Рам Дасс: Тонкое равновесие сострадания

Гуревич Павел Семёнович доктор философских наук, доктор филологических наук главный научный сотрудник, Институт философии РАН 109240, Россия, г. Москва, ул. Гончарная, 12, стр. 1 Gurevich Pavel Semenovich head of the division at Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences 109240, Russia, g. Moscow, ul. Goncharnaya, 12, str. 1, of. - gurevich@rambler.ru Другие публикации этого автора

«Скоро возникли и простерлись вкруг меня мир, радость и знание, что превосходят всякое искусство и всякий довод на земле, и я знаю, что рука Божья – это более зрелая моя рука, и я знаю, что Дух есть старший брат мой, и что все люди, когда-либо рождённые, тоже мои братья, а женщины – сестры и возлюбленные, и что любовь есть остров творения».

Уолт Уитмен.

Целая плеяда психологов новой волны американской психологии в начале 60-ых годов прошлого столетия предприняла попытку повернуть философию и психологию к жизни, осмыслить проблемы не столько рассудком, сколько сердцем. Одним из её видных представителей является сегодня Ричард Олперт, он же ныне ‑ Рам Дасс. В советской прессе в конце 50-ых годов XX в. вскользь упоминалось об увольнении из гарвардского университета двух молодых профессоров заработу с галлюциногенами (ЛСД – диэтиламид лизергиновой кислоты), резко меняющими восприятие и ведущими в «иные состояния сознания». Была пресс-конференция, репортёры и фотографы брали у них интервью, так как Олперт был первым профессором, изгнанным из Гарварда за очень долгий период времени. Все онисмотрели на него, как на борца, только что выигравшего большой бой. Вот хороший парень, создавший себе карьеру, достигший, наконец, Гарварда, теперь явно пропадает. Такое серьёзное учебное заведение снимает его с позором. «А вот я, раз в несколько дней принимающий кислоту со своим партнером Тимоти, и друзья мои идут в эти сферы всё дальше и дальше – сфера за сферой – и я смотрю на репортёров и фотографов как на «этих бедняг». И я огляделся и увидел, что все верят в данной ситуации только в одну реальность, все, кроме меня, и как психолог-клиницист я вспомнил, что это и есть определение безумия. Один во мне говорит: «Парень, ты что, рехнулся?» А другой ответил: «Иди, иди – ты прав!».

Изучая в колледже, куда он попал прямо со школьной скамьи, детскую психологию, он оказался вместе со многими фронтовиками, задавшими совсем иные вопросы о воспитании, потому что они уже имели дело с жизнью и смертью. Он же был вполне доволен простым проигрыванием «маленькой игры в то, что он ‑ студент, в которой было не больше смысла, чем просто быть хорошим студентом». Когда он преподавал в Калифорнии, где его слушали городские ребята, которые жили в этом мире, ибыли вынуждены зарабатывать на хлеб на какой-нибудь заправочной станции, ни хотели знать – «какое, черт возьми, отношение эта детская психология имеет к воспитанию детей?». Они не хотели стоять в сторонке и разыгрывать высокие отвлеченные игры. Тогда как в Гарварде всем нравилось играть в игры. «Будем просто играть в игры. Это не имеет ник чему никакого отношения. Мыпросто поиграем в игры».

Рам Дасс пишет: «То, что поддавалось изучению, не имело никакого отношения к тому, что происходило со мной, но оно поддавалось изучению. Пример – пьяный, который ищет свои часы под уличным фонарём. Кто-то приходит к нему на помощь, но под фонарем нет никаких часов, и он, наконец, спрашивает: «Да где же, в конце концов, вы их потеряли?» А тот отвечает: «А вон там, в темной аллее, но здесь светлее искать». Вот мы и пользуемся светом аналитического разума, стараясь найти то, что было потеряно в отдаленной дали».

Когда Эйнштейн заявил: «К своему пониманию фундаментальных законов вселенной я пришел не рациональным умом», – многие из его коллег сочли это довольно эксцентричным, потому что рациональный ум – «верховный жрец в обществе». «Поймите же, – призывает Рам Дасс, – что это лишь одна маленькая система, и что есть мета-системы и метамета-системы, порог в которые можно переступить лишь выйдя за пределы логического аналитического ума. Когда отложишь в сторону мнения и суждения, потому что видишь, что они просто ещё глубже закапывают тебя в твою яму, тогда-то и отказываешься от своего знания. Сейчас это поистине нелегко, так как вся культура основана на поклонении золотому тельцу рационального ума, тогда как иные уровни знания, вроде того, что мы зовём интуицией, стали практически пустыми словами в культуре. Это что-то сентиментальное, неверное, нелогичное, неясное» ^[5].

Выйдя за рамки гарвардских игр, Ричард Олперт оказался за воротами этого учреждения. Пройдя через наркотики, он, как и многие из его поколения, прошедшего эту стадию, отправляется в Индию на поиски Гуру (духовного учителя). Он-таки в отличие многих и многих находит своего Гуру и проводит год в пещерах Гималаев, изучая Йогу. В Соединенные Штаты он уже возвращается, как Баба Рам Дасс. Пройдя через суровую дисциплину Аштанга Йоги, он живёт в довольно трудных условиях в своей маленькой хижине, купаясь каждое утро в ледяном горном потоке и проводя большую часть своего времени в упражнениях, предписанных ему его Гуру. Любопытное совпадение – здесь с ним впервые встречается Джон Лилли, который от него получает информацию о Йоге «из первых рук». Он ввел его в труды Патанджали, представившего основные йоговские постулаты в 196 простых утверждениях (сутрах), написанных во времена Аристотеля (400 гг. до н.э.).

Очевидно только истины недостаточно, чтобы оказывать сильное влияние на людей. Для возможности такого воздействия истина должна быть пропитана дыханием жизни. Живое даётся нашему духу только теми импульсами, которые возбуждают в человеке стремление к осуществлению и ведут его к его цели. Эти импульсы явно присутствуют в Рам Дассе, ибо выход его из затворничества сопровождался огромным ростом его популярности, особенно среди молодёжи.

«Как всё это происходило? Отец мой ‑ преуспевающий республиканец, собирался на уик-энд в свою компанию… Я живу в хижине, а он ‑ в большом имении. И он мне говорит: «Возьми мой новый Кадиллак». Я влез в его Кадиллак, который, конечно, меня поразил, понимаете, – отреченный саджу ведет новый Кадиллак. «Поглядели бы на меня теперь ребята из Индии», – подумал я. И я еду в город и вижу двух хиппи на обочине, одну пару, машу им, а они мне. Я захожу в лавку, выхожу, а там стоят человек 5-6. Один из них подходит ко мне и говорит: «Эй, парень, ты принимаешь кислоту?». «Ого, – подумал я – меня разоблачили – кто я такой, знаете?» – Моя история догнала меня…, мою Карму (см. далее) я не могу изменить, понимаете… и это привело к тому, что они приходили, а потом проводили своих друзей, а их друзья приводили своих родителей, а родители привели министра, привлекли газеты, а потом и университеты. Всё, что я делал, это… куда бы ни просили, я ехал. Так что были отели, университеты, притоны и общины хиппи, и… я делился тем, что от меня ждали…, когда аудитория подходящая, и дает вам сделать это, то вы как бы исчезаете, и начинает твориться что-то такое, что все слова идут как бы пятистопным ямбом». Для него складывалась весьма интересная ситуация, потому что собирались его послушать что-то в роде общины хиппи, молодые люди, длинноволосые «проблемы», с которым столкнулось общество, выбывшие, юные искатели, люди, у которых нет безусловного интереса в игре, те, кто дает случиться перемене, а не просто думают об этом.

А вот первая встреча с коллегами: «Я выступал в медицинской школе Эйнштейна в кругу солидных психиатров. Там был длинный стол для заседания, а я вошел со своими чётками и со всеми своими делами. Психиатры сидели вокруг стола. Это была обычная консультация относительно больного. Я заглянул им в глаза и в сердца и понял…, я понял, что я и есть больной. В этом не было никакого сомнения, хотя в программе говорилось, что я приглашенный докладчик – это было явной опечаткой. Я сидел в конце стола для заседаний со скрещенными ногами, что было… потому что это для меня самое удобное положение. И я вожусь со своими чётками. И выгляжу, как этот бедный доктор Олперт, который был когда-то в Гарварде и принимал все эти наркотики, и посмотрите, как мы... это очень интересный больной на этой неделе и знаете… ну, он же шизофреник, понимаете. И я всё это слышал. Я много сиживал на таких консультациях.

Ну я и представился, как больной, так?

Я говорил о начале галлюцинаций и диссоциативных переживаниях и передал весь свой путь на языке психодинамики, в точности, как если бы я был врач, представляющий больного. Через пару минут всем стало очевидно, что пациент представляет сам себя, что является необычной ситуацией – пациенту преподносить движущие силы по Фрейду и пр. И в ходе всего этого я пользовался такими терминами, как «религия», «бог» и «дух», говоря лишь о реакциях пациента… Я говорил об эвристическом приеме для сосредоточенности в познавательных целях, потому что обнаружил, что истину можно выразить любой метафорой, какая нам нужна, чтобы общаться друг с другом».

Рам Дасс видит свою задачу в гностическом посредничестве, в перенесении метафор из одной системы в другую. Но это, по его мнению, возможно лишьпри условии, что идея достаточно чиста и что ещё более важно, чист проводник такой идеи. Он прямо подчёркивает: «Значительным опытом для всех вас здесь явилось то, что мы сегодня сумели преодолеть все эти смехотворные маленькие разногласия, говоря – это я, а то – они, нашли способ ответить на все вопросы... оптимальную возможность услышать то, что нам нужно. Я понимаю, что это требует работы над собой, работы необычайной, которую я ещё в недостаточной степени проделал, но именно такую работу я делаю, потому что, если я чист в достаточной мере, я буду никто, и всё, что выйдет из уст моих, будет функцией всех сознаний, собравшихся в этом помещении в данный момент. Происходящее будет чем-то оптимальным, нужным для всех этих сознаний».

В своих многочисленных лекциях, составивших позднее несколько книг, Рам Дасс рассматривает вместе со своей аудиторией множество жизненно важных проблем от диеты и участий в политической жизни до вопросов жизни и смерти и сущности Христа.

Но прежде он вводит читателя в индийскую систему языка Чакр. Чакры (букв. – «волоса») есть центры энергии в теле или связаны с телом. Они не обязательно имеют какие-то физические корреляты. Это просто локализации психической энергии. 1-ая Чакра, Муладхара, коррелирует с основанием позвоночника; 2-а, Свадхистана, где-то пониже пупка; 3-я, Манипура, в области пупка; 4-ая, Анахата, в области сердца; 5-ая, Вишуддха, в горле; 6-ая, Аджна, между бровей; 7-ая, Сахасрара, на макушке головы. Вместо миннесотского психологического теста (MMPI) или теста Роршаха можно начертить карту Чакр. Первую Чакру можно грубо охарактеризовать как связанную с выживанием, выживанием индивидуума, как отдельного существа. «Это как будто мы в джунглях. Вот кусок мяса и кто его получит – вы или я? Это модель выживания наиболее приспособленного вида. Это дарвиновское допущение о побуждении живых существ…».

Когда вы в первой Чакре, ваше побуждение – защитить себя, как отдельное существо, свою обособленность. Можно считать её чёрной Африкой. А канал вверх, по которому все это течет, называется Сушумной – считайте её как бы большой рекой. Вы плывёте по реке Африки, и следующая остановка вроде Ривьеры. Вы обеспечили себе безопасность и начинаете искать чувственного удовлетворения, переходите к сексуальным желаниям и размножению. Невозможно заниматься размножением, если защищаешь свою жизнь, но в то время, когда жизнь хотя бы на немного под защитой, тогда можно заняться следующей проблемой – воспроизведением рода. Так что 2-ая Чакра в первую очередь связана с сексуальной активностью, реакциями – на уровне воспроизведения. Произведение потомства. Секс.

3-я Чакра вроде Уолл-стрита. Она главным образом связана с властью, господством, властью эго. О чем бы мы не подумали, по словам Рам Дасса, большая часть этого связана с этими конкретными центрами. Вся энергия локализуется там. Люди оправдывают свою жизнь планом воспроизведения, т.е. полового удовлетворения, чувственного удовлетворения или власти, господства. И интересно, что во многом всякий, известный нам в Западном мире акт совершается ради служения этим энергиям. «Так кто-то может создать целую действующую отрасль индустрии, замечает Рам Дасс, – а мы можем сказать: «Ага, фаллическое», и имея ввиду 2-ую Чакру. Или кто-то соблазняет женщин, чтобы владеть ими, проявить над ними свою власть, а мы говорим: «Так, связь с властью и обладанием», подразумевая 3-ю Чакру. Секс на службе 3-ей Чакры». Пройдя тот конкретный путь практики, Рам Дасс утверждает, что Фрейд ‑ непревзойденный и мастер 2-ой Чакры, который мог вполне искренне заявить, потому что это во 2-ой Чакре правда, что религия – это сублимированный секс. Адлер же главным образом занят 3-ей Чакрой, Юнг – 4-ой. Каждая Чакра – это психические пространства иного рода, иных видов организации мира и понимания того, что происходит. Так что в той мере, по мнению Рам Дасса, в какой у вас имеются «сырые» (несваренные) семена Кармы во 2-ой Чакре, и есть психоаналитик-фрейдист, он может помочь вам сварить эти семена, но немного сделает в связи с вашими проблемами в 3-ей Чакре и мало, что скажет о 4-ой Чакре, что и заметил о Фрейде Юнг.

«Есть множество теорий не мистических, – говорит Рам Дасс, – а есть мистические теории. Есть теории, имеющие дело с трансцендентальными состояниями, а есть и не затрагивающие эти состояния и когда Юнг начинает говорить об архетипах, коллективном бессознательно и т.п., он говорит о так называемой 4-ой Чакре, которая есть то же, что и сострадание Будды. Он всё ещё в астральных планах и не решается идти дальше. Это совершенно ясно. Он доходит туда, а затем останавливается, потому что боится, что если он сделает ещё шаг, он не сможет больше делать то, что он делает, как Карл Юнг. Это очень нелегко, быть способным пожертвовать своей игрой, в которой отличаешься определенным умением, чтобы пойти дальше. Но думаю, что всякий побуждается идти дальше до тех пор, пока не сможет в глубинах своей собственной сущности сказать: «Этого довольно». Это можно сказать только тогда, когда это так. Так что давление эволюции на сознание человека неизбежно. С этим ничего нельзя поделать. У человека действительно не слишком много выбора в этом вопросе. Он просто должен пробуждаться с той скоростью, с какой он должен пробуждаться».

Рам Дасс повествует о своем пути пробуждения: «Когда я был в Индии в храме, я сидел там и медитировал. Рядом текла речка, щебетали птицы, и я испытывал глубокое чувство благополучия и покоя. Но приходили мысли – что я здесь делаю? Почему я не передовой? Почему я не борюсь? Почему я не делаю того, что я должен делать ради своих убеждений? Знаете, протесты против несправедливости и т.п. Что это? Отсиживание в тылу? Где я? Не ловушка ли это? Потом я начал понимать, что пребывание в одиночестве в этой комнате в данный момент сталкивало меня лицом к лицу с той внутренней битвой, которая гораздо более жестока, чем любая внешняя битва, в которой мне довелось участвовать. И пока я не нашёл какой-то выход в этой внутренней битве, всякое мое деланье – лишь вкручивание в её внешние проявления, что может сохранить их навсегда. Я стал понимать, что с точки зрения ответственного результативного поведения абсолютно настоятельным является то, чтобы я в достаточной степени работал над собой так, чтобы взглянув на любого человека, я мог увидеть то место в нем, которое находится за его мелодрамой, – будь то Никсон или Хиппи, Мао или Гитлер, Швейцер или Махатма Ганди, каков бы то ни был путь человека: быть способным видеть за всем этим. До тех пор, пока я не был в достаточной степени сосредоточен, пока я не был в этом месте в себе, я не мог на самом деле знать это место в других» ^[6].

Как перенести это на Запад? Рам Дасс утверждает, что происходит разительная перемена в культурной структуре, в которой мы живем. Это ведет к изменению наших понятий о времени и пространстве, тех понятий, которыми мы живем всякий день. Вследствие этих изменений мы испытываем огромный приток энергии. Мы как бы подключаемся по его мнению ко все большей и большей энергии в мире и чувствуем, что все происходит по геометрической прогрессии. Когда человек чувствует эту более высокую энергию, которая, как оказывается, по его словам, в индийской системе относится к 4-ой Чакре, а это место независимое от времени и пространства… «Когда начинаешь воспринимать эту энергию, то появляется склонность что-то «делать» с нею… когда же он начинает что-то делать, то довольно скоро кончает той серией реакций, которые ещё относятся к 3-ей Чакре, пребывающей в мире «мы» и «они». Так что он лишь привносит больше энергии в серию старых игр, которые разыгрывает наша культура, где сын свергает папашу, а затем сын становится папашей, а папаша становится точно таким же дурным, как раньше, потому что он теперь Папаша». Рам Дасс приводит интересную мысль Эйнштейна: «Мир, который мы создали, как результат нашего уровня мышления, порождает проблемы, которые мы не в состоянии разрешить на том уровне, на котором мы их породили». То есть единственный способ, которым мы можем их разрешить, это создать новое сознание, новый уровень мысли по их поводу. Иными словами, по мнению Рам Дасса, мы должны разорвать этот круг. Столкновение, противоречие, противопоставление как правило в конечном счете увеличивает количество вреда, гнева. Если я отождествляюсь с какой-то стороной в любой позиции, тогда привязанность к этой стороне, заставит меня видеть противоположную сторону в терминах объекта, как «их» и есть проблема. Будь это национализм, расовые противоречия, проблема поколений или научно-исследовательские теории, в той степени, в какой вы видите кого-то в мире как «их», вы создаете возрастную паранойю, потому что вы увязли в своем мире «их», что увеличивает «ихость», то есть субъектно-объективное, психическую дистанцию между людьми.

«Так что я вижу, – утверждает Рам Дасс, – единственный закон или правило человеческих отношений, будь то мать и дитя или терапевт и пациент, лектор и аудитория, армия и сторонник мира, единственное правило игры – это поместить свое сознание в такое место, где вы более не привязаны игры, в которую вы вовлечены, вы вынуждены играть какую-то полярную роль…». Легко понимать это, когда сидишь высоко в пещере. Довольно легко сидеть, размышлять (медитировать) и сознавать, как это происходит, видеть, как входишь в роли, и как жизненный процесс, духовный контакт отключается в тот миг, когда думаешь, что ты кто-то, делающий что-то. Пока я думаю, что что-то говорю вам и что-то делаю для вас – забудьте это! – Я просто не даю вам войти в то место, где мы одно, считая вас «ими». Вопрос всегда в том – «они» или «мы»? если я пользуюсь в своей голове любой моделью, которая удерживается вас в роли «их», я кончаю тем, что выключаюсь сам. Мое сознание, мои понятия о мире выключили меня, я знаю, что высшее состояние сознания есть состояние единения. Это: «вот мы есть». Я испытал это. Я это знаю. Это факт. Абсолютно очевидно, что всякий раз, как я совершаю какой-то акт, который увеличивает дистанцию, ту субъективно-объективную дистанцию – я на малую йоту отделяю себя от того состояния единения, которое, как я теперь, знаю, Есть. Только идиот станет снижать себя».

И так, переход из 3-ей в 4-ую Чакру – это первый переход в трансцендентное состояние. Это первый переход в состояние сострадания, где испытывается выход за отношения, основывающиеся на внешнем, и видишь, что ты и я – человеческие существа не только за голубым или темным костюмом или белой рубашкой, но так же за личностью, за возрастом и телом, и что есть место, по опыту Рам Дасса, где мы, хотя и воспринимаем друг друга, как отдельных обособленных, испытываем ощущение единой природы друг друга. Это иной уровень сознания, где эта единственная природа реальна, а не интеллектуально известна. Это реальный план. И это сострадание – такое сострадание, что то, что происходит с вами – происходит со мной, потому что в том месте вы и я – единая сущность.

5-ая Чакра – это там, где вы обращаетесь внутрь, и вместо того, чтобы видеть внешние проявления, начинаете уходить глубже внутрь и глубже ввысь, как это можно было бы назвать, по мнению Рам Дасса, и заняты более высоким планами света, энергии и формы всего окружающего и внутреннего, что есть все более и более тонкие состояния различия и сходства. Мы как бы вступаем в то место, где мы суть энергия, или где мы – клеточные образования. Это что-то, по мнению Рам Дасса, вроде разных планов воспринимаемой (перцептуальной) организации мира.

6-ую Чакру вполне можно сравнить с так называемым причинным планом; это место, где человек разорвал соответствующие привязанности к любой перспективе и может в достаточной степени отойти в сторону, чтобы приобрести то, что можно назвать космической перспективой и начать понимать самые фундаментальные законы вселенной и действий во всей вселенной. Этим очень много занимались египтяне. Это то, к чему в первую очередь относятся чистые идеи Платона. Это мудрость веков, этих очень простых законов. Это, как считает Рам Дасс, также можно назвать Божественностью и религиозном оформлении… первыми мыслеформами, той мыслью, проявление которой – все прочее. В этом месте вы в царстве чистых идей, вы в некотором смысле оставили свое плотное тело. Вы более не отождествлены с этим, ни со своей личностью, которая есть более тонкий план. Вы отождествлены лишь с идеями, всё прочее – только проявление во вне, в планах плотности.

7-ая Чакра, верхняя Чакра, где погружаясь возвращаешься в океаническое, в одно, полностью. «Взгляните, – предлагает Рам Дасс, – на такой циклический процесс: легкая дымка поднимается из океана, образует тучи, капли из тучи падают в океан, океан состоит из капель, но это океан, океан в смысле единства. Каждая капля не сохраняет больше своей индивидуальности, как капля, и вы видите, что это просто процесс. 7-ая Чакра – это океан, где все возвращается в одно. Это за всеми законами и идеями».

Когда взбираешься по этой лестнице, то на каждом новом уровне есть определённые характерные особенности, есть свой новый способ получать энергию или преобразовывать энергию в мире. В каждой новой Чакре можно работать с новыми видами энергии, чем это было возможно прежде. Питаешься иной пищей, иначе понимаешь, по-новому любишь… иначе видишь мир, и следовательно, твои действия или твои реакции, тоже начинают меняться с каждым новым уровнем, и есть склонность задержаться, застрять на этом уровне. И на каждом уровне нужно пойти за него. Для большинства, осуществляющих эту работу, характерно неравномерное распределение энергий по разным Чакрам или планам. Какая-то часть мен открыта в пятой Чакре, в какой-то степени я начинаю открываться в четвертой и т.д. Процесс состоит в преобразовании энергии или в перемещении ее во все более и более высокие Чакры, потому что каждая более высокая Чакра есть более высокая организация всего мира, все более космическое его восприятие, понимание жизни, что означает и более высокий уровень действия.

Задача состоит в том, чтобы взять энергию из более низкого центра и перевести ее в более высокий. Это становится работой. «Что я могу сделать, – говорит Рам Дасс, – я могу с помощью разных методов сосредоточиться сначала на четвертой Чакре, а затем, когда что-то происходит в низшей Чакре, перевести ее в четвертую. Если я сосредоточен в четвертой Чакре, и вижу красивую девушку, а я чувствую вожделение или возбуждение в субъектно-объектном смысле, что явиось бы отношением по второй Чакре, я могу понять в этот миг, что она – Бог и я – Бог, и мы пребываем в проявлении в качестве мужчины и женщины – изживается вечная драма. Я в процессе этого могу найти контакт с тем пространством в ней, которое за женщиной, а во мне – за мужчиной. Это зависит от многих условий, но в вожделении мы уже увязли. Когда Библия говорит: «Не вожделей!» на самом деле это о том, чтобы не задерживаться во 2-ой Чакре.

Моё собственное состояние и состояние большинства из нас на Западе, тех, кто работает, довольно неровно, и простирается на большинство состояний».

С помощью психоделиков, а в дальнейшем через пранаяму (дыхательные упражнения), как утверждает Рам Дасс, опираясь на свой опыт, он попадает в состояние 6-ой и 7-ой Чакры, по многу часов бывал в так называемом Нирвикальпа Самадхи, совершенно лишенной формы пустоте. Он указывает, что есть много причин возвращения из того места с более низкой Чакры, то есть более низких видов организации мира. Можно вернуться назад из-за «несовершенных зёрен», т.е. в связи с тем, что есть ещё некоторая энергия (либидо), замкнутое в низких центрах. Это – одно из более глубоких объяснений, что такое Карма. «Но чтобы завершить весь путь, – утверждает Рам Дасс, – вы начинаете понимать роль Бодхисаттвы (Спасителя) в Буддизме. Даже попав на 7-ой план, можно застрять и на этом плане тоже. Если вы на этом плане, отрицая иные планы, вы ещё не покончили с этим. Вы привязаны к пустоте, как это называется. Последнее к чему вы наконец приходите – это завершение цикла. И возвращаетесь на любой план и живете сознательно на любом плане, потому что всякий план – это иная истина. Это иной уровень истины. И вы живете в роли Бодхисаттвы, что означает – жить в этом мире иллюзий, не будучи в тоже время в мире иллюзий, потому что вы вполне сознательны также и в 7-ой Чакре, вы сознательно одновременно и непосредственно во всех планах».

Задача, по мнению Рам Дасса, не в том, чтобы просто продолжать двигаться выше и выше, но двигаться выше, пока не станешь свободным в любой Чакре, включая последнюю так, что вы во всех всё время. Ты – оптимальная сущность на всех уровнях. Я не могу уйти из иллюзии, если вы увязли в иллюзии, а вы – часть меня. Вы увязли, – говорит Рам Дасс, – я увяз. Так куда же я пойду? Я не могу уйти и завершить свой путь за счет вас, поскольку кто, как не мы, завершит его, будучи пойманным в нём. А я – часть вас. Я уже понял это в 4-ой Чакре. Человек поистине не может забыть об этом и продолжать свой путь сам».

Есть сущности, как считает Рам Дасс, чья работа на этих различных планах, разумно завершена – это имеет определенное отношение к Карме – и следовательно они пришли к тому, что закончили свой путь в 7-ой Чакре. Есть, например, некоторые Садху (святые) в Индии, которые уходят в 7-ую Чакру и не возвращаются, не потому, что застряли, но потому, что их работа в этом смысле завершена. Они отделались и от своего плотного тела и от тонкой личности; они изъяли из них всю энергию. Правила игры при таких условиях таковы, что через 21 день тело их отмирает, потому что нет более никакого побудительного принципа или мысли, поддерживающих его сколько-нибудь далее, проявлением которых оно является. Это как если бы вы хотели иметь галлюцинации, у вас должен был бы быть кто-то, мыслящий эти галлюцинации. Когда же никого нет, кто бы их мыслил, то галлюцинации отпадают вместе с телом на этом этапе. Это происходит лишь при определенных условиях.

В истории есть интересные модели для работы, поскольку есть не только Будда, который проходит весь путь и заканчивает на 7-ом плане, который и есть состояние Будды, а затем возвращается в мир и играет роль Бодхисаттвы, оставаясь на этом плане, покончив со всеми планами, но так же модель Христа, которого можно рассматривать как существо, не восходящее вверх по категориям, а являющееся прямым проявлением ума в материи для того, чтобы исполнить определенную роль. «Так вот для нашей работы, – утверждает Рам Дасс, – это совсем иная линия история, так как в этом случае 6-ая и 7-ая Чакры как бы приемлют проявления в плотном теле ради определенной функции во всей этой драме выхода Человека из иллюзии. Христос играет в ней свою роль таким образом, потому что есть свой стих, смысл, закон и порядок на каждом из этих планов существования… Есть сущности, прибывающие на этих планах существования, поскольку лишь на планах ниже 4-ой Чакры, вы нуждаетесь в сохранении тела. Есть существа, которые живут, обладают личностью и всеми индивидуальными отличиями, но не проявлены в телесной форме, они не проявлены на этих конкретных частотах, которые мы с вами можем уловить посредством наших органов чувств и мыслящего разума. Это не опровергает их существования. Это просто означает, что наши инструменты, действуя таким образом, что в настоящий момент не могут познать их, потому что мы не знаем, как их определить. Мы иной раз можем встретиться с ними; я могу встретиться, когда оставляю этот план, как бы настраивая свой телевизор, который, как оказывается, настраивается на разные нервы или то, что по-санкритски называют Нади, а это как бы более тонкие электрические приёмники в теле».

Любая реальность, в которой вязнешь, с которой отождествляешься, по мнению Рам Дасса, также дурна, как и всякая другая реальность, в которой застреваешь. Он входит в ту реальность, в которой задерживался другой вместе с ним, смотрит на мир вместе с ним из этого места, а потом показывает тому, что нужно входить и выходить во все из них, что любая, где останавливаешься – ошибочная. Завязнувшим может оказаться и психиатр. Тогда он пытается лечить кого-то другого, застрявшего в иной реальности, в некотором смысле пытаясь заменить одно отождествление другим. Путь сознания, по Рам Дассу, состоит в том, чтобы дойти до того места, где видишь, что всё это в действительности относительные реальности, и они суть просто занимаемые позиции восприятия для рассмотрения всего этого. Если смотреть на мир из глубины духа, что является «другим приёмом», то увидишь, что весь мир приобретает совершенно особый смысл, но всё это несколько иное, потому что вы смотрите на него с совершенно иной позиции восприятия.

Есть люди, которых называют психотиками, а в Индии их называют «Опьянёнными Богом». Это люди, которые в данный момент главным образом поглощены 5-ой Чакрой, т.е. это люди внешне испытывали сострадание, и тогда вся их энергия обращается внутрь во внутренние состояния, которые они и переживают. Психиатры считают их кататониками. Поскольку от них не получают очевидных реакций, на них проецируется определенное психологическое состояние.

А в Индии это обрекают в иное толкование, окружают человека такой средой, которая меняет характер его опыта, который определяется уже моделями окружающих его людей относительно того, что с ним происходит. К «Опьянённому Богом» относятся с большим почтением и уважением. Рама Кришна, известнейший мистик Индии, часто бывал Опьяненным Богом. Может быть большинство кататоников и не являются «Опьянёнными Богом», но есть и такие, по убеждению Рам Дасса, которых мы путаем и относим к той же категории, потому что у нас нет ясности в этом пункте.

Рам Дасс уверен, что нет человека в любом состоянии сознания, с которым было бы невозможно войти в контакт, если сам ты свободен от привязанности к любому специфическому плану сознания. Он считает, что все мы доступны во всякое время, и наша неспособность войти в контакт с другим человеческим существом – это наша собственная неспособность выйти оттуда, где мы застряли.

В качестве примера налаживания такого контакта он приводит общение со своим собственным братом: «Брат выдал огромный материал, читая по-гречески, на что никогда не был способен ранее. Он делал феноменальные вещи, что врачи считали патологией – его возбуждение и тот факт, что он мог украсть, соврать и заявлять, что он – Христос. Чтение его материалов показало мне, что он настроился на некоторые из величайших истин в мире, какие когда-либо были возвещены лучшими людьми. Он воспринимал их непосредственно, но попался на мнении, будто это произошло только с ним одним. Иными словами он захватил с собой эго и это иное состояние сознания и воспринимал эти истины, как исключительно свои, а потому и попал в неприятное положение, заявляя: «Мне это дано, а вам нет». Когда мы решили делить с ним время и пространство, он отметил, что все, что он говорит на этом уровне, я понимаю, и мы можем беседовать с ним на этом уровне, хотя психиатр, сидящий в комнате, оказался в большом затруднении от этого посетителя, который был явно безумнее, чем пациент. А брат мне частенько говорил: «Не знаю, я – юрист, добропорядочный гражданин, я ношу галстук и куртку, хожу в церковь, я хороший человек, я читаю Библию, а меня упрятали в сумасшедший дом; а ты ходишь босиком, с бородой, у тебя странное имя. Ты одеваешься поистине … и ты на воле, свободен. Как ты это объяснишь? А я говорю: «Ладно, я тебе покажу – как». И продолжаю: «Ты думаешь, ты – Христос? Христос… в чистом сознании?» «Да», – говорит. «Хорошо», – говорю, – по-моему я тоже». А он на меня смотрит и говорит: «Нет. Ты не понимаешь». «Вот потому-то тебя сюда и заперли», – говорю я. Потому что как только вы скажете кому-то ещё, что они – не Христос, вас запрут. Как только вы скажете: «Я – да, а вы – нет», тут вы и пропали. Это совершенно ясно. Так играется эта игра. Что до меня, то все мы есть Бог. Вот мы все здесь… Вы идете к кому-то ещё тогда, когда вы попались в какую-то драму эго, когда вы пойманы на том, что должны что-то сделать». Я сказал: «Леонард, если бы ты не считал, что что-то кому-то должен сделать, никто бы тебя не посадил». Причина, почему брата поместили в больницу, по мнению Рам Дасса, просто космически комическая, состояла в том что его отец, консервативный республиканец, войдя в комнату Леонарда, обнаружил его сидящим там в обнаженном виде в окружении пяти-шести почтенных дам, поклонявшимся ему, а тот восседал и жег свои деньги и кредитные билеты. В средней еврейской семье, замечает Рам Дасс, вы можете делать все, что угодно, но не жгите деньги, а то любой поймет, что вы явно ненормальный.

«Так вот, – говорит Рам Дасс, – я не испытываю жалости к Леонарду. Я просто вижу, как развертывается его карма. Я чувствую огромное сострадание. Я, конечно не хочу, чтобы он страдал. Я могу уменьшить его страдания тем, что не попаду в его страдание вместе с ним, пребывая с ним по многу часов, просто бывая сознательным на столько, насколько это для меня было возможно. Мы разделяли с ним это пространство. И всё это время он бывал прямо здесь и теперь, потому что рядом не было никого, кто говорил бы: «Вы – психи», потому что я не считаю, что он псих. Я просто считаю, что он живет на другом плане. Тот план есть план, точно так же, как и этот. И мы с ним сидим рядом, посмотрим на психиатра и скажем: «Ты думаешь, он знает, что он – Бог?» А психиатр отметит: «»Их интересует, считаю ли я, что я Бог?» Великолепный удар по тому затруднительному положению… и это укрепляло положение брата. Он сейчас не в больнице и, кстати, что очень странно, изучает йогу и медитацию».

Опираясь на приобретенный духовный опыт, Рам Дасс по-новому переосмысляет свой профессиональный опыт психолога-клинициста, особенно в отношении применения психоделиков и прежде всего ЛСД, более сильного галлюционогена. Когда, будучи, в Индии, он спросил своего Гуру, что такое ЛСД, тот ушел, а спустя несколько недель вернулся и написал: ЛСД подобна Христу, пришедшему в Америку в этот Кали Юга (железный век). Америка – самая материалистическая страна, в ней хотели своего Аватара (Спасителя) в материальной форме. Молодежь желала своего Аватара в виде материи. Они и получили ЛСД. Если бы они не попробовали этого, как бы они знали, как бы они знали? «»В настоящий момент, – отвечает Рам Дасс, – я занимаюсь определенного вида Йогой, которая не требует применения ЛСД. Я чту ЛСД, то, что сделала для меня ЛСД, совершив во всяком случае большую перемену в моей сфере восприятия. Но я также чувствую, что она очень скоро станет анахронизмом, потому что считаю, что те виды сознания, которые она открыла, позволили Махариши (мудрец) делать то дело, которое он делает в США. Думаю, что это заняло всего лет пять, и мне кажется, что ценности культуры сместились достаточно наглядно в результате психоделического движения, дабы вывести познавательные возможности иного рода в ДУХ ВРЕМЕНИ, в той степени, чтобы они стали доступны исследованию, изучению и использованию: и Йога, которая несколько лет назад была одним лишь сухим словом, может стать теперь для нас высокопочитаемой и глубокой наукой, каковой она и является»,

В его опыте проведения людей через переживания ЛСД бывал страх, и его испытывали многие, когда это химическое превращение происходило в их телах, и приводило к ломке всех существовавших у них моделей относительно того, как действует этот мир. Этот страх вызывает у них делание держаться за имевшуюся у них структуру. Они могли заявить: «Боюсь, что я сойду с ума», то есть войду в иное пространство, над которым у меня нет никакого контроля на этом уровне. Обычно Рам Дасс говорил: «Ладно, давайте сойдем с ума вместе. Ну, начали». Иными словами, его мнение, единственное, чего следует бояться, это – страха, в том смысле, что насколько у вас хватит веры и доверия, чтобы дать этому случиться, вы всегда пройдете одно, другое и далее.

Рам Дасс обращается к опыту своих первых сеансов ЛСД: «Я был в Англии с психиатром по имени Ронни Лэйнг (Рональд Лэйнг – шотландский психиатр, много писавший о заболеваниях психики, в первую очередь о переживаниях во время психоза ^{[2; 3]}. – П.Г.). Так вот, мы принимаем это, и первое, что происходит после того, как мы приняли эти химикалии – это то, что он снимает всю одежду до трусов и становится на голову. Это не входит в мою модель того, что делаешь, когда принял психоделики. Я ничего не знаю о Йоге, и всё это кажется мне абсурдом. Это было несколько лет назад, так что я наблюдаю с некоторым, знаете, недоверием. Тогда он подходит ко мне, смотрит мне в глаза, и лицо его, как у беззащитного ребенка как раз, как в моей модели, по которой я о нем бы хотел позаботиться. Я должен быть гидом – он вызывает во мне весь охранительный импульс. Я чувствую себя сильным защитником. И я чувствую так, будто говорю: «Ронни…»». Я ничего не говорю, но я таков вроде: «Ронни, всё в порядке, я здесь». Понимаете: «Положись на меня». А он прямо, как малое длится, раскрыт предельно. И мы в этой роли, пока лицо его не меняется самым неуловимым образом, прямо как мышечный рисунок, как будто мысль в голове проявляется путем изменения выражения лица – теперь он выглядит как самое покровительственное, теплое, отеческое, оберегающее существо и вызывает во мне все те сырые несваренные семена малого зависимого ребенка, понимаете: «Ронни, ой, ой! Ты позаботишься… Ты будешь моим…». В тот миг, когда я в этом, его лицо снова меняется, и теперь он ученик и задает мне вопросы. Всё это безмолвно. Всё это мимикой. И всё только на лице. Всё это мыслеформы.

Так вот, Ронни и я в ходе последующих шести часов прошли, может быть через восемьдесят или около того разных социальных ролей. Раз я понял, как действует игра, мы входим в роль, в какой-то симбиоз вроде терапевта и пациента, потом переворачивали всё это и были пациентом и терапевтом. Мы были палачом и пленником, а затем пленником и палачом. Некоторые из ролей пугали нас, поверьте мне. Это действительно пугает. В каждой роли нужно сказать: «Так, ладно, вот это», а затем перевернуть и играть ее противоположность. И я стал видеть, что мы с Ронни устанавливаем контакт тогда, когда мы за всем этим, за теми людьми, которые играют эту игру. Это как в матче тенниса, в перерыве между сетами взглянут друг на друга и скажут: «Отличная игра», – «Да, отличная». А потом опять играют. Понимаете, как душевный подъем: «Вот мы и здесь – солнце взошло, и все поистине прекрасно, не так ли?». И самое сильное заявление, которое я когда-либо слышал в связи с ЛСД, было во «Всемирных новостях медицины», в работе Эрика Каста, дававшего ЛСД раковым больным в терминальной стадии. Одна больная сказала: «Да, я знаю, что умираю от смертельной болезни, но посмотрите, как прекрасен мир». То есть она сумела благодаря этому психоделическому переживанию, или в самом этом переживании, когда ЛСД была назначена правильно и в должных условиях, увидеть процесс умирания как просто процесс умирания и ощутить себя свободной от «той, которая умирает». Тогда страх пропадает. Самая большая трудность в процессе умирания – это страх, связанный со смертью. Фактически, многие трудности на многих планах связаны с этим, на многих планах ^[4].

Так что, когда я теперь вернулся из Индии и после этого переживания с Ронни, я ничего не делаю, а люди приходят повидать меня и как-то задерживаются. Теперь я Йог, видите. Но кроме того я воспитан как психотерапевт. И вел психоделические сеансы, так что я всё ещё в каком-то смысле гид путешествий сознания, хотя я и не работаю больше с наркотиками. Весь этот материал не утратился, а как будто сливается в единый сплав, каким-то образом суммируется. Теперь я делаю одну интересную вещь. Я смотрю кому-то в глаза (я могу смотреть в глаза где-то от 30 секунд до 10 часов), но когда я смотрю в глаза, я на самом деле смотрю не в глаза. Это первое. Я смотрю на точку между глаз, немного выше. И в результате сосредоточения на этой точке я в состоянии видеть оба глаза. Второе, я сижу и делаю: «Ом мани падме хум» (мантра). Иными словами, я полностью опустошаю свой ум. Так что, если хотите, я просто зеркало, потому что у меня нет никакой игры. Ничего нет… все, что я делаю, это – располагаюсь в своем центре и сосредотачиваюсь, как если бы я сосредотачивался на пламени свечи».

Рам Дасс пишет, что американские психологи были так напуганы интроспекционизмом Титченера, стоявшим у них на дороге к бихевиоризму, что неистово ударились в бихевиоризм и исключили возможность, что можно быть наблюдателем своего поведения, не впадая в субъективное заблуждение, как экспериментатор. Есть методы воспитания себя, по мнению Рам Дасса, чтобы делать это, когда исчезает страх это делать. Этим путем и становятся доступными основные знания. Модель, «я – экспериментатор», стоит у вас на пути. Вы должны отказаться быть экспериментатором, чтобы испытать выход на пределы экспериментаторства. И это одна из проблем, которую можно знать, когда уже был ею, а для того, чтобы быть ею, вы должны отказаться от знания, что вы знаете – фантастический парадокс.

Отношение рационального и иррационального – эта проблема ни раз поднималась в лекции Рам Дасса в форме вопроса: как примерить веру и разум? Мы уже вышли, по мнению Рам Дасса, из периода, в который человек развил свои лобные доли и эту способность рациональной логики или самосознания. Такая способность в индийской системе названа Сиддихи, наряду с другими способностями, паранормальными с точки зрения рассудка. Этой способностью можно пользоваться по-разному. Ею можно воспользоваться ради служения 3-ей Чакре, то есть в плане контроля человека над средой. Это человек над природой в антропологической дифференциации Флоренс Клакхон. Она говорит об обществах, которые являются человеком НАД природой, обществах, которые суть человек В природе, и обществах – человек ПОД природой. Привязанность к Сиддихи рационального ума помещает человека в группу человек НАД природой. Этот особый метод познавания мира с помощью рационального ума явно имеет колоссальные преимущества, которые мы эксплуатировали, как могли. В тоже время становится очевидным, что есть некоторые ограничения у этого особого приёма познания: он «во времени», он не в состоянии повести за субъектно-объектный мир, он не в состоянии познать себя, он – метасистема. Он по большей части линеен и потому чрезвычайно ограничен в обращении с большим числом переменных величин одновременно. Для этих целей не подходит даже его детище – мощный компьютер. Другие способы познания, как видит Рам Дасс, мы большей части отнесли к области мистицизма, поэзии, влюбленности; иногда в науке это называют «интуитивной обоснованностью». Есть методы познания вещей, которые мы не знаем своим аналитическим рациональным умом. Чтобы выжить, мы сами связали себя, мы приняли веру, веру в рациональный ум. А потому мы, как знатоки или рационалисты, становимся жрецами в этой определенной системе веры, которая есть вера помимо всего прочего. Вера в тот факт, что то, что познаешь через чувство, через свой мыслящий ум и через логику своего мыслящего ума, имеет какое-то отношение к чему-то. С этим ничего не поделаешь, потому что никак не выйти за пределы категории знания, независимого от этой веры.

Когда начинаешь убеждаться на опыте, что человек стоит перед дилеммой конечности своего инструмента и попыток что-то узнать о бесконечном, понимаешь, что прямо за высотой Планковской константы есть нечто интересное, но что туда никогда не попасть рациональному уму, начинаешь интересоваться тем, что У. Джеймс назвал изменёнными состояниями сознания ^[1].

Разные приёмы изменения сознания вводят в состояние, где испытывается такое отношение к тому, что прежде назвал бы объективным миром, что воспринимаешь его скорее в СУБЪЕКТИВНОМ, нежели в объективном смысле. Иными словами, по мнению Рам Дасса, скорее чувствуешь какую-то объединяющую связь с ним, чем познаешь его через чувства. В мистической традиции это известно, как открытие третьего глаза. «Но что бы это ни было, – утверждает Рам Дасс, – совершенно ясно, что существуют методы познания, которые не являются познанием ни через чувства, ни через рациональный ум… Мы выходим из этого «я мыслю, следовательно, я существую» и идем сейчас к пониманию, что мы не наш мыслящий ум, что он не хозяин, а просто ещё один слуга».

Мне кажется, был момент, когда «привязанность» к западному образованию стояло у меня на пути. Мне не понадобилось отказываться от своего западного образования, мне потребовалось лишь отказаться от «привязанности» к нему… я больше не воспринимаю все то, что я знаю, как что-то Восточное или Западное в отдельности. Я просто смотрю на это, как на естественный прогресс моего собственного развивающегося сознания. И я вижу, что путь, которым со мной это происходит, вполне западный. Я пользуюсь Восточными методами. Я не индеец. Я западный человек. Еврейский парень из Бостона, который изучал Индуизм. И я пользуюсь также… Потому что нахожу то же самое и у греческих ортодоксальных Христиан, и в движении Хасидов в иудаизме. Я нахожу это во всех мистических традициях: у суфиев, у египтян, у св. Терезы и св. Иоанна и т.д. Так что я нахожу, что именно некий сплав всего этого материала позволяют мне быть тем, что я делаю как раз в данный момент.

Сила рационального ума – это особое Сиддхи, как называют это в Индийской системе, когда обращаешь его на него самого, это называется Жнани Йогой, или Йогой Рационального ума, Превосходящего самого себя, чем в некотором роде далось воспользоваться только вследствие тех дисциплин, которые я прошел».

Но и это только сила в ряду многих, не менее удивительных сил. Всегда возникает желание свершать с их помощью удивительные вещи. «Этой новой силой я смогу помочь человечеству». А фактически всякий раз это просто привязывает вас к иному уровню этого же танца, состоящего в том, что вы опять и опять остаетесь, вязнете в отдельности, в обособленности. Большая часть их истории, что мы слышали о высоких существах, пользующихся силами, есть, по мнению Рам Дасса, на самом деле истории о проявленных силах, хотя такая сущность совсем не обязательно пользуется ими в эгоистическом смысле, как мы воспользовались бы ими. Эти рассказы, поистине очаровывают людей Запада, потому что мы думаем ещё, что мы отдельны, обособлены от всего этого и что мы должны обладать силой.

«Раз вы поняли, – отмечает Рам Дасс, – что то к чему вы идете – это переход за отдельность (трансценденция опыта отдельности), то вы и есть сила, понимаете… Когда Христос говорит: «Будь у вас вера, вы бы могли двигать горами», – это не какая-то милая метафора в том смысле, что просто трудно вести хорошую чистую жизнь. Это вообще не о том. Он просто говорит нам, как есть: будь вы на определенном уровне сознания, вы могли бы двигать горой, буквально. Но до того, как это происходит, весьма далеко. Это произойдет лишь тогда, когда вы превзошли в себе то, что отдельно от той горы, так что вы и есть практически та гора, и тогда вы двигаетесь. Вы можете сказать, что это бред. Я просто говорю вам, как есть. Потом вы узнаете, если не знаете сейчас, что в той мере, в какой вы будете той горой, что движется, вы также будете и тем, кто поставил туда гору. Он не позаботился сказать вам о том, что умей вы двигать горами, вам не следует этого делать, просто по причине, что прежде всего вы её туда и поставили...

А сейчас единственное, что можешь предложить другому человеку – это всегда свое собственное состояние бытия. И весь танец наш в этом! Когда вы протестуете против кого-то, степень сознания, которым вы протестуете, определяет, насколько хорошо услышат, что вы говорите в действительности. Сознание не означает привязанность к полярности, на любом уровне. Оно означает свободу от привязанности. Вы начинаете понимать, что вы служите другому человеческому существу путем освобождения его от особых привязанностей, закрывающих его от жизни. Вы поймете, что единственное, что вы можете сделать для других человеческих существ – это действительно оставаться честным самому, а затем делать то, что делаете…»

Совсем иное дело работать над собой для тех, кто имел какой-то опыт иного состояния сознания, нежели для тех, кто его не имел. Этого мнения вместе с Рам Дассом и придерживаются многие молодые американские психиатры. Об этом главным образом и говорит вся литература, посвященная изменённым состояниям сознания (иррациональному). Если вы знаете, если вы испытали на вкус эту возможность, тогда ваша работа становится направленной на это с колоссальной силой… Тогда ваши медитации работают во много раз быстрее.