать. Недовольный взгляд, обращенный в его направлении, может только вызвать чувства, пополняющие его запас негативных данных о самом себе. Это моя вина. Опять. И так всегда. Всегда так будет. Круг без конца.» ^{[8, 16]}

Многие родители считают, что нет ничего страшного в иронии или насмешке. «Получил двойку, ну что ж, поздравляю!» Упал – «Не надо ворон считать!» Забыл купить хлеб – «Ну конечно, у тебя один компьютер в голове, зачем тебе хлеб?!». Казалось бы, это не наказание, на ребёнка не кричат, его ничего не лишают. Но, ирония унижает ребёнка, она показывает ему, что родители в этот момент его не любят.

Таким образом, всё, что обижает и травмирует ребёнка, заставляет его чувствовать себя виноватым, может считаться наказанием. Есть две основные причины, по которым ребёнок совершает проступок - либо непреднамеренно, либо пытаясь привлечь к себе внимание взрослых. Очевидно, что нет никакого смысла ругать и наказывать за то, что ребёнок сделал нечаянно. Он и так расстроен произошедшим. В такие моменты ему очень важно увидеть, что родители понимают его чувства. Например, «двойка для ребенка - во всех случаях удар. Если внешне этого не видно - значит, мы наблюдаем не истинную позицию ребенка, а его защитную позу. Если дома ребенок говорит о двойке равнодушно или цинично - это означает, что он по дороге домой успел привычно надеть маску равнодушия.» ^{[2, 23]} А если он совершает проступок, чтобы привлечь к себе внимание, то понятно, что ему этого внимания не хватает, и родителям стоит сделать выводы. Во всех случаях детского неблагополучия «правильно будет исходить из следующего понимания: как бы ребенок ни провинился, что бы плохого он ни сделал - это не он плохой, это ему плохо» ^{[2, 26]}

Сочувствовать детским неудачам, таким как опоздания в школу, двойки, потерянные ключи, разбитые вазы, только на первый взгляд кажется неестественным. Родители привыкли, что такие детские проявления обязательно должны быть осуждающе прокомментированы. Попробуем перенести похожие ситуации на себя. Какой реакции от друзей и близких ожидает взрослый человек, когда его постигла неудача: он не успел вовремя сдать проект, его вызвал “на ковёр” начальник, у него в транспорте вытащили кошелёк, он уронил и разбил новый мобильный телефон или выезжая с парковки задел дорогой автомобиль? Очевидно, что все мы ожидаем сочувствия, а осуждающие и ироничные комментарии не кажутся нам уместными. Но дети такие же люди, как мы взрослые, только ещё более ранимые и незащищенные. Таким образом, единственной конструктивной реакцией на проступок ребёнка, которая способствует доверию в семье, и в конечном счете оказывается залогом благополучия ребёнка во взрослой жизни, остается сочувствие.

«Надо сказать, что дети усматривают в словах взрослого указание на свою "неправильность" в гораздо большем количестве случаев, чем можно предположить. Даже в тех, когда родитель точно не вкладывает в свою реакцию ничего назидательного.» ^{[2, 26]} Например, когда ребёнок ушибся и плачет, родитель, успокаивая его, говорит “не плачь, пройдет”, объявляя тем самым чувства ребёнка неуместными. В этой ситуации сочувствие будет выражаться в присоединении взрослого, в понимании того, что, когда малышу больно, он не в силах сдержать слёзы.

В общем случае, отношение родителей к детям можно представить в виде шкалы, на одном конце которой будет максимальная назидательность, на другой максимальное сочувствие. Человечество в своём развитии всё больше движется от первого ко второму, находя всё больше доказательств, что сочувственное, понимающее, дружеское отношение к детям хоть и не всегда приводит к немедленному послушанию, но зато имеет положительный долговременный эффект, в то время, когда наказание и назидательность может и приведет к подчинению взрослому, но скрытые и отсроченные по времени результаты будут негативными. Одним из самых любопытных открытий лонгитюдного исследования, начавшегося в 1938 году в Гарвардском университете, и продлившегося 75 лет (the Harvard Grant Study), было то, насколько сильно отношения мужчины с матерью влияли на его жизненное благополучие. Журнал “Бизнес Инсайдер” пишет, ссылаясь на опубликованные результаты исследования ^[11] что мужчины, у которых в детстве были “теплые” отношения с матерью, в среднем зарабатывали на $87,000 в год больше, чем те, чьи мамы не были отзывчивыми. Мужчины, которые не ладили с матерями в детстве, были более склонны к развитию слабоумия в пожилом возрасте. Именно отношения с матерями влияли на эффективность работы на закате карьеры. С другой стороны, теплые отношения ребенка с отцом коррелировали с более низким уровнем беспокойства во взрослом возрасте, способностью получать больше удовольствия на отдыхе и в целом удовлетворением от жизни в возрасте 75 лет - тогда как отношения с матерью не имели значительного влияния на удовлетворенность жизнью в 75. В результате исследования обнаружилась сильная корреляция между теплотой взаимоотношений и здоровьем и счастьем в преклонном возрасте. Джордж Вайлант (George Vaillant), который руководил исследованием на протяжении последних трёх десятилетий заключил, что 75 лет и 20 миллионов долларов были потрачены, чтобы прийти к короткому выводу: “Счастье - это любовь. Точка.” ^[10]

Выводы:

1. Общество в процессе своего развития идет по пути либерализации и смягчения нравов. Настало время сказать, что наказание во всех его формах устарело, потому что оно не эффективно и наносит ребёнку больше вреда, чем пользы. Для блага ребёнка надо полностью отказаться от любых видов наказания и заменить их более действенными и менее травмирующими мерами: сочувственными принуждением и запретом.

2. Соревновательность приводит к тому, что ребёнок учится или занимается какой-то деятельностью ради того, чтоб оказаться лучше других и заслужить похвалу, а не ради интереса к учебе или получению какого-то результата. При использовании этого метода главными становятся не достижения ребёнка как личности, а его достижения по сравнению с другими. И тут для ребёнка возникает соблазн поступать не всегда честно. Такой метод воспитания также неэффективен. Сравнивать успехи ребёнка можно только с ним самим, а не с достижениями других детей.

3. Сочувственная, понимающая, дружеская реакция на детское неблагополучие не только уменьшает проявление нежелательных форм антисоциального поведения, но и способствует воспитанию альтруистической личности, умеющей лучше взаимодействовать и сотрудничать с другими людьми. Тёплые отношения с родителями в детстве помогают получать больше удовлетворения от жизни во взрослом возрасте и способствует успешности в профессиональной деятельности.